Когда взойдёт солнце

— Как прикажете.

Страж кивнула и пропала в комнате. Лаух снова посмотрела вдаль.

Сегодня совет начнётся немного раньше обычного. Она уже знала, что на нём произойдёт, однако, ничуть не страшилась предстоящих событий.

— Игра становится интересной, — на выдохе прошептала женщина, прежде чем отправиться в последний день обычной рутины.

Коридоры Светлого дворца хоть и были отделаны в белых оттенках, всё равно часто казались Михеевой довольно мрачными. Она мерно шла, слегка опираясь на трость с изголовьем орла, больше для вида чем из нужды. За её спиной  тенью следовала Страж, не издавая даже звуков шагов.

— Вы чем-то обеспокоены, Госпожа? — решилась уточнить Амбрара, когда они прошли очередную слугу, глубоко поклонившуюся.

— С чего ты это взяла?

— Хмуритесь больше обычного.

Если бы её лицо не закрывала ткань, то Станислава увидела, как девушка улыбается.

— Не бери в голову.

Иногда прозорливость Стража пугала.

Мужчина в тёмных, свободных одеяниях, шедший им на встречу, постепенно замедлял шаг и Михеева внутренне ругнулась. Лаух Барнеус сён Тремиш всегда появлялся если не кстати, то уж точно не к добру. Один из Глав Совета — человек в летах, крыса по призванию и тот ещё мерзкий тип в отношении к другим людям. За его спиной тоже имелась защита — широкоплечий Страж в одежде наёмного. Его основным оружием была не магия, а полуторник, который крепился в ножнах на бедре. Страж вечно держал на нём левую руку, чем нервировал всё окружение своего нанимателя.

— Миледи, — приветственно кивнул герцог. — Куда Вы спешите в такое раннее время?

— Появились дела, — вежливо пояснила Станислава, опёршись обеими руками на трость.

— Какие же?

— Я не припомню, что должна отчитываться перед Вами.

— Я всего лишь хотел узнать, не нужна ли вам помочь, леди Михеева, — криво улыбнулся Барнеус. — Только и всего. Простите, если посчитали мои слова оскорблением.

— Если бы я посчитала их таковыми, Вы были бы мертвы, — бросила Станислава, проходя мимо.

— Чёртова стерва, — донеслось до неё, но фраза осталась проигнорированной. Амбрара даже не дёрнулась, хотя ей и хотелось вставить пару колких. И желательно — не фраз.

Леди Михеева была привыкшей к такому отношению. Стать «чёртовой стервой», которую либо уважают, либо боятся — вынудили обстоятельства. Она пережила голод в трущобах, в последствии — трёх мужей и одного короля. При ней менялись лица и титулы. И хотя, прошло чуть больше века с её появления под сводами Светлого дворца, Станиславе удалось закрепиться на своём положении. Какими способами — уже не так важно.

— Не пыхти, — высказалась лаух Стражу, сворачивая направо по коридору. — Когда-нибудь мы увидим его казнь.

Амбрара не ответила.

По просторному кабинету разнёсся стук в двери. Молодой мужчина с собранными в хвост каштановыми волосами поднял голову от письма, которое до того перечитывал во второй раз и зычно пригласил:

— Войдите!

Створки со скромной резьбой раскрылись, пропуская одну леди Михееву и закрылись, едва она поклонилась.

— Доброе утро, Ваше Высочество.

Редмин Милкорн сморщился, бросил бумаги на стол и вальяжно махнул рукой.

— Доброе. Мне много раз нужно тебя повторять? Проходи.

— Простите, милорд, — женщина прошла в помещение, сопровождаемая стуком трости и опустилась в ближайший стул у изголовья стола, тянущегося буквой «Т» к двери. — Я пришла к вам по делу. Слышала, Тремиш передал вам свежее резюме недавней выпускницы третьей академии?

***

На Центральном столичном вокзале было не в пример шумно, чем на Нихаунском, даже не смотря на время. Стрелка карманных часов, на цепочку прикреплённых к платью на правой стороне платья едва перевалила за два часа дня.

Сана вглядывалась в циферблат, запоздало задумавшись о своём скоротечном поступке. Пространственный поезд прибыл на двадцать минут раньше, чем было заявлено в расписании, а сама Кайнейро — на сутки. Совет дал ей три дня, один из которых отводился на неторопливые сборы.

Оставалось только надеяться, что в дворце простят и не выставят вон, дожидаться назначенного дня. В столице, скорее всего, безумно высокие цены на постоялые дворы, а переночевать Лимпак здесь негде. Девушка выдохнула через губы, сложенные трубочкой, захлопнула крышку часов и двинулась через толпу к выходу. Он обозначался тремя большими арками с узорчатой позолотой в конце перрона.

Можно было сказать, что Касандра была в прекрасном расположении духа, но это означало бы лукавство. Оказавшись одной, в незнакомом, таком важном для неё месте, алхимик нервничала и постоянно вертела головой даже не для того, чтобы разглядеть окружение, а в попытке уцепится за надежду увидеть знакомое лицо.

Колёсики чемодана стучали по мелкой, каменной кладке ровно уложенной дороги, ведущей в улицы города. Понятия времени внезапно растворилось в беспокойстве и осознании, насколько Сана близка к цели. Она в самом Преудантэ, пусть и одна, с возможностью попасть к ряды королевских алхимиков. Подобное кружило голову и волнение то нарастало, то отступало. Это были настоящие качели — горячо-холодно.

Яркое солнце, свет которого впервые был так настойчив, напекал спину. Ещё одна деталь, которая подкармливала тревогу. Привыкшая к провинциальным однотонным, мрачным улицам и небольшой точке в небе, пробивающейся сквозь пелену смога, Кайнейро было жуть как непривычно щурится на голубое небо. В её краях оно было до того редким явлением, что отдельные верующие праздновать это явление как нечто великое и грандиозное. Герцогиня же только улыбалась — для неё, как и для прочих людей, хоть немного понимающих положение дел, это был как глоток свежего воздуха. Ещё не всё потеряно.

Но всё же тут было красиво. Сказочно красиво. Дома не были мрачными, Касандра не увидела ни одного, сложенного из серого камня — всё пестрило различными цветами. Бумажные гирлянды, натянутые над некоторыми, не особо широкими улочками, прохожие и цокот копыт, солнце, в целом, не жарило, а скорее приятно грело. На небе и вправду не было не единого облачка, но никаких дирижаблей не наблюдалось. И воздух был чистым настолько, что, кажется, надышаться им просто не возможно.

Ей хотелось вдыхать и вдыхать полной грудью. Только бесконечная синь, утягивающая своим великолепием в вышину.

Красноволосый мужчина шёл за ней, гнобя внутри печальную усмешку. Охваченная собственными эмоциями, Касандра совсем его не замечала, а мужчина терялся в догадках. Он совсем позабыл когда именно должен был произойти первый инцидент, так что приходилось следовать за юным дарованием по пятам.

Улицы сменялись на мостовые, проулки, торговые ряды. Касандра даже наткнулась на какую-то ярмарки, где уже начинали открываться лавки. Не удержалась — купила простенький леденец.

Тут все казалось другим, да и было им, собственно говоря. Совершенно отличный от её родного, город притягивал взгляд и странными домами, которых, чем ближе к центру, становилось все больше. Будто сделанные из латуни или сильно искажённого зеркала, округлой формы, уходящие на несколько этажей вверх. Сана предполагала, что это именно они горят, когда восходит солнце.

Вокзал располагался на самой окраине, так что прогулка представилась долгая.

Что её удивляло и радовало — ни одного бедного, ни одного оборванца. Создавалось впечатление, что этого здесь просто не могло существовать. И Лимпак улыбалась снова, но уже по тёплому и доброму — хотя бы где-то есть есть светлое место в этом мире.

Любой другой город делился на богатые и бедные кварталы. И неизвестно ещё, где было опаснее по ночам.

Добираться до дворца пришлось опираясь на советы местных жителей. Служащие не озаботились ни картой, ни какими либо ещё указаниями, предоставив Кайнейро барахтаться в незнакомом, по её меркам просто огромном городе, самой. С одной стороны девушка считала, что такое даже правильно, а с другой тихо негодовала и пыхтела, когда в очередной раз сбивалась с дороги. Привыкшая во всём искать плюсы, под конец дороги, она шла уже медленнее и больше рассматривала дома, немногочисленные статуи и какие-то таблички. Постепенно нагнетающие чувства отступали. Сана решила, что поволноваться ещё успеет.

Крупицы описаний дворца, которые доносились от побывавших в нём, безбожно врали. Здание было в разы прекраснее, чем герцогиня слышала. Расползающийся над городом на искусственном выступе, он вселял величие, уверенность — меньшего и должно ожидаться от главного символа власти государства Ровнох. Местами многочисленные башни и бойницы блестели, как те странные дома, ловя отблески солнечных лучей в свои объятия. Уже находясь на финишной прямой, на Звёздной улице, девушка на пару секунд замешкалась, остановившись в растерянности. В голове завертелись сотня вопросов: а если мой внешний вид...? А если я не смогу...? А если я... ? А если?...

Ведь достаточно слишком разнервничаться, как ладони начнут потеть, а в голове начнёт селиться паника, то всё — пиши пропало, можно паковать чемодан и возвращаться к матушке обратно, признавать поражение. Риск всегда есть, каким бы оправданным и полным надежд мероприятие, которое ты затеваешь, не было. Знает по себе. Хотя, угроза исключения и выпученные от злости глаза ректора стоили всех моих проделок.

Когда Касандра остановилась перед огромной аркой ворот, переходящих по обе стороны в высокий, кованый забор, внутренне вдохнула и выдохнула. Ноги гудели приятной усталостью — долгие прогулки совершенно точно не моё, но от мысли взять экипаж я отказалась ещё на перроне .

— Добрый день, прендэ[2] — улыбнулась алхимик одному из, вытянувшихся  по струнке, стражников, — Меня зовут Кайнейро сён Лимпак, я приглашена на должность алхимика. Должна была прибыть днём позже, но обстоятельства решили иначе.

Тут же, пока он ничего не успел возразить, протянула мужчине письмо и свои документы. С минуту тот всматривался в них, потом окинул юное дарование взглядом, кивнул своему соратнику.

— Следуйте за мной, леди Лимпак.

Замирая, Касандра послушно пошла за ним, припоминая нужно ли было служивому забрать у неё багаж в виде чемодана. Если да — получит втык на самом входе, но затем вспомнила, что нет. Он военный, всё - таки, а не швейцар.

Прэндэ повёл её по дороге меж высаженных деревьев. Объёмные кроны держались на тонких стволах, были аккуратно острижены — ни одного лишнего листика не торчало. Потом они переросли в небольшой парк, уже не пустующий — можно было заметить людей, что просто прогуливающихся, что прислугу, занятую облагораживанием. Где-то высаживали дивно пахнущие цветы, в других местах неспешно подметали дорожки.

— Скажите, а какова вероятность, что меня примут сегодня?

— Высока, — спустя какое-то время отозвался стражник, — Насколько я знаю, сейчас все относительно спокойно, а Совет Пяти уже окончен. Для вас найдут время.

Высокий ряд ступеней охранял уже целый конвой: солдаты стояли с интервалом в полтора метра, вытянувшись по струнке. Попросив Кайнейро подождать, прендэ подошёл к одному из них, быстро что-то объясняя, а девушка получила очередную возможность оглядеться по сторонам.

За спиной — оставленный парк, в котором всё дышало чистотой и спокойствием. Даже птицы имелись, иногда заходились в умилительных трелях или перекликались короткими возгласами. Впереди первое здание дворца — приёмная, высотой в три этажа. Дальше, уже за ней высился сам символ власти, отбрасывающий тень на другую сторону. Замок был похож на огромного гиганта, молча склонившегося надо людьми.

Изучает.

Кайнейро моргнула и помотала головой, отбрасывая наваждение в сторону, но неприятные мурашки по коже всё равно пробежали.

Внимание внезапно привлёк кто-то посторонний. Нет, он выглядел обычно — человек человеком, но все равно являлся как будто чем-то инородным. Его здесь быть не должно было — эта мысль так твёрдо засела в голове, что Сану даже понесло подойти к нему прямо сейчас. Высокий мужчина в белом камзоле с золотыми запонками, статный, с неестественно красными волосами, даже бардовыми, забранными в хвост на затылке, вызывал странные ощущения. Вроде дежавю. Виски у него, вдобавок, бритые. Кто вообще бреет виски?

Сознание резко расплылось и от привычной собранности не осталось и следа. Герцогиня нахмурилась, сделала неуверенный шаг в его сторону.

— Пай[3] Теод к Вашим услугам, миледи, — вырвал её из пелены голос голос, заставив вздрогнуть, — Я провожу Вас внутрь. Вы уже бывали в Светлом дворце раньше?

— Я... нет, — собралась за считанные мгновение Сана, — Не доводилось.

Обернулась и тут же про себя хмыкнула: мужчины в камзоле уже не было.

— Тогда позвольте вас проводить и представить. Хорошо, что я сегодня вышел в наряд — иначе Вам пришлось бы подождать, — потом пай обернулся к младшему по званию, — Возьми чемодан леди Лимпак и иди за нами.

Прэнде тут же кивнул, быстро оказавшись рядом, а мужчина галантно предложил Сане руку и повёл вверх по ступеням. Кайнейро успела заметить, как мелькнула лукавая улыбка — пай одно из высоких званий. Они уже были освобождены от обязанности часовых, но некоторые всё равно выходили. Кто-то ради хорошей славы, показывая, что не брезгуют нижними по званию, кто-то — потому что действительно так думал. К какой категории относился Теод девушек сейчас интересно не было: мысли сбивались в кучку, пока  заветные двери были все ближе и ближе. Каждый шаг отдавался в висках. Она снова откровенно начинала волноваться.

В самом фае приёмной оказалось просторно. Высокий потолок, люстры под ним ещё не зажжены — белый день. Узорчатый пол, всё в оттенках золотого, серебряного и, местами, чёрного. Через несколько метров напротив входа тянулась стойка, за которое что-то писали несколько человек. Касандра поёжилась —повеяло приёмной академии, стало ещё более неуютно.

— Дафна, — обратился её провожатый к одной из двух сразу поднявшихся на ноги девушек. Обладательница огромных, голубых глаз склонила голову, а Касандра совершенно бесстыдно уставилась ей за спину. Представители иных расс были редкими гостями где-то, кроме столицы, а уж ангелы, с настоящими пушистыми крыльям — уж тем более. Светлое платье, прикрывающее плечи сочеталось с русыми волосами, отдающими сединой.

— Леди Лимпак прибыла к лауху[4] Барнеусу на день раньше.

Что-то ей разъяснять не пришлось. Девушка понятливо присела в быстром книксене и скрылась за дверью у себя позади. Ожидание, потянувшееся теперь было невыносимым — Кайнейро едва сдерживалась, чтобы не начать наворачивать круги. Теод, подобно Стражу, стоял рядом, изредка бросая на Сану покровительственные взгляды.

Пока что он выше её по статусу, вполне может обращаться и на ты, но выбрал уважительную форму, за что я была мужчине благодарна.

Провинциальная знать, считалась более низшей степенью в иерархии. Так, граф Преудантэ вполне мог заткнуть гецрога с других земель и даже не понести за это никакого наказания. В обществе устоялся стереотип, что за пределами столицы живут лорды и леди, получившие землю с титулами за недавние заслуги. Значит, положение своё закрепить не смогли. Все прочие регионы для считающих так были всё равно, что помойка.

Род же Лимпак взял своё знатное начало четыре поколения, так что до сих пор был вынужден склонять головы перед некоторыми младшими титулами.

В приёмной было пусто. Даже тихо. Касандра слышала скрип пера людей за стойкой и невольно начинала к ним присматриваться. Шагая по улицам города, она не особо смотрела на других, герцогиню больше интересовали дома, а сейчас она понимала: вот мимо тогда прошёл каджит, вот демон, вот ещё кто-то с жуткими глазами.

— Много здесь иных? — решилась спросить Кая у Теода.

— Достаточно, миледи, но в основном люди. Иные редко представляют наш класс, чаще рабочие или прислуга.

Кайнейро кивнула, довольная ответом. Боялась, если на каком-нибудь приёме будет пялиться на иного герцога или ещё кого похлеще — добром это не кончится. В родном городе, который можно было даже развитой провинцией назвать, ей многое прощалось, да и прозвище говорило само за себя. Касандру уважали за то, кем был отец, за то, что выбрала путь учёного, а не просто женщины, греющей очаг дома. Единственное, что девушка грела — горелку под колбой. Её устраивало.

— Леди Лимпак! Какой приятный сюрприз!

Сана обернулась на голос, хотела было присесть в реверансе, но вовремя себя одёрнула. Только обворожительно улыбнулась, протягивая руку. Приблизившийся мужчина средних лет, склонился, целуя тыльную сторону ладони и тут же выпрямился, заложив руки за спину. Хорошо сложен, в чём-то среднем между официальным костюмом и мантией тёмных тонов, с багровыми полосами от воротника до полов. Впечатление производит смутное — Касандра знала таких мужчин. Часто они оказываются не теми, за кого себя выдают.

— Барнеус сён Тремиш, к Вашим услугам. Почему Вы прибыли раньше? Как прошла Ваша поездка?

— Не терпелось, честно говоря. Я была очень рада Вашему ответу и поспешила на первый же поезд. Все просто прекрасно.

— Я очень этому рад, миледи, — кивнул герцог, бросил короткий взгляд на пая. Тот прощально кивнул Касандре, позволив даже ободряюще улыбнуться и ретировался, напоследок стукнув пятками сапог.

— Возникли некоторые обстоятельства, которые я бы хотел с Вами обсудить в дали от посторонних глаз и ушей. Вы не против?

Девушка напряглась. Может, Совет передумал? Или же ей стоит возвращаться и искать ночлег в городе?

— Разумеется. Всё, что Вы посчитаете нужным.

— Не беспокойтесь, всё в порядке, — заметив волнение собеседницы, успокоил её Барнеус, — Нам просто стоит уточнить пару моментов, только и всего. Прой...

— Лорд Тремиш!

Они синхронно обернулись на звук. Из неприметного коридора слева вынырнул

мужчина, которого Касандра успела приметить в парке. Он шёл размашистыми шагами и всем своим видом выражал беспокойство. Опять этот белый камзол, который бросался в глаза. Белоснежный.

— Вы не могли бы... — Внезапно мужчина оказался совсем рядом и что-то спешно зашептал Барнеусу на ухо.

Герцог тут же встрепенулся, спешно извинился перед Саной и последовал за продолжающим сбивчиво что-то говорить. От девушки не укрылось — он часто либо шевелил пальцами, либо вовсе тихо щёлкал. Странная привычка, выдающая больных на нервы. Касандра проводила их несчастным взглядом, резко ощущая беспомощность, тут же наваливавшуюся на плечи. Стены начинали давить и вроде бы огромное пространство казалось совсем маленьким. Она чувствовала себя, как рыба выброшенная на безлюдный, огромный берег. Поддержки пришлось искать в вернувшейся Дафне. Ангел робко улыбнулась, блуждающим взглядом смотрела будто сквозь Кайнейро, а затем неуверенно заговорила:

— Пожалуйста, пройдите по коридору до конца, там Вы обнаружите беседку. Дождитесь лауха Барнеуса в ней. Вещи можете оставить здесь, позже их доставят в Ваши покои.

Что-то не так — Сана поняла моментально. С какой стать ей уже выделили комнату? Разве не должно было быть опыта, по результатом которого будут решать её дальнейшую участь? Казалось, что теперь точно волноваться не о чем, но ничего не бывает так просто и хорошо. Где-то крылся подвох, теперь уже не просто волнующий, а пугающий. Если подумать хорошенько — единицы