Я тебя сломаю

Данил сжал мои руки, навис сверху, прижимая собой. Лицо его всё также скрывала темнота, и только глаза по-дьявольски сверкали.

– Отстань от меня, – принялась я вырываться что есть силы. – Отпусти, придурок!

– А то что? – приподнял руки и впечатал снова. – Пожалуешься папочке? Давай, я с удовольствием посмотрю на это.

Зловещий шёпот ядом проник в самое нутро. Я пуще прежнего завертела руками, заёрзала под Данилом.

– Успокойся, – прорычал он, склонившись ниже. Только на секунду я замерла и тут же ощутила то, что почувствовала перед этим рукой.

Дыхание перехватило. Даже сквозь темноту я различила огонь в его глазах. И это была не только ненависть.

– У тебя с головой проблемы, – просипела, уже не пытаясь даже шелохнуться.

Он криво усмехнулся. Прижался ко мне и резко поднялся.

Я тут же вскочила, не зная, что делать: высказать ему всё, что думаю, или броситься вниз. Но выбора мне Данил не оставил: поймал за локоть и толкнул к подоконнику. Обхватил затылок и вгляделся в лицо. Я боялась сделать вдох. Видела всё те же язычки в чёрных зрачках, всё тот же огонь. Медленно, лаская, он погладил мою голову, спустился к шее и, склонившись, с шумом втянул воздух у виска. Вжал в подоконник. Торс его был голым, и я чувствовала тепло кожи, чувствовала запах табака и ментола, исходящий от него.

– Давай поговорим, – просипела, когда дыхание его прошлось по моей шее.

Ладонь легла на поясницу.

– И что же ты хочешь мне сказать? – усмешка у виска.

Я сглотнула. Упёрлась ему в грудь в попытке оттолкнуть. Но делать этого не пришлось: он сам отпустил меня. В руке его что-то блеснуло.

– Это искала, сестрёнка? – продемонстрировал мне ключи. Подбросил на ладони.

– В том, что ты делаешь, нет никакого смысла.

– Есть, нет… – пренебрежительно пожал плечами и сунул ключ обратно в карман. – Какая разница?

– Так если нет разницы, зачем, Дань?

– Я тебе уже говорил, – он отошёл от меня дальше.

Наконец-то я смогла выровнять дыхание. Смотрела на его спину, на широкие плечи. Заметила тёмный рисунок на левой лопатке и с трудом поборола непонятно откуда взявшееся желание подойти ближе и коснуться татуировки. Данил поднял рюкзак. Я услышала, как высыпаются монеты, затем тихий щелчок и почувствовала отвратный запах дыма. В темноте алым мелькнул огонёк.

– Разве та жизнь, что у тебя есть сейчас, не твоя? – спросила, наблюдая за ним.

– Моя, – он обернулся. Посмотрел на меня.

– Тогда зачем тебе рушить мою?

– А почему нет? – джинсы его были расстёгнуты. Он включил тусклый свет, и я увидела тёмные завитки волос, покрывающие грудь, твёрдый живот и убегающую в разворот ширинки дорожку волос. Невольно задержалась на бугре ниже и поспешно вернулась к лицу.

Данил тоже смотрел на меня. Разглядывал неспешно, как будто оценивал. Наверное, действительно оценивал.

– У тебя своя жизнь, у меня своя, Данил. Ты уехал шесть лет назад и…

– А теперь я вернулся, Агния, – его спокойствие было хуже ненависти. Приблизился ко мне медленно и коснулся лица без агрессии, с тем же мрачным спокойствием, прозвучавшим до этого в голосе. – Вернулся. Навсегда вернулся. Как бы ты ни хотела, избавиться от меня у тебя больше не выйдет, и у отца тоже, – обрисовал овал моего лица. Запах дыма стал сильнее.

– Никто не хотел от тебя избавляться, – жалко возразила я.

На губах его появился намёк на улыбку. Он убрал руку, огонёк снова вспыхнул.

– Ложись, – указал он на матрас.

– Я не собираюсь спать с тобой.

Данил пренебрежительно хмыкнул. Посмотрел на меня с непонятным мне выражением и пошёл к лестнице. Хлопнул по выключателю, и всё вокруг снова погрузилось во тьму.

Спустившись вниз утром, я услышала раздающийся из ванной шум воды. Пахло кофе и чем-то мужским, почти неуловимым, но против воли будоражащим сознание. Дверь в ванную была не закрыта, и я как-то само собой подошла ближе. Подошла и застыла, сквозь прозрачную дверцу душевой глядя на обнажённого Данила.

Тряхнув мокрой головой, он провёл по волосам. Повернулся боком. Широкие плечи, крепкий торс, ягодицы… В горле пересохло, когда взгляд мой опустился ниже живота, и я, сгорая со стыда, едва хотела отойти подальше от двери, Данил посмотрел прямо на меня. Бежать теперь было глупо.

Выключив воду, он без всякого стеснения открыл кабинку. Взял полотенце. Я всё-таки отвернулась.

– Прими душ, – услышала донёсшееся сзади. – От тебя несёт.

Вот же козёл! Если от меня несёт, то от него… Вчера от него пахло так, что при воспоминаниях начинала слегка кружиться голова. Ощущение тепла его кожи, лёгкий запах ментола и дыма. Так, как он, не пах ни один мужчина на свете.

Снова повернулась к Данилу, надеясь, что он уже успел хотя бы обмотаться полотенцем. Сделать это он даже не подумал. Просто перекинул через плечо и вышел, держа в руках джинсы.

– Не хочешь одеться? – спросила, пытаясь скрыть за язвительностью неловкость.

– Не особо, – он глянул на меня. – А ты раздеться? Сегодня на улице пекло.

Проигнорировав его, я прошла в душ и демонстративно закрыла за собой дверь. Освежиться. Мне казалось, что вся я покрылась пылью. Каждую минуту ожидавшая возвращения Данила, вчера в душ я так и не сходила и теперь чувствовала себя хуже некуда.

Заперла дверь и только после этого начала раздеваться. Сняла кофту, положила было на стиральную машинку и снова взяла. Поднесла к лицу.

– От самого тебя несёт, – повторила зло уже вслух. От кофты пахло духами, а уж точно не чем-то таким, за что могло быть стыдно.

Раздевшись, прошла к душевой, но уловив движение сбоку, остановилась. Посмотрела в зеркало, занимающее всю боковую стену. Коснулась шеи, опустила руку к груди, задев цепочку с крестиком. Заметила синяк – след от пальцев.

– Не сегодня, – донеслось из-за двери. – Думаю, да…

Я прислушалась к разговору, но ничего толкового Данил не сказал.

– Мне нужно… – голос его становился всё приглушённее, и вскоре я уже не могла ничего разобрать. В последний раз посмотрела на своё отражение. Стянула с волос резинку, и волосы рассыпались по плечам. Всмотрелась в отражение.

– За всё нужно платить, – эти слова сказала будто и не я отражению – оно мне.

Девушка там, по ту сторону стекла, смотрела на меня янтарно-ореховыми глазами и беззвучно шевелила губами в такт моим словам. Наверное, я сошла с ума… Отвернувшись, я со вздохом зашла в кабинку и вобрала в лёгкие оставшийся там после Данила запах. Боже, я точно свихнулась! Включила прохладную воду и подставила под струи лицо. Дотронулась до шеи и, нащупав цепочку, провела по ней кончиками пальцев. Опять коснулась шеи.

– Всё будет хорошо, – сказала тихонько самой себе, слизывая воду с губ. – Всё обязательно будет хорошо.

– Думал, можно так просто занять мое место?! – голос Данила пронёсся по квартире угрожающим рыком. – Ты не получишь ничего из того, что принадлежит мне!

Не понимая, что происходит, я сделала шаг в коридор и тут же столкнулась взглядом с мужчиной, увидеть здесь которого никак не ожидала. Особенно сейчас.

Игорь медленно осмотрел меня с головы до ног. Я стояла перед ним, укутавшись в доходящий мне до пяток халат Данила, и не знала, что говорить. Сцена была до ужаса тупой, списанной с мыльных бразильских мелодрам и настолько красноречивой, что меня затошнило.

– Уб… – Игорь выругался и с ходу зарядил Дане так, что тот отлетел.

Я вскрикнула, когда они сцепились. Мне стало по-настоящему страшно. Это было даже хуже, чем вчера.

– Хватит! – закричала. – Прекратите!

Даня впечатал кулак Игорю в челюсть, тот размахнулся в ответ. Стопка старых журналов разлетелась по полу, что-то зазвенело.

– Я тебя урою, козел! – Игорь замахнулся снова.

– Что? – Данил ловко увернулся. Схватил бывшего друга за грудки и отшвырнул от себя. – Не нравится? – рявкнул. – Не нравится, когда забирают твоё?!

По его лицу стекала капля крови.

Я прижала пальцы к губам. Глаза щипало от слёз.

– Мне тоже не нравится, – Данил надвигался на Игоря, словно готовился к прыжку.

– Да перестаньте вы! – заорала я истерично. Они не обращали на меня внимания, меня для них вообще не было. Смотрели друг на друга. Оба два абсолютных лидера, доказывающих своё право непонятно на что. – Игорь! – всхлипнула. – Прекрати! Хоть ты прекрати, прошу тебя!

Он наконец посмотрел на меня. Ворот его рубашки поло был разорван, скула разбита. Всё это происходило из-за меня, а я… я ничего не могла поделать. Не знала, что сделать, чтобы вернуть всё на прежние места. Рукава халата свисали, как у Пьеро из сказки.

– Игорь, пожалуйста, – я и сама толком не знала, о чём прошу. Он всегда был надёжным, основательным, разумным. Подошла ближе, перевела взгляд на молчащего Данила, снова на мужчину, за которого ещё вчера собиралась замуж. Данил положил ладонь мне пониже спины. Погладил, с кривой улыбкой глядя на Игоря. Тот стиснул зубы.

– Он угрожает тебе? – сухо спросил бывший жених, глядя не на Данила. Только на меня. Как же мне хотелось сказать! Как же мне хотелось закричать, что да, чёрт возьми! Потому что в противном случае я бы никогда не позволила случиться тому, что случилось вчера. Не поступила бы так с отцом, с мамой, с самим Игорем.

– Пойдём со мной, Агния. Ты можешь уйти со мной. Он ничего тебе не сделает.

Я промолчала. Данил погладил меня по ягодицам, потом – немного выше, вдоль пояса халата.

– Она не хочет идти с тобой, – выговорил он. – Она хочет остаться тут, разве не видишь?

Я молчала. Кусала губы, пряча руки в махровых рукавах, и молчала.

– Я тебя не спрашиваю, – огрызнулся Игорь и опять обратился ко мне, – Агния?

– Прости, – шепнула я. Проглотила вставший в горле ком. – Прости, Игорь.

В первый раз в жизни я видела презрение в его глазах, и оно было отвратительным. Оно резануло меня так, как не смог бы ни один нож. Нет, это было даже не презрение – отвращение.

Он по очереди посмотрел на меня, на самодовольно ухмыляющегося Данила. Мой последний шанс таял в воздухе подобно утреннему туману.

– Я всё понял, – отрезал он.

Дверь захлопнулась с оглушительным хлопком, и вместе с этим хлопком слёзы, которые я едва сдерживала, потекли по щекам.

– Ненавижу тебя! – бросилась я на Данила. – Ненавижу, сволочь! Ненавижу! – била, куда могла попасть. – Ты скотина! Гнусная, отвратительная скотина! Ненавижу!

– А когда-то ты говорила мне совсем другое, – он крепко сжал мои запястья. – Помнишь?

Это был очередной болезненный удар. Данил точно знал, куда бил. Каждое его слово – выстрел точно в цель.

– Это было самой большой моей ошибкой, – смотря на него сквозь пелену слёз, выдавила я. – То, что я когда-то говорила тебе. Я ненавижу тебя, Данил! Ненавижу!

Он стиснул мои руки. По его лицу из рассечённой брови стекала капля крови, и мне хотелось расцарапать его ещё сильнее. Хотелось вернуть ему хотя бы десятую долю той боли, которую он причинял мне.

– Ну давай, – тряхнул меня за обе руки. – Давай, беги за ним, – рычание сквозь зубы. – Меня ненавидишь, а его любишь? Тогда попробуй догнать, – кивок на дверь. – У тебя ещё есть шанс.

Шансов у меня не было. Потому что даже если бы я догнала Игоря, сказать ему всё равно ничего бы не смогла, и Данил хорошо это понимал. Он сам поставил условие – молчание и немое подчинение.

Я вывернулась. Со всхлипом качнула головой.

– Забудь о том, что я тебе говорила. Забудь, понял! – закричала я.

Данил продолжал смотреть на меня. Капля крови упала ему на грудь и оставила след на загорелой коже. Из глубины квартиры донеслась мелодия, стоящая у меня на звонке. Мы с Данилом не сводили друг с друга глаз, а она так и звучала фоном. Оборвалась и заиграла заново.

– Кто-то очень хочет тебя, – он стёр с лица кровь тыльной стороной ладони. Струйка побежала снова, и он опять вытер её, размазав кровь по лицу.

Я не шелохнулась. Данил поморщился и прошёл в кухню. Взял мой телефон и, вернувшись, протянул мне. В этот момент телефон зазвонил опять.

– Папа звонит, – процедил, глядя не на дисплей – на меня. Только я хотела забрать мобильный, Данил убрал руку. – Может, мне самому стоит сказать, что его любимая дочурка занята?

– Отдай! – я бросилась на него уже в панике. Попыталась отобрать телефон, но Данил влёгкую перехватил обе мои руки.

Как в кошмаре я видела, что он нажал сенсорную кнопку. Видела, как поднял телефон. Всё это – не отводя взгляда от моего лица. Сердце моё колотилось так, что я сама не знала, как оно ещё не разорвалось на куски.

– Пожалуйста, Данил, – попросила я одними губами, когда он поднёс сотовый к лицу.

Линия его рта изломилась. Я приготовилась к самому худшему, но вместо того, чтобы ответить самому, он вдруг прижал телефон к моему уху.

– Пап, – голос у меня срывался. – Пап, я…

– У нас Вы можете пройти обследование… – услышала я безэмоциональный голос автоинформатора. – Наша клиника…

Данил усмехнулся и, выпустив мои запястья, оттолкнул от себя. Кинул телефон. Инстинктивно я поймала его, с трудом удержала непослушными пальцами.

– Сволочь! – по моему лицу катились слёзы, по лицу Данила – кровь. – Ты сволочь, Данил!

В глазах его я видела презрение и жалость. Наверное, я, действительно, была жалкой в этот момент – растрёпанная, в огромном халате. Как же я ненавидела его за то, что он делал, за то, как играл мной, как бил туда, где я была наиболее уязвимой. И опять мелодия. Чёрная вспышка в глазах напротив. На экране теперь, в самом деле, появилось фото отца, а я смотрела на это самое фото и не решалась взять трубку.

– Ответь, – Данил легко высвободил мобильный и протянул, как и в первый раз.

Я заскулила, губы задрожали, а этот сукин сын повторил уже с садистским, ледяным спокойствием: