Семья

Это если за скобками оставить то, что начнут копать в принципе, проверяя сообщенные неофитом сведения о себе. Даже если и не докопаются — то одновременное исчезновение сразу двух согильдийцев после исполнения заказа тут же наведет на правильные мысли. Нет уж, лучше действовать окольными путями и потерять время, чем голову. Тем более, когда речь идет о фанатиках-Истребителях и их карманных наемниках. Так что лучше двигаться на телеге, а в Искристом и вовсе подзастрять и примелькаться, ожидая, когда другие предприниматели и курьеры собьются в охраняемый караван.

Став убийцей, Мари отнюдь не превратилась в бездушную машину без чувств, как некоторые норовят изобразить членов теневой гильдии. Потому она с удовольствием полюбовалась стенами города сначала снаружи, а потом и изнутри. Оценила удобство ночного освещение газовыми фонарями, заодно с удовлетворением представив, как вместо горючего из этих труб вырывается тяжелый алхимический туман. Вот ведь параноики сумасшедшие! Мало того, что стены у них с бойницами в обе стороны и внутри проточены проходами. Так еще и все ключевые здания подняты над общим уровнем города так, чтобы торчать из отравы островами в случае, если осаждающие прорвуться внутрь!

Закончив с обзорной экскурсией (реконгсценировку дальше можно будет проводить по вечерам, неторопливо прогуливаясь по улицам), киллер старательно принялась отыгрывать роль мелкой предпринимательницы. То есть посещала рынок, завязывала личные контакты, выискивала самые выгодные предложения, азартно торговалась и не стеснялась проставляться, если удавалось ударить по рукам. И просто внимательно слушала местный контингент, изредка задавая наводящие, но нейтральные вопросы. Всего несколько дней — и из груды бесполезных сплетен стала выкристаллизовываться нужная ей информация.

Талика в городе знали хозяева и продавцы мелких лавок, травники и алхимики. Ну, как знали? Помнили по имени, как и прочих одиночек, предпочитающих брать разовые заказы и для их выполнения закупающих различную расходку. Клиент Мари никогда не выделялся из массы других наемников, а в последние годы бывал в Ордэре так редко, что его имя почти забыли. Но тут он сам о себе вдруг напомнил, вернувшись в город в свите аж магистра Истребителей. Да не какого-то там, а являющегося одновременно главой Изыскателей!

Судя по состоянию их амуниции, пробиваться маленькой боевой группе пришлось из хрен знает каких далей в глубине Диких земель. Дальше события в памяти народной как-то подозрительно комкались: что-то произошло в самой лучшей гостинице города “Под ветвями каштана” с только что вернувшимся отрядом магистра. Вроде даже после этого там кто-то из персонала пропал. Но сор из избы не то, чтобы не вынесли — просто местные крайне неохотно делились с чужаками любой информацией, что могла бросить тень на их обожаемых рыцарей.

Если прикинуть по дням — Талик на следующий день или еще через день спешно уехал из города, иначе он не успел бы на встречу с её заказчиком. И назад до сих пор не вернулся. Что, собственно, удивления, в свете собранной информации, и не вызывало: место в свите магистра-гильдмастера дорогого стоит. Получается, бывший любовник забросил диппочту по пути к чему-то (или кому-то) гораздо более важному. И синдикатовца, рулящего филиалом, принудил к встрече не из-за недостатка денег, а просто потому, что не мог, да и не хотел ждать. И при этом даже равным себе не ставил.

Что ж, пожалуй, она узнала, вращаясь в среде мелких предпринимателей, все, что могла. И почти все, что нужно. Только один важный вопрос остался незакрытым: куда, собственно, двинулся её бывший любовник? Точно не назад, здесь его нет. Значит, почти без вариантов — в Шахтгорск. Вот только гномий муравейник далеко не самое удобное место для поиска давно остывших следов, раз, и оттуда можно попасть во множество других мест, воспользовавшись гномьей железной дорогой.

Но зачем дергаться, если место назначения и сроки пребывания там назначены были отсюда, из Ордэра? Тут и надо продолжать копать — а если совсем уж не получится (что очень вряд ли) — то тупо дождаться. Когда-нибудь Талик вернется сюда, к своему покровителю и командиру. А Мариэлла ведь никуда не торопится, все оплачивает заказчик, хех.

Именно с этими мыслями убийца отправилась отобедать в “Под ветвями каштана” — для посторонних это выглядело так, словно удачно отторговавшаяся купчиха решила отметить свой успех перед отъездом из города. Мари действительно собиралась следовать выбранной маскировке, которая требовала от неё совершать челночные рейды из полиса в обжитые земли и назад. Рекогносцировка среди городской верхушки и богатеньких приезжих тоже тоже требовалась, для чего элитная гостиница как точка пересечения тоже очень хорошо подходила. Во всяком случае, в качестве стартовой площадки.

Следуя вбитым в гильдии полезным рефлексам, Мари расположилась за столиком в углу так, чтобы видеть весь зал ресторана гостиницы, не отвлекаясь от еды. Впрочем, даже если бы она сидела спиной — все одно обернулась бы. И точно так же выпучила бы глаза. Да уж, иногда жизнь такие совпадения подкидывает — нарочно не придумаешь! Двух высокопоставленных орденцев киллер опознала влет — верные своей традиции, они не сменили свои доспехи даже тут, в собственном городе. А зеленые медальоны с стилизованным глазом тут же окончательно расставили все по местам: это тот самый магистр Макс и его ближайший соратник-зверовод Сугроб.

Сопровождали они не кого-нибудь, а целую делегацию гномов, среди которых половина так же носила однотипные тяжелые латы Внешней фаланги. Странновато среди невысоких бородачей выглядела высокая светлая эльфийка в том же снаряжении. Конечно, в общем зале их держать не стали: мгновенно выскочила хозяйка заведения и её слуги, и все завертелось. Киллер-кирин еще отметила, что эльфийка в гномьей броне и владелица гостиницы обменялись не самыми теплыми взглядами… но это все было неважно.

Теперь Мариэлла знала, куда отправился Талик. Да уж, организовать переговоры гномов и ордена на уровне их “карманных” гильдий — на такую миссию нужно посылать только того, кому полностью доверяешь. И посланник — справился! Что ж, разведку в Ордэре можно считать успешно проведенной.

Глава 2 без правок

Прежде, чем приступать к серьезной беседе, я поставил два мягких кресла в комнате Вазиры друг напротив друга, а между ними втиснул низкий столик. Отыскал чашки побольше, пока супруга пыталась замотаться в плед на манер гусеницы, решившей стать бабочкой, принес чай. Вот так, обнимашки сейчас точно лишними будут. Уж насколько я не психолог — но желание отгородится у джиньи мог не заметить только кто-то слепой. Или очень самовлюбленный.

— Просто расскажи, почему тебе не хочется выходить из башни и общаться с другими членами семьи, — выждав небольшую паузу, попросил я.

— Мы слишком разные, — спрятав лицо за чашкой, все еще неохотно отозвалась она. Они… не понимают меня. У нас совершенно разные интересы…

Я терпеливо ждал, пока она не доберется до настоящей причины. И не дождался.

— …Мне некомфортно…

Надо помочь, что ли, с формулировками?

— Они тебя пугают, — в тон ей “подсказал” я, ожидая услышать яростное оправдание. Вот чего не ждал совсем, так выпущенной из пальцев чашки. Вазира так дернулась, что не смогла удержать её!

Та-ак.

— Кто тебя обидел? Угрожал? — быстро переспросил я. В голове не укладывалось, что мои — мои! — девочки могли устроить разборку. Но я ведь понятия пока не имел, чем они тут занимались без меня, особенно в начале вынужденной трехмесячной изоляции, практически сразу после свадьбы.

— Нет! Нет… — чашки у хозяйки комнаты больше не было, пришлось протянуть ей свою. К которой она припала, словно страдала от жажды минимум дня три. — …не меня.

— А кого?

— Л’ана сказала, что научит дикарок, привыкших с голой жопой по улице разгуливать, хоть минимальной культуре, пока муж отсутствует. Это было на второй день, как ты пропал, то есть, я хотела сказать, уехал! А Звездочка рассмеялась, потом обернулась и хвостом перед лицом туда-сюда. И Танцующая-в-листьях поддержала, тоже смеется. И тут паучиха как укусит минатавру за шею — только кровь брызнула. И та раз — и бухнулась ей под ноги! А Уля вскочила, но напасть побоялась. Безродная её потом, уже без меня, как-то выловила, и в кокон из паутины замотала. И на целые сутки к потолку подвесила! И Звездочку тоже.

Выражение на лице у меня в тот момент, наверное, было то еще. Чуть лучше я своих супруг узнать успел уже, и потому представил все в красках. Впрочем, наконец-то получившая возможность выговорится джинья, кажется, моего охреневания даже не заметила.

— Л’ана, когда сняла их, вручила всем платья. Сшила их для всех, только меня спросила предварительно, нужно ли оно мне. Я отказалась… А они — надели как ни в чем не бывало. Еще смеялись, говорили “вот мы попали-то”! Будто паучиха ничего такого с ними не сделала!

— Какие-то другие разборки тоже были, — я не спросил, просто констатировал факт.

— Безродная с Широхэби долго ругались при каждой встречи, только недавно как-то закончили. Танцующая пыталась заставить Кирби помогать ей на охоте, но тут вмешалась Шона. Слово за слово — и оборотень полоснула змею когтями. А та в ответ обвилась вокруг и сжала хвостом. Так, что кости с хрустом стали ломаться! Самый ужасный звук, что я слышала!!! Я испугалась дико, но Уля — хоть бы хны. На ней, конечно, в считанные минуты все зажило…

А я, помнится, удивлялся, что жены как-то смогли сложить отношения между собой без явного лидерства, на принципах общежития. “Как-то”, ага. Судя по всему, мне очень повезло, что они в процессе друг дружку не грохнули! Готов поспорить, синенькая видела лишь малую часть спонтанных противостояний. “Не могут устроить разборку”, блин.

— …И опять они стали общаться, будто ничего и не произошло! — теперь джинья почти кричала. — Не хочу так! Не хочу, чтобы мне делали больно! Это сломает меня!!!

— Тише, тише, — я отодвинул ногой столик и подхватил Вазиру на руки вместе с её пледом-коконом: теперь дистанция только мешала. — Никто не посмеет тебя ударить. Я не позволю.

Вот так: никакие разумные доводы не нужны. Это мне со стороны видно, что держащуюся обособленно магессу тронуть ни у кого из других моих супруг даже мысли не возникло. И даже не потому, что с колдовской ответкой основательно обиженной джиньи можно и не справится. Просто Вазира изначально оказалась при своем, обособленном деле, в которое больше никто не может — чародейской поддержке работы систем замка. Но объяснения сейчас не помогут, а вот обещание защиты — очень даже. Особенно, если одновременно прижать к себе покрепче.

— Правда?!

— Правда, — с улыбкой кивнул я, про себя крутя в голове не дающую мне покоя мысль. Человеческий коллектив складывается в том числе из выяснения негласного табеля о рангах, особенно если официальная иерархия недостаточно четкая. Но вот чтобы сразу лезть в драку с нанесением прямого вреда, не исчерпав перед этим другие способы? Нет, конечно можно списать все на расовые особенности, частично-нечеловеческий метаболизм, просто дикость нравов тех же гарпий, оборотней и минотавров. Но… — Вазира, скажи-ка, когда у тебя день рождения?

— А? — слишком резким переходом я сбил супругу с толку. — Зимой… А почему?..

— Вот зимой и узнаешь, — подмигнул я ей. — Считай, заранее готовлюсь. А сколько свечек на торт ставить?

— Двадцать… — окончательно запуталась она. А я мысленно выругался: подозрение полностью подтвердилось. Если Вазиру я сманил с должности младшей жрицы, то есть она успела сделать какую-то там карьеру, то остальных я забрал прямо из семей. Или из рода в племени, что тоже самое.

В игре я как-то не задумывался, сколько лет неписям, для которых выполняю квесты на возможность сделать предложение. Но применительно к новой реальности, вопрос о возрасте — это едва ли не первое, что мне должно было в голову прийти, когда я задумался о своих благоверных! Но вот — не пришло. А при личном знакомстве сбили с толку те самые “расовые особенности”, не дав на глаз определить возраст. Молодые и красивые — чего еще там думать?

Как будто в родном мире я не видел тринадцатилетних школьниц, выглядящих так, словно им давно пора замуж! Оставалось порадоваться, что из-за соблюдения юридических норм в мире “Бесконечности” строго прописали нижний порог возраста для квестовых спутниц — восемнадцать лет. Так и получается, что моим красоткам-монстродевам сейчас всем не больше девятнадцати!

Информация о возрасте поставила все замеченные мною странности на свои места. И резкость суждений моих жен, их зачастую резко-контрастное восприятие мира, отчего спор легко переходит в драку. И легкость, с которой мое общение с благоверными переходит в секс, причем частенько в местах, не особо для того предназначенных. И на глазах друг у друга, и даже с элементами групповушки — если за неё зачесть тягу Ули к получению минотавровского молока любым способом. Молодость вообще легче к сексу относится и благосклонно воспринимает, так сказать, эксперименты. И, действительно, легче прощает факт физического насилия в ситуациях, когда взрослый затаил бы обиду на всю жизнь.

В таком разрезе, на контрасте особенно вспоминались две ночи, проведенные с эльфийками. Тоже, не сказать, чтобы старыми, но года двадцать четыре каждой точно на тот момент уже было. Они словно… не торопились? Вели себя взрослее, более зрело? Не спешили сразу выкрутить страсть на максимум, чтобы рухнуть на подушки без сознания от удара эндорфинов после первого-второго соития, а получали свое, раз за разом. Хотя, может, это я так интерпретирую и обобщаю теперь, узнав про разницу в возрасте постфактум? Блин…

Я опять уселся в кресло, не выпуская Вазиру из рук. Та, немного поерзав, устроилась в моих объятиях поудобнее, осторожно, несмело ткнулась мне носом в шею… и обмякла, иногда чуть вздрагивая. Я понял, что она опять плачет только потому, что почувствовал на коже влагу. Ничего, ничего, это просто откат от длительного пребывания в напряженном состоянии. Надо дать стрессу вытечь вместе с подсолёной влагой. И впредь следить, чтобы джинью никто даже не думал прессовать. Или только в моем присутствии, чтобы магесса и дальше цеплялась за меня как за якорь? Разделяй и властвуй, как говорится…

Я подавил желание помотать головой, вытрясая последние, непрошенные мысли. Нашелся, блин, великий гаремный интриган-властитель! С другой стороны, если использовать свой авторитет как защиту одной жены от другой, этот авторитет как-то надо создать и поддерживать. Нет, подстава, конечно: где тридцатипятилетний мужик и где восемнадцатилетние красотки? Я ведь еще не настолько стар даже в родном мире был, чтобы мечтать о сексе со студенткой-младшекурсницей. На ведь тупо поговорить будет не о чем: вкусы в музыке разные, соцсети — разные, у неё один сленг, у меня — другой… Так, стоп.

Еще раз подавив желание хорошенько потрясти головой — джинья только-только успокоилась — я постарался объективно оценить ситуацию, в которую влип в том числе и по своей воле. Что было на Земле — на Земле и осталось: вместо студенток и вчерашних школьниц мой гарем состоит из выросших в племенах охотниц и собирательниц, едва ли не с десяти лет полноценно принявших на себя взрослые обязанности. Много раз попадавших в смертельно-опасные ситуации, умеющих за себя постоять. Кстати, не исключено, что в племенах молодняк именно так и определяет, кто идет охотится или заниматься другим полезным делом, а кто остается на черновой работе для детей и калек: кто кому навалять смог.

Что касается Шоны и Ланы, эти двое тоже в детстве не как сыр в масле катались. Не очень хорошо помню, но вроде змею готовили как купеческую дочь по легенде. Не даром она на себя учет в замке взяла, она действительно освоила эту дисциплину. Безродная вообще потомственная служанка в энном поколении. По квесту, помниться, именно потому её рода и лишили, что она отказалась от своего предназначения в пользу брака. Не с осуждением, а потому что так положено. А с Южногорной шелковицей, айруни, вообще все сложно.

Однако факт остается фактом: молодость и некоторая неопытность вместе с юной пылкостью в сексе сочетаются в моих супругах со вполне взрослой ответственностью и пониманием жизни. Ну, с учетом того, где они жили. Так что про разрыв в возрасте не стоит беспокоится, пожалуй. Наоборот, стоит порадоваться, что в известной степени психика их лабильна, и я могу задать для своего гарема свои нормы и правила решения проблем и поведения в семье. Вот над этим — да, стоит подумать. А возраст…

Я замер — но тут же опять расслабил мышцы, чтобы не спугнуть доверчиво сопящую синенькую. Мне тридцать пять — было на Земле, ага. А тут? Моего персонажа чуть загодя админы перекинули прямо из замка на остров для участия в ивенте — здесь это засчиталось за трехмесячный срок. А время, которое я потратил на квесты для получения жен-монстров растянулось аж на пять лет! Но в реальности — той, земной — квесты я выполнял… ну, месяца три от силы. Или даже два? И то только потому, что не особо торопился, играя в выходные и иногда по вечерам: у меня ж еще работа была. Вот вопрос: мне зачлось чисто игровое время или оффлайн тоже? И если верно второе, то сколько ко же лет моему персонажу с учетом стажа игры?

Я принялся считать, пытаясь сопоставить сроки с уже известными, сбивался, поправял себя, опять сбывался. Так и не пришел к какому-то выводу, потому что у меня выходило что-то в районе ста пятидесяти лет. А персам, что играют с релиза — вообще по пятьсот плюс! Как и квестовым неписям вроде королей. А так быть не может, правда ведь? Или я запутался?

В конечном итоге я в сердцах фыркнул, заставив встрепенуться Вазиру. Она привстала у меня на коленях, заглядывая в лицо, плед соскользнул с её плечей. Оделась она как обычно: в свою тонкую белую рубашку, застёгнутую на все пуговки. Куртку она в собственной башне одевать не стала… впрочем, она мне тоже не помешала бы. Как и шуба типа тулупа. Я ведь прекрасно помню, что под одеждой. И это милое личико с вопросительным выражением!

— М-м-м… Ах… Ах! Ах!!!

Интерлюдия 2 без правок

Павел Георгиевич

Дошел. Теперь осталось дождаться людей… в смысле, разумных. По всем расчетам получалось, что устроившие пост скрытого передового дозора принадлежали к цивилизации, а не к одному из племен. Но, как известно, береженого бог бережет. Хотя бы один из многих. Потому Паша устроился на ветке — предварительно машинально её осмотрев, совершенно не задумываясь об этом. Он о многом перестал задумываться с тех пор, как оказался один на один с жуткими джунглями низовий Великой двадцать дней назад.

Это была верная, мучительная смерть — во всяком случае, так полагали пираты, даже не попытавшись его преследовать. Отнюдь не те благородные разбойники из обожаемого его отцом “Ван Пис” и его собственных любимых мультиков, а самые настоящие бандиты. Буквально живущие грабежом и убийствами. Может, Павел и обманулся бы поначалу, но так “повезло”, что к моменту, когда лодка ткнулся в мостки острова-базы флибустьеров, их корабль как раз привез новую партию пленников. Всем новоприбывшим, кроме Колибри, по сему поводу предложили “ускоренную процедуру вступления” — взять саблю и перерезать глотку одному из плененных на выбор.

Последней каплей для следопыта стал выбор Марты, с которой он вроде как сдружился. Девушка убедила Пашу уплыть вместе с Колибри после того, как взявший на себя командование попаданцами рыцарь-орденец Макс хладнокровно прирезал слетевшего с нарезки варвара. Расплакалась, а он совсем не умел терпеть женских слез. В итоге Марта, на которую в последние дни откровенно стали заглядываться остальные пятеро мужчин, первой шагнула вперед и выдернула из земли абордажный палаш.

Поигрывая клинком, с мерзкой улыбочкой, повариха прошлась перед связанными и поставленными на колени пленниками, резко повернулась, вернулась к темному эльфу, чьи волосы слиплись в грязную серую сосульку, и с едва ли не наслаждением медленно провела лезвием по шее. Еще и обернулась потом, демонстративно лизнув кровь на клинке, заставив бывших спутников инстинктивно податься назад. Может, так отыгрывалась за неприятное ей внимание? В любом случае, Паша не стал дальше ждать.

Оружия их лишить не пытались, котомка следопыта изрядно полегчала с момента попадания, а путь бегства он себе наметил заранее. Мангровый лес делал лабиринт проток в дельте Великой еще более запутанным, кое-где полностью перекрывая русло. Пираты, конечно, позаботились, чтобы их база была отделена от основного массива зарослей открытой водой, но сделали это откровенно спустя рукава. Из-за чего под тонкой пленкой вроде как чистой воды остались едва скрытые пеньки. Да и было того открытого пространства на три хороших прыжка.

Доставшейся в наследство от персонажа-”сотки” ловкости хватило, чтобы без особого труда провернуть акробатический трюк и бесследно кануть в стене мангров. Преследовать и даже стрелять в спину никто не стал, а вот насмешки и уверения в том, что он очень быстро и мучительно сдохнет, Павел расслышал очень хорошо. У него еще мелькнула мысль остаться и помочь сбежать менее ловким и внимательным друзьям… но тут вспомнилось лицо Марты, которую он считал именно что другом. И отношение остальных. И то, как все остальные, кроме него, с запросто согласились заняться грабежом в спящем лагере — и передумал.

Потом он еще возвращался мысленно к тому моменту — иногда выпадала безопасная минутка, когда не требовалось спать или выслеживать еду. Всякий раз такой раз Паша приходил к выводу, что поступил правильно. Не по тем причинам, что толкнули его в длинное пешее путешествие через джунгли на Запад. Если бы ему пришлось распределять внимание между дозорами и ловушками пиратов и джунглями — ничем хорошим даже для него это не кончилось бы. Итак его способности все замечать едва-едва хватило, чтобы научится у зверей, птиц и насекомых, как правильно пить, спать, есть, двигаться и даже дышать в джунглях, чтобы не умереть.

* * *

Если уж придираться, то персонажа-следопыта зарегистрировал и по большей части прокачал его отец, Георгий Андреевич. В “Бесконечность” батю затащили друзья-сокланеры, единым коллективом уже в четвертый раз переселявшиеся в новую игрушку из поднадоевшей. Но тут у Паши появилась маленькая младшая сестра — как будто младшего братца, вечно орущего, не хватало! — и папе перестало хватать времени на игровые активности от слова “совсем”. Нет, самые важные клановые ивенты проводились глубокой ночью по выходным, и попасть на них еще получалось, а вот остальное… Да и, честно говоря, уже и не тянуло особо. Но очень не хотелось терять связь с кучей друзей-сокланеров.

Именно сокланеры и придумали величать его по имени-отчеству, после одного забавного инцидента в чате. Так и продолжали прикалываться: “Гоша, это ты там за рулем, или Вы, Павел Георгиевич?” Давать порулить чаром батя давал Пашке давно. Сначала приглядывал, потом просто просил сделать то-то и не делать того-то. Со временем список “не” уменьшался, а потом и вовсе следопыт стал Пашиным, и папка брал перса порулить только редкими субботними ночами. Даже подготовка к ивентам легла на сыновьи плечи. В том числе и прокачка ключевого навыка.

Как и все другие навыки в “Бесконечности”, для взятия самых высоких значений мастерства требовалось продемонстрировать свои вполне реальные усилия как человека. В выслеживании требовалось, например, замечать едва заметные изменения окружения, типа примятой травы, что без хорошего монитора и топовой видюхи было невозможно.

Обнову компа провели вроде как для мамы-дизайнера и клипмейкера, но воспользовался первым понятно кто. Каникулы, мать с мелкими и бабушкой свалила в санаторий, отец на работе, можно было часами влипать в обновленную картинку, что ему всегда нравилось. Нравилось подмечать мелочи, получалось замечать то, что взрослые частенько пропускали. Вот так Паша и замахнулся на “бесследного” монстра, оказавшегося не таким уж и бесследным. Вот так и был заработан уник, а после пришло злосчастное приглашение на оффлайн-ивент. Отец с удовольствием согласился провести его сопровождать — кто б иначе девятилетнего парня пустил одного. И неведомая сила закинула Пашу — не отца! — в ставшую реальностью игру…

В одночасье стать взрослым оказалось нихрена не весело. Очень страшно оказалось, если честно. Сначала Пашка вообще не понимал, как себя вести, как говорить и что делать — потому и назвался Павлом Георгиевичем. И старался вообще не отсвечивать и ничего не говорить. Показалось, так легче держаться и безопасней будет. Одна мысль, что его “раскроют” — нагоняла дикий ужас! Потом попроще стало… и появилась твердая уверенность, что не открываться никому — было самым правильным его решением! А вот остальные решения подкачали.

Он побоялся вмешаться, когда начался грабеж временного лагеря на берегу. Он не стал настаивать, когда Колибри уговорил всех не причаливать ниже по течению сразу, чтобы пробиваться в поселок углежогов по кратчайшему пути — куда, судя по всему, ушли две другие, небольшие группы. Мол, все равно слишком опасно. Высокоуровневый вор уговорил всех сплавляться до Древних Руин: мол там всегда есть лагерь авантюристов, куда он, по роду своей деятельности, знает безопасный проход от воды, а скверные племена стараются в развалины не лезть.

У каменной махины Руин, словно каменной набережной высотой этажей в семь сковавшых Великую на протяжении десяти километров, действительно нашлась пристань. И несколько лодок, пришвартованных к ней, включая одну большую. Вот только дымы и грохот взрывов показывали, что лагерь как минимум осаждают. Плот к тому моменту едва не раскатывался по бревнышку, потому все нацелились было помощь черным копателям, но тут Колибри опять покрутил пальцем у виска и ткнул им же в снаряженный для похода вельбот. Вот так они угнали второй по счету водный транспорт — теперь вор обещал провести их через дельту и под парусами довести до Эльфийского запустынья. Соврал. Дружки его нашлись существенно ближе…

* * *

Рейнджеры-пограничники Светлых эльфов проявили буквально чудеса мастерства и действительно хорошо замаскировались. Но не смогли обмануть внимание следопыта. Паша довольно долго вглядывался в происходящее в укрытом магией и естественными материалами секрете, пока не пришел к выводу, что скверными эти стрелков двое никак не могут быть. И только после этого обозначил себя. Вот ушастые, должно быть, охренели, когда дерево стало махать им белоснежной тряпкой. Они до последнего держали Пашку в прицеле, пока тот медленно подходил. И только когда он скинул капюшон, обнажив рога кирина, чуть выдохнули.

— Как ты здесь оказался?!

— Прошел сквозь джунгли…

— Один?! Невозможно!!!

— …И могу показать, где пираты устроили свою базу.

— Какие пираты? — после продолжительной паузы спросил видимо старший по званию.

— …Не знаю, — подумав, вынужденно признался Павел, довольно глупо себя чувствуя. — Но флаг у них на шесте болтался красный с черным силуэтом рыбьего черепа. Сбежал от них и через лес до вас добрался.

Эльфы со значением переглянулись. И посмотрели на него с возросшим уважением.

— Как нам к тебе обращаться, Следопыт?

— Павел Георгиевич, — упрямо мотнул головой он.

Глава 3 без правок

Отрыв от магического источника создавал джинну определенный дискомфорт, но не такой уж сильный. Не как пловцу, нырнувшему и задержавшему дыхание, во всяком случае. Скорее чувства были сродни пробежке прохладным ранним утром: остановился — начинаешь замерзать. Но пока бежишь — даже хорошо, не жарко. А бежать, чисто ради разминки, а не на скорость, можно довольно долго. И даже если силы кончились — вернуться домой тоже получится. Да, шагом, да потом сопли будут — но получится. Чтобы насмерть переохладится (то есть потерять ману до конца) — это прямо сильно постараться надо. В общем, особого подвига в том, чтобы покушать всем вместе, для Вазиры не было. В этом смысле.

Наверное, магесса и сама понимала, что по-дурацки себя ведет — но ничего поделать с собой не могла. То есть постоянно липла ко мне, и свой стул максимально близко к моему подвинула, вызвав недовольную гримасу у Ланы. Это при том, что до нашего разговора по душам джинья держалась с остальными пусть на расстоянии, но при этом независимо и гордо, едва ли не надменно. Правда, как выяснилось, кроме Безродной и Широхэби на все эти эволюции плевать. Змея, насколько я смог интерпритировать её выражение лица, неожиданно меня взревновала — и сама этому удивилась. Паучиха же снова страдала, что нарушается идеальный по её мнению порядок. Но спорить в этот раз не стала.

Зато остальные… Гарпия опять пребывала в стране собственных фантазий — хорошо ложкой в суп попадала. Оборотень зевала так, что едва со стула не свалилась: Танцующая, лишившаяся возможности посещать свои охотничьи угодья, кажется, решила неблагоприятный и скучный этап своей жизни просто проспать. Минотавр благоразумно отсела ото всех подальше: помыться она не забыла, но избавится до конца от запаха реактивов, используемых при обработке шкур, не смогла. Ну а айруни, как всегда, осталась фотосинтезировать где-то снаружи. Не то, чтобы совсем плохо, но ситуация не самая правильная

— Шона, после обеда мне понадобится твоя помощь, — предупредил я, заметно исправив настроение ламии. — Лана, сядь рядом со мной, не дергайся. Сами себе добавки нальют, если захотят.

— Да, господин, — покладисто согласилась дорогумо и даже слегка поклонилась. Платье горничной очень шло к этому её образу… эх.

— Радость моя… — я вынужденно замолчал, потому что от этих слов Безродная вдруг вспыхнула румянцем и мучительно закашлялась. Остальные аж есть перестали. Пришлось еще подождать и повторить. — Вы все, в том числе и ты, Лана, делаете меня счастливым…

…И заставляете зарабатывать головную боль. Но этого, конечно же, я не скажу.

— Каждая — мне дорога, каждая из вас — для меня особенная, — тут я внимательно посмотрел на Широхэби, заставив ту отвести взгляд. Надеюсь, задумается. Так, а теперь к делу. — Лана, я тебя вот что хотел спросить. Тебе вообще нравится шить? Или ты взялась, потому что больше — некому?

— Н-нравится, — с некоторой заминкой и не очень уверенно произнесла паучиха.

— Мне очень понравилась твоя задумка — чтобы встречая меня, вы были одинаково одеты, — вдохновенно сочинял я, так как о истинной причине вполне себе догадался. Но не при всех же её озвучивать? — Но мне кажется, один наряд на каждый день — как-то мало. Даже не постирать толком. Почему бы тебе не сделать все еще по одному платью — с индивидуальным дизайном? Скажем, с учетом их племенных традиций. Это сложно, я понимаю, но Кирби, уверен, поможет с эскизом.

— Ум-м, ик! — гарпия очнулась от своих дум и звучно проглотила все, что было во рту. Потом до неё дошел смысл моей фразы. — Я? Эскизы?! Сейчас-сейчас, я за карандашом и альбомом! Никому никуда не уходить!!!

— Про себя не забудь, — пользуясь поднятым женщиной-птицей переполохом, негромко обратился к Безродной. — Это твое платье замечательно скроено и сшито, но ведь оно означает “старшую служанку”, так? А остальные слуги в приличном доме должны выглядеть по возможности единообразно… Но вы мне не слуги! И друг другу тоже. Вы мои жены, и никак иначе!

Кажется, я это уже говорил, но некоторые вещи очень тяжело переходят из слов в личные убеждения, увы.

— Я исправлю свою ошибку, господин, — так же тихо ответила Лана, низко опустив голову над тарелкой. Типа — такой замаскированный поклон.