Будущее неизвестно

На север Кореи и Формозу японские товары не пропускали вообще. Там теперь могли появляться либо фабричные корейские либо русские товары. И хоть контрабанда имела место быть, к ней приходилось относиться как к неизбежному злу. Если же говорить о южной части Кореи, то за последние два года японцы ухитрились вложить в экономику этой территории около 100 миллионов рублей, если верить статистике. Конечно, в будущем это могло принести не слишком хорошие плоды для северной части Кореи и для России в частности. Но пока особо ничего с этим поделать было нельзя. Впрочем, и японские инвестиции в Корее были пока направлены в основном на эксплуатацию южнокорейских недр, а не на производство товаров внутри Кореи.

Но русское покровительство Японии касалось только отдельных вопросов. В остальном же все было по-другому. Например, в русских водах и на побережье Приморья несмотря на неоднократные обращения японской стороны прав на рыболовные концессии японским рыбакам не выдали ни одного. Русские власти прекрасно помнили довоенное японское браконьерство и возвращать историю вспять совершенно не собирались. Тем более, что и деньги с тех концессий выходили совсем небольшие, в то время как японцы на русской рыбе зарабатывали в десятки раз больше. Так что сейчас промышленным рыболовством у своих берегов могли заниматься только русские предприниматели. За всем этим бдили и пограничная охрана и сами русские рыбаки. Ну, как могли.

Решались и иные дальневосточные проблемы. За последних два года по настойчивому приглашению русской стороны с Эдзо в русское Приморье, на Сахалин и острова Курильской гряды перебралось около 55 тысяч айнов, став подданными русской короны. Это сразу увеличило население в регионе. Ну а то, что среди них обязательно имелись японские шпионы, так это неизбежное зло. Тем более, что селили айнов не в городах. Да они и сами в тесноте не желали селиться. Перевезенные в русское Приморье айны отчасти даже смогли заменить японских сборщиков всякой морской экзотики вроде морской капусты, трепангов и прочего. А им в дополнение Дальневосточная компания Агренева и некоторые ее русские конкуренты в теплый сезон начали завозить наемных профессиональных ныряльщиц с Квельпарта и из Северной Кореи. Дело с этой морской экзотикой началось в прошлом году и пока росло неплохими темпами.

В отношении же эксплуатации Манчжурии русскими предпринимателями дело обстояло совсем не гладко. Сразу после войны вышел указ Императора о том, что новыми концессиями в Манчжурии, полученными с помощью русских властей, могли владеть только русские подданые и компании. Никакая перепродажа концессий иностранцам или акционирование в пользу иностранцев не допускались. А ежели до кого плохо доходил данный указ, то концессию просто отбирали в пользу казны без всякой компенсации их хитромудрым прежним владельцам и иностранным инвесторам. Но с этим порядком ведения дел как раз и имелись проблемы. Денег у русских коммерсантов для операций в Манчжурии обычно имелось немного. А потому в одиночку им поднять большое дело было крайне трудно.

У богатых русских предпринимателей имелись другие проблемы. Например, у князя Агренева. Александр знал об имеющихся в Южной Манчжурии богатых месторождениях угля и железа. И вот вроде бы там самое место поставить металлургический завод. Однако будущее тех мест было крайне туманно. Более того, князь был практически уверен в том, что данный район ни при каких обстоятельствах русским не станет. Может он когда-нибудь станет металлургическом центром независимой Манчжурии, которая будет буфером между Россией и Китаем, но до тех пор еще нужно дожить. А вот смута там будет, возможно, даже не единожды. Можно было бы что-то (железную руду или уголь) вывозить в Россию, но уж больно далеко и не особо выгодно получается. Вот и выходит, кусок аппетитный, но не укусишь.

Но так было не со всем, а только с крупными инвестициями. Дальневосточная компания уже поставила 2 крупных паровых мельницы в Манчжурии, строилась еще одна и в планах значилась еще одна. После осуществления этого плана около половины местного рынка муки в Манчжурии окажется под контролем Дальневосточной компании. При этом сами сделанные инвестиции не так уж и велики. В планах стояла также постройка трех маслобоин.

Вообще наибольшими правами и возможностями в Манчжурии обладал Русско-Азиатский банк. Однако после перехвата управления им русским Министерством финансов новые инвестиции банк пока не делал, сосредоточившись только на завершении ранее начатого. К тому же те ранее начатые проекты к потребительскому рынку в основном отношения не имели. Прочие русские банки пока либо тоже работали по мелочи, либо приглядывались к местным возможностям и особенностям.

Конечно, русский приоритет и «особые возможности» в Манчжурии не нравился ни властям Китая, ни другим иностранным державам, а потому постоянно подвергались всяческим нападкам, но Россия оставалась глуха к этим наездам. А для особо настойчивых господ был готов и тихий ответ. «Мы за это воевали, и потому вы еще должны быть благодарны за то, что Россия оставила эти территории китайскими».

Впрочем, как шепнул князю Император, работа с коренным населением северных китайских территорий уже началась. Но пока не с Манчжурией. До нее руки если и дойдут, то позже. Наперво русские офицеры Генерального штаба вплотную занялись внешней Монголией. Последние лет 15–20 лет монгольские роды стали резко беднеть из-за повышения налогов китайскими властями. Табуны коней и овец, ранее достигавшие у некоторых местных богачей миллиона голов, сильно поредели. А налоги и аппетиты китайских сборщиков налогов только росли. Такое монголам нравиться не могло в принципе. И вот как раз среди кочевников то и проводилась определенная работа. А некоторые представители этих родов приглашались в Россию дабы получить некоторые навыки, связанные с военной подготовкой.

Если же брать Сибирский регион, то после окончания русско-японской войны в 1905 году за Урал опять массово потянулись переселенцы из Европейской части страны. К середине 1905 года этот поток был наконец отрегулирован для пользы самих же переселенцев. Теперь землю за Уралом можно было получить, только послав туда ходока заранее, который должен зарезервировать за обществом, отправившим его, уже осмотренные и одобренные им земли. И никак иначе. Это было сделано, чтобы сократить процент обратных переселенцев, которые без разведки, надеясь на лучшую долю, приехав и растратив на новом месте все свои деньги, не подавались бы обратно на свою родину. Хотя нельзя сказать, что таковых не было вообще. Было, и процент их ходил до 10–15 % от общего потока. Но тут уже ничего сделать было нельзя.

К середине лета 1907 года на участке Великого Сибирского пути от Челябинска до станции Юрга на реке Томь были уложены вторые пути. И Правительство намеревалось продлить двухпутку как минимум до Иркутска. Благодаря прокладке второго пути на Урал из Кемерово опять пошел кузбасский уголь и кокс. Причем объемы их были уже значительно большими, чем до войны. В Кузбассе на кабинетных землях строилась железная дорога до Гурьевска, но в этом году она скорее всего не дойдет даже до Кожуховских угольных копий. А может и дойдет.

Сдвинулось дело по Амурской железной дороге. Посланные в прошлом году экспедиции прошли путь от Забайкалья до Благовещенска тремя маршрутами. Именно до Благовещенска и была пока намечена в будущем прокладка железной дороги. Уже был выбран средний маршрут пути, и дорога фактически была трассирована. Будет ли продолжена дорога восточнее Благовещенска — решится позже. В Правительстве было понимание, что делать это нужно, но не все было так просто. Даже Великий Сибирский путь от Челябинска до Иркутска еще пока не вышел на самоокупаемость, хотя уже был близок к этому. Продолжение железнодорожного пути по левому берегу Амура восточнее Благовещенска — это задача стратегическая, но вешать на баланс государства еще одну заведомо убыточную дорогу Минфин в настоящее время не очень хотел. А ведь нужно еще найти в бюджете деньги на ее постройку. Вот как раз с деньгами на железнодорожное строительство обстояло паршиво. Сеть железных дорог в Империи необходимо было серьезно расширять, но средств на это у государства было мало. И не особо предвиделось в будущем. Уж больно территория России велика, а собственных капиталов маловато. Привлекать же новые иностранные кредиты было дорого и не желательно. Причем судя по всему такое положение всерьез и надолго. Как выпутываться из этой ситуации, в Правительстве никто не знал.

В начале июля, пока в мире и конкретно в Гааге вершилась большая политика, в Санкт-Петербург с частным визитом приехал владелец крупнейшей в мире нефтяной компании «Standart Oil» Джон Рокфеллер старший. Приехал он по душу князя Агренева. Если по нефтяным делам компании князя в сравнение с Рокфеллеровскими не шли, то по суммарному капиталу все было уже не так однозначно, хотя и тут Рокфеллер был богаче князя в 2–3 раза. Однако к высшей элите в мировом бизнесе Агренев пока не принадлежал в отличии от американца. Вообще Рокфеллер был еще тем вражиной. Он успел поучаствовать в двух военных займах для Японии, преследуя собственные цели, но говорить с ним все равно было нужно, а отказывать в продаже лицензий — себе дороже.

Переговоры были очень тяжелыми. На этом американец съел не одну собаку. Собственно началось с того, что Рокфеллер выкатил претензию, что Агренев влез в Венесуэлу, то есть на Американский континент, который САСШ считали своей вотчиной. Вот не получалось у Александра пока надежно спрятать концы в воду. Рокфеллер знал про то, кому принадлежит нефтяная концессия в Венесуэле, а Ротшильды прекрасно знают про агреневский банк на юге Франции. Но тут американцу ничего не обломилось. Рокфеллер сам продавал в Европе немалую часть своих нефтепродуктов, лез в Россию за этим же, имел нефтедобычу и нефтепереработку в Японии и так далее. Причем Агренев напомнил американцу, что не стал бомбить японские активы Рокфеллера в русско-японской войну, хотя и мог это сделать, отнюдь не из опасений. Он просто решил тогда не начинать конкурентные войны. Главное, князь сумел это втолковать американцу.

Кроме того Агренев на посту главы Антимонопольного комитета сильно мешал Рокфеллеру в России, где тот был не прочь расширить свое присутствие. Впрочем, у американца и на родине с аналогичным ведомством имелись немалые проблемы. Нефтяной магнат пытался давить и намекал на всякое разное, но Александр остался тверд. Нечего американцам в России делать. После того, как вариант давления не прошел, Рокфеллер зашел с другой стороны и предложил большой кредит и раздел рынков. Кредит самому Агреневу или России. Князь от кредита отказался, а в Правительстве обещался поговорить, но сразу сказал, что сомневается в том, что Коковцеву будет интересно увеличение долговой нагрузки. Интересовала Рокфеллера и доля рынка керосина в Манчжурии, которой он лишился по окончании русско-японской войны. Но и тут его постигла неудача. Правительство Империи не собиралось открывать сей рынок ни перед кем, особенно перед американцами. И уж просить за Рокфеллера перед Коковцевым Агренев совершенно не собирался. А вот наоборот — это всегда пожалуйста.

И только после этого Рокфеллер перешел к тому, за чем он в основном, похоже, и приехал. Его интересовала технология непрерывной переработки нефти, на которой строился уже третий завод в России. Вот тут и началась главная торговля в том числе и насчет рынков сбыта. У Агренева имелся и американский патент на данную технологию. Не продать лицензию на нее главному нефтяному мировому магнату врядли бы получилось. Возможно, в Америке Рокфеллер мог бы попытаться обойти патент, или даже попытаться его игнорировать при определённом раскладе, а потом долго судиться с непредсказуемым результатом, но он все-таки предпочел сначала попытаться его купить. Причем именно патент. Но тут американца ожидала неудача. Патент князь не собирался продавать в принципе. Лицензию — да, но не патент. Причем чисто деньги Агренева не очень интересовали как и акции «Standart Oil». Мало того, учитывая, как сейчас ведут дела некоторые монополии, в свое время создавшие или купившие патент на некоторые очень важные технологии, куш Агренева вполне мог быть очень и очень велик. Взять хотя бы господ Сольве или Маннесманн, которые с помощью поддерживающих их банков ухитрялись контролировать вообще большую часть производства продукции в своей сфере в мире. Главное тут было не продешевить и не поддаться на шантаж, хотя и так было понятно, что подобных лавров в случае с Рокфеллером Агреневу не видать.

Напряженные переговоры шли 10 дней и договориться все же удалось. Рокфеллер расставался с 1,5 % своей компании в пользу князя, но при Агренев обязался не препятствовать своим пакетом акций в оперативном управлении «Standart Oil», если не затрагивалась его интересы. Князь подписывался под обязательством в течении 15 лет перерабатывать треть своей венесуэльской нефти на заводах американца, а нефтепродукты, полученные из этой нефти, отдавать на комиссионную реализацию компании Рокфеллера, если они предназначались для рынка Американского континента. При этом в течении 15 последующих лет князь обязался не лезть в иные американские страны для организации добычи нефти. На это Агренев пошел с легкой душой, поскольку в отличии от Рокфеллера представлял, что таят в себе венесуэльские недра. Того, что имеется в Венесуэле хватит больше чем на 100 лет. Кроме того князь получал за лицензию 18 миллионов долларов и заказ на специфическое оборудование для трех НПЗ в САСШ, причем специалисты Рокфеллера, которым предстоит на работать на этих заводах, должны были проходить обучение или стажировку на Бакинском НПЗ, когда тот полностью войдет в строй. Пришлось Рокфеллеру также уступить в пользу князя две лицензии по буровой технике.

Через три дня после отъезда Рокфеллера из России из Орска пришла телеграмма от археологов об обнаружении остатков древнего городища на слиянии рек Большая Караганка и Утяганка. Агренев давно подумывал сделать для Империи что-нибудь эдакое патриотическое. И вот надумал, профинансировав небольшую экспедицию археологов и историков к остаткам Аркаима. Более того, как спонсор экспедиции он забил за собой право на название. Местоположение Аркаима он знал весьма примерно, но и пройти мимо специалисты-археологи не могли. Они и не прошли. Так что теперь в истории Российской Империи появится и Аркаим. А потом можно будет высказать предположение, что обнаруженное городище там не единственное. Оно и, правда, там далеко не единственное. К следующему году у Аркаима или у станицы Бреды можно поставить приемную мачту для дирижабля и полетать в округе. Что-нибудь да найдется. Ведь именно так с воздуха в иной истории и были обнаружены прочие городище в том районе. Как будут определять возраст развалин? Да какая разница? Как-нибудь да определят. Патриотической пропаганде находка Аркаима пойдет в плюс. Что-то в Германии стали перебарщивать с собственным возвеличиванием как наследников гуннов и ариев, а тут такой исторический аргумент в русскую пользу. Теперь, правда, придется спонсировать раскопки Аркаима, но Александру думалось, что в этом он будет не одинок. Тут даже некоторые Великие князья могут поучаствовать. И не только деньгами. Просто нужно правильно выстроить акценты при подаче информации.

Глава 15

Еще в начале 1907 года на стол Агреневу лег совместный доклад Русской Аграрной компании и начальника разведки/контрразведки Концерна Ивана Ивановича Кутейникова о деятельности датских компаний в России. Ознакомившись с ним, Александр понял, что это может быть настоящая бомба. Вернее из всего этого можно сделать настоящую бомбу. Но на всякий случай он поручил сотрудникам Антимонопольного комитета собрать информацию еще по другим родам деятельности датчан в России и в Европе. Оказалось, не зря, очень даже не зря. Его подчиненные из Антимонопольного Комитета всего-то поработали немного с русской и иностранной статистикой. Результат явно того стоил.

Доклад РАК и Кутейникова говорил о том, что датские компании несмотря на некоторые принятые в Империи указы продолжают скупать сливочное масло за Уралом по ценам ниже минимально установленных указом Императора. Но это в конце концов была, конечно, ерунда. Всего лишь повод предъявить некоторые претензии. В России работало 7 крупных датских масложировых компаний, поставляющих русским крестьянам маслобойки и скупавших масло. Ну и 9 штук мелких. В Империи они стали активно появляться в Тобольской губернии с 1898 года после введения золотого рубля, впоследствии распространив свою деятельность на восток до Иртыша. Купленное масло шло на экспорт с ценой в 1.5–2 раза дороже закупочной. И это пусть. Об этом Александр тоже знал. И Император, возможно, тоже знал. Самое интересное происходило дальше. Дания считалась страной, выделывающей у себя самое лучшее в мире масло наряду разве что со Швейцарией. Масло категории премиум. Оно стоило немало и шло в продажу для обеспеченных людей Европы. Русское масло, включая масло сибирское и вологодское, поставляемое на экспорт русскими компаниями, шло крепким середняком, но никак не высшим сортом. Ну, кроме части того фасованного масла, которое Русская Агрокомпания (РАК) поставляла под своей маркой и с категорией премиум на экспорт. И то в этом сорте премиум имелась градация, и на верхних строчках стояло именно датское и швейцарское масла. Бомба была в том, что скупая и вывозя сибирское масло, минимум две из семи крупных датских компаний продавали его потом в Европе под видом датского масла категории премиум. А часть из производимого в Дании масла шло как Сибирское качеством и ценой ниже. В докладе шла речь именно про две компании, потому как только две и проверили. Сначала случайно узнали об одной, проверили. Факты подтвердились. Проверили наугад еще одну, и снова в точку. Остальные и проверять просто не стали. Выборка достаточная. А вот если все это переводить в рубли, то получается, что около двух-трех миллионов рублей ежегодно датские махинаторы зарабатывают только на подделке собственного бренда включая сверхдоходы от низких закупочных цен в России. В другое время, возможно, все бы для датчан могло сойти с рук, если бы не одно «НО». На русском троне ныне сидел Император Михаил, который к своим датским родственникам никакого пиитета не испытывал. Датская проблема состояла в том, что бомба, которую можно было взорвать в прессе, уничтожит бренд «Датское масло» к чертям собачьим и нанесет этой стране огромный финансовый урон. Ведь имя в бизнесе зарабатывается не годами, а десятилетиями. Если информация попадет в прессу, то потоптаться на датских костях не откажется ни один конкурент. И князь Агренев в том числе, но ведь можно было сделать и иначе.

Подготовленный экономический доклад Антимонопольного комитета дополнил переоформленный самим князем доклад о датских масложировых компаниях. Выходило, что Дания под некоторым покровительством вдовствующей Марии Федоровны присосалась к России как пиявка. Ежегодные убытки России выходили в размере 2–3 миллионов рублей. Это в тот момент, когда Империя экономит деньги на всем. Причем это только Дания, которая в ряду торговых партнеров России занимает достаточно скромное место. Но речь шла в данном случае именно о ней. Что с нее взять кроме прекращения дотирования датской экономики, Агренев знал. Он воспользовался правом срочного доклада и поехал к Государю. Сам доклад был в трех экземплярах. Один на русском и два на немецком. Ну, чтоб сразу можно было в дело пустить.

Тут повлияло сразу несколько факторов. С конца июля наконец пошли более менее конструктивные переговоры с англичанами и французами. И те и другие, конечно, давили, но, похоже, были готовы договориться о нормализации отношений с Россией. К сожалению, приходилось констатировать, что Россия в политике переоценила собственные силы и возможности, поскольку бодаться приходилось сразу и с Францией и с Британией, которые выступили более менее единым фронтом. И хоть отступать от собственных интересов русские дипломаты не собирались, им приходилось очень непросто. Так, Королевский флот занял группу островов в Корейском проливе, называемую обычно как порт Гамильтона. Вообще британцы туда наведывались еще с 40-х годов 19-го века, хоть формально прав на это теперь уже не имели. Ну, кроме права сильного. При этом они наверняка знали, что в случае занятия любого японского порта Россия автоматически приобретает право на организацию военно-морской базы на Цусиме. Защитить подобным путем территорию Кореи, которая отошла к японской сфере влияния в 1905 году, договорным путем не удалось. Вот, видимо, англичане и решили занять порт Гамильтона, как фактор давления на Россию. Но сам архипелаг был очень маленький. Потому влезть в бухту могла разве что пара небольших крейсеров-скаутов или несколько миноносцев. То есть по большей части подобные силы могли создавать видимость контроля пролива, а не осуществить сам контроль. На занятие британцами порта Гамильтона протестами отреагировали и Россия и Япония и Корея. Но в данном случае русская дипломатия среди прочих была главной. Извольскому пришлось частично блефовать, что Россия не оставит просто так выходку британцев, если они не покинут острова в Корейском проливе, а сделает свой ход, который британцам крайне не понравится. Вообще-то у России имелись возможности для ответного хода, но выкладывать козыри пока было рано. Порт Гамильтона в данной игре был не более чем козырная шестерка. Да и вообще все это можно было считать просто большим торгом. Но при всем при этом ни Британии, ни Франции не было никакого дела до датских коммерческих интересов, а потому операцию можно было начать.

Выслушав доклад Агренева, подсматривая в экземпляры на немецком языке, Михаил II преисполнился негодования.

— Вот значит как? Подделка бренда, скупка сельхозпродукции по низким ценам в нарушение моего указа, покупка зерна и полевых пушек не у нас, а у своих якобы злейших врагов — германцев… Ну, молитесь, потомки викингов! Теперь Maman вас точно не спасет!

— Навязывание постройки и фрахта датских судов, датской сельскохозяйственной техники, беззастенчивое пользование русской дипломатической помощью в иных странах, где датскими консулами даже и не пахнет, перекупочная деятельность в Империи… — продолжил за Михаилом Агренев.

— Да, — кивнул тот. — И это ты еще не все знаешь. Данны между прочим не пустили нашу эскадру, шедшую в 1905 году на Дальний Восток, в бухту Копенгагена для бункеровки. Они, видите ли, нейтралы. А как продавать нам и японцам свои пулеметы Мадсена, так о нейтралитете и не вспоминали.

— Они и японцам успели Мадсены продать? — изумился князь.

— Успели. Через англичан. Но на войну пулеметы уже не успели. Причем оружие было под датский патрон. Переработать пулемет под японский патрон датчане уже, видимо, не успевали.

— Да ужжж…!

— Ладно, что предлагаешь?

Агренев усмехнулся и произнес:

— Ну… тут большое поле возможностей. У датчан, например, есть Фарерские острова…

Тут Михаил заржал как конь, а когда успокоился, размазывая выступившие от хохота слезы, переспросил:

— Нет, ты что, правда, предлагаешь у них Фареры забрать?

Агренев сделал мечтательную мину на лице:

— Лет через десять-двадцать я бы не отказался. Вот честное слово. Но и сейчас между делом не помешает подложить ежа в штаны британцам.

— Хорошо, я понял. Это провокация. — хохотнул Михаил, — а на самом деле что? Кстати жаль. Сандро локти кусать будет. Фареры — это такая шикарная заноза для англичан, что…

— Сейчас англичане стеной встанут и не дадут. И датчане, и англичане. Заполучить стоянки русских рейдеров рядом с английскими морскими путями — это перманентный ночной кошмар для англичан. С рейдерами у нас, правда, не очень. Реально же… В 1902 году датчане чуть не продали американцам свои острова в Карибском море. 3 небольших острова за 5 миллионов долларов. Парламент датский тогда заартачился и не одобрил сделку.

— Уж не предлагаешь ли ты мне еще и заплатить за совершенно не нужные мне острова? — с большим подозрением спросил государь.

— Зачем? Пусть сделают подарок Марии Федоровне. Как одна корона другой.

— Это же протестанты! Да они удавятся, но не подарят, — запротестовал Михаил.

Александр смиренно сложил руки и сделал скорбную физиономию.

— Ну тогда мне их будет совсем не жаль. Пожалуй, я на них начну отработку комплекса мер по противодействию получению компаниями-нерезидентами сверхдоходов. Бренд «Датское масло» канет в лету. Зато скандальная слава «Сибирского масла» может вытянуть не только мое, но чье-то еще русское масло в сорт премиум. Между прочим, это проделает в бюджете Дании немалую дыру. Да и часть датских масложировых компаний можно по миру пустить. Ну, или еще я чего-нить придумаю. А задумок у меня много.

— Ну, хорошо, пусть так. Хотя Maman, возможно, будет против. — ухмыльнулся собеседник.

— Ну так ей нужно преподнести только самые жареные факты. И акцентировать ее внимание на то, что пользуясь ее покровительством, ее датские земляки совсем страх потеряли. Они же ей ее долю наверняка не платят. И в этом случае лучше их как следует напугать на конкретных примерах, дабы они более не позволяли себе лишнего…

— Хорошо. А зачем мне эта Датская Вест-Индия? Не зря же датчане ее хотели продать.

— Ну ежели она тебе не очень нужна, то лет через десять можешь продать ее американцам миллионов за 20–30. Американцы нынче Панамский канал строят. Куба в очередной раз волнуется теперь уже под САСШ. Им на Карибах чужие базы не нужны. Так что заплатят как миленькие. Но, возможно, что это не самый лучший вариант. Почему бы острова не оформить именно в качестве владений русской короны, а не казенной собственности? Ну так, на всякий случай. А использование… Вот чесное слово, не хочу делить не убитого медведя. А так то у меня есть на этот счет конкретные соображения. Да хоть как промежуточную торговую базу в регионе можно использовать. Туда могут приходить самостоятельно местные каботажники, свозя местные товары. А дальше пойдет централизованный вывоз русскими судами в Россию. Да и климат там хороший. Как курорт в сезон — самый раз.

Михаил кивнул, соглашаясь. Но думал он уже, похоже, о другом.

— Ладно, с этими датскими и прочими иностранными компаниями компаниями-перекупщиками пора кончать. Больше никаких поблажек! Начнем с маленькой Дании, чтоб другие боялись.

— Ну, это само собой. Кстати, проверенные нами две масложировых компании имеют котировки на биржах. Можно будет сыграть на понижение. А там вполне возможно дойдет и до банкротства.

— Так, все! Смех в сторону! — попытался собраться Император. Где предложения по конкретным шагам?

Александр подсунул Михаилу еще пару листов. Михаил пробежал глазами по строчкам.

— Ага… угум…

Закончив чтение, Михаил поднял глаза на Александр и спросил.

— А не слишком ли жестко выходит? Эдак мы со всеми странами можем перессориться.

Князь пожал плечами.

— Да какая разница? Европа сделала из нас сделала дойную корову. Но коровка прозрела и вспомнила, что у нее есть рога и копыта. Пора платить по счетам. И пусть радуются, что удалось откупиться только этим.

Вечером следующего дня в Гатчине некоторые очевидцы видели раздраженную и шипящую на прислугу Марию Федоровну. Ну, да, было с чего. Михаил показал ей расчет, на сколько ежегодно датские соотечественники обкрадывают ее саму, «забывая» отстегивать справедливую долю за пользование админресурсом в чужой для них стране, и нанося Империи немалый экономический ущерб.

Через 3 дня после этого в Копенгаген уехал спецпосланник, увозя опечатанный пакет одного монарха другому с претензией и весьма нескромным предложением. Вернее несколькими предложениями. А еще через несколько дней в России в одной из центральных правительственных газет вышла статья с сообщением о том, что Глуксбургам предложено подарить вдовствующей Императрице Марии Федоровне Фарерские острова. Намек был сделан, что это иначе как не выданное ранее приданое. Статья тут же была перепечатала еще рядом газет. Ведь официальная пресса явно не будет бросаться ложными заявлениями. Значит, за этим что-то стоит. За перепечаткой начали появляться комментарии и версии газетчиков, с чего вдруг стало такое возможно. Гадали много и разнообразно, но до правильной версии так и не докопались. Одно было понятно. Где-то в чем-то Дания вдруг сильно задолжала России. А потом русские газеты переключились на раздражение английского кабинета и прессы. Англичане предложили защитить «бедную» Данию, но вот беда. Дания — нейтральное государство. Если его кто-то попытается взять под защиту, оно сразу перестанет быть нейтральным. Да и идти под крыло Англии, имея под боком Германию, это уже форма государственного мазохизма. Взять Фарерские острова под охрану Королевского флота? А чем это отличается от временной оккупации? Пара британских крейсеров действительно на днях появилась на Фарерах, и английскую помощь Дании в случае чего Эдвард Грей пообещал публично. Вот только помочь Дании это уже не могло.

Через некоторое время от Глюксбургов в Санкт-Петербург приехал глава МИД Дании Фредерик Рабен-Левецау с личным посланием от Фредерика VIII к русскому царю. После аудиенции у Михаила II Рабен-Левецау отправили к Извольскому. В конце концов царственным особам не след опускаться до банальной торговли, даже если она политическая. На это у них есть специальные люди, которые за это деньги получают. Приезд главы МИД Дании дал понять газетчикам и политикам, что сообщение русской правительственной прессы о Фарерах шуткой явно не было. За этим стояло что-то очень серьезное.

Предложение от Глюксбургов русским последовало реально жлобское. Они обещали немедленно исправить выявленные нарушения датских компаний в России, обещали закупать для внутренних потребностей в течении следующих 5 лет только русское зерно при условии равенства цен с германскими и даже обещали построить и продать по себестоимости еще один минный заградитель типа «Амур», который был построен датской судоверфью несколько лет назад. Собственно нечто подобное от экономных протестантов и ожидалось. Извольский повздыхал, даже не став торговаться, и предложил датскому коллеге зайти через пару-тройку дней за ответом. Назавтра по телеграфный лентам пошли сообщения об аресте банковских счетов и имущества двух датских масложировых компаний по обвинению в нарушению указа о минимальных закупочных ценах на сельхозпродукцию и еще пары имперских законов и уложений. Узнав об этом, в середине дня Рабен-Левецау бросился было в Аничков дворец просить защиты для датских компаний, но к Марии Федоровне его не пустили, передав слова вдовствующей Императрицы, что говорить им пока не о чем. Подобного конфуза датчанин никак не предполагал. Пришлось ему возвращаться не солона хлебавши в посольство и оккупировать телеграф.

На следующий день глава МИДа Дании пожаловал к Извольскому с более «щедрым» предложением. Но до требуемого уровня предложение еще не дошло. Тем более, что в отношении датских компаний главный их дипломат решить сам ничего не мог. А с них русские желали получить долю в акционерное капитале, если датские предприниматели желали и дальше работать в Империи. Извольский наконец озвучил на что минимум согласна пойти Россия, озвучил названия островов в Карибском море, которые желала бы получить Мария Федоровна вместо Фарер и ознакомил коллегу с одним из вариантов, по которому могут действовать русские власти, если Дания по каким-то причинам не сможет или не захочет удовлетворить русские требования. Рабен-Левецау выслушал Извольского, пытаясь сохранить каменное лицо, но это ему не всегда удавалось. Увы, русские нацелились на одну из главных экспортных сфер датской экономики. Начни русские описываемые ими действия, и скандал будет жуткий. Но ладно, скандал то можно пережить. Но вот что делать потом со здоровой дырой в бюджете государства на долгие годы, которую обещали пробить русские своими разоблачениями? Тут ведь не только Правительство слетит. Тут может случиться и что похуже.

Для урегулирования вопроса главе МИД Дании пришлось съездить на родину и вернуться. Главной проблемой для Глюксбургов и их правительства было — как провести решение по островам в обход парламента, ибо нельзя раскрывать такие тайны депутатам парламента. Узнает один, узнают все. А потом узнает весь мир. Датчане в итоге справились за три месяца, при этом не единожды попытавшись соскочить. И частично им это удалось. Михаилу в итоге пришлось выбирать. Либо один небольшой остров, но без естественных бухт, либо два маленьких, но с хорошими бухтами. Он выбрал два маленьких. В ноябре датская корона начала процесс передачи Марии Федоровне двух островов Датской Вест-Индии: Сент-Томас и Сент-Джон. Остров Санта-Круз остался за датской короной.

Свершившееся очень не понравилось Президенту и Конгрессу САСШ, которые считали Карибы своим задним двором. А тут какие-то русские влезают туда со своими грязными лапами. Но конкретно в этот момент помешать происходящему американцы не могли. Им было не до этого. А англичане на свершившийся факт отреагировали слабо и определенным ехидством, поскольку передача России этих двух островов их интересам в регионе никак не угрожала.

Также в русскую казну до конца года перешли акции пяти крупных оставшихся незамаранными крупных датских масложировых компаний, действовавших в России и не слишком пострадавших. Немного, всего по 3 %. А потом начался пересмотр корпоративных договоров о скупке сельхозпродукции у русских крестьян. Плюс еще в течении трех лет датским компаниям пришлось оказывать некоторым русским конкурентам услуги по выведению их продукции на рынки Европы. После этого отношения между двумя коронами стали достаточно прохладными, но зато люксовый бренд «датское масло» все-таки был спасен. Ну, а то, как Глюксбурги получали компенсацию за потеряные короной Карибские острова со своих масложировых компаний, мало кого волновало…

Пока шли переговоры с датчанами, французами и англичанами, в Марокко, похоже, начался второй акт, который должен будет предположительно привести к колонизации страны. В нескольких прибрежных городах началась бунт против иностранцев, и в августе французский флот дважды обстреливал Касабланку, занятую восставшими. А где обстрел, там, глядишь, может случиться и иностранное вторжение под предлогом защиты собственности и жизни иностранцев. Эту жертву французы из рук явно не выпустят. Потом наверняка вмешаются германцы, и может начаться повторный дележ страны. Вот только что-то рано он начинается! Александр, как-то предполагал, что подобное случиться только через несколько лет. А тут уже почти все предпосылки созрели.

Глава 16

Прошли август и сентябрь. 1907 год опять выдался в России малоурожайным. Год для страны, живущей в основном сельским хозяйством, все же не был таким же провальным как предыдущий. Урожай был, но он оказался ниже среднего. Слава Богу не было откровенного неурожая, поскольку еще один провальный год страна бы пережила с очень большим напряжением. А так может по весне даже не придется особо помогать крестьянским общинам.

С крестьянскими общинами в Империи вообще обстояло все очень сложно. С одной стороны устоявшиеся за столетия существования патриархальные порядки в крестьянских общинах помогали основной части крестьян выживать в непростых русских условиях. И не только выживать, но и постепенно заселить всю Россию. Ведь страна по сути так и оставалась в большинстве своем чисто сельской. С другой же стороны, общины, выработав за столетия применения трехполья технику обработки земли, не готовы были ничего менять. Это происходило неосознанно, но это было. Отцы и деды нынешних крестьян работали именно так, и данный способ хозяйствования на земле считался крестьянами единственно правильным. Однако с каждым десятилетием увеличивалось количество крестьянского населения в Империи, а количество земли на душу населения только сокращалось. Плюс к тому с каждым неурожайным годом сокращалось количество лошадей и прочей скотины, приходящейся на одно крестьянское хозяйство, которые в общине являлись единственным производителем удобрения, вносимого в почву. Сокращение поголовья «навозопроизводителей» было сильно растянуто по времени. Старые приемы обработки земли мало изменялись, и обрабатываемая земля истощалась все больше и больше. При этом община по скудости и полной необразованности ее членов категорически отвергала большинство новаций. Так, даже травосеяние в России напряженным трудом земских специалистов удалось ввести только в 5 тысячах крестьянских хозяйств, в то время как в стране их было сотни тысяч. Фактически убив свою землю, крестьяне-общинники жаждали новой земли. И не просто новой земли, а земли хорошей. Вот только иной земли в Европейской части страны почти не было. Даже если вдруг отнять и поделить все помещичьи и иные хозяйские земли, то на мужскую душу этой дополнительной земли вышло бы всего по полдесятины. Причем многим не досталось бы вообще ничего за неимением таковой земли поблизости. Ведь крестьяне в большинстве своем и так уже использовали арендованную у помещиков землю, которую они «убивали» примитивным трехпольем еще быстрее, чем собственную, ибо она была не их личная. Переселенцы в Сибирь привозили с собой все ту же архаичную систему земледелия, впитанную ими с молоком матери. Показательно, что кочевые киргизы, сажаемые Правительством на землю на «своих землях» в степях и полустепях за Уралом, оказывались подчас даже более умелыми хозяйственниками, чем русские крестьяне из переселенцев. У этих киргизов просто не было никаких закоренелых привычек, а потому они ухитрялись впитывать приемы обработки земли, подсмотренные не только у русских, но и у оседлых соплеменников из Средней Азии, использовавших мелиоративную технику хозяйствования.

Таким образом, крестьянская община, выполнявшая в некотором роде функцию социальной защиты сельского населения, и помогавшая совместному коллективному труду к началу 20-го века сильно обеднела и превратилась в абсолютный тормоз развития. Поэтому не удивительно, что урожайность зерновых в среднем по стране теперь была в 2.5 раза ниже чем в той же Германии, которая сделала за последние десятилетия большой рывок в развитии своего сельского хозяйства. Собственно даже на землях Русской Аграрной компании князя Агренева крестьян приходилось приучать к новым формам земледелия чуть ли насильно угрозой полного разорения. Так сильно переселенцы цеплялись за свою устаревшую технику обработки земли. Причем еще приходилось массово выдавать товарные кредиты удобрениями, семенами и т. д., ибо сами крестьяне были не в состоянии все это купить по весне. И то нередко обнаруживались случаи продажи отпущенных в долг удобрений на сторону. Да и иной организации труда общины крайне сопротивлялись — что преобразованию в некое подобие колхоза, что наоборот в выделение на отрубы. В общем, полная беда. Нет, когда все устаканивалось, то через несколько лет подшефные хозяйства уже не мыслили хозяйствование на земле по-иному. Но сам переходный период! Зато соседние общины даже на примере более успешных общин князя менять что-либо не торопились, предпочитая сохранение уклада, завещенного им отцами и дедами.

На уровне макроэкономики это означало, что 3–4 крестьянина кормили одного городского жителя России, а почти все экспортное зерно давали крупные помещичьи и купеческие хозяйства. А поскольку крестьянские общины мало производили, то они и мало что могли купить. Поэтому преимущественно крестьянское население Империи потребляло мало промышленных товаров и мало содействовало развитию отечественной промышленности. Чтобы разорвать этот порочный круг требовалось много времени и сил всего государства. Ныне же в Империи после русско-японской войны начались фактически те же столыпинские реформы, про которые князь помнил из своей иной жизни, но без самого Столыпина. А сам Петр Аркадьевич пока губернаторствовал в Саратовской губернии, и судя по имеющимся сведениям делал это довольно неплохо.

В начале октября собранный Поместный Собор выбрал для России Патриарха. Ну выбрал и выбрал. По мнению князя Агренева сам процесс восстановления престола Патриарха на Руси можно было бы затянуть еще на год-два. У образованной публики была животрепещущая тема для обсуждения. А теперь что? Теперь Патриарха выбрали уже. Скушно! Но Мишкин сделал, как сделал. Не отменять же теперь. Тем более Император сделал еще кое-что важное. Он наконец даровал русским крестьянам личную свободу. Об этом Михаил объявил как раз на открытии Поместного Собора. Действо сие было совмещено с введением в Империи новых внутренних паспортов с фотографией. Паспорт будет выдаваться на 20 лет и служить единственным удостоверением личности русского подданого. Получивший такой документ крестьянин или мещанин православной веры вправе может без всяких разрешений властей перемещаться по всей территории Империи. Ну почти по всей. Так что теперь крестьянину, получившему новый паспорт, не нужно будет выправлять на каждую свою большую отлучку из общины новое разрешение на оное от общества и от местных властей. А поскольку получение паспорта для всех и каждого пока не является обязательным, то процесс оформления и паспортизации населения обещает растянуться на долгие годы и не будет слишком напряженным для властей.

В Гааге закончилась вторая Конференция по военным вопросам. Там напринимали много всяких конвенций по законам войны, но все это по большей части является ерундой. Сама Конференция так и не смогла сделать главного. А именно прекратить гонку вооружений. Это с одной стороны, а с другой — по крайней мере в суше явной гонки вооружений вроде бы и нет. Страны постепенно обновляют свое ручное стрелковое оружие и артиллерию. Разве такое запретишь или ограничишь? Вот с морскими вооружениями обстояло как раз более напряженно. Тут явно есть страны, которые эту гонку подстегивают. И Британия в этом безусловный лидер, а за ней тянется Германия и САСШ. Эта картина определяется раскладом сил в Европе: есть «Сердечное согласие» и есть Тройственный союз, который не факт, что долго останется тройственным. Уж больно велики противоречия между Австро-Венгрией и Италией. Плюс к этому Франция и Англия много делают для того, чтобы оторвать Италию от союза центральных государств. В то же время имеется еще оборонительный европейский союз между Францией и Россией. Вот только теперь в Европе трудно найти политика, который бы не сомневался в нерушимости этого союза. Почему? Да просто потому, что и французы и русские успели за несколько лет наделать друг другу разных гадостей, и как теперь это отзовется в будущем, никто точно сказать не может. Консультации то между двумя сторонами идут, но…

Более того Император Михаил II серьезно задумался в этом году о будущем Империи. И политические расклады в Европе ему категорически не понравились. Вставать на сторону «Сердечного согласия» и особенно на сторону Англии против Германии Михаилу не хотелось категорически. Но и принимать вот просто так сторону Берлина и особенно Вены Михаилу было совсем не с руки. Франции в последнем случае ничего хорошего бы вообще не светило. Немцы бы и в одиночку могли разобраться с гальскими петушками. Впрочем, это как раз Михаила нисколько не волновало. Волновало другое. Что будет с Россией, когда и если в Европе появится новый гегемон — мощная в экономическом и военном плане Германия. Это если сам Император вообще до этого момента сможет дожить. А вот это как раз далеко не факт, ибо если перед британцами будет стоять вопрос — воевать ли им с немцами самим или просто поменять в Северной Пальмире царя, то островитяне сомневаться с выбором явно не будут. Сможет ли царская охрана предотвратить все попытки покушения, никто сказать не может. За всем этим был и еще не самый очевидный момент. Германия в обозримом будущем не желает напрямую конфликтовать с британцами, хоть и является конкурентом островитянам. А вот для России как ни странно Англия будет постоянным противником вне зависимости от того, в какой коалиции она будет состоять.

Вообще с германской стороны постоянно шли предложения о союзе. В сентябре в Санкт-Петербург опять приезжал Вильгельм II, и в очередной раз предлагал союз. Более того в этот раз он уже предлагал некоторые кредиты для того, чтобы русские порвали союз с французами. Но как сказал Мишкин, щедростью предложения кайзера не отличались, а к уговорам и ораторским экспромтам кузена он уже давно выработал иммунитет. При этом против Англии они с Вильгельмом даже что-то очередное придумали. Не слишком мелкое, но и не слишком крупное. На том собственно очередной приезд кайзера и завершился, ибо Мишкин хотел получить с Вильгельма выкуп немецкой стороной в Париже русского долга на 1.5 миллиарда рублей золотом. Но у Берлина таких денег либо просто не было, либо подобные траты оставили бы экономику Германии без средств к развитию.

С англичанами тоже шли неторопливые переговоры по разграничению интересов в Азии. Более того, с середины октября должен начаться совместный вывод войск из Персии: русских — с севера страны, а английских с юга и юго-востока. Британцы под этот вывод пытались подвести и вывод русской охраны с нефтепромыслов Арабистана, но с ними даже не стали это обсуждать. В общем британцы в деле с русскими охранными частями в Арабистане утерлись, несмотря на то, что это была им явно кость в горле. Но выгнать оттуда русских теперь можно было только силой. А подобное было чревато было тем, что расклады в Европе могут определиться сразу четко и однозначно. Подобного англичанам было явно не нужно. С ними же пока обсуждались зоны влияния в Персии. Имелось два варианта. То ли поделить страну на две зоны, то ли на три. Этот вопрос еще решен не был.

По Китаю англичане требовали, чтобы русские признали Гималаи вне зоны собственных интересов. Собственно Певческий мост против этого и не слишком возражал. Но о встречном требовании русских о том, чтобы Лондон признал Манчжурию и северную часть Кореи вне зоны британских интересов в туманном Альбионе не хотели и слышать. Оно и понятно. Британцы на такое ни в жизнь не согласятся. Но сила русской позиции состояла в том, что этот вопрос русские готовы были дискутировать хоть десятилетиями, потому как теперь никуда не торопились. А у британцев такого времени явно не было. Для того, чтобы втянуть Россию в Антанту, им следовало достичь с Петербургом компромисса во многих колониальных азиатских вопросах. А как это сделать в настоящее время? Впрочем, у англичан еще оставался вариант «замены» монарха в Русской Империи на более «договороспособного». Ну или кайзера в Германской…

Финский котел продолжал что-то варить и побулькивать. Вроде бы явного противодействия имперским властям нет. А вроде как и есть. Тут как посмотреть. Собственно и в Финляндии и в Польше пока явного вмешательства со стороны Лондона и Парижа не видно. Англичане явно взяли тайм-аут на подавление восстания в Бенгалии и Пенджабе. А Мишкин тоже не лезет в английские колонии и дровишек в пожар не подбрасывает. Но зря, явно зря. Честно джентльмены вообще играть не привыкли. Это сейчас они смирные. Но стоит им замирить Индию, и они наверняка снова начнут гадить по-мелкому и по-крупному. Кстати экономические права Финляндскому княжеству Михаил чутка подрезал после подавления бунта. Финнам ограничили возможность импорта продовольствия и некоторого оборудования плюс сократили возможность продажи леса-кругляка. А то уж больно повадились в последнее время финны торговать и тем и другим с Германией. Как будто не в Империи живут.

В самой Империи, если б не очередной не особо добрый урожай, дела были вполне себе. За французскую подляну с падением русских госбумаг на Парижской бирже Правительство ответило вполне адекватно. На следующий год предприятия, в которых имеется французский банковский капитал, просто постарались прокатить мимо госзаказа, обосновывая это необходимостью заботы именно о русских акционерах, а не об иностранном капитале. Не все получалось гладко, ибо иностранцы имели в стране влиятельных партнеров, но немалые успехи в этом явно были. А тут еще князь Агренев от себя добавил: запустил слух о якобы возможной принудительной национализации некоторых заводов… Правительство уже успело его опровергнуть, но слух усилиями людей Аристарха Петровича Горенина продолжает жить и наливаться новыми красками. Из-за этого же русско-французского «противостояния» пришлось начать активное строительство очередного металлургического завода. Теперь в районе Кривого Рога. Вообще-то это был как раз тот завод, который Агренев обещал построить еще будучи во Владивостоке в 1904 году. То есть самый крупный в России с самыми крупными домнами собственной конструкции. Но потом из-за ряда событий строительство пришлось отложить. Агренев бы и еще пару лет не начинал стройку, но обстоятельства сложились именно так, а не иначе. Да и под гарантию госзаказа на три года от Правительства кто ж будет сомневаться в необходимости постройки нового завода?

Это будет не единственный металлургический завод, начатый в этом году. Еще один уже на этот раз для Министерства уделов начали строить в Кузбассе в Гурьевске. Ну как начали? Сделали нулевой цикл для того объема строительства, который начнется в следующем году. В этом то году железная дорога до Гурьевска не дотянется. Только следующей весной. Потому сделали только фундаменты, а основная стройка начнется, когда по железке на стройку пойдут привозные материалы с Урала. Этот завод всего на одну большую домну под местную железную руду Салаира. Руды той хватит на дюжину лет или чуть больше, а потом уже на завод пойдут привозные руды Горной Шории.

Что касается ввода в эксплуатацию, то тут у Концерна тоже есть успехи. Летом заработала наконец Сызраньская ГЭС. Мощность у нее всего-то 2 МВт, но на настоящий момент это самая крупная ГЭС в Империи. Следующий рекорд будет взят после введения в строй Волховской ГЭС, что строится совместно на деньги Императора и Концерна. К важным введенным в строй следует отнести и самый крупный в Империи завод сельскохозяйственной техники и оборудования «Аксай». До условного Россельмаша ему, конечно, как до Луны на четырех точках, но все же. Да и двигатели на нем с сентября в серию пошли. Так что завод очень даже значительный для всего юга России. Вообще как-то оно само так сложилось еще с экономического кризиса начала века, что управляющие заводов не чураются расширять ассортимент выпускаемых товаров. И ежели когда-то в поездке на Дальний Восток князь подумывал кого бы еще напрячь выпуском сельскохозяйственной техники, на деле все сложилось само. Почти любой из его машиностроительных заводов до четверти своей продукции выпускает именно для сельского хозяйства. А мощная сбытовая сеть Концерна и купцы в большинстве губерний все это «проглатывают» и запрашивают еще.

На ниве прогресса тоже есть хорошие достижения. Постаревший Иммануил Викторович Герт со своими многочисленными учениками в августе представил в Сестрорецке своему боссу роторно-конвеерную линию по производству патронов! Автоматической она не была. Скажем так, была она полуавтоматической и нуждалась в значительном количестве обслуживающего персонала. Но линия прекрасно учитывала особенности именно России: кроме ремонтников весь этот персонал мог быть абсолютно не квалифицированным. После нескольких часов обучения на линию можно было ставить подростков или женщин, плюс обычных грузчиков. Квалификации от этих работников никакой не требовалось. Тем не менее линия позволяла увеличить производительность выделки патронов раза в три от имеющейся у Концерна немецкой. Про возможность постройки полностью автоматической линии Герт ответил просто: это возможно, но я до этого точно не доживу.

Но это было не единственным успехом. К концу лета были полностью отработаны для постановки в производство 82-мм миномет и мина для него. А группа разработчиков принялась за 60-мм и 120-мм минометы. Но с выпуском минометов Агренев решил погодить. Вот войдет в России в строй второй завод бесшовных труб по методу Маннесмана, тогда и можно будет явить миру новое оружие. А то не дай Бог что… Хотя почему-то так получается, что по сути оно вроде как и не особо новое. Осады Порт-Артура не было в этой реальности, и капитану Гобято свой миномет не придумывать не пришлось, но у Круппа германцы уже намудрили нечто наподобии бомбомета глухой схемы с демпфированием отдачи. Ну, да это их проблемы. Но патентование отдельных частей миномета в различных странах Концерн уже начал. Пока только отдельных частей без указания, зачем все это вообще нужно.

Ну и третье достижение — полностью отработан самолет. Он в сентябре был представлен публике в Москве. А сами самолетостроители в августе перебрались под Муром в купленное там поместье. Похоже, что в этом мире двигателестроение и самолетостроение развиваются несколько быстрее. Потому срочно пришлось патентовать кучу всяких вещей и показывать сам самолет, дабы потом не пришлось платить роялти за патентованные иностранцами «изобретения», которые уже несколько лет применяются русскими инженерами Концерна Агренева. Конечно, показ полетов и самого самолета на земле — это мощный пинок для прогресса в этой области. Но уж лучше так. Тем более, что есть хороший шанс неплохо заработать на продаже самолетов и двигателей. Пока огромного всемирного ажиотажа по самолетам нет, так что производства князя вполне могут справиться с вероятным наплывом заказов.

Глава 17

К концу 1907 года окончательно оформилась команда Императора Михаила II. То есть та свита, которая играет короля. Процесс формирования команды вышел достаточно длительным, но то, что получилось, лично Агреневу нравилось. В команде оказались собраны не просто люди, которые болеют за Империю, но люди готовые напряженно работать на ее благо. После окончания рождественских праздников пошли совещания. Сначала прошло собрание Семьи Романовых, а потом начались совещания по выработке политики России на перспективу. Если описать в двух словах то, что наработали на этих совещаниях, то Россия в ближайшие годы намеревалась вести взвешенную политику вооруженного нейтралитета. Империи необходимо было переварить то, на что она уже положила лапу, и более особо пока никуда не лезть. Все равно вожделенная морская база в Красном море пока России не светила. Эфиопы ожидаемо не стремились помогать России в ее получении, коль скоро их активность может обернуться против них. Они готовы были со всем соглашаться, говорить возвышенные речи, но предпочитали пассивно ожидать момента, когда Великие державы сами разберутся между собой. Не сказать, правда, что в том районе совсем не было альтернатив Асэбу. Были, но они требовали времени и достаточно долгой кропотливой работы, правда, без гарантии успеха. На противоположной стороне Красного моря имелись территории, которые формально принадлежали Оттоманской империи. Но лишь формально. Местные шейхи были не прочь отложиться от Стамбула, что и фактически делали, на словах сохраняя единство Империи османов. Процесс сей пока шел при неявной помощи британцев. Однако если удастся перехватить там инициативу, то можно будет попробовать организовать какой-нибудь эмират, а в его порту создать необходимую России промежуточную базу. Выйдет это или нет — вопрос весьма неоднозначный. Еще одной альтернативой было создание ползучим порядком базы в Средиземном море в Ханье. По крайней мере торговую опорную точку там точно можно было создать. Это было уже не то, что хотелось, но хоть что-то.

Вот только выбранная на ближайшее время стратегия имела свои сложности. Причем весьма и весьма немалые. Необходимо было удержать Германию от явных нападок на Францию, но делая это не в интересах Парижа, а в собственных интересах. То есть требовалось как можно дольше отсрочить конфликт Парижа и Берлина, дабы не пришлось выбирать между сторонами вероятного конфликта. Кроме того необходимо было отстаивать собственные интересы на Балканах, но напрямую не вмешиваться в изменение имеющихся раскладов в этом регионе. Это не означало снижение интереса к региону, но было решено действовать иными методами. Был учтен положительный персидский опыт воспитания наследника престола русскими учителями, и потому настоятельно требовалось найти способ воздействия на будущего властителя Болгарии — нынешнего Наследника Бориса. На Фердинанда, отца Бориса, который являлся австрийским принцем, пытаться воздействовать особого смысла не имелось. Этот то готов как ласковая телятя сосать сразу двух или более мамок, но действовать он будет всегда, оглядываясь на Вену. А вот его наследник — совсем другое дело. Если удастся заполучить Бориса для обучения в российском университете или Пажеском корпусе, либо удастся подсунуть ему православных русских учителей, то можно считать, что половина успеха уже в кармане. Но вот удастся ли это осуществить — вопрос очень неоднозначный. С одной стороны Фердинанд крестил своего наследника Бориса повторно в возрасте двух лет в православную веру, за что даже был отлучен Папой Римским от церкви. Но делал он это исключительно в политических целях для себя и своей династии из-за того, что Болгария — чисто православная страна. В общем, многое в этом вопросе пока было неясным.

К сожалению, выбранный на этих совещаниях курс политики предъявлял к Империи не самые простые требования. Желание оказаться над схваткой двух европейских блоков накладывало на Россию необходимость развивать не только армию, но и флот. Ведь в случае чего против Германии нужна армия, а против Британии флот. Хотя бы прибрежный. Вот такой получался парадокс. И как раз это и выходило весьма дорого, но в то же время необходимо. Любой иной вариант приводил к необходимости присоединения к какому-то блоку с явной перспективой ввязывания в не нужную для Империи войну. Ситуация получалась крайне неприятная. Но воевать в будущем за чужие интересы верхах Империи никто не хотел.

В деле укрепления обороноспособности имелись свои успехи. В декабре на морском полигоне уже стреляло новое морское 12-дюймовое орудие с диной ствола 47 калибров… И, похоже, оно являлось на данный момент самым мощным в мире орудием среди всех одноклассников как по дульной скорости, так и по весу снаряда. Ну, по крайней мере до тех пор, пока конкуренты не сделают 50-калиберные пушки. А Металлический завод столицы уже изготавливал башню под спарку данных орудий.