Великая волшебница, вернувшаяся триста лет спустя

— Так, спокойствие, только спокойствие, — завернув кран, я забралась в пенящуюся воду. — Вот сейчас помоюсь — и всё пройдёт, и у меня будет огонь.

Звучало, честно говоря, немного истерически.

«Этого просто не может быть», — повторяла я, отмываясь от вони выведенного яда.

Из прострации меня выдернули голоса за стеной. И упоминание зомби.

Каналы достаточно наполнились маной, я соединила и развела руки.

Но даже шоковое состояние не помешало вспомнить, как Лисар едва не поджарил нас в озере своими молниями. Боги нас тогда растащили, как несмышлёных котят, но боль от пробивающих воду разрядов запомнилась надолго.

Там, за пределами комнаты, по лестнице застучали шаги. Шум голосов сдвигался в сторону комнаты, где я очнулась.

Я выбралась из ванны. Соединила руки, разъединила, обратилась к покровительнице, и…

Молния. У меня опять получилась треклятая молния!

Сверху кто-то топтался, переходя из комнаты в комнату, что-то громко втирала тётка, а ей отвечал неуверенный мужской голос. Как они раздражали! У меня тут магия не получается, а они!

Выдернув из шкафа полотенце, я быстро обтёрлась. Это доходяжное тельце буквально утонуло в бархате мужского халата. Я завязала дважды обмотанный вокруг талии пояс и вышла в гостиную. Практически за дверью послышалось неуверенное мужское:

— Может, зомби туда пробрался?

— Но дверь закрыта… — опять та нервная тётка.

— Может, случайно дверь за собой закрыл. Всё равно надо весь дом обыскивать.

— Но это комнаты господина.

— Не думаю, что он обрадуется, встретив там зомби.

Магической угрозы не чувствовалось, и пора было прояснить обстановку, а для этого лучше взять языка, поэтому я не стала прятаться. Двери открылись.

— Зомби! — тётка, едва не сбив тощего мужичонку в сером просторном одеянии, спряталась за его спиной.

— Скорее, злой дух, — в руках мужичонка держал пачку бумажек с ажурными заклинаниями без малейших отголосков божественной магии, которой обычно напитывали подобные талисманы.

Э-э? Что это за клоун?

— Святой отец, сделайте же что-нибудь! — Тётка уперевшись в спину задохлика, стала толкать его ко мне.

Честно говоря, если бы эта упорная дама при первой встрече вздумала убить меня тазиком, это было бы куда эффективнее, чем приведённое ею недоразумение с бумажками-пустышками.

— Изыди, нечистый дух! — мужичонка выхватил из пачки верхнюю бумажку.

Плюнув на поддельный талисман, он выставил его на вытянутой и пошёл на меня, явно целя этой штукой в голову.

Он что, собрался приклеить грязную бумажку к моему лбу?

Глава 3. Жених

Бумажка на вытянутой руке приближалась к лицу. Не задумываясь, я скользнула ладонью вверх, выставляя локоть чуть вперёд и используя его как рычаг для усиления движения. Хлопок тыльной стороной ладони по запястью мужичонки отдался звоном в ушах. Его руку откинуло и самого его по инерции развернуло на полкорпуса.

Получилось сильнее, чем планировала. Пока взвывший мужичонка баюкал покрасневшее запястье, я разглядывала тощую ручонку нового тела. Либо эта девушка практиковала военные искусства, что оставило соответствующие рефлексы, либо моя душа настолько воздействует на тело, что проявляются рефлексы из прошлой жизни.

Тётка икнула и отступила на шаг. Мужичонка повалился на рассыпанные бумажки с закорючками и… зарыдал. Аж до соплей.

Изгонять зомби или злого духа явилось какое-то ничтожество без способностей и божественного благословения. Такой бардак может быть только на территории мятежников.

— Давай, работай! — тётка толкнула его носиком туфли, а когда это недоразумение не отреагировало, она пихнула его сильнее.

Он с ужасом посмотрел на меня. На пинающую его тётку. Решила помочь ему определиться с правильной стороной:

— Будешь тыкать в меня всяко…

— А-а! — заорали они одновременно, у меня чуть уши не заложило.

— Оно разговаривает, разговаривает! — мужичонка попытался повторить подвиг тётки: убежать от меня на карачках.

Я наступила на полу его серого одеяния.

— А-а! — громче заверещала тётка и ломанулась прочь.

А пока я провожала её взглядом, мужичонка выпутался из одежды и тоже сбежал.

Ну точно это земли мятежников! Значит, надо уходить и искать своих, огибая вражеские храмы.

Топот убегающих затих. Я же окинула взглядом комнату. В целом она казалась дорого обставленной… но тут не было ничего действительно ценного на вынос. Не снимать же портьеры и обивку с мебели в надежде загнать по пути. Несколько фигурок, судя по цвету, позолочены, а не из драгоценных сплавов для скульптур.

Но, возможно, тут есть сейф? Надо его поискать.

Я провела пальцами по мокрым волосам. Кудри от воды стали более тугими. Халат неприятно увлажнился, и я снова провела по прядям, рефлекторно активируя заклинание сушки. Но вместо жара моя ладонь исторгла молнию.

Щёлк! Жахнуло так, что перед глазами запрыгали яркие точки.

— Лисар, что б тебя некроманты полюбили! — выругалась я.

Что мне теперь, даже волосы не высушить?

* * *

Для тотального обыска хватило сорока минут. Сейфа здесь не было. В кожаную сумку, обнаруженную в шкафу, я собрала срезанные с мужской одежды серебряные пуговицы в количестве ста тридцати двух штук, набор серебряной посуды и столовых приборов на одного человека, кубок с эмалевыми вставками, тонкой работы переносные часики, четыре перстня, восемь запонок, три заколки для галстука, костяную расчёску с серебряной ручкой, платок с золотым шитьём, пять шёлковых галстуков, два кинжала, вся ценность которых состояла в ножнах с малахитом и золотой комплект женских украшений с хризолитами.

В комнате прежней хозяйки тела в шкафу было только три изрядно поношенных платья, причём одно явно не по этой фигуре, одежда служанки мне бы не подошла по размеру, так что халат я сменила на мужской наряд: белую рубашку, белые чулки и чёрные бриджи, которые пришлось подвязать длинным ярким шарфом с бахромой на концах. А вот туфли потёртые достались от этого тела.

Перед уходом следовало перекусить и запастись провиантом: телу требовалось хорошее питание, чтобы скорее восстановиться после отравления и наращивать мышцы. К сожалению, один круг циркуляции маны не решал всех проблем, а перед созданием второго следовало дать окончательно закрепиться первому.

Так что я посетила кухню, выглядящую чуть более прилично, чем большая часть особняка. Сразу чувствовалось — место обжитое. Там даже супчик на плите имелся, правда, немного пресноватый на вкус, хоть и с мясом. Без зазрений совести я выбила дверь в кладовку и перетащила сыр, окорок и хлеб с мешочками специй для супа на кухонный стол.

На висящей возле стола дощечке календаря с расчерченными графами кто-то (скорее всего, та тётка) мелом отмечал прошедшие дни. Сейчас действительно было лето. Цифры и язык были привычны, но почему-то месяца назывались не в честь богов, а «Месяц Первого героя», «Месяц Второго героя» и так до конца года. Довольно скучное обозначение. Правда, я не припоминала среди мятежников нумерацию героев…

Поперчённый и досоленный суп оказался очень даже хорош, я с удовольствием его уплетала, закусывая бутербродом с сыром и срезанными с окорока кусками мяса. А мысли мои занимали дальнейшие действия: очевидно, я в глубоком тылу мятежников, но в этом убогом поместье не оказалось карты, которая помогла бы сориентироваться. Собранные вещи недостаточно дороги, чтобы считать их хорошим запасом, а у этого тела с продажей краденого могут возникнуть сложности: слишком уязвимо и красиво выглядит.

Но, прежде всего, нужна карта, чтобы понять, в каком направлении двигаться и где лучше обходить вражеские храмы.

Покончив с супом, я закинула кожаную сумку на плечо, прихватила большое красное яблоко и вышла из кухни.

Мой план уходить вдоль дороги нарушил цокот копыт. Коней было несколько, не меньше пяти. Я была ещё слишком уязвима, поэтому следовало оценить обстановку.

В холле я скользнула вдоль стены и осторожно выглянула в окно.

Во двор въехали три молодых человека и запряжённый четвёркой лошадей открытый экипаж с ещё одним чудом в серой хламиде, только с вышивками, суетливо-злым седым мужчиной и девушкой с оформленным кружевами декольте.

Все они с презрением оглядывали обветшалый дом. Вопрос: если им здесь так не нравится, зачем прибыли? На ищущих зомби и злого духа они не походили.

Магической угрозы я от них не ощущала, так что продолжила наблюдать, а отсутствие пары стёкол в окне с мелкими квадратными переплётами позволило и послушать.

— Марика! Жан! — закричал суетливый мужчина. — Живо сюда! Господа прибыли!

Так, Марика — это, скорее всего, та тётка с тазиком. Но кто такой Жан?

— Давайте побыстрее, — всадник, внешне похожий на молодую версию суетливого мужчины, спешился. — У меня много дел в столице, я не собираюсь торчать здесь из-за этой ущербной.

— Сын! — одёрнул его суетливый и покосился на спутника в сером. — Прояви больше уважение к бедняжке Лилиан, ей сейчас нездоровится.

Звучало насквозь фальшиво. Сынок закатил глаза и что-то невнятно пробормотал, но открыто возражать не стал. Парни спешивались, суетливый и его соседи по экипажу выбирались на поросший травой двор.

Они выглядели… простыми обывателями. Физически для моего тела они пока сильноваты, но их украшения так заманчиво блестели. К тому же они явно знали хозяйку тела, и хоть относились к ней пренебрежительно, могли поделиться информацией.

Для пущей безопасности я заняла стратегическую возвышенность на верхней площадке лестницы: по ветхим ступеням только безумный побежит быстро, если что-то пойдёт не так, я успею отступить и выбраться наружу через окно. Яблоко в моей руке призывно поблёскивало насыщенно-красным боком. Если что, швырну его в преследователей.

Дверь в холл со скрипом распахнулась, и суетливый ворвался внутрь:

— Марика? Жан?! Где вы? А ну выходите!

Идущие следом молодые люди оглядывались с ещё большей брезгливостью.

— Хансель! Как Лилиан?!. — снова заголосил суетливый.

Я с хрустом откусила яблоко. Звук получился очень громким, и все уставились на меня. Брызнувший сок потёк по губам, я небрежно его смахнула, удивляясь внезапной жадности во взгляде мужчин. Потом вспомнила, какие у меня теперь соблазнительно пухлые губы… мда, немного не рассчитала, но, в принципе, яблоком я хотела их отвлечь, ведь жующий человек кажется более безобидным, чем настороженно чего-то ожидающий. Так что задачу можно считать выполненной.

— А говорили, что ты совсем плоха, — сипло произнёс суетливый и тряхнул головой. — Но, ничего, так даже лучше, — он кивнул сыну и направился к лестнице. — Брай, помоги мне.

Я приподняла бровь: они шли ко мне не то что без страха, но с таким видом, словно приближались к какой-то вещи.

— Святой отец, — оглянулся суетливый. — Можете провести церемонию прямо сейчас?

— Да, конечно, — мужчина в сером с сомнением посмотрел на скрипучую лестницу. — Только давайте внизу.

Я отступила на шаг, удобнее перехватывая яблочный снаряд.

— Погоди, Лилиан, — нарочито ласково обратился суетливый и потянул руку, скаля зубы в неестественной улыбке. — Постой.

Я отступила ещё.

— Брай, держи же её, — сквозь зубы процедил суетливый.

— Зачем? — хмыкнул Брай. Он кривился презрительно, но на мои влажные губы, обтянутую рубашкой грудь смотрел жадно и многообещающе, и ножки цыплячьи тоже заценил похотливым взглядом. — Святой отец, можно же на расстоянии всё сделать?

— Что сделать? — спросила я.

— Поженить нас, — ответил Брай небрежно, продолжая изучать мои обтянутые чулками ноги.

А затем вздрогнул, его глаза округлились, он уставился на моё лицо, удивлённо открывая и закрывая рот. У суетливого глаза выкатились ещё сильнее:

— Ты… Почему ты разговариваешь?

Глава 4. (Не)завидная невеста

— А что, нельзя? — с независимым видом откусила ещё яблока.

— Т-ты… — суетливый дёрнул руками, — ты уже лет десять не… не говорила. Как?

— Молния сверкнула, — ткнула пальцем в потолок. — Я испугалась и вот, говорю теперь.

Брай равномерно распределял внимание между моими ногами и бюстом. Девушка внизу эти масляные взгляды заметила и, стиснув кулаки, начала краснеть, а суетливый потёр лоб и махнул вниз:

— Ладно. Лилиан, спускайся.

— Зачем? — я и не думала двигаться с места.

— Святой отец проведёт бракосочетание, — процедил суетливый.

— Зачем? — да-да, я знаю, что этот вопрос, повторяемый спокойным тоном, может взбесить кого угодно.

— Чтобы заключить наш брак, — расплылся в плотоядной улыбке Брай и протянул мне руку. — Лилиан, а ты сильно изменилась за лето.

Посмотрела на его ладонь, выкатила из-за щеки яблочное зёрнышко и сплюнула ему в руку. После чего спокойно сообщила:

— Не хочу.

Брай ошалело пялился на косточку в своей ладони.

— Да как ты смеешь?! — их спутница чуть не взвыла, красные пятна румянца достигли её декольте. — Милорд Брай тебе такую честь оказывает, а ты… ты…

Она кривила и поджимала губы, словно беззвучно проговаривала ругательства, которые не смела произнести вслух.

— Не вижу никакой чести в его предложении, — подначила я, ожидая, что девица со злости выдаст ценную информацию.