Анна и волки

Ничего делать не получалось – всё валилось из рук. В буквальном смысле – бисер рассыпался по полу и по щелям, серебряные ножи тоже, один закатился под сундук в кладовке, Анна еле его оттуда достала. И поняла, что не может ни домашние дела делать, ни даже просто быть среди людей. Набросила на плечи плащ, на растрёпанную косу – капюшон, и выскользнула из замка. Через калитку в стене выбралась на берег реки, где девушки стирали бельё, но сейчас там никого не было. Села на камень и заревела.

Река шумела меж камнями в шаге от её башмаков, и это было хорошо, потому что никто не слышал её, а если и видел со стены – ну так пусть смотрят, от неё не убудет.

Слёзы текли-текли, а потом закончились. Невозможно плакать вечно. Нужно думать, что делать. В песнях и сказках от такого можно было только бежать, но в реальности с этим оказалось сложно – Анна отлично ездила верхом и неплохо знала окрестности замка, могла добраться до поместья Джейн и Уильяма, это было недалеко, меньше полудня пути, но ей никогда не приходилось путешествовать в одиночку. Она просто не представляла, как это – взять и убежать, да ещё и чтобы никто не заметил. И слова о волках, что и говорить, запали ей в душу – как миновать Волчий лес, она не представляла. Нет, она ни разу не видела живого волка, только туши, которые привозил с охоты отец, и шкуры, выделанные шкуры, они лежали и висели по всему замку. И совершенно не представляла, что делать, если вдруг из-за дерева на неё набросится зверь.

Лёгкие шаги прошуршали по прибрежным камням и затихли возле Анны. Она не опознала эти шаги и подняла голову – кто ещё пришёл? Кто непонятливый, кому объяснить, что нечего за ней сейчас ходить?

Оказалось – Эдварду. Он был как севшая на камень большая хищная птица или зверь – такой собранный, подтянутый. Солнце золотило его волосы и играло с камнем в рукояти кинжала.

– Леди Анна, приветствую вас, – он учтиво поклонился.

– И вам доброго дня, – воспитание, как всегда, одержало верх над сиюминутными желаниями.

– Что-то день не очень к вам добр, – покачал он головой.

Анна подобрала юбки и поднялась на ноги. Она и стоя-то на него снизу вверх смотрит, а сидя и подавно. Предлагать же ему садиться рядом ей и в голову не пришло.

– Не всякий день к нам добр, это так.

– Отчего же недобр ваш? Посмотрите на это солнце, оно совсем не зимнее, оно так светит, что сразу же хочется петь, или сражаться, или просто жить! Скажите, вы завершили вашу грандиозную работу? Я бы очень хотел увидеть тот наряд на вас.

– Завтра праздник в честь прибавления в семействе, там увидите, – тихо сказала Анна.

Нет никакого желания туда идти, но кто ж её спросит? Надо, и точка.

– А ваша младшая сестра уже получила имя?

– Да, Мария.

По настоянию леди Кэтрин за священником послали сразу же, как только она впервые взяла на руки дитя. К вечеру следующего дня он прибыл и совершил таинство.

– Скажите, а отчего лорд Уолтер ходит мрачнее грозовой тучи? Вы всё-таки отказали ему?

Или ей кажется, или в его глазах – настоящее восхищение.

Не то чтобы она видела много мужского восхищения, но – да, доводилось. Не всегда в её адрес, но бывало.

– Не совсем так, – покачала она головой. – По некоторым раздумьям мой отец счёл этот брак нежелательным и не стал заключать нашу помолвку.

– Но вы не рады, – он не спрашивал, он утверждал.

– Нет. Он уже успел пообещать мою руку другому претенденту.

– И вы ему тоже не рады?

– Не рада.

– Но ведь вам всё равно придётся выйти за кого-нибудь замуж?

– Наверное.

– Мне всегда казалось, что девочки, в отличие от мальчишек, думают о замужестве чуть ли не с пелёнок, – улыбнулся он. – Мои сёстры, во всяком случае, именно такие. У вас не так?

– Я думала… немного.

– И каким вы представляли себе жениха?

Она грустно усмехнулась.

– А никак не представляла. Я представляла исключительно платье, в котором пойду венчаться. Сейчас-то я понимаю, что это детские глупости, и на самом деле важно не платье, а человек… но тут ничего не поделаешь.

– И что это было за платье? – спросил он.

Она в недоумении подняла глаза – с чего бы это мужчине спрашивать её про платье? Встретилась взглядом с серыми глазами, прочитала в них интерес и участие.

– Это не имеет никакого значения, как я сейчас понимаю.

– И всё же?

– Розовое платье с тысячью жемчужин, – почему-то эти слова показались ей сейчас особенно глупыми.

– Но вдруг ваш новый жених исполнит этот милый каприз?

– Не знаю, не уверена, – Анна попыталась усмехнуться, но не вышло, и слёзы снова полились безостановочно.

Он шагнул к ней, но она отшатнулась.

– Леди, я вам не враг, – а руки сами опустились.

– Вы будто не видите, что на нас со стены десяток бездельников любуется! Только ещё не хватало, чтобы бабушке донесли о том, что я с кем-то у реки обнимаюсь, меня тут же запрут и вообще из спальни не выпустят!

– Простите, не сообразил. Но расскажите, почему вас так огорчило решение отца? Кого он выбрал вам в женихи? Всё равно рано или поздно все узнают.

– Да никого он не выбирал, он просто попал в такую переделку, что у него и выбора-то не осталось. Нет, остался, конечно, только ведь не сравнишь собственную жизнь и жизнь какой-то там третьей дочери, которую и видишь-то не каждый день! А если я откажусь, нас обоих съедят волки, – она принялась лихорадочно вытирать слёзы, да что это такое-то, Господи, почему они никак не останавливаются!

И вообще – как такое рассказать, её же любой примет за сумасшедшую! Сказки рассказывают в подходящее время и в подходящем месте, но никак не при свете дня на берегу реки! Здесь и сейчас вся история выглядела совершенным бредом.

– Вы боитесь волков? – серьёзно спросил он.

– Я не знаю, что делать, если волк нападёт, а конь не вывезет, – честно сказала она. – Охотиться на волков меня не учили. Только немного с ловчими птицами.

Он помолчал немного, а потом как будто решился.

– Подобное следует лечить подобным. Возьмите этот предмет – не бойтесь, я так встал, что со стены не разберут, что именно мы делаем, – он разжал её ладонь, положил туда что-то и снова сомкнул её пальцы. – И если на вас нападёт волк, покажите это ему.

Анна разжала ладонь… там лежал серебряный перстень, который Эдвард носил на правой руке печаткой внутрь. На печатке скалилась волчья морда.

Оружие под стать истории, честное слово! Диких зверей отгоняют холодной сталью и пулей, но никак не серебряными украшениями, это любой знает! Она хотела было уже ему об этом сообщить, но тут со стены закричали:

– Леди Анна! Леди Анна! Вас бабушка ищет, ваши сёстры приехали!

– Ступайте, – сказал ей Эдвард. – А я посижу на вашем месте, больно уж оно хорошее.

Анне ничего не осталось, кроме как побежать к заветной калитке в стене.

* * *

Сёстры прибыли с мужьями, с маленькой племянницей, и привезли ворох подарков для всех. В разговоре без посторонних – только с Анной, Джейн и бабушкой – Фрэнсис сообщила, что беременна. Бабушка традиционно выразила надежду, что родится девочка, и велела сестре даже и не думать ни о чём другом.

Анна очень любила маленькую Лиз и весь вечер пряталась в комнатах сестры – мол, отстаньте, я занята с ребёнком. Бабушка пришла, собственными глазами убедилась, что всё так, умилилась и отправилась командовать ужином. Анне и Лиз ужин принесли в комнату. Анна даже не вышла в залу, когда уложила Лиз спать. Хотя оттуда слышалась музыка, и пел Томми-менестрель, который так пока и не дождался своих известий. Обитатели замка радовались – каждый вечер он развлекал их новыми песнями, но всё время спрашивали Анну – а почему она перестала петь? Анна только раздражённо отмахивалась и говорила, что занята.

Так и сейчас – она не стала даже заглядывать в зал, а проскользнула мимо дверей в часовню. У неё не было привычки тревожить небеса по всякому поводу, но теперь ей нужно было сосредоточиться и понять, что делать дальше.

Она прочитала знакомые с детства молитвы, а потом попыталась простыми и понятными словами изложить всю историю. Вдруг она думает лишнее, а на самом деле ничего страшного не происходит? Но, будучи разложенной по полочкам, менее невероятной история не стала.

И семья ей в этом деле не поможет.

Значит, нужно рассчитывать только на себя. С этой мыслью Анна поднялась с колен и отправилась к себе – спать.

* * *

А ночью к ней снова пришла та девушка из лунного света. Анна опять была на берегу реки и опять ревела, только была ночь, и лунные блики весело играли на речных перекатах. Девушка подбежала к ней прямо по выступающим из воды верхушкам камней – Анна никогда не отваживалась так делать, боялась упасть в холодную воду.

Гостья гладила её по плечу и говорила, что на самом деле всё не так плохо и страшно, как кажется, и что уже скоро всё разрешится. Ей только нужно быть смелой, сильной и стоять на своём, и тогда всё образуется. Анна всхлипывала и говорила, что не понимает, как ей стоять на своём, потому что она не знает, что у неё сейчас своё и как ей самой лучше, ведь по-старому уже точно не будет. Но девушка только смеялась своим серебристым смехом и говорила – главное, не поддавайся и стой на своём. Ты сможешь, мы в тебя верим. И всё будет хорошо.

* * *

Анна проснулась с этим ощущением – всё будет хорошо. Ей даже впервые за всю последнюю неделю захотелось петь! Пока расчёсывала косу, решилась: всё-таки нужно бежать. И самое лучшее время для этого – поздним вечером, когда и гости, и отец напьются, и никто не сможет её преследовать. Есть, конечно, ещё бабушка, она на праздниках никогда не пьёт, но и с ней можно что-то придумать.

Анна оглядела свои вещи и сложила в сундук, под тяжёлое покрывало те, что понадобятся. Тёплые чулки, плащ, капюшон. Почистила хорошие крепкие башмаки. Вообще, лучше всего, конечно, бежать в мужской одежде, а где её взять? А там, где сушат постиранное бельё. Уж наверное, можно стянуть какой-нибудь дублет и штаны! Туда можно завернуть ближе к вечеру.

Матушкины жемчужные бусы она решила взять, чтобы продать. Жить-то на что-то нужно! А потом можно будет попробовать предложить услуги швеи и вышивальщицы.

Было очень жаль оставлять новый наряд. Но он занимал столько места, сколько не может позволить себе беглянка. Анна вздохнула и решила – наденет его вечером, на праздник, потом подгадает момент и уйдёт к себе. Переоденется, на конюшню, через калитку… а потом ищи ветра в поле!

Ещё нужно взять еды. Хлеба, сыра, вяленого мяса. Тоже нужно забежать на кухню и в кладовую ближе к вечеру. И флягу с водой.

А неведомому жениху она напишет письмо. Повинится, попросит простить её и не гневаться на отца.

Решение придало ей сил, и с этими новыми силами Анна спустилась – сначала на кухню, ухватить кусок холодной курицы со свежим хлебом, а потом – как примерная внучка, помогать бабушке украшать зал и проверять, всё ли готово к вечернему пиру.

* * *

Анна поднималась по лестнице на верх северной башни – бабушка послала её в комнату Кэтрин, взять оттуда серебряный кувшин и вымыть его, чтобы вечером поставить на стол для почётных гостей. Она была погружена в расчёты – сколько хлеба взять, чтобы и не слишком много, и хватило до какого-нибудь места, где уже можно будет купить свежего. И совсем не смотрела по сторонам. Поэтому очень испугалась, когда её вдруг жёстко схватили за руку. Она повернулась и увидела лорда Уолтера.

Он был небрит, и сорочка у него была определённо несвежая. А ещё он много пил накануне, и, похоже, толком не проспался.

Анна попыталась выдернуть руку, но лорд Уолтер не собирался её отпускать.

– Думала, со мной так можно? Твой отец обещал тебя мне, и нечего тут!

– Отпустите меня, я тороплюсь! – взвизгнула Анна.

– Отпущу, совсем скоро, – хмыкнул он и сорвал чепец с её головы, а потом впился ей в губы.

А второй рукой стал задирать юбку.

Урод, мерзкий вонючий урод! Анна вспомнила о медной булавке, которая заколота снизу лифа, изнутри, и, стараясь не отвлекаться на потную руку на своём бедре, вытащила её и воткнула, куда достала. Кажется, под грязную манжету.

Лорд Уолтер взвыл и вывернул ей руку. Она только взвизгнуть успела – он оставил в покое её ноги, но зажал ей рот. И нос закрыл заодно.

Хоть укушу, обречённо подумала она и зажмурилась.

И не поняла, как так получилось, что её отпустили, и стало можно дышать. Тут же раздался грохот от падения тяжёлой неповоротливой туши. Ноги подкосились, и её тело само сползло по стене на пол.

Анна открыла глаза и увидела Эдварда, который ногой придерживал лорда Уолтера на полу, а в руке его был кинжал.

– Я ведь вас предупреждал, – сказал молодой человек. – Это лорд Генри вам что-то должен и церемонится с вами, а я вам не должен ничего и долго думать не буду.

– Щенок, – процедил сквозь зубы лорд Уолтер.

– Ничего подобного, вполне взрослый зверь, – покачал головой Эдвард. – И если вы ещё раз приблизитесь к этой девушке – я вас убью.

Звучало невероятно, но Анна поверила. Вот просто взяла и поверила в то, что из-за неё и из-за неуважения к ней Эдвард может кого-то убить.

– Думаешь, тебе достанется? Как бы не так, – прохрипел лорд Уолтер. – Её папаша уже нашёл более выгодного покупателя!

– А вас это пусть не беспокоит, – Эдвард поднял лорда с пола за шиворот и спустил с лестницы.

И ещё наподдал сапогом. Это было красиво, это было вдохновенно, это было невероятно.

– Спасибо вам, – Анна хотела сказать благовоспитанно и учтиво, но получился какой-то странный хриплый шёпот.