Помоги проекту - поделись книгой:
— Ну, конечно, ты можешь, спасибо Зошу за то, что он такой тактичный! — Гектор усмехнулся. — И тебе за то, что ты так ловко выбрала время! Если ты поторопишься, я смогу быть с тобой во время настоящих родов.
— Торопиться?! — Айрис сердито посмотрела на него, затем резко вдохнула, когда еще один спазм прошел по ее животу. Она сделала паузу, пережидая схватку, затем покачала головой. — Послушай, моряк, это все твоя вина. Не смей строить из себя умника теперь, когда я застряла, делая всю работу!
— В этом нет ничего умного, — сказал он добродетельно, с затаенной улыбкой. — Просто хочу подчеркнуть. У меня есть, может быть, тринадцать часов, прежде чем Стивирт постучит в дверь моей каюты с кружкой этой ужасной вишни, к которой он так привык.
Гектор брезгливо передернулся. У него не было официального стюарда — на шхуне «Флит уинг» не хватало персонала для этого, — поэтому Стивирт Малик назначил себя на эту должность, оставаясь также рулевым капитана. И у него, как оказалось, были довольно… здравые представления о том, что влечет за собой эта работа.
— Хорошо, что он заставляет тебя правильно питаться! — напомнила Айрис похвально строгим голосом, несмотря на огонек в ее карих глазах. — Думаю, одолжить его тебе было чудесно со стороны сэра Данкина!
— Больше начинает походить на постоянное усыновление, — парировал Гектор. — Но ты права, мне повезло, что он у меня есть, — признал он. — И как только он решит, что пришло время просыпаться-подниматься, я не смогу сидеть, одухотворенно глядя на какие-либо луны, пока я разговариваю сам с собой и подбадриваю себя: — Дыши, милая! Теперь толкай! Итак, поскольку я действительно хотел бы иметь возможность сделать именно это, не могла бы ты просто поговорить с детьми о том, чтобы, возможно, двигаться прямо сейчас?
— Не хочу показаться нетерпеливой или что-то в этом роде, — задыхалась Айрис Эплин-Армак, — но я бы действительно хотела, чтобы это закончилось!
В данный момент она выглядела не самым лучшим образом. Ее темные волосы слиплись от пота, усталость затеняла карие глаза, а боль сжимала ее рот, когда солнце неуклонно опускалось за западный горизонт. У нее был долгий, утомительный день… и, похоже, ночь предстояла еще длиннее.
— Конечно, ты бы хотела, дорогая, — сказала леди Саманта Гарвей, вытирая лоб влажной салфеткой. — Теперь дыши.
— Дышу, дышу! — Айрис задышала еще сильнее. — Я занимаюсь этим уже несколько часов! И пока думаю об этом, это чертовски недостойный способ сделать это! Почему никто не изобрел что-нибудь получше?!
— Знаешь, Мейра, — сказала леди Саманта, — она, наверное, считает, что первая об этом подумала. Страшно, не правда ли?
— Представляю, что происходит в головах большинства женщин, когда они впервые пробуют материнство, — с улыбкой сказала высокая женщина с другой стороны кровати Айрис. Здесь, в Корисанде, ее золотистые волосы и серые глаза выдавали в ней иностранку, но старшая сестра князя Корисанды крепко держала ее за руку, сжимая еще сильнее всякий раз, когда схватки достигали пика. — Конечно, вы понимаете, я не знаю по личному опыту, по крайней мере, пока. Я была достаточно умна, чтобы выйти замуж за человека, у которого уже было пятеро детей. Обзавелась целой семьей, не пройдя через все это… беспокойство.
Леди Мейра Брейгарт подняла нос, громко шмыгнув носом, и Айрис рассмеялась. Это был довольно задыхающийся, измученный смех после одиннадцати часов труда, но, тем не менее, смех.
— И тот факт, что ваш муж был на материке в течение последнего года, не имеет никакого отношения к тому, как вы продолжали избегать всего этого «беспокойства»? — спросила она.
