Записки работника уголовного розыска

Еще сообщение. В день убийства в районе села Серебряковка пастухи Очиров и Гарин встретили пьяного Кулажина. Он был вооружен. В этот же день Кулажин покупал водку в селе Семеновка.

Наконец, одна из жительниц «Комсомола» призналась, что через день после покушения на Кириллова Кулажин провел ночь у нее.

Итак, надо было срочно искать Кулажина. Докладываем об этом в Управление. Руководитель штаба операции Антоненко развернул все силы милиции. На раскрытие преступления были ориентированы и райотделы, о нем сообщено в другие области. На всех дорогах расставлены посты ГАИ. Работники уголовного розыска «закрыли» рынки, вокзалы, рестораны. Были размножены фотографии Кулажина и розданы всему личному составу милиции, дружинникам. В поиск Кулажина включились жители Омского и Кормиловского районов, особенно совхозов «Победитель» и «Ачаирский». Выставлены милицейские засады в домах, где Кулажин мог появиться.

...С борта вертолета пришло сообщение, что на глухой дороге в 7 километрах от Серебряковки лежит на боку спецмашина.

Выезжаем. Да, это автомобиль Пастуховского. Проводим осмотр. В канаве обнаруживаем ветошь с обильными следами крови. Кровяные мазки — на дверях и стеклах машины. Фиксируем отпечатки пальцев — они пригодятся для изобличения преступника.

Оперативные уполномоченные Николай Юматов и Сергей Панфилов получили информацию такого содержания: некая Наталья Мяснова была в Ачаирском совхозе. Там познакомилась с шофером спецмашины, встречалась с ним. Навещаем Мяснову, беседуем с ней.

— Гостила у родственников, — рассказывает она. — В пятницу крайне надо было попасть в Омск. У магазина встретила шофера спецмашины, познакомились. Он назвался Василием, сообщил, что работает в милиции. Согласился довезти до Омска. В магазине Василий купил вина и водки, закуску, и мы выехали. Ночь провели в лесу, опьянели. Наутро я обнаружила в кабине кровь и поинтересовалась, откуда она. Василий ответил, что накануне садил в машину пьяного с разбитым лицом. Он довез меня до Ачаира, дал три рубля и посадил в автобус. Мы условились, что Василий приедет ко мне домой, как только закончится командировка.

Это, несомненно, Кулажин! Оставляем на квартире Мясновой засаду.

Пятый день со дня гибели Пастуховских, вторые сутки непрерывного поиска преступника. Раннее утро. Железнодорожный вокзал. Постовой милиционер обходит помещение. Пассажиры утомлены, дремлют. Особенно крепко забывшихся постовой тревожит: спать, дескать, здесь нельзя. Потревожил он и Кулажина, но забыл об ориентировке, не взглянул на имевшуюся у него фотографию разыскиваемого преступника. К сожалению, случается и такое: отдельные сотрудники милиции пренебрегают «формальностями». В результате — возможность новой беды.

Около десяти часов утра дежурному по «02» позвонил директор Никоновской школы и сообщил: «На рынке Ленинского района видел Кулажина». Кольцо поиска сужалось.

Старшему оперуполномоченному уголовного розыска Виктору Александровичу Шишкину выпал боевой участок — омский «бродвей». Прохаживаясь по аллеям сквера, он обращал внимание на гулявших. Вот прошла группа студентов, о чем-то оживленно беседуют. На берегу Оми сосредоточенные рыбаки ожидают рыбацкой удачи. Здесь же несколько полупьяных ханыг. Им торопиться некуда.

Виктор вспомнил главы только что прочитанной им книги Гиляровского «Москва и москвичи», раздумывал об обитателях Хитровки, Сухаревки, Неглинки. Но ведь тогда было другое время, другие условия. А черты характеров, поведение неприкаянных людей повторяются. Каким же типом является убийца семьи Пастуховских? Сумасшедший, наркоман, маньяк?

В Барнауле, где работал Виктор до прихода в Омский угрозыск, ему приходилось участвовать в ряде серьезных операций по задержанию опасных преступников. Были погони, схватки, стрельба. Однако нынешняя ситуация ставила его в положение сапера, шагающего по заминированному полю. Не знаешь, откуда ждать беды.

...Загнанным зверем чувствовал себя Кулажин. Охмеление вседозволенностью прошло, наступило отрезвление. Куда пойти, что делать? Ранним утром его охватил страх, когда был разбужен милиционером на вокзале. Конец? Но обошлось, милиционер просто-напросто выдворил его из помещения. «Дождусь вечера, пойду к Мясновой, она ничего не знает. Притворюсь больным, отлежусь у нее несколько дней, потом подамся в тайгу, а там видно будет», — так размышлял Кулажин, сидя на скамейке в сквере. И не замечал, что за ним пристально наблюдает молодой человек в темно-синем костюме.

«Он, — оценивал Виктор про себя, всматриваясь в фотографию. — Он! Надо задерживать, не теряя времени».

Осторожно обойдя скамейку, Виктор оказался позади сидевшего.

— Кулажин! Встать, руки назад! Следуй вперед, не оглядывайся! Стреляю без предупреждения!

От места задержания до Управления внутренних дел — ходу пять минут. На втором этаже Виктор обыскал задержанного. В кармане пиджака нашел ударно-спусковой механизм ружья, милицейский свисток и удостоверение личности на имя Пастуховского.

Убийца — в кабинете начальника УВД. Здесь же прокурор области Павел Филатович Толкачев. В Серебряковку по рации поступает сообщение: «Кулажин задержан, возвращайтесь!»

Через час мы — в Управлении. В кабинете полковника Яков Александрович Злацовский ведет допрос Кулажина. Разговор для последнего трудный. Нелегко признаться в зверском преступлении, особенно — в убийстве четырехлетнего мальчика.

Назавтра для уточнения обстоятельств убийства Кулажин был вывезен в Омский район. Он показал, как выкрал ружье и патроны из квартиры родственников, где и как поджидал Лукину и стрелял в Кириллова, как похитил коня на Комсомольской ферме, где провел после этого ночь, покупал водку, как добрался до картофельного поля.

Здесь у него и возникло желание завладеть автомашиной. С ее помощью он намеревался заработать денег и уехать в другую область. Решительность милиционера Пастуховского спутала все его карты. И тогда он решился на крайнее: открыл стрельбу. А мальчика добил, чтобы не осталось свидетелей. Кулажин показал место, где разобрал и выбросил стволы и разбитое ложе ружья, пиджак убитого Пастуховского.

По делу было проведено много экспертиз. Признано, что Кулажин в момент совершения преступления психически был вменяем.

Дело об убийстве семьи Пастуховских рассматривалось коллегией областного суда под председательством Юрия Ивановича Аносова. Приговорили Кулажина к исключительной мере наказания.

Суд вынес тогда частное определение в адрес руководителей Ачаирского совхоза, проявивших полнейшее безразличие к поведению находившегося у них на перевоспитании Кулажина, а также в адрес облздравотдела, работники которого грубо нарушили инструкцию и не уведомили органы милиции о стрельбе в Ясной Поляне и раненом Кириллове. Ведь если бы не их беспечность, кто знает, дальнейших несчастий можно было бы избежать, вовремя изолировав преступника.

САМООГОВОР

В начале декабря 1963 года ранним утром ко мне на квартиру позвонил дежурный по Управлению внутренних дел И. К. Андриенко. Сообщил, что в 112 номере гостиницы «Сибирь» совершено серьезное преступление: у председателя колхоза имени XXII Партсъезда И. Ф. Региды похищен костюм с документами, удостоверяющими, что он депутат Верховного Совета СССР, нагрудный депутатский знак, Звезда Героя Социалистического Труда, партийный билет, деньги.

Задача стояла нелегкая: установить преступника, найти похищенное и возвратить владельцу.

В первые часы и дни поиска были опрошены десятки людей: жильцы гостиницы, горничные, другие служащие. Сам же потерпевший ничего существенного сказать не мог. В момент совершения преступления он уже спал, его же товарищ по номеру — председатель Называевского райисполкома — ушел ужинать в ресторан, оставив дверь номера открытой. Этим и воспользовался преступник. Одна из горничных пояснила, что поздно вечером в гостинице находился электрик Куприн, ходил по этажам, в двух номерах заменил электролампы, а в номере, соседнем с тем, где совершено преступление, заменил настольную лампу. Появилась первая рабочая версия: кража совершена Куприным. Группа работников уголовного розыска — В. Колодько, В. Н. Матвеев, С. Н. Панфилов и др. — занялась отработкой этой версии.

