Наставница Темного Властелина

— Маленькая госпожа! Госпожа, вы… — договорить она не смогла, потому что ее губы задрожали а слова застряли в горле при виде моего осунувшегося лица.

— Айла, я есть хочу… — тихо сказала я, цепляясь за дверной проем.

— Проходите скорее. Проходите. Не приведи Небо старшая госпожа вас увидит. Идите сюда, я налью вам суп. Ох, что же это, да как же так… — подхватив меня под руку и плача при виде исполосованной спины, старушка подвела меня к столу и помогла сесть. Вытерев слезы рукавом, она поспешила к шкафу и достала посуду. Набрав суп из кастрюли, она поставила его передо мной и подала ложку и ломоть хлеба.

— Вкусно, — пробормотала я, набивая рот едой.

— Ох, госпожа, беда. Какая же беда приключилась, — сев напротив, ударилась в слезы она.

— Не страшно. Сейчас доем и выкину этих змей отсюда, — мрачно произнесла я, готовая защищать свой дом до конца.

— Что вы, что вы! Даже не думайте! — переполошилась Айла. — Они же вас до смерти забьют! Маленькая госпожа, не все так просто, как вы думаете.

— Ты о чем? — нахмурилась я, поднимая на нее глаза.

— Они денег хотят и настроены решительно, — шмыгнув носом, принялась рассказывать старушка. — Пока все знают, что вы находитесь на попечении госпожи Эдиз, поэтому просто взять и убить вас она не может. А раз так, то решила иначе извести. Она уже объявила всем, чтобы никто не помогал вам и еды не давали. Это чтобы потом она могла сказать, что вы сами перестали есть, так как сильно по отцу тосковали.

— Но ведь это же не правда! — уронив ложку в суп, пораженно выдохнула я.

— А кто скажет иначе? — горько спросила она.

— Так все скажут! Здесь столько людей, и каждый видел, что на самом деле произошло! Вот пойду сейчас и прикажу слугам выкинуть ее из дома! А потом к судье пойду, пусть он накажет ее!

— Маленькая госпожа, мы все видели, как вы росли. Вы добрая и хорошая девочка. Но вы забываете, что все мы здесь рабы. Меня продали, когда еще ваш дед здесь всем заправлял. У рабов нет права слова. Что бы мы ни сказали, это не будет иметь веса. Если вы погибните здесь, судья, конечно, начнет разбираться, да только нас он слушать не будет, а ваша тетка, уже и сами знаете, что скажет. Прогнать ее вы тоже не сможете, так как господин оставил вас на ее попечение. Что до судьи, то в итоге ваше слово окажется против старшей госпожи, а в таких делах верят не детям. А слуги… Они всего лишь рабы, и никто не будет разбираться, из-за чего они погибли. Стоит им пойти поперек воли госпожи Эдиз, и тут же с головой расстанутся. Поэтому они вам не помощники.

Я опустила глаза и посмотрела на суп. Айла… Она дала мне еду. Она не боится смерти? Я понимаю, что все ее слова — правда, но не могу же я просто взять и сдаться?

— Что же делать? — потерянно пробормотала я, глядя на хоровод капелек жира по поверхности супа.

— Слова рабов ничего не стоят, — придвинувшись ближе, тихо зашептала старушка, тревожно озираясь по сторонам, — но вот если кто-то из господ выдвинет обвинение вашей тетке, это совсем другое дело. Я могу помочь вам покинуть поместье через мусорную калитку, там никого нет сейчас, потому что время уже позднее. Утром это сделать будет почти невозможно. Но тогда вы посреди ночи останетесь одна на улице…

— Я могу пойти к Камие. Она дочка уважаемых ремесленников. Если расскажу, что тетушка творит, они обязательно помогут, — решительно сказала я.

— Ох, госпожа, пусть Небо пошлет вам удачу, — вздохнула Айла.

Быстро доев суп, я пошла за старушкой вглубь поместья. Время, и правда, позднее, поэтому никто на пути нам не встретился. Никогда еще не покидала дом, как какой-то воришка, поэтому не могла унять огонь в своем сердце. Эта калитка использовалась слугами, чтобы относить мусор к оврагу, но мне здесь бывать не приходилось.

— Возьмите фонарь с собой, госпожа, — украдкой утирала слезы жалости старушка, вручая мне палку с бумажным фонариком. — Вам сейчас направо идти нужно. Пройдете немного по-над забором, а там и на нашу улицу выйдите. Вы уж будьте осторожны. Ох, бедная вы наша, в такую беду угодили, ох…

Айла вновь расплакалась, а со стороны поместья донесся шум. Это уже не было похоже на праздник. Как бы не хватились меня раньше времени.

— Все будет хорошо, Айла, — забирая фонарь, пообещала я. — Уходи. Если спросят, ты меня сегодня не видела.

— Все сделаю, госпожа. Не беспокойтесь, — грустно покивала старушка, утирая слезы рукавом.

Бросив на двор последний взгляд, я решительно сжала пальцами палку с фонарем и вышла через калитку. Луна скрылась за облаками, и только тусклый свет фонаря освещал узкую тропинку вдоль забора. Опасаясь быть пойманной, я быстро пошла по ней, перебирая в памяти тех, к кому могу обратиться в такой час. Конечно, стоило бы пойти к отцу Шемира, ведь он аптекарь, а мне нужна помощь, но я не знакома с ними. Зато знаю родителей Камии, у нее отец — почтенный торговец. Тетушка Эдиз — жена шляпника, поэтому тот торговец больший вес в обществе имеет. Если он согласится мне помочь, все обязательно получится.

С такими мыслями я пробиралась в ночи, сбегая из собственного дома, превратившегося в обитель алчных демонов. Тропинка вывела меня в переулок, а оттуда уже и улицу нашу видать было. На счастье, никто по дороге мне не встретился, поэтому до дома подруги я дошла быстро, вот только чем дальше, тем хуже я себя чувствовала. Поднявшуюся температуру уже невозможно было не замечать, так как перед глазами все начало расплываться, а раны на спине, потревоженные этой дорогой, снова начали жечь.

Поднявшись по ступеням, я ухватилась за кованное кольцо на воротах и начала стучать. Двор этого торговца был меньше нашего поместья, а потому услышать мой стук они должны. Нужно только постараться. С трудом оставаясь на ногах, я стучала, моля всех богов и небесного императора, чтобы меня услышали. Но чем дальше, тем меньше сил у меня оставалось.

— Я же не могу закончить вот так? — одними губами прошептала я, сползая по запертым воротам на порог. Из рук выпал фонарь, у меня уже просто не было сил его держать. Глаза закрывались, а решимость бороться таяла подобно снегу посреди лета.

Однако даже так я не могла списать на жар и усталость то, что произошло дальше. Фонарик, что я выронила, не потух, а начал рвано мерцать. Огонек, заключенный внутри, прожег дырку в бумаге и поднялся в воздух. Сгусток огня был размером примерно с мой кулак и вел себя при этом, как живой и разумный. Кажется, отец как-то упоминал что-то об этих духах. Слабые отголоски истинного пламени, эти духи порождались темной энергией и были всего лишь вредителями. Они могли обронить искры, чтобы начался пожар, но на большее не были способны. Получается, этот дух притаился в нашем поместье и, когда тетушка устроила праздник и развесила фонари, спрятался среди прочих огней.

— В конце концов со мной остался только маленький злой дух, — слабо улыбнулась я, не ощущая страха. Огонек был очень красивым и немного любопытным. Он заметил меня и спрятался за фонарь, заинтересованно выглядывая. Однако тепло его искр подпалило бумагу фонаря еще больше, и разгорелся костер. Мне показалось это забавным. — Было бы неплохо устроить пожар, Огонек. Может, тогда меня кто-нибудь заметил бы…

Злой дух с интересом прислушивался к моим словам, но вряд ли что-то понимал. Да я и не ждала этого, просто было страшно умирать одной на улице в полной тишине. Сил держать глаза открытыми уже почти не было, и я начала заваливаться набок. Заметив это, Огонек вышел из укрытия и стал кружить над моей головой, роняя искры. Он поднимался все выше, а после перемахнул через забор и скрылся где-то во дворе, оставляя одну.

Мне осталось лишь заканчивать этот день в одиночестве, когда послышался смутный шум. Кажется, во дворе что-то происходило. Внезапно ворота распахнулись, и я услышала голос:

— Тушите! Скорее тушите! Я за лекарем! — тревожно кричал мужчина.

— Пап, не нужно, я в порядке, — раздался голос подруги.

— Камия, дочка, ты не обожглась? Точно не нужен лекарь?

— Все хорошо, пап. Думаю, я забыла свечу потушить перед сном. Извини… Погоди, что это там? Пап, ты видишь это?

— Что? Где? А ну постой здесь, я пойду посмотрю.

— Господин, пожар потушили! Сгорела только занавеска в комнате госпожи! — раздался крик из глубины двора.

— Хорошо! Молодцы! Проверьте пока остальные помещения! — отозвался голос торговца уже гораздо ближе, а после моего плеча коснулась чужая рука: — Так, это еще что? Погоди-ка! Эра? Великие Небеса, Эра! В каком ты состоянии?! Что случилось?! Эра!

— Что? Отец, это Эра? — поспешила к нам Камия, и вскоре моей ладони коснулись теплые руки подруги.

Я сжала ее пальцы и прошептала:

— Тетушка. Тетушка Эдиз.

На этом силы оставили меня, и сознание медленно померкло, а над крышей дома слабо мерцала крошечная искорка, довольная собой.

* * *

Проснувшись, я обнаружила, что уже рассвело. Взору предстала незнакомая комната, но памятные события вечера не дали ошибиться — наверняка я в доме Камии. Стало быть, ура? Я спаслась? Осторожно сев на кушетке, я поняла, что спина почти не болит. Грудь туго перетягивала повязка, под которой целебная мазь приятно холодила кожу. Видимо, пока я была без сознания, приходил лекарь и спас меня. Очень большое спасибо. Теперь бы воды…

Осмотревшись в комнате, я не обнаружила ни воды, ни людей. В просторной комнате стоял красивый шкаф с расписными вазами и шкатулками, два больших сундука, кровать, столик с цветами у окна и кушетка, на которой меня и положили. Думаю, это комната Камии. Здесь нет занавести и все еще немного пахнет гарью. Если присомтреться, можно заметить пару подпалин на стене.

Раз уж проснулась, надобно выйти и поблагодарить хозяев… Что это? Кажется, я только что видела какой-то отблеск в углу. Показалось? Ан нет, под потолком притаилась маленькая искорка, и кажется, я знаю, кто это. По вчерашним событиям я помню, что это был огненный шарик. Теперь он совсем маленький стал. Наверное, много сил израсходовал, разжигая пожар. Для такой крохи это было большим делом. Заметив мой взгляд, искорка подлетела ближе и стала мельтешить перед глазами.

— И тебе привет, Огонек, — улыбнулась я, поправляя ворот одеяния. За окном ветер безмятежно шелестел листвой и чинно нес по небу легкие белые облака. — Спасибо за вчерашнее, ты очень помог мне.

— Р-р-ру? Р-ру! — подобно сверчку издал дух тихий звук. Он довольно закружил у меня перед глазами и, кажется, был очень доволен собой.

— Что? Не каждый день тебя за поджег благодарят? — тихо рассмеялась я, довольно щурясь. — Ну, ты спас мне жизнь, поэтому сегодня ты — мой герой. Если бы знала чем, то непременно наградила бы тебя.

— Р-ру, — застыв на месте, тихо и как-то счастливо отозвался дух.

— Да уж. Злой дух спас дочь светлого заклинателя. Воистину добро и зло зависят от точки зрения, — вздохнула я. — Ладно, Огонек. Что скажешь, если по окончании дела с выдворением тетушки из моего дома, я приглашу тебя погостить? Подарю тебе личный фонарик, будешь в нем жить. Хочешь?

— Р-р-р-ру! Р-р-ру! — согласно запрыгала в воздухе искорка.

— Тогда, в бой. Нужно такое представление закатить, чтобы небеса расплакались от жалости, — решительно поднялась я с кушетки и не менее решительно направилась к двери.

Ну… в моих мечтах это, и правда, выглядело решительно, но на деле я наверняка сейчас была похожа на заклинившую деревянную куклу. Чтобы не разбередить залеченные раны, я была очень скупа на движения, из-за чего наверняка выглядела несколько смешно.

В глубине души мне вовсе не было весело. Вся эта ситуация напоминала затянувшийся дурной сон, из которого никак не получалось найти правильный выход, и только боль не давала ошибиться с реальностью происходящего. Я всем сердцем ощущала, как расползаются трещины по ограничивающим стенам моих убеждений, воспитанных отцом в меру его возможностей, и старалась не думать о своих чувствах, а просто действовать в соответствии с правильным порядком. Потому что сейчас что угодно будет лучше, чем то, что мне назойливо нашептывает неутихающая злость. Для нее все просто — взяла лук и пару стрел, да и освободила дом от нечисти. Ведь не ей задумываться о последствиях.

На самом деле, глубоко в сердце, я ощущаю некоторое разочарование. Столько раз я воображала себя великой воительницей, разящей зло без жалости и промедления, но вот дошло до дела — и я прибежала искать помощи у посторонних людей. С одной стороны — это отдает дымным запахом позора, а с другой стороны — пришлось бы мне идти на это, если бы я была лет на восемь старше? Что я могу поделать, если против меня само время?

Конечно, есть и третий вариант. Можно выйти из этого особняка, дойти до окраины города, зайти в обитель Секты Крови, да и нанять парочку тамошних учеников для грязной работы. Вот только тогда я буду ничем не лучше тетки Эдиз. Отец говорил, что не имеет значения, как я поступлю. Главное — благородство цели. Пока речь шла о мелких шалостях вроде срыва турнира стрелков — это одно дело. Но убийство… Не знаю, что я чувствую, когда думаю об этом. Я еще ни разу не видела мертвых людей, поэтому это кажется чем-то несуществующим. Если бы папа мог слышать меня сейчас, он наверняка бы дал какой-то мудрый совет. Но папы нет, а враги совсем близко. Все, что мне остается, — делать хоть что-то.

Дойдя до двери, я протянула руку, но открыть ее не успела. Снаружи раздался голос, от которого я вздрогнула всем телом и застыла, так и не коснувшись ручки.

— Ах, господин Мекис, я пришла сразу, как только получила весь! Моя драгоценная племянница Эра! Она у вас? — как будто искренне переживая, воскликнула тетушка.

— Госпожа Эдиз? — ответил ей голос отца Камии. — Не стоит беспокоиться, с девочкой уже все в порядке.

— Ох, слава богам! Я бы умерла от горя, если бы с ней что-то случилось! Вы простите меня, это все моя вина, уважаемый господин. Я не доглядела за ребенком, — сокрушалась женщина так, что не будь я свидетелем всего, могла бы и поверить ей.

— Да вы не волнуйтесь, отдышитесь. Вот, присаживайтесь, выпейте воды, — захлопотал господин Мекис.

— Вы так добры. Спасибо вам, — льстиво отозвалась тетушка. — Скажите, моя племянница, как она?

— Знаете, это… кхм… — вдруг немного оробел мужчина, после чего осторожно заговорил: — Мы нашли ее ночью и, кажется, девочку кто-то избил.

— О, Небо! Что вы такое говорите! — испуганно воскликнула Эдиз.

— У нее на спине были раны, госпожа. Лекарь ее осмотрел, уже все в порядке, но… Мы слышали, господин заклинатель Хакан оставил свою дочь вам, когда уходил на войну. Эре всего десять лет, и не думаю, что было правильным так ее…

— Господин ведь не думает, что это моих рук дело? — перебив его, со страхом уточнила тетушка. — Я признаю, накануне вечером у нас, действительно, произошел небольшой инцидент. Ох, если так подумать, то в этом, и правда, есть доля моей вины. Вы же знаете, что Эра выросла без матери? Некому было обучить ее пути женщины, и я, как женщина из ее семьи, решила исполнить материнский долг, который бедняжка Эмира, да упокоится ее душа с миром, не смогла исполнить. Я попросила Эру прочесть книгу "Семь добродетелей женщины". Это ведь основа воспитания юной девушки, господин. Но… у моей драгоценной племянницы хоть и доброе сердце, но нрав довольно неукротим. Чего я только не выслушала от нее тем вечером. Где только слов таких нахваталось это дитя? После этого она убежала, и слуги не смогли ее остановить. Эра перелезла через забор и сбежала на улицу. Я отправила свою служанку, чтобы она вернула ее обратно, ведь негоже молодой девушке одной по улице бегать, но служанка вернулась одна и при том очень бледная. Понимаете, в том месте, где Эра спрыгнула с забора, лежал всякий хлам, в том числе было несколько железных штырей. На них кровь была. Я молилась богам, чтобы она была не ее, но, видимо, моя драгоценная племянница все же поранилась. Ах, я так виновата, так виновата…

— Что вы, не стоит себя винить, — поспешил утешить женщину торговец. — У нас в городе все знают, что Эра обладает диким нравом. С ней только господин заклинатель мог управиться. Куда уж вам, хрупкой женщине, было совладать с этим демоненком? Не печальтесь. Раны вашей племянницы вовсе не опасны. Всего в паре мест была немного рассечена кожа, но серьезно она не пострадала. Через недельку все заживет. Правда, мне грустно это говорить, но лекарь сообщил, что могут остаться шрамы.

— О, мое бедное дитя! Как же так?! — возопила тетушка. — Шрамы для девушки — страшное уродство! Как же она найдет себе жениха в будущем?!

— Увы, госпожа, все уже случилось, — вздохнул отец Камии. — Ничего не поделать, за вздорный характер приходится платить. Возможно, в будущем Эра будет вести себя более сдержанно, помня о прошлых ошибках. Вы сделали все правильно, решив исполнить долг матери и обучить девушку основам, поэтому вашей вины здесь нет. В будущем вам стоит быть с ней строже, иначе лиха беда начало. Кто знает, чем все это может обернуться в будущем? Сегодня она поранила спину, а завтра шею себе свернет. Нет-нет, вам следует заняться ее обучением. Ее отец слишком беспечно относился к этому вопросу, позволяя девочке делать все, что она хочет, и балуя сверх всякой меры.

— Я благодарю господина за наставления, — с невероятно искренней благодарностью ответила тетушка. — У меня самой никогда не было дочери, только сыновья, поэтому я и не предполагала, что столкнусь с такими проблемами. Ради блага моей дорогой племянницы я должна стараться лучше. Единственное, я не понимаю, почему она пришла к вам в такой час. Ах, неужели для Эры нормально по ночам ходить по чужим домам? Небеса, а как же девичья честь?! Ох, нет, не видать нам покоя. Такой позор…

— Гм… Думаю, госпожа напрасно волнуется. Эре всего десять лет, да и не случалось подобное раньше. Наверное, она пришла к нам, так как постеснялась показаться вам после того, как она так некрасиво себя повела. Знаете, когда мы нашли ее, она только и твердила о вас.

— Вот как? И что же она сказала? Наверное, снова винила меня…

— Что вы, нет, конечно. Она повторяла ваше имя. Наверное, звала вас, желая извиниться.

— Если бы только это было правдой, господин. Ох, если бы. Эра — драгоценность нашей семьи, мы все очень любим ее и, конечно же, желаем всего только самого лучшего. Но не на цепь же мне ее сажать. Знаете, я очень боюсь, что если буду давить на нее с обучением, как вы посоветовали, то она снова убежит. Кто знает, в какую беду она тогда попадет?

— Вам стоит сесть и честно с ней поговорить. Объясните, что вы хотите добра ей. Мне кажется, это дитя оценит заботу. Не думаю, что господин Хакан, достойный, добрый и мудрый человек, мог вырастить глупую и злобную дочь.

— Вы правы. Ах, как же ж вы правы. Где сейчас Эра? Я могу ее уже забрать? Сказать по правде, вот вы сказали, что с ней все в порядке, а у меня все равно сердце не на месте. Подумать только, если бы она не так удачно упала, это железо могло бы лишить ее жизни!

— Оставьте печали и тревоги, госпожа. Я немедленно приведу к вам вашу племянницу.

Он еще не закончил говорить, а у двери уже послышались шаги. Первой мыслью было выпрыгнуть из окна и дать деру на границу вслед за папой, но меня так поразил этот разговор, что я и двинуться не могла. Так и стояла, белее савана, понимая, что вновь оказалась загнана в угол. Дверь распахнулась и на пороге показался высокий мужчина с кудрявой бородой.

— О, ты уже проснулась? Эра, выходи скорее. За тобой тетушка пришла, — добродушно улыбаясь, произнес мужчина и посторонился, чтобы я могла выйти.

Вот так. Мне теперь и сказать нечего. Начну обвинять — скажут, неблагодарная, но не поверят.

Сегодня я узнала одну очень важную вещь — нельзя недооценивать силу лжи, тем более если она замешана на общеизвестных фактах. Что бы я теперь ни сделала, все будет говорить в пользу слов тетушки. Оказывается, ложь — невероятно сильное оружие. Должна ли я овладеть им?

Эра 3. Айла

Поблагодарив мужчину за помощь, мы покинули его дом. С этого момента тетушка не сказала мне ни слова, неспеша направляясь в сторону поместья. Раздираемая противоречиями, я не знала, что делать. То ли бежать, то ли остаться. Но бежать мне особо некуда, а потому решила сначала дойти до дома и уже там решить, как быть дальше. Но вот мы вошли в наш двор, а тетка Эдиз все еще молчала. Не отдавая никаких указаний, она отправилась отдыхать в беседку, не бросив на меня и взгляда. Что это значит? Она сдалась? Больше не будет меня мучать? Немного потоптавшись на месте, я все же отправилась в свои комнаты.

Умывшись и переодевшись, я села расчесывать волосы и задумалась. Все это выглядит очень странно. Еще вчера в тетушку будто демон вселился, а сегодня она привела меня домой и даже не попыталась ничего сделать. В то, что она одумалась, верится слабо, а значит… она что-то замышляет.

Нужно за ней проследить.

Приняв такое решение, я отложила гребень в сторону и вышла во двор. Для начала попробую проверить свои подозрения на кухне. Если я права, еды мне не дадут. Но далеко уйти я не успела. Впереди послышался звук шагов нескольких человек, и, приняв быстрое решение, я спряталась за кустом жимолости.

Вскоре из-за дома показались двое людей. Это была служанка тетушки и Айла. Понимая, что все это дурно пахнет, я стала следить за ними, тихо следуя позади. Ожидаемо, старушку привели в беседку, где сейчас отдыхала тетушка, после чего там на некоторое время повисла тишина. Я осторожно выглянула из укрытия и увидела, что Айла стоит с низко опущенной головой, не в силах выдержать долгий пронзительный взгляд старшей госпожи, развалившейся на софе и чинно поедающей виноград. Через минуту тетушка заговорила:

— Наверное, есть некое преимущество в том, чтобы быть старой. В твоем возрасте уже не так сильно цепляешься за жизнь, тем более, если речь идет о помощи маленькой девочке.

Вздрогнув, Айла еще ниже опустила голову и задрожала. Так и знала, что добром это все не кончится! Неужели эта ведьма прознала, что кухарка вчера дала мне еду?

— Однако есть преимущество и в том, чтобы быть госпожой. Знаешь, я тут узнала, что у тебя тоже есть племянница. А у нее есть дети. Посылая им свое жалование, ты делаешь благое дело. Вот только я не знаю… ты расстроишься, если на них случайно нападут разбойники? Много разбойников. Ведь кто-то может их нанять.

— Пощадите, госпожа! — рухнула на колени старуха, касаясь лбом пола и начиная дрожать еще сильнее. — Умоляю, пощадите!

— Ну что ты, как я могу изменить судьбу? Это только тебе под силу, — хохотнула Эдиз, слизнув с пальцев виноградный сок. — Вот ты любишь свою племянницу, и я свою люблю. Она вчера вечером поранилась, и теперь болеет. Чтобы она поправилась, ей нужно принимать лекарство. И ты будешь добавлять его ей в еду каждый день. И за это доброе дело судьба ответит тебе тем же. Мне кажется, что если ты согласишься, то разбойники будут обходить твоих родственников стороной.

Служанка всунула в руки старухи бумажный сверток с оговоренным лекарством, и та окончательно побелела. Сложно было не догадаться, что внутри далеко не лекарство.

— Ну? Так что скажешь? Ты поможешь мне? — нетерпеливо дернула бровью тетушка.

— Служанка… исполнит приказ госпожи, — всхлипнув, тихо ответила Айла.

Я опустила глаза вниз, чуть приподняв брови. То, что раньше казалось преодолимой неприятностью, только теперь обрело черты реальной угрозы. Пусть до этого Айла мне говорила, что тетушка настроена решительно, но я совру, если скажу, что до меня дошли ее слова в полной мере. Усевшись в траву, я глубоко задумалась, продолжая прислушиваться к разговорам.

— Очень хорошо. Теперь ступай, — довольно улыбнулась Эдиз.

Шорох юбок, звук шагов — я слушала все это, не двигаясь с места. Айла быстро ушла из сада, а две змеи остались. Вскоре одна из них заговорила.

— Госпожа, прошу простить мне мое любопытство, но могу я задать вопрос? — осторожно начала служанка тетушки.