Научи меня мечтать!

Почему он не снял очки с лица? Господин теперь видел, как их носят.

Бдэчж с течением времени становился только довольнее и все менее и менее нервозным. Видно, знакомство с Элроем доставило ему удовольствие и, что никогда практически не случалось с ним за всю жизнь, он пробудил в нем искренний интерес.

— Знаешь, куда мы едем?

Элрой покачал головой. Господина не убедил.

— По глазам вижу, знаешь, ты даже улицу мне назвал.

Голос его стал мягче, и он улыбнулся:

— Неужели тебе не хочется? Это же такая честь — только избранные попадают на прием к заместителю Президента! А уж таких юных гостей за всю историю у нас никогда не было![13] Я тебя приглашаю! Есть в тебе что-то особенное, ты ему понравишься!

Заедем к тебе домой? У тебя есть какой-нибудь парадный костюм? Хотя бы галстук?

Его, видно, уже не беспокоил факт опоздания. Элрой умилит всех вокруг, и опоздание останется незамеченным. Такой разумный мальчик. В такой странной штуке на лице. С этим еще надо будет разобраться — что такое. Явно что-то особенное.

Никакого парадного костюма и никаких галстуков у Элроя не было и с чего б ему их иметь?

Все же, Элрой чувствовал, что так просто от Бдэчжа он уже не отделается. И ему оставалось только смириться. В конце концов, ничего страшного не случится, зато он сможет с гордостью этим вечером рассказать родителям, где он был. Вот они обрадуются!

Он вдруг и вправду почувствовал себя особенным.

***

Элрой стоял в мрачном коридоре у большой темно-коричневой двери, превращавшей кабинет Бдэчжа в темную неприступную крепость.

Сейчас он выйдет, удивится, заметив тут Элроя, но это неважно.

Он уже решил.

Прошла вот уже почти неделя, и все эти дни Элрой не снимал очков, разъезжая с Бдэчжем, и именно на его плечах лежали заслуги по заключению нескольких успешных контрактов и деловых соглашений. Используя разнообразные и всегда обоснованные аргументы и поражая всех тех важных господ уже одним соотношением «знания-возраст», он смог убедить их в перспективности сотрудничества.

Бдэчж светился как медный земной пятак.

Чего нельзя было сказать об Элрое.

Все его хвалили. Родители первый раз сказали, что гордятся им.

Только сам он не гордился. Совершенно.

Ощущение было таким, будто он попал в болотную трясину — и его засасывало все сильнее. Когда все это началось? Почему так получилось? Разве этим он хотел заниматься? Ошибка какая-то! Почему только он не послушал Шерри тогда, почему не отдал ей очки сразу?

Отец нашел в его комнате альбом с описанием бабочек. И передал Бдэчжу. Рассказал о его дружбе с Шерри[14]. Еще и попросил того предпринять меры. Все это Элрой знал, разумеется.

Сегодня он попросит альбом и скажет… Он не может так просто уйти, не сказав, не может не предупредить — даже и Бдэчжа, который ему не особо нравился. А если придется…

Ручка двери повернулась.

— Элрой! Что ты тут делаешь? Сегодня у тебя выходной! Совещание только завтра.

Элрой молчал, собирая в себе всю уверенность, что мог. Наконец ему удалось выдавить из себя несколько слов, правда, очень тихо:

— Я не пойду на совещание.

Брови Бдэчжа резко подпрыгнули вверх, но тут же приземлились на отведенное им природой место.

— Почему?

Элрой старался не смотреть на него. Разговор был ему более чем тягостен.

— Не хочу.

— Тебе не нравится? Да все о тебе только и говорят! Ты произвел настоящий фурор, а в наших кругах это совсем не просто! Все просто очарованы тобой! Подумай, сам Второй заместитель обещал подписать специальный приказ, для тебя! Скоро ты уже попадешь в Администрацию! Если повезет, будешь присутствовать на Большом Заседании этой зимой. И это только начало! Подумай, какая жизнь тебя ожидает, какое будущее! Слава, успех, всеобщее внимание, богатство — да все, что пожелаешь!

Элрой продолжал безразлично смотреть в сторону.

— А мне все равно.

Бдэчж нашел золотую жилу и так просто никогда его не отпустит. Но ему неважно. Главное — сказать, а там — будь что будет. Сегодня он отдаст очки Шерри. Сегодня или никогда.

Единственное, чего опасался Элрой, — это возможных санкций, которые могли обрушиться на его семью, если он уйдет без предупреждений. Нет, он сам сейчас разберется и сможет договориться. В конце концов, у самого Бдэчжа деловая репутация была кристальной[15], однако он знал, что родители Бдэчжа совершили когда-то несколько ошибок, которые он и сейчас предпочел бы оставить неразглашенными… да, все было очень противно, и мысль о том, что ему, возможно, придется применить шантаж, была невыносима.

Но удивительно! Бдэчж и не думал приходить в ярость!

Вместо этого он достал из своего портфеля… его, Элроев, альбомчик, и с отеческой нежностью вручил его ему в руки. Непостижимо, но, кажется, он понял!

— Держи, раз уж ты уходишь, он тебе, наверно, понадобится.

Элрой недоуменно принял свой альбом. Возможно, он все-таки лучше, чем показался ему за это время? Он отпускает его!

— Что будешь делать дальше?

Элрой и сам не знал. Так ли нужны эти бабочки? Он знал сейчас их всех — и что? Зачем? Занятие потеряло свой смысл. Но уж Шерри-то придумает, Шерри знает, что делать.

— Пойдешь к Шерри?

Ох, и о Шерри он знает. Конечно, отец рассказал.

— Шерри просто молодец! Я знаю ее родителей, видные ученые! И какая у них талантливая дочка! Эти очки… это ведь она сконструировала их?.. У нас ведь нет тайн друг от друга? Ты знаешь все обо мне, а я знаю, что ты получаешь информацию от них.

Не такой уж он и дурак.

— Но пусть это будет нашим маленьким секретом, я никому не скажу.

— Нестрашно… Шерри сегодня же их переделает.

— Да, она сумеет… она многое может. Нечасто встретишь таких, как она. Многого в жизни добьется. Только если… никто не встанет у нее на пути.

Элрой насторожился.

— Ты же знаешь, как сложно найти в нашем обществе непредвзятых людей, которые готовы принимать странные идеи и терпеть чудаков. Я, разумеется, полностью поддерживаю благородные начинания ее родителей, но много ли еще поддержки ты видел со стороны остальных? Гениям завидуют и гении остаются непризнанными. Более того, на пути им осознанно ставят преграды.

Да что там! Придется признаться, да ты и сам уже знаешь, не так давно я сам выступал против финансирования проекта ее родителей. Я даже не знал, что на Земле есть вещи, достойные внимания. Сейчас, после встречи с тобой в этих замечательных земных очках, я осознал, как ошибался. И постараюсь в дальнейшем осуществлять поддержку подобным проектам.

Пока я в Администрации, ей нечего бояться.

А что случится, когда мне придется уйти? Кто займет основные места? А что будут думать они? Как сложится ее жизнь? Подумай об этом!

Элрою стало неспокойно. Но он продолжал молчать и старался всеми силами не выдать все нарастающую тревогу.

— Ты хочешь уйти к Шерри, чтобы помогать ей. Но что ты сможешь ей дать? Она будет создавать гениальные изобретения, а ты… без своих очков ты снова станешь тем, кем был. Будешь описывать бабочек. Сейчас ты их уже знаешь — и много тебе это дало? А что это даст ей?

Элрой весь напрягся. Шерри будет рада ему, она же сказала «Буду ждать!»

— Элрой, я буду с тобой откровенен и серьезен, как взрослый со взрослым. Взгляни, Шерри прекрасно справилась и создала очки без тебя. Ты ей только обуза, ты ее тормозишь. От бабочек ей не станет веселее! Ей нужно куда как больше, и ты это знаешь. Но ей жалко оставлять тебя одного, вот она и тратит на тебя время. Она тебе этого никогда не скажет, но сам посуди…

Элрой прерывисто вздохнул. Пальцы впились в альбом. Его сердце, казалось, вот-вот разорвется. Он никогда раньше об этом не думал. А вдруг… а вдруг правда?!

— Она… она… она не раз говорила, что я самый благодарный ее слушатель! — но он не убедил даже себя. Если бы он посмотрел сейчас на Бдэчжа, он бы прочел на его лице выражение: «Ну и что?».

— Многие еще тебе это говорили?.. Это даже не комплимент. Просто, наверно, ей хотелось тебя хоть как-нибудь, хоть за что-нибудь похвалить. Но, если подумать, это значило лишь то, что ей приходилось тратить на тебя время и ты отрывал ее от изобретений. Что же тут хорошего? — Бдэчж помолчал. Ответа Элроя не последовало, и он продолжил. — Детские иллюзии — это прекрасно, но сейчас пришло время выбрать дальнейший путь и придется стать взрослее и ответственнее. Что сможешь ты ей дать? Что смог ты дать родителям, что сможешь ты дать обществу? Им, — Бдэчж неопределенно махнул рукой, — им бабочки не нужны.

Посмотри, впервые за столько лет твои родители счастливы. Из-за бабочек? Нет.

Сколько замечательных договоров мы успели за эту неделю заключить, какая польза обществу! От бабочек? Нет.

А сколько пользы ты сможешь принести Шерри и всему обществу, если будешь продолжать в том же духе? Какую поддержку сможешь ты ей оказать, когда понадобится! И что поможет тебе все это осуществить? Твои очки!

Да это же настоящий дар! Тебе несказанно повезло, и отбрасывать такой подарок судьбы и осознанно возвращаться назад… тебе решать.

Элрой готов был смотреть куда угодно, только не на Бдэчжа.

— Очень важно найти свое место в жизни, мальчик. Не каждый сможет справиться с этими очками, не каждый сможет вынести тяжесть их знаний — только сильные на такое способны. Тут потребуются ответственность и выдержка, трудолюбие, умение анализировать полученную информацию, делать выводы… пасовать и уклоняться от проблем нельзя.

Ты сможешь, я не сомневаюсь. Ты многое смог уже и сможешь еще больше. Прислушайся к словам умудренного, опытного человека, много пережившего и немало добившегося…

Жизнь — сложная штука. И не всегда получается так, как хотелось бы. Все мы желаем разом изменить мир, но сколько из нас действительно чего-то добивается? Кому-то действительно дан талант от Бога, и кто-то, наверно, сможет … такого человека сразу видно… а остальным остается только смириться с отведенным им местом, постепенно приближаться к поставленной цели, упорно трудясь, и постараться помочь тому человеку настолько, насколько это возможно, создав все необходимые для него условия. Надо помнить о своем месте. Место Шерри — там, на Земле. Твое место — не там. Твое место тут. Среди остальных, таких же, как ты. Зато как много со своими очками ты сможешь им тут дать!

Зачем обольщаться Землей? Взгляни, как много вокруг людей, обычных, таких же, как ты, вполне счастливых. Они счастливы, а что помешает тебе? И ты тоже сможешь найти тут счастье. Надо просто забыть всякие глупости с бабочками и прочей ерундой — это все для таких, как Шерри — и попробовать жить как все.

Да, принять реальность тяжело, но это необходимо, и больно только сначала, на первых порах, но ты сильный и справишься. Раз пережив, скоро забудешь, а место старых отживших иллюзий займут новые — реальные — дела и увлечения. Как много их может стоять перед тобой, сколько всего следует поддерживать и улучшать тут! Ты сам знаешь! Нельзя быть таким эгоистом и делать то, что хочется только тебе. Прими это как данность: есть ответственность, есть долг, от которого не убежать, — и тут уже ничего не попишешь.

У вас с Шерри разные пути. Ей предначертано одно, тебе — другое. И лучше вам больше не пересекаться.

Но… разумеется, решать тебе, что выбрать…

Он боролся с собой и долго никак не мог отпустить альбом из рук. Казалось, он отрывает от себя сердце.

Но вот, наконец, он вернул альбом Бдэчжу. Голова бессильно поникла, стало просто пусто, все прежние надежды умерли.

Бдэчж похлопал его по плечу:

— Вот и молодец. Ты сам все правильно решил.

***

Надо было жить дальше. Жизнь на месте не стояла. Особенно для него.

Для него закрутился стремительный вихрь событий. Одно сменяло другое — быстро, скомкано, хаотично.

Его первый галстук, первый костюм, обустройство первого рабочего места в темном углу огромной комнаты с перегородками, выдача первых документов и пропусков, первая зарплата, первые собственные акции, первый успешно воплощенный проект, первое повышение, первое крупное публичное выступление, первая фотография в газете и статья о его достижениях, первая встреча с Президентом…

И среди этого еще какие-то отдельные чудные реплики: одной чопорной эксцентричной дамы («Какая дерзость! Держите язык за зубами! Я не могу ошибаться!»), страстные поучения Бдэчжа («Ты всегда должен оставаться бесстрастным![16]»), перешептывания коллег из других отделов («Какой успех! Всех нас за пояс заткнет, еще увидим»), похвала отца…

Быстрее-быстрее-быстрее! Стремительнее-стремительнее-стремительнее! Бессмысленнее-бессмысленнее-бессмысленнее!

Вот уже все слилось в один сплошной надоедливо давящий гул, терпеть который становилось все невыносимее!..

Элрой вскочил в холодном поту.

Тишина.

Это был сон. Только сон.

Глава 2

Ох уж эти сны!

Ну какой в них смысл? Переживать снова и снова то, что произошло столько лет назад! Зачем?

Давно пора положить конец этой ерунде!

То было в прошлом, а сейчас все хорошо. Как хорошо, что все хорошо!