Дневники мотоциклиста. Часть Вторая

Когда до точки N, до точки назначения оставалось не больше 20 вёрст…

С этого многозначительного многоточия начинается рассказ о той части нашего путешествия, при воспоминаниях о которой до сих пор ком к горлу подступает. Правда, Марк?

…познакомились мы в дороге с двумя прекрасными Золотыми Рыбоньками: чаровницами, волшебницами, исполнительницами заветных желаний – Корюшкой и Ряпушкой. Возраст самый персиковый – 21 год («не верите, можем паспорт показать»). Третий курс института, медички, свистушки, хохотушки. По-английски шпарят, Марик не поспевал. Короче: спортсменки, комсомолки, пэсоньки!

А имена прелестниц наших Аня и Али. Когда знакомились да представлялись, имя Боббы вызвало звонкий заливистый смех девчонок. Но причиной своей реакции они так и не поделились. Отшутились. Мы в свою очередь тоже дрябло пошучиваем по-алемански: указываем на сэрбэсу – это «газолина», а этот Чивас – «дисэл фьюел» [73]. А как они подпевали Habaname, колокольчики небесные!

На дороге очередная партия автостоповцев мужеского полу. Бобби в шутку бросает в салон:

– Может, возьмём пацанов?

– Но чико! – гневно отшучиваемся.

А девчушки заливаются. Какие они пэсоньки! В общем, всю дорогу болтали, шутили и веселились без умолку. Анька обнадёживает сверх всякой меры:

– Каса? Да без проблем, у меня тётка как раз сдаёт. А вечером пойдёте с нами на дискотэк? У нас она прямо в ПЕЩЕРЕ. В настоящей!

(«Лётчик, спроси: у них ещё подруги есть?») [74]

– Девчонки, а море как далеко?

– Минут пятнадцать на машине. Мы тоже с вами хотим на море.

Аааа! Падры, это сейчас с нами происходит? Лобстерные мои берега… Ущипните меня да посильней! …и небо в алмазах…

(Звучит «Lucy In The Sky With Diamonds») [75]

Уездный город N. Прибытие

13 290 км пути (1 570 км по Кубе)

Да, кстати, приехали мы в Уездный город Тринидад. Тот, что по совету Сэра Артура «полчаса на разграбление». Сомневаюсь, что в полчаса уложимся в свете последних событий. (Имена победителей викторины будут объявлены позже)

И тут время в Саге странным образом замедляет свой бег, словно в предвкушении чего-то трепетного, неуловимого и нестерпимо прекрасного. А позже и вовсе замирает на самой высокой, звенящей ноте. Чтобы с этой оглушительной, захватывающей дух высоты подробней рассмотреть мелкие детали и попытаться уловить это ускользающее состояние – БЫТЬ КУБИНЦЕМ.

Тринидад. Сра Анай и Сеньор Хесус

У тётки Анькиной мест не оказалось, но прямо напротив сговорились на постой к одной хитрой на вид сеньоре. Цены стандартные: 25 куков за комнату, и по 8 рублей за ужин. И всего пять минут от Централ-сквер. Йехху! Даже как-то странно всё и слишком непривычно гладко складывается. Надо бы ухо востро. От греха подальше и от развода. Это мы с Гаваны всё никак расслабиться не можем: за каждым углом дуло пистолета чудится, фрики с татушками на велосипедах, сигары в юбках и испанки с веерами в подворотнях. С девчонками договорились встретиться через час-полтора (подмыться да перекусить).

Хозяйка касы тётя Анай: с первого взгляда хитроватая и себе на уме, но в итоге оказалась очень даже свойской бабой. Хотя видно, что дом на ней. Кубинского в её внешности ни на грош (конечно, исключительно в нашем понимании типичной кубинской внешности). Мужик её, Сеньор Хесус (Иисус значит) работает в местном модном кафе барменом (тоже, поди, не бедствует и свою законную копеечку с алеманов в дом приносит). Этот так совсем свой в доску дядька: живой, заводной, с юмором.

Возникла иллюзия полного взаимопонимания, доверия и благорасположенности. Мы задаривали их, они нас (где же всё-таки подвох?). Люди они довольно зажиточные: большой дом с несколькими комнатами в сдачу, с большим внутренним двориком-патио и выходом на верхнюю террасу. Имеют работниц: уборщиц-кухарок. Обстановка достойная, кондиционеры корейские, столики с креслами-качалками, цветы. «Абитасьон» лучше не придумаешь – рай! По крайней мере, лучше нам не попадалось.

Тринидад. История Супа

Большой обеденный стол во внутреннем дворе. Ужин. Что про него говорить? Про него не говорить – про него есть надо: до отпада, до заворота кишок. Ну где мы ещё так от души и вкусно трескали? Весь выставленный ассортимент так и не осилили. Попросили Анай в следующий раз приготовить ровно вдвое меньше. Чтобы появилась хоть призрачная надежда хотя бы закусать предложенное. Из запомнившегося (плюс к стандартному кубинскому набору):

✔ суп из овощей и фруктов, похож на наш бобовый;

✔ чипсы банановые;

✔ бананы жареные – не те расплывшиеся сопли «инклюзив», а на нашу «бульбу» похожие, не сладкие;

✔ «батат» – картошка сладкая;

✔ тростник варёный (тоже нечто картофельное, но к нёбу прилипает, зараза);

✔ вместо хлеба – крекеры самодельные.

Да ещё какая-то культура бобовая, типа молодой стручковой фасоли. Я спрашиваю: «Как зовут сие?.. не понял, ещё раз… лучше запишите, пор фавор, ведь всё равно не запомню». Появляется листок с надписью «КИМ-БОМ-БО». А на десерт к кофе подали пудинг. Нет, это выше сил: в желудок, вплоть до самого горла уже не лезло ничего. Разве только губы обмазать.

А с супом очередная уморительная история: почему-то не принесли к нему ложек. Ладно, думаем – традиция. И взялись за дело чайными. Когда уже перешли ко второму, хозяева выбегают и начинают растерянно извиняться за свою оплошность. А суп уже съеден! Всем было очень весело: как мы ложками чайными суп весь вычерпали, как про «традиции» варварские подумали. А они, видно, про нас: «О нас невесть что подумали, а сами-то – рыги рыгами». После этого забавного случая стали ещё роднее с хозяевами.

Кофе. Кофе по-кубински. Это совершенно отдельная тема. Я заболел этим напитком, даже порывался купить кофейник. По лени и общей расслабленности организма так и не узнал «секрета» приготовления этой чудной жижи у наших душевных хозяев. Вот, Сра Марта, учись. Вот как надо кормить! А не одну на четверых глазунью на середину стола кидать, как некоторые бы подумали.

………

Не в правилах указывать в Эпосе конкретные адреса, явки и цифры для запоминания, но здесь исключение:

Sra Anay Lichilin Miranda y Sr Jesus A. Pineda Tamayo,

Francisco Cadahia (Gracia) #228 t/Colon y Lino Perez. Trinidad. Tel [phone]

Настоятельно рекомендую. И передавайте пламенный привет от «Los Cuatro Joerrigos»!

Тринидад. «Русский Вечер», часть первая

В самый разгар праздника живота заглянули девчонки, уже втроём (молодец лётчик!) Сказали, что на море уже, наверно, поздновато (как это «поздновато», что это за «наверно»? Постойте-ка…), а перед дискотекой они за нами ещё отдельно зайдут. Алишка во время разговора, чисто невзначай, потрепала меня за волосы – расставила приоритеты, стало быть, застолбила.

(Они нас уже распределили? А-а-а, пацаны! Мы на Кубе!)

После их ухода, во время послеобеденной расслабленной сиесты Бадди Марк, раскачиваясь в кресле и пыхая сигарой, принялся разглагольствовать о своём шестом чувстве, которое его ещё никогда не подводило. Про надежду, которая нас не должна покидать, и про терпение, которым мы должны запастись. И про райские кущи тоже что-то упомянул:

– Это вам не товарно-денежные отношения. Не тупые «сигарс, чикас, фоки-фоки». Тут романтика в чистом виде… ну, почти в чистом. Оттопыримся, падры!

Заручившись столь обнадёживающими выкладками нашего заокеанского аналитика, мы погрузились в сладкие дремотные грёзы. Мы были в этот момент, пожалуй, как никогда близки к пониманию широкой кубинской души на грани вечной «маньяны». Из колонок нас убаюкивали «Лос Дедушкос». Мы вальяжно покачивались в креслах, уже без боязни опрокинуться (после успешных крэш-тэстов и трэс-рюмкас), попивали кофе по-кубински и рон по-русски, заедая экзотическими фруктами и дымя знаменитым кубинским табаком. И уже совершенно никуда не торопились. Потому что само счастье посетило нас и покачивалось в соседнем кресле. ФЕ-ЛИ-СИ-ДА-ДА!

Хесус в качестве очередного жеста доброй воли приготовил нам фирменный коктейль «Канчанчара» («стронге, спешли фор кул рашенс») [76]. Нигде, кроме как здесь, в Тринидаде эту гремучую смесь рона, мёда и лимона больше не подают. А жаль – «мучо бьен» коктейль.

«Сами придут, и сами всё дадут. Сиди, гордая женщина!» [77]

Тринидад. «Русский Вечер», часть вторая

Со Сра Мартой в Санта-Кларе договаривался в основном Эль Капитан Бобб, особенно продвинувшийся среди нас в изучении испанского. Все основные переговоры на этот раз взял на себя Марк. Ведь Хесус довольно сносно понимает английский. Пока Марк не забывается и не начинает нестись куда-то, зажёвывая по-америкосски буквы и слова.

Также наш Человек-шило и Человек-занести-ногу-над-лежаком успел познакомиться с другом семьи – молодой шведкой, которая всё время крутилась поблизости. Эта живет в Тринидаде более полугода с целью изучения языка и обычаев (как чайной ложкой щи хлебать). Умничка. Шведка «Светка» сказала, что мало встречала таких добрых и отзывчивых людей, как Хесус с Анай (неужели, и впрямь, без развода? Чудеса). Пока Марк трещал со Светкой, я стоял поблизости, внимая этому журчащему потоку. И постепенно ловил себя на мысли, что бо́льшая часть разговора доходит и до меня. Их-ха!

Допили последний Чивас. Душе хотелось праздника. Песни хотелось. Точно – песни! Я Марику говорю:

– Отец, попроси у Хесуса…

– Аха, щас пойду у ИИСУСА за тебя молить: «Пастырь мой, даждь мне и я ни в чём не буду нуждаться…» [78]

Прикольно у Иисуса просить… «ля гитарру» Но гитары не оказалось. Стали петь а-капелла: Цоя, Чайф, «Губы окаянные»… короче, нашу стандартную программу. Хесус подходит:

– Пацаны, а можете спеть что-нибудь наше, родное, исконно русское? [79]

Подумали и затянули «Вот кто-то с горочки спустился». Да так ладно вышло, сами не ожидали. Сорвали аплодисменты присутствующих: хозяев, прислуги и гостей. Те, затаив дыхание, слушали, побросав свои дела и разговоры. Без ложной скромности – произвели среди местного населения локальный фурор. Ведь тот, кто с песней по жизни шагает, тому всегда и везде зашибись [80].

На нас напал певческий раж. Кто когда-нибудь получал дозу адреналина, стоя на сцене с прилипшим к нёбу языком, меня поймёт. Нас совсем занесло в русско-народное: «Ой, то не вечер» [81] и иже. Интересное наблюдение сделали: все русские песни в миноре. С неизбывной русской тоской: на войну с песней, со слезами – под венец. В этом и есть, видимо, главное отличие между нами. И вот почему русский, при всём своём желании, никогда не сможет стать НАСТОЯЩИМ КУБИНЦЕМ. Сколько бы рона не выпил, и сколько бы «тыру-пыру» не спел. В душе у него всегда «замерзал ямщик» [82].

Сеньор Хесус по окончании импровизированного концерта обещал выбить для нас номер в шоу-программе, что проходит ежедневно в его кафе. Завтра вечером:

– Отцы, решено – остаёмся ещё на день!

Тринидад. «XXXЯЙКА!»

13 290 км пути (1 570 км по Кубе)

Глядя на часы, нас уже стали посещать лузерские мысли, что сказка закончилась, не успев начаться… Да нет же, пацаны, вот они, наши Корюшки и Ряпушки! По полной боевой и в индейском же боевом раскрасе: ирокезы, помады, туши, подводки, парфюм. Лет по десять на себя намазали. Видно, топор войны они зарывать и не собираются. Да мы и так уж сдались без боя. И ножками сучим, и томагавками своими потрясаем, на радость амазонкам-победительницам. (Разительная перемена: эти роковые женщины-вамп и есть, те самые свежие молоденькие девчонки, которых мы подобрали в дороге?)

Пока прогуливались до центральной площади с нашими прелестницами под ручки, трепались без умолку. Благо под боевой вечерней раскраской скрывались всё те же задорные, смешливые девчонки. «Трепались»? Хорошее слово, если учесть, что до поездки по-английски я мог общаться только с компьютером: IF… ELSE… RUN… END… и то через F1 [83]. А тут – ТРЕПАЛИСЬ (чудны дела твои, Хесусе, и волшебная сила искусства… искусства макияжа). Я Алишку предупредил, что очень «джаст э литл ин инглиш». Что в школе только «ландан из э кэпитал оф грейт британ», а в институте одни технические тексты про «курватуру» автомобиля, и те со словарём [84]:

– Ладно, не бери. Разговариваем же.

(И точно – разговариваем. Ну дела!)

Нас колбасило от нахлынувшего ни с чего счастья. Или уже фелисидады? И только Падрэ Лео, оставшись без сопровождения, был немного отстранён. Мы-то знаем его тонкое место: «ля поговорить» за жизнь. Ибо без «эль разговора» только мухи женятся. А тут у нашего Бонифация вышли некоторые каникулы «на галёрке» [85]:

– Отец, не грусти, а то грудь не будет расти. Найдёшь ещё себе мучачу для «эль разговора». Вот-те Хесус! Не зря же этот горлопан Марик про своё шестое чувство весь вечер втыкал.

На площади взяли такси до дискотеки: настоящую «XXX-ЯЙ-КУ»! Если рисовать график нашего эмоционального состояния, в этот момент кривая улетела куда-то вверх, далеко за границы области просмотра. Монитор-то «семнадчик» всего. Девчушки уселись втроём на диване спереди, а мы вчетвером уместились на заднем. Вчетвером! И всем хватило места. Баяна разве что не хватало. В «коче» до самой пещеры стоял такой чудный галдеж. До сих пор в ушах стоит этот небесный перезвон!

Тринидад. «Пещера»

13 293 км пути (1 573 км по Кубе)

Вот и дискотека «La Cuevo», за «трес песос». В самой настоящей пещере (собственно «la cuevo» и есть «пещера»). Мы друг другу периодически челюсти подбирали. Такая красота! Сюда бы ещё вложить инвестиций, и ещё вот сюда. Из толстых кошельков [86]. Подсветить тут и тут, «эсо и эсо». Пацаны, может, займёмся? Кабинки «баньоса» прямо в расщелине организованы. Наш стоик Падрэ Лео немного не рассчитал своего могучего роста с желанием попасть в заветный уголок, что зацепился черепом за уступ скалы (сталактит или сталагмит, я всегда их путаю). Голова обвязана, лысина в крови… Щорс, блин, красный командир [87]! Это он от расстройства, поди.

Но первые же минуты в Пещере были омрачены поведением Рыбонек: те в буквальном смысле пошли по столам, обниматься и целоваться со всеми знакомыми парнями. Как это низко, право, использовать доверчивых алеманов ради входных трёх сребреников [88]. Тьфу! Сидим, черней тучи, пиво сёрбаем. Да-да, не сэрбэсу их глупую, а горькое пиво. И у русских есть своя гордость, особенно если они ещё и татары. И мы уже не алеманы! Потому что алеманы НЕМЫ.

– Что стряслось? – Алишка подошла, – не обижайся, это просто друзья. А целоваться… ну… у нас так принято при встрече.

(Ага, этому дала, этому дала, а этому при встрече не больно-то на шею кинулась [89]. Ладно, сделаем вид, что поверили. А то совсем на минус настроение)

Кафе «Пещера». Зарисовки, без пробелов

Танцевать местные выходят с сигаретами. Так с ними и танцуют, далеко и манерно отставив руку в сторону. И главное: для форсу бандитского [90] смачно «выстрелить» пальцами бычок, чтоб все видели его трассирующую траекторию. И Алишка туда же: стрелять. А я подтанцовываю к окурку и ногой его в танце «пш-ш-ш».

– Зачем? – она в недоумении, – классно же!

– Гринпис. Дикие мы – дети гор [91]. Уральских. Тебе не понять, в общем…

(Попробовала бы она у нас в клубе так пофорсить)

………

Сидим, смотрим шоу-программу. Хореографическая композиция: парень с девушкой в трико. Али поясняет, что это гастролеры из Санта-Клары. Что Клара славится своей хореографической школой. А я рассказал ей (парень в трико навеял) историю про п[ом]идора давешнего санта-кларского.

– Да, кстати, этим Клара тоже славится на всю Кубу.

– Теперь уже не только на всю Кубу, – подытожил я.

………

Наконец заиграла музыка, под которую мы можем раскумариться – «Баффало солджа» [92]. Кубиносы сели, им в падлу – не сальса же. А мы в пляс. А к нам в круг впрыгнул растаман в майке с Бобом Марли. А на голове у него, над колтуном шапочка светофорная, растаманская. Отлично оттопырились!

………

– А что за парень, с которым ты так страстно лобызалась? Да, по-дурацки, но я ревную, хоть и не имею никакого права. Но ничего не могу с собой поделать.

– Да расслабься ты, он того… п[ом]идор он, в общем.

(Вот спасибо, успокоила. То есть мне уже не за тебя, а за себя надо переживать?)

………

Марик перманентно курсировал между столиком и стойкой, «аки пчела» (и это он-то хотел «повялиться» на пляже) [93]. Провели сравнительный анализ местного мохито. Но когда в тебе уже столько намешано: «Мы не дегустаторы, мы – ревизоры. Ты наливай, наливай, да побольше!»

………

Заказываем «Буканеро». Девчонки:

– А нам «Кристаль»: оно имеет тонкий ЕВРОПЕЙСКИЙ вкус.

(Эко их занесло. Кого куда несёт: нас на Кубу, а им «тонкий европейский вкус», вишь, подавай)

………

– А откуда такое странное имя Али? Азиатское? – у меня азиатская тема – пунктик.

– Стрэндж? Вот из ит СТРЭНДЖ [94]? Ну, просто моё полное имя Али……… (далее непроизносимое длинное полное имя, хувельянское). Али – это сокращенно, для друзей.

(А я буду звать тебя просто – Пэсонька)

………

Смотрим, а в зале алеманов уже битком понаехало. Нам, кубинцам не пробиться. Марик приходит откуда-то в очередной раз:

– Познакомился с чехом, тот изучает русский. Пошли с ним отлить, а сзади какой-то рыга пытается нарваться. Чех оборачивается и орёт до боли знакомое: «XYZ!»

………

Несколько раз ловил себя на мысли, что рассматриваю всю мизансцену (дискотеку, брожения людей, наши разговоры и самого себя в том числе) отвлечённо, параллельно и как бы со стороны. Словно паря над действительностью. Понимая, кто и что сейчас скажет и сделает. Как будто я это уже однажды видел или имею возможность влиять на происходящее силой мысли. Будто поймал сбой в Матрице [95]. Стало немного не по себе: что за дежавю? Или уже отлетаю? Не рано? Или допился до горячки? Это что же получается: это я там сижу? И разговариваю на английском с молодой сочной кубинкой? Да ну. Не верится. Ну нет же, не я… или… да нет, точно – я. Хоспаде Хесусе и Сра Анай! И всё это в самом центре Кубы! Ну, дела-а-а!

………

Смотрю, у отцов дела тоже неплохо идут. Один Заинька-Паинька Лео в сторонке с языковым барьером в одиночку сражается. Я Алишку подговариваю типа пристань к Егору с разговорами, растормоши за ушко заскорузлика. Та через некоторое время оборачивается, немного опешив, и пытается воспроизвести услышанное:

– «Ррускиучисука!»

………

– Слушай, а чего вы засмеяли нашего Капитана Боббо? В чём фишка?

– «Боббо» – это… как бы объяснить… глупая девушка что ли…