Однажды в Марчелике 2

Кораблик четы Красновых в чём-то был уникален. Во-первых, в медотсеке располагались две новейших медицинских капсулы с режимом глубокого криостаза. Формально, конечно, это не был тот самый криостаз, который описывают писатели-фантасты — выйти из него было нельзя. Чтобы оживить человека, попавшего в этот режим, ещё надо было добраться до Земли — и там, в огромном центре криоразморозки, ему бы фактически сделали новое тело.

Сохранить в такой ситуации старались только мозг, который заливали прямо в черепной коробке специальным желе — вместо ликвора. В общем, это была фактически смерть, с заморозкой образцов тканей. Мозг потом оживить ещё можно было, а вот тело — нет. Зато потом можно было воскреснуть — ещё и с новым, неиспользованным телом.

Правда, у этой технологии имелись свои ограничения… Вечно так мозг хранить было нельзя. Но заморозку использовали лишь в крайних случаях, когда жизнь исследователя и впрямь висела на волоске.

Во-вторых, исследовательский отсек, занимавший большую часть кораблика, был прямо-таки забит всевозможными приборами и агрегатами. В нём было такое оборудование, которое позволяло даже медикаменты делать — лишь бы все составляющие имелись. А они здесь имелись. Исследовательский кораблик способен был существовать в автономности почти что бесконечно долго. Реактор — на водороде, двигатели — на водороде. А водород, как известно, самый распространённый элемент во Вселенной. Если бы не запасы пищи, то кораблик мог вообще не садиться на планеты.

Теоретически, конечно… Каким бы распространённым ни был водород — его ещё надо было найти в этой большой и пустой Вселенной. Во всяком случае, до того, как столкнёшься с каким-нибудь особо редким металлическим астероидом…

В-третьих — ну и в-последних — кораблик был сделан из материалов повышенной прочности. А также имел на внешней обшивке множество датчиков, которые позволяли очень многое видеть даже там, где никто другой бы не увидел. А чтобы прикрыть их от возможного поражения тем же солнечным ветром, существовал магнитный экран, создававший зону безопасности от внешних воздействий толщиной почти в полсантиметра.

Назывался кораблик «Арго». Да, Евгений был немножко помешан на греческих мифах¸ а Елена не возражала… И стоил этот кораблик как системный дредноут. Вот только дредноут — это огромная чушка с пушками, а «Арго» — это малыш с мозгами, как шутила мама Данилы. Поэтому в их ситуации мощный дредноут бы уже погиб. А маленький исследовательский кораблик имел все шансы выжить.

Скоростной зонд, который облетел планету, бесславно сгорел в атмосфере, успев передать Красновым карту рельефа. На планете было очень много воды и целых три континента. Два больших в северном полушарии, и один маленький — в южном. Изображения, конечно, оставляли желать лучшего по своему качеству — никаких подробностей. Но всё же лучше, чем ничего.

Даниле было так интересно, что сейчас происходит, что он даже разрешил себе включить прослушку рубки. Все разговоры вносились на бортовой самописец — иными словами, в чёрный ящик. А заодно становились слышны и мальчику.

— …Нужно садиться на юге, милый!.. — Данила узнал голос мамы.

— Лена, северные континенты больше! — по голосу Данила понял, что папа спорит исключительно для проформы.

— На юге много растительности. Весь континент зелёный! — напомнила Елена. — Плохо, что мы уже потратили картографический зонд, на том астероиде… А этот дал только раскладку по высотам. Ладно, раз уж мы наткнулись на планету с биосферой, я думаю, ты променяешь великое открытие чёрной дыры на открытие первой планеты с биосферой!..

— Да мы и чёрную дыру открыли… — как-то очень грустно сказал Евгений.

— Не поняла? — в голосе Елены чувствовалось неподдельное удивление.

— А что тут непонятного? Ты приборы проверяла?.. А я проверил. Ровно в момент переноса они регистрировали все те возмущения, которые мы искали. Понимаешь?

— Все?

— Абсолютно… Мы всё это время искали чёрную дыру, а это была червоточина сюда. Эх!.. — Евгений явно переживал из-за того, что теория, которую они с Еленой продвигали, рухнула как карточный домик.

— Это разумно… Но почему она так влияла на объекты в Солнечной системе? — задумчиво проговорила Елена. — Впрочем, у нас будет время об этом подумать… А сейчас надо действовать рационально! Итак, здесь есть три континента. Два, которые в северном полушарии — большие. Один пустынный, а другой покрыт снегом.

— Может быть, там просто зима? — предположил Евгений.

— Даже если так, у нас нет ресурса постоянно обогревать корабль! — ответила Елена. — А в южном полушарии сейчас… Тоже зима. Но там явно теплее. И много растительности. А наша проблема не в материалах. Наша главная проблема в съестных припасах. Нам нужна органика, Женя!

— Подожди, почему ты решила, что там тоже зима? — удивился Евгений.

— Посмотри внимательно на южные области. Видишь?..

— Милая, если на юге зима, то на севере — лето. У планеты наклонена ось! — заметил Евгений.

— Да, ты прав… Значит, снежные области на северном континенте — это вечная мерзлота. Он всё же ближе к полярным областям.

— Но на юге там снега нет! — возразил Евгений.

— Но будет зимой! — ответила Елена. — И ещё неизвестно, как оно всё будет на том пустынном континенте… Давай выпустим последний зонд?

— Зачем? Лучше его приберечь! — возмутился Евгений.

— А вдруг там… Вдруг там есть разумные? — неожиданно предположила Елена.

— Это было бы слишком невероятно, милая! Ты хоть представляешь, какова вероятность обнаружить во Вселенной разум? — ответил отец Данилы. — К тому же, это последний зонд…

— А если всё-таки есть? — настаивала Елена. — Ты правила МООК помнишь?

— Помню я всё! — вздохнул Евгений. — Но у нас форс-мажор. Что нас ждёт на планете, ещё неизвестно. Зонд остался один… Нет…

— Ладно, как скажешь… — не стала спорить Елена, которой и самой было страшно тратить последний зонд.

— Значит, садимся на южный! — наконец, согласился Евгений. Хотя, если честно, спорил он только для того, чтобы проверить свои умозаключения. — Милая, выбери третий вариант траектории!..

— Сделано….

Какое-то время родители Данилы почти ничего не говорили. Зато в рубке было слышно щёлканье элементов управления. Затем загудели в кормовой части коррекционные двигатели. Кораблик «Арго» наклонился носом к планете и начал снижение.

— Пять минут до траектории, — напряжённо проговорила Елена.

— За шестьдесят секунд начнём прогрев двигателей! — подтвердил Евгений. — Выведи отсчёт на экран.

На экране обзора появился обратный отсчёт. Красная траектория посадки на карте планеты начала желтеть, а потом переходить в зелёный. За шестьдесят секунд до выхода на траекторию заработали, прогреваясь, тормозные двигатели. Тяжёлые сопла в последний раз использовались несколько месяцев назад, и родители Данилы заранее проверили оборудование, но всё равно сначала решили их прогреть.

Корабль с гулом начал торможение. Тело мальчика вдавило в кресло. Корпус корабля задрожал. «Арго» начал медленно входить в атмосферу и тормозить об неё.

— Тормозные двигатели отключены. Передаю все мощности на магнитный экран! — сообщил жене Евгений.

Свет в комнате Данилы мигнул. Но изображение на наноэкране по-прежнему давало бледную картинку. «Арго» трясся, и было видно, как снаружи воспламеняется воздух. Внешне корабль сейчас выглядел, как огненный болид, на полной скорости несущийся к земле.

— Есть картинка с передней камеры. Можно увеличить! — сказала Елена.

— Выводи! — азартно предложил Евгений.

Картинка на обзорном экране начала увеличиваться. Сначала большую часть изображения занимал огромный океан, покрытый рябью волн, но вскоре показался и сам материк. Зелёные леса, так похожие на земные, а ещё хвойные деревья на песчаном берегу…

— Постой… Это что, сосны? — удивлённый голос папы донёсся до ушей Дана, как сквозь вату. А всё потому что мальчик увидел то, чего здесь не должно было быть…

Данила опередил свою мать всего на несколько секунд.

— Требуется изменение траектории! — вскрикнула Елена дрожащим голосом. — Женя, там есть люди!..

— Какие люди?! Где?! Да будь я проклят…

— Нужно изменение траектории! Срочно! — повторила Елена.

— Нам не хватит горючего! — закричал Евгений. — Мы разобьёмся!..

— Может, и нет! Если нас найдут обитатели твоей, как её… Это нарушение статьи восемь пункт десять!.. Забыл?!

— Но мы разобьёмся! — в голосе Евгения прорезались панические нотки.

— Беру управление на себя! Код семнадцать! — крикнула Елена.

Ей тут же ответил холодный бездушный голос корабельной системы:

— Код семнадцать, принято. Управление передано.

— Милая, не надо! Нам надо выжить! Я не хочу умирать!

— Страх нерационален… — едва слышно прошептала Елена, но Данила понял по голосу, что ей тоже сейчас очень страшно.

Мальчик, пристёгнутый к креслу, тоже отчаянно боялся. Он даже заплакал, понимая, что его отец прав. А Пал, увидев слёзы, но не понимая причины расстройства человека, протянул один из манипуляторов и принялся гладить его по голове…

Корабль дёрнулся: включились маневровые двигатели, сжигая последние запасы топлива. Жители Старого Эдема видели, как несущийся к земле метеорит, летевший со стороны экватора, неожиданно поменял направление — и стал уходить куда-то на север, в сторону Марчелики.

— Мама, не надо! — прохрипел Данила, несмотря на то, что мать не могла его сейчас услышать.

— Милая, ты всех нас убьёшь! — стонал в рубке Евгений.

— Мы! Не! Имеем! Права! — Елена почти выплёвывала слова напряжённым голосом.

Сжавшийся в кресле Данила не видел, как его мама, вцепившись в рычаг ручного управления, вела «Арго» на север, на пустынный материк. Рычаг поворачивал сопла маневровых двигателей, но требовал приложения физических усилий. Для тех, кто только взлетел с Земли, это не доставляло никаких проблем. Но человеку, который постоянно в космосе и поддерживает свою форму только на тренажёрах, ворочать рычагом было очень тяжело…

Скорость «Арго» была слишком большой для посадки. Елена просто не успевала за всем уследить, а автоматика корабля не могла знать, куда управляющая кораблём женщина метнёт его в следующий момент. На обзорном экране замелькали городки пустынного континента, и вот уже можно было различить точки людей. Снова люди!.. Да что ж такое…

— Слишком низко! — хриплый голос отца прозвучал, как смертный приговор.

У Данилы в груди ёкнуло, и по всему телу пробежал холодок. Он подумал, что ещё немного — и всё… И ведь так не хочется умирать… Это же больно!..

А растрёпанная, испуганная Елена думала сейчас лишь об одном. О десятилетнем сыне, который сидит в каюте, ничего не знает и ждёт посадки. О маленьком Даниле, которому очень требовалось внимание вечно занятых взрослых…

Ей очень некстати вспомнилось, как садился самолёт с пылающим крылом, в котором она с родителями возвращалась из отпуска. Когда-то давно, в детстве… Тогда она не сошла с ума от страха только потому, что её мама с папой были рядом. Лена сидела у папы на коленях, и он нежно её обнимал дрожащими руками…

А её Данила был сейчас совсем один… В компании бездушного робота Пала, который не умеет любить, а может лишь достоверно изображать заботу. И Данила уже наверняка понял, что случилось что-то непредвиденное… Он ведь очень умный мальчик…

Если бы Елена знала, что Данила всё видит и слышит в прямом эфире, то и впрямь могла бы сойти с ума. Но она об этом, к счастью, даже не подозревала. И сейчас Елена Краснова, заслуженный учёный и опытный исследователь, впервые в своей жизни молилась — в тщетной надежде мягко посадить корабль. Впереди, сколько хватало взгляда, тянулась пустая безжизненная равнина… Ни построек, ни следов цивилизации.

Нет… Елене вдруг показалось, что она видит каких-то людей. Но топлива в баках оставалось только на финальное торможение. Любой манёвр приведёт к тому, что они просто-напросто разобьются. И уже без вариантов…

— Мама! Папа! — тихо и жалобно звал испуганный мальчик в каюте, понимая, что его не услышат.

Когда ему стало страшно, он больше не мог рассчитывать на Пала. Ему очень хотелось обнять маму и папу, уткнуться в них носом — и, наконец, спрятаться от этого жестокого мира с его жестокими физическими законами.

Рёв тормозных двигателей прорвался даже сквозь гул рассекаемого корабликом воздуха. Перегрузка вдавила в кресло одновременно и Евгения, и Елену, и Данилу.

— Мама!.. — вскрикнул Евгений в унисон с Данилой.

— Я должна! — прокричала Елена.

В последний момент, в отчаянном усилии, она умудрилась расположить кораблик относительно поверхности именно так, как нужно. Из тысяч вариантов её мозг выбрал самое верное решение…

«Арго» ударился о песок в первый раз. Шасси, выпущенные автоматикой, подломились и остались в горячем песке.

Кораблик чуть подскочил — и ударился во второй раз. Удар пришёлся на модуль аварийного запаса, сминая его толстый корпус, как использованную фольгу. Тюбики с питательной пастой, хранившиеся в модуле, устроили салют в честь своей бесславной и нерациональной гибели. Салют из питательной пасты, само собой.

«Арго» снова приподнялся — и ударился о землю в третий раз.

Ударился носом, где впереди располагались датчики и антенны, а следом шёл сам модуль рубки. Одна из антенн пробила стену модуля и вошла внутрь, сминая ноги Евгении и Елены, дробя кости таза и ломая позвоночники… Оба они успели вскрикнуть от боли, прежде чем потеряли сознание. Это был страшный крик, который заставил Данилу в ужасе оцепенеть в кресле…

— Мама! Папа! — жалобно позвал он, но его голос потонул в скрипе и грохоте.

«Арго» приземлился и теперь вспахивал грунт своей металлической тушей, пуская впереди вал из песка. И самое удивительное заключалось в том, что кораблик всё ещё жил. Работала система автоматического управления, был жив реактор, хоть и потерял большую часть мощности — и даже двигатели ещё могли действовать. Зато «ослепли» рубка и исследовательский отсек.

Будь на месте Данилы взрослый человек, с багажом знаний и навыков — и он бы, наверное, сумел со временем подлатать и снова поднять кораблик в космос… Но Данила был просто маленьким мальчиком десяти лет от роду. Высоким, но очень худым. Он и выглядел-то моложе своих лет.

И теперь на его тело наваливалось 0,97 земной гравитации… Даниле даже показалось, что перегрузки не закончились — хотя это было всего-навсего притяжение планеты.

«Арго» раненой птицей лежал, зарывшись носом в землю, а автоматика спешно гасила все потенциально опасные процессы в работе корабля. Елена всё-таки совершила чудо, и её сын был спасён. Однако сама она и её муж умирали, истекая кровью, в пилотских креслах…

Данила сообразил, что всё, наконец, закончилось, по той странной тишине, которая царила вокруг. Он отщёлкнул ремни, и те послушно выпустили его. Больше не было смысла удерживать человека в кресле.

— Прошу заметить, что вам нельзя отстегиваться до прихода родителей! — сообщил робот.

— Они ранены! Пал! Скорее!!! — попытавшись сделать шаг, мальчик чуть не упал: ноги подкосились. — Пал, помоги мне!..

Робот подхватил ребёнка манипуляторами. И на долю секунды застыл… В его электронных мозгах в жестоком бою столкнулись три основных закона робототехники — и более поздние инструкции Красновых. Понятное дело, через долю секунды победили основные законы. Раз родители Данилы ранены, то их жизнь в большой опасности. А значит, он не имел права своим бездействием оставить их умирать. Но он не мог оставить и Данилу. И потому с испуганным ребёнком на руках робот устремился в рубку…

В отличие от мальчика, Пал сразу понял, что люди в любом случае умрут. Ноги и тазовые части их тел представляли собой сплошное месиво из костей и мяса. Но оба они были ещё живы, хотя и ненадолго. Пал повернулся к выходу из рубки (всё-таки Даниле входить в неё было запрещено), но мальчик вырвался из его манипуляторов и на подкашивающихся ногах заковылял к родителям.

— Должен напомнить, что входить в рубку вам запрещено! — строго напомнил Пал, но Данила его уже не слушал.

Из одного из карманов на курточке он вытащил два тонких провода и переходник для своего порта. А затем с помощью переходника сделал то, что считалось очень опасным — соединил себя напрямую с интерфейсами родителей, откуда считывались их медицинские показатели.

— Они живы, Пал! Они живы!..

— Они умирают, Данила, — ровным голосом вынес вердикт Пал.

В этот момент Елена, которая должна уже была, по всем признакам, стоять одной ногой на том свете, слегка приоткрыла глаза. Она увидела Данилу и протянула руку, нежно коснувшись его щеки.

— Даня, сынок, мой… Ты жив, — прошептала она, нерационально потратив остатки сил. И снова потеряла сознание, а показатели работы её сердца стали угрожающими…

— Возьми маму на руки! Неси её в медицинскую капсулу! — потребовал Данила от Пала, крепко сжав худые кулачки, чтобы снова не заплакать.

И робот не смог ему возразить. Потому что по всем вводным именно Данила теперь становился тем, кто имеет право отдавать распоряжения.