Империя Демона (СИ)

А вот лошадь преследовательницы была не так хороша, да и вовремя Лина поняла, что её доспех — её предатель. Когда она бежала по дороге ровно к заходящему солнцу, что слепило её и, отражаясь от доспеха, заставляло красные блики танцевать на деревьях и кустах, Лина сбавила ход. Дорогу она знала и знала, куда собрался король (пусть и не он был её целью).

Хорошей идеей было отстать, тем более дорога известна, да и они пока были на безопасных землях Серии — так думала Лина.

Она пробежала одну деревеньку, видя вдали лишь верхушку скромной и небогатой церкви, как её тонкая чуйка нечисти стала просто сходить с ума. Сначала она просто ощутила что-то грязное и гнусное недалеко от себя… Даже со стороны той деревни. А потом она ощутила это везде, будто нечисть в виде какого-то облака окружила её и не отставала вместе с галопом коня.

Чем сильнее сжималось кольцо, тем страшнее становилось. Лина погнала лошадь вперёд, надеясь прорваться сквозь эту тьму, но дурная животина тоже почуяла угрозу и вместо того, чтобы со всех ног нестись прочь, резко остановилась и встала на дыбы, сбрасывая всадницу. Пегая лошадь заметалась из стороны в сторону с бешеными глазами, не зная, куда бежать, пока ее не схватила тень. И как вовремя она это сделала, иначе Лину затоптали бы копытами. Ей и так было несладко после падения, из лёгких вышибло весь воздух, она только смогла перевернуться на бок, как поняла, что ржание резко замолкло. Все звуки леса стихли, оставляя звенящую от напряжения тишину.

Кряхтя, Лина поднялась и достала меч. Но откуда ждать нападения, если враг повсюду? Из ее уст полилась тихая молитва, защищающая от дурного, но пока она не поймет, с чем или кем столкнулась, что-то более действенное предпринять было сложно. Оставалось только молиться. Ее готовили к этому, она должна справиться. Перчатки скрипнули в тишине, сжимая рукоять меча. Лина затаила дыхание, ожидая нападения.

Бежать не было смысла, Лина это понимала, ведь явно столкнулась с нечеловеческим. Это стало понятно, когда четыре уже явных облака обступили лошадь. Не было видно, что с ней делали, но… сколько под ней образовалось крови… И эти звуки разрывающейся плоти…

А вот три облака полетели на охотницу. Разумеется, меч проходил сквозь них, и эти существа явно были разумнее — они не просто взяли Лину в кольцо, но одно облако активно пыталось подплыть к ней сзади. Как бы быстро она ни уворачивалась, они были быстрее, предсказывали любое движение.

Самое страшное — ей было не ясно, что это за твари.

До тех пор, пока два облака не полетели на неё, но вместо меча Лина использовала святое слово. Об мимолетно образовавшийся купол, что вылетел из её выставленной руки, те облака ударились, а вот один, воспользовавшись отвлечением, набросился сзади. И тут можно было явно ощутить, что эти существа не бесплотные. Лина тут же почувствовала руки, что перехватили её ладонь и зловонный запах, смешанный с вонью крови. Враги поняли, что добыча поймана и позволили себе показать свой лик! Вампиры! Чертовы вампиры, которые здесь неизвестно каким образом вообще взялись, ведь их скопление именно в Летарте!

Но об этом Лина подумает потом. Теперь она знала, как надо было бороться.

Подобрала верную на этот случай молитву и прочитала четверостишие, вампир, что схватил её, закричал и отпустил, оставляя на Лине ошметки своей кожи, которые, будто из-за огня, расплавились и прилипли к ней. Те, что очухались от купола, бросились вперёд, но вовремя подставленный щит с гербом Люция и быстрый уворот — спасена от нападения! Еще молитва, еще и еще…

Но маленькая охотница была не так опытна. И сила её слов была ограничена.

Она не успевала отгонять их всех, тем более, когда в бой вступили те, что пожрали лошадь на добрую половину.

Лина билась изо всех сил, уворачивалась, читала молитвы, рубила священным клинком. Но противник превосходил ее не только по силе, но и количеством. Их было слишком много для молодой охотницы. Если бы с парочкой изголодавшихся вампиров она ещё справилась, то эти, явно хорошо перекусившие в деревне, были ей не по силам. Однако сдаваться без боя она не собиралась. Если ей суждено здесь погибнуть, она унесет с собой как можно больше этих тварей. Об одном лишь молилась — чтобы посла миновала эта напасть, и он благополучно вернулся в Люций. Король Феликс не должен был подумать, что это властители Серии виноваты в гибели посла и его охранницы.

И во время мысли о том, чтобы забрать с собой как можно больше тварей, Лину всё-таки победили. Они напали все разом, жертвуя лишь одним, который сам бросился на клинок, проткнул себя насквозь, но при этом теперь его добыча была так близка, так рядом… Царапая свою кожу о доспехи, разрывая губы широко распахнутой пастью, вампир метнулся Лине к шее и попал в свою цель. Лес оглушил пронзительный женский крик, заглушенный шипением и рыками нежити. Охотницу повалили на живот, всей толпой давя на её шею, а дальше дело оставалось за малым. Ловить струи крови, что били из шеи; из укуса. Порвать её доспехи голыми зубами и дорваться до плоти. Её слово больше не было так сильно — вампиры мгновенно исцелялись полученной кровью.

И когда казалось, что пора было открыть дверь смерти, чтобы она помогла найти вход в другой мир, стало как-то… легче. И дышать. И лежать. Будто весь груз в виде вампиров с неё забрали.

Первые несколько секунд Лина ничего не понимала, слишком больно было шее, а когда рука рефлекторно схватилась за рану, где больше не было головы вампира, она будто утонула в луже крови. Она текла, текла… и жизнь вместе в красной жидкостью покидала её. Но Лина была еще в сознании и поняла, что произошло. Биение сердца в ушах затмевало рыки и вои, шипение.

На вампиров напали вервольфы. Нет. Кто-то вервольф, кто-то оборотень — двуногие чудища в волчьих шкурах и сами волки, размерами превышающие даже волкодавов.

Спасителей было меньше, но сначала они гурьбой напали на трёх, порвав еще не пришедших в себя вампиров, а когда численность стала равна, каждый нашел себе противника.

— Жива?! — следя за этим, Лина не сразу поняла, что кто-то сзади трясёт её тело. То был даже не человек. Вервольф, сгорбленный, стоял над ней и, держа одной рукой за плечо, тряс её. Он мог говорить, но нужно было время, чтобы в рычании и в пасти, которая не имела щёк, распознать знакомые слова.

Жива ли она? Ей казалось, что она умерла и попала в чистилище — место, где находят свой последний приют монстры. Но разве ей место здесь? Силы быстро ее покидали, и только тряска вернула ее к действительности. Боль в шее напомнила, что она ещё жива. Почти онемевшие губы зашептали исцеляющую молитву, и ее ладонь, приложенная к ране, засветилась мягким зелёным светом.

Она обернулась на того, кто говорил с ней, хотя оторвать взгляд от битвы двух враждующих видов было трудно. Вервольфы и оборотни, они ведь тоже нелюди, ее долг устранять таких, но… Они спасли ее! В Люцие люди так застращали нелюдей, что такой милости от них вряд ли можно дождаться.

— Кажется, жива, — пробормотала Лина, с ужасом смотря на своего спасителя. Долг ей велел избавиться от него, но совесть не могла этого допустить. Да и что-то знакомое было в этом вервольфе. — С-спасибо.

Вервольф поднял голову и раскрыл пасть, издавая не просто рычание. Это будто бы были слова, но лишь на языке зверей. Он не ждал ответа от сражающихся, и вновь голова опустилась к Лине.

— Отнесу в дом. Замок. — Вервольфы знали, что их трудно понять, потому говорить старалась коротко, по возможности одним словом. — Не бойся. Уже всё. Позади.

Тварь действовала по отношению к Лине медленно, чтобы не спугнуть её, хоть страха не видел в глазах, больше… интерес? Изумление?.. Его когтистая лапа задела ладонь, что покоилась на шее, заставляя руку отодвинуть, и, не обращая внимания на сопротивление или попытку отодвинуться, вервольф опустился к Лине и шершавым слюнявым языком облизнул рану. После странной манипуляции он продолжил двигаться к ней мордой да тыкаться носом, но уже под её тело — заставлял приподняться. Скользнул под её тело, чтобы она оказалась на его спине.

— Держись. Крепко. Так быстрее.

И вервольф, опустившись на все конечности, рванул вперёд так быстро и мгновенно, что Лина выдрала несколько клоков его шерсти.

***

Двигался вервольф намного быстрее лошади, но катастрофически неудобно. Это был даже не бег, а скачки, из-за которых Лине приходилось держаться за него не только руками, но и обхватив ногами тело. От слюны ли это было или нет, хотя Лина вполне могла списать это на свою магию, боли стала намного меньше, но само её состояние…

Был момент, когда она готова была потерять сознание, и, может, потеряла бы, если бы вервольф в одну секунду не остановился, не поднялся бы на задние лапы, отчего Лине пришлось постараться, чтобы не свалиться. И завыл так громко, оглушая не только девушку, но и пугая птиц, что прятались в кронах деревьев. А потом продолжил свой бег.

Только потом стало ясно — зверь звал. Звал своего вожака. И он не заставил себя ждать. Не успели они прибыть к воротам, как их уже ждало там знакомое лицо. Диего бросился вперёд, когда заметил на спине собрата знакомые доспехи.

— Зак, что случилось?

Вервольф остановился уже прямо перед Диего, и пока тот осторожно забирал со спины на свои руки Лину, чудище зарычало — отвечало на заданный вопрос.

— Сначала вампиры, потом оборотни, — пробормотала Лина, пока ещё не до конца сознавая, что ее жизнь вне опасности. Так получилось, но она крепко обняла Диего, находя в нем какое-то спасение. — Он… Он меня облизал.

Казалось, только эта вещь ее сейчас волновала, но на самом деле она была сильно испугана, поэтому не соображала, что и кому говорит. Просто какие-то путаные мысли срывались с языка.

— Диего, он меня облизал! — сказала Лина, будто до нее дошла какая-то вселенская истина. А глаза так вылупила на него и хлопала ресницами, ожидая какого-то ответа, подтверждения от Диего. Хотелось бы ей сейчас потерять сознание, чтобы перестать снова позориться перед ним, но она этого не понимала. Произошедшее повергло ее в такой шок, что она теперь долго спать не сможет. — Почему вервольфы меня спасли от вампиров? Что вообще вампиры делают в Серии?! А ещё мою лошадь съели…

— Скажи спасибо, что не тебя, — огрызнулся Диего. Не на Лину… Он был ошеломлен докладом собрата.

— Не-бла-годар-ная…

— Зак, — суровый взгляд вожака заставил вервольфа прижать ужи. — Вызывай бойцов и зачисти ту территорию. Разведай всё, что сможешь.

Тот кивнул и побежал обратно. Диего поднялся с девушкой на руках и тоже развернулся, отчего Лина уже не сможет увидеть, как вновь вервольф, задрав голову, созывает братьев.

— Слюна псовых, — но вой тот был заглушен тихим голосом Диего, чья голова сейчас была над Линой, — не излечивает любые раны, но избавляет от грязи и инфекции. Тебе стоит рассказать, сколько дряни на клыках вампиров, учитывая, что зубы находятся в теле трупа, кусают диких зверей и людей и пропитаны чужой кровью? — А если ведь прислушаться, Диего будто бы был оскорблен тем, что Лина не оценила такую честь, как спасительная слюна.

От ворот до замка через город было близко, но Диего явно направлялся не туда, а свернул к домам с синими крышами… Нет, еще дальше! Где Лине указывали на церковь! И когда Лина хотела было уточнить вопрос об их месте прибытия, то столкнулась с довольно мрачным лицом капитана. Он сейчас пребывал в глубокой задумчивости. Его и самого поразило то, что он услышал от Зака. Вампиры! На территории Серии. Более того, так близко к замку!

Заметив внимание охотницы, Диего опустил на неё хмурый взгляд и будто бы только сейчас вспомнил о её вопросе.

— Оборотни — стражи земель Серии. Тебя спас один из моих патрулей. А вот второй вопрос меня волнует не меньше твоего… Они все живут на землях Летарта, воюют там, пируют там! Почему они… — Он сам ответил на свой вопрос. Осознание этого ужаса заставило оборотня забыть, как нужно ходить. Он резко замер и устремил пустой взгляд куда-то вперёд, сквозь людей и дома. — Им стало мало Летарта!

— Теперь понятно, почему я почуяла странное в тебе: ты не человек, — пробормотала Лина, смотря куда-то в даль в том же направлении, что и Диего.

Сейчас ей было тяжело все это переварить. Ее всю жизнь учили не только тому, что нелюдей и за граждан в королевстве не считают, но и охотиться на них. В голове по-прежнему не укладывалось, что оборотни ее спасли от вампиров. Поэтому ни о какой благодарности она и думать не могла — настолько шокирована была.

— Понятное дело, что они пришли в Серию. В Люций им путь заказан, а в Летарте их гонять начали несколько лет назад, — рассуждала Лина.

Хотя не могла понять, почему они ведут себя, как стадо тупоголовых демонов первого ранга. Вампиры — разумные существа же. Ей даже пришло в голову, что надо бы вызвать сюда других охотников, чтобы зачистить территорию от нечисти, но они убьют всех без разбора. Вспоминая о братьях по оружию, она посмотрела на свой красный доспех, который вампиры неплохо так подрали, и вдруг поняла, что Диего должно быть тяжело ее держать на руках! Хотя было приятно. Ее ещё никто так не носил.

— Диего, — позвала она, поднимая лицо к нему, — я в порядке, можешь отпустить меня. Спасибо, твои ребята пришли вовремя. Да и тебе, наверное, нужно быть с ними, а не со мной носиться.

— Ты права. — Но сказал он это после того, как внимательно осмотрел состояние. На умирающую явно не тянула, больше шокирована была, когда её сюда притащили. Диего осторожно опустил её на ноги, но до церкви всё равно немного проводил. Пусть и шли они молча.

Он просто рассуждал. Если вампиры сюда пришли — это плохо. Хорошо, если лишь кучка обезумевших решила попытать тут счастье, а если их будет больше? Если они всей толпой, решив, что в Летарте больше нечем толком поживиться, придут сюда? У них не хватит армии, чтобы защитить всех! Плохо, плохо, плохо.

— Здесь я тебя покину, — сказал он, останавливаясь недалеко от церкви, да и то, не того бога, которому поклонялась Лина, но Диего знал — тут её состояние могли подправить. — Сначала разберусь со всем, что сейчас творится, потом справлюсь о твоем здравии.

Кивнув в знак прощания, Диего развернулся к ней спиной и пошел быстрым шагом по улицам к выходу из города. Он так и не превратился здесь в волка, не показал, каким он был. Просто в городе было это делать нежелательно, да и в своих ребятах Диего был уверен — они справятся, иначе бы Зак сразу указал на численный перевес и попросил немедленную помощь.

Лина провожала его взглядом до самого момента, пока он не скрылся из виду. Даже тогда она стояла и смотрела в даль улицы. Ее спасли оборотни. Просто нужно принять этот факт. Но тогда назревал вопрос: неужели все учения в ордене о нелюдях — ложь?

— О, соседка, привет, — вдруг раздался голос позади, и когда Лина обернулась, к ней от небольшого храма шел Роберт. Оранжевые одеяния жреца он больше не носил, но помолиться о благополучии своих друзей дома зашёл. Ведь там они останутся без его помощи. — Что с тобой? Ты как в драке диких собак побывала.

— Можно и так сказать, — ответила Лина. Они познакомились ещё в первый день ее нахождения здесь и неплохо нашли общие темы для разговора. Роб практически каждый день приглашал ее попить чай на крыльце. — Попала в засаду вампиров. Меня спасли оборотни. — По привычке, говоря о нечисти, она хотела положить руку на меч, но вдруг обнаружила, что его нет! Наверняка остался в том месте, где ее свалили вампиры, торчит теперь из какого-нибудь тела. — Папа Драхма убьет меня, когда узнает, что я потеряла священный меч, — обречённо простонала Лина и упала прямо на мощенную дорожку.

***

Двери не успели распахнуться, а Диего уже быстрым шагом приближался к Айке, которая аж подпрыгнула от неожиданности. А учитывая, что находилась она в тихой и спокойной библиотеке, появление оборотня было эффектным и громким.

— Диего! — вскрикнула королева. — Что ты себе позвол…

— У нас беда, моя королева! — Айка тут же замолчала, и Диего, приблизившись к ней, встал на колено и опустил голову. Его взгляд был слишком серьёзен, слишком… взволнован. И когда он такой, дела действительно были плохи. — Вампиры мигрировали в Серию. Как много — пока не знаю. Деревня на территории Зака уничтожена — там ни одного человека. Группа из одиннадцати вампиров. Они уничтожены. Но сколько их ещё?..

Айка с ужасом слушала все его слова, отыскав ладонью опору в виде подлокотника кресла, а после и вовсе на него села, смотря на Диего распахнутыми глазами. Это были страшные новости. Просто ужасные. Они думали о том, чтобы воевать с людьми, но не с вампирами! Один вампир мог сражаться с пятью солдатами. А чем больше вампиру лет, тем он сильнее. Если ещё и маг… А если ещё и начнут обращать…

— Королева, что делать? — настойчиво спросил Диего. Конечно, что в его власти, он уже сделал, но…

— Я… — Генрих! Почему этого засранца тут не было? Почему ему приспичило ехать домой?! Нет, она себя с детства воспитывала так, что быть королевой, но той, что правит своим царством сама. Без голоса короля — одна из причин, отчего Роберт был идеальной партией. Но Генри ей настолько подходил как человек, как союзник и друг, что Айка давно оставила желание править одной. Она привыкла, что рядом есть крепкое плечо, голос разума и совет сердца — все это относилось именно к Генриху. И потому на какое-то время Айка просто озадачилась. Отвыкла, забыла и… В сердце ее появились сомнение и неуверенность, потому что нет больше того, кто мог бы увидеть ошибки в ее словах и действиях.

— Королева! — И Диего видел это сомнение.

— Собери бойцов и расследуй земли. — Но она королева! Что хотела, то и получила — править. Жаль только, что это было в столь нехороших обстоятельствах. Но сколько можно говорить о любви к своему народу? Пора было и что-то делать.

— Уже выслал, но пришлось взять часть рыцарей и конников — моя стая не так велика, как вы думаете. — Ещё одна причина того, что Диего по праву занимал своё место.

— В каждую деревню нужно выслать не меньше трёх жрецов, знающих молитвы света. И по одному магу. По возможности, обезопасить деревни защитными куполами. Остальное… — Но на ум пока ничего не приходило. Новость была слишком неожиданной, первые шаги, и она надеялась, что правильные, Айка сделала. — Ступай. Я должна обдумать эту ситуацию.

Диего опустил голову в низком поклоне и, не поднимая её, встал на ноги. Взгляд его встретил уже спину Айки. Она уходила из библиотеки, и сам Диего поторопился выполнить приказ.

4. Иногда приходится смотреть в глаза своему страху

К счастью, все напасти миновали Генриха и его спутников в пути. Лошади шли ровно и быстро и очень скоро принесли своих всадников в столицу Летарта — золотой город Эйнкрад. Быть может, в том заслуга демона, что везде сопровождал Генриха и отпугивал своей аурой другие беды.

Дома всё было, как он и запомнил. Высокие золотые шпили замка возвышались над приличными домами знати, а весь остальной город тонул в отходах и нищете. Теперь к этим декорациям добавились ещё и головы на пиках, а большинство знатных домов было заколочено досками — богачи либо вовремя смекнули и сбежали подальше от короля в свои загородные усадьбы, либо были повешены из-за бредовых мыслей Вильгельма о предательстве. Казалось, только дом Скайфордов и процветал, но скорее всего тому виной их увесистые кошельки, которыми они удовлетворяли любые прихоти короля.

Генрих не скрывался, въезжая в город. С детства он был здесь не частым гостем, но надеялся, что сети, сплетённые его друзьями, достаточно прочны, чтобы наследного принца знали и помнили. Теперь же он был не просто принцем, отпрыском безумного короля. Его голову венчала самая настоящая корона, и он по праву мог величать себя королем. Не только Серии, но и Летарта. Осталось убедить в этом не только самого себя, но и народ. И соседние королевства.

Они не ждали, что их кто-то встретит у подножия замка, Генрих не отправлял писем отцу, и потому собравшиеся там люди были сюрпризом. Ещё издалека он увидел копейщиков и даже успел подумать, что домой придется прорываться с боем.

Но нет. Его встретили, высоко поднимая острие вверх, а не направляя на молодого господина. К нему подошел один из капитанов стражи, который во время маленькой жизни Генриха успел смениться семнадцать раз, если не больше. Это лишь повод пожалеть бедолагу — он тоже недолго будет капитаном. Вопрос только в том, где именно Вильгельм его поймает на «лжи».

— Мой сын! — Этот голос! Кто бы мог подумать, что король будет здесь, внизу, лично. Это были не простые копейщики, которые охраняли вход во дворец. Это была личная стража Вильгельма!

А вот и он сам… Спускаясь по кровавому ковру, с которого ту самую кровь даже не думали смывать, прошел высокий король, всё еще в хорошей форме, но с нездоровыми глазами. Он слегка приоткрыл объятия для Генриха и, будто не видя его лица, взгляда, Вильгельм обнял Генриха и лишь слегка прижал к своей груди.

— Мой мальчик! Я так рад тебе. — Отец ли был перед молодым королем? Взгляд всё еще искрящий чем-то нездоровым, но эти слова, эта… теплота в голосе и усталая полуулыбка. — Спокоен ли был твой путь? Признаться, я не ожидал тебя увидеть в моем замке. По крайней мере, так скоро.

— Отец, — приветствовал его Генрих. На объятия не ответил, но судя по минутной теплоте стоило выбрать не просто вежливую тактику, а именно родительскую. — Спасибо, путь нас ждал лёгкий. До меня дошли дурные слухи, и я сразу решил приехать, чтобы предложить свою помощь вам, отец. Если потребуется.

Тяжко было. Генрих уже отвык так тщательно подбирать слова и внимательно следить за чьим-то настроем, потому что любое изменение могло плохо обернуться. Только страх никогда не давал ему расслабиться, и сейчас он вновь его почувствовал, стоя перед этим человеком. Хоть объятие было теплым, Генриха прошиб холодный пот в этот момент. «Стоит ли справиться о здоровье? Нет, подумает, что только и жду кончины». Подобные мысли проносились в голове Генри со скоростью скатившейся с крутого склона телеги, но на лице ничего не отражалось. Лишь вежливая улыбка, коей он одаривал всех особ из высшего сословия. И только Ральф чувствовал все, что творилось у него внутри. Его и самого охватил какой-то ужас, но лишь на мгновение, когда он позволил эмоциям Генри себя захлестнуть. В какой-то момент он даже хотел встать между ним и его отцом, но удержался. Судя по рассказам, с Вильгельмом шутки плохи, поэтому проказы лучше придержать при себе. Но Ральф все ещё не понимал до конца, насколько страшен этот человек. Уж с демоном точно сравниться не должен.

— Ты что же, думаешь, я как король уже не справляюсь? — Но… как это было сказано. Нет, его не ввели в состояния гнева. Напротив, он, как здоровый человек, обернул это в шутку и даже посмеялся. Как когда-то… Много-много лет назад он смеялся. — Иль ты про короля Феликса и нашу с ним небольшую ссору? Полно тебе, Уилл, мы уже во всём разобрались. Зря приехал. Но раз уж преодолел такой большой путь…

На Ральфа он даже не смотрел. Вполне вероятно, что это всего лишь слуга. Ну не Айка же! Вильгельм протянул руку ко дворцу и повернулся к Генри полубоком, держа вторую ладонь на его спине.

— Пойдём. Стол давно накрыт, твоё любимое застывшее желе с овощами уже готово.

И даже если бы Генрих сопротивлялся, рука Вильгельма на спине была каменной, и если только самому уйти от него. Но это могло быть опасно. Любое действие могло спровоцировать его, любое слово, любой взгляд.

Стража окружила отца и сына, выталкивая из этого круга самого Ральфа, но лишь для того, чтобы выступить ролью живых щитов на случай нападения. А между тем старый король продолжал говорить, немного путаясь в своей памяти и мыслях:

— Это был прекрасный бал, почему ты только не пришел туда с Айкой? Видать, совсем, бедняжка, захворала, что с постели встать не может. Ну ничего! Лишь бы ты скорее наследника заделал. Хотя стой, она же вроде должна была уже разродиться, нет?

Генрих не успевал отвечать на слова Вильгельма, но, может, оно и к лучшему: меньше шансов сказать что-то, что ему не понравится. А так как он находился слишком близко, велики шансы, что Генрих просто не успеет среагировать на изменение отцовского настроения.

С каждым шагом на деревянных ногах Генрих преодолевал свой страх. Кажется, сегодня Вильгельму было лучше, но на его настроение опасно было полагаться, поэтому Генри мысленно приказал Ральфу быть ближе. И ему ничего не оставалось, кроме как раствориться в тени своего хозяина. Просто на одного сопровождающего королевской семьи вдруг стало меньше.

— Боги пока не одарили нас с женой наследником, — уже ближе ко входу в замок ответил Генрих. Имена он не рисковал называть, потому что Вильгельм даже сына с кем-то перепутал. — Дома ещё очень много дел, поэтому она не смогла приехать, но просила передать ее сожаления по этому поводу.

Они вошли в замок, и от стражи осталось только двое, будто даже в собственном доме Вильгельм боялся нападения. Снаружи дворец был ярким, блестящим пятном в столице, но внутри царил полумрак. Это так отличалось от замка Генриха в Серии, где было очень много света благодаря большим окнам. Здесь же казалось, что Вильгельм боялся даже солнца: каждое окно было завешено темными плотными шторами, а света от свечей в канделябрах не хватало, чтобы осветить коридоры и комнаты.

Тот же мрак был и в столовой. В эту жаркую пору зачем-то был растоплен камин, огонь игрался бликами на портрете Вильгельма, который висел над ним и изображал короля в полный рост, тогда ещё полного сил и в здравом уме. Генрих посмотрел на стол, на ненавистное желе, которое им подали, но не смел продемонстрировать и капли недовольства. Придется давиться. Лишь бы не отравлен был.

Вильгельм сел за свой стол, а стража встала по обе стороны от него. Подошел также и еще один человек, будто точно знал, что он понадобится королю. Так и случилось — прежде чем Вильгельм взялся за приборы, молодой, совсем еще мальчишка, слуга выудил из кармана свою вилку и опробовал каждое блюдо короля. Даже из бокалов выпил — как сока, так и простой воды. Вильгельм же его будто не замечал.

— Что-то ты немногословен, сын, — противно улыбнулся король. — Уж нет ли тебе чего скрывать от меня? Вообще, странно, что ты появился здесь без предупреждения, — последнее он выделил особо и, взяв вилку, с особой жестокостью воткнул в кусок мяса на своем блюде, будто бы намекал на свое большое (очень большое) недовольство. — Тебя подослали?

Но вдруг где-то слева не то тень от стражника блеснула, не то Вильгельм услышал что-то, из-за чего его внимание быстро переключилось на что-то другое. И когда он убедился, что всё хорошо, он повернулся к Генриху уже с той же улыбкой.

— Но всё хорошо, я уже разобрался со всеми шпионами Люция. А вскоре и сам король Алекс падёт от своей же глупости.

— Нисколько не сомневаюсь, что вы уже разобрались со всеми проблемами, — попытался сгладить обострившейся углы Генрих. Жаль только, у него не получалось выдавить даже подобие улыбки.