Не тот муж

— Привет, Ида!

— Привет, — говорю я, а у самой теплеет на душе. — Не знала, что ты приехал.

— Я звонил.

Костя дергает плечом, а я смотрю на него и в очередной раз задаюсь вопросом: как можно быть таким красивым? Кажется, сама природа помогает ему в этом, взлохмачивая волосы ветром и демонстрируя его то с одной, то с другой привлекательной стороны. Тени скачут в его голубых глазах, в которых застыло выражение улыбки.

— У нас телефон отрезали.

— А на смартфоны у вас денег нет?

Костя бросает взгляд на все никак не успокаивающуюся Вику и говорит ей короткое «перестань!» Этого достаточно, чтобы вредная девчонка замолкла и перестала лезть в наш разговор.

— Час назад снялся с поезда, провел время с родными и сразу к тебе.

Я приподнимаю брови, не понимая, что ему помешало дойти до меня. Объяснение сердит, потому что не выглядит правдоподобным.

Я знаю расписание наших электричек и по всему выходит, что он в городе уже несколько часов как.

— Зацепился с девчонками, — объясняет он, смяв губы. — Узнал, чем живет наш милый город.

Меня смущает то, как он смотрит на меня — как будто знает о чем я думаю сейчас. Он всегда такой — взрослый, умный и проницательный.

— Мы ждем парней и едем на реку! — перебивает так и не успокоившаяся Вика. — Правда, Кость?

— Правда, — он переводит взгляд с меня на Лизу и обратно. — Хотите с нами?

Вика и Катя против нашей компании. Это стало понятно с самой первой секунды нашего нахождения у турника.

— Найдется местечко, но только одно, — говорит Вика в ответ на его вопросительный взгляд. — Лиз, хочешь с нами?

Я перевожу взгляд на Лизу. Подруга растерялась, не ожидав, что ее втянут в эту беседу. Но куда больше оторопела я, услышав:

— Ид, ты ведь не возражаешь?

Я еще как против. Так против, что к глазам и к горлу подступили слезы. Я совсем не ожидала предательства подруги. Они сейчас уедут и оставят меня одну. Не с кем будет поболтать о произошедшем и…

— Нет. Езжай конечно же.

— Тогда до завтра? — говорит Костя, перетягивая внимание на себя. — На нашем месте?

Я киваю и продолжаю движение дальше, хотя мне даже не нужно в ту сторону. Библиотека в другой стороне, как и моя комната, как и находящиеся в ней конспекты.

— Не знала, что ты знаком с ней! — тянет Вика, продолжая делать вид, что мы не знакомы с ней. — Она ведь мелкая!

— Да она бегает за Костей! Правда, Лиз?!

Вечная подвывала Катька портит всю Викину легенду. Я же иду, стараясь не прибавить шагу, когда как на самом деле хочется побежать и ни куда-нибудь, а домой, зарыться в подушку и зареветь.

— Они дружат, и никто ни за кем не бегает.

Я продолжаю идти, стараясь не прислушиваться к тому, что творится позади.

— Отстаньте, — отвечает Костя, смеясь при этом. — Мы с ней друзья.

— А с нами?

— И с вами, — соглашается Костя.

Это последнее, что я слышу, отпрыгнув от невесть откуда появившейся и круто взявшей «пятерки».

— Смотри куда прешь, мелкая! — кричит Артем, оглядев меня с головы до ног.

Пока я такая — тощая и немодная я всегда буду для них такой.

— Ты чего такая хмурая, а Ида? — спрашивает меня Маргарита Михайловна, проведя ладонью по волосам.

Я даже не заметила, как дошла до библиотеки, как свернула и нашла другой путь до обители знаний, минуя двор с кинувшей меня подружкой.

— Ничего, — говорю я, а сама готова разрыдаться. — Просто!..

— А вот по голосу совсем не просто, — отвечает Маргарита Михайловна мягким голосом. — Что случилось-то?

Я качаю головой, но слезы не желают расходиться, и я просто смотрю в лицо женщины, надеясь, что хоть так она поймет все. Но так не бывает. Людям нужны слова, чтобы они не придумали невесть что.

— Тебя обидел кто?

— Лизка с девчонками уехала и оставила меня одну, — выдыхаю я с прорвавшимися рыданиями.

— Фу ты! — отмирает Маргарита Михайловна. — Я думала, что что-то серьезное.

— Это серьезное, — говорю я, а сама стараюсь не разозлиться. — Мы дружим вместе с детского сада, а они ей никто!

Со взрослыми всегда так — проблемы детей не кажутся им требующими пристального внимания. А зря! Почему им так трудно понять, что наша жизнь — это параллельная реальность? Их прошлое, которое они пережили и наше настоящее-будущее одновременно?

— Она предала меня, понимаете?

— Может она пошла в разведку? — спрашивает женщина, протягивая мне платок для скатившихся слезинок. — Узнает, что и как, да почему, а потом расскажет тебе?

Я фыркаю. Да все знают, что там и как. Там даже шашлыков нет. Дешевые сосиски, пиво и жареный хлеб.

Глава 2

Глава 2

Я не ожидала предательства Лизки, но как казалось все худшее было впереди, а именно на следующий день после случившегося, когда я пришла на пустырь за закрывшимся кирпичным заводом.

— Привет, Ида! — здоровается Костя, поворачиваясь ко мне и улыбаясь во все свои тридцать два идеальных зуба.

Поступок подруги отошел на второй план, ведь я предвкушала, как проведу время в компании Кости — интересно, весело и вприпрыжку через многочисленные препятствия. На заброшенной территории отгрузочной площадки хлама всегда хватало, но не тут-то было!

— Привет, — отвечаю я, со стремительно покидающем меня энтузиазмом. — А они что тут делают?

Под «они» я имею в виду всю ту же Катьку, Вику и еще пятерых человек разместившихся по периметру. Две стервы в неполных шесть утра уже при полной боевой раскраске — макияж, завитые локоны и лица такие, как будто они не спали, а готовились всю ночь! С ним заспанные пацаны и одну Богу известно, что заставило их подняться в такую рань.

— Не знаю.

— Не знаешь? — переспрашиваю я, удивившись этому ответу.

Он ведь вместе с ним тусуется. Как это не знает?

— Это же не секрет? — спрашивает Костя, проводя рукой по помятому лицу. — Но, если ты думаешь, что это я им сказал, то ты ошибаешься.

Он подходит ко мне. Я ожидаю, что он вздернет мой нос. Но Костя делает это с опозданием. Сначала он смотрит на мои сиськи. Отчего я краснею. Там должна быть грудь, а не два невразумительных бугорка. Мне приятно и неприятно это внимание одновременно. С одной стороны славно, что он решил посмотреть на меня, как на девочку, а с другой стороны плохо, что он ее во мне так и не увидел.

— А кто сказал? — спрашиваю я неуверенно, глядя на него снизу-вверх.

Он жмет плечами, а я оглядываю всех присутствующих и понимаю, что не вижу Елизавету. Предательница решила не приходить и не смотреть мне в глаза. Стыдно ей, наверное.

— Может ты боишься, что я сделаю тебя? — спрашивает парень, сдергивая с прутика остатки листвы. — Потому против свидетелей нашей тренировки?

Хорошая шутка. Он еще не выигрывал никогда. В каждый свой проигрыш бурчал о том, что надо больше тренироваться, но видимо быстро забывал об этом, когда возвращался в столичную жизнь.

— Еще чего! — отвечаю я, улыбаясь. — Не в этой жизни!

Но как бы ни была я смела на словах окружение из злобных гарпий пугает меня. Они не подначивают, а проходятся по моей внешности с ног до головы. Я не испугалась насмешек и-за того, что фехтую, но сдрейфила, когда дело коснулось внешности.

— Давай уродина! — кричат знакомым голосом, но я стараюсь не смотреть в ту сторону и быть выше этих малолетних кретинов. — Это твой единственный шанс показать, что ты чего-то стоишь!

По мне проносится такой мощный озноб и чувство ярости, что я готова броситься на Катьку и надавать ей своей веточкой по лицу. Ненавижу быть подростком! Ненавижу юношеские прыщи! Ненавижу, что приходится терпеть и выслушивать дельные советы взрослых, которые работают, но отчего-то через раз.

— Давай же, Ида! — восклицает веселящийся Костя. — Не думай про них!

Легко ему говорить! Они же не его обсуждают и не над ним смеются. Не он посадил их в лужу накануне и не на нем они будут отрываться в школе.

— Никого нет! — кричит парень с горящими глазами, наступая на меня вновь и вновь. — Никого!

Его прутик то касается меня, то проходится по рукам, то колет в бок, то в бедро, то в ягодицу. Зрители ржут над этим, а я все никак не могу успокоиться и вспомнить обо всем чему учил покойный Яков Степанович.

«Голова должна быть холодной, Ида! — говорил он, глядя на мои первые броски в его сторону. — Никаких эмоций!»

Руководитель секции по фехтованию так и не доучил меня. Потренировал полгода, а потом скончался. Он был стар, а еще очень болен и, может быть, не взялся за мое обучение, если бы не попросившая его мама. Не папа. Он по неизвестной мне причине каждую ее идею воспринимал в штыки.

— Шухер! — заголосили пацаны. — Шухер-шухер-шухер!

Я не поняла, что случилось, но неожиданно крики вокруг смолкли, но я не успела обрадоваться, как и привести себя в состояние «внутреннее умиротворение». Мне обожгло щеку, а Костю приподняло в воздух. Виной тому была не магия, конечно же. А некто кто взял моего партнера за шиворот и рявкнул на него так, что заложило уши.

— Может попробуешь со мной?!

— Отпусти, с***!

Высокий мужчина встряхнул Костю еще раз, а потом отшвырнул его в сторону. Это впечатлило. Как и то, что Краснов ругнулся матом. Но если оставить это (уверена он выдал это из-за потрясения) Костя никогда не был щупленьким. Он с первого дня приезда в город отличался атлетичным телосложением. Что говорить про сейчас, когда он поступил в ВУЗ и принялся ходить в качалку.

— У нас спарринг! — крикнул «мой пират» где-то позади. — Я не сделал ничего такого!

— Спарринг?! Да на ней места живого нет!

Не видя Костю, я смотрела на великана, который застил собой все. Слава богу, кстати говоря! Мне совершенно не послышались в голосе друга трусливые нотки, и я ни в коем случае не хотела увидеть его таким. Это кто-то другой! А Костя Краснов не боится ничего!

— Ты как? — спросили у меня. — Сильно болит?

Я успела сжаться от предвкушения чего-то, хотя было абсолютно ясно что он не сделает мне нечего.

Иначе, зачем нужно было заступаться?

А потом и удивиться произошедшей метаморфозе — пылающий негодованием и, кажется, испускающий молнии титан стал обыкновенным человеком. Голос его и тот стал другим — мягким, но не с прошедшими рокочущими интонациями.

— Все нормально, — прохрипела я и утерла щеку, тут же посмотрев на свою ладонь. — Он правду сказал.

Кожа была влажной. Но только не в слезах, как показалось мне с испугу, а в крови. В крови!

— Спарринг? — уголок мужчины дернулся в сторону. — Ну-ну!

Вместо того, чтобы отойти он наклонился ко мне, поставил на ноги и оглядев меня критичным взором, снял пиджак и накинул его мне на плечи.

— Все правда хорошо, — промямлила я, схватившись за плотную ткань, чтобы она не соскользнула с меня.

Только после этого незнакомец поднял меня на руки, словно я не весила ничего.

— Отпустите меня! — потребовала я тут же, испугавшись неожиданного кульбита. — Пожалуйста!

Мужчина сделал вид, что не услышал меня, вышагивая куда-то. Так же как не было никакой возможности высвободиться из его рук. Держал он крепко и все что мне оставалось так это смотреть на него или озираться по сторонам.

Я предпочла второе. Сразу же, как только поймала его взгляд, когда остановилась на его виске с пульсирующей жилкой, смутилась и перевела его на ему на шею. Голубой цвет рубашки красиво контрастировал с его загоревшей кожей, а идеально наглаженный воротник, его прямые линии, как-то подчеркивали правильные черты его лица.

— Сбежали твои зрители, не волнуйся, — проговорили у меня над головой, кажется, с насмешкой.

Он молчал, когда я смотрела на него, но подал голос, когда я перестала делать это. Как так? Вернее… Что не так?

— Я и не переживаю, — ответила я и еще раз попросила. — Отпустите меня, пожалуйста.

— Сначала приведем тебя в порядок, а потом отпустим, — ответил мужчина, продолжая нести меня куда-то. — Не иначе.

Отчего-то это рассердило меня. Со мной никогда не происходило ничего подобного. А если я просила что-то, то люди так или иначе делали требуемое. Мама, кстати говоря, смеялась и говорила, что всему виною гены. Она тоже так могла. У нее даже «суперспособность» была — вытворять подобное без слов, а одним лишь взглядом.

— Давайте вы сначала поставите меня на землю? — предложила я, растянув губы в милой улыбке. — А потом я решу стоит ли мне идти с вами!

Он как-то по-особенному посмотрел на меня, опустил глаза и задержал взгляд на нижней части моего лица, потом усмехнулся чему-то и продолжил шествие, как ни в чем не бывало.