Помоги проекту - поделись книгой:
Царь сам приехал на «Восток» и «Мирный», подробно расспрашивал моряков. Беллинсгаузена произвёл в звание командора, Лазарева – в капитаны 2 ранга, обоим назначил большие пожизненные пенсии. Все офицеры получили ордена. Матросам засчитали лишних 3 года службы. И всем участникам экспедиции до конца их службы определили платить двойное жалованье.
Ну а кругосветные плавания продолжались. Одновременно с экспедицией в Антарктиду в Русскую Америку отправился лейтенант Панафидин на шлюпе «Бородино». Потом капитан Клочков на бриге «Рюрик». Третий раз вокруг Земного шара обошёл и Михаил Лазарев на фрегате «Крейсер» – на этот раз его сопровождал брат Алексей на шлюпе «Ладога». Второе кругосветное путешествие совершил Отто Коцебу, третье – Гагенмейстер. За ними поднимали паруса и отчаливали вокруг земли корабли капитанов Врангеля, Станюковича, Литке, Хромченко, Шанца.
Эти плавания становились обычными. Всегда они были трудными. Но совершались новые открытия. В таких походах воспитывались и обучались настоящие, опытнейшие моряки. Русские корабли появлялись в самых отдалённых странах, бороздили малоизвестные уголки Тихого, Атлантического, Индийского океанов. И это тоже становилось обычным. Россия превратилась не только в сухопутную, но и в великую морскую державу. Хочешь или не хочешь, иностранцам приходилось это учитывать.
Продолжались и исследования Северного Ледовитого океана. Четыре плавания из Архангельска совершил капитан Литке, уточнял карты Белого, Баренцева, Карского морей. Экспедиции лейтенантов Врангеля, Анжу и мичмана Матюшкина занималась той же работой на Колыме, Чукотке. Выходили в ледяные моря, совершали далёкие и опасные путешествия на нартах, запряженных собаками. Более точно описывали здешние берега, реки, обследовали Медвежьи, Крестовые, Ляховские острова. А тем самым моряки устанавливали, что и эта земля, студёная, полярная, – но всё равно наша. Это тоже Россия.
Глава 26. Наваринская битва и подвиг «Меркурия»
Англия была огромной державой. Ведь ей принадлежали Канада, Австралия, Индия, колонии в Африке. После разгрома Наполеона англичане нацелились господствовать над всем миром. А Россию считали своей соперницей. Взяли под покровительство разбитую Францию, Турцию, чтобы вместе пакостить нашей стране.
На Северном Кавказе жило много народов. Некоторые добровольно перешли под царскую власть, дружили с русскими. Но другие враждовали, совершали набеги, похищали людей. Англичане и турки взялись помогать им, слали деньги, оружие. Поэтому война на Кавказе не утихала. Англия снова подстрекала воевать Персию, прислала ей военных инструкторов, пушки, ружья. Агенты и друзья англичан и французов организовали заговоры в Польше, даже в самой России готовили революцию декабристов.
А греков допекла власть турок, в 1821 году они восстали. Александр I хотел поддержать их. Но Англия и Франция указали ему: греки-то взбунтовались против своего законного властителя! Это же революция получается, как когда-то во Франции! А вы, ваше величество, сами создали международный Священный Союз, чтобы новых революций не допускать. Александр I поверил, вмешиваться в дела греков не стал. Хотя его обманули. Помогать грекам принялись англичане с французами, но при этом настраивали против России. Видите, она вас предала, бросила на расправу туркам. Ваши настоящие друзья – это мы. Но они и греков обманывали. Одновременно и султану помогали. Пусть он будет в долгах у англичан, слушается их.
В 1825 году на русский престол взошёл новый царь – Николай I. Вот тут-то заговорщики решили, что самое время поднять бучу, захватить власть. Но Николай был человеком умным, решительным. Декабристов он разгромил одним махом. Персы тоже возбудились – новый царь, мятежи. Полезли воевать. Они получили так крепко, что отдали России Армению и больше уже никогда не воевали с нашей страной.
В царском правительстве до сих пор оставались некоторые друзья англичан. Внушали, что сильный флот не нужен. Денег на него выделяли мало. Николай такие мнения отбросил. Сам приехал с проверкой в Кронштадт и был возмущён. Укрепления старые, земляные и деревянные. Чугунные пушки устаревших образцов, многие поржавели. А ведь Кронштадт прикрывал столицу! Новый царь по образованию сам был военным инженером. Он лично начал руководить строительством каменных фортов, мощных батарей. Денег на флот стали отпускать значительно больше. Адмирала Сенявина, бедствовавшего в отставке, Николай вернул на службу. Назначил своим приближённым генерал-адъютантом и командующим Балтийским флотом.
А в Греции продолжалось восстание. Турецкие каратели резали всех подряд, жгли города и сёла. Николай I понял, как и зачем англичане с французами обвели вокруг пальца Александра I. Чтобы поссорить греков с русскими и перетянуть их под своё покровительство. Царь обратился к Англии и Франции: надо прекратить бойню в Греции. Им пришлось согласиться – иначе как же изображать из себя греческих друзей.
В Лондоне созвали конференцию, и русские предложили: все три державы должны потребовать от султана прекратить войну, дать Греции автономию – то есть она будет подчиняться Турции, платить дань, но правительство у неё будет своё, греческое. Если же султан откажется, надо силой заставить его замириться. Вот тут уж англичане с французами задёргались. Ссориться с Турцией они совсем не хотели. Принялись выкручиваться, и вместо русского предложения записали в постановлении совершенно неопределённо: если султан откажется, то эскадры трёх держав в Средиземном море объединятся «для установления перемирия».
Султан Махмуд II требования отверг. Ведь легко было догадаться, что Англия и Франция не хотят воевать с ним. Тогда царь послал в Средиземное море эскадру одного из учеников Ушакова, Логина Петровича Гейдена – 4 линейных корабля, 4 фрегата и 1 корвет. У берегов Греции они встретились с английской эскадрой вице-адмирала Кондрингтона и французской, контр-адмирала де Риньи. Сразу же обнаружили, что в Наваринской бухте стоит турецкий флот. С кораблей как раз высадился корпус карателей Ибрагима-паши и жёг греческие сёла. Весь горизонт покрылся столбами дыма.
А у союзников общее командование принял старший по званию, Кодрингтон. Но он считал, что задачу уже выполнили. По договору должны были объединиться – вот и объединились. Дальше надо просто патрулировать в море. Не пропускать, чтобы турки подвозили войска в Грецию. Но они уже перевезли! Уже убивали людей! Русские настаивали это прекратить. Если нужно, то и оружием. Кондрингтон не соглашался. Наконец, его уговорили хотя бы попугать турок. Войти всем эскадрам в Наваринскую бухту и повторить требование – не трогать греков. 20 октября 1827 г. корабли двинулись в бухту двумя колоннами, в одной англичане и французы, в другой русские. Вместе – 10 линейных кораблей, 10 фрегатов, 4 брига, 2 корвета.
Но турки никаких требований выполнять не собирались. У них у самих сил хватало. Линейных кораблей лишь 3, но фрегатов 17, корветов 30, бригов 28 и ещё мелкие суда. У русских, англичан и французов было 1276 орудий, а у турок 2200 на кораблях, и их ещё прикрывали береговые батареи, 165 орудий. Ибрагим-паша и его головорезы чувствовали себя совершенно спокойно и уверенно. Настолько обнаглели, что двух англичан, высланных на шлюпках для переговоров, расстреляли из ружей. Ударили из пушек и по кораблям. Но уж тут-то загрохотало с обеих сторон.
Русская колонна умело проскочила мимо береговых батарей, вплотную к турецкому флоту. Возглавлял её 74-пушечный линейный корабль «Азов». А командовал им первооткрыватель Антарктиды Михаил Лазарев. Он и подчинённых воспитывал достойно, у него на корабле служили сразу несколько будущих адмиралов – лейтенант Нахимов, мичман Корнилов, гардемарин Истомин. «Азов» дрался против 5 вражеских кораблей. Потопил 3 фрегата и корвет. Помог английскому флагману «Азия» – с ним схватился турецкий флагман, 84-пушечный линейный корабль. Он неосторожно повернулся к русским кормой, и орудия «Азова» разнесли её в щепки. Турецкий флагман взорвался.
В «Азов» было 153 попадания неприятельских ядер и бомб. На нём сшибли все мачты. Но русские разгромили весь центр и правый фланг строя турок. Их суда сгрудились в кучу, горели. От одних пламя и горящие обломки поджигали другие. Команды бросали их, прыгали в воду. Флот уничтожили, погибло 60 турецких кораблей, больше 4 тысяч моряков. У союзников погиб 181 и 480 получили ранения. Из них у русских 59 убитых и 141 раненый. В России уже были воинские части, награждённые Георгиевскими знамёнами – в честь Святого Георгия Победоносца. «Азов» стал первым кораблём, награждённым Георгиевским флагом.
Но сразу же открылось, насколько не искренними были союзники России. Когда в Англии узнали о блестящей победе, там король и правительство схватились за головы. А взбешённый султан хорошо представлял, чьими усилиями он получил такой «подарок». Он объявил войну не англичанам, не французам. Только России. Собрал на границе силы вдвое больше, чем у нас. Но всё равно весной 1828 года царская армия двинулась в наступление.
Черноморским флотом командовал вице-адмирал Алексей Грейг. Сын адмирала Грейга, громившего турок в Чесменском сражении, соратник Сенявина. Рядом с Крымом у турок до сих пор оставалась сильная крепость Анапа. Едва лишь началась война, наш флот погрузил десантный корпус князя Меншикова, двинулся к Анапе и осадил её. По морю разошлись русские лёгкие корабли. Захватывали и топили турецкие суда, вёзшие в Анапу подкрепления. А главная эскадра открыла бомбардировку крепости. Большие корабли не могли подойти к ней близко из-за мелководья, но часть орудий перегрузили на мелкие суда и транспорты. Они разрушали укрепления, поражали защитников. 12 июня начался штурм, и Анапа сдалась. В ней взяли 83 орудия, 4 тысячи пленных.
А на Дунай вышла гребная флотилия капитана 1 ранга Завадовского – 25 канонерских лодок и 17 йолов – лёгких двухмачтовых судов, они везли десанты, материалы для понтонных мостов. Они помогали армии переправиться через Дунай, прикрывали её огнём. Но наступление шло трудно. У турок здесь было много крепостей. К одной из них, Констанце (сейчас это порт в Румынии), подошёл 20-пушечный бриг «Орфей» капитан-лейтенанта Римского-Корсакова. Отчаянно влетел прямо в гавань. Встал на якорь рядом с укреплениями и открыл огонь. Дрался больше 5 часов, получил 66 пробоин. Но отвлёк турок на себя. Сухопутные войска ринулись в атаку и взяли Констанцу.
Куда более мощной крепостью была Варна (сейчас это курорт в Болгарии). На стенах 178 пушек, гарнизон 20 тысяч. Нашим отрядам даже не давали приблизиться, прогоняли. Но после взятия Анапы сюда прибыл Черноморский флот с десантным корпусом Меншикова. Моряки на шлюпках атаковали порт, захватили там 14 турецких судов. Часть кораблей Грейг выслал патрулировать море. Они проверяли бухты и гавани. Уничтожали или забирали найденные неприятельские суда. Маленькие крепости на берегу моряки брали сами, без армии. Бомбардировками, десантами абордажных команд.
А к осаждённой Варне приехал царь. Его штаб расположился на линейном корабле «Париж». Сюда прибыли и Гвардейский корпус, Гвардейский флотский экипаж, им командовал герой Антарктиды контр-адмирал Беллинсгаузен. Моряки с армейскими артиллеристами и сапёрами по указаниям царя и его инженеров ставили новые батареи, рыли траншеи, приближаясь к крепости. Подошли к ней вплотную, заложили мины. Рвануло так, что подняло на воздух два бастиона. После этого Варна сдалась.
На 1829 год царь повелел главнокомандующему, генералу Дибичу, – прорываться к вражеской столице, Константинополю. Дибич для этого связался с моряками. Эскадра адмирала Гейдена после Наваринской победы так и оставалась в Средиземном и Эгейском морях. К ней прибыло подкрепление, ещё 4 линейных корабля, 3 фрегата и 2 брига. Моряки помогали восставшим грекам, успешно охотились на море за неприятельскими судами. Теперь Гейден получил приказ собрать все силы у пролива Дарданеллы. Блокировать его так же, как это делали Орлов и Сенявин.
А Черноморский флот Грейга должен был помочь наступлению на Константинополь. Для этого нужны были базы на берегу, подвозить по морю припасы для армии. Одного порта, в Варне, было мало. Наметили ещё один, гораздо южнее, – Сизополь. 15 февраля туда подошла эскадра контр-адмирала Кумани – 3 линейных корабля, 2 фрегата, 3 канонерских лодки. Турецкие береговые батареи открыли огонь, но залпы наших кораблей снесли их. Высадили десант, и гарнизон разбежался. Крепость взяли так быстро и неожиданно, что туда направлялись турецкие суда, ни о чём не подозревавшие. Бриг «Ганимед» захватил и уничтожил 6 штук.
В Сизополь прибыли основные силы Грейга. Снова разослали отряды прочесать море и берега. Они потопили и захватили больше десятка турецких судов. Одним из отрядов командовал капитан 1 ранга Скаловский – тот самый, что на бриге «Александр» победил 5 французских кораблей. Он обнаружил, что в Пендераклийском заливе укрылись 60-пушечный линейный корабль, транспорт и 15 мелких судов. Ночью послал туда лёгкие гребные корабли с десантом. Но вражеские береговые батареи встретили их ураганом огня, отогнали прочь. Тогда вызвались добровольцами мичман Трескин с группой матросов. Отчалили на одной шлюпке под утро, в тумане. Когда они уже были в заливе, турки заметили шлюпку, стали стрелять. Но смельчаки под огнём подгребли к линейному кораблю. Прямо к борту прибили гвоздями куски каната, облитые смолой, и подпалили. Корабль заполыхал, а от него сгорели и остальные суда в гавани.
Султан был в ярости, что русские хозяйничают на Чёрном море. У него в Константинополе ещё оставалась сильная эскадра, 6 линейных кораблей, 2 фрегата, 5 корветов и 2 брига. Их выслали проучить наших моряков. Эскадра вышла на поиски, и 11 мая ей попался 36-пушечный фрегат «Рафаил». Ветер был слабый, уйти не удалось, турки окружили его. Капитан 2 ранга Стройников с офицерами призвали матросов драться до последнего. Но когда дошло до дела, растерялись, скисли. И… сдались.
Николай I очень рассердился. Приказал: после войны, если турки возвратят опозорившийся фрегат, не принимать его, сжечь. А когда команда вернулась из плена, матросов царь простил. Офицеров суд приговорил к смертной казни, но Николай их помиловал – разжаловал в рядовые матросы до конца жизни. Кроме одного мичмана: он во время сдачи находился в крюйт-камере, готов был взорвать фрегат, но так и не получил приказа.
Но всего через 3 дня после случая с «Рафаилом» позор русского флота смыл 18-пушечный бриг «Меркурий» капитан-лейтенанта Казарского. Он наскочил на ту же самую вражескую эскадру. Бриг догнали и зажали с двух сторон два самых мощных турецких корабля, «Селимие» (110 орудий) и «Реал-бей» (74 орудия). Однако 115 моряков «Меркурия» вступили в неравный бой. У люка крюйт-камеры положили заряженный пистолет – чтобы последний, оставшийся в живых, взорвал корабль. Турки расстреливали «Меркурий» 4 часа, у него насчитали 22 пробоины в корпусе, 297 повреждений в мачтах, реях, парусах. 4 наших моряка были убиты и 6 ранены. Но бриг держался на плаву и сражался.
Он меткими выстрелами разбил мачты у вражеского адмиральского корабля, тот вообще потерял управление. Сшибли паруса у второго, он начал отставать – и бриг сумел уйти. Случилось невероятное: маленький кораблик победил двух гигантов! Царь наградил его Георгиевским флагом, всех матросов – Георгиевскими крестами. Всех офицеров – орденами, повысил их в чинах (Казарского сразу на две ступени). И всем им в дворянские гербы Николай I добавил изображение пистолета – лежавшего у крюйт-камеры. Повелел, чтобы в составе Черноморского флота всегда был корабль под названием «Меркурий».
Ну а вылазки турецкой эскадры на этом прекратились. По планам Дибича в конце мая Черноморский флот блокировал пролив Босфор, – а эскадра Гейдена – Дарданеллы. Неприятельских моряков заперли в Константинополе с двух сторон. А армия Дибича двинулась к крепости Силистрия. Инженерными частями руководил один из лучших специалистов в России, генерал Карл Шильдер. Вместе с Дунайской флотилией капитана 1 ранга Патаниоти он навёл понтонный мост через Дунай, царские полки двинулись через реку.
Турки хотели сорвать переправу. Собрали все суда, которые у них были на Дунае. Но Шильдер умел не только строить мосты и осадные батареи. Он увлекался ракетами. Новинкой они не были. Англичане уже давно позаимствовали пороховые ракеты у индусов. Хотя примеряли их редко. У тогдашних пороховых ракет была очень низкая точность попадания. Подует ветер, и сносит в сторону. Но Шильдер установил ракеты на лодки и баркасы. Получились первые в России ракетные катера. И уж такую цель, как масса вражеских судов на реке, они накрыли хорошо. Турецкая флотилия заполыхала, кто уцелел, разбежались.
Дибич в сражении у Кулевчи разбил неприятельскую армию, взял Силистрию. Открылась дорога в глубины турецких владений. Наши войска устремились к вражеской столице. Черноморский флот продвигался вдоль берега. К крепости Мессемврия с одной стороны подошли пехота и конница, с другой – эскадра Грейга. Открыла огонь, и бомба с бомбардирского корабля «Подобный» взорвала в крепости пороховой погреб, Мессемврия сдалась. 5 городов флот взял и сам, без сухопутных войск.
Тем временем армия Дибича прорвалась в Адрианополь. Султан и его правительство были в полном шоке. Русские были уже совсем рядом с Константинополем, их эскадры перекрыли морские дороги, не позволяя подвозить в столицу войска и припасы. К Дибичу примчались турецкие вельможи, просили о переговорах. Правда, они тянули время. Ждали, когда к ним подойдут войска из дальних районов их страны. Надеялись, что и Англия за них заступится. Но Дибич припугнул их. Сказал – царь разрешил вести переговоры только до 1 сентября. Если не будет результатов, он двинется дальше. Напоказ перед неприятелями стал пересылаться письмами с эскадрами Грейга возле Босфора, Гейдена у Дарданелл. Турки пришли в ужас. Решили, что с трёх сторон начнётся атака на Константинополь – и с суши, и с моря.
2 сентября 1829 года они подписали Адрианопольский мир. Отдали России восточный берег Черного моря с городами Анапой и Поти. Отдали ещё оставшуюся у них часть Грузии и устье Дуная с островами. Обязались выплатить нашей стране огромную сумму, 10 с половиной миллионов золотых. И наконец-то признали автономию не только Греции, но и Сербии, Валахии (Румынии), Молдавии. Русские армия и флот отвоевали свободу сразу для четырёх стран.
Глава 27. Первые пароходы и подводные лодки
Со временем развивалась наука. Появились паровые машины. В 1807 году американский инженер Фултон создал первый в мире пароход. Он имел скорость 5 узлов (9 километров в час), совершал прогулочные плавания по реке Гудзон. Александр I очень заинтересовался, пригласил Фултона работать у нас. Тот согласился, но из-за начавшихся войн не приехал, а потом умер.
Но сразу после войны, в 1815 году, в России построили первый свой пароход. Через пару лет их уже изготовляли один за другим, они стали возить грузы и пассажиров на Волге. А в 1818 году на заводах Петербурга создали первый в мире военный пароход «Скорый», с пушками. Англичане научились делать такие только через три года. В войне с Турцией в 1828–1829 годах на Черноморском флоте уже был пароход «Метеор», участвовал в походах, обстрелах крепостей. Казалось бы, если появились такие корабли, зачем тогда парусники?
Но… первые пароходы были колёсными. По бортам – два здоровенных колеса. Паровая машина крутит их, и они гребут закреплёнными на колесе лопатками. Эти пароходы были тихоходными. Да и самая мощная артиллерия на кораблях была по бортам. А на пароходах сбоку всё закрывали колёса. По несколько пушек ставили лишь на носу и на корме. Парусники могли совершать очень далёкие плавания, требовалось только пополнять запасы воды и еды. И они были очень живучими. «Азов» или «Меркурий» издырявили, как решето. Но они всё равно плыли, как-то получалось ими управлять. А если одно ядро попадёт в огромное колесо – всё. Пароход остановится или будет крутиться на месте. Для машины требовалось и топливо, уголь. В то время его добывали лишь в нескольких странах. И заправиться углём можно было не в каждом порту.
Поэтому главная сила всех флотов, линейные корабли и фрегаты, остались парусными. Пароходы были вспомогательными судами, их добавляли по 1–2 в парусную эскадру. Если ветра нет, вести другие корабли на буксире. Хотя и на пароходах ещё были мачты с парусами. На случай, если машина сломается. Или просто если ветер попутный – чтобы экономить уголь. Самые большие называли пароходофрегатами, но они были слабее парусных фрегатов, имели 10–20 орудий.
А сильные армия и флот требовались для России постоянно. Едва успели разобраться с турками, как заполыхала другая война. Англичане и французы уже давно помогали готовить заговор в Польше. В 1830 году там началось восстание. Убивали не только русских, но и своих, польских генералов и офицеров, кто дружил с русскими. Поляков войска фельдмаршала Паскевича разгромили на суше, моряки не понадобились. Но для них нашлось другое важное дело.
Продолжалась война на Кавказе. Подстрекателями опять были англичане, вместе с турками засылали оружие воинственным горцам. Перевозили его морем. Но после победы над Турцией берега Кавказа стали нашими. Царь приказал перекрыть эту дорогу, построить Черноморскую береговую линию крепостей. Адмирала Грейга перевели в Петербург, и Черноморский флот возглавил контр-адмирал Михаил Лазарев. В 1830 году его эскадра высадила десант возле селения Гагры. Места здесь были совсем дикие, заросшие сплошным лесом. Горцы сопротивлялись, отстреливались. Корабли огнём орудий прикрыли лодки с солдатами. Они заняли участок берега, принялись строить укрепление. Второй десант моряки высадили в Геленджикской бухте.
Эти походы к Кавказу стали повторяться каждый год. Паруса и грохочущие пушки кораблей. Шлюпки с солдатами отвоёвывают плацдарм. Там рубили лес. Вдоль берега строились укрепления Новороссийское, Новотроицкое, Михайловское, Вельяминовское (Туапсе), Лазаревское, Головинское, Святого Духа, Навагинское (Сочи), Адлер. Сейчас эти названия знают многие – тёплое море, солнышко, пляжи. Но тогда здешний край был совсем не курортом. Маленькие крепости – а вокруг лес, горы. С вершин простреливались и дворы внутри крепости. Выйти в лес одному – убьют или утащат в плен. Гарнизоны были связаны со своими только по морю. Корабли привозили припасы, смену уставшим защитникам. Да и пляжей на берегу не было, сплошные болота. В них водились малярийные комары. А надёжных лекарств от малярии ещё не было, она страшно изматывала солдат, многие умирали. Но они постепенно расчищали заросли. Брали берега под охрану вместе с флотом.
В 1835 году на патрулирование вышел бриг «Аякс», заметил две шхуны недалеко от Новороссийска. Потребовал остановиться, но контрабандисты стали стрелять. Шхуны захватили с боем, и оказалось, что они уже устроили на берегу целый склад оружия. Через год тот же «Аякс» перехватил английскую шхуну «Виксен». С неё уже выгрузили на берег 8 пушек, 800 пудов пороха, и в трюме нашли большой груз ружей. Английское правительство подняло скандал. Угрожало войной – как русские посмели арестовать их шхуну? Привели в боевую готовность английский флот. Но Николай I на испуг не поддался. Тоже привел в боевую готовность армию и флот. Англичан ткнули носом, что они сами нарушают международные законы. Как выяснилось, шхуну с оружием снарядило британское посольство в Константинополе.
Для турок и англичан охрана морской границы стала страшной помехой. Решили её смести. Заслали на Кавказ агентов, собирая и организуя враждебных России горцев. Весной 1840 года массы этих горцев вдруг по общему плану хлынули на укрепления по всему берегу. В жестоких боях погибли гарнизоны фортов Лазаревского, Головинского, Вельяминовского, Николаевского, Михайловского. Но всего через пару месяцев в море вышел Черноморский флот. Опять ревели орудия кораблей, высаживались десанты. Отбивали разрушенные укрепления, ремонтировали, размещали новые отряды.
О воинах Николай I очень заботился. Срок службы солдатам и матросам снизил с 25 до 20 лет, а потом и до 15. Кто отслужил, увольняли в «бессрочный отпуск». То есть они уже могли жить, как гражданские люди. Хотя ещё числились на службе, пока не выйдет 25 лет. В случае войны их могли призвать в строй. Царь постоянно ездил по России и в каждом гарнизоне, на каждой базе сам проверял – как живут бойцы армии и флота, как их кормят, как лечат больных. И офицеров государь учил любить подчинённых. Однажды с корабля, шедшего под парусами, в шторм смыло в море матроса. Мичман Шульгин прыгнул за ним и спас тонущего, хотя это было очень опасно – парусник не может сразу остановиться и развернуться. Царь, узнав об этом, наградил Шульгина орденом. В другой раз в такой же ситуации мичман Домашенко погиб. Николай I поставил его в пример всему флоту – не пожалел себя ради матроса. Матери и сёстрам Домашенко он назначил большие пенсии.
Царь заботился и о том, чтобы защитники России были хорошо обучены, вооружены. В артиллерии появились новинки – бомбические орудия. Раньше разрывными бомбами стреляли мортиры и гаубицы с высоко задранным стволом. Бомба сперва уходила вверх, а оттуда падала на неприятеля (это называется навесным огнём). А бомбические орудия могли бить бомбами прямо (настильным огнём). И дальность стрельбы у них была больше, чем у обычных пушек, не километр, а два с половиной. Эти орудия были крупнокалиберные, очень тяжёлые. Их ставили на специальных лафетах в крепостях или на больших кораблях.
В русской армии и на флоте выдали новые ружья. В Англии, Франции и других странах они были ещё кремнёвые – в курке кусочек кремня бьёт по железке и высекает искру, зажигающую порох. Русские ружья были ещё однозарядные, но уже капсюльные. Боёк бьёт по капсюлю – и выстрел. Это было гораздо надёжнее: кремни могли намокнуть от сырости, дождя. Теперь осечек стало меньше. Абордажным командам стали вместо ружей выдавать каждому по 2 пистолета, тоже капсюльных. В рукопашной драке дальность стрельбы не важна, зато лишний выстрел не помешает.
В это время в Америке уже начали изготовлять шестизарядные револьверы. Их научились делать и на русских заводах в Туле. Преподнесли царю, и он оценил. Заказал 4 тысячи револьверов для морских офицеров. Хотя револьверы были ещё довольно неудобными. Патронов ещё не изобрели. Каждое гнездо барабана надо было заряжать отдельно, как однозарядный пистолет: насыпать порох, вставить пулю, вложить капсюль.
Царь обращал большое внимание на новейшие достижения техники. В России начали строить железные дороги, прокладывать линии телеграфа. В нашей стране работали выдающиеся математики, физики, химики, медики, инженеры. Все школьники на уроках физики учат закон Джоуля – Ленца. Один из его авторов Эмилий Ленц был русским учёным и мореплавателем, обошёл вокруг света на шлюпе «Предприятие» капитана Коцебу. Но талантливых специалистов Николай I приглашал и из-за границы. В Пруссии Мориц Харманн Якоби создал первый в мире электродвигатель. Ему предложили должность профессора, очень хорошие условия, и он навсегда переехал в Россию, стал Борисом Семёновичем Якоби. Стал изобретать для нашей страны.
Мы уже рассказывали про военного инженера генерала Карла Шильдера. Он сжёг ракетами турецкую флотилию на Дунае, руководил инженерными работами при взятии Варны, Силистрии, Варшавы. А после войн с турками и поляками Шильдер предложил построить подводную лодку. Над этой идеей уже давно думали в разных странах. Первую в мире подводную лодку создал в 1620 году в Англии учёный Дреббель. Она была из дерева, обтянутого кожей. Могла погружаться на 4–5 метров. Ходила на вёслах, их закрепляли герметично, чтобы вода не просачивалась. Лодка Дреббеля на реке Темзе катала под водой знатных пассажиров, была просто диковинкой для развлечения.
В 1718 году мастер-крестьянин Ефим Никонов предложил Петру I построить военное «потаённое судно». Оно было большой бочкой. Щели тщательно заделали. Имелись люк и окошко для обзора. Под бочкой крепился водяной ящик. В него ручным насосом накачивали воду, и судно погружалось. Откачать воду – всплывёт. Экипаж составлял несколько человек, двигались на вёслах. Воздух в бочку поступал через длинную трубку – её свободный конец был с поплавком, плавал на поверхности. «Потаённое судно» должно было незаметно подойти к кораблю противника, оттуда вылезут водолазы и прорубят ему днище. Или подожгут с помощью каких-то «огненных труб».
Пётр одобрил, приехал на испытания в 1721 году, когда «потаённое судно» построили. Но бочка оказалась непрочной. На дне ударилась о камни, швы разошлись, пошла вода. Изобретателя с трудом спасли. А потом умер Пётр I, и опыты с «потаённым судном» прекратились. Никонова перевели в Астрахань строить обычные корабли.
В 1770-х годах американцы сбросили власть Англии, воевали с ней. Американский учитель Башнел сделал подводную лодку «Черепаха» – деревянную, одноместную. Она должна была подобраться к борту корабля и прикрепить мину. К неприятельскому флоту её вело на буксире обычное судно, а дальше она погружалась и шла на вёслах. Но прикрепить мину не получалось. А потом с английского корабля заметили судно с буксиром. Из пушек потопили и его, и «Черепаху».
А предложение Шильдера Николай I сразу оценил, выделил деньги. Подводную лодку построили за 3 месяца на Александровском заводе Петербурга. Корпус был стальной, экипаж от 8 до 13 человек. Лодка могла погружаться на 10–12 метров. На корпусе было две башенки-рубки. В передней – «оптическая труба», вроде перископа с зеркалами. Её поднимали из-под воды, видели, что на поверхности. В задней башенке – труба для воздуха и ручной насос. Запаса воздуха хватало на 6 часов. Потом достаточно было выставить на поверхность трубу на 3 минуты, чтобы обновить запас.
На носу, на гарпуне, цеплялась мина, пуд (16 килограммов) пороха. Лодка подходила к борту вражеского судна, вонзала в него гарпун. Отходила на безопасное расстояние, разматывая провод, и включался электрический взрыватель. Кроме того, на лодке было 6 пороховых ракет. Это был первый в мире подводный ракетоносец! 29 августа 1834 года на Неве в укромном месте состоялись испытания. Приехал царь. Мичман Жмелёв с 8 матросами заняли места в лодке. Она ушла под воду, передвигалась, разворачивалась. Провела из-под воды пуск ракет, точно поразила цели – стоявшие на якорях большие лодки. Император был очень доволен. Специально позаботился, чтобы о результатах испытаний стало известно послу Англии. Британцы были в шоке, что у русских появилось такое вооружение.
Но лодка Шильдера имела и серьёзные недостатки. У неё не было двигателя. В то время существовали только паровые машины – а их на подводную лодку не поставишь. В надводном положении (на поверхности) моряки устанавливали на ней съёмную мачту и шли по парусами. На дальние расстояния её вёл на буксире пароход. А под водой экипаж грёб вручную. Для этого на лодке были сделаны «гребки», напоминающие утиные лапы. Но скорость под водой получилась всего 600 метров в час.
Правда, Якоби уже изготовлял электрические двигатели. В 1838 году он создал первый в мире электроход, шлюпку с электрическим мотором. Питание было от батарей, их хватало на 7 часов работы. Но эти двигатели были ещё слабыми, скорость шлюпки составила 2 километра в час. А для подводной лодки мощности и вовсе не хватало. Шильдер построил их три штуки. Но в 1841 году царь приказал прекратить работы над ними. Применять на войне такие лодки было ещё нельзя. Попробуй-ка на «утиных лапах» с ничтожной скоростью подойти вплотную к вражескому кораблю! Да и «лапы» были ненадёжными, ломались.
Николай I понял: настоящие подводные лодки можно построить ещё не скоро, когда появятся подходящие двигатели. Вместо них царь повелел направить деньги и силы на такие виды оружия, которые можно довести до ума в ближайшем будущем: подводные мины и ракеты. Его указания были выполнены. Морскую мину создал Якоби. Внутри у неё был заряд пороха и пустая камера с воздухом. Она устанавливалась на якоре и плавала на заданной глубине. А взрыватель был гальванический (то есть электрический). Наткнётся судно на мину, он срабатывает. Россия стала первой страной, принявшей морские мины на вооружение. Их начали изготовлять на заводах. А на флоте появились команды гальванёров, под руководством Якоби их обучали обращаться с электрическими взрывателями, устанавливать мины.
Работы по усовершенствованию ракет возглавили Шильдер и еще один талантливый инженер, полковник Константин Константинов. Он изобрёл специальные приборы, измерять скорость ракет, направление их полёта. В Петербурге был создан первый в России ракетный завод под руководством Константинова. Он сумел повысить точность попадания ракет. А кроме точности, обратил внимание на другую характеристику – кучность. Стрелять ракетами не по одной, а сразу залпами, и они гораздо лучше накроют цель. Константинов стал устанавливать ракеты на рамы. Придумал механизм, чтобы запускать одновременно до 36 ракет. Это были первые в мире установки залпового огня. Что-то вроде «катюш». Такие ракетные батареи тоже появились в русской армии и на флоте.
Глава 28. Открытия капитана Невельского
Начальником Морского кадетского корпуса был знаменитый мореплаватель Крузенштерн. А одним из лучших воспитанников считали Геннадия Невельского. Учился он только на «отлично». Но часто останавливался возле большой карты мира, задумчиво разглядывал её. Товарищи спрашивали: что он ищет? Невельской отвечал: «белые пятна». Ещё не исследованные, никем не описанные места. Друзья посмеивались. Какие же могут быть ещё белые пятна? Опоздали. Все открытия сделали до нас, на земле уже всё известно…
А обстановка в мире была напряжённой. Англичане совсем обнаглели, хотели хозяйничать повсюду. Покорив Индию, послали войска завоевать Афганистан. Лезли и в Китай, требовали покупать их товары. Но самым главным, самым выгодным товаром, который они привозили китайцам, были наркотики, опиум. Китайское правительство запретило ввозить его. Арестовало английские склады, где было 20 тысяч ящиков опиума. Тогда британцы объявили войну, отправили туда флот. Причём к ним охотно присоединились эскадры Франции и США.
Армия в Китае было огромная, 800 тысяч. Но настоящего флота не было, только лёгкие лодки-джонки. Британцы со своими союзниками запросто расстреливали их из орудий. Бомбардировками крушили города на берегу. По большим китайским рекам корабли стали продвигаться вглубь страны и тоже громили всё по берегам. Китайцам пришлось просить о мире. Они отдали Англии постоянную базу, остров Гонконг. Разрешили свободную торговлю в своих портах. Туда стали завозить полные трюмы опиума. Народ превращался в наркоманов, хозяйство разорялось, страна слабела. Тем проще было англичанам и их союзникам покорять её.
А от Китая было не так уж далеко до нашего Дальнего Востока и Русской Америки. У царя вызывало тревогу, что эти владения очень слабо защищены. Добираться туда было далеко и трудно – через Сибирь до Иркутска, оттуда по реке Лене до Якутска, потом путешествовать по притокам Лены, перевалить через горы, пока доедешь до Охотского моря. Или по морю, плыть вокруг всего земного шара. На Дальнем Востоке у России было три порта – Охотск, Аян, Петропавловск. Но Охотское море зимой замерзает. И возле берегов Камчатки замерзает. Значит, даже причалить там не всегда можно. Если Англия с её огромным флотом вдруг вздумает захватить здешние края, кто ей помешает?
Правда, жители Сибири помнили стародавние рассказы про подвиги казаков и про то, что на Дальний Восток есть ещё одна дорога – удобная, по воде. По реке Амур – и по ней можно попасть в незамерзающее Японское море, к острову Сахалин. Но ведь ещё в 1689 году после войны с китайцами заключили с ними договор, уступили им Амур. Хотя в те времена географию представляли плохо, договор был совершенно неясный. Дескать, граница проходит по хребту каких-то «Каменных гор». Но каких? Хребтов вокруг Амура много: Становой, Малый Хинган, Буреинский, Ямалин, Джугдыр. А часть границы вообще не определили. Условились сделать это позже – так и не сделали, забылось.
Впрочем, и о самом Амуре было известно очень мало. Экспедиция Лаперуза сочла, что Сахалин – не остров, а полуостров, соединён с берегом перешейком. Ту же ошибку повторила экспедиция Крузенштерна. Поэтому на всех картах Сахалин был обозначен полуостровом, Татарский пролив между ним и берегом считался заливом. Но если там перешеек, если Сахалин полуостров, то куда впадает Амур? Получалось, что устья у него нет! Учёные стали говорить – да, наверное устья нет. Доказывали, что в низовьях эта река разбивается на множество рукавов и теряется в песках.
И всё же царь сомневался: так ли это? Или прямая дорога к Тихому океану всё-таки существует? Он создал Особый Комитет по дальневосточным делам, и в 1843 году вице-адмирал Путятин разработал план экспедиции к Сахалину и устью Амура. Но в Особом Комитете заседали министры. А самым авторитетным среди них был министр иностранных дел Нессельроде. Большой приятель англичан. Он вдруг выступил против экспедиции. Заявил, что это вызовет войну с Китаем, будет недовольна и Европа, особенно Англия. Потребовал признать, что Амур и его окрестности – это собственность Китая, надо навсегда отказаться от него. Нессельроде послушали другие министры. Предложение Путятина отвергли.
Но его обсуждали между собой морские офицеры. Геннадий Невельской был уже лейтенантом. Служил в штабе командующего всем флотом России, сына царя Константина Николаевича. Ему молодой офицер очень нравился, образцово выполнял любые приказы. А Невельской увлёкся идеей найти устье Амура. Искал книги по этой теме в библиотеках, у учёных. Нашёл упоминания о плаваниях по Амуру Василия Пояркова и Ивана Нагибы в XVII веке. Неужели казаки могли так наврать или ошибиться? Они и Сахалин называли островом. Да, его обозначили полуостровом Лаперуз и Крузенштерн – которого Невельской глубоко уважал. Но если они всё-таки ошиблись? Невельской был убеждён: устье Амура существует, и найти его можно.
Правда, и царь настоял – экспедицию надо послать. Чтобы не возникло споров и конфликтов с другими державами, пусть она будет не государственная. Как бы частная. Её организовали от Российско-Американской компании, в 1846 году послали туда бриг «Константин». Но готовили экспедицию наспех, неопытные люди. Руководителем назначили даже не моряка, а сухопутного поручика Гаврилова. Он моря не знал. Увидел большой и узкий залив на севере Сахалина. По ошибке решил – здесь и впадает в море Амур. Направил бриг в залив и заблудился, долго не мог выбраться. Составил отчёт, что судоходного устья Амура нет. Дескать, он впадает в море мелкими речушками, куда даже лодка не пройдёт. Царь изучил отчёт и расстроился. Написал: «Весьма сожалею. Вопрос об Амуре, как о реке бесполезной, оставить». То есть, больше этого не касаться.
Но ведь надо же было наладить оборону Дальнего Востока. Для такой трудной задачи царь выбрал умного и энергичного генерала Николая Муравьёва. Он отличился в войнах с турками, поляками. На Чёрном море строил крепости, охранявшие берега, командовал ими. Николай I назначил его генерал-губернатором Восточной Сибири. В глубокой тайне поручил ему укрепить берега Тихого океана так же, как на Чёрном море. Взять под охрану и морскую границу, и границу с Китаем. Муравьёв стал изучать документы по Сибири, советоваться с опытными людьми. К нему явился и Невельской, рассказал о своей идее искать устье Амура.
Муравьёв поддержал его. Обратился к его начальнику, великому князю Константину, к руководству Главного морского штаба, и Невельского назначили командиром транспорта «Байкал». Это судно должно было совершить следующее плавание на Дальний Восток, отвезти туда грузы. Муравьёв и Невельской написали прошение государю, разрешить экспедицию к Амуру. Сам царь был в отъезде, передали через его канцелярию. Новый генерал-губернатор выехал в Сибирь, сразу же отправился к Охотскому морю. Убедился, дорога к нему через тайгу и горы очень трудная. Попробуй-ка доставить по ней пушки, войска, припасы для них! Муравьёв осмотрел порты Охотск и Аян. В 1849 году сел на транспорт «Иртыш», доплыл до Камчатки.
Он был очень опытным военным и оценил, что Авачинская губа, где стоит Петропавловск – просто уникальная гавань. Написал в Петербург, что много видел портов в России и в Европе, но им далеко до Авачинской губы. Но Муравьёв сразу же и заметил, что её надо серьёзно укреплять, иначе её просто отберут. Он сам застал в Петропавловске 2 английских военных корабля, под разными предлогами разведывавших наши берега. Комендантом города и порта Муравьёв назначил генерала Завойко, сам выбрал места, где строить артиллерийские батареи.
А «Байкал» Невельского отчалил из Кронштадта, пересек Атлантический и Тихий океаны и в мае 1849 г. тоже прибыл в Петропавловск. Они с Муравьёвым надеялись, что к этому времени подоспеет разрешение царя на экспедицию к Амуру. Но из канцелярии их просьбу переслали в Особый Комитет по дальневосточным делам, и там она застряла. Государю её вообще не стали докладывать. Что ж, тогда Невельской начал действовать сам, без разрешения. Разгрузив «Байкал», он взял курс на Сахалин.
Но искал он совсем не так, как Лаперуз или Крузенштерн. Останавливался возле берега. Расспрашивал жителей из местных племён. Уже в июне, меньше чем через месяц, он обнаружил Амурский лиман. А вскоре увидел и устье реки. С матросами прошли по Амуру на шлюпках. Мерили глубину и убедились – река судоходна. Потом Невельской обследовал берега на юг от Амура и сделал ещё одно открытие. Нашёл узкий, шириной 7 километров пролив между Сахалином и материком. Доказал, что Сахалин – всё-таки остров. Сейчас этот пролив называется именем Невельского.
«Байкал» совершил плавание и по Охотскому морю, исправляя неточности на картах. 1 сентября он причалил в Аяне. Там уже находился Муравьёв, и Невельской доложил ему – нашли! Генерал-губернатор сразу послал его с донесением в Петербург. Передал через него свой план – немедленно занять устье Амура, а затем и всю реку. Он понимал, чтобы охранять границу с Китаем, понадобится слишком много солдат, где их взять? Предлагал по своему опыту, как действовали на Кавказе – создать новое, Амурское казачье войско. Казаки будут и заселять пустующие земли по реке, и охранять их.
Но когда Невельской доехал до столицы, его открытия вызвали бурю возмущения и в Особом Комитете, и у министра иностранных дел Нессельроде. Как так?! Самовольно! Нессельроде кричал, что это вообще мальчишеская выходка, вредная для России. И только царь отнёсся по-другому. Невельского он повысил в звании сразу на две ступени, в капитаны 2 ранга. Но предложения Муравьёва – заселять и осваивать Амур, Особый Комитет напрочь отверг. Нессельроде опять доказывал – Китай начнёт против нас войну. И с Англией это испортит отношения. Для Муравьёва разработали инструкции. Предписали ему создать новую базу для торговли с таёжными племенами на южном берегу Охотского моря. Но ни в коем случае не на Амуре, туда запрещалось даже приближаться. Для строительства торговой базы к Муравьёву отправили обратно Невельского, дали ему 25 матросов и казаков.
Царь не стал спорить с министрами, инструкцию утвердил. Но… сам-то он считал иначе. Он уже понял характер Невельского. И ещё раз поощрил его. Уже вдогон, когда тот выехал в Сибирь, послал ему указ о новом повышении, в капитаны 1 ранга. Невельской с Муравьёвым обсудили, что делать. С одной стороны инструкция. Но с другой-то стороны капитан уже побывал самовольно на Амуре, и царю это понравилось. В прошлом плавании стало ясно, что никакого китайского начальства на Амуре нет. И вообще китайцы там не живут. Эти края лежали пустынными, там кочевали по тайге лишь мелкие группы местных народов – гольдов, гиляков, манегров.
Решили рискнуть, опять самовольничать. Весной 1850 года Невельскому в Аяне дали судно «Охотск». Сперва он делал всё по инструкции. Высадился со своим отрядом на берегу Охотского моря в заливе Счастья, построил там селение Петровское. Но не только для торговли. Оно стало базой для следующих экспедиций. Судно отчалило дальше. Вошло в устье Амура. Там Невельской построил Николаевский пост. Торжественно поднял русский флаг и объявил свой собственный приказ – что весь Приамурский край с островом Сахалин является владениями России. И местные жители отныне находятся под властью царя, никакие иностранцы обижать их и распоряжаться в этих местах не имеют права.
На Николаевском посту Невельской оставил гарнизон из 6 матросов. А сам вместе с Муравьёвым поехал в Петербург – докладывать. Но уж тут в Особом Комитете началась настоящая буря. Нарушили инструкцию, запреты! Шумели, что это чуть ли не бунт. Подали царю своё решение: за такое дерзкое неповиновение разжаловать Невельского в рядовые матросы. Но Николай I на их решении написал: «Где раз поднят русский флаг, он спускаться не должен». Он сам пригласил к себе Муравьёва и Невельского. Назвал поступок моряка «молодецким, благородным и патриотическим» и наградил его орденом.
И дальнейшие споры с Особым Комитетом царь прекратил. Он просто изменил сам этот Особый Комитет. Руководить им назначил своего старшего сына и наследника Александра. Действия Невельского признал правильными. Низовья Амура приняли под охрану России. Решили пока не строить там новых постов и селений, но и иностранцам не позволять захватить этот край. Начальником экспедиции царь назначил Невельского, в его отряд добавили 2 офицеров, 60 матросов и доктора. Капитан, находясь в Петербурге, женился. Молодую жену он тоже взял с собой.
С 1851 года экспедиция обосновалась в селе Петровском. Отсюда совершали походы летом на лодках, зимой – на оленях и собаках. Были и трудности, иногда голодали. Но совершили ещё ряд открытий. Наносили на карты здешние реки, горы. Вели переговоры с местными племенами. Обещали им защиту, и они добровольно переходили под власть России. Китайцев так нигде и не встречали. Они на Амуре никогда не жили. А Китайская империя совсем ослабела. Её жестоко погромили англичане с французами и американцами, страна разваливалась, там начались восстания. Куда уж было китайцам против русских воевать! Да и за что? За пустынные места, где не было никаких китайских селений?
Становилось ясно – всё, чем пугал Нессельроде, на самом-то деле чепуха. Никакой угрозы со стороны китайцев нет. В 1853 году царь произвёл Невельского в контр-адмиралы, назначил губернатором открытой им Амурской области. Туда послали новые силы и построили несколько пограничных постов – Александровский, Константиновский, Мариинский. В них расположились отряды солдат с пушками. Николай I одобрил план создать Амурское казачье войско. Муравьёв начал искать желающих среди сибирских, якутских, забайкальских казаков. А Китаю направили предложения: пересмотреть старый договор 1689 года. В нём ведь многое было непонятно, и границу так до конца не определили. Вот и установить её чётко и ясно – по Амуру. К югу от реки – ваше, а к северу – наше.
Поделиться книгой: