Князья Империи

— О подлости Бадура нас предупреждали, — сказал Симеон, когда они возвращались на свои корабли. — Главное то, что мы помогли имперскому флоту. Теперь мы снова можем лететь на соединение с генералом Хамсвельдом…

Эскадра Булатова, пробыв в лагере Бадура некоторое время, снова отправилась по направлению к планете Мира-5, располагавшейся в центральном секторе 8-го протектората…

* * *

Когда корабли Симеона прибыли в расположение главного имперского флота, «Лис» Хамсвельд очень обрадовался тому, что его ученик и его друзья живы и здоровы. Он с большим удовольствием ознакомился с отчётами о боевых действиях добровольцев и искренне восхитился умелому руководству в бою своего любимого ученика. Не меньше этого он был счастлив увидеть свои линкоры и вернуть их на прежнее место в состав флота.

— Когда генерал Усем Бадур намерен прибыть сюда? — спросил он у Булатова.

— Что-то мне подсказывает, учитель, что этот человек не будет торопиться, — ответил Симеон. — Находясь как можно дальше от вас, он сохраняет свободу в действиях. Как только его корабли окажутся поблизости, Бадур снова станет вашим подчинённым, а это для его честолюбия просто невыносимо. Я могу с уверенностью утверждать, что флота генерала Бадура не будет здесь во время генерального сражения…

— Да, этот командир слишком своенравен и эгоистичен, — покачал головой «Лис», соглашаясь со своим учеником. — Изначально я был против его назначения на театр боевых действий, но как ты понимаешь, не всё решаю я один. При императоре есть несколько влиятельных групп, которые лоббируют свои интересы и продвигают своих ставленников. Одним из таких протеже и является наш генерал — Усем Бадур. Кто-то из Совета Десяти делает на него большие ставки и поэтому мне приходится терпеть присутствие данного персонажа…

— Его кораблей будет очень не хватать нам, — согласился Симеон. — Когда я уходил из системы «Велес», под командой генерала оставалось почти восемь тысяч крейсеров…

— Безусловно, их будет нам не доставать, — печально согласился Хамсвельд. — У Гедеона Шира в ближайшем секторе — минимум 140 000 вымпелов, и к нему постоянно подходят подкрепления малыми группами из соседних протекторатов. И хоть большинство кораблей мятежников — самодельные «переделки» из гражданских судов, всё же, общая численность их огромна. Мы можем противопоставить такой армаде всего 30 000 крейсеров и 2 000 линкоров. Генерал-министр Кали, незадолго до твоего прихода, привёл ко мне легион из пяти тысяч кораблей. Это немного усилило наши позиции, но не изменило общей картины. В общем, ситуация не радостная, но и не безнадёжная…

— Что ж, будем надеяться на выучку и большую, чем у мятежников, организованность наших эскадр, — произнёс в конце их беседы, Симеон. — Такое огромное количество войск у врага может сыграть против них же самих. Шир, уверенный в своём превосходстве, не захочет тратить время на окружение имперского флота и сразу пойдёт в лобовую атаку. Здесь броня наших кораблей и стойкость наших экипажей станет решающей…

— В тебе уже больше говорит стратег, чем простой командор, — с удовольствием для себя отметил старый генерал. — Я рад, что ты находишься рядом со мной в эту минуту…

Как и предполагал Симеон, главные силы мятежников, войдя в систему «Мира», не начали маневрировать, а стали напрямую приближаться к легионам Хамсвельда. Гедеон Шир решил дать регулярному флоту бой, пока к имперцам не подошло подкрепление из столицы. Недавние поражения двух его генералов отрицательно сказались на боевом духе повстанцев, и теперь, чтобы ватаги разбойников попросту не разбежались, их вождю нужна была решительная победа. Сил для этого у Шира было предостаточно, к тому же в состав главного флота мятежников вернулся генерал Хан с несколькими тысячами кораблей, собранными им после поражения в системе «Велес».

Именно этот генерал во главе самых боеспособных кораблей и начал сражение. Тарик Хан желал реабилитироваться в глазах собственных командоров, а также снова завоевать расположение своего начальника. Поэтому он не жалел, ни себя, ни свои эскадры, когда со всего размаху налетел, во главе десяти тысяч вымпелов, на стройные ряды флота Рико Хамсвельда. Удар был такой силы, что передовая линия, состоящая из крейсеров сводных когорт и групп кораблей добровольцев, прогнулась и начала «рваться». Видя, как имперцы начинают пятиться назад, Гедеон Шир послал в помощь своему генералу ещё десять тысяч кораблей. Обладая существенным численным перевесом, мятежники разорвали строй имперского авангарда, заставив его начать отступление.

— Ввести в бой линкоры, — приказал генерал Хамсвельд, внимательно наблюдая за сражением. — Отгоните этих бешеных собак от наших людей…

Тяжёлые дредноуты сорвались с мест и сплошной стеной пошли на врага. Разбитые сводные когорты сумели отойти и перегруппироваться. Мятежники под руководством Хана, пытались преследовать имперский авангард, но натолкнулись на непробиваемый заслон из наступающих линкоров. Как горох о стену врезались повстанцы в бронированный строй тяжёлых кораблей Хамсвельда и отскакивали от них, неся большие потери. Генерал Хан, скрепя зубами, был вынужден дать сигнал к общему отступлению.

Первая фаза сражения была завершена. В секторе боя остались безжизненные обломки пяти тысяч погибших кораблей. Три четверти из них были корабли мятежников. Императорские командоры поздравляли друг друга. И хотя, по сути, данный бой считался маленькой победой имперского флота, но даже статистика один к трём, была сейчас не в пользу Хамсвельда. Старый генерал это прекрасно понимал, поэтому и не спешил радоваться.

«Лису» ничего не оставалось, как снова, отведя линкоры на прежнее место, выставить в авангарде, уже изрядно поредевшие, сводные когорты. Дополнительно им в поддержку из резерва генерал выделил легион 6-го протектората под командованием генерала Энвера Салаха. Здесь же находились и добровольцы Булатова.

— Похоже, 6-ой легион послали на убой, — нервно рассмеялся Дадли, когда они выстроились в первых рядах обороняющихся. — Если половина наших кораблей уцелеет после очередной атаки мятежников, подобной той, что была, я назову это чудом… Почему бы старику Хамсвельду не поставить на наше место — линкоры?

— Учитель поступает правильно с точки зрения стратега, — сказал Симеон, — передовая линия из более слабых и лёгких кораблей необходима, чтобы основной наш строй смог держаться как можно дольше. Именно имперские линкоры, ведя огонь своими главными калибрами, с дальней дистанции уничтожают основные силы противника, и данные немногочисленные корабли нужно сохранить любой ценой.

— Да я и не против стратегии, хотя в ней ничего не понимаю, — продолжал Дадли. — Наши-то с тобой и Мэй Чен корабли выдержат эту атаку, а вот остальные добровольцы, похоже, обречены. Жалко ребят и девчат…

— Это война, мой друг, — вставила слово, Мэй Чен. — Они знали, на что шли и, я уверена, достойно примут свою судьбу…

Между тем, флот мятежников, перегруппировавшись после первой атаки, снова пришёл в движение. Численность кораблей позволяла Гедеону Ширу постоянно ротировать свои подразделения. Потрёпанные эскадры генерала Хана отошли в резерв, а на передовую выдвинулись три свежих «тумена», каждый по десять тысяч вымпелов. Возглавлял эту армаду молодой генерал по фамилии Гарсия. Его флагман выделялся своей чёрной вороненой бронёй на фоне остальных разношёрстных кораблей.

Этот молодой командор до восстания служил в звании центуриона в одном из регулярных имперских легионов и был на хорошем счету у своего генерала. Однако непомерные амбиции и гордыня взяли верх, и молодой офицер, предав своих товарищей, переметнулся на сторону мятежников на своём крейсере. Гедеону он сразу понравился и благодаря военному опыту и отваге Гарсия очень быстро стал одним из ближайших флотоводцев Шира. Сейчас Гедеон Шир рассчитывал, что опыт, приобретённый Гарсией на военной службе, поможет повстанцам в готовящейся атаке.

— Я хочу, чтобы ты прорвал строй этих чёртовых линкоров! — приказным тоном сказал Гедеон Шир своему генералу. — Не считайся с потерями — главное для тебя, зайти в тыл этим дредноутам и открыть огонь по их двигателям. Те будут вынуждены развернуться к тебе лобовой бронёй, и как только они нарушат своё построение, я ударю основными силами… Победа в этой битве зависит от тебя. Не подведи!

— Мой учитель и господин, — поклонился Гедеону, молодой генерал, — я скорей умру, но исполню ваш приказ…

Тридцать тысяч крейсеров устремились на, неподвижно стоящие линии имперцев. Те, встретили наступающих дружным залпом, сначала дальнобойных плазменных орудий, а затем, и всех остальных калибров. Небольшая часть кораблей мятежников была уничтожена, но основная их масса не пострадала. Они навалились всей своей мощью на малочисленный передовой отряд Хамсвельда и за какие-то десять стандартных минут, разорвали его на отдельные группы. Строй имперцев был разрушен сразу в нескольких местах. Кто-то из отрядов авангарда, дав слабину, сразу побежал под прикрытие линкоров, оставшиеся, сбившись в маленькие «каре», продолжали стойко сражаться.

Одна из таких ощетинившихся и отстреливающихся сфер состояла из добровольцев Симеона Булатова и примкнувших к ним нескольких кораблей 6-го легиона. Здесь же находились флагманы князя Наруцкого и генерала Салаха. Вокруг этого небольшого «каре» носились тысячи кораблей противника, то набрасываясь в бешеной ярости на его сомкнутые ряды, то отскакивая от них, под убийственным огнём обороняющихся…

Между тем, генерал Гарсия видя, что первая линия противника уже не представляет собой угрозы, направил свой удар на основные силы Хамсвельда. Мятежники, неся большие потери, тем не менее, сумели связать боем имперские линкоры, не давая тем прийти на помощь своему, отчаянно сражающемуся авангарду. Добровольцы держались из последних сил и бились яростно, как загнанные в ловушку звери. Самые опытные из них понимали, что им не выбраться и поэтому решили продать свои жизни как можно дороже.

Однако нашёлся командующий, который пришёл им на помощь — это был Сэд Кали. Генерал-министр во главе своего «кроваво-красного» легиона вынырнул из-за строя линкоров и ударил по одному из туменов генерала Гарсии. Атака свежих сил имперцев была неожиданной и стремительной. Тумен мятежников рассыпался на части и начал в беспорядке разлетаться. Те сводные отряды авангарда, что продолжали стойко обороняться, были выведены из окружения и спасены. Объединившись с легионом Сэда Кали, их крейсера с тыла обрушились на флот генерала Гарсии. Мятежники, зажатые с двух сторон, изначально не умея собираться в «каре» и драться в окружении, запаниковали и обратились в беспорядочное бегство. Вторая атака нападающей стороны была отбита. В секторе боя повстанцы оставили уже более десяти тысяч своих погибших кораблей, но и у имперцев тоже были существенные потери…

— Вы, уважаемый генерал-министр, своими храбрыми действиями спасли всех нас, — с благодарностью в голосе, обратился к Сэду Кали, князь-протектор Наруцкий. — Спасибо вам! Я и мои люди этого не забудем, и я после сражения буду просить императора о высокой награде для вас.

— Не стоит благодарности, князь, — скромно ответил Сэд, внимательно оценивая своего собеседника, — Уверен, на моём месте вы поступили бы также.

— Не знаю, мой друг, — покачал головой Наруцкий, — хватило бы у меня на это смелости, поэтому-то я и восхищаюсь вашим благородным самоотверженным поступком…

— Не принижайте свою храбрость, — польстил князю, Кали, — я видел, как сражались вы и ваши экипажи — отвагой вы можете поделиться с другими…

Эти два флотоводца ещё долго обменивались любезностями, и после их беседы Сэд Кали был полностью уверен, что приобрёл в Данииле Наруцком своего будущего союзника…

В это время Гедеон Шир прибывал в ярости от своего очередного поражения. Лидер мятежников разочаровался в своих генералах и вылил весь свой гнев на их головы.

— Вы не оправдали возложенные на вас обязанности и не достойны тех званий, которые носите, — кричал он на Хана и Гарсию. — Я думал, что передо мною стоят флотоводцы, а вы так и остались обычными наёмниками-командорами! Всё приходиться делать самому. Теперь я лично поведу в бой флот и покажу вам, как добывается победа…

И снова на передовую линию вышли свежие, до сих пор ещё не участвовавшие в битве, эскадры мятежников. Теперь туменов в первой линии нападения было уже целых пять. Имперцы же не могли заменить свои подразделения на новые из-за отсутствия резервов. Гедеон, в свою очередь не использовал в полную силу численный перевес, чтобы обойти флота Хамсвельда с других направлений.

Третья волна атаки мятежников ожидалась самой опасной и должна была решить исход всего сражения. Рико Хамсвельд не стал выводить вперёд авангард, потому, что его уже не из кого было составлять. Теперь в первой линии стояли частично повреждённые линкоры, а за ними расположились «ударные» группы крейсеров, собранные из остатков легионов. По усреднённым статистическим данным сканеров — у имперцев в строю оставалось не более двадцати пяти тысяч кораблей, а повстанцев, рвущихся сейчас в бой, было почти в пять раз больше. Все командоры и экипажи имперского флота приготовились, либо победить, либо принять достойную смерть.

В это время в звёздную систему «Мира», где происходила битва, из межзвёздного пространства начал неожиданно входить новый флот. Радостный клич раздался в отсеках и рубках кораблей Хамсвельда, когда стало ясно, что перед ними их боевые товарищи. Действительно, это подходили эскадры флота генерала Усема Бадура.

Генерал Бадур долго отсиживался в системе «Велес», но не мог делать это бесконечно, так как знал, что его непосредственный начальник — Рико Хамсвельд сражается один с многотысячным вражеским флотом. Чтобы не быть обвинённым Имперским судом в бездействии и предательстве, Бадур был вынужден идти «Лису» на помощь.

Как потом выяснилось, корабли Бадура стояли в соседней системе с самого начала сражения. Генерал с помощью разведывательных зондов следил за развитием событий и решал, в какой момент лучше появиться. Войдя в систему «Мира», он остановился на полпути к флоту Рико Хамсвельда. «Лис» и его командоры не знали о таком коварстве Усема Бадура, и теперь с недоумением наблюдали, как несколько тысяч имперских крейсеров остановили своё продвижение и неожиданно застыли точке пространства.

— Похоже, Бадур не очень-то спешит, — невесело усмехнулся старик Хамсвельд, быстро и без особого труда разгадавший план своего горе подчинённого. — Он пришёл слишком рано и теперь ждёт удобного момента, чтобы вступить в бой. Мы примем на себя главный удар противника и если будем разбиты, то генерал Бадур тут же набросится на мятежников. Он просто хочет украсть у меня очередную победу, как это уже проделал с моим учеником…

Между тем, Гедеон Шир, видя, как к его противнику подходит подкрепление, отдал приказ к немедленному всеобщему наступлению. Для противодействия генералу Бадуру, если тот всё же решится вступить в сражение, Шир развернул несколько резервных туменов. Остальные корабли, практически все, что были в наличие, одновременно пошли в бой.

Флагманский крейсер «Чёрный друид», на котором находился сам Гедеон Шир, смело ринулся на врага. Гедеон мог не бояться плазменных лучей даже самых мощных орудий, ибо его корабль обладал поистине фантастическими качествами. Всё время, когда в руках у Шира находилась глава «Книги Судеб», мощь и опыт его крейсера постоянно увеличивались, вне зависимости участвовал «Чёрный друид» в сражениях или нет. Таким образом, корабль достиг шестого уровня — максимального класса боевых характеристик, и теперь ему не были страшны никакие враги.

Волны кораблей мятежников, одна за другой, стали наваливаться всей своей мощью на тонкий строй имперцев. Миллионы плазменных лучей, вырвавшиеся одновременно из всех орудий, озарили безжизненное пространство космоса. Нападающие корабли гибли сотнями, пытаясь всеми силами прорваться сквозь линию линкоров и зайти им в тыл. Пока это удавалось лишь единичным кораблям. Однако здесь их уже поджидали крейсера поддержки Хамсвельда, которые сразу атаковали «незваных» гостей и без особых усилий уничтожали их.

Гедеон Шир не собирался отступать. С удовлетворением наблюдая, что генерал Бадур продолжает пассивно следить за происходящим в стороне, главарь мятежников начал вводить в бой всё новые и новые тумены из собственного резерва. Разбитые и частично потерявшие управление тумены первой волны отходили назад, перегруппировывались и снова вступали в бой. Такой боевой тактикой, которую флотоводцы называли «карусель», Гедеон Шир смог, наконец, переломить ход сражения в свою пользу. Без подкреплений имперцы не могли долго сдерживать подобный натиск. Полусфера, в которую они были выстроены, то тут, то там, стала разрываться. В образовавшиеся «дыры» сразу врывались сотни кораблей, пытаясь их расширить. Сил крейсеров поддержки, чтобы противостоять таким прорывам уже не хватало, все малые резервы, которые находились в распоряжении генерала Хамсвельда, были растрачены.

Вскоре единого построения не стало. Сражение превратилось в общую свалку, отчаянно сражающихся между собой, смертельных врагов. Мятежники, видя, что победа близка, всё усиливали и усиливали нажим. Имперцы тоже не собирались никуда отступать. Корабли сходились вплотную, расстреливая друг друга в упор из всех орудийных платформ. Если дредноуты выживали после такого удара, то сцеплялись бортами, и тогда вступали в бой уже их абордажные команды.

В какой-то момент, в хаосе сражения Симеон Булатов и Гедеон Шир оказались рядом. «Чёрный друид» первым налетел на крейсер Симеона с правого борта, стараясь, как можно быстрей прицельной стрельбой вывести из строя главные орудийные платформы противника. Однако боевой уровень корабля Симеона был одним из самых высоких во флоте, поэтому ему легко удалось уйти от удара и быстро развернуться носом к приближающемуся врагу. «Энио» и «Чёрный друид» на всей скорости помчались друг на друга, продолжая непрерывную стрельбу. В отличие от всех остальных сражающихся, командоры этих двух кораблей не стали расходиться для бортового залпа, а направили свои корабли на таран. Лобовое столкновение стало неизбежным…

Гедеон Шир был уверен в своей победе, так как знал, что его «Чёрный друид» выдержит любой таранный удар. Знал это и Симеон Булатов. Молодой воин видел, что перед ним боевой корабль шестого уровня, и что у «Энио» нет шансов уцелеть. Однако Булатов, понимая, что всё равно он и его друзья скоро погибнут, решил рискнуть и нанести хоть какой-либо урон флагману противника. Экипаж «Энио» приготовился к смерти. Произошёл страшный удар и скрежет брони, крейсера на полном ходу врезались лоб в лоб. И тут произошло необъяснимое…

Как и предупреждал старый отшельник, который передавал в руки Гедеона Шира «Книгу Судеб», о том, что её сила будет помогать только тому, кто служит делу добра, так и случилось. Шир, обретя могущественные знания в разных областях, сам того не осознавая, перестал служить добру. Этот человек возгордился и захотел править миром. Все действия Гедеона: и само восстание, и массовые убийства людей, привели к тому, что энергия «Книги Судеб» перестала помогать ему и все полученные с её станиц знания и опыт, мгновенно обнулились…

Поэтому, когда произошло столкновение, «Чёрный друид», лишённый всех шести боевых уровней защиты, раскололся на части и взорвался огромным ослепительным облаком. Из этого облака, на глазах у изумлённых очевидцев, вылетел абсолютно невредимый «Энио». За одну секунду крейсер Симеона Булатова получил столько боевого опыта, сколько не смог получить за все предыдущие сражения до этого.

Победный клич раздался на кораблях имперского флота, когда всем стало понятно, что же произошло. Крик ужаса и страха вырвался из уст мятежников. Их флотоводец и учитель бесславно погиб в схватке с рядовым крейсером врага. Это было крушение веры повстанцев в божественную силу своего предводителя. Теперь их стотысячная армада была всего лишь сборищем бандитов и мародёров. Ничто другое не могло бы нанести такого страшного урона флоту мятежников, как нанесла сейчас гибель собственного вождя.

Тумены практически одновременно прекратили атаку и в нерешительности начали пятиться назад. Имперские корабли с удвоенной силой набросились на деморализованного противника. Повстанцы, хоть их и было в несколько раз больше, в ужасе побежали. Генералы Хан и Гарсия пытались их остановить, но безуспешно. Великая армада, наводящая ужас на все ближайшие протектораты, просто перестала существовать. Имперцы без пощады уничтожали мятежников тысячами.

С другого направления, флот генерала Бадура, наконец, пришёл в движение и присоединился к общему избиению врага. Он то и продолжил преследование отступающих, так как сил и мощностей у эскадр Рико Хамсвельда для дальнейшего продвижения уже не было. Его сильно поредевший флот остался на «поле брани» и стал приводить свои потрёпанные корабли в порядок. На флагмане же у «Лиса» собрались все высшие командоры, которые праздновали эту великую победу и воздавали хвалу смелости Симеона Булатова. Симеон в окружении Дадли и Мэй Чен скромно принимал поздравления от прославленных генералов и сам до конца не мог поверить во всё случившееся…

Глава 4

Тем временем уцелевшие в бойне в системе «Мира» корабли повстанцев начали собираться в одной из соседних систем под названием «Зевара». Здесь в течение нескольких недель Гедеоном Широм была построена огромная космическая крепость под названием «Чёрная застава», ставшая оплотом повстанцев и их перевалочной базой снабжения. Генералы Гарсия и Хан смогли собрать у её стен тридцать тысяч кораблей, всё, что осталось от великого флота.

Этот оплот мятежников нужно было взять и разрушить, как можно быстрей, чтобы крепость не стала тем ядром, вокруг которого снова будут собираться все недовольные династией. Генерал Усем Бадур, который не преминул послать в столицу доклад о своём решающем вкладе в победу над мятежниками, вошёл в систему «Зевара» и окружил «Чёрную заставу». Вскоре к нему присоединился основной флот под руководством генерала Хамсвельда.

Корабли имперцев окружили крепость мятежников сплошной сферой, не давая тем сбежать и полностью заблокировав их внутри. Взять с наскока такую твердыню было невозможно, поэтому началась длительная подготовка к штурму. Из соседних протекторатов подошли тараны — сверхпрочные дредноуты способные пробивать подобные укрепления.

Мятежники малыми группами вылетали из-за стен «Чёрной заставы» и пытались атаковать имперские корабли, но особого успеха в таких вылазках не имели. Моральный дух осаждённого флота с гибелью своего лидера сильно упал. Большинство из повстанцев давно бы разбежались, если бы не были сейчас окружены.

— Атаковать нужно сразу со всех сторон, одновременно, — уверенно заявил на военном совете, Усем Бадур.

Ему не терпелось поставить точку в этой войне и показать себя, как решительного флотоводца. В погоне за собственной славой и почестями Бадур не считался с потерями.

— Могу я высказать своё мнение? — неожиданно для всех, произнёс Симеон Булатов.

Генерал Хамсвельд кивнул головой, давая ему слово.

— Даже самое трусливое создание во Вселенной будет драться до последнего, если оно заперто и не имеет шанса вырваться, — произнёс Симеон. — Мятежники напуганы и растеряны. Многие из них готовы сдаться, но знают о новом указе императора: «Не брать живых», и поэтому, будут сражаться храбро. В условиях такого тяжёлого штурма наши потери могут быть огромными. Я предлагаю во время атаки оставить людям Гедеона Шира маленькую «лазейку» и отвести из одного из секторов сферы окружения наши корабли.

— Это непостижимо! — воскликнул Усем Бадур. — Выпускать этих разбойников, когда у нас есть шанс покончить с ними раз и навсегда?! Уж не знаю, как относиться к подобным словам, как к предательству, или, как к трусости…

Многие командоры, даже не будучи хорошо знакомы с Булатовым, и те повскакивали со своих мест и стали упрекать генерала за подобные слова. Смелость Симеона Булатова не ставилась ни под какое сомнение и все присутствующие были крайне возмущены выходкой Бадура.

— Я лишь высказал своё предположение, — ехидно заключил тот, понимая, что явно сказал лишнее, — ведь отвести наши корабли и дать мятежникам путь к отступлению — до такого не просто додуматься…

— Генерал, — обратился к нему с невозмутимым спокойствием в голосе, Симеон, — вы опытный командующий и прекрасно знаете, что повстанцы обречены и будут разбиты в любом случае. Цена победы — это количество наших потерь при штурме. Внутри крепости имперских легионеров погибнет в три раза больше, чем на открытом пространстве. А враг будет биться до последнего солдата, с храбростью обреченного…

— В твоих словах есть зерно истины, мой ученик, — поднялся со своего кресла генерал Рико Хамсвельд.

— Генерал, вы хотите дать мятежникам разбежаться по всей Империи?! — усмехнулся Усем Бадур. — Мы же потом будем ловить их ещё не один год…

— Никакого года не понадобится, — отмахнулся Хамсвельд. — Главное сейчас — это выкурить корабли мятежников из крепости, а дальше мы просто сядем им на хвост и будем преследовать, пока всех не перебьём…

Большинство членов совета согласилось со словами командующего. Перед началом штурма один из легионов, стоявший в оцеплении крепости, оставил свои позиции и отошёл в соседний сектор сферы.

Штурм начался. Первый удар имперского флота был остановлен дальнобойными орудиями крепости. Имперцы понесли серьёзные потери, но, в свою очередь смогли уничтожить большую часть фортов, в которых располагались самые мощные орудийные платформы обороняющихся. Вторая волна атаки была гораздо сильней и эффективней, крейсера Хамсвельда, пробив с помощью таранов несколько брешей в стенах «Чёрной заставы», ворвались внутрь.

Как и предполагал Булатов, мятежники, которые в начале сражения готовы были сражаться до последнего, увидев, что один из секторов свободен, скопом полетели туда в надежде спастись из ловушки. Флот Хамсвельда усилил нажим и полностью вытеснил повстанцев из крепости, захватив её с очень незначительными потерями. Последний серьёзный оплот мятежников был захвачен.

Маленькие разрозненные флотилии повстанцев ещё какое-то время бесцельно мотались по космосу, пытаясь скрыться от преследующих их карательных отрядов имперского флота. Вскоре в одной из стычек погиб генерал Гарсия. Он во главе своего тумена был загнан в ловушку неутомимым в преследовании Сэдом Кали, который не отказал себе в удовольствии лично обезглавить мятежного вождя. Другому последователю Гедеона Шира — Тарику Хану удалось спастись в дальних протекторатах сектора «Туран», но вокруг него было слишком мало соратников, чтобы этот генерал представлял теперь какую-либо серьёзную угрозу государству.

Имперский флот с большими почестями вернулся в столицу и прошёл парадом по низкой орбите перед самим Шу Ма-гоном и всеми жителями Астрополиса. Император наградил героев этого похода, однако не все из них остались довольны таким дарам…

* * *

К удивлению многих командоров и простых солдат, участвовавших в карательной операции, был арестован и посажен под домашний арест генерал Рико Хамсвельд. Его обвинили в растратах государственных средств и неумелом руководстве действиями флота. Конечно же, здесь не обошлось без доноса и знающие люди хорошо понимали, кто является его автором. Генерал Усем Бадур и сам не скрывал, что докладывал в столицу обо всех так называемых «делишках» своего бывшего командира.

Действительно, Рико Хамсвельд направлял выделенные ему на войну средства в небольшом количестве на помощь тем несчастным поселенцам, кто пострадал от рук мятежников и потерял всё своё имущество. Формально генерал тратил деньги не по прямому назначению, однако подобные траты не привели к снижению боеспособности флота и его обеспечения. Впоследствии это также признала, специально созданная по этому поводу, государственная комиссия. Что касается обвинения в неумелом руководстве флотом, то другая комиссия, состоявшая из самых видных военачальников, разобрав по пунктам действия генерала, не нашла в его приказах ни одного серьёзного просчёта, наоборот, управление флотом генералом Хамсвельдом было признано — образцово-показательным.

Вскоре после этого старого генерала выпустили из-под домашнего ареста и вернули ему все звания и боевые награды. Но Хамсвельдвсё же сильно был обижен на власть за подобное унижение его достоинства.

Остальным участникам похода повезло гораздо больше. Главным получателем основных лавров победителя, стал, конечно же, генерал Усем Бадур. Его красочные реляции после каждого, даже самого маленького и незначительного боя, первыми доходили до Астрополиса. В этих видеодонесениях описывалась ключевая роль генерала в исходе очередного сражения, его героизм и отвага. Немалую часть времени в этих посланиях он отводил обвинениям в некомпетентности других флотоводцев.

В результате, во дворце, среди многих сановников сложилось устойчивое мнение, что именно генерал Бадур является главным героем этой войны. За это ему было присвоено воинское звание — шестизвёздный генерал. Оно не имело ничего общего с шестым, высшем уровнем военного искусства, и давалось лишь на усмотрение императора. Конечно, Усем Бадур не обладал таким высоким уровнем стратегического мышления, но ему льстило подобное звание, и генерал с гордостью демонстрировал всем окружающим шесть звёзд на своих погонах. Помимо всего генерал за свои заслуги получил огромное денежное вознаграждение и одну из недавно открытых экзопланет.

Сэд Кали, хоть ему и не удалось до конца продемонстрировать свои флотоводческие способности, всё же был удостоен звания — генерала-министра 2-го уровня. Он остался крайне недовольным такой незначительной оценкой своих заслуг, но открыто этого не демонстрировал. Наоборот, Кали постоянно низко кланялся императору и не уставал благодарить того за оказанную милость.

Многие старшие командоры и центурионы, проявившие себя в боях с повстанцами, были также награждены званиями и деньгами. Среди них оказался и наш герой — Симеон Булатов, о котором отзывались лестно практически все его сослуживцы. За свою верную службу и храбрость Булатов был назначен генерал-губернатором одной из звёздных систем в 8-м протекторате…

* * *

Эта система называлась «Стилла», она была одной из двух тысяч, разрушенных и разорённых повстанцами. В подобных мирах зачастую не оставалось никого из прежней гражданской администрации и поэтому сюда на первое время нередко назначались старшие офицеры имперского флота, которые брали на себя основные функции по управлению и наведению порядка.

Симеон и его друзья: Дадли Ван Де Бур и Мэй Чен, рьяно взялись за дело. При помощи выделенной в распоряжение Симеона регулярной когорты, они очень быстро навели порядок в подконтрольном Булатову секторе пространства. Местные повстанцы, которые здесь орудовали, были очень быстро перебиты, либо взяты в плен, жить на планетах «Стиллы» снова стало безопасно. Конечно, поселенцы очень сильно пострадали от войны и грабежей, поэтому говорить о процветании данной системы не приходилось, но Симеон всячески старался помочь простым людям и завоевал этим себе их уважение и любовь. Почти за полгода на посту губернатора он приобрёл серьёзный управленческий опыт, позволивший ему получить звание генерала-министра 1-го уровня.

Однако его государственная служба продолжалась недолго. Через некоторое время всех губернаторов из военной администрации стали массово увольнять. Когда воцарился окончательный мир в протекторатах, на свои прежние места стали возвращаться гражданские чиновники. Они были более лояльны правящей династии в отличие от своевольных командоров. Поэтому очень скоро практически все офицеры, получившие в награду за свои заслуги высокие административные посты, были от них отстранены.

В систему «Стилла» прибыл новый губернатор, назначенный сюда из Астрополиса. Это был протеже одной из дворцовых группировок и принадлежал этот человек к богатой и знатной семье. Новый губернатор был очень высокомерен и проявил неуважение в разговоре с Симеоном и его друзьями. Дольше всего он смеялся, когда узнал об их попытках помочь простым поселенцам.

— Вы действительно думаете, что колонисты будут вам благодарны за всё, что вы для них сделали? — спросил чиновник при их встрече. — Это же неотёсанные мужланы и попрошайки! Они будут протягивать руку за подаянием до тех пор, пока у вас в этой руке будут оставаться деньги. Но как только вы не дадите им очередную подачку, эти милые люди проклянут вас и будут кричать на каждом углу, что вы вор и взяточник… Это подлое и неблагодарное сословие! Я на своём веку проходил такое не раз, а вы ещё слишком неопытны, чтобы это понять…

— То, что этим несчастным людям действительно нечего есть, — ответил Симеон, — я могу понять, даже, несмотря на свою кажущуюся неопытность. Что же касается вашего богатого опыта, то я почему-то вам верю, когда вы говорите о том, что люди называли вас вором и взяточником…

— Что?! — рассвирепел губернатор. — За подобные оскорбления, вы поплатитесь головой!

Он не успел договорить, ибо Дадли схватил его за шиворот и начал трясти, как тряпичную куклу, приговаривая:

— Подлый пройдоха, я знаю кто тебя назначил сюда и за какие заслуги это было сделано! Такие ничтожества, как ты, не имеют права управлять даже самой маленькой колонией на захудалом астероиде! Если ты посмеешь ещё хоть раз посмеяться над моим другом, я вытрясу из тебя всю твою жалкую продажную душонку!

С этими словами он отшвырнул, потерявшего дар речи чиновника метров на пятнадцать от себя. Так они и расстались… Симеон и его друзья, сев на свои боевые корабли покинули систему «Стилла», а новый губернатор сразу же послал донос на них в имперскую Гражданскую Канцелярию.

* * *

Между тем дела в Империи продолжали идти не очень хорошо. Быстрая победа над мятежниками популярности правящей династии Ма не добавила. Причины, вызвавшие восстание Гедеона Шира не были устранены. Государство продолжало сотрясать в социальных и природных кризисах. Косность чиновничьего аппарата, не желавшего никаких изменений в стране, произвол министров и губернаторов в протекторатах и продолжающиеся голод и чёрная лихорадка — всё это расшатывало Империю.

Венцом несчастий стала внезапная болезнь самого императора Шу. Неизвестно где и как, но он также заразился чёрной лихорадкой и состояние монарха быстро ухудшалось. Медики только разводили руками и советовали родным готовиться к худшему. К постели умирающего был вызван первый министр Империи — Птолемей Янг.