Я тебя сломаю

– Либо ответишь ты, либо это сделаю я.

– Не смей, – прошелестела я и взяла телефон. – Пап… – старалась говорить так, чтобы отец не понял, что меня вот-вот снова накроет истеричными рыданиями. – Нет… я… – слизала слёзы с губ. – Мне просто надо было подумать. Я… Я не знаю. Нет, – нервно, чувствуя, что всё-таки не удержусь и сорвусь. – Я не знаю! Я…

– Убирайся, – выговорил Данил, не дожидаясь, когда я закончу.

Мне нужно было радоваться. Отец спрашивал, где я, когда появлюсь дома, а я не знала, что сказать. Не знала, как объяснить. Но «убирайся» Данила не сулило мне ничем хорошим. Кровь на его щеке запеклась, стала бурой, а поверх текла свежая.

– Я скоро приеду, – на последнем слове голос сорвался. Я думала, что отец спросит, в чём дело, потому что не понять, что я плачу, он не мог. Но он не спросил, и это опять резануло живым металлом по сердцу.

Молча Данил усмехнулся, как будто бы всё понял. В очередной раз вытер кровь.

– Чтобы через две минуты тебя тут не было, – бросил и, слегка прихрамывая, скрылся в кухне.

Я вернулась в ванную. На автомате надела джинсы, футболку. Пальцами пригладила волосы и плеснула в лицо холодной водой, чтобы смыть слёзы. Как объяснить родителям, где я провела эту ночь? А если Игорь скажет, что я была у Данила? Нет. Игорь… Игорь не скажет. Не должен. А если отец узнает…

– Дверь открыта, – когда я вошла в кухню, бросил Данил.

– Что дальше? – я уже немного взяла себя в руки. – Что ещё придёт тебе в голову?

Данил сидел на подоконнике, возле него лежала окровавленная тряпка. Кровь с лица исчезла, но бровь так и кровоточила.

– Пошла отсюда, – как плешивой кошке. – Пошла, я сказал.

Только я хотела сказать ему, чтобы он не смел так со мной разговаривать, Данил медленно поднялся. И по взгляду его мне стало ясно, что лучше сделать так, как он сказал. Подалась назад. Он продолжал наступать. Больше я не тянула – развернулась и метнулась к двери, а оказавшись снаружи, побежала по лестнице вниз. Выскочила на улицу, прямо под палящие лучи непривычно горячего августовского солнца и обернулась на дверь подъезда. Выдохнула и только теперь поняла, что сумка с карточкой осталась в квартире. С собой у меня был только телефон. Но это было неважно. Сейчас я должна была вернуться домой.

– О, Господи, – вскрикнула, когда что-то упало прямо возле меня на асфальт. Отшатнулась, судорожно сглотнула. Сумка… Подняла взгляд и увидела стоявшего на балконе Данила.

– До встречи, сестрёнка, – он не крикнул – просто сказал, но я услышала. И поняла, что встреча эта не принесёт мне ничего хорошего.

Глава 6

Агния

– Подожди, пожалуйста, – я нагнала отца, когда он уже вышел из дома. – Пап!

Замедлила шаг. Только слова, которые собиралась сказать, так и застряли комом в горле, стоило наткнуться на мрачный взгляд. За три прошедших дня только так он на меня и смотрел.

– У меня нет времени, Агния, – говорил он не резко, но так жёстко, что внутри всё оборвалось. Объяснений я так и не нашла, очередное «прости» выглядело бы жалким, а этого Владимир Каширин не терпел.

– Что у тебя? – он дождался, пока я подойду.

– Ничего, просто… – замялась. – Просто хотела пожелать тебе хорошего дня.

– Спасибо, – так же сдержанно.

– Пап, – позвала, поняв, что он сейчас сядет в машину и уедет. Отец задержался ещё на секунду. – Я тебя люблю, – тихо, со всей искренностью.

– Поговори с матерью, – немного помолчав, сказал он вместо того, чтобы ответить на мои слова хотя бы обычным «и я тебя».

Я бы и рада была поговорить с ней, только мама разговаривать отказывалась. За прошедшие дни она сказала мне не больше десятка слов, да и то только для того, чтобы дать понять, что на большее я могу не рассчитывать. Родственники разъехались. Когда я вернулась в родительский дом на следующий день после несостоявшейся свадьбы, там была только Агафья Семёновна. Бабушка по линии отца, хотя бабушкой я её никогда не называла. Не знаю почему, но между нами, несмотря на тёплые отношения, всегда оставалась дистанция.

Владимир уехал, а я медленно поплелась обратно. Увидела, что Агафья Семёновна смотрит из окна второго этажа. Наверное, она так до конца и не приняла нас с мамой, хотя никогда в открытую этого и не показывала. Как бы кто ни считал, я знала, что мама ни за что бы не стала лезть в семью. Брак отца с первой женой развалился ещё задолго до её смерти, и как-то мама сама сказала мне об этом. Она, действительно, была его любовницей, но уж точно не лезла к нему в постель, как это вывернул Данил. Скорее, это его собственная мать не смогла сохранить семью. А может быть, виноваты были оба: и она, и отец. Этого я не знала, да и не хотела знать.

– Можно к тебе, мам? – я постучала о дверной косяк и остановилась в дверях кухни.

Мама сидела за столом с фарфоровой чашкой в руках. Возле неё на блюдце лежало несколько долек шоколада, и мне очень хотелось составить ей компанию за утренним кофе. В отличие от отчима, мама никогда не завтракала, но спускалась вместе с ним каждое утро. Каждый день, сколько они жили вместе. Сегодня выглядела она уставшей и бледной. Видно было, что эти дни измотали её, даже обычное домашнее платье стало как будто свободнее.

– Не стоит, Агния, – остановила она меня, когда я, не дождавшись ответа, хотела всё-таки подойти. Это было пощёчиной, такой же хлёсткой, как и та, которую я получила от неё после возвращения из ЗАГСа.

– Конечно, – с шумом втянула воздух. – Ты только скажи, долго собираешься меня игнорировать?

– Я не игнорирую тебя, Агния, – она посмотрела на меня всё с той же усталостью. Отпила кофе и поставила чашку на стол. – Но пока разговаривать с тобой я не готова. Даже не знаю… – покачала головой. – Я даже не знаю, что сказать тебе.

В этом я с ней была согласна, потому что, как бы ни хотелось мне с ней поговорить, что сказать тоже не знала. И всё-таки мне хотелось побыть рядом, поэтому молча приготовила чашку кофе, пить который не хотела. Но садиться за стол не стала – вышла на улицу и, обхватив чашку ладонями, присела на каменную скамейку возле дома. Телефон в кармане пикнул. Я вздрогнула. Данил не давал о себе знать, и чем больше проходило времени, тем сильнее я нервничала. Но сообщение оказалось не от него. Это была Наташка.

«Встретимся сегодня?» – пришло вслед за тем, как я ответила на её приветствие и вопрос о том, как у меня дела. Я, было, принялась писать ответ, но дожидаться подруга не стала – перезвонила.

Атмосфера в доме была такой напряжённой, что её предложение стало для меня глотком свежего воздуха. О том, где я провела ночь, родители так и не спросили. Я сама начала врать: сказала, что мне нужно было побыть одной, подумать. Подумать…

– Только хотела тебе написать, – ответила я на звонок. – Да, давай.

Уже через два часа мы с Наташей сидели в одном из кафе в центре Москвы.

Официант принёс мне кофе, и я, размешав сахар, отложила ложечку.

– Ты похудела, – заметила подруга.

Я ответила многозначительным взглядом. Не на одной маме вещи стали болтаться. Сама я тоже почти не ела все эти дни. Чувствовала голод, но стоило сесть за стол, аппетит куда-то исчезал, и всё, что я могла, пить кофе с сахарным печеньем.

– Вы с Игорем поговорили? – задала подруга вопрос, поблагодарив официанта, выставившего заказ и перед ней. Посмотрела на меня.

– Вряд ли мы теперь вообще будем когда-нибудь разговаривать, – вздохнула, вспоминая последнюю встречу.

Навязчивой Наташа не была, но вопросы её всё равно выбивали меня. Я уже успела пожалеть, что согласилась встретиться с ней. Лучше бы погуляла одна.

– Да уж, – она тоже вздохнула и состроила гримасу, очень подходящую ко всему, что произошло за последнее время. – Данил надолго вернулся?

– Не знаю, – ответила уклончиво.

– Странно так… – она качнула головой. Сделала глоток своего травяного чая и подвинула блюдце с пирожным, но так и не притронулась к нему.

– Странно, – согласилась я, чтобы что-то сказать.

– И где он остановился? – очередной вопрос, отвечать на который у меня не было желания. – Не домой же он вернулся.

– Наташ, – я положила ладонь на стол возле чашки, – у меня чувство, что мы встретились только затем, чтобы поговорить о Даниле.

Получилось достаточно грубо. Подруга поджала губы.

– Прости, – сказала, хотя, наверное, это мне стоило попросить у неё прощения. – Просто не каждый день такое происходит, сама понимаешь.

– Понимаю, – я заставила себя унять раздражение. – Но, пожалуйста, давай сменим тему? Я не хочу говорить о Даниле. У него есть квартира, там он и живёт, насколько я знаю.

В глазах её отразился интерес, но вопросов больше она задавать не стала, и я было расслабилась, но не успела сделать и пары глотков, как лежащий на столе телефон пикнул.

«В пять у паба «16 тонн», – прочитала с уже знакомого мне телефона сообщение.

– Что случилось? – зазвучал как из далека голос подруги.

– Ничего, – ответила я. Убрала телефон и повторила: – Ничего. Давай… давай выпьем кофе. Я вспомнила, что вечером у меня есть кое-какие дела, так что долго сидеть не получится.

Я огляделась по сторонам в поисках Данила, но его не было. Около паба я стояла уже минут десять, часы на дисплее телефона показывали семь минут шестого, а Данил даже не думал появляться.

– Чтоб тебя, – тихо выругалась я, снова посмотрев в сторону дороги. Ни его самого, ни его пугающего внедорожника, похожего на те с фотографий.

– Могу составить тебе компанию, – возле меня нарисовался парень в узких укороченных джинсах. – Со мной может быть даже лучше, чем с тем, кто решил тебя продинамить.

– Не сомневаюсь, – лишь мельком взглянув на недоумка, язвительно отозвалась я.

С ним, действительно, могло быть лучше. Лучше могло быть с кем угодно, вот только к «кому угодно» это отношения не имело. Только ко мне и Дане.

Дверь паба отворилась, и я наконец увидела Данила. Щелчок, рыжеватый огонёк.

– Прости, приятель, но голубятня в другом месте, – подойдя, он оттеснил парня. Тот выругался себе под нос, мне даже показалось, что я услышала что-то нецензурное. Но лезть на рожон было себе дороже.

– Тебе не кажется, что опаздывать не мужское дело? – к нему я обратилась с той же язвительностью.

– Я был занят, – он указал мне в сторону.

– Я тоже была занята, – пошла за ним.

Вечером на втором этаже паба должен был состояться концерт одной малоизвестной рок-группы, и я почему-то думала, что Данил решил поволочь меня туда. Подобную музыку я терпеть не могла, и он хорошо это знал. Но что мешало ему сделать это мне назло? Но нет. Вскоре мы подошли к припаркованной в стороне машины, и он, сняв её с сигнализации, молча велел мне сесть.

– Куда ты собрался отвезти меня на этот раз? – открыла дверцу. – Что, без отцовских денег ты не в состоянии даже клининг вызвать, чтобы убрать хлам в собственной квартире?

Я злилась. На него, за то, что заставил ждать, за то, что не пытался скрыть – если бы ему было нужно, я бы простояла у входа и час. На себя, за то, что ничего не могу сделать, за то, что снова вынуждена повиноваться. Злилась даже за эту самую злость, потому что она доставляла ему удовольствие.

– Зачем мне клининг, если у меня есть ты? – дотлевший уголёк полетел в оставленную утренним дождём лужу.

Данил сел за руль, и мне тоже пришлось занять место в салоне. Если бы я не сделала этого, он бы, наверняка, затолкнул меня в автомобиль силой. Или, того хуже, нашёл бы другие рычаги давления.

– Садись спереди, – приказал, когда я бросила рюкзачок рядом с собой.

– Я уже села на заднее.

– Значит, пересядешь на переднее.

– Тебе самому не надоело? – осведомилась, плюнув и снова отворив дверцу.

– Нет. Когда надоест, ты узнаешь об этом первой.

Сделав, как он хочет, я пристегнулась и сложила ладони крестом на коленях.

Данил всё-таки завёл двигатель и дал задний ход, рывком тронув внедорожник с места. Я схватила едва не упавший рюкзак. Наградила Данила осуждающим взглядом, но на этот раз промолчала, не желая тешить его самолюбие ещё сильнее.

– Так куда мы всё-таки едем? – поняв, что он не собирается везти меня к себе, спросила я.

Мы ехали уже минут десять. Машин было на удивление мало, и Данил гнал вперёд, ловко маневрируя между теми, что попадались у нас на пути. Мимо проплыл вестибюль одной из старых станций метро. Проводив его взглядом, я посмотрела на Даню.

Вспомнила вдруг, как десятилетней девчонкой увидела его в первый раз. Тогда он показался мне настолько взрослым, что я оробела. Высокий, с мрачным, тяжёлым взглядом, он разбирал скутер и, только когда отец настойчиво попросил уделить нам время, оторвался от своего занятия. С тех пор мало что изменилось: от него по-прежнему исходила дикая, первобытная энергия сильного самца, а я была всё той же робкой девчонкой, даже несмотря на попытки быть ровней.

– Посиди тут, – Данил остановил автомобиль у обочины.

Не дождавшись моего ответа, вышел и скрылся среди прохожих. Интересно, как бы я смогла выйти, если он поставил своего четырёхколёсного монстра на сигнализацию и заблокировал двери?! Конечно же, специально. Очередная издёвка, чтобы показать, кто здесь хозяин положения.

Я думала, что мне придётся провести в машине час, два, а то и больше. Достала телефон и воткнула наушники, чтобы включить музыку, но, вопреки моим ожиданиям, не прошло и нескольких минут, как Данил опять сел за руль.

– Держи, – кинул мне на колени мороженое. Бёдра через платье обожгло холодом. Рожок-гигант. Я посмотрела на Данила, ища подвох.

– На улице под тридцать, – он зубами разорвал упаковку своего. Завёл двигатель.

После дождя солнце, действительно, шпарило как проклятое. Не спасали даже работающие кондиционеры.

– Спасибо, – всё-таки поблагодарила и открыла рожок.

Мы снова поехали вперёд. Пломбир таял на языке, а я думала, что, может быть, у меня всё-таки есть шанс нормально поговорить с Данилом. Хотя бы просто поговорить. Но, только я подумала об этом, мы остановились. Прежде, чем я успела что-либо сказать, Данил вышел из машины и открыл дверцу с моей стороны.

– Пошли, – скомандовал и забрал у меня рюкзак.

Закинул лямки на плечо и заставил меня выйти. Крепко держа за руку, откусил вафлю.

Предчувствие, появившееся, когда я смотрела на него, стоя у подъезда, стало сильнее. Данил вёл меня вперёд, мороженое таяло, и я потихоньку ела его, не понимая, что дальше.

– Куда мы идём? – всё-таки спросила.

Место казалось мне смутно знакомым. Может, была тут раньше, а может просто видела из окон машины.

– Гулять.

Мы шли вдоль дороги. Сбоку от нас проезжали машины, а мы всё шли и шли.

– Зачем ты меня сюда привёл? – просипела я. Попробовала высвободить руку, но Данил не выпустил. Наоборот, заставил меня подойти ближе. – Это слишком, Данил! – остатки растаявшего рожка выпали из руки – сладкое мороженое забрызгало босоножки. Я всё ещё пыталась выдернуть руку. – Даня, ты…

– Хочешь прокатиться? – он кивком показал мне на детскую карусель с лошадками.

Хотела ли я прокатиться?! Отступила, не чувствуя боли от его хватки. Взгляд на карусель, на Данила, а в груди всё сдавливало. Как он посмел?!