Время шло и Алатор стал в деревне своим. Везде, в этой работящей деревушке, нужна была его помощь. Он помогал пожилым людям по дому. Отправлялся в лес валить деревья. И туда же, рано по утру, уходил вместе с охотниками, добывать дичь. Везде были рады Алатору, ибо помощник он был славный, только вот… Алатор постоянно молчал и как бы не пытались деревенские разговорить его – ничего, вообще ничего у них не выходило. Алатор отнекивался. Алатор уходил подальше от говорящего. Алатор говорил, что занят, хотя разговор делу совершенно не мешал… в общем он всячески избегал любых разговоров и жители деревни честно недоумевали, что же такого произошло с мальчишкой, раз он так замкнулся в себе.
А всё дело было в его семье. Алатор привык заботиться о сёстрах и братьях, он привык помогать матери по дому. И после их смерти, душа его требовала, чтобы он заботился о ком-то… он пытался заботиться об отце, но мы уже знаем, что из этого вышло. Теперь же, душа Алатора разрывается на две части, она требует, чтобы он принял этих людей, поговорил с ними, стал заботиться о них. В общем, обрёл новую семью… но вот вторая часть, которую зародил в нём его отец – Амос, требовала силы. Вторая часть его души мечтала о силе, такой могучей, чтобы никто больше не вынудил его покинуть свой дом. Он мечтал о силе, и только эта мечта останавливала его от единственного шага, чтобы завести новую, дружную, и любящую семью.
И Алатор горевал, каждый вечер он чувствовал себя покинутым. Одиноким. Он чувствовал, что находится в чужом доме, с чужими людьми и они так и останутся для него чужими, только если он не отыщет силу, о которой так истого мечтает. И в один прекрасный вечер Алатор подошёл к старосте Титу, и задал ему один очень неприятный вопрос:
– Как из Истопной пройти в город?
Горько и противно вдруг стало Титу, он понял, что мальчик хочет уйти… старик уже успел к нему привязаться, да вот, не смел он удерживать мальчика, ибо боялся его ранить ещё сильнее, чем когда-то это сделал Амос. Поэтому Тит сказал всё, что знал. Сказал без утайки. Потому что желал мальчику добра и не смел обманывать его.
– Раз уж ты собрался уйти… то тебе придётся вернуться назад, пройти через твою родную деревню Кременье, и выйти на тракт. Тракт это такая широкая дорога, которая непременно приведёт тебя в город, а вот в какой именно… узнаешь по указателям, они вбиты в землю, иногда в деревья вколочены, но их сложно не заметить… двигайся по ним, и ты придёшь туда, куда тебе нужно.
– А почему нельзя пройти через Тихую Топь? Я видел, там есть дорога, а значит можно пройти и через это место…
– Пройти то можно, да и так было бы быстрее… да вот поселилась на болоте ведьма, сильная и коварная, она что-то сделала с этим болотом, и теперь любой, кто решится пройти через него, там и остаётся… в вонючей трясине. Даже не думай идти через Топь, Алатор! Ты не выберешься оттуда живым…
Алатор кивнул и поблагодарил Тита. Затем ушёл спать, а на рассвете он поднялся, взял свою тряпичную наплечную сумку и уже было собрался уйти… но на выходе из деревни, его догнал запыхавшийся староста Тит. Он тащил в руках здоровенный походный рюкзак.
– Я собрал тут…ух… тебе немного… ух… стар я уже чтобы так носиться… в общем тут припасы в дорогу…
Алатор с радостью и искренней благодарностью принял этот щедрый подарок и уже собрался уйти. Как его вновь окликнул Тит. Алатор развернулся, а староста подошёл к нему и по-отечески крепко обнял.
– Не знаю почему ты уходишь от нас… не знаю вернёшься ли… но я желаю удачи тебе на твоём пути!
Алатор ушёл. Тит ещё долго смотрел ему вслед, а по щеке его вдруг, совершенно без отчётливо, скатилась одинокая слеза.
Тит не знал, и знать не мог, что мальчик не пошёл обратно через Кременье на тракт… Вместо этого Алатор отошёл подальше от Истопной. Обошёл деревню по кругу, так, чтобы не заметил Тит. И направился в Тихую Топь. Ибо слова старосты о могущественной ведьме зажгли в Алаторе надежду, что там… у этого существа, он сможет обрести силу. И он вошёл в Топь без страха и без мрачных мыслей. Он вошёл в Тихую топь бодрым шагом. Да только вот, его радостное настроение очень быстро сошло на нет…
Глава 3: Звук костей
Алатор выбрал этот путь, не ведая о последствиях. Он даже не задумался о них. Он просто пошёл по дороге, которая, казалось бы, должна была провести его через Тихие Топи, и вывести на тракт. Но вот незадача, стоило войти в это страшное место, как страх обуял Алатора. Не было здесь звука. Ни сверчка. Ни птицы. НИ ДАЖЕ ЕГО СОБСТВЕННЫХ ШАГОВ – ничего не слышал он. Всё словно поглощалось, всасывалось в болотную тину… это было жутко, ни на что не похоже, в ушах словно вата, голову мутит, и хочется бежать. Но Алатор стоит на своём, он продолжает путь.
Пока дорога через Тихую Топь вдруг не закончилась. Она оборвалась где-то в центре болота, её затопило жижей подозрительного бурого цвета и совершенно очевидно, что пути дальше нет, что нужно возвращаться в деревню и на следующий день попытать счастье снова, но уже не через Тихую Топь, а избрать другое направление… но Алатор не думал, даже не пытался мыслить. Ему нужна была ведьма и во чтобы то ни стало, он решил добраться до неё. Он пошёл прямо. Там, где должна была быть дорога. Сначала ноги его утопали в противной жиже лишь по щиколотку… затем по колено, и вот он уже по пояс в мутной, противной, и склизкой воде. Он идёт через неё, но не слышно ни плеска воды, ни его собственного дыхания, ни писка противных комаров. Ничего.
К слову. Алатор и так был не совсем в себе, после всего, что ему недавно пришлось пережить. Травма на психике, что оставил мальчику отец, ещё не до конца затянулась, и Алатор был очень уязвим… отсутствие звука подействовало на него странно. Он почему-то решил, что вся реальность вокруг – это всего лишь сон. Все его движения. Всё это болото. Вся эта тина, что достигла его подбородка и тянет его на дно – всё это показалось Алатору лишь сном. Таким сном ему показалась и прекрасная девушка. С длинными распущенными чёрными волосами. С нежными карими глазами. Она шла к нему по болоту. Шла прямо по воде и ноги её, и кожа её словно испускали едва видимое сияние. На ней был лёгкий белый сарафан. И она была настолько красива… что увидь такую красавицу в жизни, любой может решить, что это сон… да только вот, Алатор почти ушёл на дно. Жижа почти уже заливается в его рот, и только испуганные глаза выставляются из болотной тины. Кажется, мальчик начинает просыпаться от морока… а прекрасная девушка подходит к нему, и смотрит сверху вниз, с каким-то любопытством и возмущением.
– Так-с… и что тут у нас делается? – спросила Рогнеда, истинная хозяйка Тихой Топи, по силе и праву занявшая это место.
Но Алатор, как бы он не хотел, не мог ответить Рогнеде. Ибо только белёсая макушка торчала из жижи болотной. И пузыри воздуха бурлили над грязной болотной гладью.
– Значит ты пришёл ко мне для того, чтобы получить силу… и ты чуть не умер только ради этого? – спросила Рогнеда сразу после рассказа Алатора.
Он рассказал ей всё, стоило ему оказаться в её дома, на мягкой кровати. Она сидела рядом с ним и внимательно слушала. Не перебивала… А Алатор выдал ей всё… от вида такой красотки рядом, находясь под её мистическим шармом… парень поплыл. Он выдал ей всё с такой истинной радостью, с таким рвением и откровением, словно ждал, что после его рассказа ведьма упадёт в его объятия. Чего, конечно же, не произошло. Она лишь улыбнулась ему холодно. В её глазах читалась чёткая мысль: а не дурак ли мальчишка, сидящий перед ней… но Алатор словно и не видел этого. Воистину, любовь делает с человеком страшные вещи.
– Что-ж, если ты хочешь силы, то я дам тебе её.
Алатор на эти слова, конечно, обрадовался, только вот ведьма сказала не всё…
– Но я ничего не делаю просто так, и за силу тебе придётся заплатить, что ты скажешь на это, а?
– Хорошо, – ответил ей на всё согласный Алатор. Ему только что пообещали силу, да ещё такая прекрасная девушка.
– Замечательно… в таком случае, мне нужны: твоя плоть, кости, внутренности. В общем, мне нужно твоё тело.
– Что?!
Вот так вот и рушится целый мир. В одночасье… я бы даже сказал за один краткий миг, без всякой подготовки.
Вдруг Тихая Топь перестала быть сном. Вдруг дом ведьмы сделался страшным. Парень обратил внимание на морды неизвестных тварей, что висят на стенах этой ветхой избушки… он заметил крепкие стеллажи, на которых стоят банки с зеленоватым полупрозрачным раствором, а внутри этих банок плавают лапы… пальца, когти, глаза…
Вдруг, буквально внезапно, в голове Алатора проснулся мозг. И он уже совсем другими глазами взглянул на свою прекрасную собеседницу. Он увидел, что в глазах её плещется тьма, а кожа её не просто испускает белый свет… она ещё и бледностью своей трупу не уступает, и в этот момент… очарование Рогнеды уступило место страху перед ней же.
Ведьма быстро прочитала эмоции Алатора, ей это было отнюдь не сложно, ведь на его растерянной мордашке отображался весь мыслительный процесс… Но ведьма не сделала ровным счётом ничего. Она ни слова не сказала. Не солгала, не накричала. Она просто сидела молча и ждала решения Алатора.
А Алатор впервые за долгое время… по уши увяз в логической задаче. Он никак не мог решить, что же ему делать дальше. С одной стороны, он хотел сбежать из этого места и больше никогда не возвращаться, он вдруг захотел вернуться в Истопье, и прожить там долгую и счастливую жизнь. Найти себе девушку-красавицу. Наделать детишек. Дом построить. И в этом доме состариться и мирно помереть, желательно во сне. Любая сила вдруг показалась ему чистым бредом, зачем же ему какое-то могущество, если он и раньше без него жил? И дальше как-нибудь проживёт… – Так думал Алатор, но мысли его не упустили и тот факт, что живым ему не выйти из Тихой Топи никогда. Он живо ощутил, что без помощи ведьмы… он уже никто, труп хладный, и эта красавица его просто так никуда не отпустит…
Бред конечно. Рогнеде нафиг не сдался этот чудный паренёк… его тело ещё могло послужить ей для кое-каких отваров и любопытных опытов, а вот что касается самого мальчика, то на него Рогнеде было абсолютно плевать, как и на любого другого постороннего человека. Она, эта ведьма, к слову, была совсем не кровожадна, и она бы спокойно проводила паренька к выходу из Тихой Топи, и перед тем бы как он ушёл, она попросила бы его больше никогда не возвращаться, ибо не было никакого желания у хозяйки Топи, вылавливать из вонючей жижи очередного человечишку.
Но Алатор не знал этого, он даже не предположил такого мирного исхода и предстало перед ним только два выбора.
Либо попробовать сбежать сейчас, с криками и дракой… и сдохнуть, очень быстро и грустно.
Либо отдать Рогнеде своё тело, скорее всего это будет болезненно, и закончится его смертью… но в чём же тогда фокус, почему эта ведьма заломила именно эту цену. Может она собирается сделать с ним такое, что его тело… после, будет ему не очень-то и нужно?
– Слушайте… но, если вы заберёте моё тело, я же… ну это… умру?
– Да. И нет. Тело твоё умрёт. А вот душа… совершенно другое дело. Я собираюсь сохранить твою душу в этом мире, и более того, хочу усилить её… ты станешь неуязвим, ни одно существо не сможет убить тебя, только изгнать… на время… но это мелочи. Так что решил? Подумай хорошенько. Я ведь дам тебе не только силу, но и приспешников… которые будут нуждаться в твоей защите. Ты обретёшь семью. Силу. Бессмертие… нет, ну кажется я тебя балую! А в обмен, что прошу? Всего лишь какое-то жалкое тело… которое в добавок, будет тебе уже и ни к чему. Ну же, решайся!
Я повторюсь. Рогнеда могла бы и спокойно без парня существовать, и без его дохлого тела. Но в этот момент взыграл в Рогнеде азарт. Захотелось заполучить тело паренька, при виде того, как он начинал сомневаться… ничего не могла сделать с собой Рогнеда, всё же девушкой она была. И уломала в конце-то концов, сумела навести парня на верную мысль. Ведь и шёл он сюда, для того чтобы силу получить… а тут ему и семью бесплатно предлагают. Грех не согласиться. А всё что до этого было… так это же был обычный испуг, ну с кем не бывает? Вот испугался… и всё прошло, жить дальше как-то надо, а если он вернётся сейчас назад, то вновь будет чувствовать эту бесконечную тоску в своей душе, и вновь не сможет решиться ни на что, ведь будет думать, что силы ему никак не хватит защитить свою новую семью. Так зачем в таком случае эту семью заводить? Совершенно не за чем. Но бесконечная тоска… она же никуда не денется и будет изводить Алатора до самого его конца.
К счастью, парень это понимал. И после раздумий, затянувшихся на долгих пятнадцать минут, он всё же согласился на предложение Рогнеды, а та… словно и не была этому рада. Ей нравилось уговаривать. Не ожидала Рогнеда, что Алатор всё же согласится, да уже поздно назад отступать. Пора приниматься за работу.
Рогнеда взяла с пола, рядом с печью, из поленицы, небольшую деревяшку. Длиной с локоть, толщиною с запястье…. В руке её откуда-то возник чёрный, загнутый вперёд клинок.
– Сиди, и не дёргайся! – велела ведьма Алатору, и тот сел послушно… не то он боялся её, не то до сих пор ею любовался… он очень рад был ей угодить, ибо образ этого могущественного создания внушал уважение. И он сел спокойно и не шевелился даже ни разу, пока Рогнеда не закончила вырезать из полешка деревянную фигурку. Фигурка эта была совсем небольшой, но жутко уродливой… не то человек, не то демон. С копытами вместо ног. С маленьким хвостиком. С ушами здоровенными и рожками маленькими на лбу… а мордашка получилась совсем уморительной и не было в ней ни капли злобы, лишь бесконечная доброта и даже милота… странная фигура. Рогнеда показала эту фигурку Алатору, но не сказала ни слова, он тоже ничего не сказал, совершенно не зная, как на это реагировать… красиво, да… необычно да, но для чего это? Совершенно не ясно.
Рогнеда подошла к Алатору вплотную и положила ему руку на голову. От руки её распространился по телу мальчика нестерпимый холод, он сразу дёрнулся и отстранился.
– Терпи! – сказала Рогнеда, – Так надо.
И она снова положила руку на голову Алатора. И мальчик сдержался, остался на месте, лишь гадко поморщился.
– А теперь слушай внимательно мои слова. Я, ведьма из высшего Шабаша, я хозяйка Тихой Топи, и я же Рогнеда из Филкии, некогда человеческое дитя, клянусь возвысить твой дух, напитать его поганой силой, и даровать приспешников верных, в обмен прошу лишь твоё тело, Алатор безымянный. Согласен ли ты с назначенной ценой?
– … д-да…
– Да будет так.
И в этот чудесный момент, мальчик-слабак по имени Алатор, что с неделю назад сбежал из дома от своего пьяницы отца… умер. А фигурка, что держала ведьма Рогнеда в другой руке, почернела.
Труп мальчика развалился на кровати, более неудерживаемый никакой волей. А Рогнеда молча, я бы даже сказал, что привычно, схватила тело за ногу и потянула в центр комнаты, только голова паренька брякнула об пол. Ведьма раздела мальчика. Вспорола живот. Внутренние органы аккуратно переложила в банки, кровь сцедила в небольшие стеклянные колбочки… затем сменила свой кривой нож на ручную пилу, и началась долгая кропотливая работа по распиливанию костей… Рогнеду не страшила подобная работа, не была она ей отвратительной и не боялась эта ведьма замараться в чьих-то потрохах, ибо не была Рогнеда белоручкой и работа протекала спокойно, даже в какой-то степени увлекательно… ведьма насвистывала какую-то весёлую мелодию, и звук распиливающихся костей был ей замечательным ритмом.
Глава 4: Очень старый вождь
На следующий день проснулась Рогнеда в отвратительнейшем настроении. Не выспалась она совершенно, а всё оттого, что провозилась с проклятым трупом почти до самого утра. И было бы замечательно поваляться в кровати ещё пару минуток… да вот беда, нужно идти и выполнять обещания, данные пареньку. Всё же в клятвах есть свои ограничения по времени. Злоупотреблять судьбой не стоит, тем более если ты ведьма. Такое ведьмам не прощают, все они взаимосвязаны, натворит дел одна, потом отдуваться будет весь Шабаш… эх, и вот она шлёпает по болоту в сторону своих давних знакомых и должников.
Так уж получилось, что на краю болота расположилось гнездовье гоблинов. Некогда эти гоблины принадлежали к великому племени «раздолбанные черепушки», но времена те давно уже прошли, и сейчас племя «черепушек» пыталось не кануть в лету всеми возможными способами, включая каннибализм. Некогда свирепые гоблины теперь поедали своих же сородичей. И не осталось в их племени ни одного больного, хромого или старого гоблина. Самок, к слову, тоже оставалось немного. А жить дальше как-то надо было, но никаких вариантов не могли придумать гоблины, предпочитая уничтожать собственное племя.
«Раздолбанными черепушками» их когда-то называли не просто так, а всё из-за их крайней ярости, и любимого дела – раздалбливать головы врагам здоровенными деревянными дубинами. Был этот клан настолько вспыльчивым, настолько агрессивным, что даже великие племена гоблинов не могли с ними сладить, в результате решили истребить… и это яростное племя бежало со всех ног, оставляя за собой кровавый след. Бежать долго они не могли, в какой-то момент их прижали к стенке и тогда на помощь пришла ведьма…
Одной чудеснейшей ночью Рагнеда заявилась в лагерь «черепушек» и предложила вождю клана, некоему Экесу, выход из бедственной ситуации… Экес был мудрым вождём… правда только среди гоблинов, но порой соображать умел. Экес согласился на предложение ведьмы, и та отвела остатки племени на своё болото. И не было ни одного дурака, кроме нашего Алатора, который бы, будучи в здравом уме и чистой памяти, добровольно бы согласился отправиться в Тихие Топи. Поэтому «черепушки» получили шанс на выживание, да только вот… не умело это племя ни охотиться, ни рыбачить, ни землю культивировать… это были воинственные гоблины, единственным делом всей жизни которых, была война и разбой.
Лишившись своего единственного досуга, они остались ни с чем. И медленно умирали они, сидя на болоте, не решаясь выйти оттуда, и не зная, где раздобыть еду.
А ведьма Рогнеда оставила «черепушек» должниками. В какой-то момент она всё же решила взять долг несколькими гоблинскими телами, да только вот руки никак не доходили. А тут, как раз явился Алатор, и решила Рогнеда, свой долг повесить на племя гоблинов.
Она явилась к ним, как всегда, неожиданно. Прошла сквозь удивлённое племя, не взглянув ни на одного гоблина, прошла к центу гнезда, где в небольшой палатке сидел старый вождь племени, Экес. Никто не посмел тронуть её. Никто не встал на пути. И на то была лишь одна причина – гоблины своим звериным нутром ощущали силу, идущую от Рогнеды.
Инстинкты самосохранения вопили об опасности и требовали бежать, но страх был столь велик, что ни один из гоблинов не тронулся с места. Они так и остались стоять, пока Рогнеда не вошла в палатку вождя. Палатка эта не была большой, она была старой, худой и покосившейся, человеческая палатка, некогда отнятая гоблинами в бою – разваливающаяся цитадель престарелого вождя.
Экес сидел сгорбленный на драном коврике и белёсыми глазами пялился в пустоту. Когда же Рогнеда вошла внутрь, он сразу ощутил ведьму, точнее силу, идущую от неё, но единственный из всего племени, он подавил волну трусливого страха. Ибо был этот гоблин старой закалки и ни раз ходил он в бой, правда сейчас представлял собой лишь былую тень себя прежнего…
– Я пришла забрать долг, Экес! – без лишних прелюдий заявила Рогнеда.
– Всё, что я могу тебе дать, человеческая ворожея, бери…
– Нет, Экес, мне не нужны ваши жизни… я хочу предложить тебе кое-что другое.
– И что же? – в глазах старого гоблина вдруг мелькнула искра неподдельного интереса. Всё же разум его не так сильно покрылся пылью, как казалось, с первого взгляда.
– Я прошу твоё племя забыть прошлых духов-хранителей, что оберегали вас все эти годы.
– Нет, мы не можем… всё же они столько раз спасали нас…
– Но они не помогают вам сейчас. Они предпочитают помогать главным гоблинским племенам, а вас бросили сразу, как только было принято решение о истреблении твоего племени, Экес. И где теперь твои Духи-хранители? А где они были, когда вас чуть всех не уничтожили, а? Да вы существуете до сих пор только благодаря мне, старый пройдоха…
– Не бушуй, ворожея… ты права… права во всём, пусть и горько это признавать… но я не могу так просто отвергнуть духов, не может и моё племя… если мы сделаем это, то сидя здесь, в этом проклятом болоте, мы окончательно потеряем рассудок… а ведь мы и так уже очень близки к этому… неужели ты хочешь заполучить несколько десятков гоблинов-берсерков? Мне кажется, что даже ты не будешь этому рада.
– Не твоё сраное дело, чему я буду рада! И я не просто так прошу тебя отринуть старых Духов… ведь у меня есть новый, совсем ещё молодой, и в будущем он станет очень сильным духом… и защищать он будет только вас, достаточно взрастить его, поклоняться ему, верить в него… ну и без кровавых ритуалов конечно никуда не деться, но вы всё это делаете и для старых духов, так что это предложение более чем выгодно, как для тебя, так и для меня.
– Хм… ты многое просишь, ворожея… но моё племя и многим обязано тебе. Пусть мы уже и не те, что были раньше, пусть и разум наш, как и численность, падает с каждым днём. Мы, всё же, платим долги. Я приму этот Дух, Ворожея, но более моё племя ничего не должно тебе… идёт?
– Идёт.
Скрюченная трёхпалая лапа, и прекрасная ладонь ведьмы встретились и состоялась крепкое рукопожатие. И старый долг был выплачен.
Рогнеда удалилась, радуясь выполненной сделке. А на полу старой, порванной в нескольких местах палатки, перед старым вождём, Экесом, стоял крошечный деревянный тотем в виде уродливой тварюжки. Глядя на этот смехотворный тотем, Экес впервые подумал, что его где-то очень ловко обманули… но дело было уже сделано, и нужно было объявить племени о своём решении.
Он вышел к ним, как только почувствовал, что человеческая ворожея скрылась, ушла назад в свою цитадель. И вот он стоит перед своим племенем. Тупым. Агрессивным. Очень голодным. Они не сражались уже долгое время, и за это время разум их успел помутнеть. Они уже несколько месяцев питаются собственными сородичами. В своём племени Экес не видит ни детей, ни стариков, ни больных, даже гоблинских самок оставалось в четыре раза меньше, чем мужчин. Тут остались лучшие из лучших, но время и к ним оказалось жестоко… Экесу было очень тяжко на это смотреть, ведь это его племя. Его гоблины. И ему нужно как-то вытащить их из того дерьма, в котором они оказались.
– Слушайте меня гоблины из племени Раздолбанные черепушки! Я ваш вождь, Экес Хмурый. И сегодня у меня есть для вас радостные вести. У нашего племени теперь новый дух-хранитель!
Гоблины отупело пялятся на своего вождя. Но Экес был рад и такому варианту событий. Не разорвали на куски и уже хорошо. Нужно сейчас подсластить пилюлю, и гоблины будут даже рады.
– Все вы знаете, что старые Духи-хранители предали нас. Они отвернулись от нас, когда нам так сильно нужна была их помощь, они помогали главным кланам истреблять наше племя… теперь же у нас будет свой дух-хранитель. Только нашего племени. Он будет защищать нас. Он дарует нам силу, и он сделает так, что не нужно будет больше голодать. Так возрадуйтесь «Раздолбанные черепушки»! Сегодняшний день будет праздником! Готовьтесь к кровавому ритуалу!!!
Часть гоблинов обрадовалась такому исходу. Но была это только половина племени. Они радостно загомонили. Заулюлюкали. Они толкались. Пинались. Но делали это шутя, мол слышал-слышал? Теперь то мы уж точно заживём!
Да, Экес мастерски владел пропагандой, ибо был он старым вождём, и промывать мозги подчинённым умел очень и очень хорошо, да только вот просчитался он в одном: пока он тут сидел, в своей палатке и придавался тупой апатии, в его же племени появился молодой воин. Вирзен.
Это огромный, даже по человеческим меркам, гоблин. Ростом почти два метра, он возвышался над своими сородичами. И был он в ярости, ведь ненавидел он старого вождя и давно затевал заговор против него. Это был молодой воин, и таких же молодых собратьев он успел завербовать и настроить против старого вождя. Они стояли рядом с Вирзеном и морды их вытянулись в злобном оскале. Если бы ворожея не явилась в гнездо племени, то уже сегодня вечером власть бы перешла к новому вождю. Теперь Вирзену ничего не оставалось, как устроить битву прямо сейчас, что он и собрался сделать.
Экес был старым и мудрым вождём, пусть и был он в апатии и совершенно не следил за политикой племени, но сейчас, находясь перед «черепушками» Экес заметил недовольных. Заметил молодых гоблинов, сжимавших в руках дубины. Все они бросали взгляд на самого здорового… кажется его звали Вирзеном. Старый Экес всмотрелся в морду Вирзена, и во взгляде молодого гоблина он уловил бунт.
С такой проблемой медлить нельзя. И старый Экес это понимал, как никто другой. Он поднял руку, успокаивая ту часть гоблинов, что была за него. Восставшие же и так были подозрительно молчаливы.
– Нас осталось мало, Вирзен! – обратился Вождь на прямую к предводителю недовольных. – И ты должен понимать, что если сейчас ты устроишь бойню, то оставшиеся быстро сдохнут на этом болоте. Ты очень тупой гоблин, но не настолько же…
– И что ты предлагаешь, дряхлое гоблинское создание?
– Бой. Если ты не струсишь. Бой один на один. Ну что ты на это скажешь, Вирзен?
– Хорошо старый пройдоха, я согласен…
Они встали друг на против друга. Всё племя окружило их. В руках у Вирзена оказалась здоровенная деревянная дубина, толщиной своей она почти ровнялась талии старого вождя Экеса. Вирзен смотрел на оппонента с вызовом, жалостью и с превосходством. Он смотрел так, пока Экес не сходил в палатку и не принёс оттуда своё оружие…
Длинная палка, с небольшим камнем на конце, а камень этот был совсем чёрный, и воздух рядом с этим камнем словно замирал и размывался. Это был проклятый камень. Экес был старым хитрецом, и он не был бы вождём этого племени, если бы не сделал для себя достойной оружие. Длинный рычаг, и очень качественно зафиксированный проклятый камень на конце, делали из этого простого оружие убойную силу. Ибо нет ни одного материала в этом сказочном мире, который не поддался бы силе проклятого камня, и нет такого материала, который этот проклятый камень бы расколол.
Начался бой.
Он начался резко и стремительно. И начал его Экес. Без команд, без предупреждения. Он просто напал. Два резких рывка в сторону Вирзена, и Экес уже стоит почти вплотную к своему оппоненту, а дубина в его руке, с ужасающей скоростью падает на руку здоровенного гоблина.
Экес целился в плечо Вирзена, и он попал, ибо здоровенный гоблин даже среагировать не успел. Рука его почернела в мгновение ока и повисла плетью. Видно, с первого взгляда, что это более не живая плоть, а гнилой кусок мяса. Теперь даже гоблины-падальщики не прилижутся к этому мясу, ибо они хотят жить, а не умереть в муках, отравившись проклятым мясом.
Вирзен взревел. Он взмахнул здоровой рукой, вместе с дубиной в бок, так, словно муху отгонял. Экес действительно отошёл, не желая попадать под удар здоровенного гоблина, но в следующий миг он подошёл вновь, и лёгкая дубина его опустилась проклятым камнем на второе плечо. И повисла вторая рука. И почернела она так же, как первая, и Дубина выпала из омертвевших пальцев Вирзена.
Следующим ударом Экес умертвил правую ногу Вирзена. И здоровенный гоблин свалился наземь, и заверещал как последняя сучка, и запросил он пощады, и плакал, и визжал… Экес умертвил последнюю здоровую конечность Вирзена – левую ногу. И безумный крик издал Вирзен, не ощущая более себя в этом мире, ибо боль и только боль в этот момент волновала его. Экес хладнокровно подошёл, к Вирзену, всмотрелся в его лицо и уже было замахнулся своей проклятой дубиной для того, чтобы добить орущего гоблина… да только вот вспомнил, что для кровавого ритуала нужна будет жертва. Он опустил дубину, и со всей своей тщедушной силой пнул Вирзена в голову, прекращая звериный вопль. Экес одним ударом вырубил эту страшную махину. И этим доказал, что он не зря вождь племени. И пусть он стар, но никто из присутствующих не посмеет более претендовать на его место. Пока что.
Глава 5: Дух-хранитель
И начался кровавый ритуал.
Гоблины зажгли огни. Самки начали петь. Самцы устремились в дикий танец вокруг кровавой жертвы. Здоровенное тело Вирзена лежало в кровавом круге, и древние письмена испещряли этот круг. У жертвы был распорот живот. Вдоль рук и ног проходили глубокие разрезы, из которых медленно вытекала кровь. Глаза были выколоты, а голова страшно разможжена. И из распоротого животе Вирзена торчала чёрная голова деревянного тотема. Вокруг него курилась кровавая пелена…
Гоблины вели свой жуткий хоровод, и хриплое пение немногочисленных самок разлеталось по округе, на всю топь распространяя свою жуткую, древнюю песнь. Впервые за очень долгое время, Тихая топь перестала быть Тихой, ибо не могло это страшное болото погасить древнюю песнь, ибо подчинялось оно тем же законом, ибо чтила этот закон и не смела погасить этот жуткий звук.
Поделиться книгой: