Отец: Индуизм не устанавливает единого закона для всех слоев общества. Он учит превосходству вегетарианства и предоставляет отдельным личностям и классам достигать идеала каждому в свое время, когда они обретут необходимую адхикару или степень нравственного совершенства.
Дочь: Тогда, значит, ненасилие в нашей стране — только добродетель личности или класса, но не нации?
Отец: Нет, ненасилие по справедливости можно считать национальной добродетелью Индии, поскольку, хотя оно практикуется малой частью общества, оно существенно влияет на всю индусскую общину в целом. Мы даже можем сказать, что оно сделало индусов такими, какими они являются сегодня. Большинство их достоинств и недостатков проистекает из идеала ненасилия. Их мягкость, гостеприимство, человечность, их ужас перед кровопролитием, отвращение к убийству, их доброта к животным и поклонение корове — все это обусловлено идеалом ненасилия. Пацифистский характер индийской цивилизации есть следствие этого идеала. Сказано, что простые люди Индии, несмотря на их страшную бедность, гораздо менее жестоки, чем в других странах. Если это так, то это связано с ненасилием, практикуемым в Индии.
Дочь: Но, отец, разве эта картина не имеет оборотной стороны?
Отец: Да. Я уже говорил, что большинство наших пороков, как и наших достоинств, можно вывести из идеала ненасилия. Помни, что ахимса есть только для тех, кто храбр и силен; она для тех, кто может ударить, но не делает этого. Убегать от грубияна и хулигана и называть это ненасилием есть худшая форма самообмана. Идеал ненасилия требует замены грубой силы на силу духа, а не замены доблести на трусость. Когда человек не может применить силу духа — потому, что он еще не готов к этому, или потому, что его враг не имеет в себе искры человечности, — его долг использовать физическую силу для защиты себя и того, что ему дорого. Нелепо было бы овечке лелеять идеалы ненасилия, тогда как волк другого мнения. Так что в таком мире, как наш, где люди все еще прибегают к грубой силе для достижения своих целей и нации решают свои споры мечом, ахимса в руках тех, кто не имеет для нее адхикары, может привести лишь к утрате мужества. А отсутствие мужества порождает много грехов.
Дочь-. Какие качества включает истинная ахимса?
Отец: Истинная ахимса непременно включает мягкость, вежливость, доброту, гостеприимство и любовь. Как видишь, все эти качества имеют общественное значение. Фактически, в списке главных добродетелей, о которых я говорил, все индивидуальные качества группируются вокруг трех первых, а именно, чистоты, самоконтроля и непривязанности; а все общественные качества группируются вокруг двух последних, а именно, правды и ахимсы. В индусской этике общественные качества занимают более высокую ступень, чем индивидуальные добродетели. Согласно нашим представлениям, общество включает не только живущих людей, но и тех, кто ушел раньше нас, и тех, кто придет после нас, и всех существ выше нас, — таких как боги и питри, — и всех существ ниже нас, например, птиц и зверей. Мы имеем обязательства не только по отношению к нашим соседям, но и по отношению к нашим предкам, нашим потомкам и ко всем живым существам, стоящим ниже человека. Я уже говорил тебе о значении пяти больших жертвоприношений, которые домохозяин должен совершать каждый день. Так мы видим, какая прекрасная, органичная концепция общества была у индусских святых. Эта концепция не ограничена пространством и временем. Не ограничена она и человечеством.
Формирование достойного характера. Нормы морали. Значение греха. Польза очистительных обрядов
Дочь: Теперь, отец, скажи мне, является ли развитие всех этих основных и дополнительных качеств единственной целью на первой ступени восхождения человека к Богу?
Отец: Да. Мы начинаем религиозную жизнь с обрядов и ритуалов. Но они есть лишь внешние средства очищения. Мы должны быстро перейти от них к добродетелям, которые есть внутренние средства, влияющие на очищение души.
Дочь: Должен ли человек продвигаться от одного качества к другому в том порядке, в котором ты их давал — чистота, самоконтроль, непривязанность, правда и ненасилие?
Отец: Нет. Мы делим качества на группы и подгруппы только ради удобства. Например, мы не можем провести четкую грань между добродетелями индивидуальными и общественными. В действительности они одно целое, и образуют то, что мы называем добродетельным характером. Их значение всегда следует понимать в их связи с целью религиозной жизни, — достижением духовного совершенства. Поэтому мы должны сказать, что задача первой ступени состоит скорее в формировании достойного характера, нежели в развита главных и других упомянутых качеств.
Дочь: В чем же разница между формированием достойного характера и воспитанием добродетелей?
Отец: Добродетели, подобно ритуалам, более или менее обусловлены указаниями, исходящими от внешнего авторитета, и лишь немногие понимают отношение этих достоинств к цели религиозной жизни. Более того, их положительная сила зависит от обстоятельств. Не всегда легко сказать, в какой момент добродетель перестает быть достоинством. Твердость легко переходит в упрямство, мужество — в безрассудство, ненасилие — в трусость, самоконтроль — в самоистязание и так далее. Поэтому, воспитание добродетелей может заключать в себе просто механическое подчинение моральным предписаниям.
Конечно, вначале это так же необходимо, как обряды и ритуалы. Вот почему наши законодатели излагают законы дхармы в виде догматов. Но очень скоро человек нравственный должен начать действовать самостоятельно. Он должен сам решать, что истинно, что справедливо и что достойно в данных обстоятельствах. Он не должен больше чувствовать себя стесненным правилами и предписаниями. Когда же он обретает добродетельный характер, он становится независимым в своих суждениях и редко поступает неправильно.
Дочь: Если наставления и предписания перестают играть роль, чему же тогда следовать?
Отец: Дхарматма или добродетельная личность является более верным образцом, нежели правило дхармы. Первая есть живое дерево, последнее же лишь сушеный плод. В Тайттирия-упанишаде учитель, давая своему ученику прощальное наставление по окончании его обучения, говорит: «И если у тебя есть сомнение в делах или в поведении, то поступай так, как поступают при этом Брахманы, которые вправе судить, преданные добрым делам, не ведомые другими, мягкие, любящие добродетель»[13].
Дочь: Разве наставниками правильного поведения являются люди, а не тексты священного закона?
Отец: И люди, и священные тексты. Согласно индуизму, руководствами к правильному поведению служат Писания, обычаи, примеры святых и внутреннее «Я» или совесть. Ибо Ману говорит: «Источник священного закона есть Веды, затем смрити, и затем, поведение тех, кто понимает священные тексты, а также обычаи святых людей, и наконец, поведение тех, кто постигает знание своего внутреннего «Я». А Калидаса в известных и часто цитируемых стихах говорит, что побуждение чистого сердца есть верный советчик в минуту сомнения. Таким образом, делая авторитетом пример святых, и считая образцом для подражания ведический идеал божественного совершенства, индуизм сохраняет дхарму живой, а ее моральный кодекс подвижным.
Дочь: Отец, ты сказал, что наши законодатели не только излагают дхарму, но и предписывают наказания за различные грехи. Что такое грехи? И сколько их?
Отец: Грехи бесчисленны, как и добродетели. Разные законодатели дают различные списки грехов. Но обычно они классифицируются двумя способами.
Дочь: Какими?
Отец: Во-первых, все грехи делятся на грехи мысли, грехи слова и грехи действия. Ибо злая мысль или грубое слово столь же греховны по природе своей, как и порочное действие. Это тройное деление свидетельствует об утонченности знаний индуистских авторов этических предписаний, которые отказывают в прощении даже за грубое или непристойное слово, хотя за ним нет злого намерения, и оно не приводит к какому-либо жестокому действию.
Дочь: А какова другая классификация?
Отец: Так же, как все добродетели сгруппированы вокруг пяти главных добродетелей, так и все грехи группируются вокруг трех ужасных грехов — кама, кродха и лобха, или похоть, гнев и алчность. Гита говорит:
«Трояки врата преисподней, губящие человека:
Похоть, гнев, алчность; эти три подобает
бросить.
Человек, от этих трех врат тьмы свободный,
Каунтея,
Создает свое благо и так Высшего пути
достигает»
(XVI, 21, 22).
Но все деления довольно искусственны. Есть лишь один грех, хотя формы его бесчисленны. Это — эгоистическое желание. Грех есть просто противостояние человека Богу, или, более точно, — противостояние плоти духу. Грешник тот, кто находится в дисгармонии не только с окружающим его обществом, законы которого он нарушает, но и с вселенским царством духа, частью которого он является. Ибо дхарма, против которой он восстает, есть лишь земное начертание Риты, которую Веды утверждают как ритм и порядок Вселенной. Человек в своей аджняна или слепоте думает, что он может быть независим от закона Вселенной. Он подобен части тела, которая отказывается действовать в согласии со всем организмом и устанавливает свое локальное действие, результатом чего является воспаление, боль и болезнь. Грешник — это больной член общества и мятежник против царства Бога. Он противопоставляет свою волю воле Творца. И помни, что обе живут в нем самом. Ибо человек есть единство духа и тела. Первый — его высшая природа, последнее — его низшая природа. Путь духа — джняна или спасительное знание, путь тела — кама или разрушительное желание. Когда в Гите Арджуна спрашивает Кришну, что побуждает человека совершить грех, Кришна отвечает:
«Это страсть, это гнев, прожорливый,
многогрешный,
Знай его здесь, как врага, он возник из гуны
раджас.
Как зеркало ржавчиной, как дымом покрыто
пламя.
Как зародыш покрыт оболочкой, так он этот
мир покрывает.
Он постоянный враг мудрого, он скрывает
мудрость;
Ненасытимое пламя это, Каунтея, принявшее
образ Камы;
Чувства, манас и буддхи именуются его
местопребыванием.
Через них он воплощенного ослепляет, скрывая
знанье»
(III, 37—40).
Вишну.
XII в. Период поздних Чолов. Тамилнад. Бронза.
Национальный музей, Нью-Дели, Индия.
Бог Вишну занимает центральное место в триаде главных богов индуизма.
Брахма находится справа, а Шива слева от него. Бог Вишну считается божеством, которое обеспечивает порядок и гармонию в мироздании
Дочь: И все желания ― наши враги?
Отец: Нет. Только незаконное желание есть враг. Ибо Бог Гиты говорит:
«Я сила сильных, свободных от вожделения
и страсти;
В существах Я — закономерное влечение,
мощный Бхарата»
(VII, 11).
Желания плохи только тогда, когда их предметом является незаконное удовлетворение себя. Пока человек сконцентрирован на себе и воздвигает стены между собой и себе подобными, его желания приходят в противоречие с законом всеобщей любви и препятствуют его прогрессу.
Дочь: Но как может человек, живя в миру, перестать заботиться о себе и своей семье, и действовать согласно закону всеобщей любви? Если то, что ты говоришь, правда, тогда все мы грешники.
Отец: Да. Все мы в некотором роде грешники. Каждая религия учит этому. Индуистские Писания постоянно утверждают, что существование есть зло, и что самсара существует только для грешников. Будда приравнивает жизнь к дукхе. Христианство учит, что все люди рождены грешниками, и что мир всегда противостоит Богу.
Дочь: Не есть ли это просто пессимизм?
Отец: Нет. Поскольку пессимизм — это философская теория, которая говорит, что жизнь — зло, что мир не имеет цели, что им управляет слепая воля, и поэтому человек должен искать избавления от этого мира невзгод и страданий. Это очень далеко от индуизма, который верит в вечного Бога и в конечное спасение всех людей, и не верит в вечное наказание и конечную реальность зла. Индуизм повсюду стремится показать путь к постоянному счастью. Он учит, что бессмертные души не могут удовлетвориться бренными вещами. Поэтому он призывает людей верить не в преходящие удовольствия мира, но в радости духа. Не может быть положено начало религиозной жизни, пока мы не увидим, что в мире преобладает зло. Неудовлетворенность жизнью настоящей есть необходимое дополнение к надежде на жизнь будущую. Все, что большинство из нас может сделать в этом мире, это обрести немного чистоты в океане грязи, немного справедливости в океане греха, немного красоты в океане безобразия и немного любви в океане эгоизма. Если мы не отринем грязь, грех, безобразие и эгоизм мира и не объявим все это злом, у нас нет надежды на прогресс. Мы все начинаем с жизни, сосредоточенной на себе. Но когда наше представление о себе постепенно расширяется, так, что начинает вмещать не только семью, но также общество и страну, в которой мы живем, мы становимся менее грешными. Когда мы обретаем способность любить и работать для людей в еще больших масштабах, наши желания очищаются и гармонизируются с волей Бога. Все нравственное совершенствование состоит в гармонизации нашей собственной воли с Волей, которая правит Вселенной.
Дочь: Можем ли мы таким образом избавиться от грехов?
Отец: Да. Мы можем легко избавиться от своих грехов, расширяя наши души. Это создает добрый характер и увеличивает нашу духовную мощь, которая сжигает все грехи. Каждое достойное действие, которое является результатом нашей расширяющейся любви, увеличивает скрытую силу души.
Дочь: Необходимо ли искоренять всякий грех в своей душе?
Отец: Да, дорогая моя. Разве не обязательно затыкать каждую течь в корабле, чтобы он не затонул? Каждый грех есть симптом болезни души. Это не местное воспаление, которое можно устранить наружными средствами.
Дочь: Если это так, какая польза в религиозных очистительных обрядах, установленных самими законодателями?
Отец: Наказания и очистительные обряды предписаны только для тех, кто отвратился от греха. Они вступают в действие только после перемены в сердце. Они, как наружные лекарства, которые лишь дополняют, но никогда не отменяют подчинение общим законам здоровой жизни.
Дочь: Какая же от них польза, если они действуют только после перемены в сердце?
Отец: Они являются признаком того, что человек осмысливает свои неверные шаги. Они показывают его раскаяние и его публичное признание в этом. Само слово праяшчитта в применении к таким ритуалам означает намерение изменить свое сердце и искупить грех. Ни один из великих законодателей никогда не допускал, что грех можно исправить путем раздачи даров или соблюдения постов и бдений, без предшествующего изменения в сердце. Покаяния — лишь подтверждаются обрядами. Они как бы подтверждают факт очищения души. Но само очищение должно произойти изнутри. Ни один человек не может быть спасен извне. Здоровье души, как и здоровье тела, может быть создано только изнутри, и никогда не может быть создано извне.
Дочь: Если человек позволяет греху расти в своем сердце, и не может очиститься, что тогда с ним случится?
Отец: Один грех ведет к другому, духовное сопротивление человека ослабевает, его натура грубеет, и он опускается на низкую ступень самсары.
Самсара и Закон Кармы. Милость Бога
Дочь: Что такое самсара?
Отец: Самсара есть цикл рождений и смертей, который проходит душа каждого существа, прежде чем она достигает мокши, или освобождения. Индуизм учит, что все существа вовлечены в этот процесс, протекающий во времени. И состояние каждого человека в каждой данной жизни зависит от кармы добрых или злых мыслей и дел, созданной в его предшествующих жизнях. Закон кармы есть уникальная и характерная черта религиозной мысли Индии. Ему учат не только индуистские, но также буддийские и джайнские священные тексты.
Дочь: В чем состоит закон кармы?
Отец: Закон кармы — это нравственный закон, соответствующий физическому закону причинности. Что человек сеет, то он и жнет. Каждая мысль и каждое действие, каковы они есть, взвешиваются на весах вечной справедливости. Бог, согласно индуизму, судит дела человеческие не когда-то в будущем, но делает это здесь и сейчас. Его закон записан в нашей природе. Как наша физическая природа подчинена неизменным законам, так же подчинена закону и наша нравственная природа. Наши характеры и судьбы изменяются от жизни к жизни не по прихоти случал, но в соответствии с существующими законами.
Дочь: Как могут действия предыдущей жизни, которая прошла и исчезла, влиять на наш характер и судьбу в настоящей жизни?
Отец: Действия предыдущей жизни не умирают со смертью тела. Они оставляют неизгладимый след в уме и в душе. Наши Писания называют его anypea или адришта. Это то семя, которое вырастает в характер и судьбу в настоящей жизни.
Дочь: Тогда, значит, закон кармы есть закон причин и следствий?
Отец: Да. Он действует в мире нравственном, как закон причин и следствий действует в мире физическом. Например, когда бы ты ни сунула руку в огонь, ты обожжешь пальцы. Это случается во все времена и в любом месте. Одна и та же причина производит одно и то же следствие, при условии если нет вмешательства других причин. Фактически, причина и следствие — это одно и то же. Они органически связаны между собой. Подобным же образом в мире нравственном, когда бы ты ни украла, твой характер меняется к худшему. Чем чаще ты крадешь, тем более вороватой ты становишься. С другой стороны, всегда, когда ты помогаешь своему ближнему, ты улучшаешь свой характер. И чем чаще ты помогаешь, тем более великодушной ты становишься. Таким образом, закон кармы есть лишь расширение непреложной причинной связи, которую мы видим в этой жизни. Он говорит нам о том, что то, что мы есть сейчас, — это результат наших мыслей и дел в прошлом; а то, чем мы станем в будущем, будет результатом того, что мы думаем и делаем сейчас.
Дочь: Ты хочешь сказать, что рождение человека и обстоятельства его жизни зависят в основном от его собственных мыслей и действий в прошлых жизнях?
Отец: Да. Как еще можно объяснить неравенство жизни, которое мы видим повсюду вокруг себя? Бог беспристрастен. Он не станет произвольно делать одного человека сильным, а другого слабым, одного здоровым, а другого больным, одного чувственным, а другого духовным. Он никогда не станет, по своей воле, помещать одного человека в среду, способствующую росту его души, а другого — в условия, препятствующие этому росту.
Дочь: Отец, я где-то читала, что Бог сделал некоторых людей несчастными в этом мире, чтобы у других были возможности развить в себе качества жалости, сострадания и любви, и тем прославить Его.
Отец: Это не может быть правильным. Ибо тогда Он должен быть тщеславным и жестоким Богом, который делает одних людей несчастными, чтобы другие могли упражнять на них свои добродетели и тем прославлять Его. Нет, нет. Неравенство жизни имеет причину в нас самих, а не в Боге. Мы сами есть наше прошлое. Умственные и нравственные наклонности, которые душа приобретает в этой жизни, как следствие ее намерений и действий, проявляются в соответствующих условиях в следующей жизни. И здесь приобретаются новые совокупности наклонностей, которые снова находят подходящую среду и в ней выражают себя. Этот процесс продолжается в течение многих жизней, пока душа не достигнет мокши или освобождения.
Дочь: Но как же мы не помним ничего из наших прошлых жизней?
Отец: Это потому, что сознательная память, которая существует в нашем мозгу, питается только впечатлениями, получаемыми в этом теле. Но, кроме нашего бодрствующего ума, есть огромная неисследованная область подсознания, в которой хранится весь наш прошлый опыт. Именно оно ответственно за действие закона кармы.
Дочь: Есть ли у тебя какие-нибудь доказательства этого? И есть ли доказательства действия закона кармы?
Отец: Прежде всего существует то, что можно назвать свидетельством священных текстов. Этому учат Веды. И в наших священных книгах есть много примеров великих риши, которые помнили свои прошлые жизни. Но с мирской точки зрения, лучшим свидетельством действия закона кармы является существование гениев
Мы часто встречаем людей, имеющих большое дарование в музыке, искусстве или литературе, которое не может быть объяснено наследственностью, образованием или особым окружением. Кроме того, в жизни многих людей часто случается так, что вполне тривиальный случай как бы открывает в сердце человека некую дверцу, и огромный накопленный опыт вырывается наружу, сметая прежние вехи и совершенно меняя характер человека. Как можно объяснить такие вещи, не признавая закон кармы и не допуская, что мы несем в своей подсознательной памяти все санскары или опыты наших прежних жизней? Можно полагать, что даже обыкновенные инстинкты являются результатом опыта, приобретенного в прошлых жизнях.
Дочь: Отец, если мы не имеем отчетливых воспоминаний о наших прошлых жизнях, справедливо ли нас за них наказывать?
Отец: То, что ты говоришь, относится только к законам и наказаниям, созданным людьми, но не к естественным законам и следствиям. В искусственно созданных человеческих законах, налагаемые наказания обычно не имеют естественной связи с совершенными преступлениями. Например, если человек крадет, его либо сажают в тюрьму, либо в колодки, либо отрубают правую руку. Наказание различается в разных странах, и является совершенно произвольным. В таком случае ты можешь сказать, что это несправедливо — наказывать человека за преступление, которого он не помнит. Но в случае естественного закона это не так. Например, если человек выпьет яд, он умрет, независимо от того, помнит он это свое действие или нет. Бог — это не судья, сидящий высоко на небесах и выдающий наказания в соответствии с уголовным кодексом. Он есть пребывающий в нас дух, закон которого вписан в наше существо.
Дочь: Если рождение человека и обстоятельства его жизни обусловлены его прошлой кармой, какой же смысл в наших усилиях в настоящей жизни? Если для человека все предопределено, как он может быть ответственным за свои действия?
Отец: Воля человека всегда свободна. Иначе нравственная жизнь была бы невозможна. Не все предопределено. В пределах, налагаемых рождением, окружением и наклонностями, человек имеет большое поле деятельности, чтобы продвинуться вперед. В многозначительной метафоре Гита называет тело участком земли. Каждая душа есть земледелец, которому дан этот участок земли. Размеры участка, характер почвы, изменения погоды — все это предопределено. Но земледелец свободен в выборе — возделывать ли ему эту землю, удобрять ли ее и в итоге, вырастить ли хороший урожай, или забросить ее и дать ей порасти сорняками. Подобно этому, есть элементы свободы и элементы предопределенные, в жизнях всех нас. Закон кармы охватывает и те, и другие.
Дочь: Каковы элементы свободы? И какие элементы предопределены?
Отец: Индуистские тексты делят карму человека на три части, — прарабдха, санчита и агами. Прарабдха-карма есть часть накопленной человеком кармы, которая начала приносить плоды в настоящей жизни. Она полностью предопределена и не может быть избегнута. Она является причиной тех условий существования человека, которые он не может преодолеть, как бы он ни старался. Например, мы не можем в этой жизни изменить наш пол, или происхождение, или цвет кожи. Мы не можем выпрыгнуть из наших тел. В том, что касается подобных вещей, каждый признает, что человек есть порождение обстоятельств. Поэтому, прарабдха-карму можно исчерпать, только пережив ее. Сан- чита-кармой называется карма, накопленная во всех предыдущих жизнях человека. В результате всех своих действий в прошлом он приобретает определенный характер и определенные наклонности. Они не являются неизменяемыми, как пол и происхождение. Настойчивыми усилиями можно искоренить дурные привычки и посеять вместо них новые. В отличие от прарабдхи, санчита-карма может быть искуплена исполнением наложенного наказания. И, как говорят наши тексты, санчита-карма может быть совершенно уничтожена посредством джняны. Наконец, агами-карма есть та, которая творится сейчас, в настоящей жизни. Ее плоды мы узнаем в будущей жизни. Она всецело в наших руках. Что мы посеем, то и пожнем. Если наши мысли чисты, наши действия правильны, и наши желания не эгоистичны, мы создаем для себя условия, которые будут ускорять наше движение к совершенству. Если мы, напротив, грешим, нами овладевает преступная слепота, мы спускаемся вниз по ступеням самсары, то мы и страдаем за это в будущих жизнях, пока справедливое возмездие не приведет нас в чувство.
Дочь: Не может ли все это совершиться в одной жизни?
Отец: Твой вопрос удивляет меня. Многие ли из нас в этом мире готовы к мокше, что означает истинное богоподобное совершенство? Абсурдно полагать, что душа может обрести свою вечную награду или вечное наказание действиями лишь одной жизни; ибо, в этом случае, награда или наказание были бы невыносимо несправедливы. Только после неустанных усилий в течение длинного ряда жизней человек может достичь совершенства Бога. Время одной жизни слишком мало для достижения великой цели.
Дочь: Но даже одна жизнь дана не всем. Некоторые люди умирают молодыми, а другие живут долго, до глубокой старости. Как это можно объяснить?
Отец: Я уже говорил, что из огромного запаса нашей накопленной кармы, часть приносит плоды в одной жизни. Именно в соответствии с этой прарабдха-кармой образовались наши нынешние тела и наше окружение. Когда она совершенно исчерпывается, душа должна расстаться с телом, унося с собой приобретенный опыт, и искать нового воплощения где-нибудь в другом теле и в другом месте.
Дочь: Значит, смерть не случайна, но предопределена?
Отец: Нам она может казаться случайной. Но разве могут быть случайности в мире, управляемом Богом, чья Воля есть закон? Один из наших текстов гласит: «Человек не умрет раньше положенного ему срока, даже если он будет пронзен тысячей стрел; он не будет жить дольше положенного срока, даже если его лишь коснется былинка».
Дочь: Если так, то разве закон кармы не наполняет нас отчаянием, — ведь мы никогда не можем избежать того, что неминуемо придет?
Отец: Но мы не знаем, что должно прийти. И это побуждает нас трудиться. Мы должны выполнить наш долг и предоставить результат Богу. Если бы каждый человек мог вмешиваться в мировые события по своей воле и ради своего удовольствия, каким хаотическим был бы наш мир! Нет, нет. Закон кармы наполняет нас не отчаянием, а надеждой. Он учит нас тому, что в мире нравственном, также как и в мире материальном, ничто не происходит случайно. Также как дикарь, который боится бури или затмения как знака немилости богов, перестает бояться их, когда он узнает законы природы, так и мы, узнав закон кармы, перестаем бояться слепого случая, будь то несчастье или удача. В лишенной законов Вселенной наши усилия были бы тщетны. Но в лоне закона мы чувствуем себя в безопасности и руководствуемся нашим знанием. Когда мы знаем, что грех влечет за собой страдание, знаем, что мы пожнем то, что посеяли, и что все наше будущее не определяется только тем, что мы сделали или не смогли сделать в течение одной-единствен- ной жизни, но нам будет дано много шансов улучшить себя так, как мы хотим, — тогда мы наполняемся надеждой. Когда мы знаем, что мы сами — творцы своего будущего, и что никогда не поздно исправиться, мы чувствуем себя сильными, мы чувствуем себя в безопасности. Мы рады, что не зависим от милостей какого-то капризного Бога.
Дочь: Значит, Бог не участвует в действии закона кармы?
Отец: С таким же успехом ты можешь спросить, участвует ли Бог. в действии законов природы. Бог действует посредством законов. То, что мы называем нравственным законом, или законом природы, есть лишь проявления Его Воли. В то же время, Он никогда не отказывается от своих обязанностей в. пользу Своего Закона. Наши Писания называют Его кармадхьякша — Тот, кто следит за исполнением закона. Это Он создает мир, в котором каждая душа имеет условия, соответствующие тем устремлениям, которые она приобрела в предыдущей жизни. Он подобен садовнику, который в своем саду сажает семена и поливает их: Он помогает семенам расти; но что из них вырастает, зависит от их собственной природы.
Дочь: Отец, ты сказал, что любое неравенство в жизни проистекает от нашей собственной кармы, приобретенной в прошлых жизнях, а не послано Богом. Скажи, сначала Бог создал все души одинаковыми?
Отец: Творение не имеет начала, и души никогда не были созданы. Согласно нашим текстам, самсара — это анади, или безначальное. Она всегда зависит от Бога, который вечен. Даже в конце кальпы или мирового периода она существует в скрытом состоянии в Его природе.
Дочь: Если закон кармы существует вечно, можем ли мы в любое время вмешиваться в него?
Отец: Я удивлен твоему вопросу. Закон тяготения существует вечно. Но разве мы не вмешиваемся в него всякий раз, когда поднимаемся по лестнице? Закон кармы просто определяет условия, в которых мы должны работать. Он приказывает нам трудиться или не трудиться, не более чем закон гравитации предлагает нам подниматься или падать. Как мы воздвигаем здания, вмешиваясь в закон тяготения, так мы можем творить и будущее наше счастье, «вмешиваясь» в закон кармы. Я уже говорил, что, в некоторых пределах, мы можем изменить нашу судьбу даже в настоящей жизни.
Дочь: Но можем ли мы также изменить судьбу других?
Отец: Да, в определенных пределах. Если крестьянин может посредством собственных усилий изменить количество и качество своего урожая, он может также влиять на урожай своего соседа — своим советом, примером, помогая ему физически.
Дочь: Если человек сейчас страдает из-за своей плохой кармы, почему мы должны вмешиваться и уменьшать его страдания?
Отец: Если плохая карма приносит ему страдания, то хорошая карма приносит помощь. Все мы — орудия судьбы друг друга. И если мы не помогаем страдающему человеку, ему поможет кто-то другой, а мы пострадаем за свое жестокосердие.
Вишну Матурапана (Четырехликий Вишну).
