Небесная канцелярия

Я вылетела из кабинета.

Меня просто трясло от гнева. По счастью, для злости нашлось хорошее применение – дверь. Даже не пользуясь заклинанием, я распахнула ее не хуже, чем вчера вечером.

Нет, ну это надо же! Подумать, что я подала заявление в Высший Суд, что я на такое способна! А я еще ночь не спала, думала, гадала. Вот после такого ой как хочется сделать именно так, как о тебе думают. К чему пытаться уважать чужие чувства, беречь чужое отношение к тебе, если все равно твои старания во внимание не принимаются, а думают о тебе только как о предательнице и негодяйке? Игры в одни ворота и погони за фантомами – не по мне. Я не готова уговаривать человека увидеть, какая я хорошая, добрая и верная. Либо он понимает это сам, либо… Либо его уже ничто не исправит.

Я, будто разъяренная кошка, металась по приемной. Едва не сшибала мебель и кадки с цветами. Хорошо еще, что все магические силы потратила на портал до офиса!

Нет, ну как он мог?!

Вырвав из пачки одноразовый стаканчик, я плеснула из кулера вина и залпом влила его в себя. Черт! Глинтвейн! Отбросив стаканчик и выплюнув горячее вино на ковер, я зажала рот ладошкой. Завертелась на месте, соображая, что бы такое сделать, чтобы унять боль…

Ну, что за день сегодня? Проспала, все силы истратила, с шефом поругалась, еще и ожог заработала!

Я гневно футбольнула проклятый стаканчик, будто именно он и был виновником всех моих бед. Он отскочил от стены и повис на близстоящей драцене.

Зрелище меня немного позабавило. Драцена стала напоминать лохматого чудака в шляпке. Я довольно хмыкнула.

И все-таки.

Кто подал заявление?

Точно не я. Рано утром я спала без задних ног.

И не шеф.

Значит… Люциферович! Старый библиотекарь! Конечно! Да, ссора с шефом сильно на меня подействовала, что даже такой очевидный факт не сразу стал очевиден для меня. Люциферович поил меня вином, растолковывая азы юриспруденции, вызывался помочь. И проявлял личную заинтересованность в спасении Земли! Больше некому. А я еще думала, что такого может произойти, если поговорю с ним…

Я вскочила, схватив сумочку.

Вовремя опомнившись, подошла к двери в кабинет шефа и приоткрыла ее, так, чтобы в образовавшуюся щель была видна значительная часть кабинета.

Петр Иудович снова сидел перед сине-зеленым шаром Земли.

Правильно ли будет уйти вот так, ничего не сказав?

В конце концов, шеф сам виноват. Нечего было меня обвинять в том, чего не было.

Плюс я иду решать его проблему. Разбираться с его повесткой.

И мне давно нужно было оплатить пару счетов.

Поэтому я тихонько закрыла дверь и выскользнула из приемной.

Глава 8

И все-таки я не пошла к Люциферовичу.

Постояла перед громадной, в несколько раз выше меня, дверью, разглядывая занимательный орнамент. Побродила по библиотекарскому дворику, поглазела на монумент Книге. Раньше я думала, что до такого смогли додуматься только в Пантеоне, пока не увидела точно такой же на Земле.

Не знаю, почему я не зашла в здание.

Наверно, потому, что сама я уже ни на грамм не сомневалась в том, что подача заявления от моего имени дело рук Люциферовича. А что бы мне дало его подтверждение? Ну, побушую я, ну, сознается он. Что это изменит? Да ничего.

Гораздо важнее сейчас было разобраться в моем явно нездоровом интересе к Земле.

Раз я так противлюсь утилизации, значит, считаю, что ее существование не бессмысленно. Значит, знаю и почему. Только вот знание это сидит где-то глубоко в моем сознании. А значит, нужно вытащить его наружу.

Поэтому я вернулась в офис.

Над моим столом, чуть дрожа, плыли слова. Шефу магические силы девать некуда! Записка было создана так, что видеть ее могла только я. «Буду после обеда. Извини за утро. Шеф». Лаконично и приятно. Приятно не столько тем, что шеф почувствовал себя виноватым, сколько тем, что в его отсутствие я могла беспрепятственно проникнуть на Землю.

Зайдя в кабинет, я огляделась.

Земля медленно вращалась в углу.

Бледно-серый кристалл ноутбука тихонько дремал на столе. Странно, что шеф не прихватил его с собой.

Рядом лежала земная книга, открытая уже почти на середине. Шеф настолько заинтересовался или просто пролистал? «Задача жизни не в том, чтобы быть на стороне большинства, а в том, чтобы жить согласно с внутренним, сознаваемым тобою законом. Марк Аврелий», – прочитала я первую попавшуюся на глаза цитату. Что ж, буду надеяться, что смогу утешиться этой мыслью, если что.

Наспех нацарапав на клочке бумаги «Я на Земле! Катя», я подошла к вращающемуся шару.

***

Никогда не видела, как происходит перемещение из мира в мир. Может, я, прикоснувшись к шару, медленно растаяла в воздухе, может, как приснившаяся подружка Машка, рассыпалась тысячью звезд, а, может, с тихим свистом втянулась в шар. Шеф, пока я с ним работала, на Земле ни разу не был. А я посещала ее украдкой, когда рядом никого не было, чтобы рассказать мне, как это происходило.

Переход был почти мгновенным. Вот я стою в кабинете шефа, глядя на Землю и думая, что надо бы немного отодвинуть Солнце, а то начнется глобальное потепление. Потом мгновенье темноты. И я уже на месте, в специальной квартире, каких у нас огромное количество по всему миру. Не можем же мы появляться вот так, посреди улицы, или в чужом доме. Здрасте, мы ваши создатели, к вам в гости пожаловали!

Надев плащ – здесь уже осень и холодно! – я сбежала по ступенькам. Дом был не очень хороший. Мы специально выбрали такой, чтобы не привлекать к себе внимания. Обшарпанные стены исписаны призывами, пожеланиями, именами местных музыкантов. Кучка окурков между вторым и третьим этажом. Прожженные кнопки вызова лифта. К счастью, на Земле не везде так.

Я выбежала на улицу небольшого, но особенно любимого мною городка. Здесь недавно выпал первый снег. Белые пушинки лежали на зеленой еще листве и траве, от чего город казался очень ярким, праздничным. Белый снег, синее небо и зелень деревьев…

В Пантеоне не бывает снега. Даже дожди крайне редки. Они всегда делаются специально, над определенной территорией. У нас нет ни зимы, ни осени. Вечное лето. Теплое солнце, безоблачное небо, уютные пляжи. Даже скучно. То ли дело Земля с ее вечной сменой времен года, непредсказуемостью погоды! Поэтому я довольно скакала по заснеженной дороге, ловя ртом падающие снежинки.

На самом деле, изначально шеф создал Землю точной копией нашего Пантеона. Просто райский сад какой-то. Ручные зверьки, круглый год фрукты-овощи. Наслаждайся в свое удовольствие. И какое-то деревце специальное Иудович изобрел. Скушал ягодку – и дома, на Пантеоне, а землянам строго-настрого запретил к нему приближаться. А змеи Люциферовича каким-то образом помогли им запрет нарушить.

Ой, представляю, какой переполох был, когда у шефа посреди кабинета, во время какого-то важного совещания, полуголая дамочка объявилась, да еще и в компании столь же роскошно одетого кавалера! Об этом событии я наслышана: как от коллег, так и от самого шефа. Вот только не знала до недавнего времени, кто виновник.

После этого происшествия здесь многое и поменялось. Наверно, прав был Люциферович, Земля от этого только лучше стала. Воистину, что ни делается – все к лучшему.

По нашим меркам городок был совсем новым – и до третьей сотни лет не дожил. Но отчего-то он нравился мне больше остальных.

Вдоволь набродившись по узким улочкам, петляющим меж невысоких зданий, украшенных лепными фигурами и колоннами, и надышавшись воздухом, наполненным десятком разных ароматов, я, наконец, вышла к морю.

Здесь, на пристани, стояло маленькое, уютное кафе, где, наблюдая за курсирующими туда-сюда катерами и небольшими лодочками, я любила выпить пару чашечек кофе.

Я как раз допивала вторую, когда ко мне подсел Димка, местный охранник. Приятный парнишка, мне нравилось с ним общаться. Удивительное дело, мы виделись нечасто, но я была в курсе всех его дел. Он с удовольствием рассказывал мне о проблемах с девушками и друзьями, про озверевшего начальника, пересказывал новые фильмы и книги. Не то я внушала ему такое доверие, не то просто характер такой.

– Привет! Давно тебя не было.

Я кивнула, облизывая ложечку.

– Привет.

– Депрессняк? – Димка кивнул на пяток пустых блюдечек. Совсем недавно на них еще были пирожные. Быстро же я с ними управилась!

– Да нет, – я рассмеялась. – Это просто так. Проголодалась.

– Заказала бы что-нибудь. Хотя, не то это место. Но салат можно было съесть.

– Не, Дим, не хочу. Пирожные вкуснее.

– Ну-ну. Погода какая! Брр, ненавижу.

– Замечательная погода, Дим. Поверь, было бы гораздо хуже, если бы постоянно светило солнце. Или шел только снег.

– У тебя все в порядке? Ты какая-то необычная. Спокойная, не буянишь, не споришь, почти не учишь меня жить…

Я улыбнулась и проводила взглядом отчаливающий катер. На борту толпились люди. Кафешка стоит на самом берегу, одной стеной прижавшись к воде, поэтому мне очень хорошо было видно.

Вон парочка влюбленных, именно влюбленных, а не просто близких друг другу людей. Они тесно жмутся друг к дружке, кутаются в просторной и теплой шали. Зашли бы в салон, там намного теплее, чем на этой открытой всем ветрам палубе. Но, видимо, вдвоем им не страшны никакие ветра и морозы.

Вон, недалеко от них, мужчина в темном пальто дымит сигаретой. Воротник поднят, сам он какой-то нахохлившийся, такой же мрачный, как его одежда. Наверно, он, как и Димка, терпеть не может такую погоду. Еще одна затяжка, и – фьють! – окурок взметнулся в воздух, описал дугу и упал на воду. Плохо его, видимо, воспитывали. Жаль, что магия здесь не работает, а то я бы поучила его уму-разуму!

Вон, в салоне, прильнул к окну малыш. И не разберешь, кто именно – мальчишка или девчонка – увлеченно разглядывает пенные волны, то и дело оборачиваясь и махая кому-то рукой.

А вон – вот хохма! – спешит на катер тетенька с тележкой. Тетенька дородная, крупная, в новомодной дубленке с оторочкой из натурального меха. А тележка старая, чудом еще скачущая по асфальту, пытаясь не развалиться и не отстать от своей хозяйки. А та, наскоро впихнув контроллерше билетик, летит к отходящему уже катеру, машет свободной рукой морячку, что убирает канат. Куда там! Тот только улыбается и разводит руками. Катер уходит, а тетенька раздосадованно грохает тележкой об асфальт. И ясно, кого она сейчас винит во всех своих бедах.

Я повернулась к Димке. Испытующе уставилась на него. Идея пришла внезапно.

– Дим, я тебе задам вопрос, – протянула я и поспешно добавила. – Только ты не смейся и ответь серьезно, ладно?

Димка хмыкнул и пожал плечами:

– Ну ладно, валяй.

– Вот если бы, ну вот совершенно абстрактно, если бы к тебе пришел кто-то и сказал, что человечеству, всем землянам, ну, скажем, вынесен приговор о бессмысленности существования – именно так, это важно, – и что только ты можешь повлиять на это решение, понимаешь? Что бы ты сказал в вашу защиту? Как бы доказал, что оно, ну, существование землян, не бессмысленно?

Я оговорилась, но Димка не заметил. Наморщил лоб, переваривая этот мой поток сознания.

– Ты книгу надумала написать? Или подействовали последние россказни о конце света?

– Не, ну это так, гипотетически. Просто интересно. Меня спросили недавно, а я даже не нашла, что ответить, – надо же, даже обманывать не нужно. Просто чуть-чуть недоговаривать правду.

Катер загудел, разворачиваясь на волнах. Промелькнули влюбленные с мрачным невежей, стянувший шапку и обнаживший два огромных розовых банта малыш, перегнувшийся за борт моряк…

Димка тер лоб:

– Слушай… Я и не знаю… Задала задачу.

Я самодовольно ухмыльнулась.

– Ты знаешь, – продолжил он, – мне и самому иногда кажется, что все это бессмысленно. Ну, может где-то в Штатах или в Европе и не так, а у нас тут – точно бессмысленно. Ну, какие перспективы, возможности? Не знаю. – Димка пожал плечами. – Как рыба об лед бьешься, бьешься. А толку?

– Дим, я не об этом. Я о бессмысленности вообще. Не только этой страны, а вообще всего человечества в целом. Вот если взять всю ва… – запнулась я, вовремя спохватившись. Чуть было опять не оговорилась. – Всю историю, от самого древнего мира до сегодняшних дней, всего мира в целом, ну, как бы наследие, и признать, что все было бессмысленно. И впереди тоже ничего толкового нет, что…

– Не, ну это не так.

– А почему?

Димка снова хмыкнул и потер лоб.

– Знаешь, я вспомнил! Была такая книжка, кажется, у Хайнлайна, не помню, как называлась, что-то про скафандр. Там тоже пацана на суде об этом же спросили.

– И что?

Димка пожал плечами:

– А, не помню. Кажется, он их не переубедил.

Оптимистичненько, ничего не скажешь…

Мы помолчали.

Я смотрела, как катер скрывается за поворотом. К причалу уже пришвартовался другой. И тетенька с тележкой стояла вплотную ко входу, мешая выходящим людям, ревниво поглядывая на остальных, ждущих посадки.

– Знаешь, – Димка тронул меня за руку, привлекая внимание, – наверно наше существование не бессмысленно потому, что у нас есть вера в будущее. И цель. Мы во все времена верили, что впереди что-то есть. Строили планы, боролись за их осуществление. Жили и живем, веря, что наша жизнь и наше будущее не бессмысленны. А значит, это так и есть. Существование человечества будет иметь смысл до тех пор, пока мы будем верить. До тех пор, пока мы будем на что-то способны. Поэтому нам нужно дать шанс. Всегда нужно давать шанс. И нельзя лишать веры, особенно если ты – бог, и эта вера рождена тобой. Наверно так. А?

Димка с облегчением откинулся на стуле.

– Спасибо, Димка, – я улыбнулась. Сам того не ведая, он попал в десяточку. – Ты мне помог. Очень. Я побегу, уже поздно.

– Заходи. Я тебе еще помогу.

Я накинула плащ и, махнув ему на прощание рукой, побежала к выходу.

Глава 9

Я думала, что вернусь раньше шефа. Но когда я появилась в его кабинете, он уже сидел за своим столом, что-то клацая на своем ноутбуке.

Петр Иудович поднял глаза и кивнул мне, не то приветствуя, не то просто констатируя факт моего возвращения.

Я замялась, не зная, что делать и говорить.

– Петр Иудович, у Вас есть ко мне поручения? – выдавила я наконец.

Шеф странно повел глазами и покачал головой.