Собеседование

Макс упал. Обхватили мохнатые лапы, и рвали его ноутбук, и терзали его самого. Показалась клыкастая пасть. Зубы клацнули прямо над ухом. Оглушительно. Мертво.

И Макс закричал, и ударил чудовище. Раз, и другой, и четвертый. Противная, мокрая шерсть. Макс увяз в ней по локоть.

Ноутбук задрожал, раскалился и лопнул. И змеями – тотчас рассыпались формулы. Их было множество. Сеть оплела лабиринт.

– Стоп! – вскричало чудовище. – Это «RS»? Ты сдаешь его мне?

Село на пол, большое и гулкое, и смотрело, и ахало вслед.

– Сколько их! – прорычало оно. – Я запутался. Макс, объясни!

Макс хихикнул.

– Ты многого хочешь. У вас там такие тупицы? Не могут понять? Разбирайтесь, я вам не учитель, – сказал он, и формулы мчались вокруг, и рябило пространство.

А потом – они сжались в единый комок, словно яркая сфера, и тихо зажглись, и текли, и сияли над Максом. И жалко рыдало чудовище. И вопли его всколыхнули собой лабиринт. Он поплыл, точно масло. Опали высокие стены. Пол сделался топким и зыбким. Проглянуло небо вдали, оно было прозрачным и чистым. Сквозь небо – темнели глаза. Упирались встревожено в Макса.

– Максим, просыпайтесь! – обрушился голос. – Все, время закончилось! Ма-акс! Ма-акс, подъем!

И тогда Макс очнулся. И белым был свет. И его окружили, и были заботливы. Дали воды. Утирали лицо. Макс смотрел на них тупо и вяло. Как снулая, сонная рыба. Как пойманный удочкой лещ.

– Что такое? Куда? Где? – сказал он, и тотчас все вспомнил. Вернулось. Воспрянуло в памяти. Макс закивал. Улыбнулся.

Ему жали руку. Глядели в глаза.

– Максим, поздравляю! – сказал тот, что был в галстуке. – Я не ошибся, когда посоветовал вас как надежного, честного специалиста. Вы четко прошли испытание. Приняты! – важно сказал он ему. – Нам нужен крутой разработчик продукта. И вы – это лучшее, что мы смогли отыскать. Поздравляю!

Он весь залоснился улыбкой.

Макс сжал ему руку в ответ. И вздохнул. И спросил, вроде как между делом:

– Эй-ди? Вы его всем кандидатам пихаете? Кстати, ядреное средство. И глюки дает – будь здоров.

Тот, что в галстуке, хмыкнул.

– Нет, не всем. Только тем, чья ответственность – крайне высокая. Макс, нам нужна ваша лояльность! Мы должны понимать, собеседуя вас – кто вы, Макс? Честный вы человек… или нет. Если вдруг конкуренты предложат вам нам навредить и продать технологию – вы продадите? Или гордо откажетесь? Как поведете себя? А эй-ди – выдает все секреты.

Он хлопнул рукой по столу. Там стоял ноутбук. Черный, блесткий, из Максовых снов. Нудно, громко гудел, благодушен. И тот, что при галстуке, взял его в руки.

– Вот здесь, – он открыл ноутбук, – все записано. Все ваши мысли и чувства. Мечты, рассуждения, сны. Глюки, тайны и грезы. Все, Макс. Чем вы дышите. Что вы желаете. Теперь – мы уверены в вас! В том, что вы не предатель.

И Макс покачал головой.

– Гм… а если бы я согласился продать им «RS»? Вы бы сразу поверили? Это же бред! Как вы можете верить кромешному бреду?

И он посмотрел в ноутбук.

На экране был лес, и река, и Макс с удочкой. Чайки. Волна, что разбилась о берег. Роскошная яхта, и он – рулевой. Белоснежная вилла на острове. Желтый песок и мохито. Его разработки… и ехиднейший, бледный, смеющийся Эд. Эд махнул ему правой рукой и с разбега нырнул в океан. И поплыл, удаляясь от берега.

– Это не бред, – возмущенно сказал тот, что в галстуке. – Это наш крайне надежный детектор, проверка на ложь. Подсознание, Макс! Подсознание нас не обманет. А эй-ди – проникает в него. Что вы спорите? Он стопроцентен! А вот… вот и ваш договор о приеме!

Макс сглотнул, и слюна была горькой на вкус. Точно соль. Как мохито на пляже. Коварный зеленый мохито.

Макс взял ручку и взял договор. Черно-белый. Объемистый. Долго читал.

А потом – подписал его быстро.

***

В баре было темно. Была сонная музыка, был полусонный бармен.

– Как обычно? – спросил он у Макса.

Макс кивнул и уселся за стойку.

«Точно гриб, невозможно сиреневый гриб», – вдруг подумалось Максу. Щекотные, странные мысли. Макс гнал их. Все кончилось. Все оказалось так просто…

…как тень, что ползет по стене. В черной шляпе и черном пальто, остроносая черная тень. Что приблизилась к Максу и глухо спросила:

– Ну как?

Макс вздохнул.

– Все нормально. Я принят.

Тень съежилась, тень опустилась на стул.

– Макс, ты очень рисковый, – бубнила она, – ты шагаешь по краю. Если б эти спецы все узнали…

И тень замолчала.

И стало так тихо, что Макс различал, как он дышит. Как ветром дрожит паутина в углу. Как дремлет паук в паутине, и сны его, сытые сны, бесконечно мушины.

– Эд, не парься, – сказал Макс, вспугнув тишину, – хрен кто в курсе, что я – разработчик эй-ди. И еще кой-чего, что не даст ему влезть в подсознанье и там шерудить.

…Золотого и мятного, синего, светлого, тонкого, злого, простого эй-ди. Всех колес в колеснице, всех стрелок в часах, всех вулканов вулкана – эй-ди. Макс держал его формулу в мыслях. Она была словно змея – переливчата, пестра, ползла, нескончаемой лентой. Кусала за собственный хвост. Макс взял в руки преострые ножницы – и перерезал ее. И змея зашипела, и тотчас распалась на части. И каждая часть ее – была легка и чешуйчата. Падала, падала вниз, точно снег, засыпая собой бар, часы, паука, свет и тьму, Фудзияму и бабочек.

Падала.

Макс подхватил ее в воздухе.

– Выпьем? – сказал он, жонглируя ей. И бармен подмигнул ему, и осторожно поставил на стол два бокала. – За мой договор. За эй-ди. За тебя, Эд!

И поднял бокал.

В нем был мертвый зеленый мохито, гудел, точно море, плескался тягучей волной. Макс представил себя в одних плавках на пляже, довольного, как бегемот, под тропическим солнцем. И шезлонг, и проворную, быструю яхту.

– Все будет, – сказал ему Эд, – надо только чуть-чуть подождать. Когда эти паршивцы сольют тебе нужные формулы… для доработки.