Не тот муж

Глава 1

Глава 1

Я улыбаюсь, дочитывая последние строчки книги. Как жаль, что Рафаэль Сабатини не увлекся модой и не написал огромную серию книг о горячо любимом капитане Бладе. Я бы, будь он нашим современником, подписалась на него и ждала-ждала-ждала новой истории, бесконечно счастливая тем обстоятельством, что он пишет и будет продолжать делать это, радуя историями о невероятном капитане, Арабелле, Неде Волверстоне и Питте.

— Ида! К тебе! — послышался с коридора голос отца. — Здравствуй, Лиза!

— Здрасьте, дядь Паш! — здоровается подружка, а потом интересуется. — А вы чего такой хмурый?

— Проснулся только что, — отвечает привычно хмурый отец. — На смену собираюсь.

— Это вам мама передала вместе с приветом, — продолжает Лиза, шурша пакетом. — А Ида дома?

— Где же ей еще быть? Спасибо.

Я вздыхаю, поспешно поднимаясь с дивана и прохожу к полке. Папа проснулся и как обычно недоволен. Сейчас причина его «не настроения» в сонливости, а потом… Он будет просто недоволен тем, как мы живем.

— Привет, Ид! — здоровается лучшая подруга, приземляясь с разбегу на мягкий диван. — Ты все читаешь?

В мебели не осталось ни одной живой пружины, потому она даже не скрипит от такого варварского отношения.

— Привет! — говорю я, поспешно убирая книгу на полку.

Насмешки Лизки давно не задевают меня. Мы дружим с ней уже тысячу лет и она знает о моей любви к этому писателю.

— Что опять капитан Блад?

— Снова, — поправляю я, притворно хмуро.

— Таких как он не бывает, понимаешь? — говорит Лизка, подхватывая недавно сшитую мной подушку. — Смотрела новости?

— Да.

— Пираты остались только возле берегов Сомали, и они мерзкие! — продолжает подружка, теперь заставляя хмуриться по-настоящему. — Ни один не похож на твоего обожаемого Блада.

В этом она права. Интернет подтверждает ее слова на все сто процентов. Ни одного красивого пирата ни в прошлом, ни в настоящем.

— Все сплошь, как один самые настоящие обезьяны!

— А ты читала и знаешь какой он? — любопытствую я, вытаскивая из шкафа видавшую лучшие времена толстовку.

Лето в этом году не задалось — холодное и ветренное.

— Конечно! — с жаром отвечает подруга. — Мы же подруги, и я должна знать, что за мужики тебя привлекают.

Я понимаю, о чем она, но молчу, собираясь в библиотеку и слушая стенания Лизы. У них через полчаса будет технический перерыв. Директриса уйдет, и Маргарита Михайловна разрешит посидеть мне в интернете. Никакого «серфинга» у меня не намечается. Я планирую заниматься разговорным английским, а завтра наступит черед испанского. И так все лето, и весь год пока не наступит пора вступительных экзаменов.

— А ты куда собираешься? — любопытствует Лизка, приближаясь к старенькому комоду.

На коричневой потертой столешнице расположены мои девчачьи богатства — косметика, доставшаяся от мамы и подаренные ею же первые духи, старенькая шкатулка с заколками, альбом с рисунками, карандаши в органайзере и тетрадка с набросками собственных историй. Как же давно я ничего не писала — стало некогда. Подготовка к экзаменам в суперпрестижный ВУЗ съедает все мое время. Одна отрада — старые, списанные с полок библиотеки книги.

— Ты знаешь куда, — отвечаю я, решая, что надеть.

Джинсы или леггинсы со звездами?

— В библиотеку заниматься.

Одежды у меня не так много, но она качественная. Мама заботилась об этом. Втихаря от папы покупала в более-менее хороших магазинах, игнорируя его слова, что нужно экономить и закупать в магазине «Всё по 50 рублей». Там все что не купи разваливается через месяц.

— Ид, мама говорит, что это блажь и ты только время теряешь, — говорит Лиза, открывая уже пустой флакончик с духами. — Ты никогда не поступишь в МГИМО, даже если твой папа продаст почку.

Я шикаю на Лизу и одними губами прошу подругу говорить тише. Мне только не хватало, чтобы папа услышал. Иначе, очередного серьезного разговора мне не избежать. Чего доброго, запрет и не пустит никуда. Он грозит пока, но я-то знаю, что он может. Он отчего-то против поступления в престижное заведение. А почему именно не говорит. Только орет, что мне не место среди мажоров.

— Я поступлю!

— Где ты видела женщин-дипломатов? — спрашивает Лиза тем же шепотом. — Посмотри в Википедии — ни одной!

— Я поступлю и буду работать при консульстве или при дипломатическом корпусе, — сержусь я и тут же сбавляю тон. — Ясно?

У Лизки мечты попроще. Она будет поступать в МИСИС, как ее папа и мама. У нее и склад ума такой — математический. У ее папы там и друг работает. Он обещал помочь с поступлением.

— Посмотрим!

— Посмотрим! — отвечаю я в том же духе.

Но подруга не просто так отговаривает меня. Я понимаю ее отчасти. Мне бы тоже хотелось учиться с ней вместе и не расставаться никогда. Но только я гуманитарий и математику тяну на одной лишь упертости, а не из-за таланта или предрасположенности. Мозгами я пошла в маму, но никак не в старшего инженера папу.

— Ты не пойдешь ни в какую библиотеку, — внезапно говорит притихшая Лизка. — А знаешь почему?

— Пой… Почему?

Кажется, что она специально дождалась момента, когда я буду при полном параде «ботанички» и преподнесла эту новость.

— В город приехал сама-знаешь-кто и ты сейчас мигом передумаешь надевать свою уродливую толстовку.

В другой раз я бы непременно обиделась бы на такую оценку моей одежки, но не сейчас. Мое сердце радостно подпрыгнуло, опустилось на место и забилось как бешеное.

— Костя? — спрашиваю я шепотом и тут же вскрикиваю, потому что подруга не отвечает. — Костя? Да? Да?! Что ты молчишь?!

— Да, — улыбается подружка, поправляя новенький топик. — Твой ненаглядный Краснов.

— Где ты видела его? — спрашиваю я, а сама бросаюсь к шкафу, распахивая его платяную часть. — Почему он не позвонил мне?!

— В соседнем дворе, — отвечает жутко довольная подруженция, хихикая над моими метаниями у гардеробной. — Не бери этот сарафан — он детский!

Я соглашаюсь с ней. Совсем немного платьев в моем гардеробе, но из большей их части я выросла. А те, что остались… В таких только на утренники ходить. Да дипломы за участие в олимпиадах получать. Как вспомню тот позор! Стыдно!

— Может, потому что у тебя телефон не работает? Я пыталась тебе дозвониться, позвать погулять и ничего не вышло.

— Да?

Я не верю подруге, бросаюсь в прихожую, чтобы проверить аппарат.

О, да! В нашем доме много допотопных вещей, а все, потому что мы живем всем самым необходимым. Я не ропщу! Я все знаю и понимаю. Но телефон? Раз мы не можем позволить себе смартфоны и даже простенькие трубки-«раскладушки», то зачем отключать этот?

Трубка молчит, отказываясь выдавать протяженные гудки и летит на рычажки.

— Пап! — кричу я в сторону кухни. — У нас телефон не работает!

— Должен! — бурчит отец и судя по голосу с бутербродом во рту.

Однако, аппарат не работает вовсе не из-за неуплаты. Кто-то взял и срезал кабель.

— Наверняка, электрики, — шепчу я, вспомнив, что соседи накануне меняли счетчики. — Задели.

— Не страшно, — отвечает папа. — Я о своих сменах знаю наперед.

— Ты знаешь, а я?! — не выдерживаю я. — Мне ведь звонили!

Что он все о себе, да о себе! А я? Совсем не считаюсь?!

— Так ведь у тебя каникулы!

— Папа мне семнадцать! — шепчу я, осознавая, что Лиза все равно все услышит. — У меня есть друзья и знакомые!

Папе ничего не страшно и беды мои ему кажутся глупыми, а мне Костя звонил. Он всегда так делает — стоит приехать в наш Зеленоанск. Мы договариваемся о занятиях и даже гуляем несколько дней, прежде чем о его приезде узнают все и переманивают его у меня.

— Ну как? — спрашиваю я, покрутившись возле зеркала.

— Джинсовку накинь, тогда норм, — комментирует подруга, подходя ко мне.

Сама знаю, что не очень, но слова-приободрения мне не помешают. Косте никогда не было важно, как я одета. Что радовало меня. Нашу семью нельзя назвать богатой и даже среднего достатка.

Я заставила улыбнуться своему отражению в зеркале.

Куда больше меня расстраивало другое — он не смотрел на меня, как на девушку. На «свою» девчонку, партнера для спаррингов, соседку по двору — да, но только заинтересованные взгляды он бросал на других. Я улыбалась и делала вид, что мы друзья, но сама жутко хотела понравиться ему.

Пока у меня ничего не выходило.

Ведь я отличалась от рано оформившихся девчонок. У них уже выросло все, что должно было вырасти и округлились все нужные места. А я так и продолжала быть худой, как спичка, с острыми коленками. До недавнего времени так выглядела и Лиза, но этой зимой все стало меняться, и она стала ловить заинтересованные взгляды парней. Мне же только и оставалось утешаться ростом, длинными ногами и гриве светлых волос. Но последнее было таким себе утешением. Я чувствовала себя невзрачной, как мышь.

— Цыпленок, — выдала я сокрушительно, посмотрев на свои угловатые коленки. — Самый настоящий цыпленок.

— Моя мама говорит, что ты красивая, — говорит Лизка, подводя блеском губы. — Как твоя мама!

Все родители так говорят. Зоя Васильевна знает меня с детства. Мы ведь с Лизкой с садика дружим, а потому и относится ко мне, как к дочери. Особенно это стало ощущаться после смерти мамы. Она то накормит меня лишний раз, то поинтересуется моими делами в школе, то проведет какую-нибудь поучительную беседу.

— Мама у меня была красавицей, а я ее бледная тень, — отвечаю я, отворачиваясь от отражающей поверхности. — Но приятно!

Я улыбаюсь, напоминая себе о том, что надо радоваться тому, что Костя дружит вне зависимости от своей популярности и от того какой у меня размер груди.

— Пошли к моему пирату?

Подруга хмыкает сравнению.

— А как же библиотека, а Карамзина? — спрашивает Лизка, просовывая ноги в балетки. — Подготовка к экзаменам?

— Заткнись, — говорю я, стоит нам выйти в подъезд. — Это же Костя!

* * *

Я почти что бегу и едва не теряю балетки. Я останавливаюсь на мгновение и прошу себя не торопиться. Я ведь уже не маленькая, чтобы бежать к нему со всех ног и терять сандалики. Такого не было никогда с Костей, но было с другим мальчиком, с которым я дружила в детском саду. Его, кстати, звали Коля. У меня какая-то зависимость от буквы К.

— А вдруг он не звонил? — спрашиваю я, завидев компанию ребят издали. — А я как дура бегу к нему!

— Не дрейф! Он же всегда так делает?! — успокаивает меня не отстающая Лизка. — Просто он позвонил, и никто не взял трубку.

Всегда. Вот только я как жутко неуверенный в своей красоте (не уме!) человек сомневаюсь в том, что этот невероятно популярный и симпатичный, а еще умный и эрудированный парень может всерьез общаться со мной.

— Тогда он понял, что всё без толку.

Но вновь напоминаю себе, что дружба — это тоже серьезно. Не может быть, чтобы ему было интересно проводить время со мной только из-за фехтования. Хотя он всегда так вежлив. Ни одну девчонку словом не обидел. Каждой уделит внимание, улыбнется и поинтересуется чем-то. Вот и Лизка чувствует себя увереннее после общения с ним. Но ведь с ними он не встречается по утрам, чтобы пофехтовать на палках?

— Опять думаешь об этом? — спрашивает Лиза, угадывая мои мысли. — Что не нравишься ему?

— Это так заметно? — спрашиваю я, останавливаясь и делая размеренный вдох. — Не без этого.

— Да, ты становишься мрачная в такие моменты.

Лиза корчит рожи, показывая, как именно я выгляжу. Сначала я цокаю на нее, а потом улыбаюсь и даже смеюсь, дергая подбородком в сторону компании неподалеку.

— Пойдем! — говорю я, стараясь добавить в свой голос силу и оптимизм. — Они уже заметили нас!

— Никакие мы не ботанички, мы нормальные и целеустремленные девчонки, — говорит Лизка, поравнявшись со мной. — Правда, Ида?

Нормальные. Только на уме у нас учеба, а не гулянки. Вместо того, чтобы слоняться по городу в компании ребят, да пить пиво на детских площадках, как это делают другие мы сидим за учебниками допоздна и бежим на «допы» в соседнюю школу. Все, чтобы не огорчать родителей и поступить после школы ни куда-нибудь, а туда куда хочется. Чтобы потом работать по профессии, а не менеджерами по продажам или страховщиками, которые оббивают двери наших квартир и подъездов.

— Чего надо, малявки? — спрашивает Вика, окинув нас быстрым взглядом. — Песочница в другой стороне.

— Ха-ха-ха! Остро! Сочно! — смеется Катька, оценив шутку подружки. — Куличики и формочки во дворе за углом.

Костя оборачивается к нам. Лизка краснеет, а вместе с ней и я. Но я держусь и заставляю держать руки в карманах, а не тянуть футболку вниз, стараясь прикрыть что-то. Эта расфуфыренная кукла совсем обнаглела! Думает, если накрасилась подделками с «AliExpress», то всё — королева мира!

— Мы, между прочим, с тобой в одном классе учимся, — отвечаю я старательно спокойным голосом, а потом смотрю на Костю. — Привет!

— Правда? — тянет издевательски Вика. — Раньше я тебя не замечала.

Но я уже не слушаю ее. Если размалеванная Катька еще поворачивается к своей тонированной по всем правилам подруге, то Костя смотрит на меня и улыбается теплой улыбкой. Глядя на него и улыбаясь в ответ, я перестаю думать обо всем плохом. Лето вновь превратилось в лето.