Помоги проекту - поделись книгой:
В войну вступила Швеция, помогла султану. Часть войск с юга пришлось отправить на новый фронт. Но Суворов с совсем небольшими силами вдребезги разгромил огромные турецкие полчища под Фокшанами и Рымником. Нассау-Зиген забрал с собой на Балтийское море многих иностранцев, и гребная флотилия стала в основном казачьей, её возглавил запорожский полковник Головатый. Она десантами помогла взять город Хаджибей (сейчас это Одесса), отважно действовала на Дунае. Но Черноморский флот Войновича в Севастополе за год не провёл ни одной большой операции, не одержал ни одной победы. Потёмкин считал – такой осторожный и нерешительный командующий не подходит. Войновича перевёл командовать Каспийской флотилией. Вместо него был назначен Ушаков.
А султан мириться не собирался. Дороги в Турцию нашим войскам преграждала неприступная крепость Измаил. У неприятеля оставалось превосходство и на море. В 1790 году русских как раз отвлекли шведы, пытались прорваться к Петербургу. И турки решили переломить ход войны. Высадить десантные корпуса в Крыму. Поднять там восстание татар, при этом погибнет и база Черноморского флота в Севастополе. Поднять против русских и кавказских горцев. Нашей армии придётся бросать фронт на Дунае, поворачивать назад на крымцев и горцев. Но сколько ей времени нужно, чтобы дошагать от Дуная до Крыма! Месяц или два. А у турок были порты на южном берегу моря, Синоп и Самсун, на Кавказском берегу – Анапа. Из Синопа до Крыма кораблям было всего два дня хода, из Анапы – несколько часов. В эти порты завозили солдат, орудия, припасы.
Однако новый командующий Черноморским флотом Ушаков на базе не отсиживался. В мае 1790 года вывел эскадру в море. Бомбардировал Синоп. Прошёлся вдоль берегов, захватил и потопил два десятка вражеских транспортных судов. От пленных узнал: в порты прибывают свежие войска. Похоже – турки готовят большой десант. Наши разведчики из Константинополя тоже сообщили Потёмкину – да, десант намечен в июле.
Из Севастополя отчалили 10 линейных кораблей, 6 фрегатов и 17 мелких судов. Ушаков рассчитал – скорее всего, турки пойдут со стороны ближайшего своего порта, Анапы. Чтобы перехватить их, встал на якорях возле Керченского пролива. Он угадал. 8 июля дозорные заметили эскадру Гусейна-паши: 10 линейных кораблей, 8 фрегатов и 36 судов, нагруженных десантом. Больших кораблей у обеих сторон было примерно одинаково, но орудий у неприятелей больше, 1100 против 836. И ветер был попутным для турок.
В таких условиях, если враг сильнее, и ветер неблагоприятный, военно-морские правила требовали вести бой, стоя на якорях. Но Ушаков был уверен в отличной подготовке своих матросов и офицеров – сам их обучал. Приказал сниматься с якорей, поднимать паруса и идти на сближение. А Гусейн-паша оценил – его положение выгоднее. Устремился в атаку. Нацелился на авангард бригадира Голенкина, 3 линейных корабля и 2 фрегата. Турки старались окружить их, расстрелять со всех сторон. Но русские действовали чётко, как на учениях. Сокрушающими залпами отражали врагов. Гусейн-паша силился всё же раздавить отряд Голенкина, подкреплял натиск новыми кораблями.
Но за авангардом приближалась вся колонна Ушакова. Тоже бил по туркам. Для кораблей в хвосте строя дальность была слишком велика. И для фрегатов с более слабой артиллерией. Их ядра не долетали до цели. Но Ушаков опять смело отбросил правила, действовать в одной линии. Приказал фрегатам выйти из общего строя вправо, а линейным кораблям сомкнуть промежутки. Колонна настолько уплотнилась, что бушприты задних судов почти упирались в кормовые надстройки передних. Зато на турок обрушился массированный огонь.
Переменился и ветер, надувая русские паруса. Наша эскадра навалилась на неприятелей, стала крушить в упор из всех орудий, и больших и маленьких, даже из ружей. А фрегаты Ушаков послал на помощь авангарду. Они и отряд Голенкина зажали несколько турецких кораблей, поливая залпами с двух сторон. Гусейн-паша отчаянно маневрировал, силился вывести свои силы из-под губительного огня. Но Фёдор Фёдорович не выпускал их. Наконец, уже вечером, турки не выдержали и обратились в бегство. Ночная темнота позволила им спастись от погони.
В сражении русские потопили только одно их судно. Но вражеские корабли получили серьёзные повреждения, погибло и было ранено множество моряков и переполнявших суда десантников. Хотя Гусейн-паша решил бороться за Чёрное море – ещё посмотрим, кто одолеет. Султан дал ему в помощь старого, самого опытного капудан-пашу Саид-бея. Корабли отремонтировали, добавились подкрепления. Но теперь враги стали действовать осторожно. 14 линейных кораблей, 8 фрегатов и 23 вспомогательных судна встали возле Тендровской косы. Между устьем Днепра и Крымом. Пойдут русские суда из Херсона в Севастополь или обратно, а турки уничтожат.
Однако и Ушаков уже вышел в море, специально искал вражеский флот. Сил у него было меньше, 10 линейных кораблей, 6 фрегатов, 1 бомбардирский корабль и 20 вспомогательных судов. На всех вместе 830 пушек против 1400 турецких. Но 28 августа Ушаков нагрянул совершенно неожиданно для неприятелей. Они переполошились. Спешно снимались с якорей, даже обрубали якорные канаты, чтобы выстроиться к бою. При этом растянулись, одни уже подняли паруса и отошли на большое расстояние, другие промедлили.
А Ушаков останавливаться не стал. Перестроил флот прямо на ходу и врезался в образовавшиеся промежутки. Как он сам учил, сближались вплотную, «на пистолетный выстрел», и громили из всех орудий. Флагман Ушакова «Рождество Христово» вёл бой с тремя линейными кораблями, и все их подбил. У флагмана Гусейна-паши разнёс в щепки кормовую часть. Через два часа схватки турки развернулись и кинулись удирать в сторону Дуная. Русские преследовали.
Ночью налетел шторм, обе эскадры встали на якорях. При этом перепутались. На рассвете оказалось, что фрегат «Амвросий Медиоланский» вообще оказался посреди врагов. Его командир Нелединский не растерялся. На военных кораблях флаги спускают на ночь и поднимают утром. Нелединский поднимать не стал, и турки в утреннем тумане принимали фрегат за свой. Они двинулись дальше к Дунаю, и «Амвросий Медиоланский» изображал, будто идёт с ними. Постепенно начал отставать, резко развернулся и рванул к своим.
А Ушаков уже возобновил погоню. Турецкие корабли стали просто разбегаться кто куда. Часть из них отстала. Их настигли, лупили. Один линейный корабль сдался. Другой, флагман адмирала Саид-бея, отбивался. Ему добавили несколько залпов, и он загорелся. Турки полезли на палубу с поднятыми руками. Наши моряки спустили шлюпки, успели снять Саид-бея и часть команды, а потом корабль взорвался. Из удравших неприятелей ещё один подбитый линейный корабль затонул по дороге. Кроме 3 линейных кораблей, у них в сражении погибли ещё 6 судов, а уцелевшие добралась до портов в совершенно жалком виде.
Такие успехи были не случайными. Ушаков очень тщательно обучал своих матросов и офицеров. Выводил в море корабли при плохой погоде. Для тренировок в стрельбе ставил артиллеристов и пушки на качелях – будто волны качают палубу. О матросах он очень заботился. Построил для них в Севастополе удобные казармы, оборудовал госпиталь. На всё не хватало денег, и Ушаков доплачивал из своего личного кармана. Он и других поучал, что «в собственных деньгах нужно быть щедрым, а в казённых скупым». То есть, государственные средства расходовать бережно. Ещё при Войновиче в Севастополе возвели первый маленький храм Святого Николая Чудотворца. Ушаков его перестроил, значительно увеличил.
Фёдор Фёдорович сам был бесстрашным и подчинённых учил быть такими же. А православная вера оставалась для него главным в жизни. И в этом он был очень похож на Суворова. Адмирал внушал морякам – победу даёт Бог. Без Его помощи ничего не получится. Но если Господь с нами, нужно ли кого-то бояться? Даже самой смерти? Ведь погибшие за правое дело, за своё православное Отечество попадают в рай. Ушаков подавал пример христианской жизни. В церкви он бывал каждый день, не пропускал ни одной службы. Даже в плавании служили корабельные священники. Вернувшись из боя, Фёдор Фёдорович назавтра собирал всех моряков в храме Николая Чудотворца. Вместе помолиться, поблагодарить Господа за победу. И ведь на самом деле, разве молитвы мало значили? Потери у Ушакова всегда были очень маленькими. В битве у Фидониси ни одного убитого, 22 раненых. В Керченском сражении 29 погибших и 68 раненых. В битве у Тендры у турок было больше 5 тысяч убитых и раненых, а у нас 21 убитый и 25 раненых. Разве не чудо?
Когда Швеция вышла из войны, Турция осталась без союзников. Неприступный Измаил взял Суворов. В штурме участвовала и запорожская флотилия, атаковала со стороны Дуная. Но султанское правительство ещё упрямилось, не хотело мириться. Привыкло, что Чёрное море принадлежало только туркам. Цеплялось за надежды отстоять его. Призвало на помощь свирепых пиратов Алжира и Туниса, державших в страхе всё Средиземное море. Их возглавлял Сеит-Али. Он объединился с битым турецким флотом Гусейна-паши. В 1791 году в Чёрное море вошли 18 линейных кораблей, 17 фрегатов, 43 мелких судна. Снова собирались загрузить десант и везти в Крым, на Кавказ.
Но Ушаков едва узнал про вражеский флот, двинулся искать его. Обнаружил 31 августа у берегов Болгарии, возле мыса Килиакрия. У русских сил опять было меньше, 16 линейных кораблей, 2 фрегата, 2 бомбардирских корабля и 19 лёгких. Пушек в 2 раза меньше, чем у противника. Однако Ушаков бросился в атаку сразу же. А ради быстроты вообще не стал разворачивать свой флот в боевой строй. Как шёл в походном порядке тремя колоннами, так и помчался в сражение.
Алжирский Сеит-Али был матёрым морским волком. Он сам с несколькими кораблями ринулся вперёд, увлёк за собой всю турецкую эскадру. Закрутил хитрый поворот, чтобы обогнуть головные русские корабли, и они попадут под огонь с нескольких сторон. Но и Ушаков увидел это. На своём флагманском корабле «Рождество Христово» выкатился из общего строя, в одиночку налетел на корабль Сеит-Али. Со ста метров врезал мощным залпом со всего борта. На него надвинулись четыре алжирских корабля, заслоняя предводителя. Ушаков вызвал на помощь три своих корабля. Но когда они подошли, все четыре неприятельских судна уже были подбиты, откатились кто куда. А «Рождество Христово» влез в середину вражеского флота и продолжил долбить флагман Сеита-Али.
С Ушакова брали пример его подчинённые. Каждый корабль старался сблизиться с неприятельскими и громил их в полную силу. Обошли турок с нескольких сторон. Теснили их, и они так сбились в кучу, что задевали друг друга, стреляли в своих. Разбитый флагман Сеита-Али горел, обратился в бегство. За ним развернулись удирать остальные. Их преследовали и били, пока не стемнело. Вражеские корабли рассеялись кто куда. Некоторые добирались до ближавших портов, но превратились в развалины, ни на что больше не годные. Другие потонули по дороге. Или теряли управление, и их выбрасывало на берег. А русские потери и в этот раз оказались очень небольшими – 17 убитых и 28 раненых. Да, вот так умел воевать Ушаков!
Султану доложили: «У нас больше нет флота». Правда, до Константинополя кое-как доползла алжирская эскадра. Но флагман Сеита-Али, избитый Ушаковым, прямо перед султанским дворцом, на глазах всей столицы, пошёл на дно. Картина была впечатляющая. Турки были в ужасе, что вот-вот ворвётся флот Ушакова. Спешно согласились мириться. Отдали России земли от Буга до Днестра. Признали, что ей принадлежит Крымское ханство. Отвоёванную Кубань царица дала запорожцам в награду за их доблесть.
Екатерина высоко оценила и успехи моряков. Они тоже получали награды: ордена, медали, деньги, офицеры – поместья. Ушаков за свои победы удостоился трёх орденов, Святого Георгия III и II степени, Святого Александра Невского. Обычно царица дарила отличившимся военачальникам и дорогие подарки – шпаги с бриллиантами, золотые табакерки. Но она знала натуру Фёдора Фёдоровича, что для него будет ближе и дороже. Подарок ему преподнесла совершенно необычный – великолепный золотой крест-складень с частицами мощей святых угодников.
Глава 21. В Средиземном море
Во Франции купцы, банкиры, фабриканты разбогатели под властью короля. Но потом решили: а зачем им король? Зачем платить большие налоги, подати для церкви? Они задумали править сами – так, как им выгодно. Простой народ они обманули. Внушили, что надо бороться за «свободу, равенство, братство» – и жизнь станет просто райская. Хотя какое могло быть равенство и братство между богатыми купцами и бедняками? Но французы поверили и устроили революцию. Короля свергли и казнили. Церковь ликвидировали. Со всеми, кто был недоволен, свирепо расправлялись. Залили всю страну кровью и ужасом.
Новое правительство Франции было очень агрессивным. До власти дорвались те же самые купцы, банкиры. Им хотелось захватить новые земли, чтобы оттуда им потекли новые богатства. Простому народу таких причин не говорили. Объявили, что надо воевать со всеми королями и царями, повсюду установить такие же революционные порядки со «свободой, равенством, братством». Французы полезли на соседей. Создали многочисленную и отличную армию, зазывали в неё всех желающих. И офицерами у них теперь могли быть не только богатые дворяне, купившие патент. Выдвигались талантливые командиры из простых людей. Французские революционеры помогли возбудить Польшу. Она поднялась против русских.
Поляков решительно разгромил Суворов. Россия присоединила те области Украины, которые ещё оставались у панов, Белоруссию, Литву. Но Екатерина II понимала – если не унять Францию, мира в Европе не будет. Она заключила союз с Австрией и Англией. Послала эскадры Балтийского флота вместе с англичанами блокировать берега французов, перехватывать их суда. Готовилась послать и сухопутную армию Суворова. Но в 1796 году Екатерина умерла. На трон взошёл её сын Павел I. Он был человеком очень честным, искренним, но в государственных делах неопытным. Хотел жить со всеми в мире, поход на французов отменил, эскадры отозвал домой.
Но французы-то жить в мире совсем не желали. Они покорили Нидерланды, часть Германии, Швейцарию. Лучшим военачальником у них стал молодой Наполеон Бонапарт – очень талантливый, но и очень жестокий, бездушный. Он побеждал англичан, разбил австрийцев, завоевал Италию. Заодно прибрал к рукам Ионические острова, населённые греками. Везде французы круто грабили, вывозили всё ценное. После революции они выступали и против христианства. В Италии притесняли католическую церковь, у греков православную. Англия и Австрия обращались к Павлу I, просили помочь им.
А Наполеон предложил своему правительству захватить богатые страны Востока – Египет и Сирию. Они принадлежали турецкому султану, но какая разница? Французским фабрикантам и банкирам идея очень понравилась. Сулила им сказочные прибыли. В 1798 году армия Наполеона погрузилась на корабли, отправилась через Средиземное море к Египту. По дороге ещё и заняли остров Мальта.
Хотя он был отдельным государством, с давних времён принадлежал рыцарям Мальтийского ордена. От французов эти рыцари бежали в Россию. Привезли Павлу I святыни, хранившиеся у них на Мальте: часть Креста, на котором был распят Христос, часть мощей святого Иоанна Крестителя, древние чудотворные иконы. Умоляли, чтобы взял их под защиту, избрали царя великим магистром своего ордена. Передали ему и права на сам остров.
Павел был по натуре рыцарем, очень верующим человеком. А Мальта была лучшей морской базой на Средиземном море! Там была большая бухта, можно целый флот поставить. И лежит остров прямо в центре моря, с Мальты всё море можно контролировать. Царь согласился вступить в войну. А тут ещё и султан к нему обратился в полной растерянности. Дружил-дружил с французами, а те у него Египет хапнули! Император заключил союз с Австрией, Англией, Турцией. По просьбе австрийцев командовать совместными силами в Италии он назначил Суворова. А в Средиземное море послал эскадру Ушакова – 6 линейных кораблей, 7 фрегатов и 3 брига. Они везли десант, 1700 морских гренадёр (морской пехоты).
Ещё недавно турки боялись «Ушак-паши», как огня. Пугали им непослушных детишек. А сейчас он и его моряки пришли как друзья. Их встречали все жители, устроили праздник. Особенно поразили турок порядок и дисциплина русских моряков. Один вельможа удивлялся: «Двенадцать русских кораблей делают меньше шума, чем одна турецкая лодка, а матросы такие кроткие, что не причиняют жителям никаких обид!» Султан и его министры старались во всём угодить Ушакову. Спрашивали его совета по разным вопросам, выполняли любые его пожелания. Под его начало передали турецкую эскадру – 4 линейных корабля, 6 фрегатов, 10 канонерских лодок. Командующему, Кадыр-бею, султан повелел не только слушаться Ушакова, но и почитать его «как учителя». Также турки по договору должны были прислать солдат для десантов, обеспечивать нашу эскадру продовольствием.
Фёдор Фёдорович взял курс к захваченным французами Ионическим островам. Освобождать их стал по очереди. Сперва подошли к острову Цериго. Засыпали вражеские позиции снарядами, высадили десант. Французы не выдержали, подняли белый флаг. Местные греки встречали восторженно. Оккупанты очень уж допекали им. А спасать их пришли русские! Православные, как и они! Одни лишь названия кораблей чего стоили! «Святой Павел», «Святой Пётр», «Святая Троица», «Сошествие Святаго Духа», «Святой Николай», «Богоявление Господне», «Казанская Богородица», «Святой Михаил»…
Но русские и вели себя действительно по-христиански! Храбро сражались – и при этом оставались добрыми, милосердными. Кадыр-бей предложил, что турки готовы избавить эскадру от лишней обузы, ночью перерезать всех пленных. Он был очень удивлён, что Ушаков ему категорически запретил. Следующим стал остров Занте. Там оказалось достаточно шквальной бомбардировки, и гарнизон сдался. Ушаков и его офицеры съехали на берег, а жители бурно приветствовали их колокольным звоном, вывешивали русские флаги. Плакали от радости. Называли Павла I своим государем, а Фёдора Фёдоровича – избавителем, восстановителем православной веры.
На третьем острове, Кефалония, французы отбивались упорно. Но десант капитана Поскочина высадился, атаковал их позиции, и уцелевшие неприятели разбежались прятаться по горам. Местные греки сами их искали и вылавливали. На острове Лефкас враги засели в крепости, дрались ещё более жестоко. Атаку возглавил командир линейного корабля «Святой Пётр» Дмитрий Сенявин. Он был двоюродным братом учителя Ушакова, адмирала Алексея Сенявина, – а Ушаков стал его учителем. Оборону сломили, крепость взяли.
Оставался остров Корфу (Керкира). Здесь французы устроили свою главную базу. Мощнейшую крепость считали неприступной, её охраняли 3 тысячи человек, 650 орудий. Тут была и удобная бухта, в ней стояла эскадра, 2 линейных корабля, фрегат, 17 других судов. Ушаков обложил остров с моря, высадил десантные отряды. Но ждал, когда же турки пришлют обещанных солдат – их не было. И продуктов не прислали, они уже кончались. Из-за этого осада затянулась. Французы даже сумели добиться успеха. Выбрали тёмную ночь и из крепости атаковали наши посты. Но этим враги только отвлекали русских. На линейном корабле «Женере» они выкрасили паруса в чёрный цвет. Пока внимание наших моряков было занято выстрелами на берегу, корабль незаметно выскользнул через окружение и удрал.
Но Ушаков уже готовился покончить с неприятелем. Он дал знать в Россию, и из Севастополя пришло подкрепление. 2 линейных корабля капитана Пустошкина, три судна с продовольствием. Турки после долгих понуканий вместо обещанных 14 тысяч прислали лишь 4 тысячи солдат. Но Фёдор Фёдорович обратился к грекам, и они собрали 2 тысячи добровольцев. Изучив крепость, Ушаков определил: штурмовать её можно только с моря. Полить её всей артиллерией эскадры. Но для этого нужно было подвести корабли на дистанцию, доступную для пушек. А вход в бухту преграждали цепи и маленький остров Видо. Французы его сильно укрепили, понастроили позиции и 5 батарей. Значит, сперва надо было брать Видо, открыть дорогу в бухту и к крепости.
Утром 18 февраля 1799 года взревели залпы наших кораблей, перемешивали с землёй неприятельские укрепления. Они яростно отвечали. Самая сильная из батарей старалась поджечь наши суда калёными ядрами (для этого ядро раскаляли в специальной печи). Но Ушаков на своём флагмане «Святой Павел» сам подошёл к ней вплотную, накрыл и разгромил метким огнём. А когда вражескую артиллерию в основном подавили, двинулись шлюпки с десантом. Отряды высаживались в промежутках между батареями, продвигались по острову.
Французы ещё отчаянно сопротивлялись. А у турок были свои методы воспитывать солдат. Чтобы доказать, что ты убил врага, принеси его голову, и начальство заплатит червонец. Они и принялись резать головы у тех, кого захватили. Но наши матросы и офицеры даже в разгар боя показали свою человечность и милосердие. Они стали выкупать у турок пленных собственными деньгами. Если не хватало, отдавали часы и другие дорогие вещи. Ну а штурмовать главную крепость Корфу вообще не пришлось. Увидев, как брали Видо, французы были в ужасе. Поняли: теперь эскадра Ушакова будет разносить их точно так же. Они вступили в переговоры и сдались. Русским достались больше 3 тысяч пленных, 630 пушек, вся французская эскадра, 19 кораблей.
Ушаков на шлюпке прибыл на остров и сразу направился к великой святыне – в здешнем соборе находятся мощи святого чудотворца Спиридона Тримифунтского. Русских окружил народ, несли кресты, звонили колокола. Матросы, не зная греческого, кланялись: «Здравствуйте, православные!» – и греки кричали «ура». Вместе молились у мощей святого Спиридона. Одни благодарили Бога за победу, другие за освобождение от захватчиков. Послали донесение царю. Он был в восторге. Наградил всех отличившихся. Ушакова из вице-адмиралов произвёл в адмиралы. А Суворов только ещё ехал в Италию. Узнал о взятии Корфу и радовался: «Ура русскому флоту!» Говорил, что сам хотел бы участвовать в таком славном сражении хотя бы мичманом.
Но после боёв встал ещё один важный вопрос. А чьи они, освобождённые острова? До сих пор они принадлежали Венецианской республике. Но её не стало, её захватили французы. Турки раскатывали губы, чтобы острова достались им – вся остальная Греция находилась под властью султана. Как раз кроме этих островов. Однако Ушаков был не только блестящим флотоводцем, но и мудрым политиком. Придумал, как и с турками не ссориться, и острова им не отдать.
Он созвал греческих старейшин, священников и предложил – пусть жители сами выберут себе правительство, создадут новое государство, Республику Семи Островов. И попросятся под совместное покровительство царя и султана. Они так и сделали. Послали обращения и к нашему государю, и к турецкому. Павел I, конечно же, согласился. Принял новую республику под свою защиту. Султан тоже. Но к русским местные жители тянулись всей душой, а турок не любили. Вот и получилось, что настоящая власть – царская, а султанская только для видимости. Россия получила собственную базу на Средиземном море.
Война шла и на других фронтах. В Англию пришла эскадра контр-адмирала Павла Чичагова (сына адмирала Василия Чичагова). Вместе с британскими кораблями она обложила порт Тексель. Там стоял голландский флот, подчинённый французам. Матросы-голландцы отказались сражаться за завоевателей, и их флот сдался. В Голландии высадили совместный десант, англичане и русский корпус. Но британские командиры руководили очень плохо. Французы окружили высаженные войска, они понесли большие потери, и их кое-как вывезли восвояси.
В Средиземном море наш флот тоже должен был действовать вместе с англичанами. Там находилась эскадра лучшего их адмирала, Нельсона. Он многое перенял у Ушакова. Отбросил устаревшую линейную тактику. Смело маневрировал своими кораблями и отрядами. Благодаря этому он разгромил французский флот у берегов Египта. Армия Наполеона в Египте оказалась отрезанной от родины. Однако Нельсон был честолюбивым, заносчивым. Был убеждён, что на морях должна господствовать только Англия. Приближённым он говорил: «Я ненавижу русских».
Нельсон со своими кораблями осадил остров Мальта. Там, как и на Корфу, была мощная крепость Лавалетта. Ушаков встречался с английским адмиралом. Предлагал штурмовать вместе. Нет, Нельсон под разными предлогами отказывался. Он видел, какой великолепной морской базой является Мальта. А по договорам она теперь принадлежала России. Однако Нельсон не хотел уступать её. Мечтал захватить для Англии.
Тем временем в Италию прибыл Суворов. Одну за другой разнёс две французских армии. После этого и итальянцы восстали против захватчиков. Ушаков стал помогать им, посылал отряды своих кораблей. Один из них, капитана Сорокина, 4 фрегата и 2 канонерских лодки, подошёл к городу Бриндизи, и французы бежали, бросив крепость без боя. В крепости Фоджо гарнизон сопротивлялся, но Сорокин высадил 400 десантников с 6 пушками под командованием капитан-лейтенанта Белли. Они взяли крепость. Погнались за отступающими неприятелями и заняли город Бари. Там находятся мощи покровителя моряков, святого Николая Чудотворца, и русские поклонились им, помолились. Для охраны города оставили фрегат «Святой Николай».
А Белли со своими десантниками сухим путём выступил к Неаполю, собрал вокруг себя восставших итальянцев, взял штурмом и Неаполь, и другой большой город, Капую. Министр Неаполитанского короля в восторге писал: «За 20 дней небольшой русский отряд возвратил моему государству две трети королевства! Это ещё не всё, войска заставили население обожать их! Многие тысячи жителей называли их своими благодетелями и братьями!»
Другой отряд, капитана Войновича, из 4 фрегатов и 3 мелких судов вместе с австрийцами осадил крепость Анкона. В гавани стояли 3 французских линейных корабля и 7 других судов, но на бой выйти не осмелились. А Войнович поставил пушки на рыбачьи лодки. Они по мелководью подходили прямо к стенам крепости, лупили по ней. Наши моряки поставили батареи на берегу. Бомбы и ядра рушили укрепления, поражали защитников. Через полтора месяца они сдались. А 800 морских пехотинцев полковника Скипора по приказу Ушакова выступили на Рим. При их приближении французский гарнизон удрал, и наши воины вошли в город без боя.
За каких-то 4 месяца русские освободили почти всю Италию. Суворов предлагал – надо наступать прямо на Францию. Взять Париж – и конец войне! Но… перепугались союзники, Австрия и Англия! Русских и так славили по всем странам. А если они станут главными победителями французов, Россия станет лидером в Европе! Австрия хотела заполучить для себя Италию и Германию. Англия желала хозяйничать на Средиземном море. Они тайком сговорились убрать русских, чтобы им не мешали.
Павлу I они навязали свой план. Дескать, в Италии уже и без Суворова справятся, пусть его армия идёт в Швейцарию. Но его подставили. Австрийские войска покинули Швейцарию, не дожидаясь Суворова. Оставили там только один русский корпус, и огромные силы французов его разгромили. А маленькая армия Суворова, переходившая в это время через Альпы, очутилась в ловушке, враги перекрыли ей дороги и сзади, и спереди. Лишь талантами Суворова и беспримерным героизмом его воинов армия разбила зажавших её французов, вырвалась через снежные перевалы.
Эскадра Ушакова ещё оставалась в Средиземном море. Но после ухода Суворова австрийцы в Италии стали вести себя по-хамски, с русскими вообще не считались. Павел I возмутился их выходками, разорвал союз с Австрией. Но и ей самой нечестность вылезла боком. Наполеон сумел вернуться из Египта. Собрал свежие силы и наголову разбил австрийцев. Они запросили о мире, снова уступили французам Италию. Русским там больше было нечего делать. А от штурма Мальты англичане по-прежнему увиливали – дескать, слишком уж сильная крепость.
Летом 1800 года царь приказал Ушакову оставить часть сил для защиты Республики Семи Островов, а самому возвращаться. Греки трогательно прощались с ним. В знак благодарности преподнесли большую золотую медаль с надписью «Всех Ионических островов спасителю». И турецкий султан был восхищён подвигами моряков, устроил для них пышные торжества в Константинополе. Вручил Ушакову свою награду – бриллиантовое перо. Его цепляли на чалму отличившимся турецким военачальникам. За два с половиной года похода у Фёдора Фёдоровича не погибло ни одно судно, эскадра даже увеличилась трофейными французскими кораблями.
Но англичане только и дожидались, когда Ушакова не будет рядом. Тотчас же их эскадры слетелись к Мальте. Устроили восстание местных жителей. А французскому гарнизону предложили самые лучшие условия, отпустить домой с почётом, с оружием, со всем имуществом. Те согласились сдать крепость. В сентябре 1800 года англичане подняли над Мальтой свой флаг и назначили своего губернатора. Павел I был поражён таким коварством. Напомнил, что по договору с Англией Мальту должны отдать России. Британцы отказались.
Тут уж царь совсем рассердился. Разорвал отношения с англичанами. Арестовал 300 их судов, находившихся в наших портах. Запретил им торговать в нашей стране, прекратил поставлять в Англию хлеб и другие русские товары. Хотел и воевать. Но англичане не стеснялись и совсем подлых методов. Их посол в Петербурге Уитворт организовал заговор, 12 марта 1801 года Павла I убили.
На престол взошёл его сын Александр I. А вокруг него уже заранее пристроились вельможи, близкие к заговорщикам. Друзья англичан. Внушали новому императору, что Англия – самый важный и нужный партнёр России, ссориться с ней никак нельзя. Александр снял арест со всех британских судов, разрешил Англии свободную торговлю в нашей стране. Подписал с ней договор о дружбе, отказался от любых претензий – и от Мальты тоже.
Эти вельможи вошли и в правительство при новом царе. Повторяли то, что подсказывали их английские приятели. Что Россия сухопутная страна, большой военный флот ей вообще не нужен, это для неё «обременительная роскошь». А вот Ушакова британцы считали для себя очень опасным. И его вроде бы повысили. Перевели в Петербург, дали сразу несколько важных должностей. Но на берегу. Командовать гребной флотилией и береговыми флотскими экипажами (они обслуживали и охраняли порты, склады). На этих должностях адмирал в море не выходил, своих талантов проявить больше не мог.
Он занимался христианскими делами. В его доме могли получить помощь бедняки и другие нуждающиеся. Он давал приют бездомным, нищим, как-то устраивал их. Но с начальством, которое считало флот ненужным, отношения у него были плохие. А здоровье было подорвано в прежних походах, начались болезни. В 1806 году он ушёл в отставку. Семьи у Ушакова не было, а имений было несколько. Отцовское поместье под Рыбинском, и Екатерина II дала ему в награду несколько сёл. Он выбрал для жительства деревню Алексеевка – возле Санаксарского монастыря. Там, где служил его святой дядя-монах, тоже Фёдор Ушаков. Он уже умер, но Фёдор Фёдорович поселился рядом с его монастырём. Регулярно приезжал туда молиться. В Великий пост оставался в монастыре несколько недель, жил по-монашески, стоял на службах вместе с монахами.
В 1812 году на Россию нахлынула армия Наполеона, и Ушаков предсказал: «Не отчаивайтесь! Грозные бури эти обратятся к славе России!» А люди помнили о его заслугах, избрали его начальником Тамбовского ополчения. Но он уже сильно болел, отказался. Хотя помогал стране, чем только мог. На свои деньги устроил госпиталь для раненых. 2 тысячи рублей отдал для армии. Остальные накопленные деньги, больше 20 тысяч рублей, Ушаков пожертвовал тем, кого разорило вражеское нашествие, «бедствующим и странствующим, не имеющим жилищ, одежды и пропитания». Фёдор Фёдорович скончался 2 декабря 1817 года, завещал похоронить себя возле дяди. А народ его так любил, что не дал положить гроб на телегу. Всю дорогу до монастыря люди несли его на руках.
Глава 22. Через три океана
Русские люди были энергичными, предприимчивыми. Сибирские купцы Григорий Шелихов и Иван Голиков снаряжали суда к Алеутским островам и берегам Аляски, открытым нашими моряками. Основали в Америке русские поселения, главное было на острове Кадьяк. Начальником там остался Александр Баранов. Эти купцы создали базу и на Курильских островах. Всюду ставили столбы с надписями, что это владения России. Организовывали промысел пушных зверей, торговлю с местными жителями. Но возить товары на Дальний Восток и обратно приходилось через всю Сибирь на лошадях.
В это время и иностранцы искали, что ещё на земле не открыто. Три кругосветных плавания совершил английский капитан Джеймс Кук. Он наконец-то нашёл средства победить цингу. Апельсины, лимоны, квашеная капуста. Про витамины люди ещё не знали, но поняли – от цинги надо есть что-нибудь кислое. Кук искал «Южный материк». Учёные в те времена представляли упрощённо: в Северном полушарии Земли суши много, а в Южном мало. Дескать, там должна существовать большая суша, иначе Земля перевернулась бы.
Но корабли Кука упирались в сплошные льды, и он сделал вывод – «Южного материка» нет. А если и есть, то добраться до него невозможно. Другой целью его экспедиций стал «Северо-Западный проход». Тот самый, что искал раньше Василий Чичагов, – путь через Северный Ледовитый океан, который связал бы Тихий и Атлантический океаны. Два фрегата Кука прошли через Берингов пролив между Азией и Америкой, побывали в Чукотском море, однако и там их не пустили льды. Но Кук наносил на карты берега, открыл в Тихом океане много островов. Хотя на Гавайских островах поссорился с туземцами и был убит.
В 1780-х годах в плавание на двух фрегатах отправился французский капитан Лаперуз. Он тоже открыл ряд островов. Обследовал берега Кореи, Японии, Сахалин. Но в туманах не заметил узкий пролив между Сахалином и берегом. Обозначил на картах, что это не остров, а полуостров. Лаперуз побывал и на Камчатке в Петропавловске, его радушно приняли. Через Россию он послал во Францию офицера с материалами экспедиции. А корабли Лаперуза отчалили в дальнейшее путешествие и исчезли. Лишь через 40 лет установили, что их разбило штормом у островка Ваникоро в Тихом океане.
Но для русских такие экспедиции представляли угрозу. Ведь в Европе было правило – кто открыл новую землю, может там и хозяйничать. Шелихов поехал в Петербург к Екатерине II. Предлагал взять под охрану освоенные им края. Посылать туда корабли. Ими можно было и возить товары на Дальний Восток. А оттуда – добытые меха. Шелихов рассказал, что можно наладить торговлю с Китаем, Японией. Хотя это было сложно. Китайцы и японцы узнали, как безобразничают европейцы в других странах, не пускали их к себе. Но Китай всё же разрешил англичанам приходить в порт Макао, а Россия торговала с ним через Монголию – опять же через всю Сибирь товары возили. А японцы вообще закрыли свои острова для посторонних. Дозволили приходить лишь голландским кораблям.
Екатерина заинтересовалась. Для проверки отправила в Сибирь своего придворного, Николая Резанова. С Шелиховым он подружился и даже женился на его дочери. А на Дальний Восток царица послала несколько экспедиций. Поручик Лаксман из Охотска на галиоте «Екатерина» совершил плавание в Японию. В знак дружбы отвёз туда нескольких японцев, занесённых штормом к нашим берегам. Лаксману дали разрешение пустить в порт Нагасаки одно русское судно. А экспедиция капитан-лейтенанта Биллингса несколько раз пробовала повторить плавание Дежнёва из Ледовитого океана в Тихий. Из-за льдов не смогла. Но Биллингс договорился с чукчами, проехал на оленях вокруг Чукотского полуострова и нанёс его на карту.
На Балтийском флоте для похода на Аляску готовили два корабля под началом капитана 1 ранга Муловского. В помощь ему Екатерина взяла на службу опытного англичанина Тревенена. Но начались войны с турками и шведами. В сражениях погибли и Муловский, и Тревенен. Экспедиция не состоялась. Умер и Шелихов. Но его наследником стал Резанов. Он договорился с другими сибирскими купцами создать торговую компанию для освоения американских владений России.
Обратились к Павлу I, и он понял, насколько это важно. В 1799 году учредил Российско-американскую компанию. Она была частной, но находилась под покровительством императора. Её акционерами стали сам царь, высокопоставленные вельможи. В те времена подобные компании были обычными. Например, у англичан Канаду осваивала компания Гудзонова залива – а государство её поддерживало. Если надо, выделяло корабли, солдат.
А под командованием погибшего капитана Муловского служил молодой мичман Иван Крузенштерн. Очень жалел, что сорвалось плавание в неведомые края. Крузенштерна в числе лучших офицеров послали совершенствовать свои знания в Англию. Он попал на суда британской Ост-Индской компании. Побывал и в Америке, и в Индии, и в Китае. В Петербурге он подал предложения наладить морскую связь с Русской Америкой, торговлю с Китаем.
В правительстве как раз в это время многие даже флот считали ненужным, проект отвергли. Но подключились Резанов, министр коммерции (торговли) Румянцев, адмирал Мордвинов – он сам входил в руководство Российско-американской компании. Обратились напрямую к Александру I. Объяснили, как выгодно перевозить морем грузы на Дальний Восток, торговать с японцами и китайцами. Царь согласился попробовать, что получится. Подходящие корабли в России имелись, но морской министр Чичагов был поклонником Англии. Считал, что там суда лучше. У англичан купили 2 шлюпа, 16-пушечный «Надежда» и 14-пушечный «Нева». Командиром всей экспедиции и «Надежды» был назначен Крузенштерн, «Невы» – капитан-лейтенант Юрий Лисянский.
Это было первое русское кругосветное путешествие! Академия наук выделила новейшие для того времени приборы: хронометры, барометры, термометры. Направила учёных – астронома Горнера, медика Лангсдорфа, ботаника и зоолога Тилезиуса. Он же был художником, ведь фотографии ещё не существовало, всё примечательное надо было зарисовывать. В экипажи отобрали лучших офицеров. Среди них были будущие знаменитые мореплаватели мичман Беллинсгаузен, кадеты Отто и Мориц Коцебу (одному было 15, второму 13 лет). Матросов взяли только добровольцев, им платили очень большое жалованье, 120 рублей в год. Также в Русскую Америку ехал священник, иеромонах Гедеон (Федотов). А Резанова царь произвёл в высокий придворный чин камергера (соответствует генералу), назначил своим послом в Японию, с ним ехало несколько человек свиты.
Всего на двух шлюпах было 129 человек. От цинги взяли квашеную капусту и клюквенный сок. Кроме сухарей, крупы и солонины постарались взять запасы свежего питания – кур, свиней, даже корову с телёнком. Разместились в тесноте. У офицеров каюты были крошечные, только для сна. Вести научные работы, чертить карты или просто сделать какие-то записи можно было только в кают-компании. Крузенштерн и Резанов жили вдвоём в капитанской каюте площадью 6 квадратных метров. Приказчик Российско-американской компании вместо каюты поселился в грузовом ящике.
7 августа 1803 года корабли отчалили. С остановками в Дании, Англии, на Канарских островах дошли до островов Зелёного мыса. Команду старались кормить хорошо. На каждого матроса в день полагалось фунт (400 граммов) мяса, фунт сухарей, фунт масла на неделю. Но пресную воду экономили. Каждый раз готовили только одно блюдо. На обед – щи из кислой капусты с солониной или рыбой (по праздникам со свежим мясом). На ужин каша с маслом. На стоянках кормили свежими продуктами и закупали в запас мясо, зелень, картошку.
Чтобы не скапливалась сырость, помещения регулярно проветривали, ставили в них жаровни с горячими углями. От матросов требовали мыться и стирать свои вещи два раза в неделю. В знойных тропиках перед заступлением на вахту все обязательно окатывались морской водой. На шканцах (надстройка на корме) натянули тент. Матросам запретили спать на открытом воздухе. А потом растянутый тент наполнили водой, превратили в бассейн, в нём купались до 20 человек одновременно.
По пути впервые провели исследования, как меняется температура морской воды на разных глубинах. Лангсдорф совершил открытие, почему море иногда в темноте светится. Обнаружил, что это светятся мельчайшие червячки в воде. 26 ноября пересекли экватор – линию, разделяющую Северное и Южное полушария земли. У моряков существует обычай «крестить» (окунать в воду) новичков на экваторе. В экспедиции его пересекал лишь Крузенштерн, ему и довелось «крестить» всех. На обоих шлюпах устроили торжества, салют, праздничный обед: суп с картошкой и тыквой, зажарили уток.
Но во время плавания обнаружилось, что англичане надули русских. Корабли продали старые, в деревянных частях появилась гниль, они трескались. 21 декабря прибыли в Бразилию, в порт Дестеро. Встали на ремонт. Пришлось менять гнилые доски в бортах и на палубе, даже две мачты и реи на «Неве». В бразильских джунглях нашли подходящие стволы красного дерева. Местный губернатор помог, выделил рабочих. Учёные изучали здешнюю природу, офицеры побывали и на бразильском карнавале. Но стояла жарища, тяжёлая влажность. У матросов начались болезни желудка. С этим справились. Запретили пить сырую воду. Вместо неё выдавали чай или слабый грог.
В феврале ремонт закончили и вышли в море. Чем дальше на юг, тем становилось холоднее. Матросам выдали зимнюю одежду. Если позволяла качка, на нижней палубе разводили огонь. Возле южной оконечности Америки, мыса Горн, часто бывают бури. Налетел такой шквал, что на «Надежде» порвал парус. А «Неву» аж развернуло ветром. Но 3 марта 1804 года всё же обогнули мыс Горн. Попали из Атлантического океана в Тихий. Хотя он оказался совсем не тихим. Вскоре разразилась новая буря. Трепала 6 дней подряд, разнесла суда в разные стороны.
«Нева» пришла к острову Пасхи. Отправила на берег шлюпку, и туземцы соглашались продать продукты. Только денег они не знали. Специально поставили на палубе кузницу, ковали ножи – в обмен на них местные жители нагрузили полную лодку продовольствия. Им оставили бутылку с письмом Крузенштерну, если придёт сюда.
Но «Надежда» на остров Пасхи не стала заворачивать, взяла курс на Маркизские острова. Остановились на острове Нуку-Хива. Зашивали порванные паруса. Кузнецу, как и на «Неве», поручили ковать ножи и топоры для торговли с островитянами. Но они охотно брали и куски обручей от бочек – делали из них себе мотыги, топоры. В обмен несли кокосы, бананы, плоды хлебного дерева. Русские подружились с ними. Пускали их на корабль, и те пускали моряков в свои деревни.
Путешественников заинтересовали татуировки – как ловко их делают туземцы, могут скопировать любое изображение, любую надпись. Многие матросы ради диковинки сделали татуировки себе. Даже Крузенштерн наколол на своей руке имя жены. Вот так, от жителей островов на Тихом океане татуировки впервые попали в Россию. И сперва они стали модными как раз у моряков. Вроде как обозначали «морского волка», побывавшего в дальних плаваниях.
На Нуку-Хиву пришла и «Нева», 17 мая вместе покинули остров. Следующую остановку Крузенштерн наметил на Гавайских островах. Но на «Надежде» в бортах прогнила старая конопатка между досками, стала сильно протекать вода, её постоянно откачивали помпой. Ремонт был нужен серьёзный, и Крузенштерн повёл шлюп прямо на Камчатку. А с «Невой» расстались на полтора года. Она запаслась продуктами на Гавайях и направилась в Русскую Америку – на Алеутские острова.
До Петропавловска-Камчатского «Надежда» добралась в июле. Чтобы матросы пришли в норму после полугодового плавания от Бразилии, их пускали гулять на берег, усиленно кормили. Офицеры встретились с губернатором, отправили донесения в Петербург. Теперь предстоял визит в Японию, и для послов взяли почётный караул, 2 офицеров и 8 солдат. Для них спешно пришлось шить парадные мундиры – в здешних глухих краях их никогда не носили.
Плавание в Японию было трудным, целый месяц болтало в жестоких штормах. У Крузенштерна было разрешение, полученное Лаксманом, что японцы примут одно судно. Но всё равно они встретили настороженно. На время стоянки в порту Нагасаки потребовали сдать пушки и другое оружие, кроме ружей почётного караула и шпаг офицеров. Команде позволили сходить на берег и гулять только на маленькой огороженной площадке. А в город пустили лишь посла Резанова со свитой. Но подарки, присланные из Петербурга, – большие часы в виде слона, зеркала, люстры, меха, сервизы, японцы не взяли. И от торговли с Россией отказались. Хотя вели себя очень вежливо. Помогли починить судно. Дали продуктов на дорогу, ещё и большой запас риса, соли и другой еды. И денег ни за что не взяли. После неудачных переговоров «Надежда» отчалила.
На обратном пути моряки обследовали самый северный из Японских островов, Хоккайдо, – японцам он ещё не принадлежал, там жили айны, и русские установили с ними очень хорошие отношения. Обследовали и Сахалин, Курильские острова. Открыли и нанесли на карты несколько новых островов, проливов – один из них получил имя Крузенштерна. Рис и соль, подаренные японцами, в Петропавловске отдали нуждающимся местным жителям. А из Петербурга пришла почта. Александр I за совершённое путешествие наградил Крузенштерна орденом. Резанов получил золотую табакерку с бриллиантами и новое задание – остаться в Российско-американской компании, описать берега Аляски. Он отправился туда на попутном судне.
А «Надежда» взяла курс на китайский порт Кантон. Там было назначена встреча с «Невой». По пути снова изучали Сахалин. Вошли в пролив, отделяющий остров от материка. Обнаружили, что вода не такая солёная, как в открытом море. Было и сильное встречное течение. Потому что совсем близко впадала река Амур. Но Крузенштерн до неё чуть-чуть не дошёл. Он повторил ошибку Лаперуза. В туманах моряки не заметили узкую горловину пролива. Указали и обозначили на картах, что Сахалин – полуостров, связан перешейком с берегом Азии.
Ну а «Нева» Лисянского пережила свои приключения. Благополучно доплыла от Гавайских островов от Алеутских, а там вдруг у русских шла война с индейцами-тлинкитами. Их вождь Котлеан захватил на острове Ситка наш укреплённый острожек. У местного начальника Российско-американской компании Баранова было судно «Ермак», 120 вооружённых работников и 800 союзников – алеутов, они приняли сторону русских. Баранов попросил у Лисянского помочь, всё же у него был военный корабль, 14 пушек. Вступили в переговоры с Котлеаном, пригрозили орудиями. Но он отказался уйти из крепости.
1 октября 1804 года начался бой. «Нева» открыла огонь. Но калибр у пушек был маленький, частокол из брёвен толстый. А индейцы вырыли окопы, укрывались в них от ядер. Высадили десанты. С одной стороны наступал отряд лейтенанта Арбузова с пушкой. С другой – сам Баранов и лейтенант Повалишин с 4 пушками. Но и индейцы стреляли из ружей, даже из мелкокалиберных орудий, захваченных у русских. Атаку они отбили. 3 матроса погибли. Повалишин, лекарь Мутовкин и 7 матросов были ранены. Правда, после штурма индейцы призадумались, что положение у них безвыходное. Бросили крепость и бежали. Раненых моряков лечили на местных горячих источниках, они были целебными. А на отбитом острове Ситка Баранов начал строить новую столицу Русской Америки – Ново-Архангельск.
«Нева» встала на зимовку в старой «столице» – поселении Святого Павла на острове Кадьяк. Там были избы, чтобы разместить моряков, достаточно запасов. Зимой матросы охотились, ловили рыбу. На Святки устроили театральное представление, на Масленицу соорудили ледяную горку. Лисянский с офицерами вели географические исследования на санях, а весной на лодках. Когда потеплело, Российско-американская компания загрузила «Неву» добытыми мехами. Заготовили и средства от цинги: дикий щавель, бруснику, брусничный сок. А вместо погибших матросов Лисянский взял местных жителей, пожелавших служить в нашем флоте, – 2 алеутов и 2 индейцев. Напоследок зашли в Ново-Архангельск – за зиму там построили 8 больших зданий. Распрощались с Барановым, и 1 сентября 1805 года «Нева» подняла паруса.
Лисянский повёл её по ещё не изученным районам Тихого океана, и неожиданно налетели на мель. Это были коралловые рифы – их создают в тёплых морях животные, коралловые полипы. Чтобы снять с них «Неву», пришлось выбрасывать за борт пушки и другие тяжёлые предметы. Кое-как стащили судно с рифов, потом и пушки с отмелей достали. А рифы, как выяснилось, окружали необитаемый остров, до сих пор неизвестный. Его назвали островом Лисянского, а рифы – именем Крузенштерна.
У Марианских островов судно попало в страшный шторм. Волнами разбило шлюпку, принайтовленную (привязанную) на корме. Оборвало канаты, один из них ударил и сбросил в воду троих матросов. Но следующая волна швырнула их обратно на корабль, и была такой высокой, что они уцепились за ванты на мачтах, спаслись. А днище было повреждено на рифах, сочилась вода. Она натекала и от волн, захлёстывающих корабль. Её непрерывно откачивали помпой, моряки выбивались из сил.
Но до Кантона дошли. «Надежда» была уже там – по пути она тоже вытерпела бури, порвавшие паруса. Однако наши моряки попали в очень неприятную ситуацию. Из Петербурга в Пекин выехал посол граф Головкин, договориться о морской торговле. В дороге он где-то задержался и до Китая ещё не добрался. А без разрешения императора китайские начальники запрещали торговлю. Но нашим судам нельзя было ждать.
Приближался сезон, когда в здешних морях бушуют тайфуны. Промедлишь – и застрянешь в Китае ещё на несколько месяцев.
Поделиться книгой: