Анна и волки

– Леди, вы в порядке? – Эдвард вытер руки о полы дублета и шагнул к ней.

Подал ей руку, за которую она и уцепилась. Встала, поправила юбку, подобрала чепец.

– Но вы ведь ему служите, что с вами будет дальше? – ужаснулась она.

– Уже нет, – отмахнулся он. – Ещё утром я известил его, что ухожу с этой службы. Впрочем, ему всё равно нечем было мне заплатить, так что и говорить не о чем. Скажите, Анна, можно поговорить с вами где-нибудь, где нам не помешают? Ровно два слова, не более.

– Идёмте, – терять уже практически нечего, а расставаться сейчас с ним, вежливо сказав слова благодарности, не представляется возможным.

Анна взяла Эдварда за руку и повела выше по лестнице, на чердак.

* * *

Они зашли на чердак с той стороны, где обычно никто не ходил, даже если было очень нужно – очень уж там громоздилось много всякого. Но Анна всё равно прислушалась, не услышала ничего необычного, и потом только открыла дверь, пропустила Эдварда и зашла сама. И плотно закрыла дверь за спиной.

Перед ними стоял старый сломанный шкаф, Анна обошла его и пригласила Эдварда следовать за собой.

– Идёмте, здесь никого нет, только пауки.

– А вы боитесь пауков? – спросил он.

– Нет, – замотала она растрёпанной головой. – Я с ними воюю.

Вспомнила, что чепец до сих пор в руке, надела его.

– И кто побеждает? – он заинтересовался.

– Обычно я, – пожала она плечами. – Ни один паук не в силах противостоять точно нацеленному венику и ведру горячей воды. Иногда мне даже достаются трофеи!

– Пауки охраняют сокровища? – догадался он.

– Случается, – кивнула она. – Вы можете сесть вот на этот сундук, он чистый, я недавно его мыла.

– Благодарю вас, леди, но то, что я хочу сказать, сидя не говорят.

– Вы меня удивляете, – она внимательно взглянула на него.

– Анна, я уезжаю завтра утром. Полагаю, что не вернусь в эти края больше никогда. Скажите, вам не нужна помощь? – он смотрел не менее внимательно.

– Вы о чём? – осторожно спросила она.

– Вам нужно помочь. Я рад, что мне уже представился один случай, но мне кажется, что я могу сделать для вас что-нибудь ещё, пока я здесь.

Анна смотрела и не могла произнести в ответ ни слова. Это ответ на её молитвы? Об этом говорили её странные сны? Ей нужно принять предложенную помощь, и всё станет хорошо?

Он смотрел, не отрываясь, и было видно, что от ответа для него зависит очень многое.

– Эдвард, я… Да, вы можете помочь мне в одном трудном для меня деле, – выдохнула она. – Но… вам придётся хранить тайну, мы ничего не скажем моим родным. В конце концов, это мой отец должен был поставить на место лорда Уолтера, а вовсе не вы. А он сидит у себя и не то праздника ждёт, не то казни!

– Я не стал говорить с вашим отцом, потому что он бы не стал меня слушать. И с вашей бабушкой не стал – чует моё сердце, она мне не союзник. Что я могу сделать для вас?

– Очень многое. Послушайте, Эдвард. Да, я не знаю вас совсем, мы виделись всего дважды, но мне почему-то хочется вам верить. Жизнь моя сейчас такова, что я решила бежать из дома. Вы собрались уезжать утром. Возьмите меня с собой! Только нужно уезжать нынче в ночь. Вы поможете мне в этом?

– Да, – просто ответил он. – Если вы не видите другого выхода – безусловно, помогу.

– Возможно, после мне удастся примириться с отцом и с бабушкой, но сегодня это невозможно. А путешествовать с вами – это просто подарок судьбы. Я не буду вам в тягость, правда, я могу и коней сторожить, и еду готовить, и ещё что-нибудь могу, наверное. И я припрячу хлеб и вяленое мясо на первое время.

– Анна, вы… в общем, вы можете не делать вообще ничего, это не имеет никакого значения. Для меня честь и радость помочь вам. Скажите, моё кольцо у вас?

– Да, – просияла она, доставая из-под сорочки цепочку, на ней висели крест и кольцо.

– Отлично, не снимайте ни в коем случае. Это нам поможет.

– Мне кажется, я тоже должна вам что-нибудь дать. Я боюсь, что моё кольцо наденется вам разве что на кончик мизинца, – улыбнулась она, сняла с правой руки кольцо и протянула ему – простое серебряное кольцо со старинным орнаментом, она нашла его в той шкатулке.

– Отчего же на мизинец? Хотя… – кольцо и в самом деле налезало разве что на верхнюю фалангу пальца. – У меня тоже есть цепочка, – подмигнул он и вытянул цепочку. На ней оказался целый склад разных амулетов.

Надел туда же её кольцо и спрятал под сорочкой. А потом шагнул к ней.

Дверь отворилась внезапно и оттого очень громко, но вошедший не очень знал, куда дальше идти.

– Анна, ты здесь? – позвала Джейн откуда-то из-за старой мебели.

– Иду, – откликнулась Анна.

Она молча показала Эдварду на щель между шкафом и большим сундуком – там мог спрятаться и кто-нибудь покрупнее. Эдвард понял правильно и исчез, на прощание коснувшись её ладони кончиками пальцев.

Анна пошла в противоположную сторону и действительно увидела Джейн – та пыталась перешагнуть через груду ржавых мечей, но никак не могла собрать юбки.

– Ты чего здесь сидишь? Бабушка тебя обыскалась, Лиз тебя требует, и отец тоже тебя потерял. Опять ревела, что ли? Чего лицо красное?

Анна опустила глаза – ещё не хватало, чтобы сестрица поняла что-то о переменах в её жизни!

– Идём, – сурово сказала она и потянула её к выходу.

С противоположной стороны от той, где прятался Эдвард.

О деталях они ещё договорятся. Не сейчас, так на празднике.

* * *

Ближе к вечеру бабушка позвала Джейн и Фрэнсис одеть Анну к празднику.

– Показывай, что ты сшила, а то из бабушки ни слова не вытянешь, – начала Джейн с порога.

Она была одета в очень красивое платье из коричневого бархата, отделанное золотистым шнуром по лифу, рукавам и юбке. На голове красовалась шапочка из того же бархата, а волосы под ней были убраны в сетку из золотистых нитей.

– А Кэтрин бурчит, что ты забрала у неё какой-то кусок ткани, – рассмеялась Фрэнсис.

На ней было платье из сукна винного цвета, вышитое серебром, и даже туфельки были в тон платью и с такой же вышивкой.

– Не ей бурчать, будь её воля – я бы вообще всю жизнь в обносках ходила, – фыркнула Анна.

– Доставай уже свою красоту, – Джейн отлично знала, что не следует самой трогать вещи младшей сестры.

Анна разложила на кровати сорочку, корсет с нижней юбкой и суконные лиф и верхнюю юбку. И пока сёстры разглядывали, быстро затолкала в карман юбки цепочку с подаренным кольцом.

– Красота, – прошептала Фрэнсис, – можно рассмотреть?

А руки так и потянулись к жемчужинам!

– Скажи, а откуда такие камни? – спросила Джейн. – Явно же не отец расщедрился!

– Бабушка подарила, – отрезала Анна.

И оказалась права – это сняло все вопросы.

– Постой, что это у тебя? – Джейн присмотрелась к руке Анны.

– Синяки? – удивилась Фрэнсис. – Откуда?

– А, тут попробовал один схватить, так я ему булавку в руку воткнула, – как можно беззаботнее сказала Анна.

– Кто-то из гостей? – нахмурилась Джейн. – И ты ничего не сказала ни отцу, ни бабушке?

– А то ты не знаешь, что они оба сразу подумают, – дёрнула плечом Анна. – А кроме этого, ничего и не было, поэтому и говорить не о чем.

Анна надела сорочку и чулки, подвязала их алыми лентами вокруг колен. Джейн завязала тесёмки на одной манжете, Фрэнсис – на другой. Надели на неё алую юбку с кружевами, потом зашнуровали корсет.

Расправили мягкие складки на верхней юбке, застегнули лиф. На шею Анна надела жемчужные материнские бусы в три ряда, а в уши – её же жемчужные серьги.

– А что на голову? – спросила Джейн. – Чепец? Вот этот? – показала на новый чёрно-белый.

– Нет.

Находится ещё в чепце, а сейчас – гори оно всё огнём!

– Вот сетка, её нужно прикрепить. Сможешь? – сверкнула глазами на сестру. – Сейчас я косу расплету.

Анна туго заплела волосы с предыдущего вечера, чтобы сейчас они стали волнистыми и пышными, но за трудный день коса изрядно растрепалась.

– Я попробую, – кивнула Джейн. – У тебя самой, конечно, это всегда лучше получается!

– А ты знаешь, кто ещё приехал? – спросила Фрэнсис.

– Сегодня? Нет, не знаю, – ей было совсем не до гостей.

Бабушкины поручения, потом ещё добыть и припрятать хлеб и мясо, и фляжку.

– Кузина Агнес, – скривилась сестра. – И каким только ветром её сюда принесло!

Кузина Агнес? Та самая Агнес, с тысячей жемчужин? С чего бы это вдруг?

– Уже строит глазки всем, кого видит. Начала с Уилла, но я на неё так фыркнула, что её к противоположной стене коридора отнесло. Тогда она стала отцу улыбаться – пока Кэтрин не видит, – Джейн расправила волосы и осмотрела Анну со всех сторон. – Мне кажется – красиво.

– Да, очень, – согласилась Фрэнсис. – Анна, тебе часто говорят, что ты стала настоящей красавицей?

– Кто бы мне такое говорил, – пробурчала Анна, она очень удивилась словам сестры.

Это Фрэнсис красавица, а она, Анна, отродясь такого не слышала!

– Бабушка – понимаю, не расщедрится, но отец-то мог и сказать, – продолжала Фрэнсис. – А теперь расскажи, сестрица дорогая, за кого же ты замуж идёшь? Неужели за этого лондонского толстого отцовского приятеля?

– Нет, отец подумал и не дал ему согласия, – ровно ответила Анна. Ещё не хватало начать тут сейчас реветь или позволить им понять, что случилось за последние несколько часов в её жизни.

– Но он определённо сказал, что ты выйдешь замуж, – удивилась Джейн.

– Вероятно, рано или поздно выйду. Спроси отца, хорошо? Или бабушку. Они тебе расскажут подробнее. И вообще, уже пора вниз.

И как хорошо, что они не знают о том, что сейчас у неё в голове! Потому что там один лишь Эдвард, его взгляды, его слова и их совместное путешествие! Какое замужество, право слово?

6. Об ужине, танцах и других развлечениях

Сегодня Анна сидела за столом с сёстрами. Гостей собралось много, ели, пили, шумели, когда наелись – начали танцевать. Леди Кэтрин ещё не покидала своих покоев после родов, и к лорду Генри тут же на правах дальней родственницы подсела леди Агнес. Бабушка было нахмурилась… но её позвали из зала решить какой-то вопрос, и она ничего не сказала.

Анне не танцевалось – совсем не хотелось. А сёстры радостно ходили в паване, потом Фрэнсис с мужем вернулись за стол, а Джейн с Уильямом и другие танцевали гальярду. В другой день она бы первая подхватила хоть гостя какого, хоть мужа любой из сестёр и уже летала бы в круге, но сегодня ноги никак не желали отрываться от земли.

– Вольту! Вольту! – закричали вдруг музыкантам с разных сторон.

Сначала леди Агнес, а потом и другие гости. Музыканты принялись шептаться и состраиваться.

Леди Агнес вышла в центр залы под руку с лордом Генри – вся в розовом с серебром, в усыпанном жемчугом франкийском чепце на взбитых светлых волосах. Анна не знала, хорошо ли кузина танцует вольту, но в гальярде она не блистала, прямо сказать. Теряла ноги, пропускала шаги, не успевала за темпом музыки. И платье уж наверняка тяжёлое – столько вышивки и камней! Анна приготовилась к развлечению – хотя бы посмотреть и позлословить, раз уж самой не судьба сегодня танцевать.

Вдруг она почувствовала на себе пристальный взгляд и повернулась… лорд Уолтер, переваливаясь с ноги на ногу, шёл с противоположной стороны зала прямо к ней, не сводя с неё глаз. Ага, думает, наверное, что посреди полной залы и под взглядами родственников она не посмеет отказать ему в танце! Анна как представила танец с этой неповоротливой тушей, так захотела провалиться сквозь землю прямо здесь и сейчас – ещё хоть бы танцор был приличный, а он же только ногами махать и умеет, и то невысоко и не в ритм! Зато станет хватать её и пытаться подкинуть, жирными руками по новому платью, ага. Не под юбку залезть, так хоть пообжиматься прилюдно, скотина! Неужели память короткая и рука проколотая зажила? Она повернулась, надеясь незаметно скрыться, пока он пробирался между гостями, и врезалась в бархатный дублет.

– Леди Анна, вы танцуете вольту?

Эдвард! Да какой – снова в чёрном, но как же ему это чёрное с серебряной вышивкой к лицу, к его светлым кудрям и серо-золотым глазам!

– Да, – быстро ответила она. – Пойдёмте скорее, начинают!