Помоги проекту - поделись книгой:
Когда Пал протянул манипуляторы к маме, мальчик отключил провода и заставил себя подняться. Еле передвигая ноги, он сумел добраться до реакторной. Открыв крышку ручного управления, Данила перенаправил всю энергию на работу капсул, а потом поковылял в медицинский отсек, где Пал уже уложил Елену под стекло.
Данила откинул пульт управления и, убедившись, что энергии достаточно, включил режим криостаза. Лишь бы помогло!..
— Папу! Неси быстрее папу! — потребовал от робота мальчик.
Три десятка секунд, которые понадобились Палу, чтобы принести тело Евгения, показались Даниле целой вечностью. Он лежал на полу и из последних сил старался не потерять сознание. И поднялся только для того, чтобы запустить режим криостаза отца. Последнее, что он помнил — это зелёный огонёк на пульте, сообщавший, что криогенный процесс завершён удачно, и мозг пациентов пока ещё жив. Пока…
Именно в этот момент был запущен отсчёт семнадцати лет, по прошествии которых Данила уже не смог бы вернуть к жизни родителей. Правда, об этом мальчик тогда даже подумать не успел. Стоило ему расслабиться, как сознание покинуло его измотанное тело. Поэтому дальше действовал только робот Пал…
Достав инвазер, он подключил к нему несколько ампул, которые должны были помочь ребёнку адаптироваться к местным условиям. А затем сделал уколы и отнёс бесчувственное тело мальчика в каюту. После он собирался что-нибудь приготовить из остатков запасов: всё-таки человеческим детям нужно хорошо питаться…
Но в этот самый момент до планеты, которую Евгений Краснов называл Геей, докатилась солнечная вспышка, и мощнейшее электромагнитное излучение перезагрузило систему Пала. Как и систему корабля. И пока в электронные системы «Арго» после перезагрузки возвращалась жизнь, Данила спал в своей койке мирным сном маленького, но очень одинокого героя…
Глава 3
Пожилой касадор сидел на одном из трёх воллов в связке и с большим интересом смотрел на странную конструкцию…
Вообще-то ему надо было пустить воллов в сторону побережья, найти ближайшего координатора — и отдать ему специи, отобранные в недавнем бою у контрабандистов. Но он всё никак не мог взять в толк, кому понадобилось делать такое большое колесо, что там за странный такой материал на колесе, и почему оно присоединено к какой-то металлической балке?..
Касадор был стар, и в этом почётном статусе он пребывал довольно давно. Ещё в Старом Эдеме его все называли старым. Но в Старом Эдеме, где он служил егерем, его звали старик Гро. А в Марчелике сразу прозвали просто Стариком. Всем здесь было наплевать и на его настоящее имя, и на обстоятельства, что под древность лет погнали его за океан. Главное, что Старик хорошо стрелял, не строил из себя невесть что — и вообще был достойным метеном.
Всё остальное здешних касадоров не волновало. А контрабандисты от него живыми не уходили, так что их мнения никто и не спрашивал…
Спрыгнув с волла на землю, Старик начал осторожно подходить к конструкции. Сюда его привёл огненный болид, который многие заметили, но только Старик примерно знал, куда тот упал. Ещё это, конечно же, знали контрабандисты, но они уже разучились говорить — по причине появления в их телах незапланированных дырок. И, тем не менее, Старик отчётливо видел следы раскопок. Кто-то пытался откопать колесо и металлическую балку из песка…
На движение, которое касадор уловил краем глаза, он среагировал мгновенно. Револьвер вылетел из кобуры, и большой палец привычно взвёл курок. Но стрелять Старик не стал. И не потому, что не по кому было… Вовсе нет.
Движение ему не почудилось, но как-то не принято на Эрфе было по детям стрелять. В немом изумлении касадор смотрел на худенького мальчика в странной одежде, который стоял с поднятыми руками. Как будто такой мелюзге кто-то оружие даст, ага!
— Хето, что ты здесь делаешь? — удивлённо спросил Старик, но мальчик только криво улыбнулся и показал на уши. — Да опусти ты руки!.. А, ты не понимаешь или не слышишь… Вероятно, не понимаешь!..
Следом Старик повторил свой вопрос ещё на пяти самых распространённых языках Эрфы, но мальчик всё ещё его не понимал. И это было странно! Хотя… Что вообще может быть более странным, чем встретить ребёнка посреди центральных равнин Марчелики, куда даже номады редко заглядывают?! Господь явно шутил то ли над Стариком, то ли над мальчиком… Или даже над ними обоими.
Неожиданно мальчик заговорил. И, вслушиваясь в его причудливый говор, Старик обнаружил какие-то смутно знакомые слова и конструкции. Будто кто-то взял язык его пра-пра-прадедов и зачем-то смешал с латынью.
— Подожди-подожди, хето! — попросил он и, изрядно напрягая память, добавил на древнем наречии своих предков. — Медленно! Говорить! Ты!
И мальчик заговорил медленно, но всё равно Старику было ничего не понятно. Наконец, ребёнку надоело играть в эту странную «угадайку», и он зачем-то уселся на раскалённый песок, принявшись плакать.
— Старик! — касадор ткнул себя кулаком в грудь и указал на мальчика. — Как звать, хето?
— Данила, — ответил тот.
— Да-ни-ло… — Старик про себя отметил, что имя как-то связано с тем, что ребёнок кому-то и зачем-то дан. Во всяком случае, так это звучало на диалекте предков. — Дан… Я буду звать тебя Дан! Согласен?
— Согласен? — повторил мальчик, а затем поморщился и каким-то чудом умудрился правильно построить фразу. — Согласен с тобой!
Тут надо пояснить, что Данила, впервые столкнувшись с местным жителем, неожиданно обнаружил, что здесь говорят вполне знакомыми ему конструкциями. Мальчик знал китайский, французский, немецкий, испанский, итальянский и английский. А там, где что-то не мог сказать — ему помогал встроенный в интерфейс переводчик. Но была у встроенного переводчика ещё одна функция: он анализировал незнакомые языки. Конечно, всё сразу аппарат не мог распознать, но сейчас-то большинство слов были знакомыми…
Это была какая-то гремучая смесь из французского, датского и немецкого — сразу и не разберёшь, что и откуда. Однако Даниле была очень нужна помощь, а потому он продолжал разговор со странным пожилым мужчиной, вооружённым пистолетом…Или револьвером? Данила не слишком хорошо разбирался в оружии. Зато разбирался в языках — и очень скоро смог изъясняться хотя бы простыми конструкциями.
— Я! Показать! Дом! Мне! Помощь! Нужна!
— Хорошо, хето… Показывай! — усмехнулся Старик.
Мальчик повёл его вглубь Песчаного Языка. Туда, где на слегка бугристой поверхности песков виднелся высокий холм. Чем ближе становился тот самый холм, тем больше Старик понимал, что это отнюдь не естественное образование — а большущий вал песка, созданный каким-то металлическим предметом. Большим предметом. Возможно, крупный метеорит, но для него как-то маловато разрушений вокруг…
Старик так и не смог описать то, что увидел. У него просто не хватало слов для этого. То, что вся конструкция была рукотворной — не вызвало сомнений. Как и тот факт, что с ней случилось что-то неправильное. Форму некоторых её элементов явно изменил какой-то страшный удар. Касадор даже представить себе не мог, что бы могло повредить стены и каркас такой толщины…
А затем Старик, наконец, вспомнил эксперименты научных кругов на Старом Эдеме. И их опыты с полётами. Воздушные шары были известны человечеству довольно давно, но их конструкция считалась слишком ненадёжной для долгих путешествий. Отдельные энтузиасты создавали летательные аппараты, которые назывались «курокаэли», что переводилось с латыни как «управляемый воздух». Принцип был тот же, что и у воздушных шаров — вот только двигаться аппараты должны были не по воле ветра, а посредством больших винтов.
Но пока все эти проекты были только на бумаге. Единственный образец, который удалось собрать, потерпел крушение во время индустриальной выставки в Объединённом Королевстве. А здесь, посреди Песчаного Языка, перед глазами Старика лежало что-то отдалённо похожее на эти проекты… Правда, очень отдалённо.
«Может, мальчик участвовал в каком-то эксперименте?» — мелькнула у Старика мысль, но ему показалась странной сама идея привлекать детей для подобных дел.
И в этот момент от основной конструкции отделилась металлическая часть. У неё обнаружились ноги, руки и продолговатое тело. Старик немедленно навёл револьверы на эту жуткую образину, но мальчик вдруг кинулся к нему, размахивая руками.
— Нет! Нет! Друг! — кричал Данила на языке Народной Аристократии в то время, как странный механизм что-то говорил на том же непонятном, но, казалось, знакомом языке, на котором ребёнок пытался общаться со Стариком.
— Что за чертовщина?.. — пробормотал пожилой касадор, убирая револьверы. — Что это такое, хето? Кто ты такой, и откуда тут взялся?
Мальчик виновато улыбнулся, всем видом показывая, что и рад бы ответить, вот только слов не хватает. И Старик вдруг понял, что придётся ему тут задержаться… И всё для себя прояснить. Пусть Акесекрет и отправил его в Марчелику, чтобы искать каналы контрабанды специй, но то, что он видел перед собой — было настолько же странным, насколько и опасным. А, значит, было отчасти и его заботой.
— Я хочу с тобой! — заявил Дан, и это было настолько неожиданно, что пожилой касадор закашлялся.
— У меня опасная жизнь, хето… — заметил Старик, когда немного пришёл в себя. — Я касадор, и в Марчелике нет более опасного дела…
— А я вообще тут чужой! — хмуро заметил мальчик.
— Должен напомнить, — подал голос Пал, — что ваше нахождение среди… местных жителей может быть опасным для вашей жизни, Данила.
Старик уже давно заметил, что железное говорящее яйцо любит порассуждать о защите жизни. Да и Дан объяснил ему, что жизнь человека, сама по себе, на его далёкой родине является одной из высших ценностей. Обычно пустая болтовня робота, как называл металлического помощника мальчик, раздражала Старика. Однако в этот раз он был полностью согласен с его мнением.
— Видишь, иногда этот твой Пал говорит разумные вещи! — заметил касадор. — Тебе надо починить твой корабль, чтобы помочь родителям, Дан. А мне надо заниматься своими делами…
— Я не могу починить корабль! — неожиданно признался Дан и нахохлился, как замёрзшая птица. — Мы с Палом проверили все узлы… Надо много заменить. Восстановить корпус.
— Так… Ты совсем не можешь улететь? — начал понимать глубину проблемы Старик.
— Могу… Надо материалы. Надо инструменты. Много надо… У вас могут быть, — мальчик шмыгнул носом и сел на песок, глядя, как Старик собирает вещи.
— Но ты не уверен? — уточнил Старик.
— Нет…
— Если нужны материалы и инструменты, тебе понадобится много денег… — Старик остановился в задумчивости. — А где ты их возьмёшь? Подделывать деньги нельзя.
— Это придумаю… Что-нибудь! — мальчик ещё плохо говорил на местных языках, но учился просто с фантастической скоростью.
— Придумает он!.. — буркнул Старик. — Ты хоть бы язык доучил…
— Я учу… Но без вас не смогу…
— Ты мог бы направиться на побережье! И поселиться в одном из городов!.. — Старик нахмурился. — Зачем тебе в касадоры?
— Роллфельды… Они могут дать материал! — пояснил мальчик. — В городах я ребёнок… С вами я под присмотром.
Старик немного задумался. А затем понял, что до него пытается донести этот худой мальчишка, который еле передвигает ноги. Всё верно, времени у парня-то очень мало. Семнадцать лет — не ахти какой срок, чтобы всё успеть. Особенно, когда тебе самому недавно исполнилось десять. В любом городе мальчика посчитают сиротой и определят в какой-нибудь приют, откуда выбраться будет очень сложно. Что уж говорить о зарабатывании денег…
В любом случае, у Дана не будет возможности возвращаться на свой корабль, упавший вдали от границы центральных равнин.
В его ситуации нужны были и навыки выживания, и умение путешествовать по центральным равнинам, и недюжинная сила за спиной. И мальчишка — очень по-взрослому, кстати! — рассудил, что, будучи касадором, сможет обладать всем тем, что ему необходимо. Но как вообще сделать касадора из этого бледного заморыша?
— Дан, ты себя в зеркало видел? — поинтересовался Старик. — Ты еле на ногах стоишь! Ты же выглядишь лет на восемь по местным меркам… Ну, положим, возьму я тебя с собой. И даже совру про твой возраст. Как ты собираешься с людьми общаться, если толком не знаешь языка? Ты представляешь, сколько к тебе будет вопросов?
— Я буду молчаливым! Очень! — сказал Дан жалобным голосом. — Говорить буду кратко…
Старик сел на песок рядом с мальчиком и задумался. Потянет ли он его воспитание? Сможет ли вырастить сильным, смелым и умным касадором? Нет, смелости в парнишке, конечно, и без того хватало. И, тем не менее, на одной храбрости здесь не выжить. К тому же, Дана страшно изводил багрянец, и он постоянно глотал какие-то таблетки. Лет триста назад его бы вообще сожгли на костре, если бы заметили такое…
— Я такой худой… Слабый… Потому что там нет веса! — напомнил мальчик, ткнув пальцем вверх. — Я быстро… Наверстаю?
Вздохнув, Старик покосился на мальчика, но ничего не ответил. Если честно, он всё ещё пребывал в шоке от того, что теория Люсьена Шатона, которую раскритиковали научные круги, оказалась истиной… Если, конечно, Дан не фантазировал. Но, как заметил Старик, этот мальчик фантазировал совсем на иные темы. А когда дело доходило до объяснения, что можно найти там, далеко за пределами Эрфы, он всегда был предельно серьёзен…
А за пределами Эрфы была пустота. Вакуум. Огромные пространства пустоты с редкими вкраплениями космической пыли и крупных небесных тел. Одним из которых была Эрфа, а другим…
Старик вспомнил, что рассказал мальчик, и чуть не застонал… Сложно было принять тот факт, что Гробрудер и в самом деле был «старшим» для Эрфы. Он был огромной планетой со своей атмосферой и каким-то магнитным полем… Причём мальчик говорил, что это какое-то очень важное магнитное поле. Оказывается, группа учёных, которых все считали фантазёрами (потому что они говорили о том, что это Эрфа — спутник Гробрудера), была права. Такие дела…
Уютный и понятный мир Старика трещал по швам от того, что говорил Дан. Но его слова подтверждал механический Пал — который, как подметил касадор, вообще не умел лгать. Правда, мальчик и робот разговаривали на местном языке одинаково плохо, но Старик умел допрашивать даже тех, кто его не слишком понимает. Они оба знали, о чём говорят, и оба свято верили в это.
Солнце они почему-то называли каким-то карликом, Эрфу — спутником Гробрудера. А сам Гробрудер — гигантом, но маленьким, каких не знала их земная наука. Земная! Наука! Земля! Терра! Гея! Гайа! Теллестрия или Теллестия! Ал-Ард, Эрда, Маа, Жорден, Иэрф! Все эти названия были известны на Эрфе. Все эти названия обозначали Эрфу! Но парень уверенно утверждал, что прилетел из Солнечной системы! И родился на планете Земля!..
И у той Земли была легендарная Луна. На той Земле до сих пор стоял Рим с развалинами Колизея… На той Земле Восточная империя ромеев прожила ещё тысячу лет… На той Земле сражались за святой город Иерусалим, а ещё ездили в паломничества в святые места… Старик никак не мог смириться с тем, что Эрфа во всех смыслах вторична. Всё, что искали здешние учёные многие сотни лет, просто было там, на настоящей Эрфе!
Старик не поверил… Сразу не поверил. Но потом Дан с Палом восстановили какое-то устройство, которое показывало цветные картинки. Хоть мальчик и называл эти картинки фотографиями, но с теми убогими фотокарточками, которые были у Старика, они не имели ничего общего. Нельзя залезть на Эрфе внутрь фотографии — и пройти, например, по Иерусалиму или Риму. А вот на корабле Дана это можно было сделать…
И Старик сдался. Человечество было гостем на Эрфе. Наглым гостем, поселившимся здесь навсегда и даже захватившим целый материк. Привычные растения Старого Эдема, выходит, тоже были гостями и захватчиками. Именно здесь, на Фор-Носте, обитали коренные обитатели Эрфы, которые умели жить под всплесками багрянца. А вот в Старом Эдеме (ну а теперь и здесь, в Марчелике) поселились захватчики, которым приходилось тяжело…
Впрочем, люди догадывались об этом. Некоторые учёные робко намекали, что организмы людей, животных и растений хоть и приспособились к условиям жизни на Эрфе — но как будто бы приспособились совсем недавно. Что, конечно же, было странно… И Дан, необычный мальчик, умевший перемножать в уме трёхзначные числа, подтвердил эти предположения.
А теперь Старику придётся жить с этим знанием. И молчать о нём. Потому что и Дан, и Пал упорно говорили ему про какое-то
Старик хотел знать больше. Но если он сейчас уедет, то вряд ли сумеет хоть что-нибудь ещё узнать. Если только… Если только Дан не отправится вместе с ним. И вот мальчик сам попросил взять его с собой. Так почему Старик должен отказывать ему?
Касадор и сам не заметил, как привязался к мальчишке. Глядя на Дана, он постоянно вспоминал о том, что где-то далеко, на Старом Эдеме, у него есть внучка и внуки. И Старик никогда с ними не увидится, потому что дела Акесекрета гонят его всё дальше и дальше по бескрайним просторам Марчелики…
А он, как и любой дедушка, хотел бы передать дальше и свой опыт, и свои знания. Передать потомкам, которые останутся в этом мире после него. И Дана он, чего уж там скрывать, за прошедшие дни начал воспринимать, как родного внука… Пусть странного и тощего, с дыркой в башке и счётами вместо мозга — но всё-таки внука…
— Ладно, хето… Если хочешь ехать со мной, тебе придётся многому научиться… Например, собираться в поход. Давай-ка с этого и начнём!..
Мастер приоткрыл дверь фургона и приглашающе махнул старому касадору, который этот самый фургон заказал.
— Всё как вы просили, метен! Два спальных места, мебель и шкафы. Ходовая часть усиленная. Фургон манёвренный, крепкий. С дозорным местом на крыше. Мне кажется, управлять сможет даже ваш внук…
— Благодарю, метен. Я вижу, что вы превзошли себя! — вежливо ответил старый касадор
А мастер, которого звали Арнольдом Сагитаро, подумал, что, если бы ему каждый клиент приносил столько денег, он бы с удовольствием превосходил себя на каждом заказе. Впрочем, старый касадор и впрямь задал сложную задачку… Ведь, как известно всем людям на Эрфе, можно сделать либо быстрый фургон, либо манёвренный, либо крепкий. В фургоне даже могут сочетаться два этих качества, но три совместить никак невозможно!
И Арнольд Сагитаро сделал невозможное. Его дед Габриэль, основатель мастерской, мог бы по праву гордиться своим внуком. Да и гордится, наверняка, приглядывая с того света. Уж слишком часто Арнольда посещали в процессе работы гениальнейшие озарения. Видно, сам Господь Бог решил помочь старику-касадору с получением фургона…
Пока Арнольд и Старик улаживали формальности по сдаче транспортного средства, молчаливый внук касадора, которого тот называл Даном, облазил весь фургон. С интересом сунул нос в ходовую часть — и даже в конструкцию руля. Арнольд поймал себя на мысли, что парнишка, похоже, что-то смыслит в механике. Уж слишком осознанно он тыкался во все ключевые узлы конструкции…
— Ваш внук мог бы стать механиком, метен! — заметил Арнольд.
— Вы считаете, метен Сагитаро? — удивился старик, отвлекаясь от бумаг.
— Да вы поглядите! Это же настоящий талант!.. — Арнольд с восторгом указал на мальчика. — Он сейчас осматривал рулевой механизм и нашёл там важную передачу, облегчающую управление! А ведь я был уверен, что мне ещё придётся объяснять, где она находится.
Поражённый тем, что малец нашёл конструкцию, скрытую от пыли и посторонних глаз, Сагитаро готов был немедленно предложить ему остаться в учениках.
— Дан! — прикрикнул старый касадор. — Хватит осматривать механизм! Начинай погрузку вещей!
— Хорошо! — ответил мальчик и кинулся выполнять распоряжение деда.
Понимая, что сам лишил себя возможности понаблюдать за чудо-ребёнком, Арнольд лишь разочарованно вздохнул. А потом вернулся к бумагам.
Через три часа фургон выехал из ангара. Четыре волла потащили этот дом на колёсах на юг, унося с собой и щедрого старика-касадора, и его необычного внука. А Арнольд ещё долго смотрел им вслед, думая о том, что упустил отличного будущего мастера…
Тем временем Старик на козлах привыкал к управлению, а Дан поглядывал назад, на ангар, рядом с дверями которого всё ещё торчал мастер, сделавший им фургон.
— Всё, ушёл… — Дан виновато поглядел на Старика.
— Мальчик мой, тебе надо проявлять большую осторожность! — заметил Старик. — Пойми, ты выглядишь лет на восемь-девять, но так сознательно изучаешь механизмы, что это выглядит странно!
— Прости, Старик, я увлёкся… — покаялся Дан, которому и в самом деле было стыдно.
— Если ты хочешь стать касадором, Дан… — проговорил Старик, а затем на всякий случай поправился. — Если ты хочешь быть жителем Эрфы, то не можешь увлекаться тем, что интересно лишь тебе. Сначала ты должен увлечься тем, что привычно людям, с которыми ты живёшь!
— Прости…
— Дан, тебе не надо извиняться! — Старик усмехнулся. — Я не знаю ни одного человека, который бы смог мгновенно вжиться в роль… Даже актёры театров Старого Эдема иногда по несколько месяцев тренируются, привыкая к тем ролям, которые им предстоит играть. Это тяжело! И ты не виноват, что забываешься… Я просто напоминаю и объясняю. Чтобы не случилось совсем уж серьёзного прокола.
Поделиться книгой: