Мафиози и его Одержимость. Часть 2

Я сделал слишком много плохого дерьма, чтобы когда-либо быть прощенным за них, но насиловать детей? Отнимать их жизни и невинность самым жестоким способом…

Я не был святым, но эти ублюдки не заслуживали того, чтобы жить.

Ублюдки. Гнев накатывал на меня, как разбивающиеся волны.

Ирина подавила крик боли. — Мне было двенадцать, когда меня купили в первый раз. Пятнадцать, со вторым покупателем. А потом семнадцать, когда Валентин увидел меня и купил. Он мой третий покупатель, а мне сейчас двадцать один. Я должна быть уже мертва или выброшена — может быть, он скоро продаст меня, найдя новую плоть, чтобы заклеймить. Я слишком стара для Вора В Законе. Я просто жду своих последних минут, но Валентин, кажется, не хочет меня отпускать. Он заклеймил меня. Снова.

Я резко открыл глаза и увидел, как она поворачивается ко мне спиной. Я подошел ближе, и она отодвинула свои остриженные волосы в сторону. И вот оно.

Клеймо. Оно выглядело свежим и жестоким. Кожа была помечена и обожжена. По его виду я понял, что оно сделано от тяжелого клеймящего железа.

Я поморщился от этого зрелища, почти чувствуя боль, которую они, должно быть, испытали, имея на своей коже такое клеймо.

— Я никогда этого не видел. Почему я никогда не видел его на тебе? — прошептал я, проводя пальцем по приподнятой, покрытой шрамами коже.

Она отпрянула и повернулась ко мне лицом. — Ты никогда не обращал на меня внимания. Ты никогда меня не видел. Во всяком случае, она выцвела. Прошли годы с тех пор, как они заклеймили меня. Но две недели назад Валентин снова сделал это. Он хотел, чтобы его метка была видна всем.

Ее слова были выстрелом в мое сердце. Она была права. Я никогда не видел правды, потому что никогда не видел ее. Я никогда не смотрел внимательно, чтобы увидеть, что внутри. Ее страдания. Мучения, которые она пережила.

— Когда ты жил в этом поместье, Валентин не так часто навещал меня. Наверное, его внимание было приковано к кому-то другому. Я была свободна на самое малое время. На мне не было ни кандалов, ни ошейника. Вот почему ты никогда этого не замечал — реальность за маской, — пробормотала Ирина. — Я увидела тебя и подумала, что, может быть, только может быть, я почувствую нежные прикосновения. В кои-то веки.

— Я использовал тебя. Так же, как и Валентин, — прохрипел я сквозь тяжелый комок в горле.

На это, Ирина улыбнулась и покачала головой. Ее крошечная рука обвилась вокруг моей, и она сжала её. — После долгой жизни в этом мире я могу отличить хорошего человека от плохого. Я могу сказать, чье сердце порочно, а чье — просто тьма.

Я могу сказать, чье сердце порочно, а чье-просто тьма.

Могучие слова, способные поставить на колени любого мафиози.

Но она ошибалась.

Я был одновременно порочным и тьмой. Я был в полном дерьме. Если бы она только знала…

— Ты неплохой человек, Виктор. Вот почему я позволила тебе прикасаться ко мне. На краткий миг, даже если это была не самая лучшая фантазия, я все равно почувствовала нежное прикосновение. Я знаю, что ты касался не меня. Я знаю, что ты думал о ком-то другом, когда мы были вместе. Я знаю, ты хотел бы, чтобы я была кем-то другим, но я позволила себе поверить на мгновение.

— Как же я этого не заметил? Как я мог не знать? Я, блядь, должен был догадаться! Я зарычал, прежде чем вырваться и яростно ударить кулаком в стену. Я посмотрел на разорванную кожу на костяшках пальцев. Я не замечал боли, все было таким чертовски онемевшим.

— Ты был ослеплен миром, в котором жил, — ее кандалы загремели позади меня, когда она подошла ближе. — Но теперь ты видишь правду. Что ты собираешься делать?

Я повернулся к ней лицом, стиснув зубы и сжав их вместе, изнывая от желания дать волю своей ярости. — Я покончу с этим. И я собираюсь забрать тебя отсюда.

Глаза Ирины расширились, и она сделала шаг назад, качая головой. — Ты не можешь. Тебя просто убьют. Нас всех убьют. И Валери будет больно.

Я замер, мой желудок скрутило от ее слов. — Что ты сказала? — спросил я сквозь стиснутые зубы.

Ирина снова и снова качала головой. Ее слова были пронизаны отчаянием и паникой, когда она заговорила. — Валери. Мой подруга. Жена Валентина. Мы его любимицы. Если Валентин уделяет мне всё своё внимание прямо сейчас, это значит Валери остается одна. Я знаю, что это так. Либо я, либо она. Я могу забрать ее боль, если Валентин будет продолжать сосредотачиваться на мне.

Ирина и Валери.

Сестры, не по крови, а по выбору.

Они принимали боль друг друга, чтобы другая могла быть в безопасности.

И все же они обе оказались в ловушке бесконечного цикла кошмаров.

В этом гребаном мире были эгоистичные люди. Но были и бескорыстные души, которые бесцельно блуждали, гоняясь за неизвестным.

Ирина и Валери попали в последний круг.

Подойдя ближе, я погладил ее по щекам. Мой большой палец нежно провел под ее глазами, прогоняя пролившиеся слезы. — Я собираюсь вытащить вас отсюда. Вас обеих, — поклялся я.

Еще больше слез скатилось по ее щекам. — Ты не можешь.

Я тихо зарычал. Для меня не было ничего невозможного. Не для Иваншова. — Я так и сделаю. Доверься мне. Я покончу с этим. Ты больше не будешь носить кандалы. Ты будешь свободна, Ирина. Это моя клятва.

Я отступил назад и отпустил ее. — Я вернусь за тобой. Жди меня.

Она громко всхлипнула и упала на колени. Ее рука закрыла рот, заглушая крики.

Наши взгляды встретились, и Ирина неуверенно кивнула мне, молча отдавая свою судьбу в мои руки. Я бросил на нее последний взгляд, прежде чем уйти.

Мои шаги замедлились у двери. Обернувшись, я посмотрел на сломленную девушку рыдающую на полу.

— Тебя кое-кто ждет. Отчаянно хочет встретиться с тобой. И я знаю, что она будет очень рада увидеть тебя снова.

Я не стал дожидаться ее ответа. Я закрыл за собой дверь и ушел. Игра изменилась.

В Братву ты входил, а выхода не было. Единственный выход — это твой мертвый труп.

Наша жизнь была построена на долгих годах мести. Убийство за убийством. Кровь за кровь. Тела за телами. Тропа смерти.

Я дал обещание и не собирался его нарушать.

Глава 2

Виктор

Валери зашевелилась в моих объятиях, заставляя меня ослабить хватку на ее талии. Она приподняла голову и уставилась на меня сонными глазами. Моя мышка улыбнулась мне, и у меня перехватило дыхание, прямо в моих гребаных легких.

Валери была ловцом душ. Как только она вцепилась в тебя, как только ее пальцы вонзились в тебя, уже не было спасения. Она поймала меня в прекрасную ловушку, и я просто тонул в ней. Ее улыбки заставляли мое сердце замирать, а затем биться в бешеном ритме. Оно танцевало так же, как Валери, напряженно…свободно…как поэма, рассказывающая прекрасную историю безумной, нежной любви.

— Привет.

Звук ее голоса был хриплым, и она вернула меня в настоящее. Ее речь была почти такой же естественной, как и у всех остальных. По тому, как Валери произносила свои слова, нельзя было сказать, что она глухая, если не обращать на нее пристального внимания.

Но я обращал. Я всегда замечал, что она не может понять, насколько громко или тихо она говорит. Несколько раз ее речь становилась немного невнятной, если она говорила слишком быстро. Я также заметил, что теперь она всегда прикрывала рукой горло, когда говорила. Валери сказала, что это помогает, когда она вокализирует. Она чувствовала вибрацию через ладонь, так что это помогает ей контролировать, насколько громко или тихо она говорит.

— Привет, — ответил я, наблюдая, как она моргает своими карими глазами, которые я так обожал. Они преследовали меня даже во сне, дразнили, держали в плену и умоляли украсть мою мышку.

— Как давно ты здесь? — спросила она небрежно.

— Около часа. Ты спала, когда я вошел, и у меня не хватило духу разбудить тебя, — я убрал выбившиеся пряди волос с ее лба. Когда я заправил их ей за уши, Валери снова улыбнулась и прижалась ко мне еще крепче.

— Ты выглядела такой умиротворенной, — прошептал я, прежде чем поцеловать ее в лоб. Мои губы задержались там, и Валери тихо вздохнула.

— Значит, ты решил пялиться на меня, пока я спала? Совсем не жутко, — поддразнила она. Я почувствовал ее губы на своей груди через рубашку. Она поцеловала меня, прежде чем снова уткнуться лицом мне в шею. Она подарила мне мягкий…сладкий поцелуй, как будто сделала это неосознанно.

Мы с Валери нашли удобную схему. Нас устраивало то, что мы имели сейчас, живя настоящим моментом, крадя маленькие кусочки счастья. Это было опасно, запретно, но моя душа жаждала опасности. Она жаждала темноты, которая пришла вместе с ней.

Валери была частью этой опасности…она была гребаным центром всего этого. И я продолжал ползти к ней на коленях, как проклятый грешник в церкви, моля о пощаде. И все же я не молил о пощаде. Я молил о всем неправильном, что существовало в этом мире.

Я умолял об испорченности, о крови и гребаной страсти.

Валери играла с пуговицами моей рубашки, ее пальцы водили круги по моей груди. Мое сердце бешено заколотилось. Когда она снова поцеловала меня в шею, поверх пульсирующей вены, я улыбнулся. Мне нравилось, когда она не могла перестать прикасаться ко мне. Как будто ей пришлось напоминать себе, что я здесь, настоящий…и ее.

Я крепче обнял ее за талию, и она что-то промурлыкала в ответ. В моих объятиях она была счастлива. Как бы мне хотелось, чтобы все так и оставалось. Навсегда.

Я хотел украсть ее прямо сейчас. Закинуть ее себе на плечо и марш из этого проклятого поместья. К черту всех, кто встанет у меня на пути, я всажу им пулю в череп.

Валери подняла голову и посмотрела мне в лицо. Ее брови были сдвинуты вместе, она задумчиво смотрела мне в лицо. — Ты молчишь. Твое лицо ожесточилось, и улыбка исчезла. О чем ты думаешь?

— Я подумываю о том, чтобы похитить тебя. Прямо сейчас, — признался я. Я обхватил ее лицо ладонями и провел большим пальцем по ее губам. Они раскрылись с легким вздохом, и Валери вздрогнула от моего прикосновения.

— Если я украду тебя, ты никогда не потеряешь свою улыбку, — мое признание шепотом тяжело повисло в комнате.

Валери на секунду зажмурилась, как будто ей было больно, а потом снова открыла глаза. Мой взгляд встретился с ее карими глазами. Она наклонилась и прижалась своим лбом к моему.

— Когда-нибудь…когда-нибудь ты украдешь меня. Настанет наш день, Виктор. Правда? — пробормотала она.

Она посмотрела на меня, ожидая подтверждения. Как будто ее рассудок зависел от моего согласия.

Я молча кивнул. Простой кивок-и это все, что ей было нужно. — Я буду твоей. И ты будешь моим, — призналась она.

Услышав ее слова, я схватил ее за затылок. Ее глаза расширились, и она уставилась на меня с любопытством и внезапно занервничала.

— Ты моя, Валери, — прорычал я. Мой грубый, сердитый голос звучал скрипуче и непривычно даже для моих собственных ушей. Я стиснул зубы, борясь с желанием заявить о своих правах на нее прямо сейчас… показать ей, что она действительно моя.

Я крепче сжал ее шею сзади, приблизив наши лица совсем близко. Я знал, что моя хватка не причинит ей боли или дискомфорта. Это удерживало Валери на земле. Это удерживало гребаного зверя внутри меня на земле.

Ее глаза остановились на моих губах. Она смотрела с восхищенным вниманием, как я говорил, впитывая каждое слово.

— Эти губы мои, не так ли? — пробормотал я. Валери сглотнула и задрожала на мне. В ее глазах был намек на жар и скрытую потребность. Ее глаза обладали силой, способной поставить меня на колени.

— Мои губы, чтобы целовать, — продолжил я, мои губы накрыли ее. — Так ведь?

Она кивнула, но мне этого было недостаточно.

— Я хочу услышать, как ты это скажешь.

Она вздрогнула от моего требования. — Да, — выдохнула она.

Я улыбнулся. А потом нежно поцеловал ее в губы. Это был не жесткий поцелуй. Это было так мило, как и она сама. Сначала она казалась удивленной, но потом ответила на поцелуй так же нежно.

Я чувствовал, как ее сердце бьется рядом с моим. Громко и немного неуправляемо. Совсем как у меня.

— Виктор, — она шепотом произнесла мое имя, как молитву.

Эта безумная одержимость может меня убить. Но в моем сердце было слишком темно, чтобы беспокоиться. Я был плохим человеком и делал все неправильные вещи…все плохие, запретные вещи. Они притягивали меня, как мотылька, привлеченного красным сияющим пламенем. Они заставляли меня грешить.

А ради Валери я бы с радостью согрешил.

— Валери, скажи это, — прорычал я, чувствуя одержимость от ее слов, испытывая жажду услышать их, умоляя ее сказать их.

— Твоя. Я твоя, Виктор.

Я прорычал в ответ. На этот раз я пожирал ее губы. Она застонала в ответ на поцелуй. Когда мы отстранились, у нас обоих перехватило дыхание.

— Ты моя, чтобы поклоняться, ласкать, любить…

Валери дышала мне в губы, и я чувствовал соленый вкус ее слез. Я слизнул их, поцеловал…и снова занялся любовью с ее губами. Моя милая, прекрасная мышка…

Ее тело терлось о мое. Она ахнула и остановилась. Мой член был твердым и натянутым в брюках. Она почувствовала его.

Ее глаза открылись. Когда я убедился, что она читает по моим губам, я сказал: — И Валери, ты моя, чтобы трахать тебя.

Валери моргнула, улыбнулась и тихо рассмеялась. — Ты умеешь обращаться со словами, Виктор Иваншов. Действительно. Ты красноречивый дьявол.

Прежде чем я успел ответить, она наклонилась и крепко поцеловала меня. Черт, она знала, как украсть мое дыхание.

— Виктор, я помню, ты наблюдал за мной из-за двери. Я вязала. Я видела тебя, мельком. После этого я не могла перестать думать о тебе. Ты был загадкой. Я думала, что это мое воображение, пока ты не появился снова. Ты вошел в мою комнату, пританцовывая, как будто тебе здесь самое место. Я стала твоей в тот момент, когда ты вручил мне блокнот и ручку и потребовал, чтобы я заговорила, — прошептала она в наш поцелуй. — У судьбы странная манера играть с нами.

Валери снова прижалась ко мне. Она уткнулась носом мне в шею, вдыхая меня. Я зарылся лицом в ее волосы и закрыл глаза.

И она была права. У судьбы действительно была странная манера играть с нами. Мы были ее невольной жертвой. Но теперь я не жалел об этой случайной встрече. Я верил, что все вело к этому…этому мгновению; оно привело меня к ней, моей милой Валери.

Судьба сыграла роль свахи.

Это была почти смехотворная мысль. Виктор Иваншов попал в маленькую ловушку. Алессио будет хохотать до упаду. Нет, если подумать, это сделало бы его лицемером. Этот ублюдок жил по своему собственному определению "долго и счастливо".

— Я собираюсь принять душ. Ее голос вырвал меня из моих мыслей. Я моргнул и открыл глаза, внимательно наблюдая, как моя женщина встает с кровати и идет в ванную. Мой взгляд наткнулся на часы, и оказалось, что я проспал около часа.

В конце концов я тоже встал с кровати. Валери не заперла дверь ванной, и я вошел, зная, что это было ее невысказанное приглашение. Я закрыл за собой дверь, пока мои глаза искали ее в душе. Стеклянные двери были слегка затуманены, но я мог видеть каждый дюйм ее прекрасного гибкого тела.

Она повернулась ко мне. Когда наши взгляды встретились, ее движения на мгновение замедлились. Она обхватила себя руками, словно пытаясь скрыть свою наготу от моих блуждающих глаз.

Я стоял, не смущаясь. В моей голове она была моей женщиной. Каждая ее частичка была моей. И я буду получать столько, сколько захочу.

Если бы я не мог касаться ее, я бы смотрел.