Помоги проекту - поделись книгой:
И вот, он пошел со святым, а с ним вместе и несколько его друзей, и показал бочонки с вином; святой же, помолившись, стал благословлять их все. Дойдя же до угла, где стояла одна 50-ведерная бочка, он говорит торговцу:
— Знаешь, брат, все твои сосуды я благословил, а этот хочу разломать.
Виноторговец говорит:
— Нет, честный отче! Лучше, наоборот, благослови и его, чтобы с ним было все хорошо. Потому что я вижу, что дела мои идут все хуже, и боюсь, как бы мне не обнищать; ведь весь мой товар взят в долг.
Святой же говорит ему:
— Я и сам это знаю, но эту бочку надо разбить, чтобы спасти тебя от большой беды.
Тот опять говорит:
— Разбей лучше мою голову, господин мой, но только не ее!
И пока он так умолял, святой размахнулся поленом, которое нашел поблизости, и, ударив им, разбил бочку и разлил вино. Видя, что произошло, виноторговец и те, кто был там, стали про себя порицать святого. Поняв это, святой взял палку, которую нашел там, на глазах у всех сунул ее в бочку и вытащил оттуда дохлую змею в три локтя длиной. Похоже было, что сдохла она недавно. Тогда святой сказал им:
— За что, дети мои, укоряете вы меня в мыслях своих, словно я совершил великое зло? Видите эту зверюгу? Только представьте, сколько народу умерло бы из-за нее, и в какие неприятности попал бы этот несчастный. Неужели вы хотели бы, чтобы это случилось?
И, бросив змею перед ними, он вышел наружу и сел во дворе дома. Они же все, видя все это, ужаснулись и упали к ногам его, прося прощения за то, что втайне осуждали его. Святой же сказал им:
— Господь все предвидит. Но смотрите, не говорите об этом никому, пока Бог не заберет меня из жизни сей, потому что это Он творит чудеса через нас, недостойных рабов Своих, ради вашего спасения.
С того времени дела у виноторговца пошли в гору, и он без труда расплатился с долгами, по молитвам святого.
В другой раз я опять пришел к святому и встретил там какого-то человека, который говорил намеками. Помыслы его были извращены, так как худые бесы внушили ему, будто он будет царствовать, насколько я понял из его слов. И вот блаженный, ради того, чтобы он оставил свои намерения, обратился ко Господу и понял, что помыслы его недобрые — поднял глаза свои и посмотрел на меня, сидящего рядом. И как только взгляд его обратился ко мне, меня тотчас же наполнила радость и неизреченное веселье; в душе моей открылся божественный источник, и, сейчас же открыв уста мои, начал я говорить этому человеку какие-то слова, не от себя, но от того, кто вселил в сердце мое этот небесный нектар. И вот, беседовав долгое время с этим человеком, я рассказал ему все, что было на сердце его и что совершил он с самого детства; сказал я и о том, что помыслы его о будущей царской власти ложные и бесовские, и что не суждено ему царствовать на земле, но лучше ему стать монахом и через подвиг удостоиться Царствия Небесного. И что когда входят к святому, надо не стоять горделиво, но сразу же падать ниц и лобызать ноги угодника Божия, прося его молитв и наставлений на пути к Богу. Пока все это и еще многое я говорил ему, человек этот, растрогавшись, зарыдал, и лицо его оросилось слезами.
Было совсем поздно, я встал, чтобы уйти. Он же последовал за мной и, догнав меня в районе Фиалы, стал уговаривать меня, чтобы я снова сказал ему те слова, которые говорил только что; но по божественному домостроительству я все забыл и не помнил ничего из того, что говорил ему. И я сказал только:
— Не заблуждайся, брат. Я не знаю, кто ты и откуда, и что я тебе говорил. Но это открыл тебе через меня преподобный отец наш Василий. Так стремись же, брат мой, следовать тому, что услышал, прилепись к Господу от всей души своей и оставь суетные помыслы. Постарайся сделать это ради собственного блага как в этой жизни, так и в будущем веке.
Сказав это, мы облобызались и пошли каждый своей дорогой. Чтобы не говорить долго, скажу лишь, что человек этот стал монахом и ушел на крутую и непроходимую гору, где и закончил свою жизнь в безмолвии, в крохотной хижине. Раз в три года он приходил к преподобному и, получив его благословение, возвращался в келию, благодаря Бога и меня, грешного. Так он в благочестии окончил жизнь свою, и был сопричислен к спасенным, и удостоился Царствия Небесного сей блаженный муж, по имени Косма.
Как-то я сидел рядом со святым, и пришел к нему один священник, очень старый, который дал мне просфорку и фрукты. Этот священник служил в храме великомученицы Параскевы, находившемся поблизости в квартале Ареовинда. И вот, придя к святому, он положил на стол то, что принес, затем скрестил руки и встал в почтении. Святой пригласил его сесть, и мы вместе поели, что Бог послал. И вот, пока мы ели, этот священник стал считать в уме, сколько денег он потратил на фрукты. Тогда святой говорит:
— Что ты, брат, считаешь расходы на фрукты? Всего-то десять оболов50, не расстраивайся.
Услышав это, священник изумился и остался сидеть в страхе и великом трепете, славя Бога, явившего такого святого в сии последние дни.
Пока мы сидели, пришла одна женщина, по имени Феодота, державшая на руках грудного младенца. Будучи набожной, она всегда ходила в храм Богородицы «Путеводительницы»51. Поклонившись святому, она отдала ему дары, которые принесла. Святой пригласил и Феодоту сесть. И поскольку ребенок ее хворал, она стала просить его помолиться за него; потому что все ее дети умирали, едва дожив до четырех или пяти лет. Ребенок плакал, прося хлеба, и святой взял кусочек и дал ему, сказав с просветлевшим лицом:
— Как зовут дитя? Хотя мне кажется, его зовут Лев.
Потом он говорит матери:
— Ради великого благоговения, которое ты имеешь к Приснодеве Богородице «Путеводительнице», с сего дня Господь дарует тебе сие дитя в крепком здравии, и ты увидишь, как он вырастет и станет монахом и клириком, и будешь весьма радоваться этому. Но если будешь еще рождать детей, будет с ними так же, как с прежними.
Услышав это как из уст пророка, женщина изумилась, встала и поклонилась святому за слова его, которые и исполнились в точности, как сам я увидел впоследствии, восхвалив Бога.
В другой раз, когда я сидел со святым, пришел к нему один его знакомый и попросил дать благословение, поскольку предстояло ему отправиться в дальний путь. Святой же, предвидя то, что должно случиться, стал говорить:
— Ласточка-река, причиняешь ты мне скорбь, не вижу как. Но если бы я призвал Господа ради грешного Василия, ты пощадила бы меня, Ласточка-река.
Говоря это, святой то и дело смотрел на этого человека. Мы были в большом недоумении из- за этих слов. Так же и тот человек в страхе изумлялся, потому что не знал, о чем говорит святой. Приняв его благословение, он радостный отправился в восточные земли, куда его послал его господин. Следуя по дороге, по которой он никогда не ездил, он достиг реки, один вид которой казался страшным всем, кто смотрел на нее; потому что при ширине в 20 оргий52 она была так стремительна, что даже птица не успевала за ее струями. Он же смело заехал в нее, чтобы переправиться, но тут же был подхвачен течением; трепеща от ужаса, он закричал: «Господи, ходатайством раба Твоего Василия помоги мне, грешному!» — и при этих словах видит, святой подходит к реке, укрощает ее воды, взяв за узду его коня, вытаскивает на берег и тут же исчезает. Человек же этот громко стал славить Бога и святого. Вскоре он достиг какого-то села и, желая немного отдохнуть, слез с коня и спросил местных жителей, как называется эта река. Те ответили ему, что называется она Ласточка, так как течение ее стремительно, как полет ласточки. Рассказав жителям о чуде, которое произошло с ним, он побудил их славить Бога за то, что творит такие невероятные чудеса через святых Своих, а сам возблагодарил Бога со словами: «Слава Тебе, Боже мой, Господи, слава Тебе! Удостой же меня увидеть раба Твоего и облобызать честные ноги его». Исполнив дело, для которого он был послан, он вернулся назад и, придя к святому, пал ему в ноги, благодаря его и исповедуя его благодеяние. И всем рассказал о великом чуде, которое произошло с ним, из чего всякий понял, как хорошо тому, кому Бог помогает по молитвам святого.
Мал проступок, да велика погибель
В землях Фракии, у крепости Редеет53, у меня был земельный участок. И вот однажды в летнюю пору, когда я собирался поехать и собрать плоды, дарованные нам Богом, я пошел к святому взять его благословение и, получив, ушел в радости. Затем я зашел и в часовню святого первомученика архидиакона Стефана и, долго помолившись, сказал ему и такие слова: «Святый первомучениче Христов, апостоле и архидиаконе Стефане! Вот, отправляюсь я в дальний путь, по суше и морю. Стань же моим помощником и хранителем во всех делах моих, и как я служил тебе в святом храме твоем, так и ты помоги мне по благодати, данной тебе от Бога, и укрой меня от всякой опасности». Сказав это, я поклонился и пустился в путь.
Незадолго до этого я нашел в доме, где была моя комната, драгоценный пояс ценой около двух золотых монет54, принадлежавший дочери домохозяина. Ища его и не находя, она и меня спрашивала о нем, но я по бесовскому наущению обманул ее, рассуждая в уме, что потеряли его люди богатые, а я беден. Пойду, думаю, продам его, а полученные деньги раздам нищим. Так диавол обманул меня для своей цели. Потому что всегда следует говорить правду. Так я утаил чужую вещь. Исповедую грех мой, как и Апостол говорит:
Во время той поездки, о которой говорилось выше, я потерял и тот поясок за два золотых, и драгоценное покрывало для шкатулки, стоившее почти четыре золотых монеты. Когда я очень опечалился, мне явился во сне святой и, показывая на какой-то разбитый сосуд, говорит:
— Видишь этот сосуд?
Я сказал:
— Да, господин мой, вижу.
А святой:
— Если кто-нибудь крадет, в мире этом потеряет вчетверо больше, а в будущем веке будет мучиться.
Я сказал:
— Но я ничего не крал.
А святой:
— Разве ты не нашел поясок такой-то (и он назвал имя той девушки)? Как же ты говоришь, что не крал?
Я ответил, что нашел его, а не украл. А святой говорит мне:
— Ты прекрасно знаешь, дитя мое, что тот, кто нашел потерянную вещь и знает, кто ее потерял, но не отдает, считается вором. Так что же ты горюешь, что потерял вещи на шесть золотых? Когда она спросила тебя о том пояске, тебе следовало отдать чужую вещь. Но берегись, как бы тебе не впасть в еще худшее искушение и не претерпеть куда большее возмездие. Ибо силки на пташек не ставятся просто так: сатана жаждет наказать тебя, и поэтому тебе надо сильно остерегаться.
Сказав это, святой исчез. Я же, закончив дела в своем имении, вспомнил слова святого, что ждет меня и иное искушение, и стал горевать и раскаиваться в том, что, найдя чужую вещь, не отдал ее, и из-за этого могу потерять не то что вчетверо, а и в шесть раз больше. Что уже случилось, то случилось, тут поделать я ничего не мог. Но вспоминая предсказанное святым новое искушение, я не находил себе места. Пророчество святого исполнилось через несколько дней.
Был в моем имении один работник, по имени Александр. Он тогда только что женился, сочетавшись законным браком. Жена его оказалась блудницей и за несколько дней с помощью приворотного зелья приворожила всех мужчин из окрестных имений. И никто не мог ей ничего сказать, потому что своими чарами она и своего мужа, заставлявшего ее прекратить бесстыдство, довела до такой немощи, что тот не мог даже муху прогнать. Много раз она, избив его, выгоняла из дома. Ведь еще о ее матери говорили, что та могла заколдовать и птиц, и рыб, и творила такие худые дела, о которых и сказать нельзя. И она научилась ремеслу матери, как дурное яйцо злого ворона, и творила дела еще хуже той. Потому что всякий, кто ругал ее, впадал в паралич на три- четыре года. А тот, кто бил ее, через три дня умирал.
И вот эта мерзкая блудница попыталась расставить свои сети и на меня и, как змея, приготовила ядовитое зелье. Видя, что я работал в саду, она по ночам являла мне через бесов свое лицо, а днем не выпускала меня из виду. И если я хотел пойти отдохнуть на реку, которая протекала за оградой сада, она подкарауливала меня и бесстыдно преследовала. И по правде говоря, как солома не может устоять против огня, так и меня мало-помалу стали обуревать худые помыслы, поскольку следовавшие за ней бесы докучали мне и всеми силами искушали меня. И если бы я не держал в памяти слова преподобного, которые он сказал мне в сновидении, что мне предстоит испытать еще худшее искушение, я впал бы в грех. Однако, собравшись с силами по молитвам его, я бежал от нее. Много раз я хотел ее обругать и прогнать, но боялся, как бы мне не впасть в паралич от ее ворожбы. И опять помыслы стали искушать меня, и я воспламенился от бесов, которые осадили меня, и не знал я, что делать, и сказал сам себе: «Горе мне, если согрешу с ней. Никогда я не грешил
— О дочь Вельзевула, если ты нагло посмеешь еще раз приблизиться ко мне и подойдешь ко мне, я отколочу мерзкое тело твое, и ты не сможешь мне помешать, потому что я тысячу раз решил умереть телесной смертью, но не отпасть от сладчайшей любви Христовой из-за греха.
И с тех пор мерзкая негодница отстала от меня. И я возблагодарил Бога, что спасся от нее.
Через несколько дней, когда стояла сильная жара, я пошел в храм святого Георгия помолиться, ибо было воскресенье. Этот храм стоял посреди виноградника. И, окончив молитву, я прилег на одну из скамеек немного отдохнуть. И вот, вижу во сне, как с неба спустилась туча, черная и грязная, и накрыла меня, и я услышал голос: «Прими то, что послала тебе Мелитина» (а так звали ту ворожею). Я понял, что она наслала на меня эту мрачную ледяную тучу. Проснувшись, я почувствовал, что тело мое все разбито недугом, который навела на меня эта грязная распутница за то, что я не захотел исполнить ее желание. Встав, чтобы идти, я, горемычный, громко застонал и, еле дойдя до дома, свалился в постель, проклиная грехи свои и укоряя святого Георгия, который допустил, чтобы такое худое колдовство случилось в его храме. Недуг мой становился день ото дня все тяжелее, и я приближался к смерти. И вдруг меня охватил жар, охвативший все мои члены. И был он настолько силен, что я не мог его выдержать. Оказалось, эта пакостница приготовила для меня еще более тяжкую болезнь, которую я был не в силах выдержать. Я встал и вышел из дома и стал бродить в поисках тени или воды, чтобы получить хоть небольшую передышку. Я решил, что лучше утонуть в реке, чем терпеть такой жар, и кричал от боли. О, какой свирепый вихрь жег меня! Если такова геенна огненная, лучше бы человеку не родиться на свет. Короче говоря, я потерял человеческий облик, утратил дар речи, а одна ночь казалась мне как сорок лет.
Наконец, я увидел глубокую пропасть с обрывистыми краями на западе и востоке. Я находился у западного края и постепенно сползал в страшную пропасть; охваченный жутким страхом и головокружением, я закричал:
— Святый первомучениче Стефане! Так ли ты воздаешь мне за те призывы, в которых я умолял тебя помочь мне, когда уезжал из города? Вот, я гибну и больше не буду служить тебе в храме твоем, ибо ясно вижу, что приблизился к смерти.
А на другом краю пропасти я увидел иной мир, неизреченный языком человеческим.
Когда я стал призывать святого, вижу, он стоит рядом со мной, в багряном стихаре, и говорит:
— Что случилось, возлюбленный мой? Не брани меня, ведь я не бываю здесь, но обитаю в храмах моих по всей вселенной, как и другие святые; только сейчас я пришел сюда. Ох уж эти нечестивые чародеи! Видишь, какие страшные вещи могут делать враги, когда попускает им благодать Божия?
Пока святой говорил так, я соскальзывал в пропасть.
— Господин мой, — спросил я его, — что это за обрыв и что значит эта глубокая пропасть?
Он ответил:
— Это обрыв смерти, и пропасть эта — место, куда попадают все умирающие. А другой берег — выход в другой мир. Преодолевшие пропасть души усопших добираются до верха его и видят мир тот, не имеющий конца и края. Туда взойдут все малые и великие, чтобы дать отчет за все, что совершили они в этой жизни.
Я сказал:
— Значит, господин мой, я умираю?
— А ты как думал, раз уж ты попал сюда? — ответил он.
Я же взмолился от всей души своей и громко закричал:
— Нет, господин мой, я не должен сейчас упасть туда, я не думал умирать так скоро!
Святой говорит мне:
— Я скажу тебе несколько слов, которыми ты должен умолить Бога, и тогда я помогу тебе выбраться из беды.
На мой вопрос, что же это за слова, которые помогут мне спастись отсюда, святой сказал:
— Соверши Богу чудесную молитву.
И он сделал так, что стал я молиться с Херувимами и Серафимами и всеми Силами ангельскими. И в тот же час, как я увидел себя совершающим это чудесное моление, я немедленно избавился от того страшного жара, которым был охвачен целую неделю. Я обратился на восток и в полночь, при сияющей луне, истово стал молиться Богу, как научил меня святой. И снова провалился в эту ужасную бездну. Но опять мне явился святой Стефан и говорит:
— Возлюбленный, ты сделал, что я тебе сказал?
Я ответил:
— Да, господин мой!
Тогда, взяв меня за руку, он потянул меня и вытащил наверх этого страшного западного обрыва, сказав:
— Ну вот, ты спасся от смерти.
С этими словами он ввел меня в чудесный двор. Я же, не в силах идти от слабости, склонился на плечо первомученика; и святой сказал мне:
— Обхвати меня двумя руками, я понесу тебя.
И вот, пройдя через этот двор, мы увидели бесчисленные каменные сосуды, емкостью в сто, двести и даже четыреста метретов56, белые как снег, которые были запечатаны сургучом и имели надпись, какую емкость имеет каждый из них. Смотря на это, я удивился и спросил святого:
— Господин мой, что это за чудесный двор, и что в этих огромных сосудах?
Он же ответил мне:
— Это двор преподобного Василия, твоего духовного отца. А сосуды наполнены елеем, которым он помазует грешников, приходящих к нему, и очищает от грехов их, и делает сынами Божиими. Ибо много душ спас он от рук диавола. Думаю, что Господь числит его среди апостолов. К нему мы и идем теперь.
Только он сказал это, вижу, великий отец наш Василий выходит из маленького домика и идет нам навстречу. И сказал ему великомученик:
— Что же ты, отче Василие, бросил своего любимого сына Григория? Поверь, если бы не я, он бы расстался с жизнью.
Преподобный же сказал ему:
— Я видел, блаженный, что ты с ним, и не беспокоился. Однако же, давай окажем ему и последнюю милость.
И они повели меня в какую-то темную нишу, где был полный мрак и ничего не видно. Сейчас же лицо святого просияло, как солнце, и первомученик сказал мне:
— Видишь, какое сияние славы имеет твой духовный отец? Подлинно, он великий светоч.
Святой же, слыша разговор наш, сказал:
— Оставьте словеса, поглядите лучше, где прячется дракон, который чуть было не погубил дитя мое.
И указал нам пальцем. И мы увидели на земле огромную крысу, величиной с 20-ведерную бочку, из ноздрей которой исходило зловонное испарение. Увидев нас, плотоядное чудовище ничуть не испугалось, но сидело тихо, вращая глазами из стороны в сторону. Пока я смотрел на нее в изумлении, святой нашел огромный камень, около пуда весом, и, подняв его обеими руками и громко призывая Господа, обрушил его на крысу, и тотчас же раздался кошачий визг. Я дивился этому, а святой сказал мне:
— И вы берите камни и кидайте в него.
И я с радостью и ликованием со всей силы стал бросать каменья, говоря первомученику:
— Вот так, господин мой, и бывает, когда говорят некоторые: «Я и святой Георгий изгнали лукавого беса из такого-то», на что им возражают: «Это святой изгнал, а ты просто стоял и смотрел». Мой честной отец убил чудовище одним камнем, но и нам сказал, чтобы мы тоже бросали.
Святой Василий сказал мне:
— Вот, дитя, по ходатайству первомученика Стефана именем Господа Христа убит твой враг, и больше не будут враги осаждать тебя.
Когда святой сказал это, мы вдруг оказались в столичной церкви во имя первомученика Стефана и услышали, как некие юноши поют благодарственные гимны Господу. Тогда преподобный с первомучеником говорят мне:
— Вот, теперь ты здоров по милости Божией. Ступай же в храм, где ты служишь Вседержителю Богу, явившему к тебе чудесную милость Свою.
И сейчас же я, поклонившись благодетелям моим, вошел внутрь, воспевая псалом:
Как только они сказали это, я проснулся. Обдумывая свое сновидение, я очень изумлялся. По милости Божией, я оказался совершенно здоров. Поев немного хлеба, я сладко выспался, на рассвете встал и, опираясь на посох, отправился в путь. Взойдя на корабль, я прибыл в Константинополь и стал всем рассказывать о том, что со мною случилось и как я спасся от жестокой смерти. Слушатели славили Бога за это невероятное мое спасение.
Прежде, чем уехать оттуда, я хотел убить ту распутную ведьму, но сказал себе: «О ничтожная душа, ведь говорит Писание:
И первым делом зашел я поклониться в храм святого Стефана. А затем пошел к блаженному духовному отцу моему, преподобному Василию, чтобы и ему воздать приличествующее благодарение. Когда он увидел меня, изнуренного болезнью, сей человек Божий, честной Енох, второй Илия, новый Авраам, прослезился и сказал мне:
Поделиться книгой: