За поворотом новый поворот

И тут появился Роман. Он бежал к ним, и на его лице читалась такая радость, что пассажиры начинали тоже улыбаться, уступая дорогу. Роман что-то говорил, объясняя путаницу с отложенными рейсами, но Полина его не слушала. Как только он дотронулся до её руки, все слова потеряли значение — она смотрела на него и была счастлива.

Новый год встречали у Алексея — защитника природы, как представил Роман своего друга. Сказочно белая тайга, огромные сугробы, невероятная звенящая тишина, кедры, окружающие дом Алексея, — Полина с сыновьями ощутили, что попали в волшебную страну. В Москве, по рассказам Романа, Алексей, инспектор лесоохраны, представлялся Полине этаким старичком-лесовичком, смешным человечком из сказки, а их встретил серьёзный, даже, как показалось в начале, строгий бородатый мужчина богатырского телосложения. Он внимательно рассмотрел гостью и потом тихо сказал:

— Ты Ромку не обижай, он тебя очень ждал.

— А как я могу его обидеть? — Полина изумленно посмотрела на Алексея, но тот ничего не ответил.

С их приездом сторожка наполнилась смехом и шутками. Роман был с девятилетним сыном Никитой и племянником-инвалидом Федей. Жена Романа ушла из жизни неожиданно быстро — болезнь крови унесла жизнь молодой энергичной женщины. Овдовев, Роман почувствовал, что ушла почва из-под ног, всегда уверенный, целеустремлённый, он не просто утратил веру в себя, он не понимал, зачем ему вообще жить. Всё, что было с ним до этого, он делал ради жены, чтобы обрадовать любимую, услышать её оценку. Из состояния безысходности его вывел Никита, именно сыну удалось заполнить устрашающую пустоту в душе. А два года назад в аварии погибла сестра жены, остался семилетний Федя, ставший инвалидом. Роман мог просто посочувствовать, мог бы и этого не делать, но, посоветовавшись с Никитой, принял решение — оформив опекунство на бывшую тещу, взять Федора к себе. Конечно, помогали обе бабушки мальчишек, но львиная доля заботы легла на мужские плечи. «Если бы не ребята, я бы без Ольги спился или ещё что похуже», — признался он как-то Алексею. Пять лет тяжело, медленно ослабевала боль от потери жены, а то, что вернулся интерес к жизни, Роман почувствовал, когда познакомился с Полиной. Она была совершенно не похожа на покойную, но это было ему и не нужно — второй Ольги быть не могло. А эта трогательная миниатюрная женщина с тихим голосом пробуждала желание помочь, защитить, хотя всё у неё было в порядке: муж, двое детей, достаток… Случайная встреча, разговор, показавшийся интересным, переписка, долгие разговоры по телефону — так постепенно Полина стала не симпатичной знакомой из другого города, а важной частью его жизни. Он до последней минуты не верил, что она прилетит в Красноярск на новогодние праздники, а она прилетела, такая же трогательная, нежная, и ещё любимая. Роман понял это, когда сжал её руки в аэропорту, только прикосновение к любимой женщине может вызвать такую дрожь, такое счастье!

Новогодняя ночь — это всегда волшебство. Уже были слеплены весёлые снеговики, со смехом и шутками проводили Старый год и встретили Новый, мальчишки были уложены спать и заснули мгновенно, уставшие от впечатлений праздничной ночи. Полина с Романом вышли на улицу. Было морозно, Полинка вынула из кармана тёплые варежки, купленные специально для поездки в Сибирь, аккуратно их надела. Роман курил, она встала рядом и вновь, как и три месяца назад, смотрела на красивые мужские руки, и так же хотела, чтобы они обняли её, прижали к себе. Только теперь она уже испуганно не гнала эти мысли, страх от сближения с чужим мужчиной ушёл, как только она увидела его, бегущего к ней в аэропорту, и поняла, что не напрасно полетела через всю страну ради этой встречи.

Стояла сибирская морозная зима, но возвращаться в дом не хотелось. Было приятно стоять и молча смотреть на кедры, на небо, друг на друга. Роман наклонился, взял её руку и, бережно сняв варежку, поцеловал тоненькие пальцы Полины. А потом пошёл снег, настоящий снегопад, они целовались, не чувствуя холода, и снежинки таяли на их лицах — все это длилось и длилось… Потом, думая о своей новогодней поездке, Полина почти не вспоминала их близость в гостинице, сильное тело Романа, беспредельной мощи желание, наполнившее их вне рассуждений, вне раздумий; в памяти, как самое дорогое, хранилась новогодняя ночь, падающий с неба нежный снег и их слившиеся губы.

Роман повёз Полину с ребятами к себе, пригласил и мать — познакомиться. Мама Романа угощала гостей сибирскими шанежками, сетуя, что пекла в духовке, «настоящие-то шанежки из русской печи», расспрашивала Полину о Москве, с гордостью демонстрировала детский тренажер, сделанный Романом для племенника. Выходя из комнаты, Полина услышала, как в коридоре, прощаясь, мать тихо сказала сыну: «Хорошая», и поняла, что это сказано о ней.

Неделя в Красноярске пролетела мгновенно. Программу Полина со присущей ей обстоятельностью продумала до мелочей — их ждали краеведческий музей, музейный центр «Площадь мира», экскурсия на Красноярскую ГЭС, билеты в театр юного зрителя, скалодром. Ребята быстро подружились и на экскурсиях, куда ездили все вместе, не слушали объяснения экскурсоводов, а хихикали над им одним понятными шутками. Полина делала им замечания, стараясь говорить как можно строже, но вместо порицаний начинала тоже улыбаться. Радость переполняла сердце настолько, что хотелось дарить её всем. Она и представить себе не могла, что с ней такое может произойти. Просыпаясь утром, она думала, не приснилось ли ей это всё: Красноярск, Роман, полное единение душ и тел. Но, обведя глазами гостиничный номер, понимала: не приснилось — так не бывает, но у неё случилось! Улыбаясь утру, морозу за окнами, сонным сыновьям, не желающим вставать, начинала с улыбкой суливший только радость новый день и отправляла Владе в Москву ликующие сообщения «Всё отлично. Всё-всё-всё отлично!!!», и получала ответы «Так держать!», «Радуюсь за тебя и вместе с тобой!».

Накануне возвращения в Москву Полина ясно поняла, что это не просто яркое приключение в её будничной жизни, это — поворот в судьбе. Она не может уехать, она уже никогда не сможет существовать отдельно от Романа. И в эту же минуту услышала:

— Поля, я без тебя не смогу. И ты, я знаю, не сможешь. Мы должны быть вместе.

Было решено, что Полина расстаётся с мужем и приезжает с детьми в Красноярск. Тогда, в светлые новогодние праздники, это казалось простым решением, которое будет легко воплотить. Но, вернувшись домой, Полина растерялась: как, избежав скандала и слёз, донести до матери, что она хочет полностью изменить свою жизнь. То, что муж воспримет спокойно их разрыв, Полина не сомневалась, возможно, он даже вздохнет с облегчением, что надоевшая жена добровольно удалилась в далёкие края. Но произошло всё как раз наоборот.

Галина Павловна выслушала сбивчивый рассказ дочери о новогодней поездке, как испытала там сплошное бесконечное счастье, как каждую минуту боялась, что всё кончится. Дочь ждала возмущения, крика, слёз, но услышала на удивление спокойный голос:

— Всё это замечательно, но вспомни, чем Анна Каренина закончила. Тоже считала, что любовь превыше долга.

— Мамочка, при чём здесь Толстой! Рома ответственный человек, он не только за своего ребёнка, но ещё за племянника-инвалида ответственность несёт.

— Там ещё и больной ребёнок, — вздохнув, задумчиво произнесла Галина Павловна. — В общем, я своё мнение сказала, а там смотри — тебе жить.

Мать ушла, а Полина в растерянности стала перебирать вещи в шкафу. У неё в доме всегда был идеальный порядок, в шкафах на полках выглаженное постельное бельё было аккуратно разложено по цветам, а саше наполняли воздух ненавязчивым, но устойчивым ароматом розы и лаванды. Полина шутила: «Уборка — мой релакс», она любила наводить порядок, это действие приносило ей умиротворение, но в тот момент привычные движения путались, упала на пол стопка детского белья, рассыпалась лаванда из холщового мешочка. Почему-то спокойный тон матери не обрадовал, а испугал: слишком неожиданным было отсутствие попыток вмешаться, запретить. А предстояло ещё объяснение с мужем.

Денис пришел как обычно поздно, дети уже спали. От ужина он отказался, сославшись на то, что поел в ресторане, где у него была деловая встреча. Полина собралась силами и выпалила:

— Денис, я ухожу от тебя.

— Куда? — муж, не повернув головы, щелкал пультом от телевизора.

— Я полюбила другого человека и ухожу к нему.

Полина не ожидала от супруга бурных эмоций. Так вначале и было. Услышав, что жена уходит к другому, Денис молча встал и ушёл в спальню. Полина тихо вернулась на кухню, включила телевизор и, бессмысленно уставясь на экран, стала думать, какие детские вещи надо будет взять в Красноярск и, по привычке, что приготовить на завтрак. Прошло больше часа, когда дверь на кухню резко распахнулась, и не вошёл, а с криком ввалился Денис. Он клеймил Полину позором, «потаскуха» и «шлюха» были самыми приличными словами, характеризовавшими Полину. Она никогда не подумала бы, что её муж способен на проявление такого яростного гнева. Проснулись сыновья и, испуганные, прибежали, замерев в дверном проеме.

— Спать! — рявкнул им Денис, и мальчики исчезли с кухни.

— Я виновата, а на детей чего орать, — пробормотала Полина, но Денис её не слышал, а продолжал кричать, что, на его шее сидя, она бегала по мужикам, что только он, слепой, не видел, что она из себя представляет…

Утром Полина, проводив мальчишек в школу, позвонила Роману, сообщила, что объяснилась с мужем, и стала обстоятельно, как и всё, что она делала, собирать вещи. Галина Павловна не заходила и не звонила. Это было странно, и Полина отправила Степашку на шестой этаж узнать, как себя чувствует бабушка. Сын быстро вернулся, доложив, что бабушка себя хорошо чувствует и смотрит телевизор.

В хозяйственных заботах прошёл день, а неожиданно рано, в пять часов, пришёл Денис. Он вручил Полине большой букет белых роз и, раздеваясь в прихожей, виновато произнёс:

— Ты извини, что вчера сорвался. Ну, сама понимаешь, после таких новостей трудно себя в руках держать.

Полина растерялась, она ожидала новых упрёков, угроз, крика или ставшего привычным за последние годы холодного молчания, но никак не цветов и извинений. А затем началось и вовсе невероятное. Опешившая Полина с удивлением слушала, что муж ею дорожит, что она ему нужна.

— Давай забудем вчерашний день, — Денис нежно гладил руку жены. — Я только сейчас, дурак, понял, что самое страшное, что может случится в моей жизни — потерять тебя.

Полине казалось: она твёрдо приняла решение уехать к Роману. Она любит его, сердце замирает, когда она про него думает. И он её ждёт! Вопрос стоял только в том, чтобы собрать вещи и забрать из школы документы Степашки и Сени. Однако, слушая мужа, Полина осознала, что расставание пройдет совсем не так легко, как виделось в Красноярске.

Через два дня, устав демонстрировать своё осуждение, Галина Павловна в субботу спустилась в квартиру дочери и застала в коридоре улыбающегося зятя и собирающихся на улицу детей.

— Мы с папой сейчас в планетарий поедем, — радостно сообщил ей Степашка.

Вышла из комнаты Полина, она тоже одевалась, чтобы всей семьёй поехать постигать тайны планет. Она улыбалась, но от матери не ускользнул устало-потухший взгляд дочери. Эти дни Полина погрузилось в странное состояние, ощущая себя в западне: свершилось то, о чем она мечтала — Денис внимателен к ней, к детям, но ей необходимо расстаться с мужем и ехать к любимому человеку, он её ждёт, сегодня написал, что собрался прилететь в Москву, чтобы помочь ей с переездом.

Было необходимо выговориться, посоветоваться, носить в себе эти сомнения не было сил, и Полина позвонила Владе. Именно Влада с её умением дать правильную оценку событиям должна была, по мнению Полины, помочь разобраться в сложившейся ситуации.

Подруги встретились в кафе, и Полина принялась расспрашивать Владу о её делах, никак не решаясь начать разговор о своих проблемах. Ведь она с таким упоением делилась с Владой подробностями своего красноярского романа, убежденно заявляя, что приняла твёрдое решение круто изменить свою судьбу. А сейчас ей надо было объяснять Владе, что не может выбрать между опостылевшей ей жизнью с Денисом и счастьем быть вместе с любимым человеком.

Влада, не перебивая, слушала сбивчивый рассказ:

— То есть вы с Денисом восстановили нормальные отношения.

— Влада, ты что — не понимаешь! — губы Полины дрожали. — Роман ждёт, я ему обещала приехать. Сам прилететь хочет. Я его очень люблю. Он такой, каких больше нет. Но с Денисом мы пятнадцать лет прожили. Он говорит, что нас боится потерять. Как я мальчишек без отца оставлю.

— Конечно, семья — это святое. Я тебе сама говорила: не руби с плеча. Только учти, как только Денис твой поймёт, что ты никуда от него не денешься, всё будет как прежде. И ты опять будешь жаловаться, что у него, наверное, другая женщина, что ты ему не нужна и что дети его раздражают.

— Ты считаешь, что надо уехать в Красноярск? — Полина с надеждой смотрела на Владу. Так хотелось получить готовое решение!

— Как я могу так считать? — Влада пожала плечами. — Только ты понимаешь, что тебе дороже. Да и неизвестно, как с Романом сложится, может, пройдёт это наваждение, и будешь себя ругать. Здесь разрушишь — там не построишь. Тем более, ты ребят с собой заберешь. Я бы, наверное, побоялась.

— Владочка, ты не представляешь, как мне плохо. Романа голос в телефоне услышу и готова пешком по шпалам к нему бежать, Денис подойдёт, обнимет — родной-преродной, роднее не бывает…

— Не спеши — время всё по местам расставит, — рассудила Влада. Как надо поступить подруге, она не знала, да и никто, наверное, не знал.

ГЛАВА 4

Вокруг Полины происходили удивительные события. Беспечная Вероничка, поражавшая воображение подруг яркими романами с творческими и преимущественно бесшабашными людьми, вошла в отношения с серьёзным немолодым человеком, врачом и, к удивлению, нисколько не тяготилась его строгим взглядом и степенными замечаниями. Влада, заявлявшая, что после тяжелого развода не сможет доверять никому, влюбилась в спортивного тренера, жившего по соседству, и собралась строить с ним совместную жизнь. А у Полины всё оставалось по-прежнему, даже стало ещё хуже. Денис очень быстро перестал интересоваться детьми, а Полина, как и прежде, не знала с кем он проводит время, чем занимается в выходные дни. На робкие вопросы, что он планирует делать в выходные, получала жесткое «не волнуйся, в Красноярск к любовнице не поеду». Но самым тяжёлым были не это. Полина не могла забыть своё объяснение с Романом, она старалась не вспоминать их последнюю встречу, но любая случайность возвращала её к этому тяжёлому воспоминанию.

Это была вторая неделя неожиданно воскресшей любви Дениса. Роман без предупреждения прилетел в Москву и прямо из аэропорта примчался к её дому. Полине не хватило бы духу с ним встретиться, но она просто столкнулась с ним у подъезда, возвращаясь из магазина. Роман шагнул навстречу, широко улыбаясь:

— Вот, не смог дождаться — соскучился.

— Почему ты не предупредил, что приедешь? — Полина растерянно оглянулась. Ей почудилось, что прохожие замедляют шаг и смотрят на неё с укором.

— Да как-то спонтанно получилось, — Роман смущенно улыбнулся. — Я думал ты обрадуешься.

— Я обрадовалась, — Полина запнулась, — только понимаешь, я с тобой не поеду.

— Да я понимаю, что на раз-два не собраться. Ну, я просто повидаться.

— Я вообще не поеду. Я с мужем остаюсь, — Полина говорила, словно оправдываясь. — Так будет правильно. Родного отца детям никто не заменит.

Роман что-то тихо сказал, Полина не разобрала что именно, но это было и не важно, ведь она видела его взгляд, такого взгляда у людей не бывают, так смотрит побитая бездомная собака, не понимающая за что с ней так поступили.

— Это ты с кем у подъезда стояла? — Галина Павловна наблюдала из окна за встречей дочери с каким-то незнакомцем.

Полина хотела ответить, но вместо слов вырывалось наружу сначала бессвязное бормотание, потом — громкое рыдание. Мать, испугавшись, принялась капать в стакан успокоительное, но Полина уронила протянутое ей лекарство, облилась и, осев на пол в прихожей, долго плакала не в силах остановиться.

Медленно поползли дни без вечерних звонков от Романа, без ожиданий и надежд. Постепенно жизнь входила в привычное русло, но не налаживалась. Наступила весна, однако даже первая зелень не радовала. Сеня закончил на отлично первый класс, Степаша с похвальными грамотами — третий. Полина и это приняла без свойственной ей материнской гордости: завершился учебный год, ну, и слава Богу. Даже Галина Павловна, всегда критически относившаяся к походам дочери на консультации психолога, теперь сама потребовала, чтобы Полина обратилась к врачу. Но Полине было всё равно, она сама поставила себе диагноз — депрессия — и ничего не хотела менять. У неё не было плохого настроения, не было раздражения, просто ушёл интерес к происходящему.

Первого июня позвонила Влада:

— Кончай киснуть, в субботу едем в Салтыковку. Я официально замуж выхожу, свадьбы не будет, но девичник устраиваю.

— Поздравляю! Но я не поеду.

— Куда-то уезжаешь?

— Нет, но как я твоему мужу буду в глаза смотреть?

Влада выходила замуж за Вадима, брата Романа. И хотя тема расставания Полины и Романа не обсуждалась, Полинка испытывала чувство вины не только перед возлюбленным, но и перед его братом.

— Полин, кому ты боишься в глаза смотреть? Во-первых, на девичнике из мужчин, только стриптизёры присутствуют, но у меня и их не будет, а во-вторых, прекращай самоедством заниматься, твоя ипохондрия уже хроническую форму приобретает.

— А почему свадьбу не хочешь играть?

— Да какая свадьба… У Вадима мать умерла неделю назад, вчера только с похорон прилетел. Я с ним хотела полететь, поддержать, но билетов не было. Ему по телеграмме заверенной продали. Так что без торжеств. Но с Вами, девчонки, я должна посидеть.

— Как мать умерла! — голос Полины задрожал. — Отчего?

— У неё, Вадим говорил, сердце было больное.

Закончив разговор, Полина долго не могла успокоиться. Конечно, в первую очередь, её тревожило, как теперь Роман один будет справляться с мальчишками. Хотела позвонить в Красноярск, выразить соболезнование, но остановилась, потому что вдруг подумала: возможно, она стала причиной трагедии. Полина и так винила себя в предательстве (именно так она про себя определяла отказ уехать к Роману), а теперь ещё добавились угрызения совести: может быть, мать, видя переживания сына, расстроилась, и сердце её не выдержало. Полина затеяла уборку, нервно перебирая вещи, уронила вазу, стала собирать осколки, порезалась, вскрикнула и неожиданно осознала, что ощущение полного безразличия ушло. Она словно очнулась, жизнь перестала быть бессмысленной, хандра отступила.

Вечером Полина объявила Денису о своем решении развестись с ним:

— Чем так жить, как мы с тобой, лучше не жить вовсе.

Ожидала вспышки гнева мужа, оскорблений, но Денис принял её слова спокойно. Стало понятно, что он тоже думал о расставании, во всяком случае, вариант раздела имущества у него был готов — Полина с сыновьями остается в городской квартире, он же переезжает в почти полностью отделанный загородный коттедж, детям будет давать необходимую сумму и готов выслушать встречные предложения Полины.

В субботу утром к Полине заехала Влада, чтобы вместе поехать в Салтыковку. Дверь ей открыл Степашка, и она застала подругу за странным занятием: Полина аккуратно складывала рубашки Дениса в большую дорожную сумку, а сидящая напротив Галина Павловна, утирая слёзы, советовала:

— Клади только самое необходимое на первое время, за остальными потом вернётся, а там, может, соскучитесь и помиритесь.

— Вдад, извини, что не успела предупредить, — Полина виновато смотрела на подругу. — Я с тобой в Салтыковку не поеду. Денис только что позвонил, попросил ему вещи собрать, он сейчас заедет.

— Он куда-то отдыхать уезжает?

— Отдыхать от семейной жизни, — вступила в разговор Галина Павловна. — Моя дочь вчера на развод подала.

— Мама, ты забыла добавить, что твоя дочь клиническая идиотка, — пробормотала Полина.

— И добавлю, — в голосе матери зазвучал металл. — Вчера тебе сказала, а сегодня твоей подруге скажу: идиотка самая натуральная. Влада, ты подумай, она сама на развод подала. Да, у них сложный период, но надо его пережить, а не рушить всё своими же руками, убивать семью.

— То, что мертво, умереть не может, — тихо промолвила Полина.

Галина Павловна встала и вышла из комнаты. Приезд подруги дочери, как и всё происходящее в последнее время, ей был явно неприятен. Именно подруг она винила в проблемах Полины: «Одна разведенная, вторая мужиков меняет, а ты с них пример берешь», — выговаривала она дочери, услышав про намерение расстаться с мужем.

— Полин, это правда, что ты сама на развод подала? — спросила Влада, когда за Галиной Павловной закрылась дверь.

— Да, я понимаю, что виновата перед Денисом, но больше так жить не могу. Он на меня открыто плюет, Романом попрекает, я понимаю, что за дело, что за косяки отвечать надо, но я так больше не могу. Людям должно быть уютно друг с другом, людям должно быть весело вместе, людям должно быть хорошо засыпать и просыпаться вместе… Вот я себе говорила, что семья — это навсегда, себя уговаривала, что детям нужен отец, что в доме уют, что не на что будет жить. А тут поняла: всё, больше не могу. Тут ещё недавно Денис заявил, что будет проводить генетическую экспертизу — ему кажется, что Сеня не его сын.

— Да ты что! — ахнула Влада. — Сеня же его копия.

— А самое страшное, — Полина понизила голос, — когда он со мной спит, редко, но бывает. Ты знаешь, это изнасилование какое-то: он мне всё сжимает, видит, что я губу от боли кусаю и спрашивает: «А с ним небось улыбалась, а вот с мужем тебе противно».

— Знаешь: брак — это священно, — перебила Влада, — но лучше разрушить брак, чем позволить браку разрушить тебя. А с Романом ты давно говорила?

— Мы не общаемся.

— Так, позвони, поговори.

— Я звонила несколько раз ещё зимой, но он меня, похоже, заблокировал. И это правильно. Я его очень обидела: он мне доверился, а я предала, получилось, что я играла его чувствами.

— В жизни всё бывает. Взрослые люди — должны понимать. Не усложняй. Любишь ты высокие слова — доверие, предательство, игра чувствами…

— Я не усложняю, а слова высокие, потому что чувства высокие были, — Полина печально улыбнулась. — Такое счастье мало кому выпадает, мне вот выпало, да я смалодушничала.

Полина хотела ещё что-то сказать, но в комнату вернулась Галина Павловна:

— Сейчас мне звонил Денис, попросил передать, что вещи в понедельник заберёт. А у тебя телефон почему-то вне зоны, — и посмотрев на опухшее от слёз лицо дочери неожиданно добавила: — Так что поезжай. Развеешься. Владислава, извини, я со всеми этими событиями тебя с замужеством не поздравила.

— Спасибо! Пока ещё не вышла, — улыбнулась Влада, — в среду распишемся.

— Если собралась, то выйдешь. Ты решения обдуманно принимаешь, — Галина Павловна обращалась к Владе, но с упрёком посматривала на дочь.

В Салтыковку они приехали уже днём. Полина открыла калитку и увидела тёмные бревенчатые стены, круглую веранду с разноцветными стёклами — дом, такой же загадочно-прекрасный, каким он представился ей, когда она впервые приехала сюда на первом курсе. Вдоль посыпанной гравием дорожки благоухала буйно цветущая сирень, и захотелось, как двадцать лет назад, поверить, что впереди их ждёт только красивая любовь, что счастье близко.

Влада привезла полный багажник закусок, фруктов, шампанское «Дом Периньон». Стали разбирать продукты.

— Ты с ума сошла! Это же дорого. И куда столько! — Полина вынимала увесистый пакет с черешней и персиками.

— Я не каждый день замуж выхожу, могу позволить, — весело бросила на ходу Влада.

— Даже не каждое десятилетие, — подхватила Вероничка.

Она встречала подруг, как всегда, в окружении весело лающих собачек, жизнерадостная и беззаботная.