Я тебя сломаю

Слёзы текли по лицу горячими струями, а Данил смотрел на меня, не собираясь отпускать. Откусил вафлю и подтянул к себе.

– Пойдём покатаемся, Агния.

Противиться ему я не могла. И на этот раз даже не из-за страха. Просто потому, что на это у меня не было сил. Земля уплывала из-под ног, когда я шла за Данилом к кассам.

– Два взрослых и один детский, – склонился он к окошку.

Я сглотнула ком из слёз. Смотрела на Даню и видела не человека – Люцифера.

– Ты худшее из того, что когда-либо случалось со мной, – просипела, когда он, взяв билеты, выпрямился во весь рост и показал мне на карусель.

– Только поняла это? – повёл меня к «скачущим» по бесконечному кругу лошадкам.

Я плелась, едва переставляя ватные ноги. Не чувствовала больше ни обжигающего зноя, ни духоты нагретого города. Карусель остановилась, стоящий на входе парень проверил у нас билеты, и мы среди прочих зашли под купол.

Данил подвёл меня к серой деревянной лошадке с ярким узором. Я вскинула на него голову, посмотрела прямо. Губы дрогнули, хотя говорить я ничего не собиралась. Его глаза напоминали мне холодную пропасть, где не было ничего, кроме беспристрастия и совершенного спокойствия.

– Давно я не катался на каруселях, – помогая мне сесть на лошадку, проговорил он. – Лет шесть.

Я резко повернулась к нему, хотела встать. Он надавил мне на плечо, усаживая обратно. Прищурился, едва заметно скривил губы.

– Дай мне уйти, – попросила с просквозившим в голосе отчаянием. – Пожалуйста, Данил.

Ничего не сказав, он коснулся моей головы. Погладил кончиками пальцев и опустил руку на спину. Провёл по плечам, очертил лопатки и всё так же молча оседлал соседнего с моим коня.

Карусель тронулась, лошадка подо мной качнулась, и я инстинктивно ухватилась за деревянные ручки. Издали до меня донёсся детский смех, мимо поплыли деревья, металлические ворота парка. Данил не сводил с меня взгляда, не давая мне даже секундной передышки.

– Тебе это доставляет удовольствие? – вокруг были люди, а я всё равно не могла сдержаться. Не могла остановить слёзы. – Данил?! Тебе доставляет удовольствие мучить меня?!

Выпустила ручки. Лошадка подо мной качнулась, и я едва не потеряла равновесие. Вцепилась снова. Поднявшийся ветер мазнул по ногам, по мокрому лицу.

– Зачем ты всё это делаешь?! Что хочешь мне показать?!

– Это просто карусель, Агния. – мы сделали уже два или три круга. Каждая минута тянулась вечностью. – В чём дело?

Подбородок дрожал, губы тоже. Просто карусель… Я замолчала. Всё оставшееся время сидела молча, застывшая, озябшая, а когда проклятая карусель остановилась, не смогла даже подняться.

Данил сделал это первым. Поставил меня на ноги и, крепко держа выше локтя, провёл к выходу. Я шла, глядя перед собой, и старалась просто дышать. Но очередной выдох превратился в всхлип.

– За что ты меня так ненавидишь?! – развернулась я к Данилу. – За что?!

Вглядывалась в его лицо, пытаясь найти ответ хоть на один из своих вопросов. Если он вернулся, чтобы поставить всё на свои места, почему просто не сделал это?! Зачем раз за разом со зловещей и циничной мелодичностью он оставляет на мне невидимые шрамы?! Какой в этом смысл?!

– Чего ты хочешь?! Чего ты добиваешься?!

Он продолжал смотреть на меня. Только стиснул зубы. Я замотала головой. Ветер трепал его чёрные волосы, шелестел листьями, а Данил проникал в меня безмолвной темнотой, отравляя всё, что было внутри живого.

– Ты что, думаешь, я не помню?! – дёрнулась от него. – Думаешь, я что-то забыла?! Я ничего не забыла!! Ни на секунду не забывала!!

Проходящие мимо люди стали оборачиваться, но мне было всё равно. Данилу тоже. Ему всегда было безразлично мнение окружающих.

– За что ты так со мной?! – голос резко сел, остались только слёзы.

Он выпустил мою руку, но продолжал держать взглядом, и это было ещё хуже. Карусель опять помчалась по кругу, колокольчиком зазвучал чей-то смех, ветер погнал по асфальту брошенную кем-то пустую бутылку.

– Разве не за что?

– Ты… – надо было бежать от него, но , вопреки здравому смыслу, подошла ближе. – Ты хуже, чем я могла себе представить! Ты даже хуже, чем о тебе думает отец! – истерично, запальчиво. – Ты чудовище! Ты…

– А кто ты? – оборвал он меня коротким вопросом. – Напомнить тебе, кто ты?

К горлу подступила тошнота. Я знала, что он скажет.

– Ненавижу тебя.

Шаг от него, ещё шаг…

Развернувшись, бросилась прочь. Бежала вдоль улицы, слыша, как стучат каблуки по асфальту. Волосы прилипли к мокрым щекам, мимо мелькали чужие лица, а я неслась вперёд до тех пор, пока не оказалась в незнакомом переулке. Только там замедлила шаг. По инерции прошла ещё с десяток метров и прислонилась к стене. Скатилась по ней как подкошенная прямо на асфальт. Рюкзак упал рядом, платье задралось, а я накрыла лицо ладонями и, не выдержав, разрыдалась в голос бессильно и бессмысленно. Прошлое не изменить. Не изменить – его можно только воскресить в памяти, вытащить наружу. Это и сделал Данил. Мастерски, по-садистски болезненно и по-снайперски метко.

Глава 7

Агния

– Может быть, всё-таки вызвать вам такси?

Я сфокусировала взгляд на идиоте, стоящем по другую сторону барной стойки. Кажется, что никакое такси мне не нужно, сказала я ему за последние десять минут уже раза три.

– Лучше повторите, – подтолкнула к нему пустой стакан.

Он замешкался, решая, должно быть, в своём ли я уме, или мне нужен надсмотрщик. Это взбесило так, что развернулась на стуле и ударила ладонью по стойке.

– Повторите!

Через минуту передо мной всё-таки оказался очередной коктейль. Помешав его трубочкой, отбросила её. Вокруг было так шумно и душно, что хотелось поскорее выйти на воздух. Дура! С чего я взяла, что всё это мне поможет?! Перед глазами так и вертелись деревянные лошадки, проплывающие на фоне летней зелени и чёрного металла ворот. Волосы щекотали лицо, в ушах звенел смех. Не притронувшись к коктейлю, я нашла в рюкзаке несколько купюр и, оставив под стаканом, сползла с барного стула. Танцпол закачался, стены поплыли перед глазами.

– Помочь вам? – кто-то ухватил меня под руку. Я только отрицательно качнула головой и пошла к выходу.

Там было шумно, и я отошла подальше. Опустилась на бордюр и уставилась на разнопёрую толпу, стоявшую под аляпистой вывеской. Телефон оказался в руках сам собой. И как-то само собой…

– Данил, – услышав его голос, я едва сдержала не пойми откуда взявшиеся слёзы. – Ты… ты скотина.

– Звонишь мне в два часа ночи, чтобы сказать это? – похоже, разбудила его.

– Нет, – ответила, немного помолчав. Проклятье… сколько было коктейлей? Первый, второй… Толпа у входа загалдела громче.

– Тогда какого хрена?!

– Забери меня, – нагнулась, чтобы поднять упавший рюкзак и почувствовала, как всё завертелось сильнее. Крепче сжала телефон. – Знаешь… мне даже некому позвонить, чтобы меня забрали, – из груди вырвался иронический смешок.

– Это твои проблемы, – что-то в динамике зашуршало. Мне почудилось, что он сейчас бросит трубку. Вдруг стало страшно. Как будто, если бы он сделал это, я бы осталась одна в целом мире.

– Дань, я около «Азизы». Из-за тебя, будь ты проклят! Я…

– Ты что, надралась?

Я потихоньку засмеялась. Невесело, сипло. Прикрыла глаза. Данил что-то ещё говорил, а я вытянула ноги и подставила лицо ночному ветру. Сволочь…

– Помнишь стишок? – прошептала. – Дочки-сыночки, потом только точки… Новые дочки, другие сыночки…

– Что ты несёшь? – я его разозлила. Да и плевать! Не только же ему доводить меня.

Я и сама не знала, что несу. Опять рвано засмеялась.

– Я буду через двадцать минут.

Толпа у входа разразилась смехом, а я закрыла глаза. Карусель, зелень деревьев, ночь, смех…

– Спасибо, – сказала тихо и только потом поняла, что Данил уже нажал на отбой.

А ведь кроме него мне действительно было некому больше позвонить. Сейчас, как и в ту ночь шесть лет назад. Больше некому.

– И как собираешься объясняться перед папочкой? – с издёвкой осведомился Даня, помогая мне подняться на ноги.

Меня заштормило так, что не устояла на ногах. Земля шаталась, каблуки разъезжались в стороны.

– Вот дьявол! – сдавленно смеясь, я повалилась прямо Данила в руки.

Он обхватил меня, наградил тяжёлым взглядом. Неоновая вывеска позади окружала его сиянием, как будто над головой у него светился нимб. Ни дать ни взять святоша. Порывисто выдохнув, положила ладонь ему на грудь и посмотрела снизу вверх.

– Я думала, ты не приедешь.

Он поджал губы, подтянул меня ближе, и я ощутила твёрдость его тела. Вдруг захотелось прижаться сильнее.

– Какого лешего тогда звонила?

– А кому мне было ещё звонить?

Он посмотрел как-то странно. Время шло, а он всё смотрел и смотрел на меня, а потом просто повёл к припаркованной у обочины машине. Втолкнул на переднее сиденье, сам занял место водителя. Я вдохнула запах кожи, мяты и чуть ощутимый запах табака. Огоньки сбоку замелькали, улица поплыла мимо.

Посмотрела на Данила.

– Ты был в Мексике?

– С чего взяла? – он резко повернулся.

Я дотянулась до валяющегося на приборной панели брелока. Деревянная фигурка с высеченным внизу названием. Показала ему и кинула обратно.

– Солнце, текила, загорелые мексиканки…

– Последнее, как вижу, тебя волнует больше всего, – хмыкнул он.

Я промолчала. Вспомнила о всех тех девицах, что тёрлись около него на фотографиях. Около него всегда тёрлись какие-то девицы.

– Не только в Мексике, – неожиданно сказал Данил спустя некоторое время. – Но тебя это не касается.

Я опять взяла брелок. На этот раз обратно не вернула, а прицепила к молнии на рюкзаке. Вернее, попыталась прицепить – вышло не с первого раза.

– А что меня касается? – с вызовом. – Ты вернулся, влез в мою жизнь…

– На этом тебе лучше заткнуться, – с предупреждением остановил он меня. Даже притупившиеся инстинкты подсказали – и правда лучше. Я заткнулась.

Остаток пути мы провели в тишине. Уже когда подъезжали к дому, Данил опустил стекло, чиркнул зажигалкой.

– Дай мне, – потянулась к нему.

– Сиди спокойно, – перехватил руку и толкнул меня к дверце.

– Дай, – потянулась снова. – Я никогда не пробовала.

Он оценивающе глянул на меня. Не просто оценивающе – с недоверием, но ничего не сказал. Огонёк вспыхнул ещё раз и исчез в темноте улицы.

– Не пробовала и не стоит, – поднял стекло.

Машина остановилась возле уже знакомого подъезда. Запах кожи и дыма сменила прохлада улицы, за ней – полумрак подъезда.

Придерживаясь за перила, я поднималась за Данилом вверх, и ступеньки казались мне бесконечными. Звук его шагов отражался от стен, силуэт вырисовывался во мраке. Не хватало только перепончатых чёрных крыльев. Мой личный демон, дьявол, Люцифер. Только что я почти забыла о сегодняшнем дне, а теперь…

Даня кинул ключ, молча посмотрел на меня. Не знаю что, но что-то в нём изменилось. Теперь это был тот Данил, от которого я сбежала несколько часов назад. Тот Данил, что вывернул меня наизнанку и заставил рыдать в незнакомом переулке.

– За что ты меня так ненавидишь? – едва мы оказались в квартире, спросила тихо, подходя к нему.

Он вдруг резко схватил меня за руку. Заставил подойти ближе.

– Я тебя всегда ненавидел, – твёрдый взгляд. – Я тебя, суку, всегда ненавидел, – сдавленно, сквозь зубы.

– А я тебя любила, – в момент, когда он рванул меня, буквально впечатав в грудь. – Всегда.

Данил сгрёб платье у меня на груди. Крепко выругался, оскалился, как дикий пёс. Что произошло в следующий момент, я не поняла. Только почувствовала его дыхание у самых губ.

– Дрянь, – прорычал он.

Дрянь. Я не спорила. Провела по его шее, запустила пальцы в отросшие чёрные волосы и, встав на носочки, прижалась к его губам.

– Дрянь, – откликнулась эхом, целуя его. Поглаживала по затылку, вдыхала его запах. – Я не хотела, Данил, – между поцелуями шёпотом. – Не хотела, чтобы всё было так. Ты должен знать.

В ответ услышала новый поток ругани.

Напряжённый, он не отвечал. Впечатление было такое, что я прижимаюсь к ледяной глыбе. А так хотелось растопить её…