Сон в тысячу лет (СИ)

Ёкай. Хитрый, хищный ёкай охмурил её маленькую сесрёнку, задурил ей голову и уволок за собой в земли Истока. Но сколько бы Мико не листала дневник, не нашла ни имени, ни описания злодея. Всё, что ей досталось, — маленькая, возможно, ничего не значащая подсказка.

«Милый обещал, что мы послушаем, как поют ойран госпожи Рей».

Мико похолодела. О рёкане госпожи Рей ходили слухи даже среди людей. Это было одно из немногих мест земель Истока, куда могла ступать нога смертного. Отчаявшиеся бедняки продавали госпоже Рей своих дочерей или самих себя. Другие иной раз заключали с ней сделки, которые тоже раз за разом приводили их или их близких на порог рёкана.

Той же ночью Мико ступила в чащу Сумрачного леса, чтобы отыскать вход в земли Истока, не зная, сумеет ли она однажды вернуться домой.

Мико вдохнула полной грудью и снова почувствовала сырость поросшего мхом Сумрачного леса. Лес начинался сразу за их с Хотару деревней и укрывал собой древнюю гору, на вершине которой когда-то стоял такой же древний храм, а ныне здесь были двери в обитель госпожи Рей. Мико шла по коридору из красных тории{?}[П-образные ворота без створок], ветхих и давно забытых прошлыми хозяевами и вздрагивала от каждого шороха. Ходили слухи, что не каждого гостя госпожа пускает к себе на порог. Кто-то находит на вершине горы рёкан, а кто-то — руины сгнившего храма. Мико на вершине встретили свет десятков бумажных фонариков и аромат цветущей сливы.

Мико медленно выдохнула и открыла глаза, отгоняя от себя воспоминания. Всё, что случилось после того, как она переступила порог рёкана, вспоминать ей не хотелось. По крайней мере, не сейчас.

Она с трудом заставила себя вылезти из горячей воды, которая её практически убаюкала. В купальне, рядом с полотенцами её уже ждала аккуратно сложенная одежда: черные хакама и светлое короткое кимоно с вышитыми на широких рукавах хризантемами.

Откуда ни возьмись, в комнате снова возникли домовые духи, и снова Мико не успела и гладов моргнуть, как они вытерли её, высушили волосы и завернули в одежду.

— Господин Акира надеется увидеть вас за завтраком, сказала одна из малюток, и Мико заметила, что радужки её глаз такие же рубиново красные, как и волосы, а зубки — острые и мелкие, как у выдры.

Акасягума проводила Мико в столовую — просторную комнату с белыми сёдзи и выходом в сад. Акира сидел на татами за маленьким столиком, на котором стояла единственная мисочка с рисом. Ещё один стоял справа от него, полный еды.

— Надеюсь, ты голодна. Я не знал, что тебе нравится, поэтому попросил приготовить побольше всего, — улыбнулся Акира и кивнул на столик рядом.

Мико в ответ улыбнулась одними губами и послушно села. Стол был уставлен десятком тарелочек: рис, суп, яйца, зажаренная целиком рыбина, разноцветные овощи и грибы, нарезанные и уложенные так аккуратно, что сначала Мико спутала их с цветами. Рот наполнился слюной, а в животе заурчало, последний раз столько еды на столе Мико видела два года назад, ещё до смерти родителей. После же они с Хорату питались сплошным рисом, а в рёкане Мико и остальные служанки довольствовались скудными объедками.

Акира подцепил палочками комочек риса и забросил в рот, с интересом наблюдая краем глаза за Мико, словно за диковинным зверьком, которого боялся спугнуть.

Акасягума вбежала в столовую с глиняным чайником и наполнила чашки дымящимся чаем, который пах ячменём.

Мико дрожащей от голода рукой взяла палочки и потянулась к румяному рыбному боку. Она даже не заметила, как сочный кусочек растаял на языке, и тут же схватилась за следующий, попутно забросила в рот побольше риса и овощей, запила обжигающим чаем и повторила всё по кругу. Голод так крепко схватил её за рёбра, что Мико напрочь позабыла о манерах, набив щёки так, что они заболели от натуги. От удовольствия у неё даже выступили слёзы, и Мико поторопилась их вытереть рукавом.

— Боишься пересолить рис? — шутливо поинтересовался Акира. Он давно уже отставил миску, полную риса, и не скрываясь наблюдал за Мико. — Велеть принести добавки?

Мико забросила в рот две последние горсти риса и усердно закивала, демонстрируя Акире пустую миску. Акира звонко рассмеялся, а в комнату тут же влетели две малютки-акасягумы, с трудом волоча целую бадью горячего риса.

— Ешь, сколько хочешь, — одобрительно сказал Акира. — Если собираешься искать сестру в землях Истока, понадобится много сил. Ты говорила, что умеешь ковать мечи. А обращаться с ними обучена?

Мико пожала плечами.

— Кое-фто умею, — ответила она с набитым ртом, расплёвывая рисинки.

— Прекрасно. Я ненавижу оружие, поэтому в моём доме мечей не водится, но знаю, где можно раздобыть хороший меч. Магией ты не владеешь, так что оружие за воротами моего замка тебе пригодится.

Мико перестала жевать, а едва друг потеряла свой чудесный вкус. Она вспомнила, где находится. Земли Истока — обитель ёкаев и большинство из них не так дружелюбны, как Акира. Перед глазами снова всплыли воспоминания о вчерашней ночи, о голодном ёкае, что прижимал Мико к земле, собираясь сожрать. Мико снова вспоминала его острые клыки и влажный длинный язык. Хищник, что скрывался за маской привлекательного мужчины, ложь и коварство, которыми пропитаны земли Истока. Скольких из них Мико ещё придётся повстречать?

— Куда мы направимся? — спросила она, с трудом проглатывая вставший поперёк горла рис.

— Я провожу тебя к логову цутигумо, — беззаботно ответил Акира, а по спине Мико пробежали холодные мурашки.

Цутигумо. Восемь лап, смертоносные челюсти, брюхо полное яда и много, очень много паутины.

====== Глава 5. Цутигумо ======

У ворот замка их уже ждали две странного вида лошади. Тело их было тонкое и поджарое, напоминавшее оленье: раздвоенные копыта и шкура того же песочного цвета. Грива и хвост — вполне себе лошадиные, только совершенно седые. А вот морда… Посреди морды моргал единственный круглый глаз. Изо лба, изгибаясь назад, рос серый тупой рог. А вот клыки, что торчали из лошадиного рта, выглядели вполне себе острыми.

Мико с сомнением покосилась на эту нелепицу. В седле она сидела всего пару раз в жизни, и не сказать, что это занятие ей особо понравилось. А уж лезть на это зубастое чудо… Впрочем, странная лошадь казалась меньшей из проблем Мико.

— Может, тут где-то есть рынок или лавка, где я могла бы купить оружие? — спросила она, наблюдая за тем, как Акира ласково гладит лошадь по морде. — И вообще, мне точно нужно оружие?

— Тебе нужно не просто оружие, а оружие, способное поразить ёкая. Такие вещи на каждом углу не продаются даже здесь. Поверь, если бы был вариант проще, я бы ни за что не повёл тебя к цутигумо.

Мико в нерешительности покусала губы, переводя взгляд с Акиры, на одноглазую лошадь и обратно, а затем всё же взобралась в седло.

— И что? Мы просто придём к цутигумо и попросим у неё меч? — Мико с опаской тронула поводья, и лошадь послушно побрела вслед за Акирой, который уже ехал чуть впереди.

— Ты, — невинно улыбнулся Акира. — Я не могу ступать в её владения. И… тебе придётся меч украсть.

— Чего?! — Мико натянула поводья так резко, что лошадь недовольно заржала и замотала головой. — Погоди, мы так не договаривались! Никуда я не пойду. Нет уж!

Акира оглянулся, не переставая улыбаться.

— Что ж, в таком случае, можешь оставаться в моём замке. За его стенами ты в полной безопасности, но если захочешь его покинуть… Скажу лишь, что существа, что посещают рёкан госпожи Рей — самые милые и безобидные из нас.

Мико сглотнула. Эти слова немного притушили её негодование, но она не сдавалась.

— Так что ты решил сразу скормить меня огромному пауку?

— Если ты будешь соблюдать простые правила, то вернёшься живой и невредимой. Я бы не подверг тебя опасности, не зная способа с ней совладать.

— Что за правила? — Мико сощурилась. Лошадь нетерпеливо переминалась с ноги на ногу и пыталась продолжить путь, но Мико останавливала её, каждый раз грубо натягивая поводья.

— Не тревожь её паутины, не говори с ней, ничего не ешь и не пей. Выполнишь это и уйдешь невредимой.

— А если нарушу что-то из этого? — Задача звучала не так уж и сложно.

— Полагаю, цутигумо тобой закусит. До тех же пор, пока ты придерживаешься правил, она не сможет причинить тебе вреда, — ответил Акира, направляя лошадь вниз по дороге.

Мико наконец позволила и своей лошади двинуться вперёд.

— Но почему? Что ей помешает сожрать меня, едва я проберусь в её логово?

— Это лучше спросить у богов, что заперли эту цутигумо в пещере. Боюсь, если ты повстречаешь других её сестёр, они полакомятся тобой без всяких правил. Благо, эти создания настолько редки, что да мы, живущие вечно ёкаи, их практически не встречаем.

«Живущие вечно ёкаи». Мико посмотрела на Акиру. При всём желании, она не дала бы ему больше тридцати, а выглядел он и того моложе. Двадцать пять лет — она бы остановилась на таком предположении, доведись встретить Акиру в человеческом мире. Гладкая кожа, лишенная морщин и неровностей. Только когда он улыбался, вокруг глаз собирались сеточки морщинок, но и они бесследно исчезали вместе с улыбкой.

— Сколько тебе лет? — спросила Мико.

— Это важно? — Кира взглянул на неё лукаво, склонив голову на бок. Белые пряди поймали солнечные лучи и засветились, сделав его лицо ещё моложе.

Мико смутилась и отвела взгляд. Щёки предательски запылали.

— Нет, просто я…

— Я точно не помню, но кажется, уже больше трёхсот, — задумчиво протянул Акира и звонко рассмеялся. — В какой-то момент я бросил считать.

«Триста лет». — Мико сглотнула. Столько себе и представить сложно, не то, что прожить.

— Как только ты не помер со скуки? — пробурчала она.

Акира рассмеялся громче прежнего. Он запрокинул голову, и Мико впервые обратила внимание, какая у него тонкая, изящная шея.

«Точно журавлиная, — подумала она, испытывая странное желание, увидеть, как же Акира выглядит в своём птичьем обличии. — Интересно, когда он перевоплощается, то сбрасывает одежду? И если да, то появляется ли она на нём заново или приходится ходить голышом?»

Лошади ленивой рысцой пылили дорогу. Высокая трава под набегами ветра превращала холм в беспокойное зелёное море. Над головой с радостными криками проносились птицы. Небо — бесконечно спокойное, ярко-синее в белых пятнах облаков. А внизу — стена леса, который скорее манил тенью и прохладой, а не пугал тёмной неизвестностью. Если бы Мико ничего не знала о землях Истока, решила бы, что это мирное и прекрасное место, где ей совершенно нечего опасаться. Но Мико принимала гостей в рёкане госпожи Рей и видела хозяев этих мест. Она и Акире-то не особо доверяла и следовала за ним за неимение лучшего проводника в неизвестных землях. Скрепя сердце, Мико признавала, что едва ли сумела уйти далеко в одиночку без оружия и навыков выживания. Она в седле-то держалась с трудом, что уж говорить о выживании в лесах и сражениях с ёкаями. Встреться она хоть с одним из гостей рёкана за его стенами — у Мико не было бы шансов. Так что повстречать цуру было большой удачей. А ещё цуру не едят мяса — это Мико тоже немного успокаивало.

Пейзажи земель Истока мало чем отличались от пейзажей родной Хиношима. Не было ни сказочных золотых полей и рек, ни огненных цветов и птиц, ни ледяных деревьев и плодов. По крайней мере, в тех местах, что проезжали Мика с Акирой. Разве что всё было более… ярким. Цвета, запахи, звуки. Едва заметная, но всё же уловимая разница, которая заставляла Мико дышать полной грудью сладким, полным ароматов трав воздухом и бороться с нарастающим чувством радости, близкому к эйфории, что дрожащим теплом собиралось внизу живота.

Влажный лес зарос мхом, позеленевшие стволы деревьев извивались в разные стороны, будто застывшие змеи. Дорога, огороженная камнями, добралась до нижней точки и вновь поползла вверх — на новый холм.

Акира уверенно петлял между деревьями, сменяя развилку за развилкой, пока дорога не стала настолько крутой, что валуны, окаймлявшие её, теперь превратились в настоящую лестницу. Когда они добрались до относительно ровной площадки, окруженной камнями, Акира спешился и жестом пригласил Мико сделать то же.

— Дальше придётся идти самой, — сказал он, присаживаясь на камень. — Поднимайся, пока не увидишь пещеру — это логово цутигумо. Помнишь правила?

Мико кивнула. Она ещё не успела осознать будущей опасности, но тело её уже чувствовало. Мико дрожала.

— «Не тревожь её паутины, не говори с ней, ничего не ешь и не пей», — сказала она, стараясь сохранить ровный голос.

— Умница, — Акира улыбнулся и коснулся её руки. — Удачи.

Мико вздрогнула, но руку не убрала. Пальцы Акиры тёплые и мягкие придали ей уверенности, и дрожь, будто по волшебству, утихла. Возможно, это и было волшебство.

Каменная лестница, скользкая от влаги, становилась всё круче, а ступени — всё выше, и вскоре Мико запыхалась. Приходилось останавливаться и, хватая ртом воздух, успокаивать дыхание. Но она не позволяла себе останавливаться надолго, потому что чем дольше она стояла, тем больше сомнений врывалось в мысли. Когда она шла, всё внимание захватывали шаги и дыхание и громкий стук сердца, не давая ей повернуть назад.

Мико никогда не встречалась с цутигумо, даже не видела её изображений, лишь слышала пугалки и стишки, что рассказывали деревенские у костра.

Цутигумо плетёт паутину.

Цутигумо опять голодна.

Она спрячет тебя в тугой кокон,

Ядом сдобрит и съест до утра.

Кто-то говорил, что цутигумо — огромный паук больше любого человека. Другие рассказывали, что у цутигумо паучье брюхо и женское лицо. Третьи к лицу добавляли ещё и груди. Кто из них был прав, Мико не знала. Впрочем, совсем скоро она перестанет мучиться догадками.

Чёрная пещера уходила вниз — вглубь холма. Из провала веяло прохладой и сыростью. Мико переступила с ноги на ногу, собираясь с мыслями и остатками храбрости. И, не позволяя себе растерять их последние капли, шагнула в темноту.

В пещере оказалось вовсе не темно. Как только глаза немного привыкли, Мико разглядела, что стены светятся зеленью, будто бы в них были замурованы тысячи маленьких светлячков. Этот свет, пусть и слабый, всё же позволял разглядеть пространство. Хотя разглядывать здесь было нечего — голый камень.

Мико уходила вглубь, всё ниже и ниже и старалась не обращать внимания на оглушительно колотящееся сердце. Мико не сомневалась, что билось оно так громко, что цутигумо уже наверняка её услышала. Пальцы на руках онемели и стали холоднее льда.

Когда выход из пещеры остался далеко позади, проход начал расширяться, на стенах и потолке начали появляться обрывки паутины. Они колыхались от сквозняка и на серебряных нитях тускло блестели, отражая зелёный свет, капли влаги.

Не тревожить паутины.

Мико стала ступать осторожнее, стараясь обходить серебряную вязь на приличном расстоянии — насколько позволяло пространство. Скоро проход превратился в большой зал, своды которого поддерживали щербатые каменные колонны. Здесь тоже всё было в паутине. Она была прочнее и толще, оплетала колонны и стягивалась к большому каменному трону в самом центре.

Трон был пуст.

Мико огляделась. Из зала вели ещё три прохода. Куда ей направиться?

«Ладно. Начнём по порядку», — решила она и направилась в правый коридор. Но, подойдя ближе, замерла. Голоса. Нет, ей не могло показаться. Из коридора слышались тихие голоса. Мико зажала рот ладонью, страх горячей волной взобрался по спине и обжёг грудь.

— Не тебе выставлять условия, — сказал низкий, но явно женский голос.

— Мы оба кое-что потеряли, — ей отвечал мужской. — Так что…

— Ты потерял гораздо больше. И хочешь гораздо больше. Так что ты должен умолять, а не ставить условия.

Цутигумо? Цутигумо занята гостем. Вот так удача! Мико попятилась. Нужно проверить другие проходы, пока они разговаривают. Мико сомневалась, что правила посещения пещеры распространялись и на гостя цутигумо, и если он заметит Мико, то ей несдобровать — сожрут на пару с паучихой и не подавятся.

Средний проход привёл Мико точно куда нужно — ещё один зал, снизу доверху заваленный золотом, драгоценными камнями, доспехами и оружием. Здесь было всё: от монет до золотых ваз, от самурайских доспехов до золотых одежд. Ножи, мечи, копья, луки. И много-много паутины. Мико обвела взглядом завалы. И какой из этих мечей способен поразить ёкая? Каждый? Можно выбрать любой?

«Схвачу крайний и на выход», — решила Мико и потянулась к ближайшему мечу.

— Кто здесь?

Рука задрожала. Знакомый голос поразил Мико молнией, заставив мгновенно обернуться. На входе в зал стояла Хотару. Бледная и напуганная, она смотрела на Мико во все глаза и прикрывала рот дрожащей ладонью.

— Что ты тут делаешь! — зашептала она, с опаской оглядываясь. — Если она тебя увидит, тут же убьёт! Ты должна немедленно уйти!

Слова сорвались с губ прежде, чем Мико успела вдохнуть.

— Хотару?

— Уходи, прошу тебя! — Хотару бросилась к Мико. — Ты не должна была меня видеть!

Мико схватила хотару за руку. Это была она! Тёплая, живая, настоящая! Глаза Мико наполнились слезами.

— Я тебя искала! Так долго! Прости меня, прошу, прости! Пойдём со мной!

Хотару заключила Мико в объятия и… поцеловала в губы. Мико дёрнулась и отстранилась.

— Ты что делаешь?! — на язык скользнула горечь и он тут же онемел. Онемели и губы. — Ты…

Хотару снова заключила Мико в объятия. Мико пошатнулась. Зал вдруг потускнел и закачался.

— Всё хорошо. Всё хорошо. Я рядом с тобой, — шептала Хотару, поглаживая Мико по голове. — Не бойся. Ты в безопасности.

Мышцы свело судорогой. Мико хотела закричать, но голос не слушался — из горла не вырвалось даже сдавленного хрипа. Она прижималась к тёплому телу сестры и едва могла дышать. Руки повисли безвольными плетями, ноги уже не держали ослабевшее тело, но Хотару не давала ей упасть, покачивая в своих руках.