Мертвые люди

– Заметила? Ну да, второй год на что-то надеется, – в лице Юли читалось равнодушное отношение к теме осуждения.

– А ты?

– А что я? Думаешь, мужчины умеют любить? Мужчины умеют красиво писать и говорить о любви. Наша проблема в том, что мы читаем и слушаем. В данном случае я слепа и глуха. Он прекрасный корреспондент, плюс работает в другом отделе, но все же это не то. Ни к чему мне это. Ты тоже не просто так в разводе.

– У меня немного другая история.

– У всех свои истории. Хотела поговорить о работе, точнее, о твоей неуверенности, как мне кажется, напрасной. Я вижу, что ты способна на многое, но боишься. Всегда нужно верить в себя! Считай это главной заповедью! Ты закрываешь дверь перед миром, закрываешь себя – мир закрыт перед тобой. Если ты не веришь в себя, то почему кто-то должен верить в то, что ты делаешь? Понимаешь, у тебя ничего не будет! А главное, не будет счастья. На свете полно людей, которые сделают все, чтобы помешать тебе. И твой самый опасный враг – ты сама. Одержи победу над собой и уже никто не сможет встать на твоем пути. Тебе будут доступны все сокровища мира. Просто, верь в себя!

– Спасибо, – смущенно ответила Ольга. – Не то, чтобы я боялась, но какая-то неуверенность есть…

– Напрасно! У тебя неплохо получается. Ты справляешься. О чем еще переживать?!

– Ты права, – вздохнув, ответила девушка. – Пора возвращаться. Идем?

– Забежим по дороге в магазин? Утром разбилась рабочая кружка, а без кофе под рукой мой день не продуктивен! – Юля засмеялась, проверила телефон и начала собираться.

– Конечно! У тебя скоро отпуск? – с этими словами Оля выходила из кафе следом за подругой. Магазин находился неподалеку.

– Да, – в блаженной улыбке протянула редактор. – Еще месяц трудовых будней и кроме моря и пляжа я не буду ничего видеть. Никаких телефонов, ноутбуков, планшетов. Море, книга и гармония. Последнее, как сувенир, обещаю привезти с собой. Держи дверь, – Юля зашла в магазин первой, и, перебирая посуду, продолжила, – уютно здесь. Отпуск, да, две недели рая.

– Ты одна летишь? – Оля помогала выбирать «кубок» для живительного напитка.

– Да! Отдыхать, так отдыхать! Не Даниила же с собой тащить, – смеясь, ответила девушка. – Вот, нашла! Смотри, какая яркая! Будет бодрить не только содержанием, но и формой.

Месяц прошел незаметно. Разговор с Юлией положительно отразился на деятельности нашей героини. Она занималась любимым делом, была уверена в своих возможностях, засыпала и просыпалась с улыбкой, чувствовала себя нужной и полезной в отношении развития общества, словом – жила. Жила так, как хотелось ей. Каждый день бил ключом. Новые, интересные знакомства, общение, взаимодействие, планы, цели и достижения – все это было для нее маленькими победами. Отпуск Юли подходил к концу, девушка с нетерпением ждала подругу, чтобы по традиции, за обедом, поделиться последними событиями из своей жизни. Чужую они не обсуждали, считая это низким, оскорбительным занятием. За несколько дней до отъезда Юлия планировала посетить с экскурсией одну из достопримечательностей гостеприимной страны, в которой отдыхала от шумного мегаполиса, о чем сообщила подруге при переписке.

Солнечные лучи разбудили Олю. До подъема по будильнику оставалась пара часов, и девушка решила скоротать время на кухне за приготовлением изысканного завтрака и просмотром телевизора. О том, что наступило доброе утро, вещали все каналы, заряжая позитивом и легкостью. Ощущение внутренней гармонии, счастья и радости с момента пробуждения девушки не оставляли ее ни на минуту. День обещался быть особенным. Вдруг экстренное сообщение прервало веселье бодрствовавшего населения страны. Ошеломленная новостью, Оля разобрала лишь следующее: «Сегодня…, в шесть часов утра по местному времени…, туристический автобус…, сведения о погибших уточняются,…десять россиян.». Сегодня, Юля должна была ехать на экскурсию сегодня, «на последнюю экскурсию», как она писала. Руки девушки затряслись, в глазах потемнело. «Абонент выключен или находится…» – говорил равнодушный голос. Для Юли эта экскурсия оказалась роковой – многочасовая операция, минимальные гарантии, реабилитация до нескольких лет.

Юлина кружка, яркая, полная позитива и кофе стояла на Олином столе. Прошло две недели, рабочее место редактора не решались освобождать. Закончив работу над статьей и допив кофе, Оля почувствовала ноющую, тяжелую пустоту, сковавшую сердце и заполнившую душу. Яркая, веселая, жизнерадостная Юля сейчас была прикована к больничной койке, и сколько она пробудет там неизвестно. Неизвестно, вернется ли она к нормальной жизни, сможет ли работать, да и просто передвигаться… Угнетающее чувство печали разъедало ее грудную клетку, язвами шло по телу. Понимая, что состояние может отразиться на работоспособности, Ольга поторопилась предупредить о своем самочувствии руководство и, по возможности, взять пару выходных.

– Можно? – неуверенно спросила Ольга, открывая дверь после стука. Казалось, главный редактор ждал ее.

– Да, конечно, заходи, – Дмитрий Алексеевич стоял у окна.

– Дмитрий Алексеевич, статью закончила, отправила. Можно я пойду домой?

– Нездоровится?

– Да. Хотела на завтра тоже взять выходной.

– Хорошо, Оль, можешь идти, я все понимаю.

– Спасибо! До свидания! – Ольга поспешила удалиться.

– Оль, – крикнул главред, – подожди! В связи с последними обстоятельствами, сама понимаешь… В общем, надо взять Юлин участок. Предлагаю тебе должность редактора.

Оля, прогуливаясь по улицам города, незаметно для себя, оказалась в том самом парке, после посещения которого жизнь девушки изменилась. Сам парк остался неизменным. Заприметив свободную лавочку, девушка поспешила занять ее. Погруженная в свои мысли, она не замечала прохожих. Главной задачей для нее сейчас являлось вдохнуть как можно большего свежего воздуха, заполнить им всю себя и вытеснить тяжелую печаль.

– Позволите? – к Оле подошел мужчина. Она узнала в нем Иннокентия Петровича. Его внешний вид, от выражения лица до одежды, нисколько не изменился.

– Здравствуйте! Да, конечно, пожалуйста.

– Я знал, что рано или поздно снова Вас встречу, – тихо сказал мужчина. Затем, немного помолчав, продолжил, – никто не говорил, что будет легко…

– Я отказалась, – безнадежным тоном, смотря ему прямо в глаза, ответила Ольга.

– Вы сохранили в себе человека, не многим это удается.

Мертвые люди. Часть Седьмая. Итоги

С самого утра небо было затянуто серыми, хмурыми, совершенно недружелюбными тучами. Холодный, порывистый ветер старался задеть каждого встречного: с деревьев летели пожелтевшие листья, с людей промокшие головные уборы. Сказать, что дождь лил как из ведра – описать обычный осенний день. В данном же случае создавалось впечатление, что над городом установили мощнейший водопад. Казалось, зонт – черная метка, ее наличием прохожий бросает вызов стихии: в тщетной попытке остаться сухим, человек борется не только с осадками, но и с мнимым помощником.

Местом встречи наших героев стало кафе в центре города. Традиция собираться на Мишиной кухне за ненадобностью отпала давно, также как и частота встреч. С прискорбием можно заметить, что последний раз друзья виделись два года назад – с этого самого момента и был начат наш рассказ. С тех пор в жизни каждого произошло много перемен, событий, определяющих их положение в будущем. Встреча не казалась долгожданной, так как по многим причинам, общим и частным, она неоднократно откладывалась. Откладывалась именно тогда, когда была нужна как воздух. Но ее не было, как и дружеской поддержки. Сегодня сбор назначен на одиннадцать часов дня. Оля, боясь прийти последней, торопливо зашла в кафе без пяти одиннадцать. Администратор любезно проводил ее к заказанному накануне столику. Он пустовал. В кафе было безлюдно и одиноко, казалось, заведение разделяло концепцию дня и не хотело отличаться теплой, солнечной атмосферой. В зале находилось несколько человек, судя по всему, выбравших это место случайно, с целью укрыться от дождя. Сонный персонал вяло перемещался по периметру заведения, частенько забывая о малочисленной аудитории и ее скромных заказах. Чай и кофе подавались с задержкой. Столик наших ребят находился у окна, за мокрыми разводами на котором было сложно разглядеть лица прохожих. Оля сняла плащ, поставила зонт в угол, заказала кофе и принялась терпеливо ждать друзей и напиток, размышляя над тем, кого же она встретит раньше. Оценив обстановку в кафе и на улице, проверив телефон, девушка поняла, что встреча с горячей кружкой произойдет значительно быстрее. Так и вышло. В момент, когда наслаждение заказом подходило к концу, в дверях заведения появился Костя. Во время учебы и недолго после нее, Костя и Оля были очень близки по духу, по взглядам. Сейчас девушка надеялась, что, несмотря на печать времени, эта душевная близость отзовется отголоском из прошлого и поможет построить конструктивный диалог. Администратор указал новому гостю путь к месту пребывания. Пока Константин, без явного энтузиазма, направлялся к Ольге, она заметила, как сильно он похудел и осунулся. При более близком рассмотрении его выделяли маска тщеславия и потухшие глаза. Девушка была поражена изменением друга, но пыталась не показывать возникшего при этом волнения.

– Привет! – радостно воскликнула Оля и подошла обнять приятеля.

– Здравствуй! Где все? У меня мало времени, – ответил Костя, холодно обняв девушку.

– Опаздывают. Я нахожусь в трепетном ожидании более получаса.

– Понятно. Надеюсь, они поторопятся!

– Как твои дела? Ты спешишь?

– Дела стабильно, ничего нового. Да, спешу. Мне сегодня нужно успеть в студию! – резко отвечал молодой человек.

– Я тоже надеюсь, что ребята скоро будут, – улыбаясь и переводя взгляд, стараясь скрыть волнение, ответила Оля. – Как твои музыкальные успехи?

– Отлично! По-другому не может быть. Я живу этим. Сейчас работаю над новым проектом.

– Молодец! У тебя, наверное, много новых друзей? Все-таки столько интересных знакомств.

– Друзья мне ни к чему. Я бы сказал – знакомство со мной выгодно остальным. Официант, – позвал Константин проходящего мимо юношу, – можно виски?!

Официант одобрительно кивнул.

– Я думала, ты за рулем? – боясь сказать что-то лишнее, неуверенно спросила Оля.

– За такси, – с ухмылкой, прищурив левый глаз, ответил молодой человек.

– А дама сердца? – вспомнив о ситуации с Машей, опаской спросила Ольга.

– Мне и без этого неплохо. Так интереснее. Нет обязательств. Сейчас понимаю, будь я в отношениях, у меня ничего не получилось бы. Так что я даже благодарен Маше за своевременный уход. Если это не стало толчком, то точно открыло двери. А ты наслаждаешься семейной жизнью?

– Нет, мы развелись год назад, – без нотки грусти, но слегка смутившись, сказала девушка.

– С чего вдруг? Он так заманчиво тебя направлял! – собираясь сделать «важный» звонок и приложив телефон к уху, усмехнулся музыкант, тем самым показав, что подробности его не интересуют.

– Внимательнее присмотрелась, – понимая, что их беседа принимает оттенки безразличия, отрезала Оля.

Любому стороннему наблюдателю с первого взгляда было бы видно, что в диалоге отсутствуют чувство такта, гуманность и понимание, присущие дружеской беседе.

– Ты говоришь, – начал Костя, – личная жизнь, друзья и прочая ванильная ересь… Пока ты связан кем-то, чем-то – не способен использовать свой потенциал. Встречи, совместная деятельность, планы общие и времяпрепровождение – все это оттягивает момент твоего самосовершенствования. Я хочу быть кем-то, ты хочешь кем-то стать – это желание любого нормального человека. А пока ты тяготишь себя чьим-то присутствием, из тебя ничего не выйдет. Через пару лет о нас не напишут «из писем/воспоминаний современников», мы итак катимся в пропасть. Я пытаюсь хоть за что-то уцепиться или упасть ярко, – осушив бокал, вещал мыслитель.

– Тебя послушать, так все бесполезно, – просматривая меню, не поднимая головы, тихо сказала собеседница.

– Ты меня не поняла.

– Надеюсь. Кто это? Катя? – девушка указала на входящего в кафе посетителя.

– Похоже, – буркнул Костя, обиженный тем, что полемика на важную для него тему прекратилась.

Катя быстро подошла к ребятам. От ее длинной шевелюры не осталось и следа. Короткие, осветленные волосы, бесчисленное количество колец на пальцах, свободная, мешковатая одежда, темная помада, татуировка на запястье – Катя была в образе и этот образ стал неотъемлемой частью ее жизни.

– Заждались, смотрю! – с сарказмом поприветствовала друзей дизайнер.

– Мы – да! Привет! Как добралась? – обняв девушку, поинтересовалась Оля.

– Отлично. Поздно легла – работала над проектом, поэтому опоздала. Мы на долго здесь?

– Тоже спешишь? – с иронией поинтересовалась журналист.

Поведение ребят доказывало глубокую незаинтересованность в данной встрече. Убеждения Ольги усиливались и подтверждались, надежда гасла…

– Да, еще есть планы. Дела, дела, – поправляя кольца, не смотря в глаза, смеясь, отвечала бывшая однокурсница.

– Вот и я о том же, – взявшись за вторую порцию горячительного напитка, вмешался в разговор Костя. – Мы трудимся без выходных.

Стоит ли описывать появление каждого? Единственное, на что необходимо обратить внимание – то, что они, как выяснилось, теперь совершенно не знали друг друга и не стремились узнать. Занятые своими проблемами, отсчитывая минуты до момента оплаты счета, они чувствовали себя некомфортно и мысленно начинали жалеть о потерянном времени. Собравшись в полном составе, никто из присутствующих не спешил начинать задушевный разговор, говорить о планах, вспоминать прошлое, делиться сокровенным. Одинокие, не находящие поддержки среди сидящих, возгласы были либо обращены к официантам, либо разбивались вдребезги, ударяясь о безразличие молчунов.

«А ведь проблема не в том, что мы разучились общаться, – думала Ольга, – а скорее в том, что не умеем молчать. Не можем быть естественными. Чувствуя неловкость, мы достаем телефоны и зарываемся в своей деградации и неспособности.».

Неловкое молчание, отсутствие общих тем и планов тяготили, стирали воспоминания, наполняя сомнениями и страхами. Боясь выглядеть смешно и нелепо вместо того, чтобы стараться быть естественными, ребята за разные концы тянули на себя одеяло безучастия и отстраненности.

Внутренние изменения друзей были достаточно яркими и заметными: Марина, утонченная, красивая, стильная, настолько гордилась своими переменами в жизни, что пыталась буквально кричать об этом каждому, якобы случайно путая при разговоре немецкий и родной языки; Миша, всегда отличавшийся спортивным телосложением, потерял форму, при заказе периодически проверял стоимость блюд у официанта и дал понять, что собирается оплачивать отдельным чеком, чаевые, безусловно, исключались; Катя, в поиске новых заказов, потерялась в телефоне, выбирая высокооплачиваемые проекты, почти не участвовала в беседах; Костя отрицал какое-либо сотрудничество, возвеличивая свой талант и успех; Оля внимательно слушала.

И если ребята выделялись напыщенностью, эгоизмом, высокомерием, то Ольга, со своими открытостью и легкостью, была белой вороной. Костя, Марина, Миша, Катя – в каждом из них было что-то новое, выделявшее из толпы или же, если задуматься, наоборот, растворявшего в ней. На их лице светился яркий отпечаток, отпечаток, сопровождаемый по жизни, считавшийся ими достоинством, помогающий добиваться желаемого – отпечаток порока. Гордыня, Жадность, Тщеславие, Эгоизм, Алчность, Лицемерие и Пьянство – все они сейчас окружали Олю и были во всей красе. И это только видимые, а сколько их было внутри… Страшно открывать. Единственное, что объединяло «великолепную четверку» – эгоистичные разговоры о себе любимых, итогом которых являлось то, что «близкие их не понимают, не поддерживают, отвернулись, ушли» и надеяться в их исключительной ситуации оставалось только на себя и свой талант, дар, способности – кому что было дано, точнее, кто что успел перетащить в свой окоп. Что примечательно, войну они вели не с кем-то, не с миром, а сами с собой. Но так как генералы не понимали этого, не знали своего противника, ошибочно убивая приближенных, войне, разворачивавшейся на полигонах души, не было начала и конца. Голоса, твердившие о несовершенстве мира, казалось, были повсюду: каждый вещал свою историю, говорили хором, в воздухе кружили негатив и предвзятость. В глазах читалось: «То, что я вам что-то рассказываю – не значит, что я вам доверяю. А значит лишь то, что информация, которая направлена в ваш адрес, не имеет для меня важности и значимости.». При этом изобилии саморазрушения у Ольги начала кружиться голова.

– Так или иначе, – поправив очки, сказал Михаил, – мы все продаемся. Продаем свое время, свои нервы, молодость и красоту. Так лучше, на мой взгляд, заключить более выгодную сделку?! Мы меняем свои мечты и стремления на удобства «здесь и сейчас». Кому-то это может показаться глупым, кто-то может со мной поспорить. Имеет право. Все учатся в школе, все мечтают сделать в жизни что-то великое, но в итоге, школа заканчивается, институт тоже, и с чем мы остаемся? С мечтами и планами? И начинаем искать, кому бы подороже их продать. А если не видим возможности реализации своих задумок, то с легкостью оставляем их и беремся за то, что дают, то, за что платят. Разве не так?

– Слушай, среди нас только Костя работает, извини, живет, – поправила себя Катя, – другим направлением, остальные, как мы поняли, так или иначе, имеют отношение к профессии.

– Не спорю. Я за то, чтобы из этого извлечь максимум выгоды. Как уже сказал, продаемся все равно все.

– Попахивает цинизмом,– отвечала Катя, одновременно ведя деловую переписку.

– Реальностью. Просто нужно знать себе цену. Глупо отдавать себя за бесценок, – подхватил Костя, – здесь я согласен с Мишей.

– Звучит ужасно, – Оля посмотрела на каждого, затем опустила глаза и начала складывать салфетку треугольником.

– Что тебя не устраивает? Само выражение? – было видно, что эта мысль явно вдохновила Константина.

– Положение вещей, – не поднимая глаз, ответила Ольга.

– Ты всегда можешь изменить свою жизнь: отправиться куда-нибудь в дремучий лес, жить бортничеством и развлекать медведей. Только что-то мне подсказывает, что никто из нас туда не собирается.

– Согласна! Я не представляю, что со мной было бы, сложись моя судьба иначе! Сейчас у меня schöne Arbeit1, заботливый, обеспеченный муж, я живу там, куда стремилась всей душой. Откажись я от всего этого, чем бы занималась? Действительно, как сказал, Костя, развлечением живности? Es ist schrecklich2! – воскликнула Марина, сопровождая свою речь красноречивой жестикуляцией.

– Да, тебе очень повезло! Главное – ты счастлива, – пыталась поддержать разговор Оля. – Твоя семья гордится тобой?

– Не знаю. Наверное. Как я поняла, они были бы рады, если бы я продолжала за копейки работать в библиотеке. Мы сейчас практически не общаемся, – без малейшего сожаления сказала новоиспеченная немка.

– Мама тоже? Она знает, что ты прилетела? – Оля не скрывала удивления.

– Я остановилась im Hotel3. Мне так привычнее. Нет, не знает. Попробую набрать сегодня, если успею. У них своя жизнь, им не до меня. Они даже не полетели на нашу свадьбу.

– Были причины? – присоединилась Катя.

– Мне сложно представить причины для игнорирования свадьбы собственной дочери, – резко ответила Марина. – Но это не самое страшное. Сейчас у меня своя семья, в которой нет проблем ни материальных, ни моральных.

– У меня была похожая ситуация с Максимом. Как только моя жизнь начала складываться, он, вместо того, чтобы понять и поддержать меня, сложил вещи. Успех другого ему незнаком, – сделав глоток чая и оставив чашку, декларировала дизайнер. – И, знаете, это придало мне уверенности. Замуж за него я не собиралась, детей иметь тем более.

– Ты сейчас одинока? – заказывая очередную порцию алкоголя, поинтересовался Константин.

– Я всегда с кем-то, с чем-то. Плюс моя деятельность не дает мне скучать. Огромное множество интересных людей окружает меня ежедневно, – не вдаваясь в подробности, съязвила Катя и в очередной раз начала отвечать на чьи-то сообщения.

– Я и забыл совсем, Мишка же стал папой! – вдруг ударив друга по плечу, радостно воскликнул Костя. Было видно, что очередной бокал прямым образом начинал действовать на его коммуникабельность.

– Да, дочки. Вера, Надя и Люба. Жена назвала. Они у родителей сейчас, – окрыленный чувством свободы, которая читалась в блеске глаз, говорил Миша.

– Правильно, всем надо отдыхать, – заключил Костя.

– У меня много работы. А там Ане явно спокойнее. Ей помогают с детьми, она не переживает и не докучает мне вопросами. Моя главная функция сейчас какая? Заботится о них, добывать и приносить. А когда тебя пытаются отвлекать второстепенными моментами, это только мешает. Позже, через пару месяцев, если станет полегче, тогда перевезу их обратно. А пока, мне так проще и удобнее, – опять поправив очки и сверив сумму счета с указанными ценами в меню, спокойно ответил Миша на вопрос, который сам же себе задал.

– О чем я и говорил! Хочешь чего-то добиться – отсекай лишнее! Вы просто немного запоздали, – обратился Костя к задержавшимся друзьям, – и пропустили мою интересную мысль о гордом одиночестве, способствующем покорению мира, и отягощающем присутствии, предательски оставляющем на месте и закрывающим двери.

– Что-то в этом есть! – поддержал Миша. – Меня эта мысль неоднократно посещала.

– Послушайте, – перебила недоумевающая Оля, – а как же поддержка? Как же взаимопонимание? Вы все кричите о героическом одиночестве, но кому от этого лучше? А есть ли оно на самом деле или вы так называете свой кокон, в котором просто удобно? – возможность взять слово явилось для Оли глотком свежего воздуха, дышала она жадно и часто. – Рядом с нами всегда есть люди, которым не безразлична наша судьба, жизнь. Они как бойцы невидимого фронта – помогали, поддерживали, а вы не обращали на это внимания, принимая как должное. Разве это правильно? Самое обидное, что замечать, какой вклад эти люди внесли в нашу жизнь, мы начинаем слишком поздно, когда жертвоприношение уже не отменить.

– Оля, ты будто фильмов насмотрелась, честное слово! – вздохнула Марина и закатила глаза. – Почему тогда ты развелась?