Просыпайся, Цезарь

Это было сказано зря. Марс тут же, сам того не ожидая, резко схватил бедную девушку за горло, которое, к ее же несчастью, уже не обматывал белый шарф, и силой прижал ее к дереву возле них. Он давил с таким сильным напором, что Аврора должна была вот-вот сломаться, треснуть и развалиться. В черных глазах сумасшедшими волнами плескалась злость, неконтролируемая ярость, порожденная хаосом, способная оставлять после себя тела. Аврора же с неподдельным ужасом в собственных глазах пыталась освободиться. Она махала руками, как мельница, потому что хотела жить, только ничего не помогало, потому что Марс пресекал каждое ее движение.

– Ты достала меня, – медленно проговорил тот, у кого, как казалось жертве удушения, были все шансы превратиться в убийцу. – Когда уже закончится эта пластинка? Или мне нужно самому ей выключить?

Марс продолжал сжимать горло подруги, внимательно сосредоточившись на том, как реагирует ее хрупкое тело. Аврора ошибалась, он вовсе не хотел перегнуть палку, нет, ему нужно было лишь дойти до крайней точки, чтобы на этот раз все гадкие обвинения прекратились раз и навсегда.

– Я не хочу больше слышать тебя, – сказал Марс перед тем, как расслабить пальцы.

Аврора отшатнулась, задышала рывками и схватилась за горло, чтобы проверить, осталось ли оно у нее. Она действительно боялась, почти тряслась от страха, что дотрагиваться уже будет не до чего.

Марс выплюнул:

– Пошли.

Пострадавшая осторожно кивнула. А затем, толком не разобравшись, пожалеет ли она о своем решении, Аврора вытащила из мха большую палку, которую приметила сразу же, как только они здесь остановились, и со всей силы, будто шла на рекорд, ударила отвернувшегося от нее Марса по голове.

– Раз не хочешь слышать, то и не надо, – прошипела Аврора и отскочила в сторону, когда Марс упал ей под ноги, как кукла. Марионетка, которую вдруг отпустили, потому что больше не нуждались в ней.

Сначала ошарашенная собственным поступком Аврора хотела немедленно убежать, но потом вспомнила про ключи от машины. Вслух выругавшись, она бросилась к Марсу, то ли живому, то ли не совсем. Два кармана в пальто. Четыре кармана в пиджаке. Еще четыре кармана в брюках.

И никаких ключей.

Выкинул, мелькнула мысль.

Абсурд, последовала вторая.

Скорее всего, Марс отдал ключи Диане, что означало только одну отвратительную вещь: придется вернуться к друзьям, от которых хотелось убежать как можно дальше.

Бросив последний взгляд на заслужившего наказание Марса, Аврора поспешила в обратном направлении.

И не напрасно.

Картина перед ней развернулась чудная. Сильван подозрительно катался по заваленной листьями и иголками земле, Веспер с видом творца складывал из лопат пятиконечную звезду, а Диана гладила руку скелета и что-то шепотом ему рассказывала на английском с все теми же латинскими вставками, громкими и, если честно, не всегда понятными.

– Ты вернулась? – когда Сильван увидел запыхавшуюся Аврору, он мгновенно перестал вести себя как половая тряпка и сел.

Аврора подошла к подруге. Та лежала на боку возле могилы со слегка прикрытыми глазами, а ее рука пыталась втереться в доверие к Цезарю с помощью мягких и ласковых круговых движений по косточкам.

– У тебя ключи от машины?

Диана отрицательно махнула головой.

– А где же они?

– У Марса. А он сам где? – Диана оглянулась в надежде увидеть, как среди деревьев мелькнет знакомый силуэт, но этого не случилось.

– У него их нет. Неужели потерял? – Аврора закусила губу. Она поняла, что в таком случае ей придется возвращаться в Кембридж пешком. В холодной темноте. Голодной и сонной. Но здесь она точно не останется. Точно.

Диана отпустила Цезаря и поднялась на ноги. Ее взгляд с единственным вопросом остановился на Авроре, но та молчала, и в этой тишине чувствовалось неладное.

– Где Марс?

– Идет.

– Где идет? – Диана почему-то решила, что ей стоит пойти навстречу и убедиться, что с Марсом все хорошо. Она то ли случайно, то ли специально оттолкнула Аврору, и та еле устояла на ногах, чтобы не свалиться к пугающему скелету и по-прежнему лишенному чувств Ноксу.

Как только Диана скрылась в темноте, Веспер отвлекся от своего произведения искусства и бросился к могиле. Он затормошил Нокса так сильно, что у того могла отвалиться голова.

– Вставай. Нужно отсюда сваливать. Ну же! – Веспер ударил друга по лицу, потому что так делали в фильмах. Не в документальных, а художественных.

– Что ты делаешь?! – Аврора с испугом одернула Веспера.

– Он притворяется. Давно уже очнулся и наблюдает за нами. Я понял это, когда он схватил меня за руку. Интересную позицию выбрал, конечно. Только наблюдать больше нечего, пора ехать домой.

– Чем ты слушал? Я же сказала, что…

– Они у меня. Вытащил, когда мы вместе с Марсом ковырялись тут.

Аврора не поверила своему счастью. Но на метнувшееся вверх настроение тут же опустилась новая туча.

– Как мы его потянем? Идти часа пол.

– Сам пойдет. Нокс!

К ним подполз Сильван. Почти как змея. Слабоумная змея.

– А что насчет Дианы?

– Ты же знаешь, ее волнует только этот псих, – с раздражением фыркнул Веспер и снова крикнул Ноксу в самое ухо, что им пора сваливать.

Весперу нужно было только одно. Диана. И сегодня он убедился, что она никогда не выберет его.

– Думаю, тебе показалось, – вздохнула Аврора и стряхнула с ноги цепкие руки Сильвана. Она не знала, что так он пытается подняться.

– Нет! – аж крикнул Веспер. – Не показалось.

Однако Аврора больше не собиралась выслушивать этот бред, она схватила Нокса за одну руку и приказала Весперу взять за другую. Так они вытащили друга из чужой колыбели.

– Пошли, нельзя, чтобы Диана нас увидела.

– Почему? – Сильван все еще пытался подняться, но его почему-то снова и снова бросало на землю, будто у него выросли крепкие корни.

Авроре хотелось скорее выйти из грозного леса и уехать из противного Келшалла, чтобы лечь спать, проснуться в обед и подумать, что вся их поездка оказалась лишь дурным сном. Она выпалила, даже не подобрав менее тревожных слов:

– Потому что Марс теперь тоже без сознания.

– Что случилось? – Веспер не на шутку испугался. Он мог и обрадоваться, но его не отпускала мысль, что им точно придется скрываться, если еще и с Марсом приключится беда.

– Долгая история.

На самом деле история была слишком короткой, Аврора просто не собиралась ею делиться.

Сильван сел возле Нокса и погладил его по мягким волосам.

– Идите без нас.

– В смысле? – Аврора никого не хотела бросать. Никого, кто этого не заслуживал.

– Он, кажется, мертв, а я, кажется, разучился ходить. Так что идите, я вернусь в Кембридж позже.

– Он не мертв, болван! Лишь притворяется, – Веспер топнул ногой и гневно посмотрел на Сильвана. – Но если так ему больше нравится, то хорошо, пусть остается, я по двести раз упрашивать не буду.

Где-то хрустнула ветка. Такая же большая и тяжелая, как та, которой Аврора воспользовалась, подкрепившись обидой, болью и ненавистью, чтобы отомстить Марсу за попытку убить ее.

– Бежим! – Аврора мгновенно позабыла обо всем, сейчас ее волновало только собственное благополучие, поэтому она дернула за собой растерявшегося Веспера, и они вдвоем пустились в противоположную звуку сторону.

Веспер, конечно, мечтал оказаться в теплой комнате и не особо желал видеть своего врага с всецело отданной ему Дианой, но убегать, как преступники, он точно не планировал. Всего лишь уйти, пока ничего не мешает. Однако Аврора так занервничала, что Веспер и сам заразился этим чувством, и поэтому он не шагал, а мчался, быстро, целеустремленно, без оглядки, как будто не хотел, чтобы его поймали.

Пока двое уносились в даль, Сильван безо всяких сомнений сбросил Нокса обратно в могилу и принялся засыпать его землей. На мгновение он подумал, что и самому следует укрыться, все равно он уже не поднимется из-за непослушных ног. Виновными в этом деле оказались две таблетки из пакетика Нокса. Сильван принял их, а они решили разыграть его. И теперь наступили последствия.

Снова послышался треск, уже намного ближе, однако Сильван не обернулся, он знал, что идет кто-то из друзей и беспокоиться не о чем. Этой ночью хитрый лес затянул, как Бермудский треугольник, только одну невезучую компанию, и чем дольше они здесь возились, тем лучше Сильван понимал, что необдуманное приключение не завершится благополучно.

Он не ошибся.

К могиле подошел шатающийся Марс.

– Где эта стерва?

В руке у него сверкал нож.

– 8 –

Случилось самое страшное. Разрядился телефон.

Диана смотрела на мгновенно превратившийся в бессмысленный кусок метала с пластиком свой черный айфон и пыталась сообразить, как же ей вновь оказаться на их развлекательной полянке, в кружке по интересам, на любительском кладбище. Оставлять за собой в густой траве или на острых ветках какие-нибудь знаки, чтобы потом по ним вернуться, до этого момента казалось глупым, потому что еще несколько минут назад все работало, и при необходимости можно было заглянуть на отмеченную на карте точку. Сейчас же…

Топтание на месте проблему не решало, и впервые за долгую, почти бесконечную ночь Диана почувствовала неприятное беспокойство. Тревога со скоростью света разлеталась внутри, однако Диана пока что не сдавалась и продолжала шепотом убеждать себя, что ей не придется бродить среди молчаливых деревьев до голодного обморока, что она в итоге вернется к дражайшим друзьям или все-таки встретит исчезнувшего Марса. Только вот Диана начинала сомневаться, что отправиться на поиски парня было разумным решением: Марс точно не принадлежал к тем, кто мог бы заблудиться в этом далеко не сказочном лесу и от безысходности уснуть прямо на холодной земле. Если он не пришел вместе с Авророй, то, возможно, у него нашлись дела поинтереснее. А вот кому на самом деле не помешала бы спасательная операция, так это самой Диане.

Ужасно хотелось есть. И даже бледная поганка выглядела аппетитно. Когда голод нависает темной пеленой, реальность всегда искажается. Диана вдруг подумала о мясе, хотя не ела его уже год. Вряд ли бы она сейчас набросилась на кусок курицы, но мысли почему-то вертелись именно вокруг него, а не фруктовой тарелки.

– Господи, нужно возвращаться домой, – призналась сама себе Диана и оглянулась, чтобы убедиться, что никто ее не услышал. Прямо сейчас ей было плевать на Цезаря, на могучий латинский, на потраченные на раскопки часы, все, что ее волновало, умещалось в одно слово. Еда. И приоритеты эти пока никуда не собирались сдвигаться.

Вдруг неподалеку в кустах что-то шевельнулось, и Диана мигом схватила небольшую ветку, ни на что не годную, но все-таки ощутимую, а это уже что-то значило. С голыми руками бороться за свою жизнь бессмысленно.

Несколько медленных шагов в полусогнутом положении, словно так легче оставаться незаметной. Рука с веткой несмело погрузилась в куст, как в черный ящик, где могло поджидать все что угодно, однако ни с чем там не столкнулась. Быть может, это шутил ветер или воображение, и пугаться вовсе не стоило. Хотя никакая эволюция не избавит человека от страха.

Как только Диана собралась двигаться дальше, надеясь выбраться из леса обратно в деревню, к ее ногам неожиданно выполз маленький еж и остановился, показывая всем своим видом, что не боится ее. Диана не смогла сдержать улыбку и присела на землю, чтобы заглянуть животному в крошечные, как бусинки, глаза.

– Ищешь мышей и лягушек? Прости, у меня ничего нет, даже какой-нибудь улитки.

Еж наверняка с разочарованием вздохнул, просто Диана этого не услышала. Она потянулась к колючей спинке и погладила иголки, едва притрагиваясь к ним. Она любила животных и мечтала населить ими свой будущий дом, хотя ее парень соглашался только на добермана.

– Один бродишь, как и я. И не страшно? Мне вот немного не по себе. Понимаю, что бояться нечего, но все-таки… Поскорее бы оказаться дома и вывалить все из холодильника. Почему я не додумалась приготовить ужин и поехала сюда на пустой желудок?

Еж молчал.

Диана вздохнула и продолжила, все еще изучая пальцами иголки:

– Ладно, относительно пустой, ведь выпивку тоже нужно считать. А выпили мы больше, чем в любую другую пятницу. А зачем? Еще и эти таблетки… Из-за них я вообще сбилась с толку. Такое сделала, что даже тебе не признаюсь.

Животное под рукой дернулось, но наутек не пустилось. Ему хотелось дослушать чужие откровения до конца, слишком заманчиво они звучали.

– Но боюсь, что, как только загляну в невинные глаза Марса, сгорю от стыда и все ему выложу, как на блюдечке. Так что даже не знаю, на самом ли деле мне хочется его видеть. Может, лучше выйти на дорогу, словить попутку и поехать обратно? Что думаешь?

К сожалению, что думал еж, узнать было невозможно.

Зато Сильван с настоящим рвением, хотя язык его слушался с трудом, делился своими размышлениями по поводу всего, что произошло и что только собиралось случиться, с Марсом, который удивительно быстро согласился выслушать друга, позабывшего из-за действия наркотиков, что он человек, а не пресмыкающееся.

Сильван с чистой совестью доложил про украденные ключи и план Авроры поскорее смыться отсюда. Однако он уточнил, что резать ее вовсе не обязательно, поэтому ножик лучше припрятать туда, откуда Марс его неожиданно вытянул, словно клоун в цирке.

– Ты весь горишь от злости! Нужно остыть, – Сильван не знал, как успокоить чересчур буйного в эту ночь Марса, но все-таки пытался, потому что маленький, но откровенно острый нож доверия совсем не внушал. Он в сотый раз попробовал подняться, но снова упал.

– Luceo non uro22, – уточнил Марс.

– Без разницы.

– Нокс с ними? – сложно было не заметить, что раздражающая жертва гадюки и невезения исчезла и больше не мозолила глаза.

Сильван кивнул на могилу:

– Мертв. Хотя Веспер не верит.

Марс в недоумении вскинул брови. Он поднял брошенную рядом кисть и принялся стряхивать землю с Нокса, которого целую ночь то закапывали, то откапывали, никак окончательно не решив, что именно с ним делать.

– Он точно не дышит? – спросил Марс у Сильвана и нагнулся поближе к вероятному мертвецу, что сулило им огромную кучу проблем. Теперь все внимание оказалось направленным на Нокса, а не на Цезаря, казавшегося даже Марсу в исключительно данный момент немного лишним во всей этой заварухе. Безусловно, он все еще хотел забрать скелет с собой и превратить его в собственность, поселив в шкафу, как это обычно делается со скелетами, но сначала нужно было разобраться, кого можно было забирать в Кембридж и из друзей.

Сильван рассказал про галлюцинацию Веспера, мол, Нокс схватил того за руку, чтобы показать, что еще жив.

– Сейчас дам ему хороший повод продемонстрировать это снова, – Марс бросил кисть и поднял с земли свой нож. Он не раздумывал, а сразу замахнулся, целясь в плечо друга, и уже почти воткнул холодное оружие в чужое тело, как иголку в мягкую подушечку, но Сильван успел среагировать и накрыл своей рукой незащищенное плечо Нокса, напугано прокричав:

– Ты охренел?!

Однако через мгновение он кричал уже от невыносимой боли, потому что нож остался торчать в тыльной поверхности его собственной кисти.

– Идиот! Куда сунулся! – психанул Марс, увидев испорченный план, и с кипящим злостью шипением вытянул нож не из той руки. Вечно кто-то должен влезть не в свое дело. Вечно кому-то нужно погубить задумку.

Кровь полилась так бурно и стремительно, словно отрезали целую кисть, и Сильван, скривившись от пытки, прижал рану здоровой рукой, не обратив внимания, насколько грязная у него кожа. Он мог бы задуматься о заражении крови, если бы не отвлекался на погружение в дикую боль. Но, к сожалению, не поддаваться боли слишком трудно, приходится играть по ее правилам.

– Зачем помешал мне? – продолжал ругаться Марс, подскочив на ноги и бросившись на поиски широких листьев, чтобы обмотать ими неприятную на вид рану.