Куприн оказался личностью интересной. В прошлом судимый, он не жил с семьей, в рабочее время употреблял спиртное, пил «рассыпуху», которая в то время, к сожалению, продавалась в любом продовольственном магазине. После работы в местах продажи этого зелья встречался с лицами сомнительного поведения, «двоил», «троил». Спать оставался у своих сожительниц. В один из запойных дней Куприн учинил хулиганские действия в магазине, за что постовым и дружинниками был задержан и доставлен в Куйбышевский райотдел милиции. Составлен административный протокол. Судья определил ему административное наказание —10 суток ареста. Дальнейшую работу с Куприным поручили одному из лучших и опытных работников уголовного розыска Лаврентию Григорьевичу Першину. Начались серьезные, длительные беседы с Куприным, уточнялись его показания, проверялись источники доходов, которые давали ему возможность ежедневно употреблять спиртное не только в магазинах, но и посещать вечерами рестораны и кафе, заказывать неплохо сервированные столики, расплачиваться за своих приятелей и приятельниц. Да и при задержании у Куприна были обнаружены деньги, сумма которых далеко превышала полученную накануне зарплату.

Через три дня после задержания и отбывания наказания в КПЗ (на работы его не выводили из-за опасения, что обязательно найдет возможность употребить спиртное) Куприн через дежурного попросил свидания с Першиным, которому «чистосердечно» рассказал: «...Мне известно, что за пять дней до моего задержания в гостинице «Сибирь», где я работаю электриком, совершена кража у жильца 112 номера. Похищены костюм и документы с деньгами. После бесед с Вами, зная гуманизм нашего законодательства, считаю своим гражданским долгом чистосердечно рассказать о том, что это преступление совершено мною.

В этот день я, как всегда, был «на взводе». Еще с утра поступило несколько заявок на замену перегоревших лампочек в комнатах 3-го этажа, на установку переносной электролампы в 114 номере. Днем удовлетворить эти заявки не мог: дрожали руки со вчерашнего. Сходил в магазин «оздоровиться», выпил несколько стаканов вермута. На работу выйти уже не смог. Знаю, что за мной следят десятки пристальных глаз сослуживцев. Я и до этого имел не один неприятный разговор с Ольгой Васильевной (директор гостиницы) о моем неправильном поведении. Но обещанного не выполнял. Считал, что никто ничего не заметит. После опохмелья почувствовал, что «переборщил», решил заявки выполнить вечером, когда администрации гостиницы не будет. На работу пришел в 11-м часу вечера. Быстро заменил электролампы, установил настольную лампу в 114 номере. Проходя по коридору, обратил внимание на открытую дверь 112 номера. Заглянул в номер. На койке спал мужчина, вторая койка была свободной. На стуле висел костюм, я быстро проверил карманы и обнаружил деньги. Внезапно у меня вспыхнула мысль взять этот костюм. Быстро снял его со спинки стула, засунул под пальто и через «черный» ход вышел во двор гостиницы, где спрятал под складирующиеся тарные ящики. На следующий день, придя на работу, узнал, что в гостинице «Сибирь» находятся работники уголовного розыска. Боясь попасть в поле их зрения, за украденным не пошел, решил выждать. Костюм должен находиться там, под ящиками».

Куприн весьма охотно все рассказанное изложил на бумаге.

Першин предложил Куприну выехать на место, показать, где спрятано похищенное. Куча тарных ящиков оказалась на месте, хотя, судя по показаниям Куприна, она была там и 7 дней назад.

Тщательно осмотрели «склад» тары, но костюма не обнаружили. Подозреваемый пояснил: «Наверное, кто-то увидел и унес». Получалось: вор у вора дубинку украл. Пришлось много поработать, чтобы перепроверить «чистосердечное» признание Куприна, настаивающего на своих показаниях. Были установлены очевидцы, пояснившие, что в день совершения преступления он уходил с работы через парадный ход, хотя Куприн утверждал, что ушел через ворота ресторанного двора. Появилось сомнение в правдивости показаний «кающегося». Першин скрупулезно стал допрашивать Куприна о похищенных вещах и предметах. На вопросы: «Поясните, какого цвета был взятый Вами костюм и что, кроме костюма, Вами было взято?» — последовал ответ: «В номере был полумрак, а, кроме костюма, я ничего не брал». Преступником же были украдены и кожаные меховые перчатки, имеющие по показаниям потерпевшего характерные особенности. Стало ясно, что Куприн себя оговаривает. Были приглашены специалисты из соответствующей клиники, которые констатировали у Куприна психическое расстройство на почве алкоголя, он был переведен в специальную больницу. После излечения и выписки из больницы мы беседовали с Куприным о причинах, толкнувших его к самооговору, источнике получения денег, превышающих его доходы. Он пояснил, что очень хотелось выпить, своим «признанием» думал войти в доверие к следователям, воспользоваться их гуманностью, раньше срока освободиться из КПЗ и удовлетворить свое желание. Куприн не учел одного: его наказал суд и ни один следователь раньше 10 суток освободить его не мог. Наличие денег объяснил тем, что проводил «левые» работы, назвал адрес. При проверке показания его подтвердились.

Поиск продолжался. Оставалось несколько дней до серьезного совещания в Москве, где должен был присутствовать потерпевший. Без документов, похищенных у него неизвестным преступником, поехать в Москву он не мог. В розыскные мероприятия были включены все работники уголовного розыска райотделов Омска, в первую очередь Куйбышевского района. Мероприятия розыска по этому району возглавил заместитель начальника райотдела Арон Семенович Кац, имевший немалый опыт в оперативно-розыскной и следственной работе, в оперативную группу входили опытные оперативные работники Переверзев, Самойлов, Гофман и другие. 23 декабря в поле зрения Гофмана попал некто Бородихин, проживающий по улице Пушкина. В прошлом он был уже судим за карманные и квартирные кражи, освободился из мест заключения в июне 1963 года, но поступать на работу не спешил. Бородихин носил перчатки, которые внешне очень походили на похищенные в гостинице.

Решили задержать Бородихина, подробно побеседовать с ним об образе жизни, где он находился и чем занимался в день совершения преступления, тщательно осмотреть перчатки, выяснить, где и когда они приобретены.

Рано утром 24 декабря Бородихина доставили в уголовный розыск. Беседу с ним проводил А. С. Кац. Она была долгой и трудной. На все вопросы следовал ответ: не помню, не знаю, нигде не был, никуда не хожу, на работу устроиться еще не успел, перчатки купил на рынке у неизвестного.

С учетом, что перчатки по своим индивидуальным признакам уж очень совпадали с похищенными, решили произвести в квартире Бородихина обыск. Получили на это санкцию прокурора. Бородихин оставался на допросе и об обыске ничего не знал. Оперативные работники, прибывшие на квартиру Бородихина, предъявили его матери постановление о производстве обыска, объяснили, что они хотят найти, предложили ей добровольно это выдать. Анна Николаевна сразу же рассказала, что ее сын в начале декабря поздней ночью принес мужской костюм, который якобы случайно купил у неизвестного, но по размеру он ему не подошел, поэтому носить он его не стал, а положил в чемодан, где он находится и сейчас. Костюм, который мы так долго искали, был изъят.

Как будет реагировать Бородихин (разговор с ним в кабинете уголовного розыска продолжался) на то, что костюм потерпевшего у нас? Он по-прежнему не откровенен, скрытен. Предложили ему быть более откровенным. Паясничает. Задали конкретный вопрос:

— Перчатки Вы купили случайно у незнакомого человека. А у кого Вы в это же время приобрели костюм?

— Какой костюм? Ничего не знаю!

— Может, Вам предъявить этот костюм?

— Пожалуйста!

Показали сначала чемодан. Признал, что он принадлежит ему. Открыли. В нем костюм. Задали вопрос, каким образом костюм оказался в его чемодане. Бородихин долго думал. Наконец, признался:

— Да, я украл этот костюм в одном из номеров гостиницы «Сибирь». Сказалась прежняя привычка.

Костюм — это не все. Мы и потерпевший, в особенности, заинтересованы в обнаружении документов и знаков.

Предлагаем Бородихину выдать их. Бородихин, немного поупрямившись, согласился поехать с нами, показать, где спрятаны документы и знаки. Первые оказались запрятанными за карнизом крыши одного из домов по 5 Линии, вторые — под обшивкой фундамента другого дома по этой же улице. После того, как все похищенное найдено, звоним в райотдел милиции района, где проживал потерпевший. Просим, чтобы он был в райотделе милиции. Встретились. В числе других предъявили на опознание и его костюм, который сразу же был опознан. Документы и знаки предъявлять не требовалось. Они принадлежали ему. Радость потерпевшего трудно передать. Он вовремя уехал в Москву.

Бородихин после отбытия наказания встал на правильный путь. Женился. Работает. С прошлым покончил.

ОРУЖИЕ СЛУЧАЙНО НЕ СТРЕЛЯЕТ

Оставалось три месяца до моего отпуска. Предвкушая знакомство с Японией, Филиппинами, Малайзией, Сингапуром, Вьетнамом, я готовился к поездке, в свободное время заглядывал в книги и журналы. Хотя, честно сказать, досуга остро не хватало.

Оперативную обстановку в городе осложняли преступления октября 1977 года: кража товаров с контейнерной станции, разбойное нападение на сторожей дорожно-ремонтных мастерских и кража денег из здешней кассы, нападение на вахтера завода, у которого отобрали револьвер системы «наган» с семью боевыми патронами, вооруженное сопротивление группе работников милиции, тяжелое ранение капитана Шарафутдинова и горожанина Садовского. Весь аппарат уголовного розыска города не знал отдыха.

Расскажу подробнее об этих преступлениях.

Первого октября в Ленинский райотдел милиции поступило сообщение: ночью неизвестные преступники проникли на контейнерную площадку и, разломав внушительную упаковку, похитили детские трикотажные изделия стоимостью более 1200 рублей. Никаких вещественных доказательств преступники не оставили. Впрочем, следы не особенно-то и искали.

Через два дня, вечером в Управление внутренних дел прибыл водитель 6-го автохозяйства и отдал большой тюк с детским трикотажем. Выяснилось, что в обед на площади у железнодорожного вокзала к нему в машину сел неизвестный и предложил поехать на вещевой рынок. Вышло так, что за их «такси» долгое время следовала милицейская машина. Пассажир заволновался, занервничал и попросил остановить у продовольственных магазинов близ 20-й Линии. Неизвестного, как говорится, след простыл. А милицейская машина, не останавливаясь, прошла мимо. Шофер ожидал пассажира несколько часов, но тот не появился. Тогда, раздираемый любопытством, таксист заглянул в оставленный багаж и, увидев содержимое, прямиком направился в УВД.

Доставка «груза» была соответствующим образом оформлена, шофера поблагодарили, и он уехал. К сожалению, и здесь не обошлось без «проколов». В беседе водитель, указывая приметы, отметил, что у пассажира на левой руке нет двух пальцев. Как ни странно, ни дежурная часть УВД, ни оперативные работники уголовного розыска ни этой информации, ни в целом событию не придали должного значения.

Реальных мер к установлению «беспалого» никто из работников угрозыска и линейного отдела милиции не предпринял. Хуже того, о краже товаров из контейнера и последующей «находке» не был проинформирован личный состав райотдела милиции.

...Рано утром 7 октября в Ленинский РОВД позвонили по телефону два сторожа дорожно-ремонтных мастерских отделения железной дороги. Поздним вечером накануне, когда они пили чай, к ним в сторожку ворвались в полумасках три человека, угрожая физической расправой, отвели в цех, затем в контору, уложили на пол и связали обоих.

Вскоре таким же образом к ним «приобщили» и кочегара. Потом налетчики проникли в кассу, взломали сейф и, захватив деньги, скрылись.

На место происшествия немедленно выехала оперативная группа РОВД и линейного отдела. Осмотр места происшествия, дальнейший поиск преступников возглавлял Василий Антонович Дубицкий. Сторожа Попов и Голубева, кочегар Решетников показали место в конторе, где они лежали связанными, припоминали ряд угроз в свой адрес.

Голубевой, например, сказали: «Бабка, молчи, а то это будут твои последние слова». Попова вначале ударили в зубы, в живот, потом припугнули: «Молчи, если хочешь жить». Решетникову зажали рот, привели в контору, связали, положили лицом вниз вместе с Голубевой и Поповым. Один из неизвестных остерег другого: «Ты так оружие не держи, а то может случайно выстрелить». Всем свидетелям-потерпевшим было приказано лежать и не подавать признаков жизни в течение получаса после того, как отбудут налетчики.

Злоумышленники, вскрыв сейф, обнаружили в нем 876 рублей. Здесь они явно просчитались. Контора вот-вот должна была получить заработную плату.

В ходе расследования стало ясно, что преступники уехали с территории мастерских на автомобиле ЗИЛ-555, прихватив из сторожки ружье и патроны к нему. Бензин у них, видимо, был на исходе, и потому они бросили машину на улице Ростовской.

В Ленинский райотдел были вызваны все местные оперативные работники и участковые инспектора. Чуть позднее подъехали начальники уголовных розысков других районов города, группа оперативных работников УВД во главе с начальником отдела Владимиром Григорьевичем Каракаем.

Начался обмен мнениями. Да, такого дерзкого разбоя уже давно не было. По всему видно, что преступники — «опытные», отчаянные и шли на дело, рассчитывая на хорошую выручку. Дубицкий терпеливо выслушал суждения товарищей, одобрил предложения об отработке лиц, представляющих оперативный интерес.

Значительная группа сотрудников была оставлена на территории мастерских: им предстояло тщательно осмотреть место происшествия, обнаруженную на улице Ростовской автомашину, переговорить со всеми рабочими. Ведь без наводчика здесь явно не обошлось.

К сожалению, служебно-розыскная собака оказалась бессильной.

...В ночь на 14 октября стрелок ВОХР одного из заводов Алексеева, находясь на службе, по привычке вышла на улицу из оборудованного поста. Внезапный удар по голове лишил ее чувств.

Придя в сознание, Алексеева ощутила себя связанной, головной платок был заткнут в рот, кобура пистолета расстегнута, револьвер с 7-ю боевыми патронами отсутствовал. Склонившись над ней, стояли двое неизвестных. «Молчи, если хочешь жить», — и ствол со взведенным курком коснулся ее головы. О чем-то пошептавшись, оба ушли на территорию завода. С трудом Алексеевой удалось освободиться от пут, добежать до поста и доложить начальнику караула о случившемся.

Через три минуты о ЧП было сообщено дежурному райотдела.

Да, неприятно было руководителям завода слышать гневные слова вохровцев: на службу отряда-де никакого внимания не обращается, заводской забор — в завалах и проломах, личный состав охраны хронически недоукомплектован, поэтому на посты стрелки расходятся самостоятельно, без разводящего, в отряде нет транспорта. И много, много других жалоб.

Ранним утром сходимся в кабинете начальника Ленинского РОВД обсудить происходящее, определить линию дальнейшего поведения, распределить силы. По ассоциации вспомнили аналогичные старые «дела».

...Июнь 1960 года. Четверо неизвестных в масках накинулись на сторожа химико-механического техникума, связали его, вскрыли сейф, похитили два пистолета системы Марголина и несколько пачек патронов к ним. Месячный розыск преступников успехом не увенчался. А через месяц случилось несчастье. Вооруженный преступник ворвался вечером в сберкассу, велел всем не двигаться и стал хватать деньги. Кто-то сделал попытку дать сигнал о нападении. Грабитель открыл огонь, убил контролера, ранил второго и с деньгами скрылся.

Розыскникам в тот раз помогли вездесущие мальчишки. В лесопосадке, неподалеку от Черлакского тракта, они наткнулись на брошенный кем-то чемоданчик, а около него — ленты от банковских упаковок. О находке сообщили в милицию.

Чемоданчик был приметным, на нем отпечатались следы веревочных креплений от коньков. Наши работники показали его учащимся техникума, выставили на обозрение в кассе, где выдавалась стипендия.

И вот одна из студенток воскликнула: «Да это же Петрова чемодан, мы с ним зимой часто ходили на стадион». Дальнейшие события развивались довольно быстро. Не составило большого труда найти студента Петрова, его брата, двух приятелей. Правда, владелец чемодана накануне отбыл на пароходе в Салехард.

Старший оперуполномоченный Петр Иванович Черноок на «Волге» срочно выехал в Тару, там встретил судно. Петров был «снят» с борта, доставлен в райотдел милиции и, припертый фактами, сознался в содеянном. По телефону поступило сообщение о том, что он назвал своих соучастников. Все они в ту же ночь были арестованы.

В задержании и первичных допросах подозреваемых активное участие принимали наряду с розыскниками УВД Савелий Яковлевич Шерман, Николай Иванович Горбунов, Арон Семенович Кац.

Из показаний задержанных стало известно, что пистолеты они после ограбления сберкассы побросали в котлован. «Добровольцы» часами месили грязь в поисках оружия. Пришлось вызвать пожарных, которые откачали воду. И оружие было найдено. Преступники в это время сидели неподалеку в милицейских машинах. Потом их с трудом удалось увезти с места событий, поскольку к котловану подошло много людей, которые хотели расправиться с преступниками.

Все участники преступной группы были осуждены к длительным срокам лишения свободы.

Припомнился и другой случай. В глухую октябрьскую ночь 1969 года по территории шинного завода проходила контролер Мишина (фамилия изменена). Неожиданный удар в голову лишил ее чувств. Придя в себя, она не обнаружила при себе револьвера с патронами.

Первичный допрос показал, что незадолго перед происшествием она обратила внимание на неизвестного, одетого в тренировочный костюм синего цвета. Кстати, этого человека она и раньше встречала на заводе.

Через два дня после случившегося произошел почти комический случай в комиссионном магазине на Слободском рынке. Время было обеденное. Продавец только собралась закрыть магазин, как в него вошел мужчина и, выхватив оружие, скомандовал: «Ни с места, руки на голову, подойди к сейфу и открой его!» Женщина, не растерявшись, ответила: «Чего? Ты брось эту игрушку, видела я таких пугальщиков. А ну, вали прочь отсюда!» Неизвестный ушел. Продавец обрисовала приметы мужчины: «Одет в полупальто спортивного покроя, под ним синий спортивный костюм, на вид 25 лет, роста низкого».

Немало труда пришлось потратить работникам уголовного розыска, чтобы выйти на предполагаемого преступника. Понадобились десятки встреч с руководителями спортивных коллективов, тренерами, спортсменами.

А между тем однотипные налеты продолжались.

В обеденный перерыв в продовольственный магазин, что на Красном Пути, вошли двое неизвестных, скомандовали продавцам не двигаться, отключили телефон и, забрав выручку, как говорится, «сделали ручкой». Пострадавшие подняли тревогу лишь через полчаса — время достаточное, чтобы замести следы.

Опрос продавцов выводил нас опять на приметы человека, пытавшегося ограбить комиссионный магазин. Мы понимали, что каждый день пребывания преступника на свободе чреват тяжкими последствиями.

Не буду входить в подробности. Из-за них повествование стало бы намного длиннее. Как бы то ни было, работникам розыска удалось установить, что нападение на стрелка охраны совершил некий Андрей Иванович Архутов, мастер спорта по классической борьбе. Он же участвовал в налетах на комиссионный и продовольственный магазины.

История его падения банальна. Неумеренность почитателей, дармовые угощения породили неудержимую тягу к «красивой жизни». Талант его таял, слава уходила безвозвратно. Утешения он искал в ресторанах, требовавших больших денег. И Архутов решился на воровство. За хищение спортивного имущества был осужден к двум годам лишения свободы. После освобождения под кров родителей не вернулся и перешел, можно сказать, на нелегальное положение.

Это, естественно, сильно осложнило наш поиск. Пришлось срочно устанавливать борцов классического стиля, хорошо знавших Архутова. Среди них, кстати, оказались и некоторые милиционеры. Были взяты «под колпак» рестораны. И результат не замедлил сказаться.

Поздно вечером в моем кабинете раздался звонок:

— Говорит Алексей. Я нахожусь в ресторане «Маяк». Архутов здесь!

Срочно, оперативной группой, следуем к речному вокзалу, в машине распределяем роли.

Я с Рудольфом, хорошим знакомым Архутова, подхожу к столику, где он сидит. Здороваемся.

— Андрей, давно тебя, брат, не видал. Познакомься, мой хороший товарищ, — говорит Рудольф.

Архутов поворачивается ко мне, подает руку. Мгновенная схватка — и он скручен. Буквально на руках выносим его в раздаточную ресторана. Подоспевшие работники розыска обыскивают Архутова, изымают оружие, надевают наручники и увозят в Управление.