Слёзы гарпий

Томми поднялся, сделав вид, что ничего не услышал. Не отвлекаясь более, мы довольно быстро добрались до того самого трёхэтажного здания, где на меня напала гарпия-скорпион, и принялись настороженно вглядываться внутрь.

– Запомни! – я яростно потряс указательным пальцем перед носом напарника. – Мои указания выполнять дословно и точно. Иначе твоя новая футболка тебе больше не пригодится.

– Без проблем, – беспечно махнул рукой Томми. – Я же одел эти дурацкие очки на свою голову. У тебя в рюкзачке лишний фонарик не завалялся? Темнотища внутри…

Вместо ответа я подобрал с земли пару крепких толстых веток и вытащил из рюкзака тряпку. Порвав её пополам, я сложил половину обратно, а оставшуюся часть снова разделил поровну. Томми с любопытством наблюдал за моими действиями, пока я ловко мастерил факелы.

– Будь внимателен, – предостерёг я и достал компактную флягу с керосином. – Зажигать факелы будем только в крайнем случае.

В этот момент возле стоящего неподалёку двухэтажного строения послышалась какая-то возня. Я поспешно закинул флягу обратно в рюкзак и толкнул зазевавшегося Томми в ближайшие кусты.

Осторожно выглянув из-за густых ветвей, мы увидели, как из-за угла дома показалась огромная гарпия-скорпион, не так давно напавшая на меня. От изумления у Томми отвисла челюсть. Однако гарпия выглядела как-то странно. Издавая слабые стоны, она тяжело прохромала ко входу в двухэтажку. Правая лапа гарпии была подогнута, а правое крыло волочилось по земле. Значит, я был прав. Та девушка – охотник. И постаралась, по-видимому, именно она. Полуптица повернулась к кустарнику и настороженно всмотрелась. Мы с Томми затаили дыхание. Покопавшись в земле, гарпия что-то подняла и зажала здоровым крылом.

Я торопливо прополз вдоль кустарника и выглянул с противоположной стороны. Под здоровым крылом гарпии находилось крупное белое яйцо! Томми попытался что-то сказать, но я спешно сделал знак молчать и застыл. Гарпия ещё раз осмотрела окрестности, после чего вошла в здание, проковыляв через разрушенное крыльцо.

Выждав минуту, мы, не сговариваясь, бросились следом.

Лунный свет удачно попадал внутрь первого этажа, освещая длинный коридор. Двигаясь плечом к плечу, мы с Томми напряжённо всматривались в высокие чёрные потолки и потёртые, потрескавшиеся от времени стены.

Вдруг я резко затормозил, осенённый внезапной догадкой. Присев, я чиркнул зажигалкой и осветил перед собой покрытый сухой листвой и толстым слоем пыли каменный пол.

– Звой! – громко прошептал Томми. – Ты чего к земле-то припал?!

Я посмотрел на Томми с недоброй улыбкой.

– А, собственно, ничего. Следов-то перед нами никаких нет. Нас просто обманули.

Даже в слабом свете зажигалки было видно, как лицо напарника побледнело.

– В смысле, обманули?! Кто?!

Я медленно обернулся к выходу.

– В прямом. Нас сюда заманила скорпиониха. Это ловушка, Томми.

Проследив за моим взглядом, Томми подпрыгнул от неожиданности.

На выходе стояла огромная гарпия. Встав на обе лапы, она расправила спину и абсолютно здоровые крылья. Её человеческое лицо – единственная черта, напоминающая людей – было перекошено от ярости, а когти двигались по полу с разрывающим нервы скрипом и оставляли борозды в каменном покрытии.

Её громкий рёв разнёсся по зданию, и мы зажали уши, чтобы не оглохнуть.

– Не поверишь, – хрипло произнёс Томми, глядя на чудовище. – Мне тоже хочется кричать.

К моему удивлению, гарпия не спешила нападать. Сверля нас злобным взглядом, она принялась медленно раскачиваться из стороны в сторону, ускоряя темп.

– Звой, зачем она это делает?! – спросил перепуганный Томми. – Это что, специальный обряд перед ужином?! Ритуал для лучшего усвоения пищи?

– Сейчас что-то будет, – сосредоточенно произнёс я, надевая на руку кастет.

Расстояние между нами было слишком велико, чтобы я мог воспользоваться очками. А нападать на громадину в столь узком коридоре, где нет места для манёвра, я не рискнул.

Гарпия раскачивалась всё сильнее и сильнее, затем принялась с силой биться мощными плечами об стены. Поочерёдно, с расстановкой и громким гулом, пока с потолка не начала сыпаться крошка. Здание задрожало, и к нашим ногам полетели мелкие камешки. В тот же миг по стене пробежала большая трещина, остановившись на уровне наших с Томми одеревеневших от страха лиц. Переглянувшись с напарником, мы одновременно бросились наутёк, вглубь здания.

В первую же покорёженную дверь мы ввалились, не останавливаясь. Внутри комнаты стояло развалившееся ложе из трухлявого дерева и заросший паутиной стол. Вместо оконного проёма нас встретили толстые ржавые решётки.

– Чёрт! – Томми лихорадочно затряс прутья. – Никак!

– Отсюда не выйти, – я потянул его обратно в коридор. – Уходим.

С потолка летели пыль и камни. Чихая и кашляя, мы устремились вперёд под шум ударов на входе. Забежав за ближайшую арку, я первым оказался в комнате и застыл как вкопанный.

Комната была абсолютно пуста, а единственное оконное отверстие было слишком узким, чтобы в него мог пролезть человек. Но привлекло моё внимание не окно, а скелет мужчины, скрючившийся в позе эмбриона у той же стены. Из одежды на нём сохранились лишь огрызки штанов непонятного покроя и остатки широкой рубахи.

Врезавшийся мне в спину Томми быстро заглянул через плечо и протёр глаза.

– О, лучше бы я этого не видел, – нервно затараторил Томми. – У него там фляга на шее не болтается?

Я осуждающе взглянул на родственника. В ту же секунду от потолка над нашими головами оторвался здоровенный кусок, и мы с Томми едва успели отпрыгнуть в стороны. Плита с грохотом приземлилась на нашем прежнем месте.

– Нас сейчас здесь расплющит! – сквозь шум прокричал Томми. – Вернёмся и убьём эту тварь!!!

Увернувшись от летящего булыжника, я схватил Томми за рукав футболки и вытащил в коридор. В трёх шагах перед собой я узрел лестницу наверх.

– Наверх! Быстрее! – крикнул я Томми, закашлявшись. – Это наш единственный шанс! Надо найти балкон!

Стараясь удержать равновесие на ступеньках, мы безвозвратно потеряли факелы, но бросаться на их поиски было бы безумием. Пыль стояла столбом, а стены первого этажа буквально рассыпались на куски. Ещё немного и нас похоронит среди древних развалин. Взобравшись на второй этаж, я побежал наугад, рыская взглядом вокруг себя и перепрыгивая многочисленные отверстия в полу. Услышав приглушенный крик за спиной, я обернулся. Томми упал в образовавшуюся расщелину и теперь сползал вниз, скользя ладонями по полу. Отбросив рюкзак, я кинулся на помощь.

– Звой!

– Держись!

Упав на колени, я судорожно ухватил Томми за плечи и потащил на себя. Томми упёрся в края ямы ногами, подтянулся и наконец выбрался из западни. И тут же принялся трясти меня за шею, от чего моя бедная голова едва не отвалилась.

– Мать твою, чувак! Ты встал на колени!!!

– Отвали. И хватит меня трясти!!! – я не сразу понял смысл сказанного Томми.

– Да ты хоть понимаешь, что ты сейчас сделал, чувак??? Ты хоть осознаешь?!

Глянув на свои согнутые ноги, я резко подскочил и испуганно уставился на колено. Оно снова не гнулось. Я посмотрел на Томми, и мы принялись истерично ржать среди грохочущих обломков.

Дом накренился в левую сторону. Одновременно с этим мне послышался приглушённый крик беркута. Я заткнулся и вновь услышал крик. Подхватив рюкзак, я стремглав бросился на звук, перепрыгивая растущие ямы и стараясь не скользить. Томми бежал по пятам, матерясь на чём свет стоит и спотыкаясь.

Балкона не было, но впереди находилась большая оконная рама, криво заколоченная досками. За окном парил мой Ричи.

– Ричи! Дружище!!! – завопил я радостно.

В тот же миг гарпия-скорпион сбила Ричи в воздухе прямо на моих глазах. Обе птицы пропали из моего поля зрения.

– Не-е-е-ет!!! – заорал я отчаянно. – Ри-и-чи-и!!!

И, выставив перед собой рюкзак, я сиганул в окно. Проломив хлипкие деревяшки своим телом, я полетел вниз, целясь в огромный широколистный кустарник, удачно стоявший под окном. Умело сгруппировавшись, я приземлился на рюкзак и, перекатившись через плечо, тут же поднялся, опираясь на правую ногу.

– А я?! Я-то без рюкзачка!!! – раздался жалостный вопль Томми.

Кустарник вновь захрустел, и Томми приземлился следом за мной, уткнувшись в валяющийся рюкзак.

Здание вздрогнуло, будто вздохнув, затем сильнее накренилось влево и с неимоверным грохотом развалилось, поднимая в воздух вековую пыль.

Скинув на глаза очки, я увидел, как Томми, корчась от боли, выдирает из своего локтя острый обломок доски и зажимает рану пальцами. Я подошёл к напарнику, надел его очки ему на глаза и показал знак молчать. Затем схватил побитый жизнью рюкзак, и мы устремились к лесу. Там, прижавшись спинами к корявому стволу ближайшего дерева, мы и постарались отдышаться. Отодвинув очки на голову, я посмотрел на грязное поцарапанное лицо Томми.

– Ну. Как тебе адреналин? Бодрит?!

– Ага. Мой адреналин чуть было не отложился в моих трусах, – измученно улыбнулся Томми. – И вот это слово «чуть» бодрит.

Ответить мне помешал едва различимый гортанный звук. Я насторожился. Что это? Вскочив как ошпаренный, я выбежал из-за дерева.

Неподалёку в траве я увидел тёмное существо, которое ползло в мою сторону, неестественно распластав крылья.

– Боже мой, Ричи!!! – процедил я сквозь зубы на бегу.

Неуклюже упав на колено, я крепко прижал к себе раненого беркута. В груди Ричи зияла большая рана – след от укуса острых зубов.

Ричи преданно смотрел в мои глаза, издавая ласковый гортанный звук, отчего сердце едва не разрывалось на куски. Я зажал рану ладонью, чувствуя, как горячие слёзы текут по моим щекам.

– Чувак… Всё очень плохо выглядит… – протянул с горечью Томми. – Эх-х-х… Была бы хоть одна слеза в заначке…

Положив Ричи на траву, я вскочил:

– Зажми рану!!! У меня есть слеза!!! Во фляге! Держись, друг!!!

Эти слова я прокричал, находясь на довольно приличном расстоянии от товарищей. Я со всех сил нёсся к тому месту, где оставил валяться помятую от удара флягу.

Достигнув места сражения, я принялся шарить руками в густых кустах и лихорадочно перебирать пальцами траву. Ничего не было. В отчаянии я ударил кулаком в землю и вдруг медленно поднял взгляд наверх. Буквально в метре от земли висела она, застрявшая среди веток фляга. Прижав находку к груди, я бросился в обратный путь, хромая и смеясь сквозь слёзы, как психбольной.

Я подбегал к развалинам, преодолевая дикую боль в ноге и столь же сильный страх. Извечный страх того, что я не успею. Я будто собственной кожей ощущал частое дыхание Ричи. Увидев знакомые очертания друзей, я начал размахивать флягой. И в этот момент левую ногу свело судорогой. Я упал как подкошенный, но в падении умудрился бросить флягу, словно бейсбольный мяч.

– Томми!!! – выкрикнул я и пребольно проехался локтями по земле.

Пальцы на ноге скрючило до неузнаваемости. И я пополз. Вперёд. Смотря лишь вперёд. Затем приподнялся на руках и вытянул шею, в попытке рассмотреть Ричи.

Томми был на высоте. Перехватив подачу, он с быстротой молнии повернулся к беркуту и тут же выжал содержимое над раной.

Голова Ричи была повёрнута вбок, глаза закрыты. Тишина резанула по ушам. Томми печально наклонился над птицей, вслушиваясь. Внезапно Ричи распахнул глаза и издал звонкий крик, радостно хлопая крыльями. Томми испуганно шарахнулся в сторону, едва не свалившись.

– Господи Иисусе, Звой!!! Твой сраный попугай напугал меня до полусмерти!!! Ричи!

Но мне больше не надо было ничего. Лёжа на спине, я смеялся в голос, растирая сведённую судорогой ногу. А мой Ричи вновь взлетел в небеса, и я был счастлив.

Глава 7

Мы вернулись обратно к не обследованному нами трёхэтажному зданию сразу, как только ко мне вернулась способность передвигаться. Вытащив стерильный бинт из бумажного свёртка, я пропитал его спиртом из компактного жестяного пузыря.

– Давай руку.

– Я думал, что гарпий было всего две и они мучили какого-то царя, – пожал плечами Томми и стиснул зубы от боли, когда я принялся обрабатывать рану. – Отнимая у него всю еду. У меня трояк по греческой мифологии.

– Финей. Царя звали Финей, – быстро зажав рану, я принялся накладывать повязку. – Если верить древнегреческой мифологии, то у морского божества Тавманта и океаниды Электры было пять дочерей. Прекрасных женщин. Однако за мерзкий и склочный характер боги превратили их в уродливых птиц, которым в память об их человеческом начале оставили только лицо и грудь. Они стали полуженщинами-полуптицами, злобными и зловонными. Боги посылали гарпий, чтобы наказать смертных, преподать им урок. По легенде, аргонавты хотели убить чудовищ, но им помешала богиня радуги Ирида. Гарпий сослали на Строфадские острова в Эгейском море, а позднее в царство мёртвых. Но, как видишь, на этом острове они умудрились оставить свой огромный след. Кстати, гарпий причисляли к самым опасным чудовищам подземного царства Аида.

Затянув повязку, я хлопнул напарника по плечу.

– Мы найдём ещё слёзы. Для твоей драгоценной руки.

Соорудив новые факелы, я аккуратно смочил их керосином и вручил один Томми. Переглянувшись, мы вошли в здание.

Длинный широкий коридор довольно сносно освещался благодаря множеству огромных окон, находящихся по обе его стороны. Под громкий хруст валяющегося на полу мусора, мы прошли к нескольким аркам в конце коридора и осмотрели каждую из комнат, расположенных за ними. В последней мы остановились, обратив внимание на разбросанные повсюду кости, скорлупки из-под орехов, усохшие до неузнаваемости корки апельсинов и изодранные обёртки от шоколада.

– Чёрт. Это должно быть где-то здесь! – пробормотал я вслух.

– Ты прям уверен, я смотрю.

– Это абсолютно точно. Логово должно быть рядом. Я чувствую. В смысле того, что здесь воняет больше, чем в предыдущих комнатах.

Опустив голову, я в задумчивости почесал затылок и уставился на квадратную каменную плиту посередине залы. На краях плиты были заметны неровные следы когтей. Я всмотрелся в поверхность и сделал предостерегающий жест.

– Только не делай никаких резких движений! – шикнул я, обращаясь к Томми. – И не вставай на плиту.

– Я знаю-знаю! – загоревшись энтузиазмом, воскликнул Томми. – Это может быть тайным входом в логово! Щас дёрну за верёвочку, дверка-то и откроется!

По-детски хихикая, Томми наклонился к обрывку валяющейся на полу грязной верёвки.

Одновременно с этим я заметил: другим концом верёвочка уходила в пол. Я резко вытянул руку ладонью к Томми.

– Нет-нет-нет!!!

Но было поздно. Томми потянул верёвку на себя, после чего недовольно пожал плечами.

– Блин. Ничего не произошло… Расслабься, чувак! Это ж всего лишь тупые пти…

И в эту секунду все плиты, кроме центральной, резко упали в стороны, встав под углом девяносто градусов. Охнув, я едва успел зацепиться за край центральной плиты и заскрипел зубами от напряжения, чувствуя под ногами пустоту. Выкрикивая непристойные слова, мимо меня пролетел Томми, но этим не ограничился. Извернувшись, словно кошка, он всё же умудрился ухватиться за мои ноги.

Две долгие секунды царила режущая слух тишина, после чего мои пальцы разжались, и мы оба полетели вниз, изрыгая проклятия в темноту.

Зажмурившись, я плашмя брякнулся на сухой ковёр из мха, напрочь отбив дыхалку. Это было, мягко сказать, удивительно, поскольку я ожидал приземления в более жёстких условиях. Как минимум, острые колья, как максимум… Меня передёрнуло от страшных мыслей, и я тут же распахнул глаза. Как же болят рёбра…

Стены подземелья встретили меня мягким зелёным светом, излучаемым благодаря вмурованным в них камням того же цвета. Из тени то тут, то там выступали корявые кипарисы. Я осторожно сел, пошевелил руками и ногами. Убедившись в отсутствии переломов, я глянул наверх. Ни следа от входа. Повернув голову в сторону уходящего вглубь тоннеля, я заметил стоящую там девушку. Охотница! Я замученно поднялся на ноги и хрустнул шеей.

– Когда-нибудь ты переломаешь себе кости в поисках экстрима, Звой, – сказал я сам себе и повернулся к девушке. – Ну, привет. Поговорим?