Слёзы гарпий

– Нет проблем. Мне просто надо найти сундук с уткой, в котором находится заяц. Пришить обоих, чтобы достать яйцо. Вытащить из яйца золотую иглу и успеть доставить, пока Кощей со своими прихвостнями в белых халатах не отключил мою спящую красавицу от аппарата искусственного дыхания. Ещё вопросы?

Я залпом осушил оставленный кем-то второпях бокал вина. Бокал последовал за кувшином.

– Да мне снайпером надо было работать, а не пилотом. Стопроцентное попадание. Хорош пялиться. Арривидерчи, амиго.

Лапа охранника упала на моё плечо.

– Эй, хромой! – скорее всего, охранник возомнил себя бессмертным. – Ты побудешь в дежурке.

– Лучше быть хромым, чем убитым этим хромым.

Я довольно рассмеялся над своей шуткой, но охранник был настроен серьёзно, потому как быстро выкрутил мою правую руку мне за спину. Рюкзак свалился на землю, и я перестал улыбаться. Резкий удар затылком в переносицу заставил охранника отпустить руку. В ту же секунду он получил с разворота правой ногой в грудную клетку и, разломав своим весом хрупкий столик, оказался на земле. Послышались испуганные возгласы.

– Вот только не надо так смотреть! Ты бы хоть в спортзал походил, что ли… И запомни: стыдно обижать слабых и больных.

Наплевав на мои наставления, охранник бросился к барной стойке и выудил из закромов крепкую на вид дубинку. В глазах всё ещё двоилось, но я весело подмигнул рассвирепевшему вражине, готовый достойно встретить атаку.

Внезапно с небес раздался громкий птичий крик, и Ричи камнем пикировал вниз. Повернувшись в сторону звука, противник моментально был сбит с ног беркутом, и очередной столик пошёл вразнос вместе со стоящей на нём посудой. Дубинка подкатилась к моим ногам, и я, многозначительно приподняв бровь, взял оружие в свои руки. Это было моей ошибкой. Разъярённый Ричи кинулся ко мне, по пути сбивая лапами со столов тарелки и фужеры. Я торопливо разжал пальцы, буквально за миг до того, как острые когти хищника вцепились в деревянную поверхность дубинки.

Но этим Ричи не ограничился. Отшвырнув оружие в сторону, он принялся бить меня своими мощными крыльями и толкать. Мои слабые попытки увернуться не принесли ровным счётом ничего.

– Ричи, отвали! – заорал я, отмахиваясь. – Ричи!!! С ума сошёл?!

Я бросился наутёк. Я бежал мимо жилых домов, всё дальше и дальше от людных мест, пока не добрался до деревянного моста, ведущего к морю. От бешеных атак беркута спасти меня могла только вода, а потому я с разбега окунулся в её тёмную гладь.

Вынырнув на поверхность, я отплевался и постарался нормализовать дыхание. Ричи спокойно восседал на большом валуне, стоящем на песчаном берегу. Я восторженно посмотрел на мудрую птицу протрезвевшим взглядом и громко расхохотался.

– Ее-ее-хххо-оуу!!! Это было круто, приятель!!!

Выбравшись на сушу, я подошел к Ричи и увидел в его клюве свой рюкзак. Птица смотрела на меня большими добрыми глазами. Мне стало стыдно за своё поведение. Я погладил беркута по голове.

– Согласен. Немного сорвался… Спасибо, друг. Ты, как всегда, вовремя. Такого больше не повторится. Обещаю.

Закинув рюкзак на плечо, я пошёл по тёмному берегу. За скалистыми холмами, огороженными кипарисовым лесом, виднелись руины древнего города.

Глава 5

Утренний будильник зазвучал в голове, словно огромный колокол. Я сел, держась за виски, и отключил отвратительно воющий будильник. Пять часов утра – самое лучшее время для бодрости. Особенно с похмелья. Умывшись из бутылки и выпив обезболивающую таблетку, я пристегнул к цепочке золотую флягу и накинул дождевик. На сей раз мне всё же удалось уклониться от скрипучей злодейки, и я захлопнул её своим излюбленным способом: ударом кулака. Так. Укрыть самолёт. Проверить очки. Рюкзак. Порядок.

И вот я уже по ту сторону забора. Остановившись между полуразвалившихся зданий, я присел на правую ногу и затих. Они должны быть где-то здесь. Как всегда.

Спустя некоторое время в тишине раздался стук покатившегося камня. Поднявшись, я быстро достал из кармана заранее приготовленный апельсин и с силой сжал в руках. На дорожный камень закапал сок. Я осторожно пошёл вперёд, озираясь по сторонам.

– Ты же чувствуешь этот сладкий аромат. Ну, давай же! Я спешу.

Я рассвирепел. Яростно сорвав кожуру с мятого апельсина, я вцепился зубами в сочную мякоть, злорадно ухмыляясь. Тут же совсем рядом раздался крик гарпии, мощный, грубый, больше похожий на рык. Я удивлённо воззрился на вылетевшую из-за двухэтажного здания хищницу. Таких огромных чудищ я ещё ни разу не видел за всё время пребывания на острове. Полуптица оценивающе зыркнула на апельсин, затем на меня. И, не сочтя меня серьёзным противником, устремилась в атаку. За миг до столкновения я ловко отпрыгнул в сторону, но чудовище, казалось, предвидела мои действия. Резко сменив курс, гарпия шибанула меня крылом, и я отлетел в густую траву. Апельсин покатился по дороге, а я рывком поднялся на ноги и надел свой любимый кастет. Гарпия ухватила лапой добычу, понюхала и повернулась, запоздало вспомнив про моё существование. Но я был уже рядом. Подпрыгнув, я с размаху врезал кастетом по безобразному лицу. Гарпия закричала, но рваные следы от удара затянулись так быстро, что вызвали у хищницы больше ярости, чем боли. Гарпия впилась в меня взглядом, полным ненависти. Вверх взлетел хвост, на конце которого угрожающе дребезжало золотистое жало скорпиона. Это был сюрприз. От такой неожиданности я застыл на месте и принялся пялиться на жало, словно идиот. Такого поворота не было в списке моих приключений.

– Что за чёёёррррт…

Сделав резкий выпад головой, гарпия клацнула острыми зубами у самого моего лица. Я торопливо отступил назад и раскинул руки в стороны, чтобы не упасть. В ту же секунду чудовище нанесло смертельный удар жалом прямо в мою грудную клетку. Отлетая в сторону, я услышал, как хрустят кусты, ломающиеся под тяжестью моего веса. Видимо, я ударился обо что-то головой, потому как в глазах потемнело от боли, и я потерял сознание. Последнее, что я успел заметить, это как монстр схватил апельсиновый трофей и скрылся в оконном отверстии трёхэтажного здания с большим балконом из резных столбов…

…За окном была ночь. Я сидел в полутьме на кровати, укутанный в плед, и тупо смотрел на проливной дождь, держа возле уха мобильный.

– Водитель был в нетрезвом состоянии и не справился с управлением. Он погиб на месте.

Голос в трубке продолжал что-то бубнить, но мне было уже абсолютно наплевать.

– Где моя жена?! Что с моей женой?! – срывающимся голосом спросил я.

– К сожалению, ваша жена в коме. В данный момент она находится в больнице имени Святого Винсента, в Индианаполисе. Мы…

Не дослушав, я нажал отбой, торопливо запихал телефон в джинсы и скинул плед в ноги. Пододвинувшись к краю кровати, я трясущимися руками потянулся к своей коляске, однако ноги запутались в пледе, и я мешком свалился на пол. Но страх был сильнее боли. Лихорадочными движениями я подполз к откатившейся коляске и ухватился за ручки, безуспешно стараясь сдёрнуть плед правой ногой. Жалкий, никчёмный инвалид! О, Боже, моя бедная Элизабет! Бешеным движением сорвав плед, я вжался в него лицом и издал нечеловеческий вопль.

Я сидел в коридоре больницы и застывшим взором пялился в палату сквозь стекло. Элизабет лежала, подключенная к аппарату, искусственно поддерживающему в ней жизнь. Бледное, осунувшееся лицо любимой и множество трубок вокруг неё заставляли меня с содроганием вглядываться, ища хоть малейшие признаки движений. Я вслушался в голос стоящего со мной врача.

– …Множественные переломы и кровотечение. Мы сделали всё зависящее от нас.

– Доктор, – я с трудом заставил себя вернуться в реальность. – Кома – это практически приговор. Но я должен услышать от вас: какова вероятность того, что я снова услышу голос своей жены?

За спиной врача прошёл пожилой мужчина, бросив на меня пронзительный взгляд. Где-то я его видел.

– Поймите, – врач терпеливо вздохнул. – Сейчас мы даже не можем утверждать, что пациент выживет. Остаётся только ждать.

Не дослушав, я медленно въехал в палату к жене. Прижавшись лбом к тоненькой ладони, я почувствовал сильнейший озноб. Я не знал, что мне сказать, не знал, что мне делать. Крик отчаяния рвался наружу, а из глаз катились слёзы боли и отчаяния. Наверное, врач, оставшийся в коридоре, смотрел, как инвалид стаскивает свою правую ногу с коляски на пол. По шее его градом катится пот, а лоб покрывается испариной. Затем, трясясь от напряжения, инвалид стаскивает с подложки негнущуюся левую ногу и приподнимается, вцепившись в ручки своей передвижной темницы. Да, отчаяние способно заставить человека сделать шаг вперёд. Одних оно толкает шагнуть в бездну, других – отступить от неё на шаг назад. Шатаясь и скрипя зубами, сгорбленный и, казалось, сломленный человек отпустил свою хватку и выпрямился во весь рост. Да, врач бы ни за что на свете не поверил в произошедшее, если бы не увидел своими глазами, на какие шаги способно отчаяние…

Я облизнул сухие потрескавшиеся губы и рискнул приоткрыть глаза. На Рай это место вообще не смахивало. Ну, значит, я всё ещё жив. Настороженно глянув на здание, в котором скрылось чудовище, я случайно заметил в оконном проёме девушку. Я изумлённо приоткрыл рот. Длинные распущенные золотистые волосы, обтягивающая коричневая футболка с глубоким вырезом на груди и коричневая мини-юбка создавали образ этакой амазонки. Дополнялся образ коричневыми тканевыми сапогами на стройных ногах. Даже лёжа кверху ногами по отношению к увиденному, сложно было не признать, что незнакомка красива. Девушка настороженно оглянулась назад, затем вновь посмотрела на меня. Мы встретились взглядами, так как я всё ещё продолжал на неё пялиться, оставаясь в вертикальном положении. Шагнув в тень, златовласка тут же исчезла в глубине здания. Я застонал, вспомнив про боль в груди, и аккуратно сел, стараясь не делать резких движений. Чёёёрт! На месте удара красовался огромный тёмно-бурый синяк, переливаясь в лучах заходящего солнца. Я снял с цепочки наполовину почерневшую, мятую от удара флягу. Жизнь – идеальная шутница. Ты выигрываешь джекпот тогда, когда на это даже не надеешься. Я бы не прочь сдохнуть, но сейчас не подходящее для этого время.

Выкинув флягу в кусты, я подобрал рюкзак и похромал к забору, набирая номер Виктора. На другом конце провода быстро подняли трубку.

– Звой! Наконец-то! – голос Виктора был взволнованным. – Как ты?!

– Ничего, если не считать ядовитого жала у огромной твари, которая меня им чуть не прикончила! Я встретил гарпию с хвостом скорпиона. Это вообще нормально?! Если да, то почему я не в курсе такого разнообразия?!

– Невероятно! Как занимательно! А с хвостом змеи?! Была такая?

Это было чересчур.

– Ты издеваешься надо мной, старик?! Я полгода надрываю задницу в поисках логова, а ты только сейчас ставишь меня в известность об их разновидностях!!!

– Что ты, что ты! Об этих видах сохранились лишь несколько древних записей. Я был уверен, что это миф.

– Я тронут твоей честностью! – с издёвкой в голосе ответил я. – Два года назад я вообще думал, что гарпии – миф. И что я буду жить вечно. А сегодня одна из мифических полутёток едва не отправила меня к праотцам!

– Мальчик мой, я просто уверен, что ты совсем близко к нашей цели!

– Надеюсь. Сейчас иду за оружием. А затем вернусь и прикончу её. Если в ближайшее время кто-нибудь не зарыдает золотыми слезами, то я ко всем чертям разнесу этот остров!

– Надеюсь, ты пошутил. Тебе ни в коем случае нельзя умирать. Иначе у меня не будет шанса. Жду вестей.

В трубке послышались гудки. Как приятно, когда за твою жизнь так переживают.

– Эгоист, – я обиженно запыхтел и выпил обезболивающую таблетку. Ночка предстоит та ещё.

Последние лучи солнца скрылись за горизонтом, когда я ступил на петляющую среди деревьев тропу. Услышав негромкое шуршание, я решил, что времени на разглагольствования у меня нет, и спокойно зашёл за ближайшее дерево. Резко нажав пальцами на подошву правого ботинка, я крепко ухватился за выдвинувшийся оттуда маленький кинжал и выпрыгнул из-за дерева. Прямо на крадущегося в темноте человека. Незнакомец не устоял на ногах, и мы с треском вломились в высокий сухой кустарник. Я быстро приставил кинжал к горлу противника.

– У тебя есть десять секунд на объяснения, – процедил я сквозь зубы, готовый нанести удар в любой момент.

Лунные блики осветили черты лица перепуганного Томми, искоса смотрящего на лезвие, зависшее в миллиметре от его артерии.

– Чтобы наложить в штаны, мне нужно всего две, чувак, – хрипло выдал родственничек.

Я торопливо отдёрнул руку и отошёл назад, убирая оружие обратно в тайник.

– Томми?! Какого лешего?! А если бы я тебя сначала прирезал, а уж потом начал разглядывать?!

Томми бодро вскочил на ноги и невозмутимо отряхнул пыльные спортивные штаны.

– Завтра собирается комиссия, я ж говорил. Будут решать участь тех, кто находится в коме больше года, – Томми нахмурился. – Всё плохо, чувак. Нет больше времени корчить из себя героя-одиночку. Прём вдвоём.

Я терпеливо вздохнул.

– Томми, я иду в логово гарпий. Если нас обоих убьют, то Элизабет не станет. Мы не можем оставить её одну. А ты должен был в это время уже везти деньги в больницу, чтобы они дали ещё время.

Лицо Томми застыло, а взгляд стал холодным.

– Я понял, что это. Это враньё, Звой. Давай, признайся уже.

– Что?! О чём ты?!

– Да о твоём идиотском комплексе неполноценности, пропитавшем тебя насквозь! Что?! Ты думаешь, что я не вижу, как ты смотришь на людей?! – Томми повращал вытаращенными глазищами. – Да, они пялятся на твою негнущуюся окостенелую ногу! Ужасно… Признай уже. Они жалеют тебя!

– Лучше заткнись!!! – предупреждающе крикнул я, чувствуя, как глаза наливаются кровью.

– Ой, да ладно! Ты бы мог взять меня с собой сразу, но предпочёл делать вид, что справишься сам! Рэмбо хренов!

Томми яростно провёл четырьмя пальцами по обеим щекам, и у меня задёргался глаз.

– А знаешь, как всё будет? – голос Томми становился всё громче. – Ты предпочтёшь вернуться ни с чем и смотреть, как Лизи отключают от аппарата. А всё потому, что это для тебя будет легче, нежели позволить кому бы то ни было быть рядом и смотреть на твою травму!!! Ой, не глядите, у меня костяная нога!

Томми развернулся и издевательски заковылял по тропинке, подволакивая за собой левую ногу.

Рыча от бешенства, я сорвал с пояса чехол с запасной флягой и швырнул, точнёхонько попав в затылок наглеца.

– Да пошёл ты! – проорал я в бешенстве. – Когда человек попадает в беду, то становится изгоем! Элизабет – единственная, кому был нужен калека после той авиакатастрофы. И я сделаю всё, что в моих силах, чтобы спасти её!

– О-о-о… Правда? – Томми, сморщившись, потёр затылок. – Ну тогда, может, хватит уже мучить её?! Лизи завтра отключают от аппарата. Понимаешь?! Ты должен спасти её! Прямо сейчас, Звой! И не потому, что она – единственная, кому ты был нужен. А потому, что она – единственная, кто нужен тебе, хромоножка ты чёртов!!! Превозмогая боль, превозмогая страх, превозмогая всё! И принимая всех, кто тебя окружает! Прими ты себя уже таким, какой ты есть, оловянный солдатик!

Пунцовый от злости Томми пнул камень и пошёл прочь.

– Я сейчас тебе этой оловянной ногой челюсть сломаю, понял?! – выкрикнул я ему вслед, брызгая слюной от переполнявших меня эмоций.

Желание придушить мерзавца боролось с осознанием того, что он брат Элизабет. Томми обернулся.

– Когда Лизи сказали, что твой самолёт разбился вдребезги и теперь ты навсегда останешься инвалидом, она разревелась у меня на груди, – спокойно проговорил Томми. – Ревела от счастья, потому что ты остался жив. Она сказала тогда, что самое ценное – это твоя жизнь и ей плевать, что будут говорить вокруг. Потому что вместе вы справитесь. А ты тут свою сраную ногу нянчишь, запрятавшись среди таких же уродливых чудовищ, каким ты себя считаешь.

Сказав это, Томми ушёл, оставив меня потерянно глазеть в пустоту. Я никогда не думал, что комплекс неполноценности и самообман так сильно поглотят меня. М-да… Переварив вылитую на меня информацию, я сильно вздрогнул, как будто пробудившись после крепкого сна. Боль и страх… Порой они так незаметно селятся в нашей душе, что начинают диктовать свои правила, идущие вразрез с самим принципом нашего существования. Мы запираемся внутри себя и, уверенные в собственном бессилии, ограничиваем нелепыми рамками возможности своей души. Этакие узники собственных предубеждений.

Я бросился следом за Томми и вышел к горному спуску. Как видно, вовремя: камни под ногами идущего передо мной Томми осыпались, и он полетел с уступа вниз. Мои рефлексы не заставили долго ждать. Прыгнув, я вытянул вперёд ладонь и успел схватить падающего Томми за руку.

Томми задрал голову наверх.

– Я тут подумал, что мне всё же нужен напарник, – я ухмыльнулся и с усилием потянул родственника наверх. – Только больше никаких оскорблений.

Выбравшись на ровную поверхность, Томми с облегчением выдохнул и широко улыбнулся.

– Как скажешь, терминатор.

Глава 6

Луна ярко светилась на усыпанном звёздами небе. Порывшись в кейсе, я выудил изумрудную флягу в форме гарпии и аккуратно пристегнул к цепочке на шее. Затем, порывшись под пледами, достал запасные зеркальные очки и отдал Томми, стоящему возле самолёта. Увидев подарок, тот аж засветился от радости. Я с сомнением посмотрел на напарника. Пора бы его просветить.

– Против гарпий оружие не помогает, – поделился я, спрыгнув на землю. – Проверял не раз.

– Ага. То есть очки помогают, – с умным видом произнёс Томми. – Работают по принципу: размахнуться и со всей силы врезать очками по болевой точке врагу.

– Ха-ха. Очень смешно, – кисло улыбнулся я в ответ. – Лучше заколоть их твоим чувством юмора, остряк.

Задрав футболку, я показал место удара жала. Томми в ужасе отшатнулся, узрев тёмно-фиолетовый синяк на всю грудную клетку.

– Чувак, у тебя там кости точно целые?!

– Если бы не золотая фляга, я бы с тобой сейчас не разговаривал, – тоном наставника ответил я. – Кости целые, а вот насчёт очков зря смеёшься. В них вставлены не просто зеркала. После долгих поисков профессор отыскал их среди археологических находок. Данные зеркала были сняты с доспехов самих аргонавтов: Зета и Коллоида. Тех самых крылатых братьев, которые – если верить мифологии – изгнали и едва не убили гарпий. Виктор отдал мне две пары очков с последними частицами оригинальных зеркал, способных убить бессмертных полуптиц. Свои я сделал немного поменьше, чтобы выкроить очки для одного моего друга. Чуть позже я вас познакомлю.

Закончив лекцию, я по привычке укрыл самолёт маскировочным брезентом цвета хаки, накинул на плечо рюкзак, и мы с Томми двинулись по тропе.

– Слушай внимательно, Томми. Всё, что говорю, запоминай!

– Договорились, босс.

– У гарпий отличное зрение. Они видят даже в кромешной тьме. Лишь собственное отражение в наших зеркалах – то, чего они не способны перенести. После увиденного в теле полуптицы происходит спазм мышц, схожий с судорогами, в результате которого гарпия превращается в камень. Насколько я знаю, процесс не обратим. При этом из глаз чудовищ выделяются слёзы. Но мы с тобой ищем Золотую гарпию. Соответственно, она должна лить золотые слёзы и чем-то отличаться от остальных уродливых созданий.

Притормозив возле стены, Томми одел очки на голову и угрожающе потёр руки.

– Ну, плачьте, зверюги! Томми Уилсон идёт на охоту!

Беззвучно хохотнув, я в два прыжка преодолел каменное препятствие и принялся наблюдать за потугами охотника Томми Уилсона. Наконец, кряхтя и ругаясь, родственник грохнулся возле меня.

– С прибытием, – добродушно улыбнулся я, сдерживая смех. – Может, уже пойдём?