— Это скорее требует, чтобы будущие отец и мать проводили определенное время в обществе друг друга, ваше высочество, — указала леди Саманта. Она одарила Мейру взглядом, в котором в равной мере сочетались юмор и сочувствие. — И здесь также должна присутствовать определенная степень энтузиазма. Конечно, у некоторых из нас, похоже, больше этого энтузиазма, чем у других… по крайней мере, судя по результатам.
— О боже! Вижу, она знает тебя даже лучше, чем я думал, бесстыдная потаскушка! — прошептал ей на ухо любимый голос из залива Долар.
— Ой! О! — Айрис покачала головой. — Не смей смешить меня… леди Саманта! — добавила она немного поспешно.
— На самом деле, так будет лучше для вас, ваше высочество, — прагматично сказала сестра-паскуалат, стоявшая у ее кровати, прежде чем кто-либо успел заметить задержку. — У этих молодых людей есть свое собственное расписание. Они выйдут на свет, когда соберутся, и все, что поможет вам скоротать время, пока мы ждем, стоит того.
— Рада, что все остальные могут быть такими… прозаичными в этом, сестра Карминсита, — немного едко сказала Айрис. — С моей точки зрения, это просто немного более утомительно.
— Конечно, это так. — Леди Саманта наклонилась ближе, чтобы положить прохладную руку на щеку Айрис. — Как сказала архангел Бедар: «То, что мы получаем слишком легко, мы ценим слишком легкомысленно». — Рука на щеке Айрис нежно погладила. — Поверьте мне, вы никогда не будете относиться к этим детям «слишком легкомысленно», ваше высочество. Я обещаю вам.
— Я знаю. — Айрис протянула руку, которая не сжимала руку Мейры Брейгарт. Она крепко сжала свободную руку графини Энвил-Рок, и жена Райсела Гарвея улыбнулась ей сверху вниз, серебряные пряди в ее темных волосах поблескивали в постепенно угасающем солнечном свете, льющемся через окна комнаты. — Знаю, и я так рада, что вы здесь!
— Я обещала твоей матери, что буду такой, много лет назад, Айрис. Как раз перед тем, как она умерла, когда мы поняли, что теряем ее. Она бы так гордилась тобой, любимая. Тобой и Дейвином, обоими.
Слезы на мгновение навернулись на глаза Айрис, когда Саманта отбросила формальности, которые она обычно соблюдала с момента возвращения Айрис в Корисанду, но затем ее пронзил новый спазм, и она застонала от боли и задышала сильнее, чем когда-либо.
— Вы идете точно по расписанию, ваше высочество, — успокаивающе сказала сестра Карминсита. — Поверьте мне. Сейчас вы почти прошли переходный период. Знаю, это утомительно, но с близнецами всегда требуется немного больше времени, особенно для матери, которая рожает впервые. Пока все выглядит просто отлично.
Айрис кивнула, хотя и тяжело дышала, и ее карие глаза светились благодарностью за утешение.
Она знала, что риск осложнений при рождении близнецов был выше, чем при рождении одноплодных детей. Однако, несмотря на преднамеренные ограничения Священного Писания, орден Паскуале выпускал великолепно подготовленных акушеров и акушерок. Врачи-паскуалаты, возможно, ничего не знали о микробной теории, но они знали все о Книге инструкций Паскуале по освящению рук и инструментов моющим средством Паскуале (иначе известным как карболовая кислота), спиртом и кипятком, и их хорошо обучили действиям при всех мыслимых осложнениях. Они также знали, как извлечь природный антибиотик из флемингового мха и множество других эффективных лекарств из десятков растений Сейфхолда, которые во многом были тщательно генетически модифицированы командой терраформирования Пей Шан-вей именно для этих целей. Они даже знали о группах крови и переливании, а хирурги-паскуалаты разбирались в анатомии человека не хуже любого докосмического врача Старой Земли. Все еще существовали осложнения и состояния, которые они не могли вылечить, просто потому, что у них не было нужных инструментов, но, несмотря на отсутствие передовых технологий, смерть при родах была чрезвычайно редкой, а уровень детской смертности выгодно отличался от Старой Земли середины двадцатого века. Поэтому, когда квалифицированная акушерка предлагала утешение, она знала, о чем говорила.
