Помоги проекту - поделись книгой:
Что загон пуст, а ворота распахнуты. Еще бы – они все же сотворены из дерева… какое дерево устоит перед элементалем той же стихии, и кто лучше сможет увести пленников незаметно, если дорога идет по лесу?
Удар о землю выбил из Когтя дыхание – вновь. Вонзив когти в землю, он попытался приподняться – увидел, как Безлунная мгновенно оказалась рядом с загоном. Гориллоид, охранявший его, с ужасом взглянул на свою миниатюрную хозяйку, глаза которой пылали бешенством. Незадачливый страж даже ничего не успел сказать – татуировки Ракси запылали, тонкая рука с размаху вонзилась в грудь зверолюда, пропоров ее со сверхъестественной легкостью. Резкое обратное движение – красный, истекающий кровью ком вырвался из раны, полетел прочь; зверолюд мешком осел у ограды.
Коготь невольно проследил взглядом упавшее неподалеку сердце, а когда глаза его вновь метнулись к Безлунной, она уже изменилась – в первый раз с его прихода в Махаланку.
Боевая форма – слияние двух истинных, среднее между человеком и духовным зверем лунара. Казалось бы, боевой облик Королевы Клыков не должен был сильно отличаться от звериного – обезьяны и так схожи с людьми. Так Коготь посчитал раньше, мимолетно задумавшись… и ошибался.
В лице Ракси мешались грубость обезьяньей морды и тонкие черты ее человеческого обличья. Крупные клыки выпирали из-под изящно очерченных губ, сквозь багровую шерсть проглядывала чистая, гладкая и смуглая кожа. На тяжелых надбровных дугах остался легкий разлет бровей, огромные лапы были украшены длинными когтями, несшими на себе след изысканного маникюра. Вся пятнадцатифутовая фигура казалась стократ грациознее обычных обезьян – схожей с человеком, и одновременно чудовищно сильно отличающейся от него.
Коготь невольно попятился. Впервые в бою по его спине пробежал холод, но было уже поздно – бешеный взгляд Ракси остановился на нем. Над исполненными ярости глазами сияло серебряное кольцо, знак Безлунных, и он казался третьим оком, провалом в пустоту смерти.
Не сказав ни единого слова, Королева Клыков ринулась вперед, и Полнолунный вскинул руки, готовясь принять удар, и перехватить ее.
Не смог.
Когтю показалось, что он попал под лавину. Лапа огромной обезьяны смела его блок, словно он защищался листом бумаги; треснули кости в руке, но вспышку боли мигом затмила другая – чудовищной силы удар впечатал его в толстое дерево. Затрещали ребра, рот наполнился вкусом крови.
Он попытался защититься от нового удара – и не сумел; голова взорвалась болью, острые когти вспороли плоть, могучая хватка сжала обе руки. С потрясающей легкостью Ракси вздернула Полнолунного над землей, с яростью хватив им о дерево. И еще раз. И еще.
Боль опаляла все тело, Коготь ощутил, как рвутся связки, как ломаются и трескаются кости. Он отчаянно вцепился в руку Безлунной клыками – и ее когти немедля полоснули воина по лицу, едва не оторвав ухо. Резко развернувшись, Ракси швырнула его прочь.
Лунар прокатился по земле, вспахав ее собственным телом. Подняться не успел – Безлунная мгновенно оказалась рядом, страшный пинок выбил дыхание из легких, подбросив Когтя в воздух, где его настиг очередной удар, раздробивший плечо. Полнолунный обрушился на траву, со странной отрешенностью заметив, что она залита алым.
Новый удар – в лицо, стоило ему подняться. Когти Ракси прошлись по нему снизу вверх, оставляя глубокие раны, удар локтем, казалось, проломил кости груди – Коготь вновь отлетел прочь.
Но на этот раз под ним не оказалось травы. Полнолунный рухнул в обжигающе холодную воду, мигом хлынувшую в рот, дернулся, вырвав голову на поверхность – и позволил бурному течению реки нести себя, сосредоточившись лишь на том, чтобы не потерять сознания и не уйти под воду. Даже перекинуться в лосося он не мог – только не сейчас, со сломанными костями, рваными ранами, разбитым плечом…
Ощущая вокруг лишь ледяную воду, он слышал затихающий вдали бешеный вопль Ракси.
Река трепала его, переворачивала и швыряла, ударяя о камни, затягивая в глубину; струящаяся сквозь тело Эссенция латала изорванную плоть, но каждый новый удар, казалось, заново рвал тело.
Коготь не знал – сколько времени он пробыл в реке. Ощущение холодной бездны вокруг схлынуло лишь когда цепкие лапы ухватились за плечи, задержали в потоке, потащили на берег. Тело само помогло, ухватилось за камни, не соскользнуло обратно.
Острые когти коснулись груди, вспышка целительной силы пронизала плоть; Коготь вздрогнул и потерял сознание окончательно – осознавая, что он все же выжил.
Когда он вновь открыл глаза, небо уже начинало светлеть. Болело, казалось, решительно все – мышцы, кости, даже зубы.
Рядом послышался шорох; повернув голову, лунар разглядел Синкарла. Он и так не сомневался в том, что именно элементаль вытащил его из реки и слегка подлечил; как и многие духи, его друг был сильнее, чем казался, а целительство всегда принадлежало Дереву.
– Где… дети? – выдохнул Коготь.
– Неподалеку, я их надежно укрыл, – отозвался элементаль. Показалось или нет, что в его глазах мелькнуло одобрение?
– Спа… спасибо.
– Не благодари, – покачал головой Синкарл. – Теперь тебе ходу в Махаланку нет, Коготь. Да и еще мне, чтобы их увести и от самой Ракси спрятать, пришлось на ходу много чего наобещать местным духам. Долг на тебе, я же предупреждал…
– Помню, – выдохнул лунар, устало прикрыв глаза. – Рассчитаюсь.
Синкарл вздохнул, шевельнув хвостом.
– Она не погналась. Посчитала, что ты покойник, видно… да и рассвирепела на редкость, а поскольку умная – не пойдет никуда, пока не успокоится. Фора есть.
Коготь поднял веки, глядя в небо и чувствуя, как в сердце снова вонзается отравленный кинжал; он пришел за знаниями, а получил… получил нечто другое, похоже. Совсем другое. Теперь он понимал все происшедшее предельно ясно: взрослые охотники не на зверя кидались, они старались поставить себя между детьми и посланцем Ракси, знали, что истребившее их племя чудовище придет и за ними.
А он их убил. Лунар, Хранитель Творения, поставил один из его малых народов на грань гибели.
– Зачем только наставник рассказал мне о Махаланке… – прошептал Полнолунный. – Лучше бы я никогда ее не видел…
– Может, того и хотел, – тихо пробормотал элементаль.
– Что?
– Да ничего. Идти можешь?
Коготь прислушался к себе. Лунная сила уже заживляла раны; он кратко поблагодарил про себя наставника. Звездное Крыло первым делом обучил подопечного выживать и восстанавливаться после ранений и не отступался, пока не сказал «Хорошо. Теперь ты выживешь, если не умрешь сразу».
– Где они?
– Тут, недалеко. Пошли, проведу, без меня не отыщешь.
Они действительно оказались недалеко – в укрытии ветвей и тщательно сплетенной иллюзии. Полтора десятка (число кольнуло болью в сердце), все живы и целы.
Лунар ступил под ветви и застыл на месте, когда в него разом ударили все взгляды.
Дети смотрели на него, и в глазах смешивались испуг и надежда. Худощавый паренек, на пару лет постарше других, неосознанно выдвинулся вперед – то ли поговорить, то ли защитить младших в случае чего.
Защитник. Хранитель. Такой же, как и он… каким был он.
Они не бежали, уже хорошо. Синкарл ведь сказал, что дети видели, как он бьется с Ракси, и, вероятно, поняли все правильно… наполовину.
Лунар снова шагнул вперед; полные страха и надежды взгляды не отрывались от него.
– Меня зовут…
Слова застряли в горле. Имя «Коготь Славы» впервые казалось чужим, неподходящим ему. Какая тут слава? Своими же когтями он ее перечеркнул.
Самое славное его деяние – то, что он встал перед Ракси, спасая этих детей. Тех, кого сам же и предал ей во власть, убив их… учителей? Отцов? Просто соплеменников?
Неважно. Сейчас неважно; есть только дети, которых нужно защитить и увести прочь. А потом… потом рассказать им все. Потому что хранить случившееся в себе будет ложью, хуже которой нет.
Но – потом. Сейчас важно иное. И имя, принятое после Испытаний, осталось в прошлом; настоящим казалось лишь то, что было дано при рождении.
– Меня зовут Лерант, – хрипло сказал лунар. – Не бойтесь. Я вас не брошу.
Солнце. Погладь лес, Пантера!
Карьера гладиатора великолепно развивает тело и умение работать на публику. Жизнь в Нексусе дает обширнейшие знания об искусстве боя и убийства, а также о наркотиках и развлечениях. Возвышение солара дает колоссальную силу и благословение сильнейшего бога Творения.
К несчастью для Пантеры, бывшего гладиатора, нексуссца и Зенитного солара, ничто из этого не давало умения жить на природе! Особенно среди лесов Востока, которые убежденному горожанину казались совершенно одинаковыми.
Просто выживать было нетрудно. Солар всегда отличался завидным здоровьем, а Возвышение пропитало его тело энергией, не подпускавшей обыденные болезни и укреплявшей плоть. Детство на улицах закалило желудок, так что голода Пантера не боялся… но попробуйте как-то сориентироваться в этих бесконечных лесах!
Проще говоря, солар заблудился.
Это бы и в обычное время раздражало – а уж сейчас, когда от него зависело выживание небольшого города и по пятам шли враги…
Пантера вздохнул, с раздражением и удовольствием одновременно. Первое вызвала сложившаяся ситуация, второе – воспоминания.
Он забрел в эти места пару недель назад, самонадеянно решив отправиться к границам Хальты, и сбившись с пути. Поначалу Пантера не обеспокоился, посчитав, что достаточно давно ходит по Востоку, чтобы к нему привыкнуть, и сможет успешно найти дорогу.
Солар ошибся. Насколько серьезно ошибся – стало ясно, когда лежавший спокойно камень вдруг открыл пасть и попытался его укусить. Скальнодила Пантера, конечно, прибил; по таким местам он всегда ходил, держа наготове орихалковые катары. Да и без артефактов драться умел отлично.
Но само наличие зверя ясно дало понять, что на сей раз заблудился он не на шутку – ибо водились такие существа только там, где уже чувствовалось дыхание Вильда. Самого изменчивого хаоса Зенитный не боялся; некогда, по настоянию сокруговцев, он освоил защиту от его влияния. Да и на Грани обрести мутацию – еще очень постараться надо.
Однако оставаться поблизости от Вильда Пантере не хотелось, и он постарался поскорее уйти с медленно меняющихся земель… и заблудился снова. По крайней мере ноги вынесли его не в изысканные лапы фейри, а к вполне смертному поселению.
Пусть и не человеческому.
За время странствий солар уже привык спокойно относиться к разнообразию жизни в Творении. Да и Нексус, где можно было встретить кого угодно, от крестьянина до Короля-Дракона, не развивал ксенофобию.
Потому-то обнесенному стеной поселению зверолюдей Пантера совершенно не удивился, зная, что их племена часто не похожи друг на друга. И если его не встретили стрелами сразу – то могут и принять как гостя.
Они и приняли. Племя оказалось кошачьим – смесь людей и рысей, размерами не крупнее человека (солар возвышался над ними на голову), но многократно быстрее и гибче. Сами себя они называли мирринами, и обитали на привычной им Грани уже несколько веков.
Пантера задержался у них. Получил карту (окрестности люди-рыси изучили очень хорошо), отдохнул как следует (нашелся дом, чей хозяин не так давно погиб, а его место никто еще не занял), запасся едой. Миррины солару понравились – в них удивительно гармонично сочетались хищная натура, жизнерадостность и в целом добродушное отношение к жизни. Зенитный не мог не сравнить людей-рысей с самим собой, и удивился тому, сколько у них похожего.
Он с радостью провел у мирринов почти полторы недели, помогая им в охоте и ремонте нескольких домов, рассказывая по вечерам о далеких землях, которые повидал своими глазами. Особенно внимательно слушали пушистые дети, шаман с седой шерстью и несколько молодых девушек, среди которых была и Шарра, ученица шамана.
Несколько ночей назад, когда Пантера готовился ко сну, Шарра скользнула в дом, огляделась, на мгновение прижав уши. Потеребила воротник свободной куртки, расшитой защитными знаками, махнула хвостом.
– Что-то случилось? – удивленно спросил солар.
– Нет, нисколько, – миррина вильнула хвостом и дернула ухом – этот жест заменял ее соплеменникам улыбку. – Пантера, ты ведь сказал, что ты не просто избранник Солнца, но и его священник, верно?
Бывший гладиатор кивнул.
– А ты давал какие-то обеты?
– Формально – нет, – пожал плечами Зенитный. – Я поклялся сражаться с нечестивыми, нести веру в Солнце и помогать людям.
– И все? – уточнила Шарра.
– Да, – чуть удивленно подтвердил Пантера.
– Отлично! – просияла миррина и принялась стягивать куртку. Прежде чем солар успел что-то сказать, она пояснила: – Ты не давал обета целомудрия, я не ношу ничей браслет, так что нам ничего не мешает. Правда ведь?
Солар уже знал, что миррины к любовным играм относятся куда проще людей, и венчальный браслет – единственное препятствие. Кошачьего брачного сезона у них не существовало, тут они были близки к людям.
– Или… ты только со своими? – растерянно уточнила ученица шамана, застыв на месте в неловкой позе – она уже развязала пояс, но штаны еще не успели соскользнуть на пол. Миррины редко встречались с людьми, и мысль оказалась запоздалой.
– Да нет, – усмехнулся Пантера, оправившись от удивления. Предложение было неожиданным, но… Странствия давно не приносили ему привычного по прежней жизни женского внимания. Шарра выглядела необычно – но, Солнце свидетель, была женственна и привлекательна, и более чем согласна. Не очень высокая, стройная и приятно округлая, с рыжеватой шерстью на спине, голове и руках, и с все более светлой – спереди, длинным пушистым хвостом, острыми ушами с черными кисточками.
А что не человек, так это не страшно. Лебедь вот вообще с духами общается, а Дейс, ходят слухи, с лунаркой спал, причем чуть ли не в Нижнем Мире. В конце концов, все ходят под светом Солнца.
Уши Шарры радостно дернулись, от оставшейся одежды она избавилась моментально; Пантере понадобилась пара секунд на то же самое.
Эту ночь Зенитный запомнил надолго. Женщин у него в Нексусе хватало, но еще никто не мурлыкал, прижимаясь к нему и не облизывал с увлечением солнечную татуировку на груди, щекоча вибриссами. Коготки Шарры оставляли царапины, которые тело Возвышенного заживляло через считанные мгновения, а шерсть приятно скользила по темной коже – казалось, миррина ласкает его всем телом разом. Она отличалась от человеческих женщин меньше, чем могло показаться, но невероятным образом выгибалась, когда Пантера с силой входил в нее; каждое прикосновение к небольшой, покрытой мягкой светлой шерстью груди заставляло Шарру мурлыкать и крепче сжимать могучего солара сильными ногами.
Пантеру невольно завораживало то, как дергались уши миррины, когда он в очередной раз сжимал умещающуюся в широкой ладони грудь. А хвост… до этой ночи солар даже не представлял, что можно сделать сильным пушистым хвостом, и невольно задерживал дыхание, когда тот мягкими, ласковыми движениями проходился между ног Пантеры, щекоча крупный темный ствол.
На пике наслаждения она не вскрикивала, как человеческие женщины – лишь тихо рычала, наклоняясь к любовнику и касаясь его кончиком языка. А потом, когда они лежали рядом, отдыхая – задумчиво водила хвостом по ногам Пантеры, задевая самый чувствительный орган; глаза Шарры при этом искрились весельем.
И эта ночь была только первой. На третью солару уже совершенно не хотелось продолжать путь.
А потом, еще через несколько дней, случилось то, чего Зенитный опасался с самого начала – пришли фейри, облаченные в лед и листья прекрасные воины Вильда, и самая лютая вьюга была добрее их взглядов.
Первую атаку охотников Хаоса миррины отбили со всемерной помощью Пантеры. После этого его зауважали в поселении еще больше: никто не смог, не пострадав, в одиночку удерживать ворота и заставлять фейри отступить, а многих из них – оставить лежать на траве, распоротыми снизу доверху зазубренными клинками катаров.
Но на следующий день они пришли снова. Штурм отбили уже с меньшей легкостью, и шаман с Шаррой весь день не покидали домов, готовя целебные снадобья и укрепляя обереги против детей Хаоса.
– Если они будут так нападать и дальше, – мрачно сказал Пантере вождь Синкарай, необычно высокий миррин с темной шерстью, – то нам конец. Обереги пока держатся, но слабеют с каждой атакой, и если они не выдержат…
Солар кивнул. Защитные знаки не давали детям Хаоса перемахнуть через стены, вынуждая штурмовать ворота; без такой защиты фейри легко ворвутся внутрь, и даже сила Зенита их не остановит – он просто не сможет быть везде, и силы его не безграничны. Был бы здесь Дейс со своими наемниками или Лебедь, способный защититься от фейри властью древних пактов… но увы. Сокруговцы далеко и связаться с ними не выйдет.
– Помощи ждать неоткуда? – спросил Пантера, глядя мимо Синкарая на Шарру, вышедшую из дома и устало опустившуюся у стены; уши ее поникли, хвост разметался по земле. Солар невольно вспомнил, как этот хвост ласково касается самых нежных мест, как кисточки на ушах трепещут в миг страсти; покачал головой, отбрасывая неуместные сейчас образы.
– Союзники далеко, да и не справятся они с… – Синкарай задумался. – Хотя есть кое-кто. Богиня. Странная… ее найти непросто – надо идти туда, где никто из воинов не бывал.
– Я могу пойти, – мгновенно предложил Пантера. – Если продержитесь без меня.
Вождь подумал и кивнул.
– Если не задержишься – выстоим. У тебя всего пара дней будет.
Вот так и вышло, что Пантера вновь шагал по Восточной Грани, стараясь держаться указанного пути, ощущая за спиной охотника-фейри, который никак не хотел потерять след солара… и все яснее понимая, что он заблудился.
Опять.
Поделиться книгой: