Случайная жена повелителя

—Это всё правда, Саша, — кивнул доктор. — На Земле много веков царит культ внешней красоты — и только внешней.  Человеческое тело может быть прекрасным и безо всяких хирургических вмешательств, но земляне предпочитают использовать этот самый простой и быстрый способ достижения желаемого результата.

— Хотя не все люди такие, — задумчиво протянул Дррар. —  Несколько человеческих колоний, много веков назад отделившихся от Земного общества, мало напоминают землян. И пахнут немного лучше.

Я растерянно посмотрела на обоих мужчин.

— Но если в колониях нет культа пластических операций, то тогда почему их запах всего лишь «немного лучше»?

— Потому что земляне слишком долго экспериментировали с генетикой, — сокрушённо покачал головой доктор Крарвер. — Кажется, вначале эти были эксперименты во благо:  изменить ДНК будущего ребенка для того, чтобы избежать болезней, передающихся по наследству.

— А закончилось всё тем, что твои соплеменники, Саша, начали выкраивать будущих детей по своему желанию, — фыркнул Дррар. —   Помнится, у них даже существовала такая программа: создаёшь голограммы будущих родителей, а затем «собираешь» их них будущего ребенка.

Дррар и доктор Крарвер одновременно брезгливо передёрнулись.

— Это вмешательство дорого обошлось всей человеческой расе, — пояснил Дррар. — Люди всё чаще рождались стерильными. Кроме того, у людей, рождённых после подобных процедур, возникали неожиданные болезни, сокращался срок из жизни… Правда, это никого не волновало. Земляне по-прежнему увековечивали свои портреты в детях.

—Любое искусственное вмешательство в подобных делах нарушает естественную гармонию Вселенной, — кивнул доктор Крарвер, соглашаясь со своим более молодым коллегой. А затем пояснил специально для меня. — Подобные процедуры были запрещены… кажется, веков пять —  и то только потому, что радскары отказывались принимать землян в Союз, пока они не запретят вмешательство в геном нерождённых детей.

— Но если ущерб уже был нанесён… —  я посмотрела на своих собеседников. — Если человеческий геном уже был испорчен…

— То какой был смысл всё прекращать? — подсказал Дррар. Я кивнула.

—Да, людей ведь уже нельзя изменить.

—Э нет, Саша, ты не права, — покачал головой доктор Крарвер. — Природа Вселенной — творить гармонию во всём. За пять веков геном людей начал выправляться, очищаться…

—Если бы они ещё не увлекались этими пластическими операциями, — скривился Дррар.

Так я узнала причину, почему радскары не любят людей – они просто плохо переносили их запах.

Их — запах людей из этого времени, из этого мира — но не мой. Для всех радскар, которых я встречала, мой запах оказался приемлемым и даже приятным.

Именно поэтому  спустя полтора года тяжелейшей адаптации в новом мире, я смогла войти в число  кандидатов-финалистов  на соискание должности младшего лаборанта геофизической лаборатории Арна — главной планеты радскар.

Как мне показалось, радскары включили меня в первоначальный список кандидатов только из любопытства — и это несмотря на то, что целых полтора года я не вылезала из сети, зазубривая всё, чего не знала и даже смогла экстерном «пересдать» свой диплом.

Но их впечатлили мои знания.  Не та информация, которую  я вызубрила, пользуясь доступом ко всем библиотекам мира, но та, которую «принесла» из своего времени.

А ещё я просто отчаянно цеплялась за любую возможность состояться как профессионал, заработать  опыта и веса, с тем, чтобы однажды мою кандидатуру рассмотрели в РАДЗЕАРе — частной научной корпорации, базирующейся на Земле. Уже много веков именно эта фирма владела всеми старыми архивами человечества.  Доступа к архивам  ни у кого, кроме специалистов РАДЗЕАра, не было — а те, насколько я знаю, не отвечали даже на запросы военных.

Так что оказаться в числе сотрудников РАДЗЕАРа  было единственным путём к архивам моего времени.

Я уже знала, что нет никакого способа вернуть меня назад. За полтора года, ни один из ученых так и не смог понять, каким образом я переместилась из двадцать первого века в тридцать второй.  Была одна единственная версия какого-то эксцентричного  молодого профессора, что всему виной энергия взрыва — именно это позволило «раскачать» пространственно – временной континуум в одной единственной точке, сделав возможным мой «переброс» из прошлого. Только вот даже взрывов сотни самолётов было недостаточно для создания подобных условий.

И всё же, зная, что вернуться назад я не смогу, я хотела всё же понимать, где именно я оказалась: в будущем ли своего мира или в чужом измерении, где меня никогда не существовало. А главное: что случилось с бабушкой Лизой и Аськой. Как моя сестрёнка прожила эту жизнь, вышла ли она замуж, остались ли у неё потомки…

Наверное, было глупо цепляться за подобную ерунду, но у меня не было больше ничего, за что я могла бы зацепиться. Только это придавало мне сил, желание бороться  —  не сдаваться, несмотря ни на что.

Поэтому, когда я провалила своё финальное собеседование с радскарами, я не стала опускать руки.  Узнав от одного из администраторов грузового отсека, что радскары собираются оставаться на космической станции ещё какое-то время, я принялась караулить членов комиссии — пытаясь убедить их поменять решение. Я подсаживаясь к ним за столики в столовой, тренировалась на соседних тренажёрах в спортивных залах, даже скалолазанием занялась ради того, чтобы поговорить с радскаром из комиссии.

Наконец, один из них — по виду, годившийся мне в отцы, решил объясниться со мной без обедняков.

—Александра, дело не в ваших профессиональных качествах, — смущенно протянул господин Днарр.

—Дело в моём запахе, да? — испугалась я. Наверное, искусственные продукты поменяли запах моего тела.— Но я слышала, что не пахну для вас плохо.

—Наоборот. Ваш запах настолько чистый, что вас можно спутать с радскаркой или шеллони…

И заметив, что я не понимаю, господин Днарр честно объяснил.

— Понимаете, у нас неприятно, чтобы девушка жила без защиты семьи или покровителя. Если бы у вас был партнер или супруг, тогда мы бы с радостью пригласили вас поработать на Арн. А так — вам просто никто не сдаст квартиру, никто не позволит завести счет в банке.

—Подождите, но моя знакомая — тоже свободная девушка без обязательств, только что подписала контракт с работой на Арне.

— А ваша знакомая случайно не шеллони?

—Да, — растерянно кивнула я.  Растерянно, потому что большинство посетителей и работников этой станции как раз и принадлежали  к расе шеллони, которые выглядели как водоплавающие эльфы: стройные блондины и блондинки с перепонками на пальцах и жабрами, благодаря которым они говорили на всеобщем языке с характерным присвистом.  — Значит, у вас подобные ограничения действуют только на людей?

—Простите, Александра, но если ваша знакомая — свободная девушка без обязательств, то у неё на Арне всего две возможные должности: служанки во дворце родовитого радскара… или его наложницы. В любом случае, у вашей знакомой появился покровитель.

Впоследствии, я узнала, что подобные  отсталые развлечения  часто практикуются радскарами правящих родов, но в тот момент я была так ошарашена, что не знала, как на это отреагировать.

У меня на глазах рушилась моя мечта: без этой практики, мне придется пахать лет десять, прежде чем РАДЗЕАР обратит внимание на мою скромную кандидатуру.

— Что же делать? Что делать…. — я покосилась на господина  Днарра. — А если я найду какого-нибудь друга?

—Вам придется доказывать, что вы не только друзья, — мягко заметил  пожилой радскар.

Я удручённо кивнула и стала подниматься из-за стола.

—Что ж… Спасибо, что были со мной откровенны.

Я уже отошла от столика, когда господин Днарр меня внезапно окликнул.

—Александра, подождите, — обернувшись, я удивлённо посмотрела на радскара. —Пожалуй, мы бы могли помочь друг другу… Вернитесь за столик.

Я послушно выполнила его приказание.

Предложение господина Днарра оказалось простым:  он готов был дать мне покровительство своего рода как гостье, а также поселить меня в одну квартиру со своей дочерью, но только при условии, что его дочь будет работать со мной в паре, и именно она будет озвучивать все сделанные «нами»  выводы перед  Советом радскар.

— Но в отчетах будет записано моё имя? — забеспокоилась я. — А после завершения контакта вы мне дадите отличную характеристику для РАДЗЕАРа?

—Если заработаешь, — кивнул господин Днарр.

Я согласилась.

И честно признаюсь, за всё время работы на Арне я ни разу не пожалела о своём решении.

До недавнего времени, разумеется.

Мы с Найви в некотором роде подружились. Да, она почти не интересовалась  работой. Во все командировки я ездила одна, соседка же крутила романы, посещала вечеринки, а ещё — отчитывалась о проделанной работе перед самыми родовитыми радскарами.  И так продолжалось до тех пор, пока однажды на один из полугодовых отчётов не заглянул сам правитель Арна.

И понеслось… Быстрое оглашение (которое тут заменяло помолвку), спешные  свадебные приготовления, и деликатная проблема Найви, которую моя подружка, оказывается, скрывала от своих родителей до последнего.

Я же продолжала работать в прежнем графике, ещё не зная, что свадьба Найви затронет и меня.

А ведь всё в то утро, когда моя соседка «поразила в самое сердце» правителя Арна всё шло наперекосяк:  мало того, что Найви проспала, так она ещё прямо перед выходом из дома обляпала свой родовой шарф ярко- зеленым соком тахуи.  На Арне существовала такая традиция:  женщины с помощью браслетов или шалей указывали принадлежность к своему роду или роду своего покровителя.

Правда, незамужние девушки родовые браслеты практически не носили — даже несмотря на то, что каждая из них получала родовой браслет от отца в тот день, когда она превращалась из девочки в девушку. Всё дело в том, что девичьи родовые браслеты всегда были тонкими и очень скромными — таким образом, девушкам как бы подспудно напоминали, что они принадлежат роду отца лишь временно, и что для более дорогих подарков им надо обменять родовой браслет отца на родовой браслет мужа. Точнее, так было заведено много веков, даже тысячелетий назад, сейчас же это осталось просто традицией, которую современные девицы бойкотировали,  оставляя браслеты в домашних сейфах и обходясь одними шалями или платками.

Платки, шали, тонкие шарфы можно было накинуть на плечи, повязать на шею или покрыть голову  — особых правил здесь не существовало, каждая была вольна использовать родовую шаль, шарф или платок  как ей угодно. А вот наложницы или служанки всегда носили чокеры в цветах рода своего покровителя.

Так или иначе, но незамужняя женщина  не могла показаться на улице без «принадлежности к роду». Это было грубым нарушением принятых правил. Правда, после свадьбы  необходимости носить шали уже не было, так как брачный браслет носили все женщины.

Но моя соседка в то утро не могла появиться на собрании уважаемых радскар без родового знака.

—Вот гадство, — фыркнула Найви, посмотрев на часы. Стянув  испачканный шарф с шеи, она было бросилась к себе в комнату, но тут зазвонил коммутатор у двери — и компьютер предупредил, что если пассажирка сейчас же не спустится, то её вызов будет отменён.

—Держи мою шаль, я всё равно пока дома, — пробормотала я, вытащив тонкую шелковую ленту из своей сумки.  Да, у меня была шаль, а не чокер – юридически, я была не служанкой, а персональной гостьей рода  Днарров.

Нацепив свою шаль на шею Найви, я буквально вытолкнула девушку за порог.

А на деле оказалось,  что вытолкнула  её к счастью:  правителю Арна, вздумавшему зачем-то лично посетить скучные доклады ученых,  моя приятельница пришлась по душе. Кажется, ему хватило одного часа в обществе Найви, чтобы остановить окончательный выбор на моей подружке.

Я много раз слышала, что радскары в этих вещах полагаются на своё звериное чутье, но всё равно удивилась той быстроте, с которой правитель Арна принял решение о браке: уже вечером отцу  Найви было доставлено брачное соглашение из дворца.

Разумеется, оба: и господин Днарр, и Найви пришли в восторг от открывающихся перспектив. Затем всё завертелось с космической скоростью.

К сожалению, этот космический вихрь затронул и меня.

Я всего лишь хотела, чтобы Найви успела в тот день представить Совету наш отчёт, а в результате именно из-за моей расторопности состоялась судьбоносная встреча подружки и правителя Арна — вряд ли бы опоздавшая Найви смогла прорваться через несколько кордонов охраны владельца целой планеты.

Только вот моя помощь обернулась против меня самой —  именно я вынуждена изображать  невесту в течение  первого дня её свадьбы.

Ну что за непруха, а?  Нет, я, конечно, пыталась отказаться, даже честно солгала, что моё участие им точно не поможет.

—Вы вообще в курсе, что в двадцать первом веке никому не было дела до девственности невесты? — фыркнула я, с опаской поглядывая  сторону господина Днарра. — Да и вообще, у нас пары сначала просто жили  вместе; так сказать, проверяли свои чувства и остальную совместимость,   а лишь после этого расписывались официально.

— Какое отношение ваша человеческая история имеет к радскарам? — скривился господин Днарр.

— К тому, что я как и Найви уже… гм… с опытом. Замужем я не была, а вот продолжительные романы у меня случались.

—Ты смеешь мне врать? — сузил глаза господин Днарр. И явно разозлился: даже клыки стали как будто длиннее.  — Ты гостья моего рода, а значит, мне известно про тебя любая мелочь, любая деталь…

Я покраснела, поняв, что он имеет в виду. Блин, ну почему вместо того, чтобы крутить в универе романы, я училась как ненормальная?

А потом  пришло запоздалое осознание того, что именно сейчас сказал мне этот радскар.

—Господин Днарр, а как вы могли получить доступ к моим персональным данным?

—У меня есть на это право, — отрезал отец Найви и на всякий случай повторил. — Ты гостья моего рода.

—Но это ещё не значит, что я готова пойти на подлог!

—  Увы, Александра, — явно стараясь взять своё настроение под контроль, протянул Днарр. —  Но кроме тебя, у меня  нет никого, кем я бы мог заменить Найви в первый день её свадьбы.

Скривившись, радскар добавил:

— Ты единственная кандидатура, которая  может спасти этот союз.

— Вы не можете меня заставить!

— Разумеется, никакого давления с моей стороны, Саша, — как будто с сожалением в голосе произнес господин Днарр.  — Однако, если ты не согласишься принять участие в нашей маленькой семейной постановке, я, к сожалению, не смогу больше считать тебя гостьей моего рода.  И, боюсь,  после этого ты не сможешь закончить работу на Арне.

—Вы не можете!

—Могу и сделаю это, если ты подведёшь мой род. — Отрезал отец Найви.

— Но ведь моей вины в этом нет!

— Боюсь, я также не смогу дать столь нибудь положительную характеристику девице,  ставшей причиной неудачи моей дочери, — предупредил меня господин Днарр, пропустив все возражения мимо ушей.

Только поэтому я и оказалась сейчас в храме. Только поэтому я изображала Найви, обманывая незнакомого мне мужчину.  Впрочем… этот надменный правитель Арна даже  не соизволил ни единым словом смягчить официальную церемонию бракосочетания.  Радскары не были бездушной расой — я знала, что они с особой нежностью относились как к своим половинкам, так и к детям. А этот надменный  гад даже не обернулся к своей испуганной невесте. Просто купил, как овцу на базаре — и потащил к себе во дворец, к остальному гарему.  По слухам, у правителя Арна был один из самых больших гаремов на планете. И хотя после состоявшийся свадьбы все девушки должны будут покинуть стены дворца, факт оставался фактом:  Рэнд Дэйррэн ничем себя не ограничивал, в то время как моя несчастная соседка отчего-то должна была чувствовать себя грязной из-за пары легких романов.

Прищурившись, я посмотрела на широкую спину правителя.

Нетушки, никакого чувства вины я испытывать не должна — правителю вообще повезло, что какая-то девица согласилась стать его супругой после такого большого количества… хм, пробега.

«Бедная Найви. И я тоже бедная. Скорее бы мне уже распрощаться с этим платьем, и всей этой историей».

Глава 4

Нет, что ни говорите, но такие свадьбы мне не нравятся: идёшь за будущем мужем как довесок какой-то, вместо того, чтобы гордо вышагивать рядом с ним, демонстрируя всем гостям дорогущее свадебное платье и прическу, сделанную в лучшем салоне района.

Впрочем, вполне возможно, в конце третьего дня Найви ожидает как раз нечто подобное, но конец свадьбы я не увижу, потому что меня даже в качестве гостьи не пригласили. Побрезговали, наверное: все- таки, по мнению радскар, люди не очень хорошо пахнут.

А может, всё дело в том, что эта раса предпочитала не делиться с остальным миром своими традициями, устоями, ритуалами. Страшно сказать, но я, наверное, первый человек, который может свободно изъясняться на радскарском наречии — и то, из-за этой несчастной свадьбы: несмотря на то, что я работала на Арне и работала только с радскарами, никому даже в голову не пришла мысль обучить меня родному языку — нет, мы все говорили на всеобщем земном.

Лишь когда господин Днарр дожал меня с этим первым  свадебным днём, мне, наконец-то, предложили пройти программу обучения. К счастью, спустя одиннадцать веков, люди придумали более простой и эффективный способ изучения языков: многолетние зубрёжки английского остались глубоко в прошлом. Теперь тебя заводили в затемнённую комнату, усаживали в полукресло –полукровать, надевали зеркальный шлем — и ты на несколько часов полностью отключался от окружающего мира.

Так что теперь проблемы выучить чужой язык  уже не было, но зато появилась новая проблема  — создать учебную программу нужного языка. К примеру, с помощью компьютерной системы можно было изучить русский примерно двадцать восьмого века — я ради интереса прошла обучение и с сожалением  вынуждена была признать, что за семь веков, родной язык разительно изменился — и многих слов я просто не понимала.

Я боялась, что нечто подобное будет и с радскарским: возможно «деловой» язык, который я изучила с помощью доступа, предоставленного господином Днарром, будет отличаться от церемониального радскарского, который должна использовать скромная невеста на своей свадьбе… но судя по всему,  правителя вообще устраивало моё молчание.

Я полагала, что мы, как и остальные «молодожёны» поедем в один из парков,  разбитых по всему периметру  города. Ураз — так называлась столица Арна, несмотря на внушительные размеры, не был перенаселен: здесь всего было достаточно:  парков, школ, исследовательских центров и жилых кварталов. Жители не тратили большого количества времени на то, чтобы добраться из дома до работы или обратно, а вместо такси или персонального кара, могли просто выбрать прогулку через зеленые посадки.