Наставница Темного Властелина

Эра 1. Расставание

Лучи полуденного солнца пробивались сквозь густую листву орехового дерева, на котором я с удобством устроилась и теперь пристраивала колчан на ветке так, чтобы было удобно вытаскивать стрелы. Сегодня, в честь праздника двойной семерки (седьмой день седьмого месяца), на городской площади будут проводиться состязания мечников, музыкантов, вышивальщиц и, конечно же, лучников. Я, как дочь боевого заклинателя, разумеется, просто обязана принять участие в соревновании. Тем более, что в честь дня рождения отец подарил мне настоящий лук, ведь сегодня мне исполнилось целых десять лет.

Под деревом уже собрались мои друзья с улицы и тихо хихикали, ожидая начала турнира стрелков. А все дело в том, что нас туда никто не приглашал.

— Эгегей! Народ! Мы начинаем! — вышел на платформу шумный мужчина, привлекая к себе внимание собравшихся поглазеть на представление зевак. — Сегодня здесь собрались лучшие стрелки со всего города и двух близлежащих деревень, а это значит, что сражение за главную награду будет жарким! Школа заклинателей "Фандагерон" в этом году подарит лучшему стрелку настоящий боевой духовный лук!

По толпе на площади прокатился восхищенный вздох.

— Заклинатели очень щедрые! — восторгались люди. — Заклинатели очень добрые! Заклинатели всегда нас защищают, а теперь еще и с тренировками помогут! Старейшины "Фандагерона" всех демонов заставляют трепетать от ужаса! А вы слышали новости? В конце лета будет проводиться новый набор учеников в школу! Ах, мой сын достиг нужного возраста, к тому же наверняка имеет сильные духовные корни. Он обязательно поступит и станет лучшим учеником школы!

— Благоприятный час настал! Начинаем состязание! — бросив взгляд в сторону судейского стола, озарил мир широкой улыбкой мужчина. Я тоже улыбнулась, но немного зловеще. Положив первую стрелу на тетиву, прищурилась и стала прицеливаться, ожидая сигнала к началу турнира.

Пять стрелков вышли на платформу, взяли по одной стреле и встали напротив своих мишеней. Сбитые из крепких досок, они могли бы выдержать попадание даже из осадного арбалета. Конечно, если в удар не будет вложена духовная сила.

Люди на площади стали толкаться, чтобы подобраться поближе к платформе и лучше видеть участников, отчего даже ушлому лоточнику-торговцу с его засахаренными вишнями пришлось несладко, а я крепче сжала пальцами оперение стрелы и натянула тетиву, щуря светло-карие, почти орехового цвета глаза.

— Первые участники стреляют по моей команде! — поднял две руки вверх мужчина, собираясь дать стрелкам отмашку. — Итак! Один! Два!

— Три, — объявила я, выпуская первую стрелу, а за ней еще четыре одну за другой.

Все пять стрел поразили мишени в самый центр, заставив вздрогнуть от неожиданности участников турнира, мужчину и взволнованных наблюдателей. Друзья под деревом разразились громкими криками, смехом и улюлюканьем, а я поспешила спрыгнуть с дерева.

— Ну, шалость удалась, пора и честь знать! Бежим! — перекидывая лямку колчана через плечо, торопила я друзей. Если стража нас поймает, придется объясняться, а я не хочу расстраивать папочку.

— Ух, как ты их! Молодец, Эра! — восторженно подпрыгивала на месте Камия, цепляясь за мой рукав.

— Еще бы! — важно задрала я нос, хитро улыбаясь. — Скоро я вырасту и стану папиным помощником! Будем вместе сражаться с могучими демонами и защищать людей.

— Это вряд ли, — важно выпятил губу Шемир, сын городского аптекаря. — Отец сказал, что ты станешь моей невестой и будешь жить у нас в доме, поэтому воительницей тебе не стать!

В то время я еще не знала, как быстро меняются сердца людей и считала, что хорошим людям всегда сопутствует удача, иначе не была бы так беспечна. Но, увы, знание приходит с опытом.

— Вот еще, — фыркнула я, морща нос. — Я не выйду замуж, тем более за того, кто даже тетиву натянуть не может, потому что…

— Вот вы где! — раздался совсем близко голос мужчины, а после кто-то крепко схватил меня за руку. Из колчана за плечом торчали стрелы, похожие на ту, что сейчас в другой руке держал мужчина, поэтому опознание виновника переполоха произошло невероятно быстро. Ох, мы слишком долго разговаривали, когда надо было быстро бежать! — А ну иди-ка за мной.

— Дяденька, отпустите, пожалуйста! Я не виновата! Это какое-то недоразумение! — вырывалась я, а мужчина тащил меня к платформе, на которой все еще топтались изумленные стрелки. Многие взгляды устремились на нас, из-за чего я досадливо закусила губу и опустила голову. Даст Небо, меня никто не узнает.

— Недоразумение? Какое еще недоразумение? Тебя хотят видеть наши судьи, так что поторопись. Да не упирайся ты, как ослица! Никто тебя не съест, негодное дитя! — закатывая глаза к небу, отчитывал меня мужчина.

Не съедят? Правда? Недоверчиво посмотрев на него исподлобья, я стала упираться чуть поменьше. Обернувшись, увидела, как испуганно жмутся к дереву друзья, с долей интереса глядя на меня и разворачивающиеся события.

Толпа расступалась перед нами, а я слышала их голоса:

— Это же дочка Хакана Луара — Эра? — шептались люди. — Да, я слышал, что он уже дважды участвовал в боях после прорывов демонов у Барьера! Очень сильный заклинатель! Ах, такой уважаемый человек — и такая невоспитанная дочь. Чем она занимается вместо того, чтобы обучаться вести домашнее хозяйство? Ну и кто такую замуж возьмет? Нет, не хорошо это. Ну а чего ты хотел? Она же без матери растет, вот никто и не научил ее женской добродетели. Да, девочка без матери не может знать своего пути. Ох и навлечет она беду на Хакана однажды! Но посмотрите, она поразила все пять мишеней! Ах, жаль, что такой талант достался женщине. Пустая трата сил и никакого будущего. Зря Хакан не женился снова. И Эру бы кто-то обучил, и у него бы наследник появился. Да, очень жаль. Я слышал, разные семьи пытались поговорить с ним о браке, но он всем отказывал. А что же с его женой сталось, не знаете? Я слышал, померла она несколько лет назад. Пневмония. Ах, да, в тот год вообще многих не стало, такая потеря…

Люди судачили за спиной, а я могла лишь идти с низко опущенной головой, мечтая, чтобы все они замолчали. Отец сам учил меня стрельбе, и эти стрелы он тоже сам для меня сделал. Я не считаю, что повела себя плохо и неправильно. Почему они говорят, что я — пропащая? Все не так, мой папа гордится мной!

— А вот и наш стрелок, ха-ха! — раздался над головой голос какого-то старика. Тот мужчина уже подвел меня к столу судей и теперь стоял за спиной, не отпуская руку, чтобы не сбежала. — Такая юная, но уже такая способная! Девочка, как тебя зовут, а?

— Эра, — буркнула я, глядя на судью исподлобья. — Эра Луара.

— Сколько тебе лет, Эра? — улыбаясь, склонил голову набок старик.

— Десять, господин. Сегодня исполнилось, — настороженно косилась я на него. Хм… он не выглядит разозленным. Это же хорошо? Дернув руку, я вырвалась из хватки мужчины и осталась стоять на месте, готовая в любой момент дать деру.

— О, так у тебя еще и день рождения сегодня? Родиться в день двойной семерки — великая удача, дитя! — оглаживая редкую бородку, посмеивался старик. — Многие великие люди родились в даты, подобные этой. Эх-эх, звездам гораздо виднее, какие герои нужны миру. Что ж! Сегодня особый день, дитя! Пусть в турнире ты не была заявлена, однако ж победила. А это значит, что и награда тоже должна достаться тебе.

Я вскинула голову, изумленно и неверяще глядя на судью, а по толпе прошли взволнованные возгласы:

— Родиться в такой день и обладать такими талантами — ее звезда совершенно точно светит ярко! Чего и следовало ожидать от дочери Луара! Ох, а вот наш сын совсем не имеет военных талантов, все время отирается на кухне со слугами. Вот неудача! Ну так и способностей Хакана у нас нет, чтобы так воспитать детей. Да и кто в силах спорить с судьбой, дарованной звездами?

Всего одна небольшая речь старого судьи так сильно изменила настрой толпы. В этот день я поняла очень важную вещь — если хочешь, чтобы о тебе хорошо говорили, ты должен иметь силу и влияние. Одним лишь словом можно уничтожить жизнь человека, и так же просто все вернуть назад. Наверное, именно благодаря этому событию я поняла, что мнение окружающих, в общем-то, не такая уж и важная вещь, раз она столь переменчива.

— Это превосходный духовный лук, созданный мастерами из школы Фандагерон, дитя, — приняв оружие из рук прислужника, старик протянул его мне. Восхищенно глядя на тонкий изгиб голубого дерева, перевитого тонкой сверкающей тетивой, я ощущала, как сердце наполняется счастьем. В своих мечтах я уже стояла на вершине скалы, подножие которой было усеяно побежденными демонами, а за спиной у меня развевался алый плащ. В этих фантазиях отец стоял неподалеку и умиленно утирал слезу, безмерно мной гордясь. Я обязательно преумножу достоинство дома Луара, отец! — Сейчас тебе всего десять лет, но я уверен, что по достижении возраста пробуждения духовного корня ты откроешь в себе большую силу и тогда этот лук станет твоим спутником и духовным оружием. Осенью своего тринадцатого года обязательно сходи на экзамен в Фандагерон и возьми этот лук с собой. В будущем ты непременно станешь известной заклинательницей.

— Благодарю господина за наставления и награду, — широко улыбаясь, поклонилась я старику и приняла оружие. Прохладное дерево легло в ладони, но оказалось гораздо тяжелее моего лука, поэтому я тихо охнула, покрепче перехватывая свою награду. Ах, мне стоит стать гораздо сильнее, чтобы носить такое оружие! Но несмотря на эту трудность, воображаемый плащ за спиной меньше развеваться не стал.

— Ха-ха! Хорошее дитя! — запрокинув голову, смеялся старик. — Попрошу Императора припасти для тебя местечко в имперской гвардии заклинателей, ха-ха! Такие таланты нам нужны! Ладно, будет, ступай, дитя.

— Эра прощается с господином, — радостно поклонилась я старику и со всех ног припустила прочь с платформы.

У дерева меня все еще дожидались взволнованные друзья, а на площади поднялся гомон обсуждения:

— Имперская гвардия заклинателей? Неужто этот судья — приближенный Его Величества? Ох, а знаете, до меня доходили слухи от дядюшки из столицы, что из-за проблем у Барьера и участившихся прорывов демонов гвардия будет использовать ежегодные турниры, чтобы пополнить свои ряды. А заниматься этим отправили советника Императора! Как же ж его там звали, дай Небо памяти? А! Вспомнил! Шанкай Нонет!

Так я в первый раз встретилась с господином Шанкаем. Пусть вновь искать с ним встречи не собиралась, но ощущала пронзительный взгляд в спину все то время, что пробиралась сквозь толпу к ореховому дереву. Наградное оружие было очень тяжелым и размером почти с мой рост, поэтому приходилось внимательно смотреть под ноги, чтобы не упасть.

— Вот это да! Поверить не могу, что награда досталась тебе! — завистливо воскликнул Шемир, а Камия восхищенно хлопала в ладоши. Остальные друзья обступили меня, чтобы поближе поглазеть на настоящее духовное оружие.

— Конечно, а ты как думал? — смеялась я, сдувая с лица вьющуюся прядь черных волос. — Я обязательно стану героиней, как папа! Вот потому и не пойду за тебя замуж. Ах, это слишком тяжело, я должна вернуться домой. Увидимся вечером! Всем пока!

Морщась от тяжести и уже почти не чувствуя пальцев от давления, я бросила друзьям напоследок обещание вернуться позже и поспешила вниз по улице. Пыльную дорогу укрывала тень деревьев, но от жары все равно проступал пот. Спугнув своим воинственным видом стаю кур, я счастливо бежала к порогу родного дома, чтобы поскорее похвастаться перед папой наградой.

Еще издалека я поняла, что дома что-то происходит. Врата поместья были распахнуты, а изнутри доносились какие-то голоса. Приблизившись и крепко прижав к себе духовный лук, я осторожно заглянула внутрь и увидела необычную картину. Все слуги стояли по дворе на коленях, и отец тоже был там. Перед ними стоял человек в богатой одежде, держа в руках свиток на желтой имперской ткани, и громко зачитывал послание:

— На границе продолжается сражение, и мирное население страдает. Заклинатель Хакан Луара должен прибыть в пункт военного сбора в течение двух дней и присоединиться к армии обороны. Конец указа.

Свернув свиток, человек передал его своему слуге, а тот поднес его отцу. Склонив голову, тот произнес:

— Заклинатель Луара принимает указ.

Я задержала дыхание, стискивая пальцами лук, и спряталась за угловую башню ворот, дожидаясь, пока гонец покинет наш двор. Человек прошел мимо, не заметив меня, а я тихой тенью проскользнула внутрь и тут же со всех ног помчалась к поднимающемуся на ноги отцу.

— Папа! — взволнованно воскликнула я, подбегая. — Папа, что случилось? Ты уходишь? Опять война?

— Эра? — увидев меня, тепло улыбнулся он. — Ты все слышала? Да, у Барьера все чаще происходят прорывы, поэтому нужно отправляться. А где ты была? И что это у тебя в руках?

— Я… я была на празднике, — расстроенно поникла я. — И победила в турнире стрелков. Меня наградили духовным оружием. Папа! Я пойду с тобой на войну!

— А кто же тогда будет защищать наш дом, маленькая воительница? — рассмеялся он, похлопав меня по плечу. — Смотри, наши слуги только на тебя могут рассчитывать. Ты уж не подведи отца, присмотри за всем здесь, пока меня не будет. Ну-ка? Дай посмотрю, чем мою дочь наградили? — Я тут же передала оружие папе, чувствуя, как сердце наполняется решимостью. И правда, только я могу защитить этих людей и наш дом! — Духовное оружие? Эра, кто тебе его дал?

— Господин Шанкай, — важно шмыгнула я носом, решив не вдаваться в детали своей победы. — Этот дедушка был судьей на стрельбище и вручил мне эту награду. А еще он сказал, что я стану великой заклинательницей и буду служить в имперской гвардии! Вот… Папа, ты не сердишься? Те люди на площади говорили… они сказали, что я — неправильная дочь…

— Сами они неправильные! — раздраженно забормотал отец. — Моя Эра самая лучшая! Даже не сомневайся, дочка.

— Правда? — подняла я доверчивый взгляд. — Тогда… тогда… можно я подарю этот лук тебе? Старик сказал, что это хорошее оружие для заклинателя, а ты — заклинатель и… и вот. Там демоны, а ты такой с луком. Это же хорошо?

— Охо-хо! Да с таким луком я всех демонов покараю! — растроганно посмеивался папа, ероша мои волосы ласковой ладонью.

— Да! — сжав кулак, решительно воскликнула я. — А еще я слышала, что духовному оружию принято давать имена! Пап, как ты его назовешь?

— Хм… Дай-ка подумать, — поджав губы, задумался он. Посмотрев на лук и так и эдак, отец хитро прищурил темные глаза и улыбнулся: — Назову его в твою честь. Его имя будет — Небесное Тысячелетие!

Остаток этого дня почти не задержался в моей памяти. Было очень шумно и оживленно, пока отец собирался в дорогу, а я носилась следом, больше мешая, чем помогая. В итоге к закату так умаялась, что сама не заметила, как уснула под старой сливой. Смутно припоминаю, что меня подняли и куда-то понесли, а утром отец лично зашел меня разбудить.

— Эра, дочка, просыпайся, — коснулась моего плеча теплая ладонь.

— Папа? — сонно моргая, пробормотала я. Широко зевнув, вяло села на постели и попыталась проснуться. — Что-то случилось?

— Уже утро, пришло время прощаться, — тепло улыбался он, а мягкий свет пробивался сквозь тонкую оконную бумагу, падая на деревянный пол и подсвечивая прозрачные пылинки в воздухе.

— Так рано… Я сейчас же поспешу собраться и провожу тебя, — все еще потирая слипающиеся глаза, решительно кивнула я.

— Хорошо, жду тебя во дворе, — погладил меня по лохматой голове папа, а после встал и вышел из комнаты.

На столе уже стояла чаша с теплой водой для умывания, поэтому сборы были быстрыми. Собрав волосы серебряной заколкой, я надела верхнюю одежду и поспешила выйти. Во дворе уже собрались все слуги, отец, и пришли две женщины, в которых я узнала свою третью тетушку и ее служанку. А эти что здесь делают? Говоря о тетушке Эдиз, следует отметить, что она меня совсем не любит. При каждой нашей встрече мы ссоримся, а потом она высказывает мне за мою непочтительность. А как не ссориться, когда она недовольна всем, что бы я ни сделала?

Как-то раз я услышала сплетни слуг, что она такая кислая, потому что доход ее мужа куда меньше, чем у папы. Это было несколько лет назад, когда дядюшка еще был жив. Теперь, когда Эдиз узнала, что все это достанется не ее сыну, а моему мужу в качестве приданого, и вовсе разобиделась. Отец не знает, но слуги, в общем-то, считают так же, как и она.

— Эра, дочка, — помахал мне рукой отец, — поторопись и поприветствуй тетушку.

Я нехотя подошла к приторно улыбнувшейся женщине и холодно сказала:

— Доброе утро, госпожа.

— Ах, Эра, мы так давно не виделись! Дай-ка тетушка тебя обнимет! — лживо улыбалась она, тиская меня своими руками. — Совсем большая стала! Что ж, Хакан, не волнуйся, я хорошо позабочусь о своей племяннице.

— Рассчитываю на тебя, сестра, — кивнул папа, а меня чуть насмерть не перекосило.

Что? Позаботится? Тетка Эдиз? Отец! Да лучше в логово змей брось, чем в пасть этой гадюке!

Разумеется, сказать подобное вслух я не могла, зато понадеялась на свой пронзительный взгляд, наполненный негодованием и отчаянием. Пап, я взрослая! Мне уже десять! Я сама могу управлять домом!

— Мы отлично поладим, не переживай, брат, — довольно причитала женщина, источая елей. — Ах, Эра, поторопись и попрощайся с отцом.

Когда эта женщина выпустила мое уже порядком ноющее плечо, я шагнула вперед и грустно поклонилась:

— Доброй дороги, отец…

Приблизившись, он бережно обнял меня и с улыбкой сказал:

— Я на тебя рассчитываю, Эра. Ты же справишься?

— Несомненно, — без всякой радости в голосе ответила я, а потом тихо прошептала ему на ухо: — Пожалуйста, береги себя и… возвращайся скорее. Я буду очень-очень тебя ждать.

— Год быстро пролетит, ты и соскучиться не успеешь, как я уже вернусь, — ответил он и отстранился. Мне хотелось броситься в его объятия и закричать, что уже соскучилась, но я лишь крепче стиснула зубы, глядя, как он удаляется.

Запрыгнув на коня, к которому уже были приторочены дорожные сумки и тот самый лук, отец окинул двор прощальным взглядом и, тепло улыбнувшись мне напоследок, выехал со двора.

С грохотом захлопнулись врата поместья, зловеще каркнул ворон на заборе, а я впервые была так растеряна, что не знала, что делать дальше. Наверное, расписание останется прежним? Сначала завтрак, а потом чтение до обеда. После и погулять можно. Наверное, в храм Варта зайду. Как бог войны, будет хорошо, если он будет покровительствовать моему папе. А потом можно и на площадь сходить. Сегодня должна состояться ярмарка сладостей и…

— Так! И куда ты пошла, позволь-ка спросить? — зазвучал пронзительно мерзкий голос тетушки. Обернувшись, я непонимающе на нее посмотрела. Что эта женщина хочет? — Сначала подашь нам завтрак в главный зал! Ах, после дороги я так утомилась, отдохну пока. А ты поторопись, я не люблю ждать.

— Вы что себе позволяете? — опешила я, и не думая подчиняться. — Вы не можете мне приказывать. Это мой дом, и я здесь хозяйка. Хотите есть — на то есть слуги, им и говорите.

— Тварь!!! — истошно взвизгнула Эдиз. — Как ты смеешь дерзить старшим?!

— Мое положение выше вашего. Следите за своими словами… тетушка, — холодно бросила я, ощущая в груди гневную дрожь. Посмотрите на нее только! Отец едва вышел за порог, а она уже показала свой дурной нрав. Да кем она себя возомнила?

— Силла! Немедленно преподай ей урок! — зло крикнула тетушка.

Ах, отец! Куда ты поехал? Демоны не у Барьера! Они здесь! Прямо в нашем дворе!

Служанка Силла — неизменная спутница тетушки — коротко кивнула и схватила меня за плечо.

— Что вы делаете?! Немедленно отпустите! Вы не… Ай!

Одним богам известно, откуда эта Силла достала кнут. Кажется, он все это время висел у нее на поясе. Толкнув меня на землю, она взмахнула оружием и ударила по спине так, что три слоя одеяний в раз окрасились кровью. Из глаз брызнули слезы, а из горла вырвался наполненный жгучей болью крик. За первым ударом последовал второй, а после третьего я не выдержала и потеряла сознание. Всю жизнь я росла в достатке, но это был первый раз, когда я увидела обратную сторону богатства — зависть.

Отец никогда не бил и не ругал меня. Пусть с дисциплиной у меня, и правда, все сложно, но папа говорил, что главное — доброе сердце и благородный дух. И если мои поступки будут выходить за рамки принятого, то лишь во имя чести и достоинства. Так он сказал. Но папы больше рядом нет, а впереди целый год со змеями под одной крышей.

Эра 2. Огонек

Очнувшись, я заплакала от боли. Спина горела так, будто демоны на ней костер развели и танцы устроили. Каждое движение отзывалось болью, заставляя мечтать вновь потерять сознание. Было бы хорошо уснуть и проснуться тогда, когда все уже заживет. Папочка, посмотри, что сделали с твоей дочерью. Что же мне теперь делать?

Вокруг было тихо. Ни лекарей, ни служанок — никто не пришел позаботиться обо мне. Открыв опухшие от слез глаза, я увидела, что лежу в своей комнате. За окном было уже темно, а со двора доносились звуки музыки и смеха. Она что, праздник устроила?

Дрожа от переживаний, я с третьего раза смогла встать с кровати и медленно приблизилась к окну. Толкнув деревянную створку, выглянула наружу и увидела множество зажженных фонарей. Звуки музыки и голосов шли со стороны беседки, что расположена в саду. Я опустила глаза на свои руки, до побелевших костяшек сжимающих оплетку подоконника.

— Мне нужен лекарь. И еда, — глотая гнев и комкая слова жалости в горле, прошептала я.

Не может быть, чтобы не нашлось управы на этих женщин. Я обещала отцу, что защищу дом, поэтому просто не могу сдаться. Кровь на спине подсохла, и одежда прилипла, причиняя боль от любого неосторожного движения. Наверное, раны не такие серьезные, как казалось сначала, потому что я думала, будет гораздо хуже. Щиплет и жжет, но уже гораздо меньше, чем раньше.

Стараясь двигаться осторожно, я добралась до выхода и толкнула дверь. Покинув комнату, тихо побрела по крытым галереям и коридорам вглубь поместья. В кухонном дворике было тихо, но все еще горел свет. Кажется, там есть кто-то из слуг? Двигаясь вдоль ряда бочек с водой, дошла до здания и заглянула внутрь.

— Айла? — окликнула я кухарку, которая стояла возле печи и сосредоточенно снимала пенку с мясного бульона. Обернувшись, старушка увидела меня, и глаза ее расширились, наполнившись слезами.