Кошка в окошке

– Закончилась? Да она и не начиналась! О чем вы вообще? – Трубка продолжала жизнерадостно орать, Виталию пришлось немного отстранить ее от уха, чтобы не потерять способность слышать. – И сигнализацию вы переделывали не из-за какой-то выставки, а по предписанию нашего РОВД. Но теперь они удовлетворены, как раз вчера снова была комиссия, она подтвердила полное соответствие требованиям.

– Погодите, погодите… – Виталий потряс головой. – Это краеведческий музей города М-ска?

– Да, верно.

– У вас три дня назад был программист Виталий Х-х-х-ов, переделывал сигнализацию.

– Да, да, все так! А вам, господин Х-х-х-ов, пить надо меньше! Хоть вы и классный программист! Не было у нас никакой выставки! И не планируется!

В трубке раздались короткие гудки. Видимо, жизнерадостность абонента была исчерпана…

«Пить надо меньше. Где-то это я уже слышал» – с сарказмом подумал Виталий и достал бутылку вина из холодильника. «А может, наоборот, больше? Чтобы вся эта ерунда имела бы хоть какое-то объяснение?» Парень налил бордовую жидкость в чашку, понюхал. В нос ударил запах спирта и сложный букет не дешевого напитка. Вроде не прокисло. Глоток, еще… Организм, не привыкший к спиртному, слегка передернуло. Спустя минуту по телу начало разливаться приятное тепло, руки-ноги слегка отяжелели, но голова оставалась ясной. Виталий убрал бутылку обратно и уставился в окно. Закатное солнце играло на куполах Благовещенского собора, вечер обещал быть теплым и тихим. Но одиноким. «Интересно, а в Париже сейчас тоже солнечно?» – вдруг подумалось парню. «И что с тем котом?» Следуя программистской привычке, Виталий пытался составить алгоритм действий, но массив данных был чрезвычайно противоречив и сомнителен, а конечная цель слишком туманна. Что он хотел в итоге? Да, разобраться, понять, что же происходит. Но это слишком широкое понятие. Да и зачем разбираться? Чтобы успокоиться. А дальше? Дальше спокойная размеренная жизнь холостяка. Впрочем, это уже зависит от того, что обнаружится в процессе разбирательств. Но с чего начать? Имени художника он не помнит, в музее выставку отрицают, Настю он фактически прогнал сам. Заслуженно или нет, сейчас пока неважно. Кстати, это тоже может выясниться позже. Что делать? Что и где искать? Сквозь путаницу мыслей Виталий не сразу сообразил, что где-то рядом кто-то бормочет. Женщина. Но что именно и откуда, разобрать не получалось. Вроде как даже не по-нашему… По-французски чтоли? Виталию нравились песни Джо Дассена, Шарля Азнавура, бормотание напоминало ему их язык. Что-то острое царапнуло по руке, парень вздрогнул и повернул голову. Барсик аккуратно намекал, что неплохо бы, хозяин, и подкрепиться. Человек снял с полки любимый барсиков пакетик, высыпал в миску, налил воды. А вот самому себе придется заказывать пиццу – дома нет ничего…

Ясный теплый вечер сменило утро с грозой и проливным дождем. Виталий взял выходной и поехал в музей, решив попробовать разобраться на месте. По приближению к городку гроза утихла, ливень сменился редеющими крупными каплями. В музее программиста как будто ждали.

– О, вот и вы! Очень, очень кстати! – Куратор выставки протягивал руку для пожатия, но был серьезен и озабочен. – У нас есть несколько вопросов, надеюсь, вы сможете нам помочь.

– У меня тоже есть парочка вопросов. – Парировал Виталий. – И я хотел бы задать их первым.

– Да? Ну хорошо. Только, пожалуйста, быстрее.

– Я вчера звонил сюда, в музей, мне сказали, что с системой охраны все в порядке, но о вашей выставке даже и не слыхали. Как это понимать? – С места в карьер начал программист. Куратор поднял на него удивленные глаза.

– В смысле «не слыхали»? А чем же я, по-вашему, тут занимаюсь?

– Чем вы занимаетесь я вижу, и к вам вопросов по этому поводу не имею. Меня интересует лишь, почему меня обманули?

К беседующим подошел человек в полицейской форме, видимо, участковый, и с ним человек в штатском.

– Простите, что вмешиваюсь, – Вместо приветствия произнес полицейский. – Я слышал ваш разговор. Так вот Дмитрий Сергеевич, директор, если вы помните, утверждает, что местный телефон в музее уже почти неделю как не работает.

Виталий вытаращил на него глаза.

– А куда ж я вчера звонил? В интернете нашел номер, да вот он у меня даже записан. – И Виталий протянул блокнот человеку в штатском – директору музея.

– Да, это наш номер. – Подтвердил Дмитрий Сергеевич, взглянув на записи. – Но, как вам сказали, он не работает. Дорожники перебили кабель и теперь мы только по мобильным общаемся.

Виталий озадаченно почесал подбородок.

– Странно, очень странно. Кстати, раз уж тут участковый, то прошу принять заявление по этому вопросу. Меня ввели в заблуждение.

– Да, непременно. – Кивнул полицейский. – Но чуть позже. Скажите, что вам известно о пропаже картины.

– Пропаже? – Программист был близок, по собственным ощущениям, к «сбою системы». – Ничего не известно. А что пропало?

– Тот самый городской этюд с кошкой на окне….

Первым делом Виталий запустил диагностику системы охраны.

– А когда это произошло? – Обратился он к участковому.

– В том-то и дело, что мы точно не знаем. Опрос посетителей и работников музея указывает на то, что исчезновение произошло вчера чуть ли не среди бела дня прямо во время экспозиции. Странно, но пропажу заметили не сразу. Один из гостей начал интересоваться у смотрительниц, не видели ли они случайно, куда пошла его спутница. Они ничего сказать не могли, а гость ее вроде как уже давно потерял из виду и никак не может найти. Охранник утверждает, что она не выходила из музея, но в помещении ее нет. Вот в ходе осмотра помещения выяснилось, что еще и картины нет на месте.

– И вы подозреваете ее?

– Пока да, это рабочая версия. На первый взгляд самая очевидная, но, как показывает практика, чаще всего ошибочная. – Участковый, похоже, относился к своим обязанностям очень добросовестно. – Вот еще и вы заявляете о мошенничестве с телефоном. Если она и причастна, то она явно была не одна.

– А можно поинтересоваться, кого из гостей потеряли?

– В–ая Анастасия Дмитриевна.

– Настя? – Вырвалось у программиста.

– Вы с ней знакомы? – Тут же поймал зацепку участковый.

– Ну, как знакомы… – И Виталий рассказал о неудавшемся романе с девушкой, случайной встрече на открытии выставки и разговоре на улице. Тем временем диагностика системы закончилась, не показав никаких ошибок и не выявив вмешательства.

– Мне нужно посмотреть на место кражи.

– Да, конечно. Пойдемте. Что скажете о надежности охраны?

– Что скажу… – Виталий на секунду задумался. – Хорошая система. Электроника надежная, датчики обмануть практически нереально. И корректировка алгоритма была проведена очень своевременно, парочку уязвимостей я закрыл.

– Да, только это не помогло. – Вздохнул участковый. А Виталий подумал, что он и сам теперь может легко оказаться в подозреваемых как сообщник…

Куратор выставки, директор музея, участковый полицейский и программист прошли несколько залов и оказались в том, где была исчезнувшая картина.

– Вот, пожалуйста. – Директор махнул рукой. – Изучайте…

Виталий непонимающе оглядел троих своих спутников.

– Простите… – Нерешительно произнес программист. – А что тут изучать?

– Ну, вам виднее, что. – Отозвался участковый. – Датчики, сенсоры, что там у вас в системе…

– Эээ..а… зачем?

– Как «зачем»? – Изумился директор. – Налицо хищение, мы хотим знать подробности.

– Хищение… – Виталий растерянно озирался. – Я не вижу хищения.

– В каком смысле? – Настала очередь удивляться куратору. – Вот тут висела картина, этюд с окном и кошкой. Теперь его нет. Голый крюк, как вы изволите видеть.

– Простите меня великодушно. – Тихо проговорил Виталий. – Но я «изволю видеть» произведение на его законном месте…

– Что значит «на законном месте»? Что вы имеете ввиду?

– То и значит. Вот место. – Парень протянул руку. – Вот произведение висит.

Трое «следователей» выпучили глаза на программиста.

– Вы шутите? Или издеваетесь? Нет тут никакого произведения!