Помоги проекту - поделись книгой:
Вернулся.
Размышления: верить всем и во всем.
Была ночь. Яркие звезды холодно сияли в прозрачном воздухе. Мороз в такие ночи достигал 40 градусов. Луна, вернее ее половинка, освещала все: и полянку, покрытую многометровым слоем снега, и высокие ветвистые ели, которые ограждают полянку непроглядной тяжелой стеной. Все залито бледным лунным светом, отблеск которого осветил человека, только что вышедшего из одиноко стоявшего домика на углу опушки. Он спокойно окинул взглядом черную стену елей, внимательно вглядываясь в вершины деревьев, и, подавив грустные мысли, еще раз взглянул из-под нахмуренных бровей по стене леса. Казалось, он кого – то ждет. Но кого может ждать таежный охотник?
Проект литературного журнала.
Издавать журнал – идея интересная. Она давно витала около меня, манила, лишала покоя. И вот она реализуется. Она здесь. В моих руках. Трепетная. Воздушная. Нереальная. Не могу не любоваться ею.
Пишем с Женькой объявление.
«Товарищи!
Не откажите в помощи несчастным литераторам. Они будут вам очень благодарны, если у вас найдется пишущая машинка. Они бы с удовольствием купили у вас за 20 рублей.»
Проект:
Выпускать литературный журнал под общей редакцией. В нем размещать вещи (собственного, конечно, производства) самых разных жанров, мыслимых и немыслимых. И с рисунками, и с открытиями. Да, какое обширное поле работы. Какой простор фантазии и перу. Как у всех журналов у нас будет редакция.
Проза: ответственный Хома Брут
Поэзия: ответственный Евгений Орлов.
Рубрики:
Эврика (афоризмы)
«Гениальные мысли», собственные
Критические выступления
Литературное обозрение.
По поводу одного письма
Любовь
Воспоминания
Зарисовки
Редакторская колонка.
Как я работаю.
Девиз журнала: «Все познать, и встать выше всего!»
***
Рассуждаем еще о проекте литературного кружка.
Новый проект. Новая идеология.
Разрешается все. Любые одежды, прически, поведение. (Каждый человек уникален в своей самости). Разрешается даже не писать, а только критиковать. Но и этого можно не делать. Не только разрешается, но и обязывается носить яркие одежды, оригинальные прически. Если пить, то только ром, коньяк, красные вина, и не вонючую краску из бочек под общим названием «разливуха». Если курить, то только сигары или трубки. В общем, полная свобода самовыражения.
Манифест эпикурейца
Ты не забыл, что мы свободны и ты свободен и я.
Не признаем ограничений и наслаждаемся всем и всегда.
Мы презираем тупых ничтожеств мирское духовным сделаем
И с неба низвергнем божеств мы в жизнь с тобой веруем.
Мы жизнь будем изучать сложна судьба человека
Душу его познавать свободным стихом писать вырастая в поэта.
Зачем нам печатать стихи ведь нас не должны понимать
Не обломать нас никому мы верны принципу своему.
Принцип полной свободы душевной и физической
Но не распущенности, а интеллектуальной свободы
Это будет наша жизнь, а не образ мифический.
***
Мысли о литературном кружке.
Человек. Он очень сложен. Но все-таки некоторые ясные стороны его психологии нужно использовать в своих благородных целях. в целях оживления или приведения из абстрактной мысли в жизнь, в практику деятельности нашего литературного кружка.
Ленин так определял ход мышления: «От созерцания явлений, всей жизни, к абстрактному мышлению, от абстрактного мышления к практике».
Мы о создании кружка, общества, организации или секты говорим давно. Давно я продвигаю эту идею среди своих сегодняшних друзей. Но что-то никак у нас не получается, чтобы эта идея обрела реальные очертания.
Сколько у меня друзей? Сашка (Шуруп), Серьга, Женька, (Петрович), Валентин (Баса), Вовка (Выса), Шурик, Вовка Макар, Колька Князь, Сашка, Алка, Витька Наум, Валерка Орел, Женька. А еще новые, в техникуме. Это Колька, Витька, Сашка, Толик Лось. Да много других.
Не все они могут понять мою идею объединения, но три – четыре человека могли бы включиться.
Какие бы формы объединения мы не перебирали, ничего не получается. Не получается кружка как у декабристов, не получается закрытого общества единомышленников. Где ошибка. И должен ли быть кружок? Если это не тайное общество типа масонов «свободных каменщиков», ни кружок, ни организация, ни секта, то что?
Может его просто не из кого создать.
***
Рассказ
За окном привычно проносились обыкновенные деревеньки, какие – то неказистые избы, деревья, поля. Скучновато как-то. Он наклонился к окну. Посмотрел на небо сквозь потрескавшееся стекло. А там облака. Да кудрявые, да белые, как барашки. Они, вдруг после очередной ямки превращались в горы, горы в причудливых змей, слонов, скачущих рысаков. Красота. Вот фантазия у природы. И все это под полуденными солнечными лучами переливалось и клубилось.
«Удивительно», – покачал он головой и усмехнулся, радуясь, что открыл для себя, что – то новое, хорошее и приятное. Казалось, сама природа стала ему ближе, понятнее и уже не так тарахтел старый мотор автобуса, не так сильно трясло на ухабах, и сама поездка уже не казалась ему такой скучной и ненужной. И пейзаж за окном не таким однообразным.
Но вот вдали появились и первые дому поселка. Подъезжаем с горы и отсюда весь поселок как на ладони. Поселок небольшой, так и назывался раньше рабочий поселок, по одноименному кожевенно-обувному комбинату, работавшему здесь еще с дореволюционных времен. Поселок издалека, отсюда с горы, казался маленьким, но зелененьким и аккуратным
Но все-таки, что –то не очень его сюда тянуло. Ну что его здесь ждет? Ну золотая свадьба бабушки с дедом? Но ведь она превратится в очередную пирушку. И несколько дней ему придется жить здесь, в доме отчима, среди почему-то постоянно опохмеляющихся людей. А он? Ему только 16 лет. И он не любитель до всяких застолий и пьянок.
Едет, сидит на заднем сиденье сельского разваливающегося пазика и думу думает. О чем мечтает сей юноша? О чем может мечтать мальчик в его возрасте? Конечно, о любви!
– Ах, – вздыхал он, если б я знал, что встречу здесь ту, единственную, завладевшую моим сердцем, я бы ехал сюда с большим удовольствием.
И он задумался. Или уснул.
Ишь, размечтался. Мечтатель. Но я невольно ему почему – то позавидовал. И если б он меня сейчас спросил, любил ли я когда – нибудь, я бы призадумался.
Вспомнился наш небольшой разговор. Как-то после занятий в техникуме мы сидели на остановке и ждали автобус, который, как обычно, в очередной раз не приехал по расписанию.
–Ты знаешь, Санька, – начал он свой рассказ. – Недавно это было, и трудно мне рассказывать. Ослеплен. Люблю. Смеешься? А ты сам любил, когда – нибудь? Нет? Ну то-то же! Эх, Санька, как я счастлив! Только лишь вспомню ее образ сердце бьется сильнее. Прямо трепыхается! Ладно, может тебе и не понять меня, но все-таки слушай.
И он начал рассказывать свою историю Задушевно. Пусть сбивчиво, но с чувством, и немного волнуясь. А какие у него были глаза. То задумчиво грустные, то веселые и радостные.
– Видишь ли, Санька, ты знаешь, что я рос без отца. Воспитывался один. Вся семья наша – я да мама. Может это объясняет некоторые стороны моего характера. Скрытность, например. Да мало ли изъянов у каждого. Вот и у меня они есть. 15 лет мы жили нормально. Я к тому времени достаточно вырос, но в душе так и остался, человеком, не знающим жизни, наивным и доверчивым. То есть, по сути, парень вроде большой, а на самом деле – маленький, не нюхавши жизни и проблем птенец. Это, конечно, не значит, что я умел ничего делать. Но вот материться, презирать кого-то, ненавидеть не могу. И от этого переживаю. Но не поворачивается язык плохие слова говорить. У нас дома с мамой никогда не слыхивали мы таких слов. Ясно тебе теперь, откуда у меня некоторая отчужденность от людей, склонность к одиночеству? Но, как говорится, любая палка о двух концах. И это позволяло мне читать книги, запоем, писать стихи. В общем, это привело меня к расцвету моих гуманитарных возможностей. Ну что усмехаешься? Думаешь восхваляю себя? Ну ладно, давай о главном.
Моей маме уже много лет. 40 лет. Можно сказать, она ради меня полжизни потеряла. И я чувствую в этом свою вину. Это давит мне душу. Тяжко чувствовать, что ты причина несчастий человека. Хотя семья ее старшей сестры нам и помогала, я часто гостил у них. Все равно воспитывать ребенка одной очень тяжело, особенно в послевоенные пятидесятые, да и потом в шестидесятые – не легче.
И поэтому я с радостью встретил мамину просьбу разрешить ей выти замуж. Ты и не представляешь, как я обрадовался. Ведь теперь и она будет счастлива, и будет жить как все вокруг муж, дети, сад. Ведь она счастлива будет, а это часть вины с меня снимает.
И еще моя особенность. В то время, как мои сверстники стесняются (а я думаю, просто боятся) спорить со взрослыми. Им трудно с ними. Не понимают они их, взрослых. То я обожаю спорить со взрослыми, говорить. Интересно мне исследовать, каков человек на самом деле, тот ли что в моем воображении, понимаешь?
Так вот, мой будущий папа оказался в общем – то хорошим человеком. Он снабженец в какой-то строительной конторе, участник войны, коммунист. Он человек принципов. А я люблю таких. В общем, стал он к нам ездить, когда на денек, когда на два. Когда в середине недели приедет, когда в субботу. Так продолжалось месяца два. Затем они более освоились, и по выходным дням стали мы все трое ездить к нему в поселок недалеко от Слободского. А там у него дом, родители дед с бабой, старшая дочь, сын и маленький лет 10 тоже Санька, как ты.
***
Человек. Он очень сложен. Но все – таки некоторые ясные нам стороны его психологии нужно использовать в известных нам благородных целях оживления и приведения из абстрактного мышления новых идей в жизнь нашего литературного кружка. Ленин так определял ход мышления: «От созерцания явлений, всей жизни к абстрактному мышлению, от абстрактного мышления к практике».
Сколько я не предлагал вариантов литературного кружка, все оказались нежизнеспособны. Предшествующий вариант, принятый нами, сменился новым, с более свободным регламентом и порядком, который в свою очередь сменился еще третьим вариантом. Но и то нас не заинтересовал. Вернее все варианты были предложены мной. Но не находили безоговорочной поддержки ни у Женьки, ни у Кольки, ни у Высы. А остальным, ни Сашке, ни Басе я даже не предлагал. Они ведь не увлекаются ни песнями, ни стихами, ни литературой. Все раздвигал я, раздвигал границы, все снижал, снижал планки требований к членам кружка, все делал более общими и общими цели и задачи. Ну м что? Из почти секты полусекты кружок стал вообще чем-то неопределенным. Без всяких высоких целей и обязанностей.
В чем ошибка моя. Почему мори проекты литературного кружка не привлекают моих друзей? Где моя ошибка? Похоже вообще от этой идеи мне надо отказаться. И может прекратить поиски форм организации литературного кружка в нашем городке. Я уже все перебрал. Ну и если не секта, полусекта, кружок, организация, общество, или братство масонов, то что?
Попробуем разобраться.
Кружок был? Нет. Мог быть? Нет. А объясняется все просто. Идеи мои не понятны пацанам. Они не зачитываются книгами. Они не читали ни Бальзака, ни Стендаля, ни Жан Жака Руссо. А значит не заражены их идеями. Вот и не понимают моих инициатив. Хотя Женька песни под Высоцкого и стихи под Маяковского здорово пишет. Я даже тетрадь с его стихами и песнями носил к себе в техникум, показывал Зверевой, нашей классной. Так она похвалила. Вроде ей понравилось даже. Так что неудачи с литературным кружком объясняются просто. У меня такой характер, что я высокомерен, не прост, и подросток еще, даже не юноша. (У юношей свои девушки есть, а у меня нет.) Подросток высокомерный, самоуверенный, свысока смотрящий на окружающих меня людей. И они наверно это чувствуют. И ко мне относятся также. Я как писатель, изучающий жизнь, уже вывел несколько законов общения. И один из них я бы сформулировал по простецкой соей привычке (я многое упрощаю) так: «как ты к человеку относишься, так и он к тебе». А если есть взаимная неприязнь, значит нет дружбы. Или это реакция на насильно вталкиваемым тебе чужим для души идеям. Пусть родственным и близким. Но если насильно тебе навязывают что – то даже хорошее. Все. Пиши пропало. Инстинктивно сопротивляется. А при случае и выбрасывается из души эта идея. И все не потому, что плохая, а потому «не моя». Вот так: нет дружбы, нет кружка. Потрещали впустую, понаслаждались пустым терском, помечтали и без сожаления забыли.
И теперь я не пойму, что первично или «Нет дружбы, значит нет кружка» или «нет кружка, нет дружбы»?
Что делать? А ответ, Сашок, может быть простой. Не надо переделывать своих друзей, воспитывать их, заставлять их заниматься самосовершенствованием, прививать им любовь к французской литературе. У парней своя жизнь. Они уже рабочие. У них норма. У них другие интересы. Завод, коллектив, новые друзья, зарплата, деньги, самостоятельность от мамы у Женьки, от родителей у Кольки, от бабушки у Высы.
Хватить воспитывать других. Не лучше ли заняться собой? Заняться надо самосовершенствованием. Ведь если исходить из того, что нами правит НЕЧТО и СУДЬБА, и рабы этих сил, и все в себе пустить на самотек, то, что может получиться?
А вот что. Вот какая страшная картина встает передо мной.
Застенчивый превращается в хмурого. Замкнутый превращается в нигилиста и циника. Незагруженный творчеством ум создает душевную пустоту. Все это я запиваю спиртом. А чем еще заполнить вакуум, из-за отсутствия мечтаний и целей, идей, задач? Холостяк. Или слабоумный симпатяга. Трусливый и пропитанный мещанским духом. В общем, жалкая и подлая душонка.
Или еще хуже картинка.
Ленюсь в техникуме. Или бросаю его по своей глупости. Плачет мать. Удивляются и недоумевают учителя. Дядя Ваня втихомолку ругает меня. Ужас.
И чтоб не стать мне таким несобранным безвольным существом, надо бросить воспитывать других. Не создавать кружком литературных. Не расстраиваться. Ну не получилось и что. Каждый в жизни идет свои путем. Надо искать свой. И заняться собой.
Мне надо. Соединить в одно понятие работа и труд. Пока они у меня по отдельности. Мне надо избавиться от пораженческих подростковых настроений и рассуждений. Мне надо породить у себя интерес к учебе. И учебу надо считать надо считать искусством, соединенным с творчеством. Надо быть подтянутым, собранным, уметь управлять своим временем. Забыть такое понятие как «зачитываться книгами».
Надо вернуться к йоге, релаксации, разработать короткие формулы самовнушения. Научиться расслабляться, летать, качаться на волнах, на качелях. Переливать теплоту и тяжесть из одной руки в другую, от ног к голове.
Вообще бы на книги Льва Семеновича Выготского обратить бы внимание. Красиво пишет о психологии
***
Кружок был? Да, мы собирались, говорили, спорили. Но кружок ли это? Нет. А мог он быть? Тоже, думаю, нет. Почему? Думаю, объяснение провала этой моей идеи простое.
Мне кажется, я высокомерно отношусь к своим друзьям, они это чувствуют, ведь я считаю себя самым умным, считаю не только возможным, но и нужным их учить, поучать, командовать. Может им это не нравится. Может поэтому нет дружбы. А нет дружбы – нет кружка. Нету кружка – нет друзей, и я один на один со своими мечтами о литературном труде, о поэзии, о писательстве.
Мне кажется, может мне бросить техникум, уйти, как мои друзья, работать на завод и заняться писать рассказы о рабочей жизни? Изучать жизнь. Работать и писать. Работать? А кем? Рабочим? Ни профессии нет, ни квалификации.
Что делать, как быть? Учиться – значит расти, осваивать новые знания, получать новые навыки и умения, расширять свой кругозор, изменяться к лучшему. Идти в ученики рабочих, в подмастерья?
Какая мрачная картина представляется мне.
Застенчивый подросток или юноша (то есть я) превращается в хмурого замкнутого нигилиста, циника. дальше больше. Душевную пустоту и ненужность запиваю спиртом. Больше нечем заполнить вакуум. Холостяк или слабоумный симпатяга, трусливый, пропитанный мещанским духом, мелкая и подлая душонка.
А еще хуже, если уйдешь или выгонят из техникума, плачет мать, удивляются школьные учителя (у нас здесь, в городке, все про всех все знают). дядя Ваня втихомолку ругает меня.
Нет. Нельзя в жизни идти по легкому и привычному пути, не надо искать и легкой жизни. Ну и что из того, что трудно учиться. Это на первом курсе трудно. Но и то уже моментами и местами мне нравится, и четверки и пятерки получать нравится. А тройки, так их можно исправлять. А тройки из меня, из-за моей несобранности, безволия, бесхарактерности. Мне надо поработать над собой и прекратить быть безвольным существом.
Решено: учусь, развиваюсь, расту.
Напишу – ка я себе инструкцию как мне надо психологически измениться, чтобы добиться успеха и в техникуме, и в жизни.
Поразмышляем ка для начала.
Основой успешной работы умственной так и физической является успешный труд. Это не одно и то же. Работы и труд в моем понимании – разные вещи.
Интенсивный эффективный производительный труд дает успех.
Настроение – очень важный элемент успеха. Здесь я уже владею практиками самовнушения. И настроение могу создать.
Поделиться книгой: