Помоги проекту - поделись книгой:
— Ты что? — шепотом хмыкнул Каллин. — Старухи с девкой испугался?
За окном завыл волк. Протяжный вой холодил кровь.
— Внученька моя идет! — встрепенулась бабка. — Черный бес ее встречает.
— Странное имя у твоего волка, — Тион отхлебнул еще чая.
— Я его маленьким нашла, до этого у меня еще другие волки жили. А этот вырос и перегрыз всем собратьям горло. Не потерпел соперников, с тех пор и зову его бесом. Пойду внученьку встречу.
Бабка хлопнула дверью и скрылась на улице.
— Ну, так что? — продолжил Каллин. — Останемся?
— Можно по очереди дежурить, как в лесу когда ночуем, — поддержал его я, мне совсем не хотелось еще часа два трястись в седле. От горячего ужина разморило и клонило в сон.
— Нет, — отрезал Тион и встал из-за стола. — Собираемся…
— А с чего это ты раскомандовался? — пробурчал кузнец.
— Ты хочешь быть главным? — прошипел ассасин и как бы невзначай коснулся ладонью рукояти висящего на поясе меча.
— Давайте решать сообща, — чуть ретировался Каллин.
Скрипнула дверь и в комнату вошла прекрасная дева. Легкий шелковый наряд едва прикрывал ее прелести. На оголенном плоском животике чернела змейка узоров татуировки. Длинные черные волосы, перехваченные на лбу серебристым ободком спадали на оголенные плечи и касались наливной груди, соски которой были прикрыты двумя лепестками из кожи. Мы раскрыли рты, и никому в голову из нас не пришло: как в таком виде можно по лесу шастать?
— Здравствуйте, — пропела нимфа и улыбнулась алыми губками. — Бабушка рассказала, что вы заблудились. Прошу быть нашими гостями, в наших краях люди — большая редкость. Меня зовут Милена.
— Каллин! — кузнец на удивление резво вскочил и поклонился.
Даже Тион растаял и чуть не пустил слюни, но вовремя спохватился и учтиво представился сам и назвал мое имя. Больше он не выгонял нас на улицу. Вот старый хрен! Как девку полуголую увидел, вмиг забыл про тревогу. Но я его понимаю, таких телочек я еще здесь не встречал… А может, вообще никогда не встречал. Милена подлила в чайник воды и поставила на печь.
— Бабушкин чай волшебный, он придает силы и снимает любую хворь, — Милена кокетливо прищурилась, в ее больших “ослепительно” черных глазах сверкнули бесенята.
— Спасибо, — прокряхтел Тион. — Мы уже выпили по две кружки…
— Вечер длинный, — улыбнулась нимфа, я налью вам еще… — Расскажите, куда вы путь держите? Мне так редко приходится общаться с людьми…
Милена вспорхнула мне на колени и пододвинула кружку с чаем. Внутри меня что-то зашевелилось, а может, и не внутри…
Она болтала без умолку, рассказываю про свою одинокую жизнь в дремучем лесу, мы не заметили, как пролетел еще час и еще один чайник был уже пуст.
— А где Изерниль? — вспомнил про нее Тион и с удивлением уставился на внучку. — Ты ее не потеряла?
— Не волнуйтесь, — улыбнулась Милена и отпорхнула к двери. -- Она наверное собирается кормить Черного беса…
— А он разве сам не может найти себе добычу? — спросил я.
— Может, — улыбнулась девица. — Но он предпочитает человечину…
— Что?! — Тион вскочил на ноги и схватился за меч, но пошатнулся и, оперевшись о стену, пробормотал. — Странно, ноги не держат…
Я выхватил кинжал, но рука была словно ватная. Клинок с жалобным звоном брякнулся на пол. Кузнец засопел и тоже попытался встать, но тут же повалился как срубленное дерево.
— Опоила, ведьма! — захрипел Тион и сплоз вниз.
Я тоже присел на лавку, оперевшись обеими руками о стол. Голова бешено кружилась и нестерпимо хотелось спать. Вот сучка-клофелинщица, бабка не смогла нас накачать, так это на р-раз справилась. А мы уши развесили как прыщавые подростки. Хорошо если нас просто ограбят, но очень плохо если убьют… Какая бесславная и глупая смерть — сдохнуть от в глухом в лесу в гнилой избушке от зелья травницы. Я с сожалением вспомнил электрический стул — там я хоть чувствовал себя человеком-мученником, а здесь растением, даже рукой не могу пошевелить. Бля… как же не хочется умирать…
В глазах моих потемнело и я вырубился…
***
Я с трудом открыла глаза. Тошнота поступила к горлу. Вокруг темно, сыро, очень холодно и пахнет путиной. Голова кружится и готовится лопнуть.– Кто здесь? Где я? – пробормотал я, борясь со слабостью.– В погребе после чая с дурманом, – ответил Тион и чиркнул кресалом. Он нашел щепку и, использовав ее как лучину, осветил пространство. Робкое пламя с трудом разорвало мрак. Каменные стены погреба подернуты плесенью, высоко над головой бревенчатый потолок. На земляном полу, сидели кузнец и Тион. Оба в полукаматозе, будто нарики от передоза отходят. Да… развели нас как лохов. Лучина жалобно зашипела и погасла.— Что делать будем? — спросил я. — Где здесь выход?— Нет его? — ответил Тион. — Ни люка, ни двери, ни лаза… До потолка два человеческих роста, но и там даже щелки нет…— Как мы сюда попали? — удивился я. — Ладно мы с тобой килограммов по восемьдесят, а тушу Каллина бабка с внучкой и с мета не сдвинут.— Значит, — задумчиво проговорил Тион, — подручные у них есть.— Что они с нами сделают? Зачем мы им?— Не знаю, может в рабство продадут?Наверху заскрипел потолок, и на головы посыпалась земля. Бревна дрогнули и приподнялись. Вот и люк, только вместо него поднимался весь потолок, будто гигантская крышка. Ржавые цепи медленно, но верно тянули его вверх.Пошатываясь, мы с трудом поднялись на ноги и, щурясь,задрали головы. Край потолка поднялся выше, и в проеме появилась мерзкая улыбка травницы. Рядом с ней стоял молчаливый детина в фартуке на голое тело из почерневшей кожи. Его заросшее морда напоминало ети. Он сбросила вниз ржавый нож и веревку.— Выберете, кто из вас умрет первым, — прошамкала бабка. — Убейте его и привяжите к веревке. Мой сынок поднимет его наверх.— Ты что старая?! — прорычал Каллин. — Совсем с ума сошла? Мы подданные королевы Огаты и выполняем важную государственную миссию, отпусти нас, иначе тебя и твою девку казнят!— Здесь нет палачей, — старуха ехидно кривилась. — Здесь вообще никого нет, выберете одного из вас, и остальные проживут еще несколько месяцев.— Тион схватился за веревку и попытался подтянуться на ней. Но волосатая рука “ети” перерезала ее, и ассасин бухнулся на земляной пол.— Не пытайтесь сбежать! — Изерниль сотрясала морщинистыми кулаками. — Тогда вы сдохнете все от голода и жажды в этой яме! Даю вам сутки на размышление, после чего вы должны будете сделать свой выбор! Завтра один из вас умрет!Цепи заскрежетали и потолок опустился. Бух! Бревенчатая конструкция накрыла нас и вновь отрезала от белого света.— Где нож? — Тион шарил в темноте руками, чиркал кресалом, выбивая искры.— Зачем он тебе? — проговорил Каллин. — Я его оставлю пока у себя. Надо решить, кто первым из вас умрет… Ничего личного, это единственный выход оттянуть время. Если погибну я, королева подумает, что вы меня убили, чтобы не выполнить задание! Значит, выбирать придется из вас двоих…— Ах ты тварь! — я пригнулся и пошел на голос Каллина, шаря в темноте руками и собираясь вцепиться ему в глотку. — Первым сдохнешь ты!— Тише! — Тион, почувствовав, что я собираюсь сделать, поймал меня в темноте за рукав и одернул назад. — Никто не умрет! Мы должны подумать как выбраться вместе и вместе выжить!Я остановился и вовремя. Впереди уловил какое-то шевеление: кузнец выставил вперед нож и махал им из стороны в сторону. Если бы ассасин меня не остановил, я мог легко напороться на клинок.— Ладно, — буркнул я, — но если он еще раз заикнется о моей смерти, я отгрызу ему нос.Слышно было, как Каллин прикрыл ладонью свое лицо. Пусть боится! Носы я никогда не грыз, но попробовать никогда не поздно… Что за маньяк который носы не откусывал? Не маньяк, а палач какой-то получается… А может, я и есть палач?..— У нас есть нож и кусок веревки, — сказал Тион. — Это уже неплохо. Как их можно использовать?— Да никак? — проворчал кузнец. — Стены каменные не расковыряешь, бревна на потолке толстенные и высоко. Все мы здесь сдохнем…— За себя говори, — огрызнулся я. — Есть у меня одна мыслишка…***Часы тянулись нестерпимо долго, а может, прошло несколько дней? Когда солнца нет, жизнь теряет смысл, будто находишься в вечном загробном сне, и течение времени нарушается.Холод пробирал до костей, благо тело мне досталось закаленное. Обычный человек в таких условиях мог загнуться от переохлаждения, но в этом мире люди были более неприхотливы. Для комфортной жизни им не нужна теплая постель, полтарушка пива на вечер и плазма на стене. При необходимости они могли спать на земле под открытым небом и питаться черствым хлебом с водой.Чтобы согреться мы бродили кругами по погребу. Наконец, на следующий день (а может и гораздо позже, кто его знает) заскрежетали цепи. Кто-то крутил подъемный механизм. Сверху посыпался песок и бревна поползли вверх. Словно слепые котята мы мотали головами и прикрывали от света глаза. Совсем отвыкли от солнца.Над нами нависла старуха и ее сынок. “Клофелинщицы” не было видно, наверное боится нам в глаза нам смотреть.Ети скинул еще одну веревку. Его глубоко посаженные глазки смотрели на нас как на добычу. При этом он всегда молчал. Олигофреновский прищур выдавал в нем полоумного.— Вы сделали выбор? — проскрипела Изерниль, впившись хищным взглядом в каждого из нас.— Зачем тебе люди? — спокойно спросил Тион. — Что ты с ними делаешь?— Я хочу вернуть себе молодость, — мечтательно пробормотала старуха. — Они мой ключ к жизни…— Ты колдунья? — сверкнул глазами ассасин. — Как я сразу не догадался? Ты делаешь из людской желчи вытяжку молодости?— В народе ее так называют, — Изерниль удивленно развела руками. — Ты знаешь про зелье? Из троих крепких путников много получится снадобья.— А что сынок твой молчит? — спросил Тион. — Ему бы не помешало бы какое-нибудь снадобье, что сделает его чуть привлекательнее. Старый больной медведь и то краше выглядит.Глаза старухи налились кровью:— Не смей так говорить про моего сына! Все вы все равно сдохнете, а он хоть и недалек умом, жить будет долго!Изерниль сотрясала морщинистыми руками и нависла над ямой, изрыгая проклятия. В пылу она слишком близко подошла к краю погреба и чуть наклонилась вперед. Пора!Я метнул ржавый нож и тот, пробив подол ее рваной юбки впился в ногу. Старуха завопила и, потеряв равновесие, кувыркнулась вперед. Каллин подхватил ее, не дав разбиться. Одной рукой он поднял ведьму за волосы, и прорычал:— Скажи своему сынку чтобы спустил лестницу, или сдохнешь!Изерниль вопила и брыкала ногами, но хватка кузнеца железная. Тело ведьмы болталось в воздухе, а наверху метался ети, что-то мычал, размахивая руками.Чуть успокоившись, ведьма проскрипела:— Сбрось им лестницу, сын…Тот замешкался и продолжал мычать.— Сбрось лестницу, недоумок! — заверещала бабка. — Или я самого посажу тебя сюда!В глазах олигофрена пробежала тень страха, видимо старуха практиковала с ним такое уже не раз.Он торопливо стал что-то разматывать, и через несколько секунд в яму упала веревочная лестница.— Поднимайтесь, — сказал Каллин и швырнул ведьму на пол. — А я пока с бабушкой посижу.
Глава 9
Первым на верх вскарабкался Тион. Он ловко взобрался по качающейся конструкции, словно всегда только этим и занимался, и ступил на твердь пола. Олигофрен злобно смотрел на него, не зная что делать. Он то и дело поглядывал на мать, а та сдерживала его гневным взглядом.
Я полез наверх, заткнув за пояс нож, вынутый из ноги колдунью. Моя голова показалась уже над поверхностью пола, когда внизу послышалась возня. Каллин заорал. Я обернулся и увидел как старуха прокусила ему кисть, вырвалась и завопила:
— Убей их, недоумок! Убей!
Бух! Подошва грязного сапога размера где-то сорок пятого приземлилась мне на лицо. Из глаз посыпались искры, а я полетел вниз. Ети бросился на Тиона, пытаясь сгрести его в охапку. Но тот поднырнул у него под рукой и оказался сзади. Схватил дубовый табурет и вогнал его угол в затылок сыночка. Тот захрипел, но на ногах устоял. Что за черт? Бессмертный что ли?! С раскроенной черепушкой ети ринулся вновь. Ассасин замахнулся и ударил того вновь по голове. Но громила выставил вперед лапищи и погасил удар. Отшвырнул табурет и схватил Тиона за горло. Воин извивался и пытался ударить ногой в живот. Но попадал словно в каменную плиту. Природа обделила олигофрена умом, но наградила нечеловеческой силой и живучестью. Хрясь! Хрясь! Хрясь! Он даже не почувствовал как с хлюпаньем в его бок входит ржавый клинок. Сталь погружалась в его плоть бесчисленное количество раз. Я бил и бил, пытаясь попасть в печень. Но по моим расчетам от печени уже осталась одна сплошная дырка, и только когда ручьи крови потекли в яму красными водопадиками, ети пошатнулся. Тион наконец разжал его пальцы и, задыхаясь рухнул на пол. Он кашлял и хрипел, приходя в себя. Ети повернулся ко мне и схватил меня за горло. Я почувствовал как затрещал мой кадык. Только бы не потерять сознание. Я лихорадочно выдернул нож из его брюха и вонзил в глаз по самую рукоять. Ети удивленно завращал вторым глазом, разжал руки и попытался выдернуть нож.
— Сдохни тварь! — заорал я и что есть силы ударил кулаком по рукояти ножа. Тот вошел еще глубже в мозг (если он был) и его острие, пробив затылок, вылезло с обратной стороны. Здоровяк захрипел и, вскинув руки, рухнул в погреб, чуть не придавив кузнеца и ведьму. Те еле успели отскочить в стороны.
— Вы убили моего сына! — завыла бабка, упав на колени перед окровавленной тушей. Я прокляну вас, вы сдохнете от черной плесени демонов, которая поселится в ваших легких, ваша кровь станет гнилой как у покойников, ваша кожа покроется гнойными волдырями, люди будут вас боятся и изгонят, а сами вы заживо будете гнить несколько лет, ослепнете и умрете в адских муках!
Кузнец схватил ведьму за волосы и вновь оторвал от земли. То, что произошло дальше на мгновение лишило нас дара речи. Ведьма что-то прошептала и от нее повалил дым. Каллин ойкнул и одернул от ее головы руку. Старуха приземлилась на ноги, встав на корточки. Как-то скукожившись, она будто потерялась в дымке.
— Не дай ей уйти! — закричал Тион, держась за горло. — Убей ее!
Кузнец с опаской шагнул навстречу дымке, но оттуда выпрямилась статная фигура. Дымка рассеялась и вместо старухи стояла прекрасная Милена.
— Прошу, — улыбнулась она жемчужной улыбкой, — пощадите меня, я сделаю для вас все что пожелаете, она сбросила с себя легкие шелка и осталась совершенно обнаженной, протянула ладонь и погладила кузнеца по колючей щеке.
— Кузнец шагнул к ней навстречу так близко, что соски Милены коснулись его живота.
— Не верь ей! — захрипел Тион.
Каллин улыбнулся и положил ладони на щеки Милене:
— Спасибо, чая нам больше не надо!
Хрусь! Мерзко хрустнули шейные позвонки. Кузнец резким рывком свернул Милене шею. Бездыханное тело упало к его ногам. Через секунду прекрасная кожа запузырилась и стала темнеть. Тлен черными прожилками пополз по деве, превращая ее в старуху. Черная дымка с шипением окутала труп, а когда рассеялась, вместо тела лежала горстка зловонного пепла. Ведьма отправилась в ад. Хорошо, что на самом деле ада не существует. Так бы место мне там уже было бы давно забронировано.
***
Мы обыскали хижину ведьмы. Погреб оказался подземной тюрьмой, оборудованной в отдельной комнате дома. В замшелых сундуках нашли много занятного: мечи и кинжалы погибших путников, их амулеты и перстни. Много людей прошло через гиблое место… Мы последние кто заночевал здесь… Нельзя убивать людей ради корысти, я так никогда не делал.Кузнец ходил мрачнее тучи и тяжело дышал. На его лице выступили холодные капли. Кожа посерела и напоминала пепел.— Что с тобой? — спросил Тион.— Не знаю, — еле слышно ответил Каллин и сел на лавку. Будто отравил меня кто…— Покажи руку.— Что?— Покажи руку! — Тион не дожидаясь реакции схватил кузнеца за укушенную кисть и повернул ее к свету.Рана кровоточила, но кровь бежала с черными прожилками, будто из гнилого трупа.— Плохо дело, — вздохнул Тион. — Черная магия оставляет следы на ведьме: гниль на зубах, тлен в сердце. Она передалась тебе…— Я что? — оскалился кузнец. — Стану теперь колдуном?— Не станешь, ты не потомственный ведун. Просто умрешь от заражения крови.— Тысяча бесов мне под ребро! — Каллин хлопнул кулачищем по столу так, что с него чуть не слетели деревянные миски. — Сдохнуть от укуса бабки! Я прошел много битв, я был одним из лучших воинов королевы!Он вытер пот со лба и тихо пробормотал:— Чертовы боги оставили меня, что ж… Я готов к встрече с ними…Мне вдруг стало жаль своего врага. Не так я представлял его смерть. Я думал, что когда-нибудь сам убью его. Это была бы достойная смерть для воина — пасть от рук недруга.— Что это? — я нашел шкатулку из красного дерева и поставил ее на стол.Ее крышка была испещрена непонятными символами и заклинаниями на незнакомом языке. Я подковырнул кинжалом замочек и откинул крышку. Множество маленьких размером с сигаретную пачку склянок закупоренные деревянными пробками хранили в себе чуть светящуюся ядовито-зеленую мутную жидкость.— Вытяжка из желчи человека, — ответил Тион, повертев в пальцах одну из склянок. — С такими я сталкивался в Ведии.— Эликсир молодости?! — воскликнул Каллин и схватил один из флаконов, вытащил зубами пробку и, выплюнув ее на пол, собирался проглотить содержимое баночки.— Стой! — крикнул Тион и повис у него на руке. — Не пей! Эликсир дает временный эффект, но если тебе меньше ста лет ты обратишься в зачаток жизни и растворишься в мироздании.— А ну бес с ним! — плюнул Каллин. — Лучше так, чем гнить заживо!Но Тион стоял на своем, он дернул лапу кузнеца, пытаясь выхватить флакон. Каллин злобно фыркнул и рванул руку. Склянка наклонилась и зеленая струя брызнула ему на почерневшую рану.— А-а-а! — заорал кузнец и одернул больную руку. — Бесово зелье жжет!Рана задымилась и покрылась зелеными пузырьками. Почерневшая кровь вскипела и испарилась вместе с дымкой. Каллин накрыл рану ладонью и прижал к груди.— Ты мне чуть руку не сжег, чертов ассасин, — злобно прохрипел он.Через мгновение кожа на его лице порозовела, а сам он перестал тяжело дышать. Кузнец с удивлением оторвал ладонь от раны и протянул вперед больную руку. От раны не осталось и следа. Лишь розоватая каемка на коже напоминала о недавнем укусе.— Раздери меня медведь! — Каллин выпучил глаза. — Я здоров?!Мы не могли поверить своим глазам, даже я подошел ближе к своему недругу и пощупал его кисть. Кожа абсолютно целая, ни царапины. Что за черт?!— Зелье не только молодит, — воскликнул Тион, — но и раны лечит.— Да за ящичек такой бурды нам дадут минимум тысячи две золотых. Руки Кузнеца задрожали, он лихорадочно стал пересчитывать баночки.— Нет! — Тион захлопнул крышку шкатулки перед его носом, чуть не прищемив тому пальцы. — У нас долгий и опасный путь, многе может случится. Будем хранить запас зелья для себя. Если уж “гнилой” укус оно вылечило, то рану от стрелы или меча тоже затянет. Вытяжка будет хранится у меня в дорожном мешке.Тион посмотрел на кузнеца и добавил:— Если попробуешь украсть, ты знаешь как поступают с ворами…— Не смей называть меня вором, старик! — кузнец угрожающе погладил рукоять молота. — Я никогда не был крысой…— Не ругайтесь, ребятишки, — миролюбиво проговорил я. — Лучше давайте выбираться отсюда. Надеюсь семейка Адамс не пустила наших коней под нож…Я толкнул дверь хижины и инстинктивно отпрыгнул назад. На пороге сидел огромный черный волк, оскалив клыкастую пасть и вздыбив загривок. Голодная слюна капала с ярко-красного языка. Хищный прищур глаз уже пожирал мое тело.— Тише, — проговорил я. — Тише… Тебе не зачем на нас нападать. Ты теперь свободен. Ты такой же демон как и я. Мы с тобой одной крови. Волк чуть попятился назад и неожиданно прыгнул на меня. Я выхватил сразу два кинжала и рубанул ими навстречу…***Наши лошади отдохнувшие и сытые (спасибо “вурдалакам”, что не успели их сожрать), шагали по лесной тропе прочь от гиблого места. За нашими спинами полыхал бревенчатый дом. Черный дым стелился по поляне. Вслед всадникам смотрели злобные желтые глаза волка. Открытая пасть застыла в вечном оскале. С вывалившегося языка капала не слюна, а кровь. Голова волка, насаженная на кол, смотрелась как живая. А может, она и была живой, ведь демоны не умирают…***
Спустя две недели леса Купеческой гильдии отступили и мы достигли границ королевства Гроаберг. Густые заросли сменились на светлое редколесье. Вдали виднелись пастбища с чернеющими спинами быков. До столицы королевства — Крониуса,оставалось всего несколько дней пути. Скоро нас ждет встреча с королем Дионисом. Надеюсь,это будет последняя его встреча…Я ввязался в чужую политическую игру ради выживания. Если все выгорит — стану богат… Но разве к этому я стремился всю жизнь? Одно лишь грело душу, что наша цель — душегуб, который ради наживы и власти готов пожертвовать целыми народами. Огата хоть и сучка, но в этом плане я на ее стороне. Ее подданные не нищенствуют, королевство процветает, это многое говорит о правителе. Возможно, королевство Оплария станет моим новым домом. Здесь я не ощущаю потребности убивать… Может потому, что регулярно приходится это делать? По крайней мере, на меня не смотрят как на маньяка, серийного убийцу… Здесь я вновь могу почувствовать себя человеком… Как раньше. Эх… Человеком…Давно это было…Впереди показалась деревенька. Солнце уже клонилось к закату и хороший постоялый двор нам сейчас очень бы не помешал. Несколько недель скитаний по лесам осточертели и отдавали в желудке опротивевшим до тошноты вяленым мясом. Хороших лучников среди нас не было, и редко когда, мне удавалось подстрелить зайца или рябчика. Арбалет я прихватил из хижины ведьмы, мы нашли его среди трофеев.Он мне сразу приглянулся. Ложа из черного дерева украшенная замысловатой резьбой. Стальные дуги, когда-то отполированные до блеска, сейчас потемнели от времени и невзгод, но сохранили свое скрытое величие, много крови они повидали, много людей убили.Колчан со стрелами я нашел в другом сундуке. Я захватил арбалет как понравившуюся игрушку, но потом пришлось осваивать новое оружие ради того, чтобы разнообразить наш рацион свежим мясом. Ежедневно на привале я упражнялся стрельбе из арбалета, метал кинжалы в мишень на дереве и понемногу осваивал меч. С последним пока получалось не очень, но против деревенщины с вилами (если не брать в расчет мои кинжалы) с мечом в руках выстоять уже мог.Несколько раз порывался выбросить громоздкий клинок в кусты и забросить занятия, но Тион не давал мне этого сделать. Говорил, что настоящий воин владеет несколькими видами оружия. Никогда не знаешь, что в минуту смертельной опасности окажется у тебя в руках. Да и с ножичками против бронированного латника не сподручно биться. А мечом и броню вскрыть можно…Лошади, чуя приближение деревни (а в каждой деревне есть вкусный овес), зафыркали и прибавили шагу. Небольшое поселение раскинулось в долине у леса. У крайнего дома нас встретил мужичок с рябым лицом в длинной холщовой рубахе и безразмерных крестьянских штанах.— Здравствуйте, господа путники, — мужичок отвесил поклон и улыбнулся желтизной подгнивших зубов. — Что ищете в наших краях? Может переночевать желаете?— Где здесь постоялый двор? — буркнул Каллин. — С кабанчиком на вертеле и хорошей выпивкой?— Простите, господа путники, — рябой так и не выпрямился полностью из поклона, — деревенька наша небольшая, и постоялого двора здесь нет.— Тьфу ты! Отродье бесово! Не видать мне сегодня кружки доброго рома и горячих ребрышек!— Не расстраивайтесь, господин! — пропел крестьянин. — За умеренную плату, я могу пустить вас в свой дом. А там и выпивку сыщу, и поросеночка зажарю. Вот моя усадьба. Один я живу, а сам могу у сына заночевать.— Так что ты сразу не сказал, смерд?! — Каллин повеселел и на радостях швырнул крестьянину горсть монет.Тот упал на колени и принялся лихорадочно их собирать, выковыривая из песка:— Спасибо, господа, за вашу щедрость, спасибо!.. Этого хватит чтобы неделю вы могли жить!— Нам только переночевать, — сказал Тион. — И лошадей накорми отборным овсом, устали после долгой дороги на травке перебиваться.— Будет сделано, ваша светлость! У меня лучший овес во всей округе. Прошу проходите в дом, располагайтесь! Я сейчас поросеночка зажарю и ром принесу… У меня в погребке такие запасы!***Дом крестьянина, расположенный на окраине деревни, внутри оказался не таким замызганным как сам хозяин. Это была просторная хижина с приличными топчанами и круглым столом посередине единственной комнаты. Рябой подсуетился накрыть на стол огородной закуски, а сам убежал жарить во дворе свиные ребра. Через открытое окна в дом тянулся пьянящий аромат местного барбекю. Я сглотнул слюну и заел ее помидором с пером зеленого лука.— У-ух! — Тион опустошил очередную чарку и, прижав рукав к носу, шумно втянул ноздрями воздух. — Славное пойло! Но на ром не похоже… Но горло дерет не хуже!— А по мне что ром, что брага! — чавкал огурцами довольный Каллин. — Лишь бы веселье давало, и голову кружило. Я не в палатах белокаменных рос, не гурман.Я опустошил уже целую кружку непонятного напитка и молча жевал, уставившись в одну точку.— Ты что грустишь, Ловчий? — хлопнул меня по плечу Тион. — Налить еще?— Я пропущу, — ответил я. — Вспомнил дом и на душе чуть тоскливо стало…— Ждет тебя там кто? — спросил ассасин.— Уже нет, разве что враги…— Ну, значит горевать не о чем. Здесь ты с коро будешь богат как лорд, имение свое получишь… Семью заведешь, а там что?— А там тоже семья, — мой голос стал еле слышим. — Толко мертвая…— Что?!— Ничего! Пойду прогуляюсь, — я резко встал из-за стола и, накинув куртку вышел из дома.Во дворе старательно дул на угли рябой. Мясо на решетке подрумянилось и шкворчало золотистой корочкой.— Куда вы, господин? — всплеснул руками хозяин. — Уже свининка поспела, сейчас за подносом схожу и на стол подам.— Спасибо, — я отвел глаза. — Я попозже поем…Ночная деревушка, название которой я даже не запомнил, спала глубоким сном. Покосившиеся домишки закрыли глазницы окон потрескавшимися ставнями и погасили свет. Редко где тявкнет разбуженная собственным сном собаченка или прогорланит песню поздний гуляка.Может, прав Тион? Теперь это мой дом? Дом не там где родился, а там где тебя ждут. Ни там, ни здесь меня никто не ждет… Значит, все равно где дом…Я брел по пустынной улице неизвестно куда. Неожиданно цепочка домов оборвалась и я очутился в глухом переулке, огороженным подгнившими заборами огородов. Луна выглянула из-за тучки и бросила бледный свет на заросший травой закоулок.— Помогите! — тишину вдруг прорезал сдавленный женский крик, будто кто-то зажимал рот рукой отбивающейся от злодея женщине.
Глава 10
Я насторожился и весь обратился в слух. Где-то рядом слышалось мычание и всхлипывание. Я вытащил из-за пояса кинжал и бросился бежать на звук. За поворотом в зарослях метровой лебеды боролись двое. Девушка в изодранном платье отбивалась от наседавшего на нее насильника. Тот зажимал одной рукой ей рот, а второй задирал на жертве подол. Жертва отчаянно брыкалась и пыталась прокусить ладонь парня. Наконец ей это удалось, парень ойкнул и одернул руку, но тут же залепил девушке увесистую оплеуху. Приставил к ее горлу нож и прошипел:
— Если хочешь жить…
Договорить он не успел. Я схватил его за ворот и сдернул с жертвы. Он покатился по траве, выронил нож и удивленно уставился на меня маленькими как у хорька глазками. Девушка вскочила и, прижимая лоскуты платья к груди бросилась прочь.
Хорек схватился за нож, но встать не успел. Удар сапога в челюсть опрокинул его в новь, а нож улетел в заросли травы. Я подошел к стонущему “Казанове” и встал ему коленом на грудь, так, что у того чуть хрустнули ребра. Острие моего кинжала уперлось в его горло. Другой рукой я зажал ему рот.
— Ш-ш-ш, — успокоил его я. — Не дергайся. За все приходится платить… Ты сам виноват…
На шее парня пульсировала жилка. Она испуганно подрагивала и манила своей незащищенностью. Как давно я этого не делал. Казалось не полгода прошло, а целая вечность. Я смотрел жертве в глаза в предвкушении ее скорой смерти. Один умелый чирк, и теплый красный фонтан унесет из тела насильника жизнь. Кровь впитается в землю и успокоит мою душу. Я сжал рукоять ножа так, что пальцы мои побелели. Острие кинжала чуть заглубилось в молодую кожу и пустило красную струящуюся ниточку по его шее…
Нет, нельзя выпускать наружу своих внутренних демонов, однажды они окрепнут и сожрут тебя. А я теперь хочу жить. Впервые за много лет у меня появилось желание жить… Но просто так злодея я не могу отпустить. Я оторвал кинжал от его горла и провел лезвием ему по щеке. Парень мычал, но боялся шевельнуться. Узкий линейный разрез украсил морду насильника.
— Это тебе будет напоминанием на всю жизнь о сегодняшнем вечере, — проговорил я, вытирая клинок о его рубаху. — А сейчас иди домой и никогда больше так не делай, в следующий раз порез будет гораздо глубже и пройдет по твоему горлу. Ты меня понял?
— Да, господин, — всхлипывал хорек. — Только прошу. Не убивайте…
— П-шел отсюда! — я встал и поддал для ускорения преступнику пинок. — Повезло тебе… Добрый я сегодня…
Несостоявшийся насильник прижимая ладонь к щеке, рванул из переулка. Один ботинок слетел с его ноги, но он даже не обернулся, а поспешил раствориться в темноте. Оттуда вскоре донесся его вопль:
— Мы еще встретимся чужеземец! Ты заплатишь за это!
Вот мразь… Может зря я его отпустил? Мелькнула в голове гаденькая мысль… Сегодняшний вечер его ни чему не научил. Люди не меняются, надо было сделать “чирк”, да и душа моя истосковалась по крови…
Ну, теперь поздно об этом рассуждать. Я вложил кинжал в ножны и побрел назад к дому рябого. Крестьянин уже смылся, а угли в глиняной чаше догорали. Из распахнутого окна слышались пьяные выкрики Каллина и Тиона. Они оживленно о чем-то спорили, будто старые друзья. Вот что делает алкоголь. Он не снимает проблемы, а позволяет взглянуть на мир по новому. Если враг собутыльник, то получается на время пьянки он уже друг?
— Где тебя носило? — захмелевший Тион встретил меня радостным возгласом. — Садись мяса поешь! Да спать ложиться надо. Завтра в путь…
***
Я проснулся и открыл глаза от того, что мне в горло уперлось что-то острое. Поборов желание резко вскочить, я схватился руками за острый предмет. Вспыхнули факелы и осветили дом.— Тише, господин! — в мое горло рябой упер вилы. — Не дергайтесь!Я скосил глаза и огляделся. Куча крестьян, вооруженных вилами и серпами, заполонила комнату. Полупьяные Каллин и Тион были тоже прижаты к лежанкам зубьями вил.— Какого дьявола вам надо! — прохрипел кузнец.— Какие вы неблагодарные господа, — пропел рябой. — Я вас приютил, накормил, а вы сынишку моего изувечили!— Что ты несешь, смерд?! — рявкнул Тион.— Иди сюда сынок, — крестьянин кивнул в темный угол, оттуда вышел парень в одном ботинке и с замотанной щекой.Повязка еще кровоточила свежими потеками. Он хлопал на меня злобными хорьими глазками, выставив вперед ржавый нож.— Это он, отец! — загнусавил горе-насильник.— За что же ты господин, так с моим сыном?— А он тебе не рассказывал? — пробормотал я, стараясь не двигать кадыком (вилы впились настолько сильно, что казалось, кожа вот-вот лопнет). — Он деваху в подворотне чуть придушил и…— Ой! — оборвал меня рябой. — Деваху хотел снасильничать! То же мне событие! Сколько блудниц по ночам шастает, дело молодое, а ты моему сыночку, господин, отметину, как рабу на всю жизнь оставил! Не хорошо…— Ну так вызови королевских стражников, я отвечу перед судом, если виноват, а если нет, то сынок твой в кандалах гнить будет! — проскрежетал я.— А зачем мне стражники, неужели мы своей деревне сами суд не повершим? Королю Дионису до нас никакого дела нет. Поселение наше на отшибе, до столицы далеко, мы сами себе закон и суд.— Чего ты хочешь?— Все ваши деньги! — оскалился рябой.— Может у нас нет денег?— Может и нет, но мы проверим… Обыщите их дорожные мешки! — крикнул сподручным рябой.— Не похож ты на крестьянина, — задумчиво пробормотал я. — Будто всю жизнь людей грабил…— Ну что ты, господин? Кто тебе сказал, что я крестьянин? Я староста этой забытой богами деревни. А одёжа у меня, как у смерда, так сукно нынче дорогое, да и перед кем мне красоваться. Одна у меня радость… Сынок подрос, правда балбес, не в отца пошел, но трогать его никому не дозволено, только я ему могу подзатыльников навесить…— Есть! — крикнул один из напавших. — Нашел!К нам приблизился смерд с бородой почище чем у Каллина и, довольно оскалившись протянул старосте звенящий мешочек. Рябой убрал одну руку с вил и взял мешочек с развязанной горловиной. В его хитрых глазах блеснули огоньки алчности.— Ну вот, —повернул он ко мне свою улыбающуюся морду, — а говоришь денег. Сколько здесь?.. О боги! Да тут!…Староста задохнулся от восторга и облизнул пересохшие губы. Ну не обессудь, господин, если мы возьмем причитающуюся добычу себе, вы же от нас тогда не отстанете. Такие деньги так просто не оставляют…— Что ты хочешь сказать, сученышь?! — Я чувствовал ка кровь приливает к голове. Не люблю ощущать себя жертвой, беспомощной и пугливой жертвой…— Все ты понял… Теперь нам придется вас отправить на небеса, — пробормотал довольный староста, — уеду я наконец отсюда с сыном, — добавил он мечтательно закатив глаза.Бум! Воспользовавшись тем, что рябой ослабил нажим на вилы, я резким движением откинул зубья в сторону. Староста не удержался и завалился на пол. Я выхватил из-под подушки кинжал и метнул его в ближайшего смерда, пытающегося пропороть меня вилами. Целился я в сердце но впопыхах попал в солнечное сплетение. Нападавший завыл и скрючился. Остальные тут же бросились на меня. Я схватил лавку и швырнул им навстречу. Это позволило выиграть секунду. Бородачи замешкались и потеряли бдительность. Тион с Кузнецом сумели высвободится и подхватить лежащее рядом оружие (деревенщины не позаботились убрать молот и меч подальше от пленников).Несколько умелых ударов молота и меча быстро разоружили деревенскую шайку-лейку. Живых пленных осталось шесть человек. Один погиб с моим кинжалом в животе, второго разрубил Тион, третьему снес бошку кувалдой Каллин. Ассасин связал пленников их же собственными поясами, умело стянув за спинами руки и примотав их согнутым в коленях ногам. Пленники лежали на животах в позе ласточки, боясь пошевелиться.Только рябой подвывал:— Простите, господа путники, бес попутал, это все сын мой непутевый виноват! Сбил отца с толку, наговорил про кровожадного чужеземца! Отпустите нас люди добрые!Мы отошли в сторону. Тион озабоченно поскреб лысеющую макушку:— Что будем делать?— А что делать? — пожал плечами я. — Отпустим их с богом, не убивать же всех…Улыбнувшись добавил:— Кровью все перепачкаем, опять же крику будет столько, что пол деревни сбежится…Тион стоял мрачнее тучи. Улыбка сползла с моего лица, мою шутку никто не оценил…— Ты это сделаешь? — спросил ассасин Каллина.Тот, потупив глаза, промолчал.— Вы что? — я вытаращил глаза. — Убить всех собираетесь?— Сам подумай, Ловчий, — спокойно проговорил Тион. — Если отпустим, слух про нас пойдет, а это может помешать заданию. Мы не должны выделяться и привлекать раньше времени внимание короля. Кроме этих, никто нас здесь не видел, если все умрут, сможем спокойно дальше делать свое дело, если выживут — неизвестно как все дальше обернется… Думаешь мне хочется их кончать?..— Но староста говорил же, — не унимался я. — Деревня глухая, Дионису нет дела до ее жителей.— Дионису не до них, но жители сами могут посетить Кронус и растрезвонить странную историю о мирных путниках, которые втроем, одолели десяток сельчан, а троих из них убили. Нас будут искать, убийство смерда тоже преступление… У нас нет выбора, Ловчий. Выйди на улицу, я все сделаю сам… Только помоги кляпы им вставить, чтобы не шумели, когда отправляться к богам будут.Кузнец, не дожидаясь окончания нашего спора, закинул за спину дорожный мешок, водрузил на плечо молот и шагнул к распахнутой двери.Я помог Тиону завязать рты пленникам. Чуя близкую смерть, они пытались что-то сказать, но вместо этого раздавалось глухое мычание.Один из них смог выдавить языком кляп и забормотал:— Прошу, не убивайте! У меня дети! Прошу…— Пора, — сказал Тион, положив мне на плечо руку. — Иди во двор, не смотри…— Давай я…— Что?! — брови ассасина встали домиком, а лицо вытянулось.— Моя душа просит крови, — спокойно проговорил я. — Я все сделаю, мне не впервой…— Ну как знаешь, — Тион попытался скрыть вздох облегчения и шагнул к двери. — Сделай все быстро и по тихому, ждем тебя снаружи…***
Луна сегодня была необычно красной. Такое бывает раз в несколько месяцев, а может и реже. Тион и Каллин стояли в темном дворе и вслушивались в звуки ночной деревеньки. Ее жители мирно спали, и только в доме на окраине мерцал в оконце робкий огонек. Он готовился погаснуть, кода я сделаю свое дело, свеча потухнет…Дверь дома распахнулась и Каллин с Тионом вздрогнули. Я шагнул на крыльцо, мои руки были по локоть в крови. Красная жижа пыталась добраться до закатанных рукавов. Я старался держать руки опущенными, чтобы не замарать одежду.— Как все прошло? — спросил меня Тион.— Хочешь посмотреть? — ухмыльнулся я. — Зайди внутрь, только не поскользнись. В них было очень много крови…Я вытащил из-за спины руку и швырнул им под ноги отрезанную человеческую голову:— Этот меня умудрился укусить… Пришлось его обезглавить… Не люблю когда меня кусают.— Все, по коням, — прошептал Каллин, — надо уходить!Я пополоскал руки в дворовой бочке. Вскочил на свою златовласку, и пришпорил ее, рядом ехал Тион. Он посмотрел на меня и тихо сказал:— Страшный ты человек, Ловчий, как там тебя называли? Маньяк?.. Но я тебя не осуждаю. Без этого в нашем деле сейчас никак нельзя.— Что есть то есть, — вздохнул я. — А про себя подумал: “Эх, старый ты уже стал, дружище, совсем хватку потерял, не заметил, что отрезанная голова принадлежала трупу крестьянина, который загнулся самым первым от броска моего кинжала”…
***
Кронус раскинулся в живописной долине. Огромные величественные стены из гладкого как чешуя дракона камня опоясали город защитным кольцом. Сторожевые башенки усеяны лучниками и арбалетчиками.— Такое ощущение, что город готовится к осаде, — проговорил я, понукая рыжую лошадь (мы приближались к городским воротам).— Права Огата, — Тион вытер пот со лба. — Дионис, что-то задумал…— Может вначале выяснить его планы? — прошептал я, чтобы не услышал Каллин. — А потом выполнить свою часть сделки?— Тебе жаль короля? Не стоит принимать близко к сердцу свою работу, — улыбнулся ассасин. — Ты же убивал раньше много…— Да, — кивнул я. — Но это была не работа, а хобби…— Хобби? — воин вскинул на меня бровь. — Что такое хобби?— Ну… Ты вот что любишь?— Хорошее пиво и крепкий ром…— Нет, в жизни чем заниматься любишь?..Тион вздохнул:— В кости играть люблю…— Ну вот! Это и есть хобби!— А твое хобби людей убивать? И, получается, это тоже зависимость?..— Зависимость и хобби — разные вещи, — я пожевал нижнюю губу. — Но иногда они совпадают…Лошади приблизились к распашными воротом из толстенных листов металла, и перед нами нарисовался пузатый стражник с черными как у бармалея усищами. За его спиной переминались трое похудосочнее и не такие эпотажные на внешность.— Стой, — “бармалей” выставил вперед алебарду. — Кто такие? Зачем в город следуете?Интересно, почему из всего потока людей, непрерывно текущего внутрь городских ворот и обратно, этот остановил именно нас? Он мне напомнил матерого гаишника, который из огромного потока машин всегда знает какую остановить…— Мы вольные охотники, — Тион чуть поклонился, а я покосился на Каллина (его громоздкое тельце не слишком походило на члена охотничьей гильдии, хорошо хоть доспехи сменил на холщовую одежду и теперь не смотрелся Голиафом, а больше напоминал Хагрида).— Здесь мы проездом, — продолжил ассасин. — Много дней мы скитались по лесам, снабжая купеческие караваны дичью, а теперь хотим отдохнуть. Пинта доброго рома и горячий ужин нам не помешают. Есть в вашей дыре достойное заведение?У стражника аж усы зашевелились:— Это славная столица королевства Гроаберг! Как смеешь ты называть ее дырой?!— А по мне что не лес, то все дыра, — улыбнулся Тион. — Не обижайся, служивый. Не люблю я большие скопления людей, вы тут как пчелы в улье. Каждый жужжит и другого укусить норовит. Лес… Вот настоящая свобода…— Проезжайте! — буркнул бармалей и опустил алебарду. — Чтоб вас волки в лесу сожрали…Мы въехали в город и лошади звонко зацокали по каменной мостовой. Кронус немного отличался от Акрольда. Здесь было больше простора и дома повыше. Многие постройки были из величавого белого мрамора. Глиняных мазанок вообще нет. Сразу видно — народ здесь получше живет, явно без ипотек и кредитов…— Не думал, что ты такой артист, — сказал я Тиону.Тот посмотрел на меня и поморщился, не зная обижаться или нет:— Это еще кто?— Тот кто умеет притворятся и чужой жизнью жить на людях, — пояснил я.— А-а-а… Я думал ты меня птицей какой-то назвал… Ну да… Я артист. Если хочешь одолеть врага будь таким, каким он хочет тебя видеть… В войне побеждает не тот кто выиграл битву, а тот кто выжил…— Но мы же не на войне…— Вся жизнь — это сплошная война, — вздохнул ассасин. — А враг не только может быть снаружи, но и внутри тебя самого.— Да ты философ, — улыбнулся, — артист еще и филосов.— Диковинные слова ты говоришь, Ловчий, надеюсь не обидные… А вот и постоялый двор подходящий. Приехали! Нас ждет жаренная грудинка, кувшин прохладного пива и …— Даже не думай! — зыркнул я на него. — Никаких и.. Никаких игр в кости!— Как скажешь, командир, — опустил глаза Тион.Мы спешились у коновязи и расседлали лошадей.— Наденьте это, — Каллин протянул нам с Тионом два амулета на потемневших цепочках с подвесками в виде многоконечной звезды на фоне перекрестия щита и меча.— Это еще что? — нахмурился Тион.— Это подвески Гильдии охотников. Пусть местные думают, что мы охотники.***
Глава 11
Утренний лес наполнился щебетанием птиц и запахом хвои. Второй день мы прятались в овраге у звериной тропы и ждали добычу, с грустью вспоминая уютные комнаты постоялого двора Кронуса.
— Долго нам еще здесь торчать? — я потер озябшие руки.
— Только богам это известно… — сказал Тион. — Ты что? Никогда не охотился?
Поделиться книгой: