Весенний подарок ведьм

Глава 4. Грязь и лужа

Не надеясь на собственный опыт (который, впрочем, ограничивался неумелым флиртом с партнерами на городских балах) я принялась прислушиваться к разговорам более знающих девушек. Вскоре меня обуяла тоска: по их словам выходило, что мужчины — грубые, примитивные и бесчувственные существа, неспособные понять ни одного движения женской души, не говоря уже о теле. Мне хотелось спросить, зачем девушки продолжают с ними встречаться, но я не решилась.

Сотворив симпатичный кулон для отвода глаз, я попробовала — ах, Амелия, как не стыдно! — подслушивать парней. Вышло еще хуже. Меня хватило на четверть часа, но их смех при обсуждении прелестей очередной девицы еще долго стоял в ушах.

Я не спала две ночи, когда под утро мне пришла простая мысль. И как я раньше не догадалась? Нужно присмотреться к тем, кто молчит. Например, к Мадлен, которая при "девичьих" разговорах лишь хмыкала и загадочно улыбалась. Откуда-то я знала, что у нее небогатая семья. Сама Мадлен не показывала сильных успехов в учебе, но при этом производила впечатление целеустремленной особы. Внешне такие как она попадают в серые мышки, но Мадлен умела взбить волосы, сверкнуть глазами и улыбнуться так, что от серости не оставалось и следа.

У меня ушла неделя на то, чтоб свести с ней достаточно близкое знакомство, когда я могла бы поделиться своими сомнениями. Неужели все мужчины такие ужасные? — Нет, конечно, — улыбнулась Мадлен. — Есть среди них и порядочные, и нежные. И даже нежные и порядочные одновременно, — рассмеялась она. — Только найти их непросто. — Как же ты их отличаешь? — Это сложно объяснить. По жестам, по взглядам, по тому, какие слова они выбирают, по тону разговора… Нет, не могу описать. Их, конечно, не очень много. Иной раз приходишь на бал, оглядываешь зал и понимаешь, что такие рыбки в этом пруду не водятся. — Ты ищешь мужчин на балах? Я думала, ты здесь, в академии знакомишься.

Мадлен пожала плечами: — Здесь? О, здесь можно найти лишь юного сына аристократов или начинающего мастера. Ни у того, ни у другого не будет денег для содержания и подарков.

Потеряв дар речи, я удивленно смотрела на Мадлен.

— Милая Амелия, — грустно улыбнулась та. — Я не могу расчитывать на чудо. У меня слишком мало таланта, чтоб зарабатывать магией на жизнь. Меня ждет положение помощницы при мастере, и мне придется больше мести полы и растирать вредные порошки, чем магичить. И хорошо, если без… прочих обязанностей, — скривилась она. — Я могу, конечно, выйти замуж за лавочника или плотника, и он станет хвастаться мной друзьям, а дома мстить за то, что я лучше образована. Порой мне становится жаль, что мне пришла в голову мысль пройти курс травницы. Я хорошо разбираюсь в растениях, но что толку с малыми силами, когда вокруг практикуют травницы-магички? Не ехать же в дальнее поселение, чтоб готовить настойки от похмелья, полоть огород и рожать детей сыну старосты.

Я могла лишь развести руками. Я взяла три класса травоведения и один зельеварения, но с моими силами мне было подвластно всё, о чем писалось в книгах. Мадлен осилила в лучшем случае треть.

— И неужели ты хочешь… вот так? — Это меньшее из зол, — пожала Мадлен плечами с деланой беспечностью. — У меня есть несколько достойных господ на примете, незлых и щедрых. До тридцати лет мне нужно сколотить капитал, которого хватит на домик на окраине Бристона и ренту. На большее я и не надеюсь.

Я хотела ее утешить, но было нечем.

И все-таки очень интересно, кого из студентов Мадлен посчитала нежным и приличным?

Ответ пришел случайно. Вернее, проклятие в этот раз было на моей стороны. Я обнаружила, что забыла книжку в дальней беседке и побежала за ней через парк короткой тропой сквозь заросли. Начинался дождь, и я надеялась успеть. Но увы, стоило мне схватить книжку и прятать ее под накидкой, как припустил ливень. Перекрикиваясь, студенты спешили укрыться. Я все-таки решила рискнуть и добежать, но стоило мне проскочить сквозь кусты, как я влетела в огромную лужу и самым неуклюжим образом шлепнулась в грязь. Вдали еще слышались голоса — студенты перебегали между зданиями академии. Нечего было и думать, чтоб проскочить незамеченной, но показываться кому-то на глаза после подобного "купания", я тоже не желала.

Я ретировалась к беседке, чтоб переждать дождь, но услышала голоса. Мне ничего не оставалось, как затаиться в кустах, над которыми кое-как нависала крыша. — Прости, я не знала, что пойдет такой дождь, иначе не звала бы тебя сюда.

Мадлен? Да, это она. — Думаю, у тебя была серьезная причина меня позвать.

Приятный мужской голос. Где я его слышала? — Да, — короткое слово прозвучало виновато. — Дэн, мы не будем больше встречаться.

Чувствовалось, что Мадлен было тяжело говорить. После паузы парень ответил: — Что ж, если ты так решила… — Ты очень милый, Дэн, но мне нужно думать о будущем, — она замялась. — Я понимаю тебя.

Я услышала облегченный вздох Мадлен. — Ты всегда меня понимал. — Ты хорошая девушка, Мадлен. Я уверен, что у тебя все сложится. Позволь оставить тебе что-нибудь на память. Например…

Я почуяла магию, и Мадлен удивленно вскрикнула: — У тебя есть магсхрон? — Небольшой. Это тебе. — Серьги! Как мило! Спасибо, Дэн. Я буду вспоминать тебя.

Тихий звук поцелуя… в щеку? Похоже на то. Каблучки Мадлен застучали по настилу. Я выглянула из кустов, чтоб увидеть ее удаляющуюся фигурку. Кто-то вздохнул в беседке. — Что ж, герой-любовник… впрочем, какая любовь… — Я услышала смешок. — Подумать о будущем… м-да.

Вот он вышел… Это он? правда? Я его вспомнила: обладатель тощей спины, который прикрыл меня от злобного торопыги. Мы несколько раз сталкивались в коридорах, столовой или на вечеринках, но знакомства так и не свели. Он был из слабосилков, которые пытались отточить невеликие умения на факультете теории магии. Вот этот худющий, нескладный заучка с ушами, которые заметно отставали от черепа — нежный и порядочный любовник? Чудеса.

А впрочем… Плечистые и задорные парни ловили девушек на внешнюю мишуру. Те летели как мотыльки на огонь, а после их опаленные крылышки с тем же задором обсуждали в мужских компаниях. Меня передернуло от воспоминания. Неказистому тихоне приходилось привлекать внимание иначе.

Дэниэл Лонгорт… Не помню ни одного слуха с его именем. Надо присмотреться.

Глава 5. Длинная сорочка

Я присматривалась с неделю. Ох, кого я собираюсь обмануть! Я неделю собиралась с духом. Я уже знала, где живет Дэниэл, но шутка ли — прийти к парню с такой просьбой.

Но время шло. Послезавтра экипаж дядюшки Гринпича отвезет меня на пристань, и дядюшка передаст маня посланцам Превысокого. Даже если я сбегу, меня найдут по метке. Другое дело, если метка им скажет, что я больше не гожусь в невесты…

Я приняла ванну и переоделась в свежую сорочку и платье. Если бы у меня было что-то пооткровеннее! Но увы, чемодан, который я упаковала для академии, был не так велик, и я взяла только самое необходимое, в чем можно ходить в классные комнаты. Даже на вечеринки я ходила в скромных нарядах. Да, соблазнять парня в сером платье с глухим воротом почти под горло — Амелия, тебя ждет успех. Но я все-таки надеюсь не на зрение Дэниэла, а на слух. Я целый день перебирала аргументы. Попробую его уговорить.

Панталоны отложила — чем меньше снимать, тем быстрее все закончится. Решительно повесив на шею артефакт отвода глаз, и сунув ноги в войлочные туфли я спустилась на два этажа ниже. Трижды пересчитав двери, чтоб не ошибиться нужной, я тихо постучала. Надеюсь, без четверти полночь он здесь, но еще не спит.

Лонгорт не спал. Он стоял в дверях и изумленно смотрел на малознакомую девицу, которая нервно кусала губы и теребила юбку. Потом, спохватившись, он отступил в сторону и показал рукой внутрь. Я не стала заставлять себя ждать. — Честно говоря, удивлен визитом. С кем имею честь? — Амелия Перитиз, магтефактор. — Дэниэл Лонгорт, теоретик. Впрочем, полагаю, вам это известно. Леди?

Я кивнула: — Но прошу вас, сейчас это не имеет значения. Я к вам с просьбой.

Дэниэл переставил стул сбоку от стола и предложил мне присесть. Сняв с верхней полки чайничек, две чашки и отвары, он принялся готовить чай. Наблюдая за его точными и плавными движениями я перевела дух, но когда он разлил чай и с ожиданием посмотрел на меня, снова затряслась. — Что же привело вас ко мне, леди Перитиз? — Просто Амелия. Пожалуйста.

Он кивнул. — Тогда зовите меня Дэн.

Я попыталась собраться с мыслями. Лонгорт ждал. — Дело в том, что меня предназначили Превысокому. — Это большая честь, — заметил Дэн. — Может быть — для тех, кто хочет жить в празности и безделье в обмен на… — я запнулась, — на близость с незнакомым, но влиятельным человеком. Но я не хочу! — Вот как, — Лонгорт взмахнул бровями, удивленный моей откровенностью. — Насколько мне известно, молодые девушки плачут от радости, пройдя отбор. У Превысокого нет отбоя от желающих. Зачем бы ему понадобилось везти кого-то насильно? Амелия, вы уверены, что это не временный каприз? Я наслышан, что кандидаток изучают несколько дней, проводят весьма непростые разговоры. Это высокая честь — оказаться одной из невест, которой, возможно, предложат зачать от Превысокого дитя. — Да, да, я знаю! — я вскочила, едва не опрокинув чашку, и сделала несколько шагов по комнате. — А остальные спустя год получат хорошее приданное и мужа из числа придворных или других достойных лиц. Но я не хочу!

Похоже, Дэн и правда неглуп — за мгновение до моего крика по стенам забегало заклинание тишины, и моего возмущения никто не услышал.

— Я не была на отборе. Я не знаю, каким образом, зачем и почему мой дальний родственник договорился, чтоб меня отвезли Пресветлому. Родителям пришлось уехать в Курибию, и вернутся они самое раннее через полгода. Дэн, на вас одна надежда!

Лонгорт настороженно посмотрел на меня. Я сцепила руки в замок и пыталась выговорить самое главное, но не могла. — Амелия, прошу вас, присядьте, допейте чай и расскажите, какой помощи вы от меня ожидаете.

Я приросла к месту. Меня колотило. — Есть одно непременное условие для невест Пресветлого. Если оно не выполнено…

У меня перехватило горло, я не смогла договорить. Но Дэн понял. Он смотрел на меня огромными глазами, будто не веря в то, что я произнесла. Я не выдержала его взгляда и уставилась в пол. — Амелия, вы не можете… Демоны, вы серьезно? Именно об этом вы думаете? И за этим вы пришли ко мне?

Не поднимая глаз я кивнула. — Амелия… вы представляете, о чем просите?

Я набрала воздуха в грудь и прошептала: — Да, я прошу вас лишить меня невинности.

Кажется, я покачнулась. На то, чтоб выговорить эти слова, у меня ушли все силы. Дэн подскочил ко мне и мягко поддержал за талию. Я кивнула и сделала шаг к кровати. — Амелия, что вы творите? Присядьте, пожалуйста.

Он усадил меня на стул и подлил еще чаю. Сам сел напротив и смотрел в свою чашку не двигаясь. — Я не могу этого сделать, Амелия. Это было бы неправильно. Я думаю, вам стоит поговорить с посланниками Превысокого. — А если они ко мне не прислушаются? На моей руке метка, меня найдут, куда бы я ни убежала! Что, если они доставят меня к Превысокому в любом случае? Я уверена, что дядя заручился поддержкой, не стал бы он рисковать, что я закачу скандал на пристани, и все вскроется. Он что-то задумал, чтоб отправить меня к Превысокому наверняка. — Я кусала губы, глядя на молодого человека, и собравшись с духом снова, прошептала, — Вы поможете мне?

Дэн глянул на меня и покачал головой. Я встала. — Благодарю вас, господин Лонгорт, что вы меня выслушали. Если вы отказываете мне в просьбе, позвольте откланяться.

Парень встал, чтоб проводить меня к двери. — Я надеюсь, вы все обдумаете и примете достойное решение, леди Перитиз. Скорее всего, посланники Превысокого к вам прислушаются. — Увы, вашим надеждам не суждено сбыться, господин Лонгорт. Мое решение будет далеко от достойного леди, но мне не оставили иного выбора, кроме как уйти в селянскую таверну, выпить кувшин вина и ждать, кто этим воспользуется.

Эту фразу я репетировала немногим менее получаса, прежде чем идти к Лонгорту, на случай, если он откажет. Проговорив отчаянные слова, я направилась к двери, но парень схватил меня за локоть и встал у меня на пути: — Амелия, вы храбрая девушка, но вы этого не сделаете. — Сделаю, Дэн. У меня нет другого выхода. Я не поеду к Превысокому. Соблаговолите дать мне пройти.

Но Дэн потянул меня назад: — Давайте продолжим разговор.

Я позволила себя увлечь: — Имейте в виду, никакие уговоры не помогут. — Хорошо, — глаза парня хитро кивнули. Он оставил меня стоять посреди комнаты, а сам сел на кровать. — Раз вы так решительно настроены, раздевайтесь. — Что? — Раздевайтесь. Вы же этого хотели? В таверне вам все равно пришлось бы обнажиться. — Но… — я растерялась. — Я думала, я закрою глаза, вы поднимете юбку…

Где Мадлен нашла в нем нежность и порядочность? Усмехаясь, он наблюдал за мной, стоящей посреди комнаты. — Нет, Амелия, я хочу видеть вашу добрую волю и решимость. Снимите платье для начала.

Я закрыла глаза. Ну же, Амелия, ты сама к нему пришла. Терпи. Ты разденешься, он повалит тебя на кровать, минута-другая, и все закончится. Ты оденешься и уйдешь. Забудь о нежности. Остается надеяться, что он будет достаточно порядочным. Лучше постель этого нахала на одну ночь, чем постель Пресветлого на год и придворная ярмарка бывших невест.

Уговорив себя таким образом, я дрожащими пальцами принялась расстегивать платье. Длинный ряд пуговичек опускался ниже талии. Я прошлась по всем, вцепилась в края планки и решилась поднять глаза на Дэна. Этот… недостойный человек смотрел на меня с интересом. — Ну же? Признайте, Амелия, что вы не готовы. Забудьте все, что вы мне сказали, никто ничего не узнает. Завтра на пристани поговорите с посланниками.

Я тряхнула головой и решительно распахнула платье, сдернув его вниз. Выскользнув из рукавов я осталась в нижней сорочке — тонкой, без рукавов, до середины икры. Дэн издал звук протеста и кинулся ко мне. — Амелия, что вы делаете!

Он поднял с пола платье и неловко попытался натянуть его на меня. — Отойдите! Я делаю то, что вы мне сказали! — Я лишь думал, что вы поймете… О демоны, одевайтесь! — Ну уж нет!

Я толкнула парня на кровать и принялась задирать подол сорочки. Мне удалось поднять один край до талии, оголив бок, как молодой человек кинулся укрывать меня покрывалом: — Вы с ума сошли! Где ваши панталоны? — В шкафу! Я не белье показывать вам шла!

Мы замерли. Я — полуобнаженная, завернутая в покрывало, он — окутывая меня руками поверх ткани. — Господин Лонгот, или отпустите меня, или погасите светильники и сделайте то, за чем я пришла.

Дэн отступил, оставив меня в покрывале. Нет, в таверну я не пойду. Я постучусь в любую комнату наугад, и будь, что будет!

Видно, Дэн прочел на моем лице достаточно решимости, чтоб сказать: — Хорошо. Я обещаю, что исполню ваше желание, если вы сами не откажетесь. Но завтра. Сегодня нам стоит хотя бы получше познакомиться. Пожалуйста, оденьтесь. — Вы обещаете? — Да. — Он улыбнулся. — У меня есть яблочная настойка, если это поможет вам поверить.

Поить настойкой девушку наедине по негласным правилам предполагалось, только если намечается продолжение.

Дэн отвернулся, пока я застегивалась. — Вы готовы? — Н-нет… кажется, мне нужна помощь.

Посмотрим, действительно ли молодой человек согласился или же оттягивает время. Но Дэн с хитрой улыбкой подошел ко мне и принялся застегивать лиф. — Вы тоже решили меня испытать.

Я кивнула. — Не все же вам. — Амелия, раз я согласился на такое… хм… странное и сомнительное предприятие, я не отступлю, если вы только сами…

Я покачала головой: — Не откажусь. — Тогда предлагаю для начала перейти на ты.

Спустя час и половину бутылочки настойки мы уже многое знали друг о друге. Я рассказывала о магтефакторной мастерской, о своих первых опытах, о проснувшемся таланте, а за ним — интересе. Лишь о проклятии не рассказала. Дэн описывал детство в загородном доме отца. Как мне удалось уловить из намеков, тот был обеспеченным негоциантом. По крайней мере, хватило денег на собственного пони для маленького Дэна и на гувернера с магическим талантом.

— Амелия, думаю, пора перейти к чаю, не то ты не дойдешь до своей комнаты. — Зачем мне доходить до комнаты? — я подняла брови в притворном удивлении. — Чтоб рассвет застал тебя в твоей кровати? Нет, не сегодня, не дуйся. — Ты даешь мне время передумать? — Конечно, — согласился молодой человек с широкой улыбкой. — Не понимаю, — я смотрела на рюмочку слегка осоловевшим взглядом. — Другие парни сами заманивают девушек в комнату, а ты… — Но ты пришла ко мне, а не к другим.

Со вздохом я кивнула. Зачем ему разговоры? Сделал бы то, о чем просили, и все. Но Дэн не унимался: — И правда, Амелия. Почему ко мне? Расскажешь?

Я попыталась пожать плечами и махнуть головой одновременно, и пошатнулась на стуле. Настойка оказалась крепче, чем я думала. Дэн подошел, подал мне руку, я встала, и пол уехал из-под ног. Дэн подхватил меня на руки и опустился со мной вместе на кровать. Прислонившись к стенке у изголовья, он усадил меня на колени и попросил: — Расскажи.

Я помолчала, подбирая слова: — Я не знаю, что будет дальше. Выйду ли я замуж? Не уверена. Но мне точно не хотелось бы вспоминать мой первый раз с ужасом и отвращением. И еще мне не хотелось бы, чтобы весь город судачил, как низко пала дочь лорда Перетиза, магтефактора первого класса. Я полагаю, тебе можно доверить мою честь и… — я замялась, — мое женское естество.

Дэн молчал. Я забеспокоилась, что этот разговор был черезчур откровенным и осторожно скосила глаза. Молодой человек был серьезен и удивлен. — Амелия, твое доверие большая честь для меня. Я очень надеюсь, что ты не пожалеешь о своем выборе. А теперь тебе все-таки стоит вернуться к себе и выспаться. Завтра церемония и последний день в академии.

Дэн улыбнулся, а ко мне вернулось беспокойство. — Ты не откажешься? — Неужели настойки мало? — хитро улыбнулся парень. — Да!

Интересно, что он придумает? Поцелует? Хотя, мало ли кто с кем целовался.

И он поцеловал меня. Оторвавшись, я перестала понимать, зачем мне возвращаться в комнату. — Мало? — Мало… — я проговорила это или простонала? — Хм. Все еще испытываешь?

Я кивнула: — Боюсь, что при свете дня мораль возьмет верх над обещанием. — Полагаешь, нужно совершить что-то амормальное? — я все еще прижималась к его плечу, а Дэн дразнил меня веселым взглядом. — Непременно. Без этого не уйду. — А потом сразу уйдешь. — Обещаю. — М…

Рука Дэна подцепила край платья и коснулась лодыжки. Я почувствовала, как его пальцы поползли вверх. Закрыв глаза, я отдалась ощущениям: вот он легко касается икры, вот его пальцы щекочат меня под коленом, вот они двигаются дальше… по внутренней стороне бедра… медленно-медленно… Кажется, я забыла как дышать. Не существовало ничего, кроме этих легких прикосновений… выше… выше… еще немного, и он… Закусив губу, я замерла. — На сегодня хватит, — прошептал мне на ухо Дэн, убрав руку из-под платья, и я возмущенно выпрямилась у него на коленях. — Ты обещала, что теперь пойдешь к себе.

Я вскочила, пытаясь разобраться — он насмехается над мной? Но Дэн встал за мной следом, мягко привлек к себе и коснулся моих губ: — До завтра, решительная леди.

Перед дверью он коснулся моего лба и что-то прошептал. — Отвод глаз. Я уверен, что ты озаботилась своим, но не помешает. — Спасибо, — пробормотала я и быстро выскочила за дверь.

Мне пришлось еще раз влезть в ванную. Укладываясь в кровать я пыталась понять, что со мной происходит. Нежный и порядочный. С порядочным мы разобрались. Но нежный… я считала, что он всего-лишь постарается не делать мне слишком больно. А он… Что это было?

Глава 6. Последняя ночь в академии

Утром я едва не опоздала на завтрак. Вокруг гудели голоса, но все плыло мимо меня. Кто-то спросил о причинах моей задумчивости, и я отмахнулась, что плохо выспалась. Я переживала произошедшее вчера, а внутри все сжималась в ледяной ком, стоило подумать о вечере. Вчера я будто кинулась с мостков в холодную воду, ожидая, что придется немного потерпеть, и всё закончится. А теперь… я и представить не могла, что будет делать Дэн.

Я возвращалась в свою комнату, когда меня посетила мысль, которая, будем честными, должна была прийти еще вчера. Пока я студентка, лаборатории для меня открыты, и я побежала в травницкую. Опасаясь, что меня застанут за таким неприличным занятием, я открыла справочник, намереваясь найти рецепт, и книга сама распахнулась на нужной странице. Разумеется, с такой бурной жизнью магичек, эту настойку должны готовить едва ли не каждый день.

Рецепт оказался простым в исполнении, я захлопнула книгу и быстро вернула на место, пока никто не спросил, что мне понадобилось в книге "Женские зелья". Похоже, профессора знают о происходящем, потому что ингредиентов для этого зелья заготовили более чем достаточно. Я сварила небольшой пузырек и спрятала в карман. От того, что я собираюсь сделать этой ночью, бывают дети, но я сделала зелье, от которого дети не бывают.

После обеда состоялась церемония выпуска. Я боялась смотреть на студентов, чтоб не наткнуться на взгляд Дэна. Едва выдержав до конца, я поспешила с свою комнату, где не знала, к чему себя приложить. Я хваталась за книги, за инструменты, практиковалась в плетениях и едва не подпалила постель. Выбрала одну из чистых сорочек, откромсала часть подола и подшила. Наконец все-таки сосредоточилась на книге. На ужин я не пошла. Вечером я долго лежала в горячей воде.

Одевшись в укороченную в сорочку и — увы, снова глухое — платье я медленно шла по коридорам. В женском крыле никого не было. Студенты собрались в главном зале и в столовой на праздник. В мужском крыле то и дело пробегали парочки — кто-то скоро вернется в родительский дом, кому-то придется тяжело работать, и станет не до романов. Из-за дверей слышался женский смех и вскрики. Молодые люди торопились урвать последние часы свободы.

Стараясь не попадаться никому на глаза я подошла к знакомой комнате. Не успела я притронуться к двери, как она распахнулась. Дэн был в рубашке с расстегнутым воротом и отчего-то выглядел вовсе не таким нескладным, как обычно. Я быстро вошла внурь, то тут моя решимость дала трещину. Дэн это заметил: — Все же… — Нет, Дэн, мне страшно, но я должна это сделать. Пожалуйста.

Я умоляюще посмотрела на него, лишь надеясь, что он больше не будет меня испытывать. Дэн меня понял и взмахнул рукой, погасив все светильники, кроме одного, а тот заставил гореть вполовину. Он притянул меня к себе, и я потерялась в поцелуе. Я не льстила себя надеждой, что у меня получится с первого раза, но все-таки обняла его и поцеловала в ответ.

Дальше я не знала, что делать, и страх снова подкрался холодными мурашками. Скосив глаза на стол я обнаружила его пустым. — А где настойка? Я считала, что подобные вечера с нее и начинаются. — Нет, Амелия, — прошептал Дэн, прочитав на лице мою обескураженность. — Решительной леди незачем затуманивать сознание. — Все еще надеешься, что я остановлюсь? — Я хочу, чтоб ты могла остановиться.

У порядочности есть обратная сторона. Насколько было бы проще, если б я уплыла по хмельным волнам, пока все произойдет. — Никакой настойки, моя леди, — шептал Дэн, вытащив гребень из моих волос, отчего они рассыпались по плечам, и Дэн, пропуская пальцы сквозь пряди, снова меня целовал.

Его руки прошлись по моей спине до талии и назад. Я стояла, закрыв глаза и передав ему власть. — Боишься? — Очень. Не спрашивай больше, я не отступлюсь.

Я почувствовала, что Дэн принялся расстегивать мне платье. Пуговички все не заканчивались, и его пальцы порой проникали под ткань. Наконец, платье оказалось на полу. На этот раз сорочка на мне была короткая, едва достающая до колена. Я услышала вздох Дэна — значит ли это, что он оценил зрелище? Ни один мужчина еще не лицезрел меня в подобном непристойном виде. От этой мысли я все отчетливей дрожала. Руки Дэна прижали меня к его телу и я поняла, что он без рубашки. Когда успел?

Дэн поглаживал меня по спине и плечам, нашептывая, что все будет хорошо, нам незачем торопиться, у нас впереди вся ночь. Он откинул волосы с шеи, и его губы проложили цепочку поцелуев вниз, к плечу. Вот он отодвинул ткань сорочки и прижался губами, провел рукой, слегка задев сосок… Я вздронула, но сама не поняла, от страха или от чего-то другого, того странного ощущения, что захватило меня вчера у Дэна на коленях. При этом воспоминании краска бросилась мне в лицо, а внутри накатила жаркая волна, но за ней снова пришел страх. Руки Дэна путешествовали по моему телу, огибая грудь, и мне захотелось, чтоб он обнял меня всю. Не осознавая, что я делаю, я подалась вперед, и его ладони накрыли мои полушария. Я ахнула и его руки опустились ниже, еще ниже, огладили колени и вернулись вверх, но на этот раз сминая ткань. Крепко зажмурившись, я покорно позволила стянуть с меня последнюю преграду. Дэн тяжело задышал и поднял меня на руки, шепнув: — Ты очень красивая.

Он опустил меня на кровать и сам лег рядом. Страх вернулся. — Так и не откроешь глаза? — М-м… — Я помотала головой.

Свет погас совсем. — А теперь?

Я отважилась. Еще до моего прихода Дэн зашторил окно, и теперь в комнате царила кромешная тьма. Я прошептала: — И так страшно, и так тоже. — Тогда я зажгу чуть-чуть.

Фитиль едва затлел, и Дэн снова принялся меня целовать. Когда его губы опустились к груди, а руки оглаживали бедра, я сама не заметила, как запустила пальцы в его волосы. Мы целовались, и я закрыла глаза, но уже не от страха. Становилось все жарче. Его губы снова обжигали мою грудь, а рука Дэна вернулась туда, где вчера его пальцы заставили меня перестать дышать, но в этот раз Дэн и не думал остановиться. Дэн добрался до цели и осторожно касался меня там, откуда поднимались горячие волны. Я тихо застонала под шепот Дэна: — Милая моя, милая моя девочка…

Он продолжал ласкать меня, и снова, и снова, я открывалась ему, ласки становились все настойчивее… пока я не забилась в обрушившейся на меня жаркой волне.

Я не заметила, как Дэн переместился и навис надо мной. Он опалил дыханием висок, и меня изнутри хлестнула боль. Я вскрикнула и принялась обиженно отталкивать мужчину. Дэн оставил меня и лег рядом. — Тише… тише… — он положил ладонь на низ живота, бормоча заклинание, и боль отступила.

Дэн продолжал меня гладить, и я размякла под его руками, прислушиваясь к отголоскам удовольствия. Когда ощущения схлынули, я вернулась в реальность, где лежала обнаженная в руках мужчины. Засмущавшись, я уткнулась лицом ему в грудь, страшась поднять глаза.

Дэн приподнялся, натянул на нас одеяло, и закутав меня прижал к себе. — Больше не болит? — Нет… кажется. Всё? — М… Смотря, что ты имеешь в виду, — кажется, он тихо усмехнулся. — Твое пожелание исполнилось.

Познания о мужской физиологии у меня были скудные, но достаточные, чтоб понять, что его рассмешило. — Ой. А ты? — Переживу, иначе тебе будет больно. Пойдем, я тебя вымою.

Я запаниковала, вцепившись в одеяло. — Не надо! — Амелия, ты мне доверяешь?

Его слова меня совершенно обезоружили. Как я могу не доверять ему после того, как доверилась… вся? Я позволила отнести себя в ванную, но все-таки снова от смущения закрыла глаза. Было что-то совершенно неприличное в том, что мужчина смывал с меня кровь.

Когда Дэн прошелся по мокрой коже полотенцем, я решилась сказать: — Я, наверно, пойду. — Куда?