В гостях у бабушки

Девочка посмотрела на ее лицо взглядом, не задурманенным волшебными чарами. Оно было словно восковая маска. Нежное выражение глаз, приветливая улыбка, но сквозь эту гримасу слепленной доброты чувствовалось нечто страшное, отчего кровь стыла в жилах.

– Кушать захотелось, – сказала Аврора, припомнив как Егор этой ночью стянул пирожные.

– Моя хорошая, проголодалась, – радостно воскликнула старуха. – Я сейчас быстренько что-нибудь соображу!

– Не стоит бабушка! – остановила ее Ава. – Я съем малиновое пирожное!

Она схватила из вазы вытянутую розовую булочку и убежала в комнату. Там она швырнула бабушкино лакомство подальше под кровать. Настрой у девчушки был боевой! Она теперь все помнит и у нее есть шанс сбежать. Да и мыши что-то знают о родителях. Мягкий свет луны убаюкивал и успокаивал. Аврора не сомкнула глаз до утра.

Внучок-волчок

Детский плач разбудил Аву в районе обеда. Он доносился из соседней комнаты. Плакал мальчик. Девочка вышла в коридор и обнаружила, что там появилась еще одна комната. Не поверив своим глазам, она два раза пересчитала двери. Теперь их было не шесть, а семь.

Новая комната была не заперта, и она зашла туда. Обстановка в этом помещении была точной копией детской, в которой ночевала Ава: малюсенькая, с одной кроватью в углу и окном посередине. Даже покрывала здесь были, как под копирку, – серые с мишками. В угол забился мальчик 5 лет. Из-за косматой черной шевелюры он походил на волчонка, отлученного от матери.

– Эй, как ты здесь оказался? – спросила Ава.

Мальчик не ответил. Он лишь сильнее вжался в угол.

– Авроронька, – прозвучал скрипучий голос бабушки за спиной, – наша совушка, проснулась уже? А это мой новый внучок – Алешенька.

При виде старухи, волчонок готов был вдавить себя в стену.

– Ава, тебе пора завтракать, – приказала бабушка с улыбкой.

Девочке хотелось заступиться за новенького, но выдавать себя сейчас было нельзя. Перевес сил был не на ее стороне. «Нужно набраться терпения и заручиться планом», – подумала Ава и вышла.

После завтрака новенький стал спокойнее. После обеда он заулыбался. А к вечеру Алешенька уже вовсю резвился на бабушкиных аттракционах. Ава в этот день есть не стала. Избавляться от ядовитой еды ей не составило труда: она отстала от здешнего графика, поэтому на кухне чаще всего находилась в гордом одиночестве. «Посылки» от мышей не давали ей умереть с голоду.

Ей нужен был план восстания, потому как Ава хотела не просто отыскать родителей и сбежать, но и помочь другим ребятам. В то же время ей нельзя было себя выдавать, поэтому днем она играла с другими детьми, старательно пытаясь изображать радость, а ночью обдумывала тактику спасения из проклятого дома.

Когда свет в коридоре погас, а смешки из детских комнат затихли, Ава выдвинулась в путь. Ей предстояло исследовать их уютную тюрьму, то есть дом. Нужно было знать точное количество комнат, окон и дверей. Составить список самых безопасных выходов, тех, которые находятся вне поля зрения бабки и молчаливого деда. Но первым делом нужно было узнать, спят ли ночью пожилые хозяева, чтобы не столкнуться с ними в полутьме.

Спальня бабушки с дедушкой находилась по соседству. Световая полоса, выстилающая линию дверного проема на полу, сигнализировала о том, что хозяева еще бодрствуют. Ава вернулась к себе и стала ждать. Спустя некоторое время она предприняла вторую попытку, но в комнате все еще горела настольная лампа. Она снова затаилась в детской. Не был успешным и третий заход. Похоже, что в эту ночь хозяева не собирались ложиться спать. Девочка прислонила ухо к двери – по ту сторону была тишина. Ава подождала еще немного, а потом решила украдкой заглянуть в комнату. На случай, если бабушка с дедушкой там, она придумала отговорку: скажет, что ей приснился страшный сон.

В комнате было пусто. Один раз Аврора уже бывала здесь – в то утро, когда она очнулась после побега с бала. В небольшом помещении царила идеальная чистота. Кровать была застелена ровно и гладко, подушки пышно взбиты, на мебели и полу не было ни пылинки. Будто здесь никто и не жил. Такой уютный и чистый склеп. А еще в этой комнате было холодно, как в холодильнике. Аврора, почувствовав себя зябко, поспешила выйти. Но не успела она дойти до двери, как услышала грохот. От ветра окно настежь распахнулось. Обе его створки разлетелись в стороны и ударились о стену. Ава выглянула на улицу. Звездное полотно, устилавшее небо, было неоднородным. В одном месте, в районе крыши, сияющую паутину из космических тел перекрывало черное пятно. Присмотревшись повнимательнее, девочка разглядела фигуры людей. Это были старик со старухой. Они сидели на крыше. Рядом из дымовой трубы, словно привидение, сочилась тонкая серая струя. Бабка вязала, глядя на луну, а молчаливый дед держал нитки. Старуха с бешеной скоростью перебирала спицами. Ее руки, словно поршни двигателя, ходили то вверх, то вниз. И перемещались они так быстро, что глаза еле различали эти движения. Будто это не человек, а вязальный станок. «И что же она там вяжет такое? В это время года и в это время суток?» – не понимала Ава.

Мороз на улице крепчал. Девочка стояла около окна и уже дрожала от холода. Снаружи было не меньше 20 градусов ниже нуля, а бабка и дед были одеты в легкую домашнюю одежду. И даже шапок на них не было. «Точно нелюди», – подумала Аврора.

Она тихонько вышла из комнаты, стараясь не привлекать внимание похитителей.

Осмотр дома Аврора начала с коридора. Составить «карту» ей не составило труда. Во-первых, она здесь выучила каждый закуток еще во время ночной охоты на хвостатого пройдоху, во-вторых, целая армия этих самых хвостатых пройдох теперь была у нее на подмоге. Разведка проходила в темпе. Стаи грызунов носились то там, то тут, только сверкая в ночи хвостами. Они ползали по полу, карабкались по стенам, обнюхивали потолок. Слаженно, словно оркестр, в котором Ава явно не была дирижером, мыши инспектировали дом. Одни грызуны считали окна, другие – двери, третьи искали потаенные выходы на улицу, четвертые были настороже – они следили за Бабкой и Дедом.

Вместе с мышами девочка разметила все выходы. Ни один укромный уголок не ускользал от зоркого взгляда ее ушастых помощников. Они находили все щели, ведущие на улицу. Даже самые укромные. Правда, через них могла пробраться только маленькая мышка, но никак не девочка восьми лет.

– 10 дверей, включая арки на кухне и в прихожей, 15 окон и ни одной надежды на спасение, – грустно заключила Ава.

Все окна и двери были наглухо заперты. Оставалась последняя неисследованная комната – зал. Перед тем, как войти девочка украдкой заглянула в спальню коварных стариков, которые в любой момент могли спуститься в дом. И если вдруг они решат проверить комнату Авы, то беды уже будет не миновать, ведь дети, объедавшиеся бабкиной едой, всегда спали сладко и крепко в своих постелях.

Девочка на четвереньках доползла до окна, а затем аккуратно выглянула из-за подоконника: пожилая парочка все также сидела на крыше. Бабка неистово перебирала спицами. Авроре даже показалось, что руки старухи стали двигаться еще быстрее. Не теряя времени, девочка в сопровождении хвостатой свиты двинулась в сторону зала. Она потянула за ручку и дверь послушно отворилась.

Комната в форме полумесяца стала, как будто больше. Во мраке Ава расслышала треск. Звук был тихий и глухой, как если бы кто-то разогревал попкорн в микроволновке. Пространство вокруг, росло. Круглая стена с окнами перед ней медленно отодвигалась назад, вверх стремился и потолок, который тянул за собой фигурные окна. «Бабка довязывает комнату!» – вдруг осенило Аврору. С каждой минутой зал понемногу прибавлял в размерах и все больше становился похож на то помещение, в котором проходил кровавый пир. Мурашки пробежали по телу Авы, а в голове застряла мысль: «Близится бал, близится бал, близится бал…»

Конвейер счастливых внуков

Новые домочадцы стали появляться в бабушкином доме каждую неделю. Все всегда происходило по одному и тому же сценарию – сначала внучки горько плакали, а отведав бабушкиных лакомств, становились улыбчивыми и покладистыми. Детские спальни множились. Сам дом начал расти в ширь и в высоту. Некогда крохотный коридор уже походил на подземный тоннель, свет в конце которого было не видно, а кухня – на гигантскую общественную столовую.

Старуха теперь редко проводила время с детьми. Она постоянно где-то пропадала. Не появлялся в доме и дед. «Не к добру все это», – думала Ава. В доме резвилось уже больше 20 внучков и в парке аттракционов даже иногда образовывались очереди. На бабкиных харчах дети полнели и розовели. Егора и Аню было уже совсем не узнать: круглые и неповоротливые они походили двух на счастливых откормленных поросят. Только Дуня оставалась все такой же. Отчего Ава заподозрила, что она в курсе происходящего. Мысль о том, что она не одинока в своей войне воодушевила девочку и она начала подумывать о том, чтобы рассказать правду Дуне.

Карта Авроры быстро пришла в негодность – дом постоянно трансформировался. Он становился все больше и больше, словно резиновый мяч, который без конца кто-то надувал. Над расширением жилплощади бабка всегда работала ночью. Девочка продолжала ночные вылазки. Она пыталась найти выход. Она проверила каждую дверь и каждое окно, но все они были намертво запечатаны. Ава пробовала разбить стекла. Она бросала в них стулья, кастрюли и даже бабушкину кочергу, но, все предметы отскакивали, словно это не хрупкое стекло, а батут. Дети были будто замурованы в этом доме. Единственное открытое окно находилось в спальне старика и старухи, но попытаться выбраться через него было все равно, что добровольно пойти на смертную казнь – оно находилось под контролем злобных хозяев.

Но Ава не сдавалась. Раздобыв на кухне вилку, она ковыряла шпингалет на подоконнике в прихожей. На улице было тихо и темно. Мышей в эту ночь видно не было. Аврора безуспешно пыталась поддеть металлическую задвижку, но пока только погнула зубья вилки. У скамьи мелькнул серый хвост, а затем показалась маленькая мордочка. Мышка заглянула к Аве с гостинцем – в зубах она держал спелую сливу. Девочка была несказанно рада видеть ее.

– Привет! А где облезлый мышонок? О, это мне? Спасибо, – прошептала девочка, – ты и твои друзья так добры ко мне. Придет тот момент, когда и я смогу вам помочь.

Аврора потерла сливу о пижаму и принялась жевать. Мышка забрался ей на плечо. Часы монотонно отбивали ритм. Звезд в этот вечер было невероятно много. Они, словно глаза космических великанов, наблюдали за Авой в ожидании чего-то. Девочка смачно хрустела фруктом. С утра она съела только пару маленьких яблок, размером с ту же сливу, и голод мешал ей сосредоточиться.

– Видишь ту цепочку из крупных звезд, которые напоминают ковш? – спросила она и ткнула пальцем в центр окна. – Это созвездие малой медведицы. Мне папа его показал. А мама никак не могла его разглядеть, поэтому говорила, что никаких медведиц не существует, – на лице ребенка появилась грустная улыбка.

Грызун взглянул на небесный ковш и пошевелил охапкой белых усов. Это было похоже на отрицание.

– Не видишь? – удивилась Ава. – Ну, вот же смотри, – принялась она объяснять, – эти три большие звезды – ручка, а эти четыре – ковш.

Мышь сначала посмотрела на небо, затем на Аву и снова на ее усах появилось сомнение.

– Ну, ты Фома неверующий! Прямо как моя мама, – воскликнула девочка и одернула себя за громкий звук.

Ава и грызун прислушались к обстановке – в доме было по-прежнему тихо.

– Фух, – выдохнула девочка, – больше нельзя так рисковать. Такая оплошность может стоить нам жизней.

В глубине коридора послышался шум. Ава не видела, что происходило за стеной, но звуки были пугающие. Нечто двигалось тихо, но проворно. Словно вихрь, кружащий по осени листву, оно рассекало воздух, билось о стены дома и сотрясало все, что попадалось на пути, будь то игрушки или детские тапочки. Когда девочка услышала качку, вышитых бабушкой картин, она поняла, что чудовище преодолело середину коридора. Ужас охватил Аврору, а воображение нарисовало двуглавого змея неистовых размеров с мордами бабушки и дедушки. Тело его покрывали шипы, а зубы были острые, как у голодной и кровожадной акулы. «Они все знают», – подумала Ава и пустилась бежать. Но бежать было некуда. Все двери и окна были запечатаны. Оставалась только кухня, но это была ловушка, ведь из нее уже никуда не выйти. Ава залезла под стол. Вслед за ней туда прискакала мышка. Шум нарастал. На границе с прихожей вверх взмыли тряпичные занавески. Нечто из темноты приближалось.

– Папа говорил, что надо быть смелой, – твердила себе Ава, со страхом выглядывая из-под стола.

Вихрь из коридора ворвался в прихожую, пошатнув старые напольные часы. Из арки вылетела… колесница из мышей. Она свернула в сторону кухни и затормозила перед носом Авроры.

– Это вы?! Как же я рада вас видеть! – воскликнула девочка, выпрыгнув из укрытия.

Но мышам было не до сентиментальностей! Они закинули ребенка в седло и продолжили гонку. Ава крепче вцепилась в стены «живой» кареты. Умело огибая препятствия в виде тесно стоящих обеденных столов, повозка из грызунов прибыла на место. Конечной точкой маршрута значилась печь.

– Так, так, так. И зачем вы меня сюда привезли? – возмущенно прошептала Аврора. – Мне не до шуток! Я вообще-то пытаюсь нас всех спасти.

Но хвостатые не обращали внимания на негодование ребенка. Мыши рассыпались по кухне, а затем на глазах Авроры стали нырять прямо в домовую печь.

– Что вы делаете?! – схватилась за голову девочка.

Грызуны один за одним прыгали прямо в топку и исчезали, будто в бездонной бочке. Наконец, Ава осталась на кухне одна. В печном портале появился облезлый мышонок. Он приглашающе вильнул хвостом и снова скрылся в темноте. Аврора склонилась над горнилом. Жаровня бабушки была темной и уходила куда-то вдаль. Похоже, что это был потайной ход. Резкое и недовольное: «пиии», похожее на ругательство, послышалось на другом конце. Терять девочке было нечего. Она не знала где ее родители и живы ли они вообще. За всю историю ночных вылазок она так и не нашла выход наружу. Да и бал был уже на носу, ведь старуха без остановки вербовала новых внучков. Аврора вскарабкалась на печь и вслед за мышами исчезла в темном портале.

Печной тайник

Первое, что бросилось девочке в глаза, когда она оказалась по ту сторону печи это разноцветное свечение на потолке. Лучи всевозможных оттенков радуги громоздились наверху, словно ночные фонари, и окраска каждого была неповторимой. Алый, изумрудный, небесно-голубой, лавандовый, малиновый, желтый, как летнее солнце – воздушное покрывало завораживало взгляд. Сквозь волшебную пелену доносился тихий и ритмичный стук. Ава прислушалась. Это было биение человеческого сердца, но не одного, не двух и даже не пяти, а нескольких десятков людей. Чуть позже девочка поняла откуда исходило сияние и звук. В разноцветном тумане виднелись очертания бумажных листов, подвешенных к веревкам на прищепки. Здесь были тетрадные листы в клеточку и линейку, альбомные, маленькие с датой и днем недели, будто вырванные из записной книжки, а также клочки газет. Но абсолютно на всех были отпечатки ладошек. По их небольшому размеру Аврора поняла, что они детские. Они-то и озаряли бабушкин потайной чулан. Метки на бумаге светились, были объемными и с четкими линиями, на зависть хироманту. Среди коллекции детских рук Аврора заметила до боли знакомый листок – крошечный, в мелкую клеточку, с медведем, жующим траву, в нижнем правом углу. Девочка подошла ближе – точно, это была страница из ее блокнота с пандой. Она взглянула на оставленный там отпечаток, а затем на свою ладонь – они были абсолютно одинаковые, будто с тыльной стороны ее руки сделали слепок.

Мыши помогли Авроре достать листок. Даже в руках он продолжал пульсировать, дублируя удары ее сердца. Не зная, что делать с находкой, она свернула ее пополам и убрала в карман пижамы.

Девочка осмотрелась. Потайная комната в печи была небольшой и практически пустой. По периметру стояли три старинных массивных зеркала. По плотному слою пыли, препятствующему отражению, Аврора поняла, что здесь давно никто не убирал. В углу притаился огромный котел, в который можно было бы поместить тучного человека. Чаша его была гладкой и граненной, будто выкованной из черного кварца. Рядом стоял шкаф, заполненный бурой шерстью и стеклянными трехлитровыми банками с тягучей и прозрачной жидкостью внутри. Девочка подошла ближе и взяла одну из бутылок. Содержимое выпуклой тары медленно стекало по стенкам, словно слюни. Чувство тошноты подкатило к горлу, и Аврора вернула банку на место.

Одну из стен тайной комнаты покрывал необычный коллаж. Он состоял из тех же детских отпечатков. Аврора не заметила их сразу, потому что они не светились. Ладошки на бумаге были черно-белые и безжизненные… Их тут было так много, что за один присест все и не сосчитать. Детские руки заняли пространство от пола до потолка. Рисунки были развешены в несколько рядов, а из-под некоторых выглядывало еще по два три изображения.

В печном ходу появился скрежет, а затем послышались голоса.

– О нет! – прошептала Ава.

Грызуны тут же рассосались по углам. И в эту секунду девочка пожалела, что она не маленькая мышка. Выход из этого помещения был только один и он уже был занят… Девочка спряталась за дальнее зеркало и стала молить, чтобы ее не нашли.

– Месяц, всего один месяц осталось потерпеть, – шипела старуха, шкрябая коленками по железной поверхности, – только подумать больше никаких внучков с их вечными хотелками, – она продолжила писклявым голосом, изображая детей. – Бабушка, а можно мне булочки с вареной сгущенкой? А мне макароны с сыром! А мне блинчики! А мне торт! А мне, а мне, а мне! А! ненавижу! – взбесилась она и лягнула ногой деда, который полз сзади. Удар пришелся ему в плечо.

Дед и без того недовольный, просто взорвался от злости. Он схватил жену за ноги и попытался удержать, но она вырвалась. Стычка стариков продолжилась в тайной комнате и переросла в драку. Они схлестнулись на полу.

– Дура, – ворчал дед, вцепившись ей в шею, – руки еще вздумала распускать?

– Старый осел! – посыпались оскорбления изо рта бабки. – Мерзкий увалень! Вонючий и противный дед! Вечно молчишь, как воды в рот набрал. Тьфу, смотреть противно.

Она пнула его ногой в живот, тот отлетел к стене. Разлохмаченная бабка прожигала взглядом старого супруга, а он ее. Они еще несколько минут колотили друг друга и швыряли от стены к стене. У обычных стариков уже бы кости все переломались, а эти ничего, живее всех живых. «Обезьяна», «Тупица», «Старая развалюха», – выпуливала бабка обзывания. Дед же вежливо просил ее помолчать: «Закрой свое помело, ведьма!».

Драчливые старики оказались рядом с зеркалом. Бабка с занесенным кулаком замерла перед носом деда. Она уставилась на свое отражение.

– А, – нервно воскликнула она и перевела руку к зеркалу, но Дед ее остановил.

– Ты, что творишь дура? Все испортить нам хочешь?

Она нервно выдернула руку.

– Ты прав, – пробурчала она. – Не могу больше смотреть на эту дряблую морду! – старуха стянула пальцами кожу лица вниз, так что глазные яблоки оголились до красноты, недовольно вздохнула и отвернулась.

– Я тоже ха-ха, – ухмыльнулся дед.

– Ой, помолчал бы. На себя в зеркало взгляни. Облысевший старый хрен! Мы мечтали о бессмертии, а вместо этого нас заточили в вечной мерзлоте! Ах, как давно я не видела солнца.

– Инициация уже на носу. Духи, фарзаки они вернут нам молодость и подарят бессмертие. Они обещали.

– Пять тысяч детских жизней наша плата за долгие мучения и вечную жизнь! – на лице бабки мелькнула улыбка. – Обними меня, и закружи в танце, как когда нам было по 17! Тан, тан, тан, – стала напевать она, наступая ндеда с легкими притопами.

Он не сразу и не решительно, но принял ее в свои объятия. Дед и бабка сцепились и затанцевали. Цветные ладошки нависали над ними и освещали их дьявольские лица. Парочка сделала несколько кругов по комнате.

– Давай сосредоточимся на деле, – резко остановил ее дед и отстранил.

– Да, – сухо сказала бабка. – Новенькие до сих пор оплакивают родителей. Есть отказываются. Приготовлю что-нибудь этакое на завтрак, – на ее лице блеснула коварная улыбка, – чтобы напрочь отбить им память.

Аврора стояла за зеркалом, как оловянный солдатик, и боялась пошевелиться. Но ноги ее уже затекли. Она долго терпела прежде, чем сменить позицию. Из стойки прямо девочка решила опереться на правую ногу. Сдвигая стопу в сторону, она нечаянно задела пальцами основание зеркала. Короткий и тихий скрип намекнул на присутствие в тайном убежище третьего лишнего. Пожилые хозяева устремили взгляд в угол, где пряталась Ава. «Все пропало», – подумала она.

Тишина давила, словно бетонная плита. Дед и Бабка, молча переглянувшись, медленно пошли к зеркалу. Девочка затаила дыхание. С каждой секундой злодеи были все ближе. Аврора собрала всю смелость в кулак и приготовилась встретить смерть лицом к лицу. Но не тут было. Из-за угла выпрыгнул облезлый мышонок. Он недолго потоптался на месте и сиганул на противоположную сторону, уводя от ребенка похитителей. Пока старики стояли спиной и выслеживали грызуна, Аврора переместилась за соседнее зеркало.

Храбрости мышонку было не занимать. Он был маленький, но сражался, как самый свирепый зверь на свете. Он умело ускользал от загребущих рук мерзких стариков, а если его загоняли в угол пускал в ход зубы и когти. Дед уже получил лицевое ранение. При попытке прихлопнуть на полу грызуна тот смачно укусил его в левую щеку и расцарапал веко. Теперь злодей выслеживал противника одним глазом – кровоточащая рана заставляла его постоянно щуриться.

Облезлый мышь умело водил за нос седовласых охотников, перебегая из одного угла в другой. Маленький герой пружинил по стенам, сотрясая цветные отпечатки, а Бабка и Дед только и делали, что беспомощно топтались на месте и глазели по сторонам. Старуха остановилась. Она сощурила маленькие и сердитые глаза и посмотрела на старика. Он еле заметно кивнул ей в ответ. Она достала из фартука ампулу и капнула ее содержимое на язык, а затем передала бутылек Деду. А в следующую секунду парочка со скоростью света разлетелась по сторонам. Они стояли на стенах на всех четырех конечностях, будто бесы из преисподней. От такого зрелища даже мышь опешил.

Бабка и Дед преследовали грызуна, молниеносно перемещаясь по пространству. И двигались они так быстро, что момент прыжка размывался для человеческого глаза. Мышь уже был вымотан. Когда он встал на центр комнаты, собираясь эвакуироваться через печной ход. Дед подпрыгнул вверх и брюхом накрыл его.

– Есть! – сказал он, сверкая маленькими глазами.

Старик поднялся на ноги, перехватив жертву рукой. От удара облезлый мышонок был не в себе. Дед занес большой красный кулак и с силой ударил по полу. «Нет», – прошептала Ава и прикрыла ладонью рот. Облезлый мышонок больше не подавал признаков жизни.

– Минус один, – расхохоталась бабка. – Вот бы их всех переловить, – добавила она с горящими глазами.

В глазах Авроры заблестели слезы. Облезлый мышонок вдруг зашевелился. Тело его росло и становилось все больше, шерсть и усы исчезали, а на их месте проявлялась кожа. Через несколько секунд на полу лежал уже человек. Соленые и горькие слезы рекой полились по щекам Авроры. На месте облезлого мышонка лежал ее отец. «Нет, нет», – все шептала девочка.

– Убери его, пока внучки спят, – небрежно сказала старуха. – Надо больше ловушек расставить. Эти родители все никак не уймутся. Бродят по ночам в надежде спасти своих отпрысков, – она громко рассмеялась. – Надо бы их всех по мышеловкам пересадить.

– Займусь этим, – сказал Дед.

– А я за готовку.

Отец Авроры исчез в печной трубе. У зеркала к этому времени образовалось озеро из слез, но старуха была занята делом и не обратила на это внимание. Теперь девочке было ясно куда делись родители, но легче от этого не становилось. Мыши – это и есть мамы и папы похищенных детей. Аврора стояла за зеркалом и закрывала ладонями нос и рот, чтобы не расплакаться вслух. Рядом она увидела маленькую мышку. Та забралась ей на плечо и уткнулась головой в шею. Девочка вопрошающе посмотрела на животное и здесь не нужно было слов. По одному только взгляду она поняла, что это была ее мама и она скорбила по любимому мужу, не меньше, чем Аврора по отцу.

Выбраться из этой комнаты пока было невозможно – бабка взялась за готовку прямо здесь. Она достала из шишки веретено, ее седые волосы, словно змеи, упали на плечи и взвились, и начала колдовать у котелка. Деревянный стержень старуха использовала, как волшебную палочку. С одного взмаха она «включила» котел: под ним разгорелся черный огонь, а стенки стали светиться и переливаться, как будто он был сделан из звезд. Затем к гигантскому сосуду подлетела банка с прозрачной жидкостью. Старуха дернула кистью, и крышка откупорилась. «Уфф, – сморщилась старуха, – слюни фарзаков, никак не привыкну к их дрянному запаху!» Она добавила в чан 10 капель. Из котла повалил густой черный дым. Он уходил наверх и расстилался по потолку, закрывая собой радужное свечение от ладошек. А когда бабка подбросила четверть шерстяного мотка варево сначала зашипело, а затем громко забурлило. Из котла стали выпрыгивать разные блюда сразу на тарелках. Они были красивые и аппетитные. Здесь были те самые сырники с клубникой, и кексы с брусникой, и шоколадные маффины, и блинчики по-деревенски с курочкой и картошкой. Вся еда улетала на кухню через тоннель в печи. Все это напоминало конвейер на каком-нибудь заводе.

Старуха ворожила около получаса. За это время она наколдовала столько еды, что хватило бы на армию изморенных голодом солдат. Готовка закончилась, когда злодейка спрятала веретено. Костер тут же потух, котел замолчал. Старуха заделала волосы в шишечку и исчезла в печи.

Надежда на союзника

На часах было 5 утра. Ава быстрым шагом перемещалась по дому, а хвостиком за ней бежала мама-мышка. Добравшись до своей комнаты, девочка зарылась под оделяло, уткнулась носом в подушку и разревелась. Она не верила, что это происходит с ней наяву. Она так мечтала уснуть, а наутро проснуться и, чтобы все это оказалось всего-навсего страшным сном. Чтобы папа смотрел свою утреннюю программу по телевизору в их уютном домике, окруженном березами и тополями, а мама вовсю готовила свою кашу на завтрак. Овсянку. Простую, на воде – в общем такую, что есть невозможно, а единственное, что в ней было вкусного, так это кусочек растаявшего сливочного масла. Но зато это была настоящая еда, а не искусственная из слюней и шерсти, как у старухи.

Чем больше Ава жмурилась и щипала себя, что проснуться, тем больше понимала, что это время ей уже никогда не вернуть… Она застряла в проклятом доме и совершенно не знала, как выпутаться из этой западни. В слоях одеяла показалась мордочка мамы. Она поймала ухом слезы, стекающие по щеке ребенка.

– Дуняша! – вдруг сказала Аврора. – Она может все знать!

Идея обрести союзника сейчас очень воодушевила девочку. Она вскочила с кровати и стала расхаживать по комнате.

– Если нас будет двое, то и шансов на спасение тоже в два раза больше. Дуня умная и с самого первого дня мне помогала. Я думаю, пришло время ей все рассказать. А если она уже знает, то сплотить наши силы.

Аврора решительно рванула к двери. На ее пути встала мама-мышь.

– Мамочка, – упала девочка на колени, – я знаю, тебе страшно, но нам нужно выбираться из этого дома. А кто как не я смогу спасти всех похищенных детей и заколдованных родителей?

Аврора неслась по коридору, позабыв про конспирацию. Хорошо, что бабка с дедом где-то пропали и не слышали ее топота. Иначе спасательная операция могла провалиться в тот же миг.

Девочка пробралась в спальню Дуни. На кровати возвышалась гора из двух одеял, скрывающая тело ребенка. «Дуняша», – шепотом позвала Ава, но та не отреагировала. Тогда Аврора дотронулась до ее плеча и легонько потрясла. Но, похоже, что потенциальная союзница спала очень крепко, ведь она даже не пошевелилась. Впрочем, неудивительно, бабушкина стряпня свалит даже слона. Авроре вдруг стало страшно, что с Дуней произошло что-то плохое. Она сорвала одеяло… Лунный «прожектор» высветил большую и косматую обезьяну – на подушке лежала мягкая игрушка.