Однако в данном конкретном случае с акушеркой-паскуалатом речь шла не только о Книге Паскуале. Капитан Чуэрио была очень расстроена, когда обнаружила, что у княжны Айрис начались роды менее чем через десять часов после того, как ее собственное нынешнее нераскрытое, но, несомненно, важное и очень секретное поручение увело ее из Мэнчира, но Айрис отнеслась к этому философски. Без сомнения, она скучала по сейджину, назначенному присматривать за ее братом и за ней — Нимуэ Чуэрио стала, по крайней мере, таким же личным другом и членом ее семьи, как Мейра Брейгарт, — но в данном случае сестра Карминсита стала удовлетворительной заменой.
Никто, казалось, не был до конца уверен, откуда взялась сестра, и лейтенант Хейрам Банистир, глава личной охраны Айрис, не скрывал своих первоначальных сомнений, когда она внезапно… появилась вчера вечером. Было очевидно, что он чувствовал бы себя гораздо счастливее, если бы капитан Чуэрио была там, чтобы поручиться за нее. К сожалению, капитан была недоступна, и ему пришлось довольствоваться простым суждением архиепископа.
Справедливости ради, хотя Клейрмант Гейрлинг, возможно, и не был сейджином и высококвалифицированным оруженосцем, он был старшим прелатом церкви Чариса в Корисанде. Это придавало ему определенный авторитет в глазах даже самого подозрительного телохранителя. Несмотря на это, лейтенант Банистир, возможно, почувствовал бы себя немного менее уверенно, если бы знал, что архиепископ Клейрмант никогда не встречался с сестрой Карминситой до того, как они вдвоем появились во дворце Мэнчир шестью часами ранее.
Однако к настоящему времени Гейрлинг, как и практически все остальные в Корисанде, понял, что всегда были десятки сейджинов, работающих своими скрытыми путями, выполняющих свои скрытые задачи, и все это на Сейфхолде, и никто никогда их не видел или, по крайней мере, не узнавал, кто они такие. Действительно, у архиепископа был гораздо более обширный опыт общения с сейджинами, чем у большинства, и, хотя сейджин Нимуэ не была рядом, чтобы представить сестру Карминситу лейтенанту Банистиру, она, по крайней мере, предупредила Гейрлинга о ее приближении. И она ясно дала понять, даже не высказав этого вслух, что сестру Карминситу, возможно, также законно звали сейджин Карминсита.
В сложившихся обстоятельствах архиепископ Клейрмант не испытывал никаких угрызений совести, представляя сестру Карминситу отцу Жефри, лечащему врачу Айрис. И если у рыжеволосого уроженца Сиддармарка, младшего священника-паскуалата и были какие-то собственные подозрения относительно происхождения сестры Карминситы, он держал их при себе. Он с радостью принял ее помощь, и быстро стало очевидно, что она была одной из лучших акушерок, которых он когда-либо встречал.
Как, черт возьми, и должно быть, — подумала сестра Карминсита, слегка касаясь запястья Айрис, чтобы контролировать ее пульс и дыхание с остротой, с которой никогда не смог бы сравниться даже самый тренированный, самый опытный человек из плоти и крови. — В отличие от Мерлина, мой высокоскоростной интерфейс передачи данных работает просто отлично, и какими бы хорошими ни были паскуалаты, медицинские файлы Совы чертовски лучше! Беременность Айрис с самого начала была почти хрестоматийной, но внутренний круг ни в коем случае не собирается рисковать с этими родами!
— Знаешь, она права, милая, — сказал другой голос на ухо Айрис. — Думаю, что у меня были более легкие роды с Эйланой, чем у тебя, но она была только одна, ради всего святого! — Мягкий, сочувственный смешок донесся из невидимого наушника, и Айрис улыбнулась, несмотря на изнурительные родовые муки, слушая голос, который могли слышать только она и сестра Карминсита. — Я бы хотела остаться ради этого, — продолжала императрица Шарлиэн, — но ты прекрасно справляешься, и Саманта права насчет того, как гордилась бы тобой твоя мать. О том, как я горжусь тобой!
— Ценю вашу поддержку, — выдохнула она для Шарлиэн, а также тем, кто физически присутствовал, когда нынешняя схватка ослабла. Она откинулась назад, тяжело дыша и мокрая от пота. — Просто никто не предупредил меня, какая это будет тяжелая работа!
— О, чепуха! — упрекнула леди Саманта со своим собственным смешком. Она высвободила руку из хватки Айрис, чтобы сменить прохладный компресс на лбу княжны. — Мы же предупреждали тебя! Ты просто нам не поверила.
— Уже поверила! — возразила Айрис, а затем резко хрюкнула, когда началась следующая схватка. Она тяжело дышала, лицо исказилось от боли, и ее пальцы сжали руку леди Мейры, как тиски.
— У тебя все хорошо, любимая! — сказала Шарлиэн ей на ухо.
— Она права, милая, — согласился Гектор. — Я так горжусь тобой! Теперь просто дыши!
— И пока не стоит тужиться, — вслух напомнила ей сестра Карминсита. — Знаю, что тебе хочется, но дети еще не совсем готовы к тому, чтобы ты начала это делать.
Айрис судорожно кивнула, и одна из сестер-мирянок начала зажигать лампы в палате, когда солнце полностью опустилось за горизонт за ее окнами.
— Черт возьми, хотел бы я быть там! — Гектор жаловался по каналу, который Айрис не могла слышать. — Знаю, что не могу, но…
Он замолчал, все еще сидя у окна, хотя луна уже давно скрылась. — До рассвета осталось не так уж много минут, — подумал он, и, как только покажется первый луч солнца, Малик появится с кружкой вишневых бобов. И когда он выяснит, что его юный капитан всю ночь просидел, уставившись в кормовые иллюминаторы, он захочет знать, почему.
— Кажется, я уже говорил это раз или два, не так ли? — печально сказал он.
— Всего раз или два, — согласился другой голос.
— Ну, у меня есть всего час или два, прежде чем Стивирт начнет стучать в дверь. Если к тому времени дети не появятся на свет… — Он покачал головой.
— Стивирт Малик — очень хороший человек, Гектор! — возразила ему Шарлиэн. — И он тоже не собирается терпеть всякую чушь, когда дело доходит до того, чтобы заставить тебя позаботиться о себе.
— Да, мама, это не так, — согласился он, не отрывая внимания от изображений спальни в Корисанде, спроецированных на его контактные линзы. — Но это не значит, что он не будет смертельной занозой в заднице, если утащит меня как раз в то время, когда Айрис рожает. Я мог бы любить его, как брата, и все равно хотел бы выбросить его за борт, заодно пристрелив, если это случится!
Императрица Шарлиэн усмехнулась. В Теллесберге было позднее утро следующего дня, но день за окном ее комнаты был серым и пасмурным. Лил непрерывный проливной дождь — не сильный, но с терпением, которое предполагало, что он должен был продлиться какое-то время, — и она сидела, глядя в эти окна с чашкой горячего какао в руках. Свежий запах дождя дул в открытое окно, а принцесса Эйлана мирно спала на коврике у ног матери, сжимая в маленьком кулачке любимое одеяло и окруженная пейзажем из кубиков, мягких игрушек и книжек с картинками. Горшочек с какао стоял на маленькой конфорке у локтя Шарлиэн, рядом с тарелкой засахаренного миндального печенья, и она сообщила своим сотрудникам, включая Сейрей Халмин, что проведет тихий день со своей дочерью. Она очень редко проводила «рабочее» время с Эйланой, и, когда она это делала, можно было рассчитывать, что сотрудники — особенно Сейрей и сержант Эдуирд Сихэмпер — будут охранять ее личную жизнь, как ревностные драконы.
Это было глубоко иронично, — подумала она, — но на самом деле одному из самых могущественных монархов в мире было гораздо легче найти минутку уединения, чем простому лейтенанту флота. Конечно, все должно было быть наоборот!
К сожалению, это было не так.
— Знаешь, мы все за ней присматриваем, — сказала она сейчас. — И надеюсь, ты знаешь, как сильно мы все хотели бы, чтобы ты был там с ней во плоти.
— Конечно, знаю. — Гектор слегка улыбнулся, хотя выражение его лица было скорее более встревоженным, чем он позволял своему голосу звучать всякий раз, когда он говорил с Айрис. — И Бог свидетель, мне повезло чертовски больше, чем любому другому морскому офицеру на той же должности! Хотя это не заставляет меня жалеть, что я не могу быть там, держа ее за руку.
— Как и все мы, — вставил Кэйлеб из-за стола для завтрака, который он в настоящее время делил с Эйвой Парсан и Мерлином Этроузом в Сиддар-Сити. — И, по крайней мере, Нимуэ там, чтобы заступиться за всех нас!
— Да, это так, — немного язвительно ответила сестра Карминсита, — хотя, знаете, я сама сейчас немного занята!
В отличие от других участников разговора, ей не нужно было говорить вслух, благодаря встроенному коммуникатору.
— О боже! — внезапно сказала Айрис двадцать минут спустя, и сестра Карминсита улыбнулась, наклонившись вперед, чтобы увидеть макушку крошечной головки.
— Отец, — сказала она, обернувшись, чтобы посмотреть через плечо на младшего священника, который только что вернулся в спальню, — думаю, вы очень хорошо рассчитали время.
— А? — Отец Жефри быстро пересек комнату и взял руку своей пациентки в легком, успокаивающем пожатии. Он посмотрел вниз, а затем снова поднял глаза и улыбнулся, встретившись с ее усталыми глазами. — Сестра права, моя дорогая, — сказал он. — Я хорошо отсидел этот перерыв с какао, так уж получилось. И пока меня не было, вы продолжали делать всю тяжелую работу без меня. Отличная работа, ваше высочество!
— У меня не было большого выбора, отец. — Голос Айрис был грубым и хриплым от усталости и сильной боли, но в нем все еще звучал юмор, и паскуалат ободряюще кивнул. Он ожидал, что княжна справится с процессом родов лучше, чем большинство впервые рожающих молодых матерей, но она превзошла даже его ожидания. — Хотя я буду счастлива закончить с этим делом!
— Полагаю, что так и будет. Но если ты просто протянешь руку сюда… — Он опустил руку, которую держал, ниже, очень осторожно положив ладонь на кожу головы, которая только начинала становиться видимой.
— Ооооооо….
Ее глаза широко раскрылись, сжатый от боли рот растянулся в широкой улыбке, и она подняла глаза, чтобы встретиться с сапфировыми глазами сестры Карминситы. Затем она ахнула, когда новая схватка прошла через нее. Она отняла руку от головы своего ребенка, чтобы еще раз сжать руку леди Мейры, и резко выдохнула, стиснув зубы и сильно тужась, как ее учили.
— Это два толчка вперед и одно расслабление назад для следующего небольшого шага, — сказал отец Жефри, — но вы делаете замечательные успехи! Этот юноша появится очень скоро, я обещаю!
— И… потом… мне нужно… продолжить работу… ради его брата… или сестры, — Айрис тяжело дышала.
— Да, это так, милая, — сказал ей на ухо любимый голос. — Но ты справишься с ней так же чудесно, как и с ним, и знаю, хоть ты ни на минуту в это не поверишь, но ты никогда в жизни не была так красива. Я имею в виду, — голос был полон юмора и глубокой любви, — справедливо, и ты выглядишь абсолютно ужасно во многих отношениях, но думаю, что ты самое красивое зрелище, которое я когда-либо видел. И, похоже, ты даже собираешься провернуть это до того, как ворвется Стивирт. Кто сказал, что корисандские девушки никогда не приходят вовремя?
Отец Жефри понятия не имел, почему его пациентка вдруг засмеялась, даже во время схваток, но он полностью одобрил это.
IX
— Это твой лучший дизайн на сегодняшний день, Эйлана! — восхищенно улыбнулась Жоржет Стивинсин. — Мне особенно нравится то, что ты сделала с мехом ящера-резака на лицевой стороне!
— Рада, что тебе это нравится. — Ответная улыбка Эйланы была меньше и более мимолетной. — Как думаешь, госпоже Маржо это тоже понравится?
— Уверена, что понравится. — Жоржет склонила голову набок. — Что тебя беспокоит, Эйлана?
— Беспокоит меня? — Эйлана рассмеялась. Это был не очень убедительный смех, и она знала это, но быстро покачала головой. — Меня ничего не беспокоит, Жоржет. Ну, ничего, кроме того, одобрит ли госпожа Маржо мой дизайн или нет!
— Если это действительно все, что тебя беспокоит, то ты можешь остановиться прямо сейчас, — сказала ей Жоржет. — Поверь мне, это именно то, что ищет викарий Тадейус, и его жене это понравится. Это будет идеально сочетаться с ее волосами и тем новым пальто из снежного ящера, которое он купил для нее в прошлом месяце.
— О, хорошо, — Эйлана выдавила из себя чуть более искреннюю улыбку. — Я действительно волновалась, когда она дала мне заказ на дизайн. Имею в виду, я знала, что она все перепроверит и не одобрит ничего, что, по ее мнению, не сработает, но это все равно большой шаг от продавщицы до помощника дизайнера.
— О, милая! — Жоржет обняла ее за плечи и быстро сжала. — Ты много работала, и у тебя действительно хороший глаз на цвета и формы. Я ничуть не удивлена, что госпожа Маржо предложила тебе повышение. И ты также заслуживаешь все это!
— Спасибо. — Эйлана обняла ее в ответ. — Это много значит, особенно от тебя, Жоржет.
— Просто помни, я никогда не лгу… за исключением случаев, когда у клиентки больше денег, чем ей нужно, и совсем нет дизайнерского чутья!
Эйлана удивила саму себя хихиканьем, и Жоржет отпустила ее. Судя по выражению голубых глаз более старшей женщины, она даже отдаленно не была уверена, что одобрение или неодобрение дизайна Эйланы их работодателем было единственным, что было у нее на уме. Но она никогда не была из тех, кто лезет не в свое дело; это было одной из вещей, которые больше всего нравились Эйлане в ней. Если бы Эйлана попросила ее о помощи, она знала, что Жоржет не задумываясь окажет ее, но были некоторые вещи, с которыми никто не мог помочь.
И есть также вещи, в которые ты не вовлекаешь друзей, если не можешь помочь, — строго напомнила она себе.
Она кивнула Жоржет и направилась к витрине, которую госпожа Маржо попросила ее переставить перед обедом. Снова шел снег — сильный, — и они не ожидали, что в такой день будет много работы, так что у нее должно быть достаточно времени, чтобы все сделать правильно. Однако она предпочла бы более яркий солнечный свет за окнами магазина. Тусклый, серый дневной свет, просачивающийся сквозь облачный покров и снег, наверняка приглушит и скроет более тонкие оттенки цвета.
Что ж, ты всегда можешь переставить ее снова, когда у нас, наконец, для разнообразия будет день с настоящим солнечным светом, — подумала она. — А пока тебе будет чем заняться, кроме беспокойства.
Она прикусила губу при этой мысли, когда вошла в оконный проем и начала осторожно снимать текущую экспозицию шляп и манекенов. Она снова сказала себе — очень твердо, — что беспокойство никогда не приводило ни к чему хорошему. Как сказал Лэнгхорн: — Достаточно для этого дня зла, но я говорю вам, что этот день пройдет, как проходит все зло. Беспокойство внутри вас не ускорит и не замедлит его прохождение, а скорее избавит вас от всякого страха и возложит вашу веру на Бога, Который снимет с вас бремя этой неуверенности, как Он снимает все бремя.
К сожалению, она всегда находила, что это конкретное предписание немного трудно выполнить даже в лучшие времена. После почти двух полных дней молчания дяди Гастана — вдобавок ко всему, что случилось с Кристал, — беспокойство и, да, страх стали ее постоянными спутниками. Она подумывала о том, чтобы поделиться этим страхом с Жоржет, но ненадолго. На самом деле она никогда не обсуждала проблемы Кристал — или свои собственные, если уж на то пошло — с Жоржет. Она подозревала, что старшая женщина сочувственно выслушала бы ее, но это был не тот разговор, в который вовлекают людей. Вы никогда не могли быть уверены, как они отреагируют или как — и кому — они могут повторить это. И даже если оставить это в стороне, это может быть опасно для того, с кем вы разговаривали. Если и были какие-то реальные основания для ее беспокойства из-за кузины и дяди, то, вероятно, это было потому, что у Кристал был именно такой разговор не с тем человеком, и ей слишком нравилась Жоржет, чтобы впутывать ее во что-то, что могло бы доставить ей неприятности.
Жоржет Стивинсин нахмурилась, обновляя главную бухгалтерскую книгу.
Она понятия не имела, что преследовало дух Эйланы, но одно она знала точно: это было не просто беспокойство о том, одобрит или нет Маржо Эйлисин эскиз шляпы жены викария Тадейуса. О, это был важный шаг для молодой женщины, заказ, который мог бы иметь большое значение для ее становления в качестве ведущего дизайнера с ее собственной квалификацией. Но Эйлана уже много лет знала, что рано или поздно она сделает этот шаг. У девушки просто было слишком много таланта, чтобы быть по-другому, а Маржо всегда верила в воспитание и поддержку истинного таланта.
Может быть, это проблема с мужчиной? Насколько Жоржет было известно, Эйлана ни с кем не водила компанию. Она не была легкомысленной девушкой, и Жилберт Аткин, молодой человек, с которым она была помолвлена, добровольно пошел на службу в армию Бога. Его назначили в армию Силман, и последнее письмо от него было более трех месяцев назад. Учитывая то, что случилось с этой армией, такая девушка, как Эйлана, не собиралась много думать о других мужчинах — по крайней мере, пока.
Но что-то явно беспокоило ее. С другой стороны, одному Богу известно, что в наши дни у любого хватает неприятностей. Она тихо фыркнула при этой мысли. Некоторые из этих проблем очень скоро станут еще хуже для других людей, и она испытала бы глубокое удовлетворение, помогая этому случиться. Если повезет и немного времени…
Внутренняя дверь в вестибюль магазина распахнулась с такой силой, что колокольчик над ней фактически слетел с кронштейна. Колокольчик приземлился с нестройным звоном, и голова Жоржет вскинулась.
Ее глаза расширились, когда двое храмовых стражников протиснулись в дверь, а затем они потемнели, когда младший священник и монах в пурпуре ордена Шулера последовали за ними в магазин.
Одна рука поднялась к горлу, и она с трудом сглотнула. Затем она обхватила пальцами медальон на тонкой цепочке у себя на шее. Она вытащила и высвободила его, спрятав в ладони, когда обошла стойку, чтобы поприветствовать вновь прибывших.
— Господа, — сказала она, склонив голову к стражникам, затем еще глубже поклонилась священнослужителю. — Отец. Чем госпожа Маржо может обслужить вас сегодня днем?
— Мне нужно поговорить с одним из ваших сотрудников, — сказал младший священник, и его глаза были очень холодными. — Мисс Эйлана Барнс. Она здесь работает, да?
— Конечно, это так, отец, — ответила Жоржет голосом, который был намного спокойнее, чем она чувствовала на самом деле. — На самом деле, она прямо сейчас здесь.
— И как долго она работает здесь?
— По-моему, около двух с половиной или трех лет. Мне пришлось бы проверить бухгалтерские книги госпожи Маржо, чтобы сказать точнее.
— А у вас когда-нибудь были причины сомневаться в ее верности Богу и Матери-Церкви?
Поделиться книгой: