История Балтики. От Ганзейского союза до монархий Нового времени

Брак Марии Луизы с Владиславом был недолгим. Всего через год король был потрясен внезапной смертью своего восьмилетнего сына, который подавал много надежд. Убитый горем отец, чье здоровье и так уже было подорвано, не смог присутствовать на похоронах, а в следующем году на него плохо подействовало нарастание напряженности на востоке. Приграничные территории часто подвергались казачьим набегам и нападениям турок, не говоря уже о регулярных налетах крымских татар, которые стремились захватить в плен как можно больше людей, чтобы потом продавать жертв на невольничьих рынках. Теперь король был не в состоянии справиться с этой угрозой: сейм отказался поддержать очередную войну, собрать необходимую армию и предоставить финансовые средства. В мае 1648 г. по пути в Варшаву в возрасте пятидесяти трех лет Владислав IV Ваза неожиданно умер.

Его брат, избранный новым королем, Ян II Казимир, в следующем году женился на вдове, королеве Людовике, с которой, как оказалось, у него уже был роман в 1640 г. во время путешествий за границу. За два года до их встречи Ян Казимир отправился в Испанию, по пути остановившись для осмотра порта в Марселе. Это привело к ссоре с французскими властями, и, обвиненный в шпионаже, он был заключен под стражу на два года по приказу Людовика XIII. После своего окончательного освобождения Ян Казимир решил принять священный сан, на какое-то время присоединившись к иезуитам, прежде чем переехать в Рим и стать кардиналом. В итоге Ян Казимир оставил свой пост и вернулся в Польшу. После смерти своего юного племянника в 1647 г. он начал выдвигать себя в качестве возможного претендента на трон.

У его жены было такое же сложное прошлое. Дочь герцога Шарля де Невера Мантуанского и Екатерины де Майенн, она вначале планировала выйти замуж за герцога Гастона Орлеанского, брата Людовика XIII. Французский король был против этого брака и заключил ее в тюрьму. После того как Мария Луиза Гонзага вышла замуж за Яна Казимира, на нее обрушились другие, более горькие беды, особенно смерть ее детей: ее годовалая дочь умерла незадолго до смерти своего двухмесячного младшего брата[27]. Оба родителя тяжело переживали эту двойную трагедию. Они остались бездетными до конца жизни. Однако, хотя король и королева часто бурно выясняли отношения на публике, Мария Луиза, более сильная в этой паре, поддерживала своего супруга во все тяжелые времена. В непростые годы, когда Речь Посполитая боролась за выживание, она проявила мужество и решительно отстаивала независимость своей второй родины.

Ян Казимир был менее харизматичной личностью, чем его брат. Вскоре его разногласия со знатью усилились, чему способствовали попытки его непопулярной жены ограничить полномочия шляхты. Вдобавок мятеж, вспыхнувший в конце правления Владислава, теперь достиг критической точки. Новый король столкнулся с чередой восстаний и кровавых бунтов в Литве, а также с дальнейшими волнениями татар и казаков на юге Польше. Тем временем соседние Россия и Швеция, видя внутренние беспорядки в Речи Посполитой, сочли момент подходящим для возобновления военных действий. На севере шведы во главе с королем Карлом Х снова напали на Данциг, а затем заняли весь северо-запад страны. Россия вернула Смоленские и Северские земли и присоединила Левобережную Украину. В 1655 г., в разгар так называемого «Шведского потопа», королевская чета была вынуждена бежать из Кракова и искать убежища в Силезии.

В итоге шведы, спустя четыре месяца после смерти короля Карла Х, согласились заключить мир в 1660 г. в Оливе под Данцигом. Ян II Казимир окончательно отказался от претензий польской династии Ваза на шведский престол. Хотя шведы ушли, не отвоевав никаких территорий, они оставили Польшу в руинах. В то время как Данциг был одним из трех пощаженных городов, 188 других городов были разрушены, церкви разграблены, а тонны трофеев отправлены на кораблях в Швецию, где большая их часть остается до нашего времени. Подобные грабежи были обычной практикой шведских правителей в то время. Хотя поляки совершали похожие зверства в отношении отступавшей шведской армии, слишком часто свирепое поведение шведов произвело неизгладимое впечатление на польский народ, вызвав бесконечную злобу к шведам и в целом нетерпимость к протестантам. Что касается грабежей, в 2011 г., когда во время летней засухи уровень воды в Висле упал, на дне реки были обнаружены свидетельства разбоя шведов.

Однако на востоке война продолжалась еще семь лет при втором царе из династии Романовых – Алексее, который хотел вернуть земли, потерянные его отцом Михаилом. В 1667 г. Речь Посполитая и Русское царство заключили Андрусовское перемирие. Алексей Михайлович добился своей цели: Речь Посполитая должна была отказаться не только от недавно завоеванных земель под Смоленском, но и от Киева и Левобережной Украины. В то же время Ян II Казимир должен был подтвердить статус-кво в Ливонии, признав, что эта территория, находившаяся несколько лет под шведским контролем, теперь владение Швеции. Эти потери ознаменовали начало сокращения территории Польши, кульминацией которого стало полное исчезновение страны с карты столетие спустя.

Трудности Яна II Казимира усугублялись ситуацией с сеймом. В то время как в 1569 г. Люблинская уния ввела более демократическую систему, позволявшую контролировать власть короля, к середине XVII в. чересчур большая власть оказалась в руках аристократии. Члены нижней палаты усилились до такой степени, что могли воспрепятствовать любым действиям короля. Любой депутат сейма мог прекратить обсуждение вопроса с помощью принципа liberum veto («свободное вето»). Если кто-либо выступал против определенной меры, то все вопросы, ведущие к ней, не обсуждались, и в течение двухсот лет с заключения Люблинской унии до первого раздела Польши в 1772 г. около трети всех заседаний оказались безрезультатными. Ситуация стала особенно тяжелой во времена правления Яна Казимира. Ее усугублял тот факт, что в нижней палате господствовали представители незнатной шляхты. Они открыто заявляли о своей почти клановой преданности друг другу, претендуя на происхождение от древних сарматов, воинственного племени, жившего когда-то в Причерноморье. В отличие от зарубежной знати они обосновывали свое положение ссылкой на древнее происхождение, а не на достижения, богатство, награды или титулы. В результате шляхта охватывала весь спектр сословий: от землевладельцев до безземельных, от очень богатых до очень бедных, от деятельных до праздных, от образованных до неграмотных. Их чувство родства подчеркивала их одежда, которая со временем стала настолько восточной по внешнему виду, что иногда во время сражений с турками им даже приходилось носить отличительную кокарду на своих головных уборах. Гордясь своим происхождением, они выступали против короля во всем, что считали посягательством на их древние права.

Вдобавок сложности создавали очень богатые вельможи (магнаты), в основном происходившие от литовских землевладельцев, которые со времени Люблинской унии были освобождены от требований короля о возвращении ранее пожалованных территорий. В результате многие восточные владения были настолько обширными, что включали в себя несколько деревень, поселков и один-два города. У некоторых магнатов были даже частные армии. С годами эти владения быстро увеличивались в размерах, а вельможи подчеркивали свое богатство, нося одежду, усыпанную драгоценностями, в сопровождении огромной, столь же роскошно одетой свиты. Стремясь сохранить свое положение, а то и приумножить свою власть, они противостояли королю любыми способами и в любое время. Выступая против реформ, они без колебаний ополчились против него, когда считали, что их интересы под угрозой, и после победы над войсками короля в 1655 г. безнаказанно убили его лучших солдат. По словам польского писателя и путешественника XVIII в. Жака Анри Бернандена де Сен-Пьера, нигде не было «более великолепной знати и худших граждан» [1].

После смерти Марии Луизы Гонзага в 1667 г. положение Яна Казимира стало невыносимым, поэтому в следующем году он отрекся от престола при финансовой поддержке тех, кто надеялся – в конечном счете безуспешно – заменить его мужем сестры короля, герцогом Филиппом Вильгельмом Пфальцским, пфальцграфом Нойбурга. Теперь Ян Казимир покинул Польшу и, будучи, как и его брат, увлеченным коллекционером, взял с собой множество семейных ценностей, которые не были разграблены во время «Шведского потопа». Переехав во Францию, он стал аббатом и получил от Людовика XIV семь монастырей, доходных учреждений, которые позволяли ему жить в изрядном комфорте. Затем в 1672 г. он вступил во второй морганатический брак с французской авантюристкой, дважды вдовой, но всего через несколько недель в декабре он внезапно умер, вероятно, от потрясения, когда узнал об очередной чудовищной победе турок над поляками. С отречением от престола Яна Казимира польская династия Ваза закончилась, и сейму пришлось искать нового правителя, в то время как в Речи Посполитой царил беспорядок. Начался длительный упадок страны, который через сто лет после смерти Яна II Казимира привел ее к первому разделу соседями, за которым через два десятилетия последовало полное уничтожение государства.

6. Последние годы Шведской балтийской империи

Карл Х Густав, первый правитель Швеции из Пфальц-Цвейбрюккенской династии, на гравюре, созданной примерно через шесть десятилетий после его смерти

Екатерина, дочь Карла IХ и его первой жены Анны Марии, вышла замуж за герцога Иоганна Казимира Пфальц-Цвейбрюккена, и какое-то время они с мужем жили в Эльзасе. Когда жестокости Тридцатилетней войны стали угрожать их безопасности, Густав Адольф счел целесообразным отправить ее с мужем и их двух выживших старших детей подальше от эпицентра военных действий. Он распорядился, чтобы они вернулись в Швецию, где в ноябре 1622 г. в Нючепинге Екатерина родила еще одного ребенка, Карла Густава. Умная и рассудительная Екатерина всегда была близка с братом, и поэтому, когда в 1631 г. он был обеспокоен душевным здоровьем своей жены, он назначил сестру опекуном своей маленькой дочери. Через пять лет, после смерти Густава Адольфа, ребенок, теперь королева Кристина, был передан на постоянное попечение Екатерины, и здесь, живя со своими маленькими кузенами, Кристина сблизилась с Карлом Густавом, который был всего на четыре года старше ее. Со временем он сильно привязался к Кристине, и к 1642 г. они были помолвлены. Она тоже искренне любила своего двоюродного брата, но, вскоре решив, что хочет остаться незамужней, предприняла шаги, чтобы убедить риксдаг – все еще не осведомленный – признать Карла Густава ее потомственным наследником. Как бы то ни было, Карл Густав остался верен Кристине, доказав свою непоколебимую преданность, предупредив ее, когда узнал о заговоре с целью ее свержения и возведения его самого на престол. Несмотря на нежелание заменить кузину, в июне 1654 г. он согласился на это, когда Кристина в конце концов решила отречься от шведского трона.

Коронация Карла Х Густава ознаменовала конец прямой линии династии Ваза и начало почти семидесятилетнего правления в Швеции Пфальц-Цвейбрюккенской династии. Спустя чуть более четырех месяцев новый король женился на представительнице рода Гольштейн-Готторпов (так устроила Кристина), но в данном случае он исходил из собственных предпочтений, выбрав более привлекательную младшую дочь Гедвигу Элеонору, устроив брак своей первой невесты с ранее отвергнутым женихом ее сестры. Через год после свадьбы и коронации «королевы Гедвиги» в Стокгольме у нее родился единственный сын, названный, как и отец, Карлом.

Карл Х Густав в молодости приобрел ценный военный опыт в войнах, которыми тогда была поглощена Европа. Переняв у фельдмаршала Торстенсона военное мастерство, к концу Тридцатилетней войны он стал командующим шведскими войсками в Германии. Будучи хорошо образованным человеком, Карл X Густав развил свои дипломатические способности, представляя королеву Кристину на Нюрнбергском конгрессе, который состоялся после окончания военных действий. В тылу новый король вскоре столкнулся с финансовыми и общественными проблемами, которые возникли в период правления его предшественницы. Расточительность Кристины и безрассудная раздача четверти королевских земель не платившему налоги дворянству сильно истощили казну. После того как она значительно увеличила число дворян, они теперь владели 72 % территории страны и строили громадные дворцы. Образ жизни дворян еще больше отделил их от остальной части населения, в результате чего в обществе в целом стало нарастать недовольство. Карл Х, сторонник сильной самодержавной монархии, выступал против роста олигархии и вскоре отдал приказ дворянам вернуть часть своих владений. Эта мера, позднее подхваченная и его сыном, к концу века уменьшила количество земель в собственности дворян до трети от всей государственной территории. Затем король распределил эти владения, уменьшив их размеры, между военнослужащими призывной армии за службу; новые владельцы были налогоплательщиками, и их взносы помогли увеличить доходы государства. Большинство людей это одобряло. Карлу удалось задобрить дворян скромностью и вежливостью и, независимо от того, были они против него или нет, он относился к ним одинаково справедливо, избегая любого проявления фаворитизма.

Через год после вступления Карла Х на престол риксдаг удовлетворил его требование возобновить военные действия с Речью Посполитой; этот конфликт стал известен как Вторая или Малая Северная война. За двадцать лет до этого в 1635 г., чтобы уменьшить напряженность в отношениях с королем Владиславом IV, королева Кристина продлила перемирие с Польшей, в то же время вернув некоторые польские и ливонские города к югу от Даугавы (Западной Двины), реки, текущей с востока на запад и впадающей в Балтийское море у Риги[28]. Эти владения Карл хотел вернуть, но его беспокоили намерения царя Алексея, чье вероятное предстоящее нападение на Речь Посполитую могло поставить под угрозу интересы Швеции на остальной территории Ливонии. Он не ошибался, опасаясь царя, поскольку в следующем году русские захватили Южную Финляндию, Ингрию (Ингерманландию), Эстонию и Ливонию (Лифляндию), где на протяжении двух месяцев осаждали Ригу, один из крупнейших городов Швеции. У Карла были еще две причины для нападения на Польшу: во-первых, чтобы возобновить очень давнюю семейную вражду Ваза, разделявшую два народа в течение полувека, а во-вторых, чтобы поддержать польских протестантов.

Шведская армия вторглась в Речь Посполитую в июле 1655 г., направив больше 7000 солдат в Ливонию (Лифляндию) и еще около 14 000 в Польшу через Бранденбург. Карл прибыл из Померании с дополнительным войском из 12 700 человек, а вскоре шведы на севере и на западе почти полностью оккупировали страну во время «Шведского потопа»; одновременно с востока вторглись русские войска. На этом проблемы польского короля Яна II Казимира не закончились. Речи Посполитой угрожали и внутренние волнения: сопротивление оказывали не только казаки на юге, но и литовские вельможи. Великий гетман Януш Радзивилл согласился на сепаратный мир с Карлом и был провозглашен новым великим князем Литовским[29]. Ситуация для Яна Казимира стала настолько опасной, что через месяц, прибыв в Варшаву, король покинул столицу и уехал в Краков. Однако спустя неделю после прибытия туда Ян Казимир осознал, что ему все еще угрожает опасность, и бежал с женой в Силезию, покинув город всего за день до прибытия Карла. Несмотря на недавние улучшения в обороне Кракова, в значительной степени за счет средств от продажи драгоценностей королевы, через восемнадцать дней осады, 5 октября (по старому стилю) город был вынужден сдаться. Он был лишь одним из многих мест, попавших в руки Швеции; к концу года только Данциг, Львов и Замостье (Замосць) останутся во владении Речи Посполитой.

Войска Карла, пополнившиеся большим числом наемников, теперь грабили и разрушали все, что попадало им в руки; причиной такого их поведения, вполне возможно, могло стать отсутствие платы за их службу. Поскольку обедневшие поляки не могли предоставить ожидаемых контрибуций, армия теперь мстила людям, разрушая их города и растаскивая сокровища католических церквей. По иронии судьбы эти действия разрушили жизнь тех самых протестантов, которым собирался помочь Карл, поскольку они оказались объектами ненависти в стране, ранее известной своей терпимостью. Хотя шведы были не одиноки в своем варварском поведении (такие же бесчинства творили и русские войска, и казаки), несмотря на попытку Карла держать под контролем своих солдат – даже казнив нескольких самых злостных нарушителей, – действия войск опровергли их репутацию как самых дисциплинированных. В то время как награбленное вывозилось из Речи Посполитой для пополнения королевской сокровищницы, в городах творились зверства, они разрушались, местных жителей насиловали и убивали. Эти действия привели к ответным мерам, и жестокость проявляли обе стороны. Из-за зверств оккупации к окончанию войны в сознании польского народа прочно укоренилась ненависть к Швеции.

Жестокость разбойничьих войск Карла возродила патриотизм поляков, и в конце года Ян Казимир решил покинуть свое убежище в Оберглогау в Силезии – сегодня это город Глогувек, всего в нескольких километрах от границы с Чехией, и, вернувшись в страну при военной поддержке императора, в июне смог отвоевать Варшаву. Однако, поскольку шведы завоевали польские феодальные владения на побережье Балтийского моря, а именно герцогства Пруссию и Курляндию, герцог Пруссии (курфюрст Бранденбургский) подписал договор с Карлом, став шведским вассалом. Заключив это соглашение, курфюрст присоединился к королю в его борьбе против Польши, за что народ его герцогства позже понес ужасное наказание от польско-литовских татар (другое их название – липки). В июле 1656 г. объединенные армии смогли отвоевать Варшаву после ожесточенного трехдневного сражения. Все это время королева Швеции Гедвига Элеонора оставалась в городе. После окончания сражения победитель – шведский король, которого сегодня многие считают самым страшным венценосным грабителем того времени, обчистил столицу и все ее дворцы, отправив в Швецию огромное множество картин, статуй, фарфора и ценных документов. Если верить свидетельствам, в поисках добычи его войска разрушили все, сровняв с землей даже королевские ворота.

Однако шведы к этому времени столкнулись с нарастающим сопротивлением, а позиции Карла Х повсюду становились слабее. В том же месяце Данциг, блокированный с самого начала вторжения, освободил голландский флот, который в сопровождении девяти датских кораблей привез 1400 солдат для обороны города. И поскольку русские при царе Алексее разоряли шведские владения в Ливонии (Лифляндии), Ингрии (Ингерманландии) и Карелии, в ноябре курфюрст, обрадованный поражениями шведов, потребовал, чтобы в обмен на его неизменную поддержку ему был предоставлен суверенитет и отмена его вассальной зависимости от Карла. Тем временем датчане увидели возможность вернуть свои потери от Датско-шведской войны, и в июне 1657 г. их новый король Фредерик III захватил Бремен и континентальную Швецию. Карл, теперь обеспокоенный судьбой собственных территорий, решил отказаться от кампании в Польше и немедленно поспешил на защиту своей страны.

Пройдя через балтийские государства Мекленбург, Померанию, Гольштейн и Шлезвиг, а также освободив Бремен, Карл преследовал бегущих датчан до города Фредери́сии на севере полуострова Ютландия. Здесь он, вступив в бой с датским флотом, защищавшим город, осадил только что укрепленную крепость, где укрылся противник. Два месяца спустя она пала, и после победы над датским флотом Карл был готов начать одно из самых известных предприятий своей жизни. Его флот зимовал недалеко от Висмара, что делало невозможной высадку морского десанта в Копенгаген, но в декабре ударили на редкость сильные морозы, натолкнув Карла на мысль провести свою армию к датской столице через замерзшее море. В конце января 1658 г. наступление началось с пересечения водного пути Малого Бельта шириной около 800 метров до острова Фюн. Несмотря на потери по пути множества солдат и лошадей, провалившихся под лед, король смог одержать победу над небольшим датским войском.

Через шесть дней после этого успеха Карл задумался о другом смелом предприятии: пересечь пролив Большой Бельт шириной 16 км, но, прислушавшись к советам, решил пойти окольным путем через мелкие острова и разделяющие их водные пути. Однако к этому времени потеплело, и, отправившись к острову Лангеланн через Тосинге, люди и лошади вскоре обнаружили, что бредут в воде глубиной около 60 см, поскольку под их весом лед начал таять. Позже участники этого подвига описали свое ужасное испытание, как они тащились несколько дней в темноте, ожидая, что в любой момент лед не выдержит и они окажутся в ледяной воде, что и случилось с некоторыми их соратниками. Достигнув Лангеланна, армия продолжила дальнейший переход по морю к островам Лолланн и Фальстер, прежде чем прибыть в Зеландию через восемь дней после выхода из Ютландии. Численность армии, задействованной в этой кампании, точно не известна. Вначале (согласно зарегистрированным противоречивым данным) она колебалась от 9000 до 12 000 солдат. Скорее всего, около 5000 достигли конечного пункта назначения, их число уменьшилось не только из-за потерь, но и из-за оставленных для защиты островов гарнизонов.

Застигнутые врасплох датчане были вынуждены сдаться и в конце февраля 1658 г. в Роскилле подписали новый мирный договор, по которому Дания обязалась уступить остров Борнхольм и территорию, которую она заняла на юге материковой части Швеции. Швеция также настаивала на передаче области Тронхейма в Норвегии, что было особенно жестким требованием, поскольку это отделяло северные области страны от южных. К июлю Карла Х стало раздражать, что датчане еще не выполнили условия недавнего договора. Они по примеру голландцев отложили дела на потом; нидерландцы всегда стремились не допустить, чтобы чрезмерная власть досталась какому-то одному народу, который мог бы затем вмешаться в их торговые дела в регионе. По этой причине Карл решил предпринять еще одно нападение на Копенгаген, сначала взяв под контроль оба берега Эресунна и захватив стратегическую крепость Кронборг в Хельсингере, примерно в 50 км к северу от города. Здесь поселилась королева Гедвига Элеонора, развлекаясь на протяжении нескольких следующих недель охотой, занимая иностранных сановников и посетив соседний Фредериксборг. После ее отъезда обнаружилось, что многие предметы пропали. Среди захваченных вещей были драгоценные реликвии из Роскилле; бо́льшая часть золотых облачений, все еще находящихся в музее Упсальского собора, считается некогда принадлежавшей Маргрете, основательнице Кальмарской унии.

Между тем для Карла первоочередной целью захвата Кронборга была военно-морская блокада датской столицы и прекращение всех поставок в осажденный город. Однако в дело снова вмешались голландцы, послав на помощь датчанам сорок пять кораблей и тем самым обеспечив им победу в битве в Зунде в октябре 1658 г. Это позволило союзникам снова открыть пролив и доставить столь необходимые товары в осажденный Копенгаген. Тем не менее Карл не отказался от попыток взять город и после ухода голландцев снова осадил его на следующие четыре месяца. В феврале он предпринял последний штурм, но готовые стоять до последнего защитники не сдались, расширив не покрытые льдом рвы с водой, окружающие крепость, и нанесли серьезный урон шведам, когда те пытались преодолеть это препятствие. Наконец, признав свое поражение, Карл приказал солдатам отступать, и Копенгаген спасся.

К этому времени против шведского короля сплотились и другие его враги. Организовав нападение на его владения к югу от Балтийского моря, курфюрст Бранденбургский Фридрих Вильгельм I, император и поляки начали оттеснять войска Карла с полуострова Ютландия, в конечном итоге вынудив шведов покинуть теперь уже серьезно разрушенную Фредерисию. Еще больше неудач поджидало Карла в конце года, когда шеститысячное войско, защищавшее остров Фюн и Лангеланн, потерпело поражение от датчан, а множество лучших солдат Карла попало в плен.

В Норвегии Карл тоже столкнулся с сопротивлением, прежде всего со стороны обитателей недавно захваченной области Трёнделаг, которым особенно не нравились взимаемые налоги и принудительный рекрутский набор. С ростом напряженности гарнизон в Тронхейме был вынужден сдаться и покинуть страну, хотя ему позволили уйти с почестями. Карл наконец согласился начать мирные переговоры, но сначала хотел укрепить свои позиции за счет расширения норвежских территорий. В этот раз он сосредоточился на районе Халдена, примерно в 95 км к югу от Христиании (Осло), где его знаменитый внук Карл ХII чуть менее шестидесяти лет спустя встретил свою смерть. Поскольку крепость Фредерисии выдержала неоднократные нападения Карла, он наконец согласился созвать риксдаг в Гётеборге и начать отложенные мирные переговоры.

Однако за два месяца до достижения какого-либо соглашения Карл в возрасте тридцати семи лет внезапно скончался. Простуда, которую он подхватил при осмотре работ в городе, переросла в пневмонию, которая после ошибочного диагноза и лечения привела к сепсису. Тем не менее серией соглашений удалось заключить мир. Во-первых, по Оливскому миру от 3 мая (по новому стилю) 1660 г. Ливония (Лифляндия) официально признавалась шведским владением, а польский король Ян Казимир окончательно отказался от притязаний своей династии на шведский трон. Во-вторых, месяц спустя по Копенгагенскому миру Борнхольм был отдан Дании, и границы, разделяющие два скандинавских государства, устанавливались в их нынешнем виде. В-третьих, в следующем году по заключенному недалеко от Дерпта 1 июля 1661 г. (по новому стилю) Кардисскому миру Россия отказалась от недавно захваченных владений в Карелии, Ингрии (Ингерманландии), Эстонии и Ливонии (Лифляндии).

Карл Х Густав был великолепным воином, а также талантливым и обаятельным человеком. Посол императора герцог Монтекукколи описал Карла как очень добродушного, всеми любимого человека, чье пьянство «расположило» к нему его народ, несмотря на невысокий рост и внешнюю непривлекательность. Дипломатичность Карла подвела его во время переговоров с поляками, а ограбив их страну, он испортил отношения между Швецией и Речью Посполитой на долгие годы.

Как и многие его предшественники, Карл ответствен за разорение завоеванных территорий, хотя он следовал распространенной и общепринятой практике захвата военных трофеев для пополнения королевской казны. Он довел это до крайности, подав плохой пример своим солдатам, которых затем не мог контролировать, когда они нарушили порядок, установленный Густавом Адольфом. Как и Карл Х, Густав Адольф не стеснялся мародерства, но он приказал сурово наказывать грабежи и насилие, хотя и признавал, что солдатская награда должна быть получена из «пожертвований» местного населения. Густаву Адольфу, ведшему кампании в более богатых немецких землях, было легче придерживаться такой политики, чем Карлу, сражавшемуся в значительно более бедной польской сельской местности, где в течение его шестилетнего правления проходила большая часть боев. Хотя это не извиняет Карла, это отчасти объясняет события его правления. Получая небольшую плату и значительно уступая по численности непокорным наемникам, сражавшимся на их стороне, солдаты скоро забыли о хваленой шведской дисциплине. Вместо нее вся Европа заговорила об их жадности и жестокости по мере их выхода из-под королевского контроля. Однако на родине Карла Х почитали за военную доблесть и достижения, а в период своего недолгого правления он укрепил управление своей страной. Его возможные успехи прервала ранняя смерть, и прошло несколько лет, прежде чем Швеция оказалась под властью мудрого правителя, способного продолжить начатые Карлом внутренние реформы.

В завещании Карл Х назначил регентом при четырехлетнем сыне Карле XI свою супругу Гедвигу Элеонору. На следующий день после смерти мужа королева созвала совет, чтобы он утвердил ее статус. Хотя изначально совет был против, три месяца спустя королева получила его одобрение. Став вдовой в двадцать четыре года, она решила больше не выходить замуж, отклонив предложение короля Карла II Стюарта и решив посвятить себя целиком горячо любимому сыну. Будучи набожной женщиной, на протяжении двенадцати лет Гедвига Элеонора заботилась о его нравственном и религиозном воспитании и, беспокоясь о его хрупком здоровье, сосредоточилась на его физическом развитии. Несмотря на то что она была умной женщиной, всю жизнь собиравшей книги, ей не удалось дать полноценного образования Карлу XI, который, возможно, страдал дислексией. В результате, хотя он и был хорошим военным и охотником, но вырос малосведущим и, в сущности, безграмотным, что в дальнейшем стало причиной его застенчивости и неуверенности в себе на людях.

Гедвига Элеонора, одна из шестнадцати детей, выросла при дворе своего отца в Готторпе, в окружении философов, художников и других деятелей культуры. Внучатая племянница датского короля Кристиана IV и его сестры Анны, королевы Англии и Шотландии, и внучка курфюрста Саксонского, она была в родстве со многими правящими домами Европы. Ее усиливавшийся по мере взросления интерес к искусствам со временем обогатил культуру Швеции. После смерти Карла Х она в память о нем заказала большую серебряную люстру, которая по-прежнему висит в церкви Риддархольмена. На следующий год Гедвига Элеонора купила в Дроттнингхольме дворец, который за одиннадцать лет до этого был продан зятю ее мужа, чрезвычайно богатому государственному деятелю Магнусу Делагарди. Вскоре это здание сгорело, и она поручила Никодемусу Тессину Старшему возвести на том же месте другое. Когда архитектор спустя девятнадцать лет умер, он успел закончить работу над лестницей, гостиной Эренстрал (Большой зал для приемов) и парадной спальней королевы, но сам дворец все еще не был готов. После завершения строительства его сыном Тессином Младшим Гедвига Элеонора переехала в менее официальное южное крыло, и дворец стал ее главной летней резиденцией. Помимо этого, будучи серьезным коллекционером, королева вскоре взялась за пополнение национального собрания, которое в значительной степени обеднело, когда Кристина вывезла часть сокровищ при отречении. Гедвига Элеонора лично приобрела многие предметы королевской сокровищницы и, проявляя неподдельный интерес к артефактам Востока, вкладывала деньги в развивающуюся торговлю Швеции с Китаем.

Во время долгого регентства Гедвиги Элеоноры вернулось расточительство, испортившее правление королевы Кристины, и повсеместной стала коррупция. В стране наступил застой, а военные реформы Карла Х не получили развития, что ускорило упадок армии и флота. Карл ХI достиг совершеннолетия в 1672 г., но по-прежнему полагался на мнение матери и следовал советам Магнуса Делагарди, самого влиятельного члена регентского совета. Сын Якоба Делагарди и Эббы Браге, Магнус Делагарди был какое-то время фаворитом королевы Кристины, а позже служил генералом при Карле X. Его зависимость от французских субсидий для решения финансовых проблем Швеции означала, что к 1672 г. страна фактически состояла на службе у Людовика XIV. Подписав в том году в Стокгольме соглашение о размещении в шведских владениях на южном берегу Балтийского моря армии, которая была готова прийти на службу французскому королю, во время франко-голландской войны шведы оказались вовлечены в войну с Бранденбургом и вторглись туда из соседней Шведской Померании. В результате курфюрст Фридрих Вильгельм I внезапно напал на шведские войска при Фербеллине 28 июня 1675 г. (по новому стилю) и одержал победу, располагая очень небольшой армией, что сильно подорвало прежнюю репутацию Швеции как военной державы.

Убедившись в очевидной слабости страны, датчане объединились с курфюршеством Бранденбург – Пруссия и другими, чтобы начать наступление на Бремен-Верден, у которого была личная уния со Швецией со времен окончания Тридцатилетней войны. Вторгшись в Померанию и участвуя в схватках и сражениях вдоль норвежско-шведской границы, Дания стремилась вернуть недавно утраченные земли на юге материковой части Швеции. В июне 1676 г. после победы в морском сражении у острова Эланд датско-голландский флот захватил Хельсингборг, расположенный прямо напротив Кронборга на восточном побережье Эресунна. Затем он захватил весь Сконе (Сканию), за исключением Мальме. В результате этих поражений Делагарди утратил доверие, а недавно коронованный Карл XI попал под влияние со стороны Йохана Юлленшерны (Johan Gyllenstierna), который по окончании военных действий три года спустя стал губернатором возвращенных областей. Хотя там он установил жесткий, если не жестокий режим для местного населения, этот человек привил молодому королю миролюбивые идеи. Карл решил избегать дальнейших войн, но обуздать постоянно растущую власть коррумпированных вельмож. Такая политика постепенно позволила восстановить страну и исправить хрупкое экономическое и политическое положение Швеции.

В июне 1675 г., почти одновременно с поражением при Фарбеллине, с целью улучшения международных отношений был заключен династический брак Карла с Ульрикой Элеонорой, дочерью короля Дании Фредерика III, но через три месяца ее брат Кристиан V объявил войну Швеции. В октябре следующего года Карл лично повел войска обратно в Сконе, где его уступающая численностью армия победила датчан. Эта жестокая битва, в которой погибло много людей, принесла Карлу XI известность, и его репутация воина укрепилась, когда в июле следующего года он одержал вторую победу при Ландскруне и заставил отступить датского короля. Однако по мере продолжения войны шведы потерпели ряд поражений на море, и Дания стала контролировать полностью Балтийское море, поэтому к 1679 г. обе страны были готовы заключить мир. В последующих договорах арбитром выступал Людовик XIV, но, хотя он гарантировал официальное возвращение Швеции утраченных ею территорий, в частном порядке «король-солнце» согласился передать Бранденбургу некоторые шведские владения в немецких землях. В результате такого обмана Карл XI перестал доверять французам и возненавидел их.

Когда началась Датско-шведская война 1675–1679 гг., датской принцессе Ульрике предоставили возможность разорвать помолвку с Карлом XI, но она отказалась, отклонив даже предложения принца Оранского и будущего императора Священной Римской империи Леопольда I. Ульрика была благосклонна к шведским пленным и избегала участия в каких-либо торжествах после поражений Швеции. Наконец, с окончанием военных действий в мае 1680 г., через пять лет после ее помолвки, состоялась тихая свадьба, чтобы королю не пришлось приглашать ненавистного французского посла. К тому времени королева Ульрика заменила всю свою датскую свиту шведскими придворными, а в следующем году назвала своего первого ребенка в честь свекрови Гедвига София, что сделало ее еще более популярной. Хотя молодая королева до 1686 г. родила пятерых мальчиков, выжил только старший, Карл. В 1688 г. родилась вторая дочь Ульрика Элеонора, которая, как и ее старшие брат с сестрой, дожила до зрелого возраста и в конечном итоге сыграла ведущую роль в дальнейших событиях.

Ко времени свадьбы королевы Ульрики финансовая ситуация в Швеции стала настолько тяжелой из-за расходов на недавно завершившуюся Датско-шведскую войну, что Карл XI убедил риксдаг ратифицировать возвращение земель короне, за что ранее выступал его отец. Это привело к тому, что многие дворяне потеряли огромные состояния, а больше всех Делагарди, который был вынужден отказаться от нескольких больших владений и сохранил лишь один особняк, в котором жил вплоть до своей смерти. Молодая королева беспокоилась, что вследствие этих мер многие люди серьезно обеднели, и она решила финансировать их из своих личных средств, не забыв о них даже на смертном одре, лично попросив короля помочь им решить их трудности.

Хотя Ульрика Элеонора была датчанкой, ее мягкий характер и благотворительность сделали ее чрезвычайно популярной среди шведов, но ее отношения с Гедвигой Элеонорой всегда были натянутыми. Карл XI оставался преданным своей матери, предпочитая ее своей жене, которую он никогда не называл «королева» вплоть до ее смерти, и какое-то время это так огорчало Ульрику, что она решила поселиться в Упсале. Хотя отчасти враждебность ее свекрови могла быть вызвана откровенной ревностью, она также подпитывалась неприязнью всей ее семьи к датчанам. Вдовствующая королева никогда не простила им ни осады ее отца незадолго до его смерти в Тённинге в 1659 г., ни принудительного изгнания ее брата герцога Кристиана Альбрехта Гольштейн-Готторпского. В то время как отношения Дании с соседним герцогством были напряженными, ситуация еще больше ухудшилась, когда в 1675 г. Кристиан V прогнал герцога – своего шурина – с его родины. А в 1689 г. преданность Ульрики подверглась еще большему испытанию, когда ее муж снова выступил против ее брата, поддержав попытку герцога отобрать его владения у датского короля (см. генеалогическое древо «Браки между правящими династиями Дании, Швеции, России и Гольштейн-Готторпа» на с. 7).

Однако со временем уважение Карла XI к жене возросло, и в 1690 г. он назначил ее регентом при сыне в случае своей смерти, если мальчик еще будет несовершеннолетним. Теперь король осознавал достоинства своей жены и пройденный ею трудный путь, когда Дания и Швеция так часто враждовали друг с другом. Ее здоровье становилось все хуже, подорванное семью беременностями менее чем за восемь лет, и в июле 1693 г. в возрасте тридцати шести лет она умерла. Во время их брака муж в значительной степени ею пренебрегал, но во время ее смертельной болезни он оставался с ней до конца и был сражен горем после ее смерти. Хотя с этого времени он стал ближе к детям, четыре года спустя и незадолго до смерти он признался, что потерял счастье в день ее смерти.

В течение двадцати лет правления Карл XI поддерживал мир, обеспечил финансовую устойчивость государства и улучшил оборону Швеции, основав новую военно-морскую базу на Балтике в Карлскруне. И хотя он всегда сомневался в верности покоренных жителей Сконе, которым запрещалось создавать свои местные ополчения, они служили в его хорошо обученной армии численностью около 90 000 человек. Глубоко верующий лютеранин, он навязал своему народу строгое религиозное благочестие и показал ему пример трудолюбия. В итоге на заседании риксдага в 1680 г. он был провозглашен независимым от законодательного совета и свободным принимать решения самостоятельно. Однако, поскольку высокопоставленные дворяне оставались слишком непокорными, тринадцать лет спустя риксдаг еще больше укрепил власть короля, издав декларацию о верховенстве короля. Это сделало Карла абсолютным правителем, но после его преждевременной смерти в возрасте сорока одного года от рака желудка в апреле 1697 г. все эти полномочия перешли к его несовершеннолетнему четырнадцатилетнему сыну Карлу XII.

Вдовствующая королева Гедвига Элеонора вновь стала регентом, но через несколько дней Карл XII доказал свою зрелость, невозмутимо спасая ее и своих сестер от пожара в старом дворце Три Короны (Тре Кронор) в Стокгольме. Хотя ему удалось спасти и тело своего отца, выставленное для церемонии прощания, сгорела бо́льшая часть дворца, унеся с собой огромную долю королевских сокровищ и драгоценной коллекции книг Гедвиги Элеоноры. Позже виновные в возникновении пожара были наказаны: сначала их прогнали сквозь строй, а затем отправили на многолетнюю каторгу. Спустя чуть более десяти недель после этой катастрофы Карл отпраздновал свое пятнадцатилетие, а через семь месяцев после его вступления на престол, вопреки сопротивлению духовенства, риксдаг отменил регентство, объявив короля способным к самостоятельному правлению. В декабре, еще до окончания траура по отцу, Карл XII принял феодальную присягу у своей знати на площади перед церковью Риддархольмена, а на следующий день, все еще одетый в черное, за исключением пурпурной мантии, был помазан на царство в церкви Святого Николая. Не желая традиционной коронации, поскольку он хотел доказать свое наследственное право на власть абсолютного монарха Швеции, Карл сам возложил корону себе на голову и, хотя продолжал внимательно прислушиваться к советам других, все окончательные решения принимал только сам.

III. Абсолютизм и самодержавие

7. Первые единовластные правители Дании

Часовня ордена Слона в замке Фредериксборг, где на стене верхней галереи размещаются гербы новых кавалеров ордена

Когда в феврале 1670 г. умер Фредерик III, его двадцатитрехлетний сын Кристиан V унаследовал престол как первый потомственный абсолютный монарх Дании. В июне следующего года, в ходе пышной церемонии, зрелищность которой придали новые королевские регалии, Кристиан короновался в замке Фредериксборг. Чтобы подчеркнуть новый статус, восседая на искусно сделанном троне Фредерика, Кристиан самостоятельно возложил на свою голову великолепную корону, выполненную по заказу его отца. Датские монархи больше не надевают ее во время коронации, но она по-прежнему играет символическую роль на похоронах правителей, в последний раз корона появилась на гробе Фредерика IX, умершего в 1972 г. Сегодня корона вместе с другими королевскими драгоценностями выставлена в королевской сокровищнице в замке Розенборг. Как и Фредерик III до него, Кристиан V сразу осознал потенциальную опасность, исходившую от сверхмощной датской аристократии, и поэтому он предпочитал назначать на должности дворян из своего герцогства Гольштейн или незнатных людей, которых впоследствии можно было пожаловать новыми титулами граф или барон.

Надеясь повысить авторитет страны, через год после вступления на престол Кристиан V вознамерился расширить колониальные владения Дании, заявив права на карибский остров Сент-Томас, где он переименовал столицу в Амалиенборг в честь своей жены Шарлотты Амалии. В то время такие заморские владения считались олицетворением богатства и значительности европейских стран. С этого времени Дания, как и другие страны, занялась работорговлей, так как возникла потребность в мужчинах и женщинах, способных работать на плантациях в суровых тропических условиях, корабли начали вывозить тысячи африканцев из недавно приобретенных Данией торговых факторий на Золотом Берегу. Через четыре года после приобретения острова Сент-Томас Дания заняла острова Сент-Джон и Санта-Крус, который был куплен у французов в 1733 г. и стал третьим владением Датской Вест-Индской компании.

Повсюду царили жестокие времена, но в 1683 г. Кристиан V ввел в Дании более умеренный правовой кодекс, смягчивший наказания преступникам. Наказания все равно остались суровыми, хотя казней больше не было: воров теперь пороли, а ведьм, вместо того чтобы сжигать на костре, ставили к позорному столбу. В некоторых районах страны крепостное право связывало крестьян с землей, устанавливая над ними контроль местных землевладельцев. Сын Кристиана Фредерик IV отменил эту систему в 1702 г., но позже она появилась еще в более жесткой форме, пока совсем не исчезла уже в 1780-х гг. Тем временем в карибских колониях рабовладение существовало до 1848 г., после чего острова оставались во владении Дании до 1917 г., пока в итоге их не продали США за двадцать пять миллионов долларов, после чего они вошли в состав Американских Виргинских островов.

Мировоззрение Кристиана V сформировалось в молодости, когда он во время путешествия по Европе посетил французский двор. Здесь он стал свидетелем божественного права короля и, впечатленный увиденным, после восшествия на престол решил последовать образцу величественного Людовика XIV. Во многом по этой причине он восстановил орден Слона Фредерика II, основав в замке Фредериксборг официальную часовню, стены которой сегодня украшают множество геральдических щитов. Даже после вступления на престол Кристиан всегда оставался под влиянием своей грозной матери Софии Амалии, и именно по ее инициативе в 1667 г. он женился на Шарлотте Амалии Гессен-Кассельской. Его невеста никогда не находилась в хороших отношениях со своей будущей свекровью и столкнулась с постоянным сопротивлением церкви, отказавшей ей в коронации из-за ее кальвинистской веры. Поскольку Шарлотта Амалия была предана кальвинизму, она отказалась перейти в лютеранство, официальную религию Дании, но соблюдение ею правил благочестия не означало отсутствие веротерпимости. Она была категорически против неумолимой позиции вдовствующей королевы в отношении тетки своего мужа – несчастной Леоноры Кристины, которая все еще томилась в темнице (см. главу 3), и позже помогала дважды разведенной дворянке Марии Груббе, обвиненной в супружеской неверности, которая избежала казни, но оказалась в нищете.

Король, у которого любимыми увлечениями были охота, война, море и сердечные дела, всегда проявлял уважение к своей более образованной и умной жене, оказывая ей почтение, необходимое по ее сану королевы. Хотя у пары родилось восьмеро детей, через пять лет после их женитьбы Кристиан встретил дочь своего врача, молодую женщину по имени Софи Амалия Мот, с которой у него завязался роман. Следуя моде Версаля и к большому неудовольствию своей жены, он сделал Софи графиней и представил ее двору как свою официальную фаворитку. Софи стала первой женщиной Дании, получившей этот титул, и родила Кристиану еще шестерых детей.

Под влиянием матери в 1675 г. Кристиан V решил заключить брачный договор между своей младшей сестрой Ульрикой Элеонорой и новым королем Швеции Карлом XI. Хотя честолюбивая вдовствующая королева София Амалия уже смогла найти видных мужей своим трем старшим дочерям, выдав их замуж по очереди за курфюрста Саксонского, герцога Гольштейн-Готторпского и курфюрста Пфальцского, теперь она стремилась превзойти эти достижения, сделав Ульрику королевой Швеции. Хотя этот союз был призван улучшить отношения двух стран, не прошло и нескольких дней после объявления помолвки, как политическая напряженность достигла пика, Кристиан объявил войну своему соседу, и переговоры относительно брака на время приостановились.

К этому времени Франция заключила союз с молодым шведским королем Карлом XI, заставив его захватить Бранденбург, где затем он потерпел поражение в битве. Это событие показало Кристиану, что шведская армия больше не могущественная сила, которой она когда-то была. Воодушевленный Кристиан решил как можно лучше воспользоваться своим преимуществом и вторгнуться в провинцию Сконе, потерянную его отцом. Лично руководя армией, он достиг своей цели, сумев вернуть себе всю область, за исключением Мальме. Несмотря на то что в течение следующих двух лет датский флот одержал другие значительные морские победы, войска Кристиана на суше со временем действовали менее успешно, а поскольку война дорого стоила обеим сторонам, в конечном итоге был заключен мир. Это соглашение мало что изменило в положении дел. Спорным территориям был возвращен их довоенный статус; к огорчению Кристиана, Сконе осталась в руках Швеции. Некоторые утверждают, что от досады он приказал наглухо закрыть окна замка Кронборг, выходящие на восток, чтобы ему не пришлось смотреть на утраченные владения Дании по ту сторону Эресунна.

Однако после заключения мира переговоры о бракосочетании Ульрики Элеоноры со шведским королем возобновились, и в мае 1680 г. состоялась скромная церемония. Покидая родину, Ульрика показала, что высоко ценит важность своей роли, назвав себя «залогом мира» и сказав брату, что она молилась о том, чтобы Господь удостоил ее «выполнить такое славное поручение» [1]. Хотя свекровь относилась к ней холодно, вскоре ее полюбил народ ее новой страны.

Все это время в Дании Кристиан V перестраивал свою столицу. Использовав труд шведских военнопленных, захваченных во времена его отца, он создал новый порт Нюхавн, откуда товары доставляли в недавно возникший район города. Из-за ограниченных размеров порт со временем перестал обслуживать все более крупные суда, и его оживленная морская торговля стала сокращаться. Хотя в XIX в. отели и подходящие складские здания предоставляли жилье разным постояльцам, включая таких известных людей, как Ганс Христиан Андерсен, к Первой мировой войне весь район стал неблагоприятным и опасным. Большинство жителей избегало знаменитый район красных фонарей, пока программа городской реконструкции 1970-х гг. не очистила его и не сделала его ярким и оживленным местом, каким он остается и сегодня.

На северо-западной оконечности Нюхавна Кристиан V создал новую и самую большую площадь в городе, Новый Королевский рынок, или Конгенс Нюторв (Kongens Nytorv), оформленную по образцу парижской площади Вогезов. За два года до смерти король подарил своей любовнице Софии Мот один из больших домов в этом районе (сейчас в этом здании располагается посольство Франции). В центральном саду на площади Кристиан V установил свою статую работы французского скульптора Авраама Цезаря Ламуре. Следуя вкусам Версаля, статуя изображает монарха римским императором, восседающим на коне в окружении аллегорических скульптур, олицетворяющих храбрость, силу, честь и мудрость. Со временем самая старая статуя в Скандинавии начала разрушаться под действием собственного веса, и наконец в 1940-х гг. было принято решение отлить ее заново. Площадь по-прежнему остается центром города, где каждый год любят собираться студенты, недавно окончившие близлежащий университет.

Спустя всего год после воздвижения статуи Кристиана бывшая резиденция вдовствующей королевы в Копенгагене, дворец София Амалиенборг, сгорела дотла. Через четыре года после смерти матери король начал использовать ее дворец для увеселений, но в середине оперы, поставленной в неделю празднования его дня рождения, здание охватил пожар, в огне которого погибло около 180 человек. Хотя в долгосрочной перспективе эта катастрофа освободила место для развития территории королевского дворца, в ближайшей перспективе она стала первой в серии поразивших королевскую семью бедствий. В июне 1695 г. третий сын Кристиана V, тоже Кристиан, умер от натуральной оспы по пути в Италию, а через четыре года с королем во время охоты произошел несчастный случай, полученные травмы в итоге оказались смертельными. После этого его любовница уехала из Копенгагена в подаренное им имение, примерно в 40 км к югу от столицы, а его вдова Шарлотта Амалия переехала на ту же площадь, где раньше жила София. Здесь пятнадцать лет спустя она умерла в Шарлоттенборге, дворце в стиле барокко на углу Нюхавна, где сегодня находится Датская королевская академия изящных искусств. Шарлотта Амалия похоронена в соборе Роскилле рядом с мужем в алтаре, где спустя годы рядом с их великолепными, богато украшенными барочными надгробиями появились могилы их сына Фредерика IV и его жены.

Преждевременная смерть Кристиана V в августе 1699 г. привела на престол его двадцатисемилетнего сына Фредерика IV, одного из ряда тогдашних молодых правителей. Среди них были Петр Великий, Карл XII из Швеции, курфюрст Август Саксонский (новый король Польши) и герцог Фридрих IV Гольштейн-Готторпский. В дальнейшем они на два десятилетия нарушили мир и порядок в Европе в целом и в Балтийском регионе в частности. Все, за исключением царя Петра, приходились друг другу двоюродными братьями – благодаря прежним успехам Софии Амалии в организации важных династических браков, что еще больше усложняло конфликт. Во вспыхнувшей Северной войне братья оказались врагами и прискорбно забыли о своих родственных связях (см. генеалогическое древо «Четыре кузена в состоянии войны 1720 г.» на с. 12).

Еще при жизни отца, в 1695 г., Фредерику пришлось жениться на Луизе Мекленбург-Гюстровской. Брак считался подходящим, поскольку она была родственницей не только короля Дании Фредерика II, но и Фридриха III Гольштейг-Готторпского, доводясь племянницей вдовствующей королеве Швеции Гедвиге Элеоноре. Луиза выросла в строго религиозной семье, в семейном замке Гюстров недалеко от Ростока, и отличалась тихим, замкнутым характером. Она никогда не имела успеха при дворе. Хотя она родила пятерых детей, ей пришлось пережить измену короля. Через четыре года после свадьбы Фредерик, по примеру отца, завязал отношения с фрейлиной своей сестры, Хелен фон Вирегг. Сделав ее официально своей любовницей в 1701 г., спустя два года он пошел еще дальше и женился на Хелен, не удосужившись даже развестись с женой. Однако это двоеженство было принято церковью, нашедшей для него прецедент в Библии[30]. Через два года Хелен умерла при родах, а Фредерик нашел новую фаворитку среди ее фрейлин. Однако на сей раз церковь отказалась разрешить этот брак. Королю пришлось оставить ее своей любовницей до 1712 г., когда его страсть угасла. Теперь он влюбился в Анну Софию Ревентлов, молодую женщину, увиденную им на балу. Поскольку его намерению сделать из девушки очередную фаворитку воспротивилась ее мать, он похитил Анну Софию и увез ее в Скандерборг в Ютландии, где состоялась вторая церемония заключения двубрачного союза. Анну Софию не признавали при дворе, а дети короля демонстративно игнорировали ее, так что она жила в своем доме в Копенгагене до 1721 г., пока не стало королевы Луизы. Затем, всего через двадцать дней траура, состоялась официальная свадьба Анны Софии, за которой вскоре последовала и ее коронация. Знать была потрясена, считая новую королеву недостойной общения, и поэтому, когда ни один из ее шестерых детей не выжил (как и дети Фредерика от других фавориток), многие сочли это доказательством того, что Господь не одобрял внебрачные связи короля.

В течение двадцати лет правления Фредерика IV в делах Балтийского региона царила Северная война. Его отец за год до своей смерти заключил союз с польским королем Августом и русским царем Петром Алексеевичем против их общего врага – шведского короля. Тем временем, однако, Карл XII объединился со своим двоюродным братом и зятем, герцогом Гольштейн-Готторпским, правителем герцогства, земли которого граничили с Данией на юге. В марте 1700 г., всего через несколько месяцев после вступления на престол, Фредерик IV решил отправить войска в эту спорную область и напасть на шведский гарнизон в крепости Тённинга. Началась пятимесячная осада. Карл тотчас принял ответные меры, успешно вторгся в Зеландию и направился в Копенгаген, где в отсутствие сына вдовствующая королева Шарлотта Амалия заняла его место, воодушевляя защитников города противостоять шведскому штурму.

Осознав вскоре опасность, грозящую его столице, Фредерик без промедления поспешил из Гольштейна назад и недолго думая согласился заключить мир с Карлом. По условиям этого соглашения, помимо признания суверенитета Гольштейн-Готторпа, Фредерик обязался выплатить герцогу компенсацию. Что еще важнее, Дания вышла из разразившейся широкомасштабной войны, и поэтому шведский король смог заняться более серьезными вопросами.

Больше не участвуя в конфликте, который бушевал у соседей, Фредерик реформировал армию и, прислушиваясь к мнениям и недовольству народа, отменил крепостное право на острове Зеландия. Несмотря на то что Фредерик не получил хорошего образования, в молодости он путешествовал за границей. На него сильно повлияла итальянская культура. По возвращении домой и с разрешения отца он начал строить недалеко от Копенгагена небольшой дворец Фредериксберг (не путать с Фредериксборгом примерно в 40 км к северу от города). Позже Фредериксберг расширили до большого здания в стиле барокко, которое заменило Розенборг в качестве любимой летней резиденции. Именно здесь Фредерик принимал царя Петра I во время его путешествия по Европе в 1716 г. Сегодня здесь находится Датская королевская военная академия.

Восемью годами ранее, в 1708-м, оставив регентом в Дании свою жену, Фредерик в сопровождении примерно семидесяти слуг вернулся в Италию. После непродолжительной остановки во Флоренции, где он воспользовался возможностью навестить одну монахиню, которая раньше была его любовницей, Фредерик уехал в Венецию, где в течение следующих девяти недель наслаждался регатой, оперой и театральными постановками. Его пребывание в городе сочли успешным, несмотря на исключительно холодную зиму в начале 1709 г., когда лагуну покрыл настолько толстый лед, что по нему можно было перейти на материк.

На Украине те же суровые зимние условия обрушились на измученную шведскую армию, увязшую в военном походе в России. В то же время было еще одно природное явление, которое сеяло панику по всей Европе. Начала распространяться чума, вероятно продвигаясь на север по торговым путям из Константинополя (Стамбула)[31]. На огромных территориях, недавно опустошенных войной, многие люди страдали от голода, и, когда их поражала болезнь, они были слишком истощены, чтобы с ней бороться. В результате в некоторых районах последствия болезни были катастрофическими: погибло две трети или даже три четверти населения. Когда эпидемия достигла Балтики, ее попытались скрыть в Данциге, чтобы спасти торговлю, но это только способствовало дальнейшему распространению болезни. Эпидемию усугубило дезертирство шведских солдат, с трудом пытавшихся выбраться из России. Чтобы противостоять этим угрозам, датчане на какое-то время установили карантин на острове Сальтхольм в проливе Эресунн. Хотя, вероятно, это помогло задержать появление болезни, в ноябре 1710 г. первые случаи заболевания появились к северу от Хельсингера. Вскоре вспыхнув и в других местах, к июню следующего года чума достигла Копенгагена, где бушевала пять месяцев. Это был последний случай чумы в регионе. Во время этой вспышки в городе погибло неизвестно сколько людей. Зафиксированное число варьируется от 12 000 до 23 000 человек при общей численности населения около 70 000 человек. Однако Ютландию, благодаря ее географическому положению, чума обошла стороной, и к 1714 г. опасность для всей страны миновала.

1709 г. принес хорошие новости Фредерику, поскольку он узнал, что его кузен Карл XII потерпел сокрушительное поражение под Полтавой на Украине. Обстановка теперь коренным образом изменилась, и Фредерик увидел возможность воссоединиться с бывшими союзниками и снова включиться в войну. А поскольку остатки шведской армии столкнулись с неравными силами, противостоя то русской, то польской, то саксонской, то прусской и ганноверской армиям, в 1712 г. датчане смогли занять шведский Бремен-Верден, удерживая его в течение трех лет, пока не продали его курфюрсту Ганновера, недавно коронованному английскому королю Георгу I. Через год Фредерик смог прогнать другого своего кузена, нового герцога, из Гольштейн-Готторпа, а через два года Дания взяла под контроль Штральзунд и прилегающую Померанию. После того как шведский король погиб в бою в Норвегии, в 1720 г. Фредерик заключил Фредериксборгский мир со Швецией, по которому Дания обменяла Висмар и другие владения в Померании на контроль над герцогством Шлезвиг-Гольштейн.

Когда война наконец кончилась, Фредерик смог вернуться к другим проектам, в том числе к финансированию Бергенской Гренландской компании, целью которой была новая колонизация Гренландии. Первые норвежские (скандинавские) поселения исчезли на острове в начале VII в., а более поздние экспедиции Кристиана IV не смогли выяснить, что случилось с первыми поселенцами, и не смогли создать новый населенный пункт в Гренландии. Теперь, пытаясь исправить ситуацию, из Бергена отплыли три небольших корабля с семьей миссионеров и еще несколькими целеустремленными колонистами на борту. Прибыв на место, они тоже не смогли найти выживших поселенцев, а поскольку они начали страдать от цинги, многие из них предпочли вернуться домой. Хотя Фредерик продолжал поощрять попытки колонизации, их снова омрачала цинга, и после того, как часть колонистов взбунтовалась, король отказался от этой затеи. Поскольку некоторые миссионеры оставались в Гренландии, претензии Дании на остров получили поддержку, и сегодня Гренландия, несмотря на автономию, остается частью Датского королевства.

На родине король тоже старался сделать все возможное, чтобы уменьшить долг страны, отрегулировать налоговую систему, взять под контроль коррупцию, составить земельный кадастр, построить новые школы и основать Королевский театр в Копенгагене. Фредерик начал строительство нового замка, на месте которого раньше находился другой, принадлежавший его бабке и погибший в пожаре. Затем в своих охотничьих угодьях он построил загородную резиденцию в стиле барокко примерно в 40 км от города. Строительство резиденции завершилось в 1726 г., и в ознаменование окончания Северной войны она получила название Фреденсборг, «Замок мира». Хотя Фредерик недолго наслаждался новой резиденцией, она очень нравилась следующим поколениям и до сих пор остается загородным домом королевской семьи. Несмотря на расточительство, король стал более религиозным, перейдя в пиетизм – радикальное протестантское движение в лютеранстве. По этой причине он запретил любые развлечения, например маскарады, спектакли и пиры, по воскресеньям, даже штрафовал или выставлял на осмеяние тех, кто не присутствовал на дневной службе. Вскоре он столкнулся с более серьезными заботами. Во-первых, за два года до его смерти, в октябре 1728 г., в Копенгагене случился страшный трехдневный пожар, в огне которого погибла почти половина старого города. Во-вторых, Фредерик серьезно болел туберкулезом. В октябре 1730 г. на обратном пути в Копенгаген он потерял сознание и умер.

Глубоко религиозный сын Фредерика IV, Кристиан VI, хотя и получил хорошее образование, был застенчивым и склонным к уединению человеком. Он по примеру матери был пиетистом. Кристиан VI так и не завоевал любви своего народа. Его популярности не способствовало и слабое владение датским языком, он в основном говорил на немецком – языке своих наставников детства. В то время как его отец не мог сам выбрать себе жену, Кристиану разрешили это сделать. Он остановил свой выбор на такой же набожной Софии Магдалине, фрейлине жены Августа II, короля Польши. Хотя дворяне считали ее незнатной, молодые люди хорошо подходили друг другу и были счастливы вместе, а после вступления Кристиана VI на престол в 1730 г. они жили уединенно и редко появлялись на публике. Более того, пуританин Кристиан VI был потрясен прежним образом жизни своего отца, прежде всего его скандальными двубрачными отношениями, поэтому после вступления на престол он ослушался последнего желания Фредерика IV заботиться о мачехе. Анну Софию немедленно удалили от двора, в дом, где прошло ее детство, в замок Клаусхольм; там она провела последние тринадцать лет своей жизни. Более того, Кристиан VI намеренно купил новую часовню рядом с Роскилле, построенную таким образом, что после смерти Анны Софии ее можно было похоронить как можно дальше от могилы ее умершего мужа и остальных членов его семьи, погребенных в алтарной части храма.

Что еще более важно, всего через три года после вступления на престол, Кристиан VI, обеспокоенный отрицательными последствиями политики отца, восстановил крепостное право. Благодаря недавно обретенной свободе многие люди перебрались в город, что создало не только нехватку людских ресурсов для защиты страны, но и подорвало экономику Дании. Чтобы обеспечить постоянную готовность крестьян служить своему господину и в военное, и в мирное время, новый король восстановил запрет на свободное передвижение и таким образом обрек беднейшие слои населения на их прежнюю жизнь, полную лишений, и принудительный труд.

В то же время, заботясь об образовании, Кристиан VI восстановил и расширил Копенгагенский университет, разрушенный во время пожара 1728 г. Хотя король плохо знал датский язык, он поощрял его повсеместное применение. Желая повысить статус королевской семьи, монарх занялся строительством дворца Хёрсхольм (ныне уничтоженного) и восстановлением Кристиансборга – неустойчивого замка в Копенгагене, на месте которого воздвигли огромный внушительный дворец в стиле барокко. Кристиан вернулся к старой практике повышения зундских пошлин. В качестве дальнейших шагов по поддержанию мира в своей стране он согласился с Георгом II в 1743 г. на брак наследного принца Фредерика и самой младшей выжившей дочери короля Луизы. Кристиан считал этот династический брак подходящим, поскольку он объединял два протестантских королевства. Дополнительная выгода заключалась в том, что невеста находилась в родстве с другими влиятельными правящими домами. Главными из них были Гогенцоллерны в Пруссии. Двоюродные брат и сестра Луизы из этой династии, Фредерик II и его сестра Луиза Ульрика, были ее крестными.

В Швеции Кристиан столкнулся с неудачей. Он надеялся стать сам или сделать одного из своих детей наследником бездетного короля Фредрика I. Этот план в конечном счете сорвался, когда корона перешла к мужу той же Луизы Ульрики – Адольфу Фредрику. У Кристиана VI было плохое здоровье, поэтому всего через три года после женитьбы сына, за день до собственной серебряной свадьбы, он умер в новом замке Хёрсхольм в возрасте сорока шести лет.

После смерти Кристиана VI в августе 1746 г. на престол вступил его старший сын Фредерик V, к тому времени женатый на популярной в народе и дружелюбной «королеве Луизе». Несмотря на строгое религиозное воспитание Фредерика V, молодость у него была бурная, и он вел распутную жизнь убежденного гедониста. Его пьянство и неподходящие любовные связи стали причиной решения родителей женить его. Ему в то время было всего двадцать лет, и они надеялись обуздать сыновнюю распущенность. Однако распутство Фредерика только возросло. Несмотря на то что он любил свою жену, он проводил большую часть времени либо со своей давней фавориткой, от которой у него было пятеро детей, либо в оргиях с проститутками. Тем временем королева умело закрывала глаза на похождения мужа и становилась все более популярной среди датчан. Им особенно нравилось, что она изучала их язык. В отличие от своих свекра, свекрови и придворных, использовавших немецкий язык, она говорила по-датски и на нем воспитывала своих детей. С 1745 г. она каждый год рожала ребенка, но самой старшей из четырех выживших, Софии Магдалене, было всего пять лет, когда матери не стало. Софию Магдалену к тому времени уже обещали выдать замуж за будущего шведского короля, несмотря на решительный протест Луизы, которая справедливо предполагала, что ее дочь в конечном счете столкнется с враждой со стороны своей будущей свекрови, неуживчивой Луизы Ульрики.

В течение пяти лет, пока она была королевой, Луиза поощряла возрождение культуры, способствуя дальнейшему развитию музыки и театра. Король поддерживал это начинание, торжественно открыв через три года после ее смерти Датскую королевскую академию живописи, ваяния и зодчества, ныне – изящных искусств. Это лишь часть многовекового наследия Фредерика V в Копенгагене. Ранее, в 1748 г., через два года после восшествия на престол, он приказал построить новый район Фредериксштадтен в честь трехсотлетия Ольденбургов на датском престоле. Такое развитие города задумывалось еще во времена Кристиана IV в начале XVII в., но только при Фредерике V этот генеральный план застройки начал осуществляться. Копенгаген рос в основном за счет богатств, полученных от торговли сахаром, и поставки этого товара в Данию из ее колоний в Вест-Индии способствовали развитию таких отраслей промышленности, как производство канатов и судостроение, а также расширению военного флота. Склады и верфи возникли не только в столице Дании, но и в провинциальных портах. Большая часть строительства финансировалась купцами, среди которых были и работорговцы. Некоторые из них демонстрировали свое богатство, привозя в Данию черных рабов в качестве пажей. Они считались показателем общественного статуса, и аналогичная мода действовала во многих дворах и аристократических домах Европы. Король отныне получал доход от колониальной торговли, купив в 1754 г. Карибские острова. В Кристианстеде на острове Сен-Крус он устроил пруд с черепахами, где, после того как животных съедали, из их панцирей делали предметы роскоши.

В рамках развития Фредериксштадтена был построен дворцовый комплекс Амалиенборг, названный так в честь двух замков, которые раньше находились на этом месте: первый сгорел, второй был начат Фредериком IV, но снесен, чтобы освободить место для нового проекта короля. Амалиенборг включает в себя четыре одинаковых аристократических дворца в стиле рококо вокруг площади, в центре которой вскоре начались работы по установке бронзовой конной статуи Фредерика V. На ее создание ушло четырнадцать лет, скульптором был француз Жак Сали; памятник предположительно стоил дороже, чем четыре вместе взятых здания вокруг. Ко времени официального открытия статуи в 1771 г. король уже умер, но, будучи одним из самых важных произведений искусства Копенгагена, она до сих пор стоит в Амалиенборге, который больше двухсот лет использовался в качестве королевского дворца. К тому же одновременно начались работы над близлежащей церковью Фредерика (Frederiks Kirke), теперь известной как Мраморная церковь. Однако по экономическим соображениям строительство было приостановлено тайным кабинет-министром Йоханом Фредериком Стру́энсе в 1770-х гг., после чего здание было заброшено и обветшало. Работы возобновились в 1874 г., и двадцать лет спустя церковь достроили из известняка, увенчав самым большим в Скандинавии куполом.

Вскоре после празднования юбилея Фредерика в декабре 1751 г. случилась трагедия – Луиза скоропостижно скончалась, а ее шестой ребенок родился мертвым. Несмотря на сильную скорбь короля и народа, через семь месяцев Фредерик женился снова, ошеломив датчан; к свадьбе Фредерика подтолкнули его министры, которые таким образом надеялись удержать его от опасных крайностей. Его второй супругой стала Юлиана Мария Брауншвейг-Вольфенбюттельская. Ее многочисленные родственники занимали выгодное положение. Среди родни Юлианы Марии были ее сестра, несчастная жена прусского короля Фридриха II Елизавета Кристина Брауншвейгская, и ее еще более несчастный племянник – свергнутый и сидящий в заточении в России Иван VI. Кроме того, одна из сестер матери Юлианы Марии была супругой императора Карла VI, а другая – женой сына Петра Великого, Алексея, умершего пленником печально известной Петропавловской крепости Санкт-Петербурга. Юлиана Мария не была такой обаятельной, как ее предшественница, поэтому оказалась в трудном положении, пытаясь занять место Луизы. Ей так и не удалось этого сделать, поскольку она не смогла завоевать расположение ни короля, ни двора с его строгим формализмом и приверженностью этикету. В октябре 1753 г. она родила сына Фредерика, который в свое время сыграл значительную роль после трагических событий, поразивших впоследствии королевскую семью.

Через три года после рождения Фредерика, в 1756 г., разразилась Семилетняя война, но благодаря датскому правительству, решительно избегавшему любого участия в конфликте, страна сумела получить коммерческую и экономическую выгоду. Однако король, продолжавший вести расточительный и распутный образ жизни, к тому времени не только страдал алкоголизмом, но и постоянно болел. В результате он передал управление страной советникам, играя лишь незначительную роль в государственных делах. Впрочем, он оставался любимцем датчан, поэтому, когда в 1766 г. Фредерик в возрасте сорока двух лет умер, народ его оплакивал.

8. От первых Романовых до основания Санкт-Петербурга

Петропавловская крепость, первое каменное здание Санкт-Петербурга, с построенным по европейскому образцу Петропавловским собором, строительство которого завершилось уже после смерти Петра Великого

К началу XVII в. Россия пережила период серьезных потрясений, включая восстания, иностранное вторжение, войны и политические убийства. В 1584 г., после смерти Ивана IV Грозного, его советник, боярин Борис Годунов, стал регентом при его кротком сыне Федоре I. Положение Бориса Годунова, шурина царя Федора, было достаточно прочным, чтобы занять престол после смерти болезненного молодого царя спустя почти четырнадцать лет. Регентским честолюбивым замыслам способствовала и необъяснимая случившаяся ранее смерть восьмилетнего царевича Дмитрия. Хотя это вполне мог быть несчастный случай, ходили слухи, что мальчика убили по приказу Годунова. Эта версия событий легла в основу трагедии Пушкина «Борис Годунов», по которой позднее Мусоргский написал одноименную оперу. В 1605 г., всего через семь лет после восшествия на престол, Годунов умер, и, хотя ему наследовал его сын Федор II, в стране начались беспорядки. В этот период, известный как Смутное время, появились различные претенденты на престол, выдававшие себя за погибшего сына Ивана IV Грозного. В результате наступившей Смуты через два месяца после воцарения Федора II убили сторонники так называемого Лжедмитрия I. Он был провозглашен царем, но спустя год после своей коронации тоже был убит. Это не помешало появлению другого самозванца, Лжедмитрия II, который женился на полячке Марине Мнишек, вдове своего предшественника. Она прагматично объявила его своим бывшим мужем, надеясь этим укрепить свое положение и его претензии на престол. В конечном счете Лжедмитрию II повезло не больше, чем первому претенденту: его зарубил рассерженный татарин Петр Урусов, мстивший за казненного самозванцем касимовского хана Ураз-Мухаммеда ибн Ондана. В конце концов Марину взяли в плен, а всего через пять месяцев после казни ее трехлетнего сына она умерла в плену у нового царя Михаила Романова. (Подробности казни трехлетнего ребенка не укладываются в голове[32].)

Хотя некоторое время поляки, казаки и разочарованные русские поддерживали Лжедмитриев, вскоре после смерти первого Самозванца бояре выбрали царем одного из своих – Василия IV Шуйского. Коварный царедворец, менявший покровителя ради малейшей выгоды, он какое-то время был на стороне Лжедмитрия I, хотя в 1591 г. по приказу Годунова лично опознал тело мертвого царевича. В результате беспринципного поворота на 180° Василий Шуйский отрекся от поддержки Самозванца, чтобы возвыситься самому. После четырех лет царствования его постигла неудача. В 1610 г. поляки вторглись в Россию и заняли Кремль, свергли Василия и увезли его в Польшу, где он и скончался через два года. Когда боярам потребовалось найти нового царя, после военного успеха поляков под Клушином и после занятия ими Москвы новым правителем был выбран пятнадцатилетний польский королевич Владислав. Поскольку это решение не получило одобрения у жителей Москвы, которые боялись насильственного обращения в католичество, Владислав так и не был венчан на царство. Оставшиеся поляки продержались в осажденном Кремле еще два года, но большинство было убито, когда в итоге они сдались войскам Второго ополчения. В этот период, называемый в Польше Димитриады, появлялись новые претенденты, а затем Россия вскоре оказалась снова в состоянии войны с Речью Посполитой.

На фоне Смуты в 1613 г. Земский собор, состоявший из бояр, представителей духовенства и местных должностных лиц, купцов и дворян, казаков и государственных крестьян, избрал другую правящую династию. Собор обратился к семье Романовых, главой которой тогда был Федор Никитич, племянник Анастасии Романовой, первой и любимой жены Ивана IV. После смерти Ивана Грозного Борис Годунов сослал семью Романовых, Федора насильно постригли в монахи под именем Филарет, что лишило его права стать царем. Позже Лжедмитрий II сделал его патриархом Филаретом. Однако, поссорившись с польским королем Сигизмундом III, во власти которого на Москве он усомнился, Филарет был взят в плен. Пока он находился в польском плену, начались поиски нового царя, и Земский собор выбрал его шестнадцатилетнего сына Михаила. Поскольку поляки тогда оставались сильны, Михаил с матерью скрывался в монастыре примерно в 300 км от Москвы. Спустя месяц, в марте, большая делегация, найдя их в Костроме, пригласила Михаила на престол. Он первоначально отказался, так как и он, и его мать хорошо осознавали связанные с троном угрозы. Мать, инокиня Марфа (до пострига – Ксения Ивановна Шестова), настаивала на том, что ее юный сын, выросший в монастыре, не способен взять на себя опасные обязательства, которые выпадут на его долю. После многих молитв и просьб послов, умолявших спасти страну, Михаил согласился принять венец. События этого периода прославились благодаря сказанию об Иване Сусанине, который стал главным героем оперы Ф.И. Глинки «Жизнь за царя». Сюжет повествует о героическом поступке русского мужика, которому поляки приказали отвести их в убежище царя. Заведя их глубоко в лес, где они заблудились, Сусанин спасает юношу, но расплачивается за обман собственной жизнью. Позже в знак признания его самопожертвования семья Сусанина была вознаграждена Романовыми, и эта история стала частью русской мифологии. В этих событиях есть еще одна странная и горькая ирония: династия Романовых началась в убежище Михаила в Ипатьевском монастыре, месте с тем же названием, что и дом в Екатеринбурге, где чуть более трехсот лет спустя в 1918 г. династия закончилась убийством последнего коронованного императора Николая II[33].

У молодого царя не было необходимого опыта управления, поэтому сначала за него правила мать и ее семья, а когда в 1619 г. из шестилетнего польского плена вернулся его отец, то руководство страной перешло к нему. Патриарх Филарет правил вплоть до своей смерти в 1633 г. Во время правления его сына снова вспыхнула война с Речью Посполитой, и когда наконец в 1634 г. был заключен Поляновский мир, Россия получила только город Серпейск. Однако Владислав IV, сменивший своего отца Сигизмунда III на польском троне, отказался от претензий на русский престол, и таким образом Смутное время окончательно завершилось.

Когда в 1645 г. Михаил умер, наследником стал его шестнадцатилетний сын Алексей, глубоко религиозный человек, который, хотя и остался в памяти как Тишайший, снова повел Россию на войну и значительно расширил границы страны. Портреты изображают царя Алексея в иконописном стиле своего времени, почти божественной фигурой, которую предписывалось почитать народу. Именно при сравнении традиционного образа царя Алексея с портретами его современников, королем Британии Карлом II и польским королем Владиславом IV, становится очевидным разрыв между культурой России XVII в. и остальной Европой. Портреты царя этого периода напоминают о том, насколько велики реформы, проведенные его сыном Петром полвека спустя (см. генеалогическое древо «Романовы» на с. 9).

Алексей, как и его предшественники, выбрал свою первую жену на смотринах невест. Собрали множество претенденток, но их первоначальное количество сокращалось в результате предварительного отбора коварными придворными, которые стремились продвигать только тех кандидаток, которые могли способствовать их личным притязаниям. Обычай смотрин пришел в Россию из Византии после женитьбы Ивана III на Софии (Зое) Палеолог, ставшей его второй супругой. Она была племянницей последнего императора Византии Константина XI Палеолога, погибшего во время падения Константинополя в 1453 г. После того как город захватили мусульмане-османы, Россия стала считать себя хранительницей православной веры, а Москву – Третьим Римом. С того времени русские правители переняли византийского двуглавого орла в качестве символа светской и духовной власти. Взяв титул «царь», производный от латинского «цезарь» (caesar), главы Российского государства последовали примеру более ранних византийских правителей василевсов, положение которых наделяло их равной духовной и светской властью. С переводом греческих текстов на церковнославянский язык эта концепция двойной, светской и духовной, роли правителя стала неотъемлемой частью идеологии нового царства. Появились и другие изменения. По традиции Константинополя Иван III издал Судебник – свод законов.

Спорная политика двора стала очевидной после первого смотра невест, когда выбор Алексея был отклонен его главными советниками, сделавшими весьма надуманное заявление о непригодности претендентки из-за плохого здоровья. Согласно одной версии, она упала в обморок из-за того, что ее волосы были заплетены слишком туго. Как бы то ни было, двор не одобрил ее кандидатуру, и ее заменили Марией Милославской. Она была очень набожной, следовала практике затворничества, принятой тогда для женщин знатного происхождения, и никогда не появлялась в обществе. Она оставалась скрытой в Кремле, а если ей приходилось куда-то выезжать из дворца в карете, она скрывалась от глаз за занавесками. Остальное время она жила в особой женской половине – тереме, в окружении царских теток, сестер и кузин, которым всем запрещалось выходить замуж, поскольку ни один русский человек не был равен им по статусу, а все иностранные члены королевских семей считались неверными. Для Романовых религия всегда была важным вопросом, и предполагаемый брак дочери Михаила с сыном датского короля Кристианом IV не состоялся по той самой причине, что жених отказался сменить веру. Это решение настолько потрясло царя, что, по общему мнению, он из-за него вскоре скончался. В то время как менее консервативный Петр I устроил брак своего сына Алексея с невестой-лютеранкой, позже произошло возвращение к более строгим религиозным традициям прошлого, и все женщины, выходящие замуж за русского наследника престола, обязательно переходили в православную веру.

В 1669 г. после двадцати одного года замужества и рождения тринадцати детей Мария умерла. Вскоре царь влюбился в девятнадцатилетнюю Наталью Нарышкину, которая жила в доме его близкого друга и главного советника Артамона Матвеева. Матвеев, умный и утонченный человек, был женат на шотландке Марии Гамильтон, и в семье ценили западную культуру, включая музыку и искусство.

Наталья, воспитанница Матвеева, впитала эти иностранные и более прогрессивные идеи, так что позже иногда удивляла москвичей, выезжая в город. Хотя она происходила из сравнительно бедной семьи, царь Алексей хотел теперь жениться на ней, но, согласно рассказу Пьера Николя Шантро, написанному около века спустя, Матвеев боялся, что его обвинят в фаворитизме. Чтобы предотвратить это, в сентябре 1670 г. в Кремле был устроен еще один смотр невест с участием более пятидесяти кандидаток. Не известный ни девушкам, ни двору результат был предрешен, и Алексей выбрал Наталью, подарив ей венок из роз в знак своего выбора. Через пять месяцев состоялась свадьба, а в мае 1672 г. родился здоровый ребенок, сын Петр. За ним последовало две сестры, из которых только старшая дожила до совершеннолетия, другая умерла вскоре после того, как ей исполнилось три года.

Ситуация выглядела многообещающей, но в 1676 г., когда Петру было три года, все изменилось. Его сорокашестилетний отец, который до этого был здоров, простудился, развились осложнения, и он скоропостижно скончался. Безопасность династии теперь находилась в руках трех мальчиков. Несмотря на то что у Алексея в первом браке родилось много детей, все пять сыновей Марии были слабыми, так что в живых из них остались только двое. Несколько месяцев спустя старший пятнадцатилетний тяжелобольной сын был отнесен в собор и венчан на царство как Федор III[34]. Умный молодой человек провел несколько прогрессивных реформ и в течение шести лет своего правления хорошо относился к Петру. Его первая жена умерла при родах, сын прожил всего несколько дней, и, хотя Федор затем женился еще раз, он вскоре после этого умер. Это поставило династию Романовых в особенно опасное положение, поскольку младший брат Федора, пятнадцатилетний Иван, был болен. Бояре, помня о бедствиях Смутного времени, решили, что лучше избрать царем девятилетнего Петра. Это решение привело в ужас род Милославских.

В 1580-х гг. Иван IV создал полк стрельцов, чьей задачей была защита города во время нападения. Как основная военная сила того времени, до создания регулярной армии, стрельцы представляли собой неуправляемое и непредсказуемое собрание людей, легко побуждаемых к насилию. По всей вероятности, разъяренные Милославские распустили слух, что Наталья, заинтересованная в приходе к власти своего сына Петра, убила Ивана, а может, даже и Федора. Взбешенные этими рассказами, стрельцы ворвались в Кремль, чтобы отомстить Наталье и ее семье. Воспользовавшись случаем, Наталья появилась на верхней площадке Красного крыльца и предъявила толпе Ивана с Петром, показывая, что они оба живы и здоровы. Вместе со своим бывшим опекуном Матвеевым, еще больше разрядившим обстановку, Наталья приготовилась к отъезду. Однако критика Артамоновым поведения стрельцов снова разожгла их гнев, они бросились к нему, убили, а после этого сбросили с крыльца Матвеева и изрубили его на куски.

Бесчинства продолжались три дня, Петр и его семья вынуждены были скрываться, в то время как по всему городу происходили зверства. Поскольку стрельцы стремились отомстить всем, кого считали связанными с Нарышкиными, насилие продолжалось не ослабевая, пока наконец брата Натальи Ивана не убедили сдаться бунтовщикам. Его утащили и затем жестоко казнили. Ребенком Петр стал свидетелем ужаса тех дней, и воспоминания вылились в пожизненную ненависть к Москве, которая позже укрепила его решимость перенести столицу в его новый любимый Санкт-Петербург.

Убийство Ивана Нарышкина помогло утолить кровожадность восставших, и теперь обстановка стала успокаиваться. Необходимо было решить, как управлять страной, и нашли компромисс. С этого времени царями провозглашались оба мальчика: главный – старший Иван, второй – младший Петр. Регентом стала не кто иная, как старшая сестра Ивана, царевна Софья, хотя именно она, вероятно, пустила среди стрельцов слух, толкнувший их на восстание. Умная молодая женщина, она хорошо выполняла свои обязанности. Софья приказала переделать серебряный трон, сделав его двойным, чтобы оба царя могли сидеть рядом друг с другом. А сзади было прорезано маленькое окошко, через которое она могла нашептывать указания своим братьям – буквальное воплощение власти, стоящей за престолом. Наряду с другими царскими регалиями двойной трон выставляется в Оружейной палате Кремля.

В отличие от большинства женщин своего времени Софья была хорошо образованна и даже присутствовала на совещаниях своего брата Федора. У нее был явный фаворит князь Василий Голицын, еще один человек в России, находившийся под влиянием европейской культуры. Полиглот, ценитель прекрасных вещей, утонченный и образованный Голицын в течение семи лет регентства Софьи помогал ей успешно управлять страной. Однако Голицын, придворный, а не военный, вынужденно возглавил два похода в Крым против татар, которые закончились поражением. Хотя он и Софья сначала пытались скрыть плохие известия, правда просочилась наружу, а после свержения Софьи Голицын попал в опалу и был сослан, до конца жизни оставаясь вдали от столь ценимого им культурного мира.