Помоги проекту - поделись книгой:
Гектор собирался использовать это преимущество как можно безжалостнее. Последнее, чего он хотел, — это попасть в зону поражения орудий «Серпента» в бортовой дуэли, а для боя на более дальних дистанциях действительно имели значение длинные орудия противников. Хотя 18-фунтовые орудия «Серпента» были тяжелее, и у него их было два, единственное 14-фунтовое орудие «Флит уинг» было установлено на шарнире и могло вести огонь по широкой дуге с любого борта. И в отличие от орудий «Серпента», оно было нарезным. «Длинные четырнадцатые» прославились в чарисийской службе своей точностью с момента их появления. Нарезы только сделали его еще более смертоносно точным… и увеличили вес его снарядов. Шхуна получила новое оружие всего три месяца назад, и Гектор знал, что Жовэлтир жаждет испытать его в бою.
— Полагаю, мы сможем подойти на такое расстояние в ближайшие, о, тридцать минут, — сказал он. — Надеюсь, это будет удовлетворительно?
— Думаю, что справлюсь, сэр, — торжественно заверил его стрелок.
— Тогда, полагаю, вы должны пойти и сделать все возможное, чтобы сделать меня счастливым человеком.
— Мы сделаем это, сэр.
Жовэлтир еще раз коснулся груди, отдавая честь, затем повернулся и приложил обе руки ко рту.
— Русил! Вперед и в центр! — проревел он.
У высокого старшины, откликнувшегося на его вежливый призыв, была резкая залысина. На самом деле, он был в процессе облысения, хотя ни один из его подчиненных не был бы достаточно опрометчив, чтобы описать это именно в таких терминах. Волосы, окаймляющие это блестящее пространство лысой головы, были очень длинными и собраны сзади в заплетенную (хотя и несколько изъеденную молью) косичку, которая свисала далеко вниз по спине. Как бы в качестве компенсации, он также щеголял густой окладистой бородой и великолепным образцом того, что на планете под названием Земля назвали бы «моржовыми усами». Обе руки были щедро украшены татуировками, с мочки его правого уха свисал золотой обруч, а в бороде и косичке виднелись белые пряди. Возможно, это и неудивительно. В свои сорок семь лет Уиллим Русил был самым пожилым человеком в экипаже «Флит уинг» и почти в три раза старше Гектора.
Он также был старшим командиром орудия шхуны и фактически помощником наводчика Жовэлтира, обладая сверхъестественным кинестетическим чувством.
— Да, мастер Жовэлтир? — он загрохотал подземным голосом.
— Ты на четырнадцатом, — сказал ему Жовэлтир. — Не промахнись.
— Навались сильнее, там! — взревел Оскар Фитсиминс.
Крепкий, мускулистый боцман КЕВ «Серпент» стоял, уперев руки в бока, и хмуро смотрел на потеющих моряков. Перемещение тяжелых грузов по палубе идущего судна часто было непростым делом, и один лишь ствол длинного 18-фунтового орудия имел массу более двух тонн. С добавлением лафета масса превышала три с половиной тонны и могла нанести серьезный ущерб — не столько корпусу корабля, хотя это было бы достаточно плохо, сколько хрупким человеческим существам из его экипажа, — если она выйдет из-под контроля на движущейся палубе.
Фитсиминс не собирался позволять этому случиться, и он наблюдал глазами королевской виверны, как вторая карронада с правого борта «Серпента» была переведена на левый борт и заменена 18-фунтовым погонным орудием с этого борта. Теперь он вышел вперед, чтобы осмотреть плоды трудов потных моряков, и они наблюдали за ним с гораздо большим беспокойством, чем за приближающейся чарисийской шхуной. В конце концов, грозный нрав боцмана представлял известную опасность.
— Да, это годится, — прорычал он, затем повернулся к Томису Притчирту, третьему лейтенанту «Серпента», который маячил на заднем плане, пока делом занимались настоящие профессионалы. — Думаю, вы можете сказать капитану, что она почти готова, сэр, — сказал он.
— Очень хорошо, боцман, — признал Притчирт и указал на одного из ожидающих командиров орудий. — Лучше приведи своих людей в порядок, Клинмивлир.
— Есть, есть, сэр. — Джирдин Клинмивлир коснулся груди, отдавая честь, и кивнул головой в сторону двух ожидающих орудийных расчетов. — Вы слышали лейтенанта, бездельники! Давайте зарядим этих ублюдков!
— Орудия готовы, сэр!
— Хорошо! — Траскит Макласки удовлетворенно кивнул.
Он по-прежнему был далек от намерения вступать в бой с чарисийкой, особенно после того, как хорошо рассмотрел ее в свою подзорную трубу. Хотя у нее было всего по десять портов на борт, она была почти такой же большой, как «Серпент», поглощала расстояние между ними с грацией борзой… и подготовила свою поворотную пушку миделя [наличие на шхуне только одной такой пушки в центре борта означает невозможность аналогичной удаленной стрельбы с другого борта, чем с легкостью воспользовался бы умелый противник. Приведенное чуть раньше утверждение автора, что эта пушка могла стрелять «по широкой дуге с любого борта» равносильно невероятной возможности переноса и поворотного шарнира, и пушки с одного борта на другой либо столь же маловероятной стрельбе через противоположный борт и весь встречающийся на таком пути такелаж.].
Макласки очень понравился бы собственный шарнир. К сожалению, это была еще одна вещь, которой у него не было, поэтому он сделал все возможное, чтобы компенсировать это, переместив оба 18-фунтовых на один и тот же борт. Если он не ошибся в своей догадке, капитан «чарисийки» намеревался держаться в стороне и наносить удары этим 14-фунтовым орудием с наветренной стороны, и пока он сохранял метеометр, он мог помешать «Серпенту» приблизиться и не позволить вывести его карронады на эффективную дистанцию. С другой стороны, это подсказало Макласки, где именно он будет, когда начнется стрельба; отсюда и перестановка в его собственной батарее.
Теперь все, что мне нужно сделать, это наводить их в правильном направлении, — сказал он себе. — Это должно быть не так уж сложно, особенно если ублюдок не хочет подходить близко. Конечно, в Писании действительно говорится, что дорога в ад вымощена «не должно быть».
— Думаю, еще четверть румба, — спокойно сказал Гектор Эплин-Армак.
— Руль на четверть левого борта, есть, сэр, — подтвердил главстаршина Франк Сигейрс, ослабляя штурвал, и «Флит уинг» повернул на три градуса вправо, принимая ветер почти прямо на правый борт. Доларский бриг лежал на юго-западе по правому борту, и дистанция продолжала сокращаться, хотя и гораздо медленнее, чем раньше.
— Когда вам будет удобно, мастер Жовэлтир! — крикнул Гектор, и стрелок помахал шляпой в знак понимания.
Он стоял достаточно близко к поворотному орудию, чтобы наблюдать, но у него не было намерения толкать старшину Русила под локоть. В данный момент лысеющий старшина с косичкой был полностью сосредоточен на 14-фунтовом. Он махнул остальным членам команды убраться с траектории отдачи, и его глаза были почти мечтательными, когда он присел за прицелом, вглядываясь в ствол.
— Ты слышал шкипера, — сказал стрелок, просто чтобы убедиться, и Русил кивнул.
— Да, слышал, — пробормотал он в ответ и подождал еще мгновение, чувствуя ритм движения шхуны в своем мозгу и костях. А затем тридцать лет в море вкупе с пятью долгими годами интенсивной артиллерийской подготовки и врожденным чувством движения, которое не могла привить никакая простая тренировка, сошлись воедино за этими мечтательными глазами, и он ловко шагнул в сторону и дернул за шнур.
Фрикционный капсюль сработал идеально, и 14-фунтовое орудие взревело, выбросив облако дыма, которое мгновенно разлетелось на ветру.
Траскит Макласки поджал губы, когда темно-коричневый оружейный дым вырвался из поворотного орудия чарисийки. Она открыла огонь с большей дистанции, чем он надеялся, но, по крайней мере, он был прав, предвидя, что она повернет на юго-запад, чтобы удержать ветер и метеометр. За исключением некоторых катастрофических повреждений в воздухе, «Серпент» должен быть в состоянии держать своего противника в поле зрения своих орудий правого борта — и обоих своих 18-фунтовых орудий. Конечно, на таком расстоянии и в этих волнах шанс действительно поразить ублюдков был не особенно велик. Все еще…
— Как будешь готов, Клинмивлир! — крикнул он рыжеволосому капитану орудия, склонившемуся над казенной частью 18-фунтового орудия со спусковым шнуром в руке, и…
Что-то пробило кливер брига. Оно погрузилось в воду в сорока ярдах от его левого борта.
И взорвалось.
Оба 18-фунтовых орудия выстрелили как одно, словно эхо этого взрыва, но Макласки почувствовал, как кровь отхлынула от его лица, когда за дальним бортом его корабля поднялся водяной фонтан.
— Не так уж плохо, сэр, — задумчиво заметил Стивирт Малик. Рулевой адмирала Сармута, который каким-то образом стал рулевым лейтенанта Эплин-Армака, стоял в своей обычной позе, увешанный пистолетами и саблями, скрестив руки на груди, наблюдая за спиной Гектора. — Имейте в виду, я бы не стал говорить это Уиллиму. Голова человека уже слишком велика для его шляпы!
Гектор фыркнул, но Малик был прав. На самом деле, этот первый выстрел попал на удивление близко к цели, и он слегка улыбнулся, когда на его контактных линзах проявилась спроецированная пультом снарка реакция Макласки на него.
Вместо 14-фунтового ядра или 8-фунтового снаряда, которым стреляло гладкоствольное 14-фунтовое орудие, новое нарезное орудие стреляло цилиндрическим сплошным ядром, которое весило почти сорок пять фунтов… или 30-фунтовым разрывным снарядом, начиненным чуть более чем пятью фунтами черного пороха и улучшенной версией оригинального ударного взрывателя Эдуирда Хаусмина. Этот снаряд был более дальнобойным, тяжелым и намного, намного более разрушительным, чем когда-либо могло надеяться прежнее «длинное четырнадцатое».
Передние орудийные порты «Серпента» вспыхнули огнем, изрыгая собственные клубы дыма, и он увидел, как ядро рассекло гребни волн белыми вспышками. Как и у 14-фунтового орудия, у них было более чем достаточно дальности, чтобы достичь своей цели. Чего у них не было, так это старшины Русила, и капитаны доларских орудий не выстрелили в один и тот же момент. Одно ядро действительно врезалось в воду в пятидесяти или шестидесяти ярдах от борта «Флит уинг». Второе ядро, выпущенное в другой момент крена брига, пролетело высоко, просвистев над кораблем, ни во что не попав, и упало в море по меньшей мере в двухстах ярдах от шхуны.
Недостаточно хорошо, коммандер Макласки, — холодно подумал Гектор.
— Черт!
В отличие от Макласки, лейтенант Эйчли не смог скрыть своей реакции, когда чарисийский снаряд выбросил этот предательский столб воды. Он развернулся к своему командиру, широко раскрыв глаза, и открыл рот, но резкое покачивание головой Макласки снова закрыло его, прежде чем прозвучало что-то еще.
— Посмотри, сможешь ли ты подвинуться немного ближе к ветру, — сказал лейтенант-коммандер седому матросу на штурвале и обнажил зубы в тонкой улыбке. — Думаю, нам лучше подобраться к ним как можно ближе.
— Есть, есть, сэр, — подтвердил рулевой, но он был опытным человеком. Его глаза встретились с глазами капитана, и он понял, что «Серпент» подберется к «Флит уинг» не ближе, чем «Флит уинг» решит позволить. Никакое судно с квадратной оснасткой и в лучшие времена не могло сравниться со шхуной по реакции на ветер, а «Серпент» вдобавок был медленнее.
— Иди вперед, Кармейкел, — продолжил Макласки, поворачиваясь к своему первому лейтенанту. — Хочу, чтобы ты был как можно дальше от меня на случай, если случится что-то… неприятное. Кроме того, — его улыбка была еще тоньше, чем та, которую он показал рулевому, — не повредит, если твое присутствие поддержит усилия Клинмивлира. Только не толкай его под локоть.
— Правильно, ребята, — подбодрил Уиллим Русил, когда новый заряд опустился в ствол, а заряжающий вставил шпильки снаряда в нарезные пазы ствола. Это заняло на долю секунды больше времени, чем просто вставить ядро или гладкоствольный снаряд, но этот орудийный расчет сделал более сотни выстрелов с тех пор, как они приобрели свое новое оружие. Заряжающий номер расчета мог бы установить шпильки в нарезы под проливным дождем в темноте — на самом деле, они тренировались с завязанными глазами, чтобы имитировать именно это, — и снаряд плавно соскользнул на упакованный заряд. Легкий удар трамбовкой прижал его к заряду, свежий капсюль попал в отверстие, и Русил потянулся за шнуром.
— Чисто! — рявкнул он и подождал достаточно долго, чтобы убедиться, что все члены экипажа благополучно убрались с дороги.
Затем он снова склонился над затвором, устанавливая совмещающий прицел, который использовался только в чарисийском флоте, наблюдая, как дуло его орудия поднимается, чтобы указывать только на небо, затем медленно опускается, пока не будет направлено только на море. Хитрость заключалась в том, чтобы поймать его точно в нужный момент цикла — когда неизбежная задержка воспламенения заряда совпадет с моментом, когда дуло идеально выровняется на доларском бриге. Неизмеримо помогало то, что контроль качества Эдуирда Хаусмина гарантировал достаточно близкое время горения поставляемых на флот запалов, но самый лучший контроль качества в мире не мог гарантировать строго одно и то же время. Всегда существовали какие-то вариации, и единственным доступным «управлением огнем» был опытный человеческий глаз и чувство времени.
Так получилось, что у Уиллима Русила было и то, и другое.
Свежий дым вырвался из миделя чарисийца, и второй снаряд просвистел в воздухе. Однако на этот раз артиллеристы стреляли немного выше. Снаряд издал резкий, плоский шлепающий звук, когда он пробил грот «Серпента» и взорвался по крайней мере в сотне ярдов от него.
Может быть, тот первый выстрел был случайностью, — сказал себе Макласки. — Это могло быть так.
Он сказал себе это очень твердо… и ни на мгновение в это не поверил.
— Шан-вей! — Русил зарычал, когда его второй выстрел прошел высоко.
— Я же говорил тебе не промахиваться. — Жовэлтиру пришлось повысить голос, но его сухой тон довольно хорошо пробивался сквозь защитные затычки для ушей Русила. — Знаешь, эти снаряды не растут здесь на деревьях!
Командир орудия свирепо посмотрел на него, но благоразумно промолчал.
— Заряжай! — рявкнул он вместо этого, и его расчет снова пришел в движение.
— Огонь! — рявкнул Джирдин Клинмивлир, и 18-фунтовые снова взревели.
Вонючее облако порохового дыма потянулось обратно через палубу, и он прищурился сквозь него, пытаясь разглядеть падение ядра. На таком расстоянии у дыма было не так много времени, чтобы рассеяться, но он увидел белую вспышку, когда по крайней мере одно из ядер отскочило от воды и запрыгало по волнам далеко за кормой чарисийской шхуны.
— Черт побери и разрази меня гром! — он сердито покачал головой. Проблемы с высотой — это одно; отклониться так далеко по направлению — это совсем другое.
— Я хочу, чтобы мы попали в этот чертов корабль, а не в проклятую Шан-вей воду! — прорычал он. — Кто-нибудь этого не понимает?!
Он на мгновение впился взглядом в свой собственный орудийный расчет, затем перевел те же горящие глаза на другую команду и задержал их на пару ударов сердца. Затем он резко вдохнул.
— Заряжай!
— Огонь!
14-фунтовое орудие отклонилось назад на своих направляющих, наткнувшись казенной частью, и облако дыма — не грязно-серо-белое, как у обычного пороха, а темно-коричневое от гораздо более мощного какао-пороха Чариса — вырвалось вверх и наружу. Снаряд просвистел над водой между двумя кораблями и приземлился примерно в тридцати футах от своей цели.
Палуба дернулась под ногами Макласки, и он протянул руку к нактоузу компаса для равновесия.
Чарисийский снаряд ударился о воду и продолжал двигаться вперед. Угол его падения был слишком острым, чтобы поразить корпус «Серпента» ниже ватерлинии, но взрыватель сработал как раз в тот момент, когда он проходил под килем брига. К счастью, это было слишком далеко, а заряд был слишком легким, чтобы пробить корпус корабля или хотя бы обшивку, но заделанные швы между этими досками были другим делом. Полдюжины из них разошлись, и вода хлынула в корпус. Это не было опасной течью — пока нет, — но было время, чтобы это изменилось.
— Огонь!
Снова прогремели 18-фунтовые пушки… и на этот раз Джирдин Клинмивлир попал в цель. Одно 4,6-дюймовое ядро попало в корпус «Флит уинг» прямо у ватерлинии и прошло дальше через один из железных резервуаров шхуны для воды, прежде чем застряло в брусьях на дальней стороне корпуса.
— Руки вниз! — рявкнул корабельный плотник, отправляя своих помощников вниз проверить, нет ли утечек. Гектор впитал эту информацию, но его внимание оставалось полностью сосредоточенным на «Серпенте».
Единственным человеком на борту его корабля, более сосредоточенным на бриге, чем он, был Уиллим Русил.
— Огонь!
«Серпент» дернулся, когда 4,5-дюймовый снаряд врезался прямо в его корпус, пробил обшивку и взорвался в кабельном ярусе. Туго скрученная пенька поглотила большую часть взрыва… но она также была легковоспламеняющейся, и дым начал подниматься вверх.
— Пожарные отряды вниз! — взревел Оскар Фитсиминс, и полдюжины человек исчезли в носовом люке.
За последние пару лет методы пожаротушения королевского доларского флота радикально улучшились, особенно после того, как граф Тирск начал размышлять о последствиях попадания разрывных снарядов в деревянные корпуса. Пожарные «Серпента» тащили за собой брезентовый шланг, а еще четверо матросов следили за передним насосом, готовые направить воду через шланг, когда — если — они доберутся до источника этого дыма.
Дым поднимался через люк позади пожарного отряда, стелясь по палубе, как туман, окутывая колени артиллеристов, прежде чем он достиг фальшборта, и ветер унес его прочь, но они не обращали на это внимания.
— Огонь!
Два корабля бороздили воду по мере того, как тянулись минуты и бушевала артиллерийская дуэль.
Артиллеристы карронад с обеих сторон стояли и наблюдали, держа в руках трамбовки и банники, ожидая, когда наступит момент, чтобы присоединиться к перестрелке. Но Гектор Эплин-Армак не собирался давать оружию «Серпента» с меньшей дальностью стрельбы возможность стрелять по его кораблю. Артиллеристы Макласки оказались лучше, чем он ожидал, и за последние двадцать пять минут им удалось поразить «Флит уинг» еще трижды. В абсолютном выражении это был удручающий процент от произведенных выстрелов; с точки зрения артиллеристов на борту небольшого корабля при восьми- или девятифутовых волнах, это было очень респектабельное достижение, и последнее, чего он хотел, это позволить остальным артиллеристам «Серпента» присоединиться к драке.
Однако орудийный расчет Уиллима Русила был еще лучше. Они сделали едва ли вдвое меньше выстрелов и пять раз попали в цель. «Флит уинг» понес шесть потерь, ни одна из которых не была смертельной; у «Серпента» было семь убитых и восемь раненых, и в него дважды попали ниже ватерлинии. Его насосы легко справлялись с притоком… до тех пор, пока шесть минут назад один из снарядов Русила не приземлился с причудливым извращением прямо на его передний насос.
При том, что работал только задний насос, вода набиралась медленно, но неумолимо. Бриг также потерял половину мощности насосов, выделенной для его пожарных команд, и, хотя пожар в кабельном ярусе был локализован, он не был потушен. Он продолжал тлеть, и еще один снаряд разорвался в каюте Макласки, вызвав второй пожар. Этот был быстро подавлен, но доларский шкипер чувствовал растущее отчаяние своих людей. Они попали в «чарисийку» несколько раз — он знал, что попали, — но внешних свидетельств этого не было, и эта проклятая поворотная пушка продолжала сверкать и греметь с точностью метронома.
— Бейте их, ребята! — услышал он свой крик. — Бей ублюдков!
Удар по такелажу, — с горечью подумал он. — Это то, что нам нужно — одно попадание по оснастке этого ублюдка!
Это была единственная слабость парусов шхуны как военного корабля; она была более уязвима, чем корабли с квадратными парусами, к повреждениям в воздухе. Если бы они только могли сбить мачту или хотя бы отстрелить фок-брам-стеньгу! Все, что угодно, лишь бы замедлить чарисийку, дать «Серпенту» шанс вырваться. Это должно было быть действительно разрушительное попадание, чтобы дать бригу хоть какую-то надежду прорваться с подветренной стороны в зону досягаемости карронад, но в данный момент он был бы более чем готов просто бежать.
Меня не волнует, насколько точны эти ублюдки, мы могли бы взять их, если бы они не стреляли снарядами, пока мы стреляем ядрами! Кому когда-нибудь приходило в голову снаряжать такое маленькое орудие снарядами? И как они умудрились запихнуть в них так чертовски много пороха? Почему Шан-вей может делать такие вещи, а мы не можем? На чьей стороне на самом деле архангелы?!
Что-то дрогнуло внутри него от богохульства его собственного вопроса, но это не лишило его смысла. Долар был тем, кто сражался за Бога и Лэнгхорна, так почему же это было так…
Поделиться книгой: