Синдзи-кун и искусство войны

— Она говорит, что будет слушаться капитана, но только пока ей Минору разрешает. — переводит ей Читосе. Майко кивает.

— Вот и ладно! — радуется Питер: — мы же не собираемся с кланом Мацумото воевать? Не собираемся, правда? Скажите что-нибудь, а то мне становится не по себе!

— Не собираемся. — успокаиваю его я. Воевать с Мацумото нам не с руки да и интересы у нас общие — они хотят чтобы Юки оставалась целой и невредимой, и мы тоже. Для того, чтобы Юки была целой невредимой и довольной жизнью — надо чтобы команда наша тоже была невредима и цела. И довольна жизнью. Тут мы с Мацумото тоже сходимся. Кроме того, и враг у нас общий — некто Митсуи. Есть у меня пара мыслей… но это потом, с Линдой обсудить.

— Вот и хорошо. — улыбается Питер: — значит интересы наши не будут в этом… конфликте. Вот ей-богу, выйдем мы в этом году из региональной группы. Надо будет денег в банке снять и на нашу победу поставить. В каком раунде только?

— Если эта блондинка участвовать будет — ставь сразу в первом раунде. Секунд через пятнадцать после начала. — говорит Майко: — она ж у нас имба.

— Нельзя все время в первом раунде выигрывать. — хмурится Питер: — это же шоу, зрители интерес потеряют. Нужна интрига и все такое. Вы чего, тут же мало сильными быть, тут надо зрителям нравиться. И спонсорам. Руководству телеканалов и газет.

— А я думала надо просто всем в голову стрелять. — говорит Читосе. Глядя на нас, она пожала плечами: — ну так по телевизору показывают.

Питер вздохнул. Питер сказал, что именно поэтому он и хотел собрать собрание, потому что дилетанты и нубы (прошу прощения, Линда-сан, но вы — тоже новичок) — так вот, все принимают эти Игры как что-то вроде гладиаторских боев, а это не так. Да, бывают и прямые столкновения, так сказать сила на силу, но это именно Игры, а не бои. Выигрывают не те, кто быстрее всех может ноги соперникам вырвать и … да, именно туда и запихать, Майко-сан. Выигрывают те, кто умней, кто лучше продумал, и так далее. Более того — правила Игр каждый раз меняются, не только от года к году, но даже между раундами.

— Как так? — удивляюсь уже я.

— А вот так. — говорит Питер: — помните три года назад была команда «Желтые повязки»? Так там у них был чувак, который попросту всю арену встряхивал, словно столик журнальный переворачивал — раз и все. А двое других у него за спину держались. Он трясет — все падают, потом его товарищи со спины соскакивают и все. Победа. И у него это не просто способность землетрясения локальные устраивать, а что-то вроде гравитационной волны было — так что даже те, кто летать умеют — не могли взлететь. Швыряло сперва вверх, а потом вниз с такой силой, что кости ломало. Ну так вот, для них специально правила о устойчивости арены придумали. Ну и все, спеклись ребята на следующем же раунде. Потому что на Играх эти ваши one-trick pony — не прокатят. Почему нам желательно десять человек зарегистрировать — чтобы иметь возможность способности и людей как карточную колоду тасовать в зависимости от ситуации на поле. Нужно быть гибкими, нужно быть тактиками и стратегами, но нужно быть и шоуменами. В первую очередь — это шоу. И организаторы прикладывают все усилия, чтобы оно таковым и оставалось. Будете просто командой мрачных убийц — далеко не пройдете. Вплоть до того, что арену придумают против вас, или игру в которой ваши способности не будут давать преимущества, например в шахматы играть заставят, или в «камень-ножницы-бумага» на раздевание.

Питер переводит дыхание и смотрит на наши непонимающие лица. Вздыхает. Оказывается, мы-то толком про Игры ничего и не знали. Майко даже телевизор толком не смотрит, Акира спортом и шоу не интересуется, ее новости занимают, Читосе на дорамах больше. Я и вовсе телевизор не смотрю, времени нет.

— Потому нам и нужно это название — говорит Питер: — это, конечно, риск, но зато уж внимание публики мы привлечем.

— Но Сумераги-тайчо мы на арене не светим. — говорю я.

— Да, будет лучше, если она так и останется тайной. Акира пусть будет капитаном, как мы и голосовали — у нее и харизма есть и командовать умеет. А тебя запишем командным лекарем, бустером и восстановителем. — отвечает Питер.

— Интересно. — говорит Акира: — то есть первые встречи с соперниками еще можно провести в стандартной тактике, а потом рисунок боя будет неминуемо меняться.

— Вот! — говорит Питер: — вот это и есть главная ваша ошибка, Акира-сан. Когда вы говорите — «бой». Это не бой. Это — соревнование. За всю историю Игр не было ни единого случая гибели супера на арене. После арены, в разборках у стадиона или в гостинице — было и не раз. Но на арене — ни разу. А ваше, прошу прощения modus operandi на сегодняшний день — это ворваться и всем лица сломать. Особенно у Майко-сан, уж извините, Майко-сан.

Майко машет рукой, мол проехали, ей приятно, она «Майко-крушить» и «Майко ломать», ее все эти сантименты не волнуют. Знаю, что прикидывается, но до чего же убедительно.

— Получается пробовать прописать и разработать универсальную стратегию и тактику сейчас бесполезно? — хмурюсь я, пытаясь найти способ постелить соломки.

— Какие-то приемы и связки есть смысл отрабатывать, узнавать больше про способности и варианты их комбинирования, но думать заранее как именно будем играть — бесполезно. — подтверждает мои догадки Питер: — это может быть футбол инков, а может быть лабиринт, может быть просто волейбол, только мяч будет весить сто килограммов. Так что общие рекомендации — быть сильнее, быстрее, знать свои способности, свои ограничения и уязвимые места.

— В любом случае, хорошо, что она на нашей стороне. — ворчит себе под нос Майко.

— Конечно хорошо. У нас даже еще два места остаются, нам бы сильные супера не помешали. Я могу поспрашивать в городе, но не обещаю. — говорит Питер. Он встает, открывает холодильник, берет оттуда две бутылки с пивом, ставит одну перед Майко, срывает со второй крышку и пьет. Утирается.

— Знаете… — говорит он: — чертовски странно видеть твой холодильник, Майко без этих … частей тела. Обычно у тебя там что-нибудь да лежит.

— Зайди к нам на базу и загляни к ней в холодильник — найдешь все. — говорит Читосе: — она у нас коллекционер.

— Я не могу оставлять куски Сина повсюду, а последний раз мы хоронили его руку … давно. С тех пор накопилось. — пожимает плечами Майко: — где ж держать как не в холодильнике?

— Над будет как-нибудь похоронить. Или сжечь. — говорю я: — все-таки есть в этом что-то нездоровое.

— Нездоровое было бы, если бы я … определенные части тела собирала. Ну или барбекю по пятницам устраивала. Кстати, можно же религиозный культ на этой почве замутить — причащение частичкой Сина!

— Ей-богу у меня сегодня кошмары будут. — подает голос с дивана Юки: — у вас так всегда?

— Не, сегодня еще тихо. — отвечает ей Читосе: — сегодня они еще не раскачались. Ты бы их видела… хотя лучше не надо. Ты у нас еще школьница, тебе ни к чему.

— Да, кстати. — говорит Майко: — звонили мне от старого крокодила, Син. Хочет Джиро-сама тебя видеть. Лично. Одного. — она не смотрит на Акиру и я тоже. Обычно такие известия приходили через нее. А сейчас — через Майко. Акира не существует для старого Джиро. Представляю как ей сейчас больно. Я кладу руку ей на плечо. Она вздрагивает, но руку не убирает.

— Все будет хорошо. — говорю я: — ты же знаешь, что сейчас меня убить очень сложно. И я постараюсь не убивать Джиро-сама.

— Не стоит его недооценивать. — ворчит Акира, но ее плечи немного расслабляются. С дивана встает Юки, и немного поколебавшись — подходит и тоже кладет руку на плечо Акиры — только на другое. Молча. Акира с благодарностью кладет свою руку сверху. Все-таки мы забываем, что она тоже человек и такая же как мы все уязвимая изнутри. Снаружи Акира кажется неприступной твердыней рационального разума и трудно представить, что у нее есть сердце, но оно у нее есть. И побольше, чем у кого-либо.

— Да что вы в самом деле. — говорит Акира: — все со мной в порядке, справлюсь. Ты там береги себя, Син. Мы сейчас на самом деле с гокудо начали толкаться. Тесно нам в одном городе. Всякое может быть. Я не одобряю устранение Джиро-сама, но не хочу потерять и тебя.

— Да что со мной сделается. — говорю я: — не переживай. Хуже, чем Майко да Сакура все равно никто не сделает.

— Ты определенно бросаешь вызов моей изобретательности. — говорит Майко. В прихожей что-то гремит.

— Нанасэ пришла. — прищуривается Майко: — счастье не может быть вечным, господа и дамы, сейчас нашу гулянку разгонят. Нянька Сина пришла.

— Вот вы где! — в комнату врывается Иошико, вид у нее взбудораженный и слегка помятый: — я хочу в команду!

— Ты сперва зайди как положено, да прощения у взрослых попроси. — мурлычет Майко: — а то взяла моду в нашего тайчо салфетками кидаться. Девчонка неблагодарная. Человек из-за тебя полдня провел … в некомфортных условиях. Думал, понимаешь. Нас заставлял думать. А ты — салфетками…

— Прошу меня простить великодушно! — кланяется в пояс Иошико: — мне просто очень нужно участвовать в Играх! И победить!

— А что за нужда то такая? — хмурюсь я. Непонятно что произошло, непонятно почему такая перемена в поведении Иошико.

— Мне нужен свой клан! — выпаливает Иошико, зажмурившись.

— Всем нужен свой клан. — мурлычет Майко: — ты, давай — поподробнее. — и Иошико дала подробности. Летний Лагерь, который остался без руководства — начал расползаться по округе. Деньги и припасы у людей (суперов) еще были, а вот целей и задач не наблюдалось. Начались конфликты. Кого-то уже задержали в полиции. За кем-то выехало СКПУ. Вот Иошико и пришлось блефовать. Она собрала всех, кто остался и пообещала им защиту и победу в Играх. По результатам которых обещала создать свой клан и принять всех туда. Такая вот скромная девушка.

— Ого. — говорит Майко.

— В самом деле. — вторит ей Питер: — немного неразумно давать вот такие … обещания.

— Да ты с ума сошла. — говорит Читосе.

— Крайне неразумное поведение, Иошико. — это Юки с дивана.

— Превосходно! — говорит Акира. Все замирают и смотрят на нее.

— Отлично. — повторяет Акира на тот случай, если не все ее расслышали.

Глава 7

Жизнь обычных японских школьников полна контрастов — если еще вчера мы с Юки участвовали в ликвидации потенциальной угрозы со стороны Братства путем физической ликвидации их верхушки, с утра — строили планы по участию в Императорской Игре, то после обеда у нас — свидание. Вернее — свидание у Юки с отпрысками рода Мацумото, а я при ней как шаперон. Или дуэнья. Или как там называют человека, который следит, чтобы молодые люди на свидании не перешли непосредственно напрямую к цели всех свиданий. Это Юки меня попросила, после того, как Сакура заснула прямо у Майко на диване, видимо не выдержав двухчасового собрания команды.

Кстати, Линда известила нас, что подобного рода посиделки у нас — в последний раз. Потому как всем составом команда перебирается «на матрасы», словно мафиозная семья в период войны между семьями. То есть все будут жить в нашем убежище, вплоть до того времени, пока не будет объявлен отбой боевой тревоги, в нашем случае — пока либо не будут достигнуты новые соглашения между Мацумото и Митсуи, либо пока Мацумото надают Митсуи таких люлей, что те и думать позабудут про Сейтеки и желание совать палки в колеса.

Думали даже свидание с Мацумото отменять, но Линда пообещала за нами присмотреть, так что выбрались в свет. Имеется в виду местный развлекательный центр, где программа посещения предусматривала стандартные поход в кино, покушать в кафе, сфотографироваться в фотобудке. Такой себе местный стандарт встречи девушки и парня, которые решают для себя узнать друг друга поближе.

Атсуши и Акем встретили нас у входа в центр, они стояли возле какого-то киоска, оглядываясь по сторонам. Подсознательно я ожидал от Атсуши, что он приедет на каком-нибудь мощном спортивном автомобиле, типа желтой «Субару» Майко, но это все ещё Япония, пусть и в другом мире и до достижения восемнадцати лет — никаких спорткаров.

— Добрый день! — поздоровался Атсуши, ему вторила Акеми — они поклонились. Мы поклонились в ответ. Обычное утро выходного дня, две пары встретились провести время в развлекательном центре.

— Как прошла ваша неделя, Юки-сан? — спрашивает Атсуши. Он по-прежнему красавчик и мечта любой школьницы, но эта неделя здорово выправила нашей Юки мозги. Сперва «лучший друг Алан», который внедрил ей в голову мысль, что у нее уже есть отношения, более того, отношения уровня «как окончим школу — так поженимся». Потом откат, катарсис, как следствие — «Молот Правосудия» и лепешка из «лучшего друга». Потом поездка с Акирой в крематорий. Тоже поучительная такая поездка. Акира настояла, чтобы Юки с ней проехалась, говорит — для педагогического эффекта.

То ли педагогический эффект не сработал, то ли сработал не в ту сторону, но следующий раз «Молот Правосудия» был задействован на стройке рядом со школой, буквально через день после поучительной поездки. На этот раз Юки расплющила еще живого человека и если бы Атсуши знал об этом, то наверное бы поостерегся пытаться взять ее за руку. Единственным значимым эффектом от «педагогического эффекта» поездки с Акирой было то, что Юки на этот раз развеяла глыбу льда в воздухе, что противоречило фундаментальным законам физики, но было невероятно удобно. В общем, наука Акиры в конечном итоге вылилась в «убивай кого хочешь, дорогая, но научись уже убирать за собой!». Очень педагогично, да. Воспитание в команде Сумераги-тайчо — если вы все еще не хладнокровные убийцы — приходите к нам.

С другой стороны, подобного рода навыки являются прикладными и необходимы в жизни супера, потому как славная традиция убивать друг друга — это одна из главных черт человечества — подумал я, глядя как Юки закатывает глаза, пытаясь найти слова.

— Неделя прошла очень поучительно. — сказала Юки нейтральным тоном: — было очень… интересно.

Я хмыкаю. Атсуши внимательно смотрит на меня и его глаза сужаются. Я чувствую, как меня берут под руку и мой локоть касается чего-то очень мягкого. И запах.

Акеми Мацумото. Девушка, призванная нейтрализовать таких как я кобелей, которые крутятся возле Юки.

— А как прошла твоя неделя, Синдзи-кун? — спрашивает она и ее голос звенит серебряным колокольчиком.

— Честно говоря, та еще неделька была. — отвечаю я: — чего только не было. Но, я согласен с Юки — было поучительно.

— Давайте пойдем по магазинам! — говорит Акеми и тащит меня за собой. Не сопротивляюсь, следую за ней. И почему для японских пар поход по магазинам означает свидание?

— Смотри! — мы останавливаемся возле огромного аквариума на первом этаже развлекательного центра. Аквариум подсвечен изнутри и можно подробно рассмотреть не только рыб различных размеров и расцветки, но и каких-то ракообразных на дне.

— А тебе какой цвет больше нравится? — спрашивает меня Акеми: — а какие девушки? Ты больше эс или эм?

— Белый. Нет, такой фиолетовый… или красный? Девушки мне нравятся всякие. А тебе какие парни? — мужественно веду оборону, высматривая Юки и Атсуши в толпе. Конечно, они уже куда-то подевались. Не переживаю ни капли, Юки в состоянии за себя постоять, а Атсуши себе лишнего не позволит — в свете намерений клана Мацумото, он с нее будет пылинки сдувать. Потому эта детская разводка «брошу-ка я в Синдзи-куна Акеми и пусть она его в кусты утащит» — меня смешит. Опять-таки где-то тут должна быть и Линда, а свидание под присмотром мага S-класса — это безопасное свидание.

— Ты не ответил мне на вопрос! — картинно надувает губки Акеми и в шутку бьет меня кулачком по плечу: — я же спрашивала! Так нечестно!

— Прости, не понял вопроса? Что значит — эс или эм? — спрашиваю я. Это новые ранги? Типы воздействия? Классификация суперов? Вообще-то, отпрыски рода Мацумото должны знать обо мне все, что уже знает Минору, а он знает немало. Больше, чем он про меня только моя команда да сестричка Нанасэ, которую вот уже третий день держим взаперти на базе, знает. Правда за это время она успела убраться практически везде и даже наклеить обои в нашей комнате. На бетонные стены и стальные перегородки. Ах, да, еще кактус завести.

— Ну ты что? Эс — это от слова sadist, а эм — masochist. — объясняет мне Акеми: — то есть ты кто у нас — Мастер или Раб?

— Э? Я как-то не задумывался… ты имеешь в виду? — на мгновение я растерялся. Акеми у нас с виду такая невинная, что цветочек в саду, а тут…

— А я могу быть и Госпожой и Рабыней! — радостно донесла до меня невинный цветочек Акеми: — я -универсальная! В каждом положении есть свои плюсы и минусы. Вот, например, когда я Госпожа, то чувствую радость от того, что контролирую ситуацию и имею полную власть над человеком. Я как будто раскрываюсь изнутри, словно мне не хватает чего-то в обычной жизни.

— Интересно. — говорю я: — думаю это потому, что ты в обычной жизни слишком много играешь роль примерной девушки, у тебя очень много ограничений и правил. Помимо обычных — школьных, общественных, правил дорожного движения, поведения в обществе, на улице и дома — на тебя еще сверху накладываются правила поведения в клане.

— Думаешь? — прижала пальчик к подбородку Акеми: — но откуда ты знаешь?

— Об этом несложно догадаться. — говорю я. Мы заходим в какой-то магазин и бродим там среди витрин. На витринах — какие-то ювелирные изделия, ожерелья, браслеты, кольца. Все блестит и переливается, привлекая внимание.

— Как? — Акеми прижимается к витрине, изучая ожерелье с Императорским Фениксом: — что-то во мне выдает что я играю роль?

— Конечно. Мы же об этом говорили. Твоя задача — отвлечь меня от Атсуши, чтобы твой брат мог завоевать доверие Юки… или вернее сказать — втереться в доверие к Юки, верно?

— Неправда! Ты мне тоже нравишься! — немного краснеет невинный цветочек Акеми.

— Это, конечно, интересно, но изначально посыл был именно такой. Следовательно, тебя можно направлять куда-то, даже не спрашивая твоего мнения по этому вопросу. Вывод очень простой — ты невероятно дисциплинированная девушка. Вот кто у нас Ямато Надешико.

— Спасибо. — говорит Акеми и поворачивается ко мне, перестав изучать ожерелье в витрине: — за высокую оценку моих усилий. Но… ты не сердишься на меня?

— За что? — удивляюсь я: — ты пока ничего не сделала.

— … ну, за то, что я с тобой не сама по себе… — Акеми опускает взгляд вниз и хмурится. Какая молодец. Зная, что ее игра раскрыта — не бросает ее, а признает поражение и на этой почве все равно добивается своего. Дает мне чувство превосходства — какой молодец, просчитал мои ходы, все правильно рассчитал, поверг меня, вот она я — беспомощная и ничего не умеющая девушка, которую безжалостный клан бросил в пучину интриг… неужели ты не хочешь меня спасти? Ведь ты уже знаешь, какой приз потребовать от спасенной, беспомощной девушки, не так ли?

Улыбаюсь. Акеми мне нравится. Она — прелестна в своем желании не бросать начатое и биться до конца. Вот из кого надо делать гвозди, двутавровые балки и клинки холодного оружия.

— Я не обижаюсь. — отвечаю я на вопрос: — твои внутренние мотивы — твое дело. Пока я от тебя только добро видел, пусть… не до конца. — Акеми краснеет и фыркает, вспоминая как убегала от Майко с Акириным инструментом вниз по лестнице. Двенадцать этажей, между прочим.

— Просто… неожиданно было. — говорит она: — а ты, оказывается такой извращенец.

— А то! — с гордостью говорю я. Отрицать факт — долго и муторно, придется пояснять что такое «извращения» в моем понимании и пусть я уверен, что теоретически эта прекрасная особь Мацумото — владеет материалом, все же подобное может и в шок повергнуть. Неподготовленную аудиторию.

— Скажи, а кто эта девушка у тебя дома? Твоя любовница? Извини, если личный вопрос…

— Моя любовница? Скорее мой друг и даже наставник. — отвечаю я, вспоминая Майко.

— Она так откровенно одевается… не подумай, что я ханжа, но у вас такие отношения…

— Ну, что сказать. Вот я уверен, что у тебя, Акеми есть парень. — говорю я, продолжая идти рядом с ней вдоль стоек с украшениями: — но это же не мешает тебе проводить время со мной. Более того, я — как человек деликатный — не спрашиваю тебя кто этот парень, какие у вас отношения, один ли он у тебя и когда вы последний раз виделись.

— Но откуда ты знаешь?! — Акеми останавливается и впивается в меня требовательным взглядом: — ты шпионил за мной?!

— А надо? — хмыкаю я: — у такой девушки как ты просто обязан быть парень. Хотя бы для того, чтобы ты отбивалась им от других парней. И даже, если бы у тебя его не было — ты бы никогда в этом не призналась, а при первой возможности — обзавелась бы им. Следовательно — он у тебя уже есть. Думаю, ваши отношения как раз строятся на том, что ты над ним доминируешь, выплескивая свой внутренний бунт против системы клана — в невинные сексуальные забавы. Вот поэтому я верю тебе, что ты — Госпожа и не верю, что ты можешь быть Рабыней. Слишком уж ты рабыня в реальной жизни.

— Но… но я не об этом спрашивала!

— Акеми, ну как я могу с тобой обсуждать мои взаимоотношения с другими людьми? Подумай, если бы я так делал, это бы означало что в разговорах с другими людьми я бы обсуждал наши с тобой отношения. Ты бы этого хотела? Вот.

— Просто она так себя вела… — бурчит Акеми, принимая вид невинного цветочка.

— Майко? Она может. — улыбаюсь я. На неподготовленного человека Майко может производить сокрушительное впечатление.

— А почему ты считаешь, что у моего брата и Юки ничего не выйдет? — задает вопрос проницательная Акеми.

— Я так не говорил.

— Но думал! У тебя на лбу написано! — тычет мне в лоб пальчиком Акеми.

— Думал, да. — сознаюсь я: — но кто я такой, чтобы выносить оценочные суждения…

— Нет, ты скажи. — упорствует Акеми: — нам это важно.

— Хм. Ну хорошо. Давай присядем. — мы садимся на лавочку возле бутика. Мне не нравится ходить по магазинам. Никогда не нравилось.