Будущее неизвестно

Новая 120-мм 50-калиберная морская пушка у флота уже тоже фактически имелась. Еще до проблем с англичанами из-за архипелага Лангкави у Виккерса удалось купить пару новых орудий и всю конструкторскую документацию на них. Вообще-то контракт был на 18 штук, но из-за напряженности между двумя странами в Россию пока доехали только эти два орудия, хотя судя по всему остальные уже вот-вот должны были доплыть в Одессу. Лицензию на 50-калиберные шестидюймовки только что сторговали у американцев. Вышло, конечно, дороговато, но зато быстро. А вот новых восьмидюймовок пока не было. Британцы их отказывались продавать, а у американцев таковых не было даже в проекте. Эти орудия придется создавать самим по аналогии. Работы по ним уже вроде бы начались. Новые же морские 4-дюймовки уже имелись в чертежах Обуховского завода, но в металле их еще только начинали воплощать.

С кораблями у России обстояло пока хуже. Скрещивание корпуса миноносца типа «Сокол» и паровых ковровских турбин не вышло. Кто-то в МТК (Морской Технический комитет) посчитал, что получающаяся боевая единица по стоимости получается слишком дорогой для серии. Причем не просто посчитал, но и хорошенько это обосновал. Потому МТК пожелал удешевить проект хотя бы за счет отказа от турбины крейсерского хода. А это уже крайне не понравилось князю по причине того, что корабль в этом случае вообще не имел режима экономичного хода, что могло привести в итоге к отказу флота от использования турбин на кораблях. Поэтому Концерн отказался поставлять «голые» маршевые турбины, и контракт подвис. Так что переделанный под установку турбин корпус «Сокола» стоял ныне, вмерзший в лед, у причальной стенки Невского завода без двигателей и паровых котлов в полной неопределенности. По результатам расследования бдительный страж государственных интересов в недрах МТК был выявлен и уволен со службы. Но имелись серьезные подозрения, что действовал он не сам, а по чьему-то наущению. А это уже совсем другое дело. При любом раскладе получалось, что это экономическая диверсия. И в то же время он по-своему был прав, поскольку этот турбинный миноносец действительно выходил дороговатым. И пока дело с ним с места не двигалось.

Несмотря на неудачу с турбинным «Соколом» и в связи с напряженностью во взаимоотношениях с Британией на Черном море и на Балтике было заложено по два 27-узловых турбинных эсминца серии «Бравый» водоизмещением в 800 тонн. На этих кораблях МТК уже не собирался экономить. Здесь все было по-взрослому. Правда, орудий калибра 4 дюйма в металле для вооружения эсминцев еще не было. Но это только пока.

Вообще сложилась довольно интересная ситуация. На настоящее время Россия, а конкретно Ковровский механический завод, оказался мировым лидером по производству мощных паровых турбин. Англичане еще только подбирались к планке мощности в 6 тысяч лошадиных сил для паровых турбин, а русские их уже делали. С паровыми машинами все обстояло с точностью наоборот. Для новых крейсеров и броненосцев требовались все более мощные машины, но их проектирование и изготовление пришлось бы заказывать за границей. Причем у прогрессивной части морских специалистов турбины уже считались более перспективным видом двигателя. Но подобная ситуация вносила полный диссонанс в работу Адмиралтейства. Как так? Русские впереди планеты всей? Тут явно что-то не так! Крейсер или броненосец с турбинами? А кто будет отвечать, если дело не выгорит? Это ведь несколько миллионов рублей на выброс. Агреневу не раз приходилось в кабинетах ручаться за то, что дело верное. На его сторону встал и новый главный судостроитель флота Крылов, но дело пока ограничивалось бумажными проектами и с места не двигалось. В то же время чиновники в погонах прекрасно понимали, что для новых кораблей нужны новые двигатели, которые можно получить только за границей. Однако принимать положительное решение никто не торопился. А Сандро стоял над этой тяжбой, опасаясь вмешиваться в процесс. У него тоже были свои проблемы. Империи нужна была новая кораблестроительная программа, но в настоящий момент почти все зависело от двигателей. А в случае чего Мишкин именно с него спросит за все ошибки. Выходом из тупика виделось скорейшая постройка и испытания заложенной серии эсминцев, но поскольку корабли были новейшими, на этом пути ожидались очевидные трудности.

За границей же пока использовали в основном паровые машины. По сообщениям русских морских агентов новые броненосцы, читай линкоры, что в Англии, что в САСШ строились с паровыми машинами. Из-за гибели в Англии адмирала Фишера линкор «Untakeable» никто не стремился построить за год. Заложенный в конце 1906 года корабль еще даже не был спущен на воду. Так что в лучшем для британцев случае его построят за два года. В Америке пара кораблей «Саут Кэролайна» вообще строилась без излишней торопливости. Зато тех же броненосных крейсеров англичане настроили за последние годы более 30 штук. И последние две серии по сведениям из-за границы имели скорость в 23 узла. Поэтому даже используя чужие паровые машины, превзойти британцев по этому показателю будет весьма проблематично. Так что массово строить в России бронепалубники типа двух «двух червонцев» с паровыми машинами тоже не имело смысла, ибо они не смогут ни биться с броненосных крейсерами, ни просто уйти от них. Но и не строить ничего из крупных боевых кораблей было нельзя. В итоге для РИФ нужно было решение о применении турбин, которое бы кто-то принял на себя. Но пока никто не хотел брать на себя такую ответственность. А поскольку что-то строить было нужно, в 1907 году было заложено по два бронепалубника на Черном море и Балтике. Несмотря на все примененные улучшения это были именно бронепалубники с паровыми машинами. И даже тонкий броневой противоосколочный пояс, о желательности которого заявлялось еще в 1905 году, корабли не несли. В случае его наличия перегруз кораблям был гарантирован уже в проекте. Применение турбин смогло бы дать выход из тупика, но турбин соответствующей мощности пока просто не было. А те, что были, даже ход в 23 узла не гарантировали. И не было «принципиального» решения по использованию турбин на крупных боевых кораблях.

Вообще ковровцы через полгода-год за счет изменения формы лопаток, прочих улучшений и оптимизаций обещали поднять номинальную мощность старшей линейки турбин процентов на 10, что увеличивало мощность последних почти до 7.5 тысяч лошадиных сил. Но и это не решало вопрос. Нужен был либо иной проект корабля, либо третий гребной вал, либо сложный редуктор. Но из-за каких-то специфических тараканов в головах моряков именно с третьим валом русские адмиралы связываться в большинстве своем не хотели.

Но не все было так грустно в кораблестроении. В данный момент в Николаеве кораблестроитель и бывший первый капитан подводной лодки «Щука» Бубнов совместно с инженерами казенной верфи и верфи Концерна уже третий месяц проектировал новые подлодки под новые V-образные 8-циллиндровые соляровые движки в 400 л.с. Дело двигалось споро и к лету возможно будет готов проект нового подводного хищника.

На международной арене имелись свои военно-морские новости. В декабре американцы начали поход своего Большого Белого флота. 16 броненосцев, выкрашенных в белый цвет, который якобы должен олицетворять мирные намерения, плюс суда обеспечения вышли с восточного побережья САСШ и начали движение в сторону Сан-Франциско. Панамского канала пока нет, поэтому путь их лежал вокруг мыса Горн. Хотя, похоже американцы, если все пойдет нормально, были не против устроить и кругосветку. Ну, это как получится. На этот счет у Александра были свои каверзные мысли. Недавно этот самый Большой Белый Флот в полном составе продефилировал мимо двух недавно обретенных Россией островов в Карибском море. Ага, мира они хотят. Да и судя по шебуршению, амеры не против таки выкупить последний оставшийся у датчан остров на Карибах — остров Санта-Круз, дабы им не завладел кто-нибудь другой. А пока американцы демонстрируют мускулы. Ну да и хрен с ними.

С сухопутной артиллерией дело в России обстояло получше, чем морской. В прошлом году заводы завершили выпуск полевых трехдюймовок. На дивизию их должно приходиться 36 штук. Еще дивизия должна иметь 12 42-линейных гаубиц. Эти орудия пока выпускала только Мотовилиха несмотря на неоднократные просьбы Путиловского завода дать им тоже заказ на эти гаубицы. Но Военвед каждый раз путиловцев отшивал и предлагал им побыстрее спроектировать заказанные заводу 107-мм корпусные пушки. Нужно сказать, что подобный метод воздействия на частный завод похоже приносил свои плоды, потому как в чертежах пушка уже имелась. «Осталось» ее только изготовить, испытать и запустить в серию. Для артиллерии пехотного корпуса предполагались также крупповские 6-дюймовые гаубицы в количестве 4–6 штук. Точнее Военвед еще не определился. Они же должны пойти в крепостную и осадную артиллерию, а также артиллерию РГК. Испытания гаубиц закончились в начале декабря и сразу же последовал приказ о принятии их на вооружение. Но с организацией их производства пока еще были неясности. Концерн Круппа за выдачу лицензии претендовал на выделку как минимум 50 штук, а заказы на остальные еще предстояло распределить по заводам.

Кроме того Агренев силами своих и казенных специалистов таки решился на создание полковой пушки. В связи с этим он выпросил у Военведа выкупленную горную пушку Круппа и утащил ее в Пермь. Поскольку никаких проектов на этот счет у Военного ведомства не было, «добровольцам» из Мотовилихи еще предстояло решить проблему калибра. С одной стороны вроде бы как нужно было проектировать трехдюймовку, но это не было очевидно. В иной реальности батальонные пушки СССР имели калибр 45 мм, а полковые — 7бмм. Но ведь это наверняка было сделано для унификации калибров. Здесь же пока имелась свобода творчества. А с другой стороны даже 75-мм горная пушка Круппа весила больше 450 кг. В связи с чем у князя имелись серьезные опасения, что при выборе трехдюймового калибра требуемый вес орудия в 400–450 кг ему выдержать не удастся. А между прочим в армии еще имелись пушки Барановского калибром в 2.5 дюйма. Сами они, конечно, в Империи не изготовлялись, но снаряды под этот калибр русские заводы как раз делали. Ориентироваться, правда, в случае чего придется не на сам снаряд пушки Барановского, а на калибр, но это уже тоже немало. Кроме того имелись следующие соображения. Проектировать для России полковую гаубицу смысла не имело. В наступлении орудия будут действовать поодиночке и скорее всего прямой наводкой. И как бы не хотелось иметь в полку орудие навесной стрельбы, набрать среди населения России необходимое количество грамотных командиров орудий и наводчиков нечего и думать. А потому орудие должно быть в первую очередь предназначено для подавления пулеметов и минометов на поле боя при стрельбе прямой наводкой. Калибра 63.5 мм для этого скорее всего хватит. Потому, возможно, стоит пробовать его.

В ноябре прошлого года русским дипломатам каким-то образом удалось поймать японских военных за интересом за новыми 120-мм гаубицами Круппа. А поскольку Япония была должна России ну очень большие деньги по репарациям, японское правительство поставили в позу пьющего оленя и сейчас навязывали японцам русские 42-линейные гаубицы, с которыми те уже успели познакомиться на поле боя. Что из этого выйдет пока непонятно, но перспектива вырисовывается весьма неплохая. Даже если придется продать им лицензию, то и это будет неплохо.

В полевой артиллерии тоже имелись свои проблемы. Произвести орудия — это не главное. Цена необходимого боекомплекта для сухопутного орудия выходила в разы больше цены самого орудия. А если страна большая и орудий требовалось много, то как раз в производстве боекомплектов и заключалась главная проблема. На это требовались огромные деньги. Боекомплекты нужно произвести, складировать, хранить, а потом своевременно обновлять. А это по 1000 или более снарядов на ствол. Но если не хочешь кормить чужую армию, то решать проблему все равно нужно.

Если же взглянуть на мирные дела, то в мировой экономике явно сгущались тучи. Целый год действия высоких кредитных ставок не прошел даром. Впрочем, пока Концерн сумел на этом даже неплохо заработать. Главный брокер Концерна Мезенцев весь прошлый год показывал мастер-класс. Весной встав в шорты на американском рынке, он таки сорвал банк. Октябрьский крах на бирже Нью-Йорка не обошелся без его усилий и принёс Концерну очень знатную прибыль. А поскольку играл он с плечом 10, то и выигрыш был соответствующий. Во время биржевой паники он уже откупал проданное. После чего оставив незначительные средства в Америке, он большую часть денег перевел в Париж, купив начавшие рост русские бонды. А потом заложив их в банках Парижа и Берлина, он встал в шорт на Берлинской бирже в акциях германских компаний. В общем, молодец, каких редко сыщешь. При этом он доложился, что скорее всего теперь можно спокойно сидеть полгода-год и смотреть на то, как «немцы падают». В то же время про отечественный рынок он спрогнозировал, что большого падения скорее всего уже не будет. Русский рынок и так уже упал в прошлом году из-за обвала наших бондов на Парижской бирже. При этом Мезенцев считал, что особого падения деловой активности скорее всего тоже у нас не будет, если русский Минфин не наделает ошибок. Мощные падения на развивающихся рынках обычно происходят из-за вывода из страны иностранных спекулятивные капиталов. Но сейчас их в Империи просто мало, а потому и выводить особо нечего. Построенные же иностранцами в России предприятия не выведешь. Более того они должны работать и не приносить хотя бы убытков. В то же время для нужд производства в стране объмов денег вполне хватает. Так что…

Нужно сказать, что из биржевой краха Америка выходила долго и натужно, а не весело и бодро. Четыре дня, пусть даже два из них не являлись днями биржевых торгов, в острый экономический кризис и всеобщую панику в Америке — это долго. Властям Нью-Йорка пришлось обращаться не только к Моргану, но и к федеральному Правительству. Тут явно сказалось и то, что САСШ в сентябре пришлось выплачивать очередной транш России за приобретение Аляски, притом золотом, и то, что сам Морган выдал перед русско-японской войной немалый кредит России. Так что Моргану для спасения доллара пришлось привлекать еще 7 крупных американских банков. А пока они договаривались о распределении долей в этом масштабном предприятии и того, что они хотели бы с этого поиметь, прошло время. Но это было время паники, когда рушились некоторые промышленные Империи, создававшиеся десятилетиями, а население страны штурмовало отделения местных банков и даже успело разгромить отдельные магазины и особняки богачей. Дикие люди…

Что касается перспектив Концерна, то тут похоже наклевывался вкусный долгосрочный контракт. Правительство и Военное ведомство заинтересовалось возможностями электрометаллургии применительно для орудийных заводов. Да и для крупного Тульского оружейного завода, который своей металлургии вообще не имел, тоже было бы неплохо построить 1–2 электропечи. А для электрометаллургии еще требовалась мощная по нынешним временам электростанция. Средства на постройку у казны в принципе имелись, поэтому потихоньку начались предварительные переговоры на этот счет. А когда казна «распробует» электропечи, то, глядишь, запросит их постройку и на иных своих заводах.

В конце прошлого года с совместного завода в Карабугаз-голе пошла товарная глауберовой соль. Правда, пока в меньших количествах, нежели изначально планировалось, но это просто проблемы роста. За полгода управляющий грозился достичь намеченного уровня производства. А вот себестоимость получаемого продукта оказалась очень вкусной. Так что скорее всего некоторым из сотни заводов, которые производят по миру искуственный сульфат натрия, скоро придется немного потесниться на рынках.

В ноябре месяце пришло важное сообщение с Сахалина. Русская Дальневосточная Компания князя, образовавшая совместное товарищество с владивостокским купцом Зотовым, нашла таки нефть на севере Сахалина. В октябре пробуренная скважина дала хороший приток нефти. Нужно сказать, что сам Зотов и его отец уже почти 30 лет пытались найти промышленную нефть в том районе, но нефть Охи оказалась уж больно коварной и трудной. То, что она там есть, знали многие. Но нефть Охи манила, показывала признаки своего наличия, а в руки никому не давалась. Не один купец растратил свой капитал в ее поисках. Так было до недавнего времени. И вот наконец нефть нашлась. Но даже тут она подложила «свинью» своим первооткрывателям. Купец Зотов по возвращении во Владивосток в ноябре заболел, слег и неожиданно умер. У купца осталась наследница — дочь. Но в сообщении Игоря Дымкова говорилось, что по характеру она врядли захочет продолжать дело отца. Да и вообще север Сахалина — место достаточно суровое. А это было чревато проблемами. Долю наследницы Зотова в товариществе еще предстояло как-то выкупить. Но удастся ли это сделать без проблем — неизвестно. Для развития добычы нужно серьезно вкладываться в дело, но и здесь дочь Зотова может подложить свинью, не давая денег на развитие и одновременно не продавая Концерну свою долю. Оставалось ждать, как сложатся события.

Глава 18

Весна 1908 года принесла России новые проблемы, хотя начиналось для Империи все вроде даже неплохо. По крайней мере с точки зрения князя Агренева. В феврале, будучи на отдыхе в Баден-Бадене, Великий князь Борис Владимирович вдруг неожиданно для всех сочетался браком с разведенной Викторией Мелитой принцессой Саксен-Кобург-Готской. Особое удивление вызывало то, что вообще-то еще несколько лет назад она была дамой сердца погибшего в Порт-Артуре старшего брата Бориса — Кирилла Владимировича. В общем никто не ожидал подобного, но оно вдруг произошло. Как и почему — это уже другой вопрос. А поскольку брак Великого князя с разведенной принцессой что по русским, что по английским обычиям однозначно считался морганатическим, то указом русского Императора князь Борис и его будущие дети были исключены из очереди на престолонаследование, а брак признан некошерным. Вообще-то этого могло бы и не произойти, если б пару лет назад Императору Михаилу II дали возможность изменить законы о престолонаследии. Но тогда Семья Романовых не согласилась с предложенными изменениями, и императорский указ не был подписан. Ну, а сейчас некоторые представители Семьи начали расплачиваться за собственное несогласие с мнением Императора. Помимо непризнания брака Борису отменили выплату денежной ренты и запретили проживание в Империи. Но это было даже не главное. По получении известия о браке сына и об отлучении его от престолонаследования отца Бориса — Великого князя Владимира Александровича, который часто болел в последние три года, хватил удар, после чего тот и скончался в течении недели. На похороны Владимира Александровича Великого князя Бориса, конечно, пустили в Россию, но после их окончания настойчиво попросили покинуть Империю. Смерть Владимира Александровича и женитьба его сына наверняка поломали какие-то тайные планы великокняжеской камарильи. Да, конечно, оставался еще один Владимирович — Андрей, но будучи не особо заметным членом Семьи Романовых, и без поддержки отца он врядли мог рассчитывать на что-либо. А его мать — Великую княгиню Марию Павловну в Семье и так не слишком любили. Так что Владимировичи после смерти главы клана лишилась значительной доли своего влияния. А в конечном итоге все это вкупе еще больше укрепило власть Императора Михаила. Более того, его жена — Императрица Ксения снова была беременна. Так что в случае рождения у Михаила еще одного сына позиции Императора становились бы еще прочнее. Поколебать их в будущем мог разве что апоплексический удар табакеркой или чем-то вроде этого.

Но вот потом ситуация начала ухудшаться. Британия наконец кроваво подавила вооруженные восстания в Бенгалии и Пенджабе. Еще оставалось пассивное сопротивление индусов, но с этим британцы наверняка тоже справятся. В связи с этим у островитян оказались развязаны руки, и англичане начали активно «гадить». В сиамской провинции Кедах с мусульманским населением, к которой ранее относился архипелаг Лангкави, началось очередное антиправительственное восстание. Причем английские уши за всем этим торчали из всех щелей. Имеющиеся в султанате правительственные войска явно не справлялись, а направленный из Бангкока пароход с подкреплением вдруг пропал в море. К тому же власти соседней английской колонии настойчиво «советовали» королю Сиама при умиротворении населения проявить сдержанность, дабы им не пришлось вмешиваться самим. Это навевало мысли о дальнейшем вероятном ходе событий. Наверняка впоследствии британцы захотят отжать Кедах под себя, дабы потом оспорить передачу Лангкави в аренду России. Отжать у России архипелаг им врядли удастся, но трудностей России это добавит точно. Тем более, что архипелаг находится всего в 13–15 верстах от берега. А это дальность стрельбы 12-дюймого орудия. Задействовать для подавления восстания в Кедахе русский отряд, до сих пор находящийся в Сиаме, никто не собирался. Не для того его туда посылали, чтобы участвовать в местных разборках на периферии. На самом Лангкави было пока тихо. Там строилась русская маневренная база флота, имелись две сельскохозяйственных концессии и прочее по мелочи. Так что местным жителям было не до восстаний. Они деньги зарабатывали. Хотя нескольких провокаторов из материковой части мятежного султаната русскими властями архипелага было уже выявлено и ликвидировано.

Но это оказалось только началом. В конце марта английские крейсера и пара миноносцев заняли корейский остров у южного побережья Кореи в Корейском проливе. А британский Министр Иностранных дел заявил о намерении создания на острове военной базы в целях охраны мирного судоходства в этом важном районе мира. Проблема состояла в том, что остров находился в японской зоне влияния. Император Чосон (Кореи) совместно с русскими властями заявил решительный протест против пиратских действий просвященных мореплавателей, но фактически сделать ничего не мог, ибо власть его в японской зоне влияния была близкой к номинальной, а каким-либо силовым способом выдавить британцев с острова он не мог даже теоретически. Не воевать же Корее с Британией, хотя вопрос этот сам по себе интересен. Дипломатический запрос России в Министерство иностранных дел Японии тоже не принес надежд. Японцы вроде бы и были формально против захвата острова, но активно противодействовать захвату острова не торопились. Вполне возможно, что британцы их просто нагнули, и тем ничего не оставалось как только возмущаться на словах, но ничего не делать. Ранее занятый британцами архипелаг в Корейском проливе, известный как порт Гамильтон, уже был несколько месяцев как покинут Королевским флотом. Уж больно тесная оказалась бухта. Там и паре малых крейсеров не развернуться. Да и удобной земли под строительство чего-либо из-за скальной и гористой местности там почти нет. В общем создавалось впечатление, что не сумев закрыть для России выход в океан и южные моря с русского Дальнего Востока с помощью японского союзника, британцы решили начать действовать в этом направлении самостоятельно. Тем более, что контроль важнейших проливов — это излюбленная фишка англичан. Возможность занятия корейских портов третьими странами в русско-японском договоре не прописывалась. А потому автоматически занять остров Цусиму Россия не могла. Да и не нужна была России сейчас эта Цусима. Постройка там морской базы и наполнение ее кораблями — это несколько десятков миллионов рублей затрат. А лишних денег в бюджете Империи не было. Да и вообще напрямую бодаться в море с англичанами для России чревато. Флоты России и Британии несопоставимы по корабельному составу и численности. Требовалась какая-то иная тактика реагирования. Более того, наверняка это была не последняя английская каверза, а потому вероятно следовало готовиться к очередной волне Большой игры.

17 апреля во время посещения князем Агреневым Николаевских верфей пришло печальное известие. В Москве скончался крупнейший издатель Империи и важный компаньон Агренева Иван Дмитриевич Сытин. Вот хоть не посещай эту Малороссию. Вечно, как приедешь сюда, что-нибудь недоброе случается. А через несколько часов поступила оперативная информация от Службы безопасности Концерна, что Иван Дмитриевич умер не сам. Его отравили.

Пришлось снимать с линии рейсовый дирижабль, который летал в Крым, и мчаться в Москву. К этому времени картина преступления была в целом ясна. Обычно Сытин обедал в соседнем ресторане. Но иногда, когда на поход в ресторацию у него времени не было, он заказывал еду в офис. Ее приносил в судках посыльный из ресторана. Вот и в тот трагический день обед был доставлен из мальчишкой-посыльным. Отравлены оказалась не сами блюда, а приправа. Ресторанного мальчишки-посыльного до сих пор нигде найти не могли. Да и судя по всему в живых его никто не оставит, поскольку он единственный, кто возможно контактировал с убийцей. Дело сразу было передано в Охранное отделение, но там пока разводили руки. Специалисты работали, но пока не было никаких зацепок. На действия эсеров и эсдеков преступление похоже не было. Они то обычно работают бомбой или пистолетом, а не ядом. Вообще все это смахивало на старые английские методы, но так ли это? Или кто-то умело маскируется под британцев?

«Такое не прощают» — не раз повторял про себя Александр. «Выверну наизнанку всю Москву, а если потребуется, то и всю Империю. Найду и покараю до седьмого колена». Сытин ведь проводил правильную имперскую политику в средствах массовой информации, контролируя почти треть всех серьезных газет страны, и добился в мозгах читающего населения немалых подвижек. Таких людей просто так не убивают. Дело было явно политическим.

Похороны были пышными и грустными. Казалось, полМосквы пришло проводить Ивана Дмитриевича в последний путь. Пользуясь своей властью как глава Антимонопольного комитета, считай почти Министр Империи, Агренев заказал ОКЖ и контрразведке обзор рынка печати за последние два года. Собственно подобный заказ не был чем-то особенным. Ему периодически приходилось по роду деятельности заказывать этим конторам нечто подобное по иным отраслям. То же самое с некоторыми дополнениями он затребовал и от своей СБ. Долго оставаться в Москве не позволяли дела, поэтому пришлось покинуть Первопрестольную и ехать в столицу. Тем более Император в телеграмме на имя князя интересовался временем его появления в Санкт-Петербурге.

По приезду в столицу дело с вызовом Императора прояснилось. В Северную Пальмиру приехала делегация аргентинских военных. В основном, правда, моряков. Посланцы из Южной Америки прибыли переговорить о возможности строительства для их страны пары подводных лодок. Причем хотели они не субмарину типа «Щука», а совсем новый проект, который сейчас дорабатывали в Николаеве. А поскольку Агренев только что там побывал, то многие в столице его хотели видеть. Интересовались аргентинцы и новыми турбинными эсминцами. Причем за подлодки Сандро уже не хило «прилетело» от Михаила. Как так? Субмарина еще только разрабатывается, а какая-то сраная Аргентина уже про них знает. Что же тогда знают разведки мировых держав? Может они уже наши чертежи изучают?

Как оказалось, аргентинцы приехали в Санкт-Петербург целенаправленно. Да, сейчас уже несколько морских держав строят подводные лодки. Но именно русские имеют практический опыт не только строительства, но и удачного их применения. А это очень много. По крайней мере для тех, кто сейчас приехал в Россию. Вообще после русско-японской войны в Южной Америке нарушилось хрупкое морское военное равновесие. По крайней мере с точки зрения аргентинцев. То, что чилийцы продали японцам броненосных крейсера, временно пошло аргентинцам в плюс. Аргентинцы неожиданно для себя стали самой сильной южноамериканской страной в тамошнем регионе. Но продолжаться так долго не могло. Чилийцы заказали в Британии замену проданным кораблям. Заказанная пара броненосных крейсеров была явно сильнее, чем проданные корабли. А потом и бразильцы заказали в Британии два броненосца. Аргентине нужно было как-то реагировать, и тут кто-то у них напомнил руководству аргентинского флота, что вообще-то русские почти половину японского флота утопили с помощью подводных лодок. А подлодки в отличии от броненосцев стоят довольно дешево. И вот прежде чем заказывать в Европе постройку броненосцев аргентинцы решили съездить к русским и узнать что к чему. Ну, и на прочее посмотреть.

Без Агренева аргентинцев уже свозили на Невский завод и показали сформированные корпуса турбинных эсминцев на стапелях. Оно и понятно. Войти в узкий круг экспортеров морских вооружений для России было бы очень здорово. Показали аргентинцам внутри и подлодки «Щука». А с новым проектом только подтвердили, что он почти готов, но нужно еще подождать. Все равно в металле ничего пока нет. Типа заходите позже и все будет. Даже обучим, если закажете их постройку у нас подводные лодки в количестве от трех штук. Аргентинских армейских чинов свозили на полигон и показали работу батарей полевых пушек и легких гаубиц. А от Агренева требовалось впечатлить аргентинцев ручным оружием. В принципе аргентинской комиссии уже были показаны ручные пулеметы под промежуточный патрон, которые были приняты на вооружение флотом и морской пехотой. А в Сестрорецке и кроме этого Агреневу было что показать и из чего пострелять. Больше всего южноамериканцам понравились карабин под патрон 7*45 и ручной пулемет Браунинга. Насколько Александр знал, в 21-м веке наиболее перспективным калибром ручного оружия считался калибр 6.5–6.8 мм. Но это для пули с облегченной головой. Здесь же дешево в серии выпускать подобные пока не получалось. Но пуля калибром 7 мм лучше подошла именно к навеске пороха для данного патрона. Кроме того казачий карабин, который в свое время также был поставлен в том числе и в Аргентину, не совсем хорошо подходил к штатному патрону 7.62*54. В коротком стволе карабина порох не успевал полностью сгореть, что приводило к дульной вспышке при выстреле, которая в условиях плохой освещенности несколько слепила стрелка. А вот карабин Агрень, переделанный под промежуточный патрон с меньшим размером порохового зерна дульной вспышки не давал, и отдача при выстреле была мягче. Карабин нравился представителям Русского Императорского флота, но пока там не решили, менять ли мосинки с обычным патроном на новинку или нет. Собственно новый карабин был представлен аргентинцам как оружие для полиции и национальной гвардии. Мятежи и перевороты в Южной Америке бывают частенько, так что может аргентинцам и подойдет сие оружие. Показаны были также дирижабли, автомобили, самолет «Дрозд», продажи которого должны начаться в июне, и многое прочее. Вообще «Дрозд» выглядел на фоне зарубежных летающих заборов и прочих кракозябр просто верхом инженерной мысли. Правда, движок самолета для коммерческих продаж пойдет менее мощный, не форсированный на 55 л.с. Впрочем, по нынешним временам даже такая мощность самолетного движка — это просто отлично. А кроме того членам делегации раздали множество рекламных буклетов гражданской продукции Концерна. Ведь все эти люди являлись чьими-то близкими или дальними родственниками, среди которых навярняка найдутся предприниматели. Вполне возможно, что кто-то еще захочет наладить деловые отношения с Россией.

Потом у князя был короткий разговор с Михаилом фактически на ходу.

— Я все понимаю и тоже возмущен убийством Сытина. Но ты должен помнить, что сушествует закон о противодействию терроризму. — вот эти слова Михаила, да и само напоминание Александру сильно не понравились. Ну, да, там по закону вплоть до высшей меры с конфискацией имущества. Но зачем это говорить? Тем более Агренев уже был в курсе, что у Императора появились и свои тайные ликвидаторы. Амурская бригада егерей показала свою эффективность на русско-японской войне. И хоть она была расформирована после окончания боев, доброе начинание не осталось забытым. Вскоре была сформирована Сибирская бригада егерей и Кубанская бригада пластунов. Они уже успели отличиться в Финляндии, где упокаивали особо буйных «протестующих» в основном в сельской местности. Да и потом, насколько Александр знал, эти ребята не сидели без дела. Увы, не все дела в Империи и за ее пределами можно было решить правовым порядком. И тогда вступают в действие обученные люди. Впрочем, может именно на них намекал Император, но уж больно намек получился трудно читаемым.

Аргентинская делегация уезжала из Санкт-Петербурга с сильными впечатлениями. Большинство ее членов просто не ожидало, что в России производят такое. Чисто житейская тема: если принято уважать английскую или германскую промышленность, то про Россию несмотря на продаваемые в Аргентине русские товары бытовало мнение, что она не слишком далеко оторвалась по промышленному развитию от их родной страны, пусть даже русские кое-что дельное выпускают. Да хоть то же стрелковое оружие. Так что приехавшим пришлось полностью менять свое мнение об Империи. Тем более они побывали именно в Санкт-Петербурге, который является витриной Империи, да в Сестрорецке, являющемся витриной русской промышленности после вывода оттуда большей части секретных производств. А то, что рядом соседствуют серьезные контрасты — от пышности и передовых технологий до полной бедности и убожества, так где такого нет. Но по той же причине, что увиденное намного превзошло ожидания аргентинцев, делегация увозила в основном договоры о намерениях, а не твердые контракты. У делегации просто не было прав на заключение такого количества контрактов, что желали ее члены. Судьбу договоров о намерениях будут решать уже другие более важные люди по возвращению делегации в Аргентину. Но и на этом пути имелись немалые политические препятствия. В аргентинской армии сейчас серьезные позиции занимали переселенцы из Германии. Они хоть в свое время и покинули Германию, но связей со своим Фатерляндом не прерывали. А, главное, для них германское означало лучшее. Потому как все сложится в военно-техническом сотрудничестве России и Аргентины было пока неясно.

Через две недели после убийства Сытина официальное следствие так ничего и не накопало. У Службы безопасности Концерна дела обстоят несколько лучше, но только на фоне Охранного отделения. К этому времени пришли ответы на запросы князя. Как оказалось, за последний год более десяти процентов печатных изданий поменяло своих хозяев. Новыми хозяевами стали структуры, связанные с иностранным и еврейским капиталом. И теперь этот контингент владел более чем четвертью русской прессы. Это становилось ОПАСНО! Евреям давно удавалось оказывать свое влияние на мысли толпы. Еще с библейских времен. Проблема, впрочем, состояла в том, что полученные ответы на запросы Александра в расследовании убийства похоже ничего не дают. Массовая скупка евреями и иностранцами русских газет с убийством Сытина никак не стыковалась. То есть тут либо чья-то дурная инициатива, либо эти вообще не причем. Ведь подобное дело однозначно привлечет внимание властей к идущим процессам. И власти будут вынуждены реагировать, коль скоро до этого не придавали внимания происходящему. Причем меры за это меры наверняка последуют. Дабы не откладывать дело в долгий ящик, князь составил доклад на эту тему и передал в канцелярию Императора с пометками «Важно» и «Срочно». Впрочем, он уже догадывался, что подобный доклад на Высочайшее имя будет не только от него.

Кстати, если уж говорить о еврейском населении Империи, то открытую для переселения Акмолинскую область евреи почему-то не слишком жаловали. С весны 1905 года по весну 1908-го в нее из черты оседлости переехало всего чуть менее 50 тысяч евреев. А между прочим по многим показателям это была самая лучшая за Уралом губерния по условиям проживания. Михаил обо всем этом наверняка знал много больше Агренева, а потому иные ранее обещанные за Уралом губернии открывать для переселения евреев из черты оседлости не торопился. А теперь в связи с выявившейся скупкой еврейским капиталом русских печатных изданий, возможно и вообще, не станет открывать. Может ему подкинуть мысль о создании эрец-Израиля на Мадагаскаре? Правда, Александр сомневался, что подобная идея понравится нынешним хозяевам острова — французам. Но сама по себе мысль интересная, если ее раскрутить в русской печати. Плюсов в этом немало даже если французы не согласятся.

Пока шло соблазнение аргентинской делегации техническими новинками, политические интриги в мире шли своим чередом. Еще ранее японскому послу в России был фактически выдвинут ультиматум. Японии предложили в трехмесячный срок выгнать британский флот из японской зоны влияния на юге Корейского полуострова. Японцам напомнили, что со времен окончания русско-японской войны и до появления британцев в Корейском проливе взаимоотношения двух наших стран складывались поступательно. Более того, именно Россия после русско-японской войны сделала все, чтобы японские финансы не попали под внешнее управление. В настоящем же моменте Россия будет вынуждена применить к Японии рычаги давления, и если японцы не выполнят законную просьбу России, то Империи придется запретить ввоз японских товаров как в Манчжурию, так и в Россию. Если же и эти меры не помогут, то, к сожалению, России придется принимать иные способы влияния, которые врядли понравятся Правительству страны Восходящего солнца.

В конце апреля китайское правительство, наверняка подстрекаемое британцами, вдруг сделало на публику заявление, что Формоза — это вообще-то китайская провинция, а потому Поднебесная ожидает возвращения острова под руку Пекина, как того хочет большинство населения острова, находящегося ныне под оккупацией России. Это было настолько неожиданно, что с ответом на Певческом мосту просто промедлили. Русские дипломаты просто не знали, в какой тональности следует ответить Пекина. В итоге ответ был достаточно ехидным по дипломатическим меркам. Китаю, если ему так дорог остров, предложили выкупить его за 25 млн. фунтов или обменять на территории в бассейне рек Амур, Сунгари и Уссури. На этом дело в общем-то и закончилось, ибо китайцы, похоже, просто собирались кукарекнуть, раз на том настаивает Лондон, но больше ничего не предпринимать. В принципе обмен острова на указанные территории для России был бы наверно выгоден. Китайцев и манчжур там пока обитало не слишком много, и в случае чего их выселение не станет большой проблемой. Это не 3 миллиона китайцев Формозы. А мирный обмен территориями в значительной степени избавлял Империю от соблазнов прибрать больше. И, главное, это можно было бы сделать мирно, без всякого осуждения со стороны мировых держав. Все-таки Формоза хоть и выглядела с одной стороны неплохим приобретением, но с другой могла стать проблемой в будущем. Впрочем, это было личным мнением Александра, а не официальной позицией Империи.

А новости тем временем продолжали поступать. 5 мая к небольшому участку береговой черты Адриатического моря, которая принадлежала Черногории, пришли три броненосных крейсера Королевского флота и на протяжении четырех дней своими действиями пугали местных, в особенности рыбаков. Намек был вполне откровенным. Дочь черногорского князя Николы замужем за русским Императором. И эта демонстрация силы в первую очередь предназначена не для Черногории, а для Михаила II. Впрочем, другая дочь Николы I была замужем за итальянским монархом. Возможно, что этот жест был и в сторону Италии. Правда, итальянцы быстро прислали пару бронепалубников к берегам Черногории, после чего англичане покинули Адриатику. Это, видимо, тоже что-то должно значить на дипломатическом языке, но в такие подробности Александр вдаваться не собирался.

Правда, пришла и неплохая весточка. Большой Белый флот САСШ, обогнув Южную Америку, пришел к западному побережью страны, дошел до Сиэтла и повернул назад к Сан-Франциско. Причем нужно сказать, что путь осилили все 16 броненосцев, вышедших с Восточного побережья, пусть и не без некоторых проблем. А вот 8 мая случилась серьезная авария. На броненосце «Нью-Джерси» во время движения взорвался паровой котел, выведя из строя все котельное отделение. Этот корабль дальше уже точно не пойдет. Ну в общем, да. Подрыв взрывчатки, замаскированной под кусок угля, нормальному функционированию котельного отделения не способствует. Даже если американцы и решат, что это диверсия, то кого им винить то? Ведь броненосцы принимали уголь в своем порту. Канадцев разве что. Они там рядом. То есть, почитай, англичан, которым океанские круизы флота кузенов тоже врядли по нраву.

Из частных новостей пришло сообщение, что Григорий Долгин с супругой и сопровождающими лицами на паровой шхуне «Вуокса» наконец прибыл на отдых на новообретенный русский остров Святого Фомы в Карибском море. Вообще Гриша поехал туда не просто отдохнуть, но и осмотреться на месте. Во-первых, на одном из островов Концерн собирался в дальнейшем построить НПЗ для переработки венесуэльской нефти. Во-вторых, следовало подобрать место для транзитных складов Концерна. Все же проще торговать, имея товарные склады поблизости от стран-клиентов. Но главным там была сама шхуна и ее экипаж. Инженерам Концерна наконец удалось создать достаточно чуткий буксируемый металлоискатель, чтобы можно было замахнуться на поиск сокровищ затонувших испанских галеонов. А поскольку Империя на Карибах заполучила некоторые территории, то их следовало использовать как базу. Искать морские клады можно десятилетиями, и базировать экспедиционные судно все-таки лучше на своей территории, а не в чужих портах. Потенциально интересной будет реакция Испании, если и когда экспедиция что-то найдет и поднимет. Формально по морским законам кто что-то покинутое в море нашел, тот и становится новым хозяином. Но суммы найденного могут быть очень не маленькие, а это уже политика. Впрочем, пока это был чисто риторический вопрос. Сначала нужно было это что-то найти.

В середине мая Имперская канцелярия известила новостные издания России о предстоящем визите Английского короля Георга VII. Теперь по мнению Александра становилась понятна активизация англичан против России. Вообще-то в Британии в этом году сменился Премьер-министр, но политика империи, над которой ее заходит Солнце, от этого ничуть не поменялась. Видимо, британцы набирали очки перед встречей двух монархов. Даже для всесильной Британии в принципе это выглядело зраво. И теперь России перед визитом английского короля тоже нужно обязательно сделать сильный ход. Ну или во время визита.

Глава 19

В конце мая в Адмиралтействе в Высочайшем присутствии состоялось четырехдневное совещание по вопросам военно-морского флота. Если говорить кратко, то в строительстве флота произошла революция, а решения заключались в том, что турбинным кораблям в РИФ быть. Сия революция свершилась несмотря на то, что единственные русские турбинные корабли — эсминцы еще даже не были спущены на воду. Агреневу, как владельцу Ковровского турбинного завода, правда, пришлось поручиться честью и немалыми деньгами, что за паровыми турбинами будущее любого военного флота. Но по сути выхода у РИФ не было. Разве что вариант подстраховки требовалось разработать. Просто нужно было либо идти к Германии или Англии на поклон за более мощными паровыми машинами, либо использовать собственные наработки по паровым турбинам. Не для всех выбор был очевиден, поскольку преклонение русских чиновников по части технических новинок перед Европой никто не отменял. Порой казалось, что некоторыми немалыми чинами это впиталось чуть ли не с молоком матери, но слава Богу вопрос наконец был разрешен. К этому времени русская разведка смогла добыть в САСШ много материалов по строящимся линкорам типа «Северная Каролина». Хранить секреты там как и в России еще пока не слишком умели. Кроме того не возникало больше вопросов по осуществимости схемы расположения артиллерии главного калибра типа «башня над башней» в диаметральной плоскости. Американцы провели соответствующие испытания и, получалось, что главный калибр верхней башни не глушил выстрелом канониров из нижней башни даже в том случае, если стрельба верхних орудий осуществлялась непосредственно над нижней. Сам Агренев это прекрасно знал из иной истории, но не мог каким-либо разумным способом подтвердить правильность этой идеи.

Нужно сказать, что русские кораблестроители и проектировщики последние годы без дела не сидели. А потому эскизные проекты линкора у них имелись. В отличии от американских коллег их фантазия относительно линкора не была ограничена пределами водоизмещения в 16 тысяч длинных тонн, а потому проект русского линкора был 158 м. длины с водоизмещением 19 тысяч тонн. Будущий линкор имел 3 турбины с тремя валами, и был четырехбашенным с 8 орудиями 12″ главного калибра и с бортовой броней в 11 дюймов. По результатам совещания его взяли за основу и поручили Балтийскому заводу осуществить детальную проработку. Международная обстановка настоятельно требовала от России возобновления постройки капитальных кораблей. Все-таки одними подлодками, миноносцами и защищенными (Прим.: бронепалубными) крейсерами свои берега защитить сложно, а построенные ранее броненосцы быстро устаревали. Министру финансов было поручено изыскать средства на постройку трех линкоров: двух на Балтике и одного в Черном море.

Несколько сложнее обстояло с крейсерами. С одной стороны проектировщикам удалось вписать три турбины по 6800 л.с. и паровые котлы в корпус стандартного крейсера с 10 шестидюймовыми орудиями. Более того, именно переход на турбины позволял сэкономить вес на двигательной установке и за счет этого защитить наиболее важные части крейсера 2.5″ броней по ватерлинии хотя бы от 6-дюймовых фугасных снарядов. Однако общая новизна двигательной установки и сам трехвальный привод адмиралов пока очень не радовал. Тем более, что по сути в наличии имелся только эскизный проект. По результатам совещания разработчикам было поручено создать полноценный проект крейсера. Кроме того МТК решил прикрыть задницу и выдал Ковровскому турбмнному заводу первый казенный заказ на проектирование. Заводу поручалось создать турбины в 12,5 тысяч л.с. с целью перехода обратно на двухвальный привод. Причем не только для крейсеров, но и для линкоров. В этот раз Морвед даже аванс за проектирование обещал выделить.

Агренев явился на совещание не с пустыми руками. И так было понятно, что строить линкоры придется. Проблема состояла в том, что строить их в России фактически было негде. Только один каменный эллинг Балтийского завода мог бы вместить в себя будущий линкор. И то эллинг следовало несколько удлинить. Еще три: один на территории Балтийского завода, и два в Николаеве, нужно было построить с нуля. О будущем судостроения Агренев своевременно подумал. На совещании он представил увеличенные проекты эллингов из сборных металлоконструкций. Тех, что были построены у него в Николаеве и сейчас достраивались в Выборге. То есть проекты металлического эллинга на 1 и на 2 стапельных места. В общем, это не было чем-то особо новым, но представленные проекты попали, что называется, в струю. Кроме того для постройки линкоров требовалось увеличивать производительность российских заводов по выделке брони, морских орудий, орудийных башен и так далее. В общем, дело не на один год и не на один десяток миллионов рублей. Без модернизации казенной военной промышленности о развитии флота можно было и не думать. А думать приходилось. Министр финансов Коковцев кряхтел, прикидывая будущие затраты. Но что ему оставалось делать? Только брать под козырек.

К концу мая у жандармов появилась ниточка к расследованию убийства Сытина. Пока это была оперативная информация. Нужно сказать, что Охранное отделение контролировало жизнь общества в достаточной мере через добровольных и не совсем добровольных осведомителей. На данную работу выделялись немалые средства. В этом варианте истории Охранное отделение было еще и раза в два более многочисленным, а потому лучше работало. Скорее всего и в ином варианте истории дело с контролем общества обстояло примерно неплохо, но там верховная власть пустила все на самотек, да и жандармы просто сами чересчур заигрались. Заигрались в политику, провокации и прочее. Здесь же никакой Первой русской революции и соответствующей свободы вранья в прессе не было. Цензура не дремала. Разве что была она более многоплановой и гибкой. Так что жандармы продолжали по долгу службы и по долгу чести стоять на страже государственных интересов Империи. Причем работа того же Сытина и его команды в службах массовой информации делала работу жандармов в немалой части умов общества не позорной, а наоборот государственно востребованной. Более того, если еще лет десять назад офицер флота или армейский офицер не подал бы руки коллеге в лазоревом мундире, то к 1908-му году подобная нелицеприятная практика в значительной мере себя изжила. Пусть далеко не каждый армейский или флотский офицер почитает жандарма себе равным, но все-таки большинство офицерского корпуса уже полагало, что жандармы делают весьма нужное для Империи дело, пусть и не всякий этим согласился бы заниматься сам. А кроме офицеров имелось достаточное количество народа, который по тем или иным причинам сотрудничал с Охранным отделением. Да, та же русская интеллигенция в основной своей массе считала стукачество мерзким злом. Причем вне зависимости от предмета дела. Но тут, как говорится, имеются национальные особенности. Те же германцы наверно все последние времена и в ином будущем «стучали» властям добровольно и с большим удовольствием, не считая это чем-то зазорным для себя. Наоборот, подобной порядок считался у них просто элементом орднунга. Но речь не об этом. В общем, Московское охранное отделение ухватило вероятную ниточку, которая скорее всего вела к русским массонам.

Нужно сказать, что массоны в России завелись давно. Их деятельность в Империи уже не раз запрещали, но они как-то каждый раз возрождались, как птица Феникс из пепла. Вот и сейчас ниточка вела к массонской ложе «Великий восток народов России», которая саморганизовалась пару лет назад. Вернее не самооргазизовалась, а скорее была создана другой ложей — ложей «Великий Восток Франции». А лягушатники особенно в последнее непростое для взаимоотношений двух стран время наврядли могут что-либо полезное организовать для России, тем более тайное. То же убийство Сытина с благородными целями организации сообразовалось как-то плохо. И хотя пока новая русская массонская ложа выглядела какой-то плюшевой и немногочисленной, тем не менее следы вели туда. В ложу в основном входили некоторые знатные аристократы, некоторая часть интеллигенции и некоторая часть промышленников, в основном связанных с иностранным капиталом. Это, так сказать, в основном, хотя попадалось там каждой твари по паре. Вот тех же купцов-старообрядцев в ней было мало. Старообрядцы после отмены ограничений сейчас в основном делали бизнес. И причем не просто так, а, похоже, отрывая старые захоронки и выводя бабло из-за границы. Но, как говорится, и среди них были… Гучков — знакомая даже из иных времен фамилия. Авантюрист, богач, на котором пробы некуда ставить, участник нескольких военных конфликтов, который даже успел побывать в английском плену в Южной Африке. И этот оказался в данной компании. Причем он был одним из трёх участников сборища противников режима, которых не похоронил взрыв в одном из особняков Лондона в прошлом году. Везучий гаденыш! В общем, похоже, расследование убийства сдвинулось с мертвой точки, но скорее всего быстрых результатов ждать не следовало.

Вообще Агренева сейчас больше беспокоила либеральная русская оппозиция, а не всякие эсэры и эсдеки. Озабоченность Александра опасностью именно либералов была бы понятна гражданам России в 21-м веке. Здесь же это мало кто понимал. У людей просто не было его жизненного опыта, не было примеров их разрушительной деятельности по отношению к собственному государству. А у русского общества не было прививки от либерализма. Россия — огромная страна, которая может существовать только в виде Империи и никак иначе. А империи живут, пока они расширяются. Это расширение не обязательно должно быть территориальным. Оно может быть также политическим или экономическим. А может быть даже моральным. Но оно должно быть. Политический строй Империи не обязательно должен быть монархией. Ведь была же в иной истории и Красная Империя. Опасность либералов в том, что именно они и прочие, которые в них перекрашивались, проповедуя на словах народное счастье и рост экономики, поддерживаемые внешними силами, в иной истории трижды за 20-й век проявляли свою разрушительную сущность. Империей должны руководить люди с государственным мышлением, а не с повадками частного собственника, который заботится прежде всего о собственной власти и богатстве. В иной истории они чуть не вогнали в гроб страну во время Первой Русской революции. Этого оказалось мало, и Февральская революция именно их усилиями и бездумной политикой развалила страну. А в 90-х годах именно их усилиями и под их покровительством была развалена и разворована экономика второй державы планеты. И каждый раз, может сами того и не желая, либералы были лишь одноразовым инструментом иностранного капитала по развалу страны или ее экономики. Так что допускать подобных личностей, озабоченных в первую очередь жаждой властью и жаждой наживы, к управлению Империей было категорически нельзя ни под каким видом. Вот только на лице ни у кого не написано, какой он там внутри. А к власти, особенно власти верховной, в жестком соперничестве с другими претендентами пробираются в основном такие типы, что клеймо ставить негде. Лезут без мыла, лезут по головам, не брезгуя ничем. И, видимо, в процессе своего продвижения наверх лишаются всех моральных принципов, если таковые раньше и имелись.

Безусловно, подавляющая масса либеральной публики желает себе и своей стране добра. По крайней мере так, как она его видит. Это ведь не какие-то адские монстры, а самые обычные люди, которые живут, обедают как и все, беседуют с соседями, работают, любят своих жен и детей, ругают власти и так далее. Большинство из них никогда не попадет во власть. Для этого существуют лидеры. Именно они правят балом. Именно они определяют политику либеральных движений. А простой человек либеральных воззрений при любом развитии событий так и остается при всех своих правилах и убеждениях. Никакого дела вождям до простого человека нет. Ну кроме момента выборов. Одним словом, масса простых людей для лидеров — это электорат. И то, что это для обычного человека боль и, вероятно, крушение надежд… Да какая разница? Одни останутся либералами навсегда. Есть такой тип людей. Другие изменят с возрастом свое мировоззрение, но потом все равно подрастет новое поколение, которое еще не ощутило горечи разочарования в либеральных идеях.

Либералы в России в значительных количествах имелись среди всех «главных» слоев населения: среди аристократов, среди интеллигенции, среди купцов и промышленников. Причем были они всех цветов и оттенков. Вот и нынешние плюшевые массоны — это скорее всего те же либералы, решившие поиграть в таинственность. Не более того. Особый вид представляли собой либералы из интеллигенции. Особенно из интеллигенции творческой. Когда-то кто-то из великих сказал: «Я не интиллигент, у меня профессия есть». Вот эта фраза хорошо описывала нынешнюю русскую интеллигенцию, хотя немалая ее часть ухитрялась совмещать и профессию и образ мышления интеллигентов. Особенно это относилось к многочисленным преподавателям высших учебных заведений. А ведь в университетах и ВУЗах учили и воспитывали молодых людей, будущую гражданскую элиту страны. Тех, кто впоследствии будет двигать науку и технику Империи вперед в соперничестве с иными державами. И это было особенно неприятно. Но вот что-то поменять в этом замкнутом круге было трудно. Кроме того, для Империи необходимо было создать специальные учебные заведения, где молодых людей будут специально воспитывать и обучать основам управления. Ведь военные учреждения типа кадетских корпусов, воспитывающие будущих офицеров, в Империи имелись в значительном количестве. Имелись и женские закрытые курсы, а вот подобных учебных заведений с жестким внутренним режимом, которые бы воспитывали гражданских управленцев, фактически не было. Государственные управленцы вырастали в основном сами и в основном из касты военных. И навыки у них имелись соответствующие, а не те, которые им были нужны на их государственных должностях. А гражданской молодежи в ВУЗах за исключением части дворянства с детских лет в нужной мере не прививали обязанность служения Империи, принципы дисциплины, обязанность подчинения старшим и делу, и прочее и прочее… Те же молодые люди из обеспеченных не дворянских слоев населения и разночинцев не проходили нужной жесткой школы. Агренев уже не раз теребил Императора на эту тему, и вроде бы что-то начало делаться. Для Концерна Агренев создал подобный колледж в Самаре. Он должен был принять своих первых студентов в сентябре. Но это для себя. Да и специализация у колледжа все-таки несколько иная.

По причине либеральных порядков в гражданских учебных заведениях молодые люди особенно из студентов часто отличались левыми взглядами. Ведь так или иначе их учили все те же преподаватели с либеральным «свободолюбивым» мировозрением. И тут пока оставалось уповать на изречение другого классика: «У того, кто в молодости не был революционером, нет сердца. А у того, кто в зрелости не стал консерватором, нет мозгов». Мудрое, нужно сказать наблюдение. Молодежь в силу своего возраста не имела опыта поживших людей, а потому не могла критически оценивать того, что она сама желала. Зато имела массу энергии и желание что-нибудь улучшить в Империи. Эта энергия лилась как обычно через край и частенько их поступки и помыслы не соответствовали нормам законов Империи. В принципе так было во все времена и везде. По крайней мере на Руси. Отчасти это так называемый конфликт отцов и детей. И не всегда, ой как не всегда, удавалось канализировать эту энергию в нужное для Империи русло. В ВУЗах, открытых при участии и на деньги Концерна это частично удавалось. Впрочем, даже когда это удавалось, среди общей массы всегда находились паршивые овцы. А с расширением класса образованных людей в стране, росло и абсолютное количество желающих перемен. В принципе перемены в Империи шли, жизнь потихоньку менялась. Но некоторым, особенно молодежи, хотелось всего и сразу, ибо терпением юность не обладает в принципе. И вот как раз этим пользовались те же либералы и революционеры всех мастей. Одни распространяли свои идеи в массы, на словах призывая к более быстрым реформам, к введению «народного представительства» и так далее, другие вообще к свержению царской власти, а на деле желая своей доли власти. И власти побольше. Для лидеров либералов и прочих жаждущих странного тот же парламент представлялся моментальным трамплином к власти вместо долгого и нудного продвижение по ступеням государственной карьеры в соответствии с действующими сейчас в стране порядками.

Как уже говорилось, либералы имелись в России всех цветов и оттенков. Одних интересовала личная власть, других, особенно торговцев и промышленников, больше занимало приближение к бюджетной кормушке. Ведь не секрет, что значительную долю промышленных заказов в стране составляли именно казенные. Более того, именно на казенных заказах обычно можно было навариться значительно больше нежели на заказах частных. Ведь казенными заказами и казенными деньгами распоряжаются чиновники, а потому за взятку или откат порой можно было получить ну очень жирные контракты. И при этом не слишком утруждаться с качеством, потому как приемку товара тоже осуществляет такой же чиновник, а не собственник.

В виду того, что цензура в печати продолжала существовать, на страницы газет выливалось не все, что хотели бы провозгласить те или иные потенциальные реформаторы. Так под запретом находился лозунг эсеров о государственной собственности на всю землю и раздачу самой земли в вечное пользование тем, кто ее обрабатывает. Нужно сказать, что данную идею поддерживало немалое число всяких реформаторов. Но полтора года назад Император в интервью «Русскому слову» разъяснил, что такого он не допустит никогда, ибо сей порядок предполагает, что по сути у земли собственника не будет. А раз нет собственника, то и некому эту землю холить и лелеять. Мало того, данная мера сразу снизит урожаи в стране и убьет многие виды селькохозяйственного производства. Ведь тот же крестьянин, под которым эсеры и прочие понимали человека, обрабатывающего землю, не будет содержать конные заводы, держать тонкорунных овец, заниматься селекцией и выведением новых сортов и так далее. Михаил II привел еще много разных доводов против данной бредовой идеи. Да и вообще такого нет ни в одной стране мира. А раз, говорил Император, я не собираюсь допускать возможности воплощения в реальность этих дурных идей, то и нет смысла их обсуждать и пропагандировать. Цензура за этим бдила строго, отслеживая всякие иносказательные высеры многочисленных писак и изданий. Проправительственные издания все это не раз рассусолили вдоль и поперек, но идея умирать не хотела. Она просто ушла в салоны, на улицы и так далее. Живучесть ее обуславливалось тем, что если и когда «народное представительство» таки в России возникнет, это прекрасная возможность с помощью запудривания мозгов населению получить голоса крестьянской массы Империи. Крестьяне же в Империи составляют большинство населения. А вот как раз они понимать неосуществимость этой идеи не хотели. Крестьяне просто хотели земли…

Вообще Михаил II периодически подумывал о введении в стране некоего урезанного по функциям парламента, но сейчас эта мысль опять была отложена. В Европе начался очередной экономический кризис. Так что сейчас не до лишних расходов. Впрочем, пока в самой России кризисные явления если и проявлялись, то разве что в виде некоторой депрессии. Денежной массы в России пока хватало, а потому наличиствовало разве что замедление темпов роста экономики или приостановка его в отдельных отраслях. Обусловлено это было как раз отсутствием золотого рубля. Будь он, кризис скорее всего был бы неминуем. А так Правительство чувствовало себя достаточно уверенно. Минфин не стремился обязательно ужать денежную массу, но и не стремился с другой стороны к эмиссии деревянных рублей для покрытия излишних государственных расходов. Выходило пока в общем неплохо.

8 июня в Ревель прибыл Эдуард VII в сопровождении Министра иностранных дел Англии сэра Эдварда Грея и прочей свиты. Переговоры с русским Императором длились три дня. Британцы давили, стращали, улещивали перспективами. Да, они хотели урегулировать отношения между двумя империями, но, что естественно, желали сделать это с выгодой для себя. У Михаила II была в принципе та же задача, но все требовалось сделать с пользой для России. Высшие лица двух империй обсудили весь круг двухсторонних вопросов, но достичь взаимопонимания смогли только в отдельных случаях. По Персии был подписан договор, разделяющий страну на три зоны: русского влияния, английского и нейтрального, где обе страны могли добиваться от персидских правительства, меджлиса и персидского шаха тех или иных привилегий и концессий. Была и секретная часть, которая гласила, что обе Империи приложат совместно все усилия дабы воспрепятствовать иным странам в получении концессий в Персии кроме одобренных обеими договаривающимися сторонами. Тех же немцев, которые ни шатко ни валко строили сейчас в Оттоманской империи железную дорогу к Багдаду, пускать в Персию ни одна из сторон не желала.

Договорились Россия и Англия также по необходимости проведения дальнейших реформ в османской Македонии. Тема сама по себе была давнишняя. Все, как говорится, были «за». Но англичане по какой-то причине хотели более радикальных реформ, и подписывать итоговый документ Михаил не стал. В конце концов в Европе имеются не только Англия и Россия. Вот ежели бы документ был многосторонним, то это другое дело. Это в сторону англичан турки боятся чихнуть. Совсем другое дело Россия. Михаил потому и не захотел делать Россию крайней и быть очередным виновником всех бед Стамбула, тем более, что в настоящий момент отношения с султаном были неплохие. Зачем же их портить, делая тому гадость непонятно ради чего? В конце концов простое заявление России о необходимости продолжения реформ в Македонии султана ни к чему не обязывает. А если англичанам сильно надо, пусть привлекают иных союзников к этому вопросу. В то же время русское заявление скажет православным жителям Балкан, что о них в России помнят и думают.

Договорились два монарха и относительно противодействия Германии в Оттоманской Империи. Ни России, ни Англии быстрая постройка железных дорог германским капиталом в Оттоманской Империи была не нужна. Железнодорожная колея, идущая прям из Берлина, несла непосредственную угрозу России начиная от возможного перехвата контроля Германией Черноморских Проливов и заканчивая возможностью быстрых маневров войсками для осман на Армянском нагорье. Да и вообще на границе с Персией включая нефтеносный Арабистан. Англии появление германских конкурентов и в перспективе германских войск и флота в Персидской заливе тоже было совсем не нужно. Но это были естественные совпадающие интересы двух стран. А вот дальше начались существенные разногласия позициях сторон.

По-хорошему выпереть англичан из Корейского пролива не получилось. Эдуард и сэр Грей наотрез отказались покидать занятый корейский остров. Впрочем, они готовы были рассмотреть этот вопрос, если Россия начнет придерживаться принципа «открытых дверей» не только в коренном Китае, но и в Манчжурии. Отказались англичане и от признания особых интересов России в северной части Кореи. В общем создался тупик. Россия пока не могла вытурить англичан из Корейского пролива, а англичане ничего не могли поделать с позициями России в Манчжурии и северной части Кореи.

Кроме того британцы желали, чтобы Россия ушла из Сиама и объявила о том, что Тибет находится вне ее интересов. Вот эти позиции британцы в некоторой степени готовы были разменять на свой уход из Корейского пролива и ослабление влияния России в Манчжурии. Но это было совершено не интересно России. Более того, часть завоеванных преимуществ в Лхасе англичане уже и так потеряли. Китай прислал в Лхасу энергичного высокопоставленного. чиновника — ямбаня, который постепенно урезал немалую часть полученных британцами привилегий в сфере торговли в этом регионе. А введенный впоследствии официальный запрет Поднебесной ввоза в страну опиума формально сводил английскую торговлю в том районе к незначительным размерам. Сам Далай-лама в последние годы уже два раза приезжал в Лхасу, но оставаться там пока опасался. С ямбанем они нашли общий язык, поскольку тот пока действовал на благо страны Великих горных вершин.

Отказываться от аренды архипелага Лангкави и сотрудничества с Сиамом Михаил не собирался вовсе. На пару с Германией, которая ныне имела самую значительную торговлю из всех иностранных держав с Сиамом, Россия вполне могла защитить свои интересы в регионе. Британцы могли бы еще обкусать южные мусульманские провинции Сиама на Малакском полуострове Сиама, но попытка захватить иные районы привела бы к стычке с Германией и Россией одновременно. А французам не светило и обкусывание национальных окраин Сиама. Более того, там, похоже, все шло к тому, что так или иначе Франции придется уйти из захваченной коренной сиамской провинции Трат чуть ли не безвозмездно.

Британцы также желали, чтобы Россия сносилась с Афганистаном только через колониальную администрацию Индии и подтвердила это документально. Но хоть афганский эмир «сидел» на английском денежном пособии и вроде бы был не против вести свои иностранные дела именно этим способом, Санкт-Петербург не стремился подписываться под этим порядком ведения дел. За это ведь британцы ничего полезного не предлагали. Так куда торопиться? Тем более что на границе Афганистана и Пенджаба у британцев опять начались проблемы. Они только подавили в тех краях одно восстание и вернули войска в места дислокации, как началось новое. Причем судя по всему к нынешнему восстанию присоединилась и часть афганцев во главе с каким-то муллой, объявившим англичанам джихад. Да, эмир Хабибулла-хан уже пообещал желающим объявлять самостийный джихад вырвать язык, а мятежникам-афганцам, отправившимся воевать с англичанами, отрезать ноги. Но когда это еще будет и будет ли вообще? В конце концов эмир Афганистана как правитель сказал то, что должен был сказать в его ситуации, раз он сам в данный момент не желает конфликтовать с Англией. Но вот станет ли он выполнять даже то, о чем он объявил по отношению к мятежникам, это еще большой вопрос. Да и вообще Восток — дело тонкое. Ввязываться тамошние дела непосредственно Россия не имела ни возможности, ни желания. Там нет ни правых, ни виноватых. Даже подбросить в огонь дровишек, чтоб сильнее горело, и то не было возможности. Если только опосредственно и через посредников.

Был поднят и вопрос о Проливах. Он не мог быть не поднят на встрече монархов двух стран. Наверно даже англичане не поняли бы, если бы русский царь об этом бы не заговорил. В то же время Михаил прекрасно понимал, что вопрос об изменении статуса черноморских Проливов не может быть решен вот просто так. За положительное решение вопроса каждая из стран-гарантов соглашения, принятого на Берлинском Конгрессе, затребует плату. И в сумме это составит слишком много. А Англия вообще на это не согласится. Потому нет смысла настаивать на этом именно теперь в момент не самых хороших отношений с островом. Проливы или свободный проход через них придется брать силой в тот момент, когда либо позиция России будет очень важна для всей Европы, либо когда всем будет не до каких-то там Проливов. Собственно так и получилось. Эдвард Грей просто ответил, что сейчас не время для изменения статуса Проливов, если только Россия не договорится с Англией по большинству вопросов. И это только позиция одной Англии. А ведь есть еще Франция, Австро-Венгрия, Италия и Германия… Проще эти Проливы с боем будет взять, чем собрать одновременное добро от всех стран-гарантов.

Кроме споров по тем или иным вопросам англичане пытались соблазнить Михаила обещаниями больших инвестиций в русскую экономику, новых кредитов казне и помощью в модернизации казенных предприятий. Но многолетнее общение Императора с князем Агреневым сделало свое дело. Михаил вообще не хотел видеть в России английских банков, желал иметь контроль над иностранными инвестициями, дабы они шли туда, куда нужно Империи, а не туда куда в настоящий момент выгодно дельцам лондонского Сити, и имел свой взгляд на необходимость привлечения новых кредитов, особенно если они связанные. Более того, видя что британцы уступать на взаимной основе не желают, он предложил для нормализации отношений компенсировать России тот вред, что нанесли английские поставки всего и вся непосредственно в ходе русско-японской войны. Даже цифру назвал — 24 миллиона фунтов. Раз уж Англия объявляла о нейтралитете в той войне, «свобода торговли» — это не аргумент, которым прикрывались Британия, поставляя в Японию военную контрабанду. Естественно, Михаил прекрасно понимал, что Эдуард наотрез откажется даже рассматривать этот вопрос. Но как претензия к Англии это вполне сошло. А вот вопрос введения в Японии внешнего управления ее финансами на сей раз нашел у российской стороны нужный отклик. Стороны согласились начать диалог в этой сфере. В принципе с русской стороны это было ничем не прикрытое предупреждение японцам. Ведь переговоры можно вести долго, а закончиться они могут любым результатом. Так что этим вопросом можно долго шантажировать японцев. А будет ли оно введено или нет, зависит только от благорасположения Российской Империи. Да и сам факт ведения переговоров по этому вопросу можно использовать против Британии. Это ведь Англия была союзником Японии. И судьба проигравшей Японии, как и судьба не одиножды битой Россией Оттоманской Империи, чьи финансы ныне также находятся под внешним управлением, — это прекрасный пример-предупреждение для всех потенциальных союзников Британии.

Михаил также поднял вопрос о ситуации в Северной Африке. Англия ведь фактически заблокировала возможность получения Россией определенной компенсации за свое непротивление разделу этой части Африки. Коль скоро Англия, Франция, Италия и Испания решили поделить данный кусок между собой, не обращая внимания на другие заинтересованные стороны, то всем этим странам скоро придется столкнуться с русским и германским противодействием. И не факт, что это понравится странам, поделившим этот регион. Да, вместе 4 этих страны, поделивших север Африки, очень сильны, но неучитывание интересов иных держав приведет к тому, что те будут действовать сами и брать то, что им нравится. А подобный ход событий может привести к очень нежелательным последствиям вплоть до начала военных действий. Вопрос был весьма непростым, но английская сторона под разными предлогами уклонилась от его обсуждения в верхах. Вероятно, англичане считали, что и так сойдет, и они могут действовать в этом вопросе с позиции силы. А вот столкнуть лбами Россию и Германию англичане очень хотели. И предприняли в этом направлении немалые усилия, выложив Михаилу в том числе и часть конфеденциальной информации о действиях Берлина. Но Михаил ссориться с Вильгельмом совершенно не стремился, и усилия англичан не увенчались успехом. Опять же нужно еще посмотреть, где там правда, где намеренная ложь, а где смещение акцентов. На стравливании стран между собой британцы не одну собаку съели. И подозревать их в честности и беспристрастности — это себя не уважать.

В целом переговоры прошли мало результативно. Но если в Лондоне на что-то надеялись, то в Санкт-Петербурге в основном к подобному результату переговоров и готовились, ибо было трудно представить, что Британия пойдет на существенные уступки России. Даже на те, которые официально и дипломатически закрепляли бы существующий порядок вещей.

В связи с провалом русско-английских переговоров 14 июня в Осло королю Норвегии русским консулом был вручен опечатанный пакет. Причем на личной аудиенции русский консул специально попросил норвежского короля Хокона VII не предавать содержимое пакета какой-либо огласке даже внутри ограниченного круга приближенных лиц, поскольку утечка информации может пойти во вред самой Норвегии. А если король будет согласен с предложенными ему идеями, то русский Император готов в ближайшее время посетить Осло для подписания соответствующего документа.

Глава 20

Что может помнить среднестатистический молодой мужик из начала 21-го века, пусть даже получивший высшее образование, не связанное с историей или дипломатией, о младотурецкой революции и Боснийском кризисе начала 20-го века? В общем-то совсем немного. А именно, что в условиях обоюдного ослабления и Российской и Оттоманской империй, когда в последней начался младотурецкий бардак, Вена задумала и провела удачную операцию по переводу режима бессрочной оккупации Боснии и Герцеговины в аннексию данной территории. Из-за того, что воевать турки в то время не могли, им оставалось лишь поскрипеть зубами и согласиться. И получить за это какую-то небольшую компенсацию в денежном выражении. Это один аспект. Второй — это то, что подобной операцией возмутились Сербия и Черногория. Ведь часть аннексированных территорий были заселены преимущественно сербами. Все это произошло в том числе из-за действий русского Министра иностранных дел Извольского, который в то время пытался дипломатическими способами открыть проход русского флота через Проливы, однако его сначала кинула Вена, а потом припечатал Берлин. Про действующее лицо у немцев Агреневу даже фамилия вспомнилась — германский посол в России Пурталес. Он и тут занимает свой дипломатический пост. Вот собственно и все. Нахождение Агренева в данных временах подсказывало ему еще некоторые возможные детали того, что возможно произойдет. Были и сомнения. Ведь в данном случае Россия после русско-японской войны и последующей революции не ослабла. Но готовиться к варианту развития событий все равно было нужно. Однако когда события начинают свой бег совсем иначе, оставалось лишь хвататься за голову и пытаться понять, в чем дело. То ли Александр просто плохо знает историю, то ли история пошла по другому пути.

Еще в марте 1908 года Александр отдал приказ Купельникову подготовить несколько малых групп для глубокого и длительного вживания в Болгарию для того, чтобы действовать по двум направлениям. Свои люди в Болгарии во время Балканских войн пригодятся. Нельзя использовать только болгар, проживающих в настоящий момент в России. Они могут и не выполнить прямой приказ. Тут были нужны исключительно свои люди, которых требовалось внедрять заранее, поскольку ни одного натурального болгарина в составе СБ Концерна не было. А во-вторых, что там и как пойдет с наследником болгарского князя Фердинанда I неизвестно. Дипломатические переговоры об обучении Наследника Бориса русскими учителями или в России — дело долгое, а с самим Фердинандом Кобкргским все равно скорее всего придется как-то разбираться. Да и удастся ли заполучить Бориса для обучения и повлиять на него или нет, сейчас никто сказать не может. Потому своих людей нужно в Болгарию внедрять. В общем, Купельникову было отдано соответствующее указание. А проверять выполнение указания за Иваном Ивановичем было не нужно.

О вероятности смуты у османов и об аннексии Боснии и Герцеговины Австро-Венгрией Александр поведал Императору еще в прошлом году. И бумагу написал по вероятному прогнозу событий. Очередному прогнозу Михаил не удивился. В конце концов не первый раз и дай Бог не в последний. А то, что порой развитие событий идет не по описанному сценарию, так что удивляться то? Это ж прогноз. Но к прогнозам князя Император относился со всей серьезностью, ибо уже успел не раз убедиться, что они раз за разом сбываются полностью или в основном. Так что можно было быть уверенным, что к очередному повороту политических событий страна как-то подготовилась. Концерн тоже готовился. Но, как оказалось, готовиться нужно было не только к этому. Тем не менее в Критской Ханье сейчас стояла тройка броненосцев типа «Бородино», пара бронепалубных крейсеров и броненосный «Адмирал Макаров», составляя Средиземноморскую эскадру России. Корабли туда пригнали не просто так. Да и командовал эскадрой не кто иной как адмирал Скрыдлов — победитель японцев. Вообще-то он начальник МТК, но возглавить на время эскадру в Средиземке по просьбе Императора не отказался. Против средиземноморской эскадры Королевского флота русская эскадра, конечно, никак не потянет. Тут и пытаться не стоит. Но вот как раз с англичанами никто и не собирался бодаться.

В начале июля взбунтовались турецкие войска, дислоцированные в Македонии. Вскоре на сторону восставших перешли военные гарнизоны Салоник и других крупных городов в Македонии. Революционное движение получило поддержку действовавших здесь и в Албании партизанских отрядов, а также местного населения. 23 июля повстанцы вступили в Салоники и другие крупные города Македонии. Повсюду на многолюдных митингах провозглашалось восстановление конституции. В тот же день салоникский комитет младотурок отправил телеграмму султану с требованием подчиниться воле восставших.

Князь Агренев, что называется, потирал руки и наблюдал за происходящим. На первых порах действовать не требовалось, ибо было незачем. Османы и сами вполне справлялись с наведением бардака у себя в Империи. Подливать керосинчику в костер смуты сейчас было не нужно. Этим можно было только навредить. Во главе смуты стояла национал-либеральная организация «Единение и прогресс». Про нее было известно, что свои крупные сборища она обычно проводила в Париже. Ну, а где Париж, там рядом и британцы наверняка крутятся. Без них такие вещи сами собой не происходят.

К концу июля султан Абдул-Гамид II уже сдался. Отправленные на подавление бунта войска еще до выступления в Македонию и по дороге к ней оказались распропагандированы младотурками и присоединились к восставшим. Больше султан не смог двинуть для подавления бунта ни одну дивизию даже из состава Стамбульского гарнизона. Правительственный аппарат оказался совершенно парализован. Даже высшие военные и гражданские чины (в том числе и генерал-инспектор Хильми-паша) частью из страха за свою жизнь, частью в надежде на сговор с младотурками проявляли за редкими исключениями полную пассивность. А потому 27 июля султан вынужден был согласиться с возобновлением действия Конституции 1876 года и назначить выборы в меджлис. Хозяином положения сделался салоникский комитет движения «Единение и прогресс». Но это было только начало. В первых числах августа султан потерял право назначать не только великого визиря, но и военного и военно-морского министров. Абдул-Гамид попытался восстановить контроль над вооруженными силами, но младотурки не позволили ему это сделать. В итоге великим визирем был назначен Кямиль-паша, который имел репутацию англофила. Потом младотурки распустили тайную полицию и ликвидировали многотысячную армию доносчиков, после чего была объявлена политическая амнистия. В правительство, составленное из старых султанских сановников, не вошел ни один представитель младотурок, но они контролировали его деятельность. Почти нигде не были сменены губернаторы, полицейские, жандармские и судебные чины. Но наряду с официальными властями (а вернее, над ними) страной управляли младотурецкие комитеты. В итоге монархия в Оттоманской империи стала носить по существу декоративный характер. Свободолюбивые лозунги, обещание установить всеобщее равенство и удовлетворить насущные нужды народа производили огромное впечатление. Пьянящее чувство свободы и победы на тиранией выводило на городские площади в Турции огромные толпы народа самых различных национальностей. Ведь СВОБОДА же! А за ней и процветание недалеко. Радовались и турки, и греки, и македонцы, и арабы, и армяне и прочие национальности. Все были готовы поддерживать национал-либералов из движения «Единение и прогресс». А движение, ставшее партией, тем временем открывало в очередных городах свои отделения и раздавало громкие сладкие обещания направо и налево.

Пока народы Оттоманской Империи радовались, внешние игроки озаботились коварными планами относительно дряхлеющей империи. По результатам младотурецкой революции в первую очередь, похоже, выигрывали Британия и Франция. Впрочем, это и не удивительно. Кто девушку ужинает, тот ее и танцует. Ведь если султан раньше придерживался прогерманской ориентации, то младотурки были ориентированы на именно на Лондон и Париж, и всячески это пытались показать. В сентябре в предверье выборов в меджлис из-за прекращения финансирования и прочих причин даже приостановилась постройка Багдадской железной дороги. Ну какая нафиг стройка, если нужны деньги на выборы?

В сентябре с двух мобилизационных складов турецкой армии испарилось около 20 тысяч винтовок — турецких маузеров и некоторое количество патронов. Так за взятки и комиссионные вороватые османские интенданты и предприимчивые греческие посредники облегчили турецкие запасы вооружения в пользу неизвестных лиц с чисто греческими и армянскими рожами. Князь Агренев стал беднее почти на четыреста тысяч, а оружие было погружено на пароход и отбыло в неизвестном для турок направлении. Хотя насчет беднее — это еще как сказать. Агренев бы и новые крупповские горные пушки с гаубицами купил, но уж больно турецкие интенданты большую цену заломили. Куда потом можно будет вбросить такую гору оружия, Александр пока представлял себе смутно, но, как говорится, запас карман не тянет. А тут оружие турецкой армии, да еще германского производства. В общем, вариантов могла быть масса.

Русский Министр иностранных дел Извольский летом и в начале осени сидел в Санкт-Петербурге безвылазно и принимал иностранных послов и прочих зарубежных политиков и посланников. В Европе дипломаты крутили интриги и пытались поймать свою выгоду из создавшегося положения. Россия всем своим видом показывала интерес к происходящему и тоже шебуршила под ковром, но наружу пока ничего не выплескивалось.

Как потом узнал Агренев, в Санкт-Петербург приезжал и австрийский Министр иностранных дел. Барон фон Эренталь предлагал Извольскому не возражать против аннексии Австро-Венгрией Боснии и Герцеговины в обмен на австрийское «добро» на изменение статуса Проливов. Но данное предложение не нашло у русской стороны понимания. Вена испокон веков отличалась тем, что слово свое не держала, и периодически кидала своих союзников. К тому же выходило, что аннексию части Балкан австрийцы проведут прямо сейчас, а свое слово за возможность прохода кораблей Черноморского флота через Босфор и Дарданеллы Вена скажет неизвестно когда. Да и скажет ли? Вон, британцы только что Россию в этом вопросе продинамили. А теперь у них еще намного более лучшие позиции в Стамбуле. Так что голос Вены в данном вопросе ничего не стоил, что и было высказано Эренталю. В общем, Извольский запросил с Эренталя что-то более существенное. Причем не только для России, но и для Сербии с Черногорией. Это ведь сербы живут на оккупированных Австро-Венгрией территориях. Такая постановка вопроса категорически не устраивала австрийцев. Впрочем, Извольский это прекрасно понимал. И вроде бы Эренталю был предложен еще какой-то вариант. Но о его сути князь так и не узнал. Ну, да и ладно. Не очень то и хотелось. В конце концов каждый должен заниматься своим делом.

5 октября грянул гром! Князь Фердинанд I объявил Болгарское княжество царством, а себя царем болгар. В тот же день Тырновский митрополит венчал его на царство. Вот тут Агренев схватился за голову. В его вариантах развития событий такое прописано не было, хотя в принципе исключить такой сценарий было нельзя. Ну, не помнил Александр ничего подобного. «Боснийский кризис» — это ж должно быть в Боснии, а тут Болгария. Впрочем, на следующий день ситуация частично «выправилась». Вена объявила об аннексии Боснии и Герцеговины. Вообще нужно сказать, что на Балканах всегда все было очень запутано. Де-факто Болгария уже являлась независимым государством, но де-юре ее южная часть — Восточная Румелия до настоящего времени оставалась вассалом Оттоманской Империи. Более того, хоть Болгария за прошедшие с Берлинского конгресса годы избавилась практически от всех наложенных ограничений, независимость ее не была никем признана. Да и организация в Европе еще одного монаршьего престола — это еще тот гемморой, даже если он происходит по согласованию с другими мировыми державами. А тут вообще самостийное.

Болгария состояла в некотором оборонительном союзе с Сербией, но вооружения получала от Шнейдера, Манлихера и Круппа. С 1902 года княжество также имело подписанную военную конвенцию с Россией. А Империя сейчас не стремилась сейчас к изменению статус-кво на Балканах. Еще одна балканская страна — Румыния, армию которой РОК вооружил своим стрелковым оружием, состояла в союзе с Австро-Венгрией, а не Россией. Сербия который год вела таможенные войны с Веной, но получала основную финансовую поддержку из Парижа и одновременно политическую поддержку из России. В Санкт-Петербурге сейчас просто играли в Сербии по принципу враг моего врага — мой друг. Вена давно была врагом, а Сербия постепенно приобретала статус друга, правда, Певческий мост не слишком усердствовал в вопросах оказания материальной поддержки Белграду. В конце концов у России своих долгов хватало. Незачем было делать новые из-за пусть и православных, но далеких сербов. Сами сербы на французские деньги построили оружейный завод, но выпускали на нем не французские Лебели, а германские Маузеры. А вот с артиллерией у них был швах. Только древность всякая. Впрочем, это и не удивительно. Своих орудийных заводов в стране не было, а купить за границей пока не было денег. Черногория в этом плане выглядела относительно неплохо. У нее и стрелковое оружие и артиллерия были новыми. Все было русского производства благодаря зятю Николы I — Михаилу II. Но это только для армии мирного времени, потому как русский Император тоже умел считать деньги. По мобилизации черногорской армии приходилось довольствоваться всяким старьем, пусть даже и русские поделились с черногорцами устаревшими винтовками Бердана. Ну и, наконец, Греция была сама по себе, обладая новой русской стрелковой, но не для всей армии военного времени, и в основном устаревшей артиллерией.

Через три дня после объявления аннексии Боснии и Герцеговины в Гатчине состоялось большое совещание. Официальный Санкт-Петербург пока молчал, зато в русской прессе творилась полная вакханалия с требованиями к царю покарать Австро-Венгрию. Одновременно славянофилы радовались «освобождению болгар». К этому моменту стало известно, что болгарский парламент полностью поддержал решение своего монарха. В России в двух южных военных округах и Черноморском флоте уже были отменены отпуска и увольнения офицерам, солдатам и матросам. В Оттоманской Империи несмотря на революционный бардак решения Вены и Софии вызвали естественное возмущение и озлобление. Стамбул как минимум готов был побренчать оружием. Все шло к тому, что османы могут объявить мобилизацию. А Сербия ее уже даже объявила, но не из-за осман, а из-за аннексии австрийцами Боснии и Герцеговины, где половина населения была этническими сербами. В Сербии пресса тоже безумствовала. Черногория была на грани этого.

К этому времени уже кое-что начало проясняться. Фердинанд I перед объявлением себя болгарским царем ездил в Вену и явно согласовал свой шаг с австрийцами. Более того, хитромудрые венские политики и здесь ухитрились изловчиться и выиграть. Первым сделала свое заявление именно София. И именно с Болгарией у Оттоманской Империи имелась протяженная граница. Вена явно пустила болгарского самоубийцу вперед, а сама выступила на день позже. К тому же Австро-Венгрия граничила с османами только через небольшой Новопазарский санджак, в котором стояли австрийские части. В нем и воевать то неудобно. Да и не могут османы в нынешнем их состоянии воевать с сильной Веной, которую однозначно поддержит Берлин. Другое дело Болгария. Ей австрийцами явно прописана роль козла отпущения. И одновременно данным шагом Вена подставляла Россию, которой явно придется вмешиваться в ситуацию тем или иным образом. Более того, и самому Ферлинанду и его дипломатам Россия не раз заявляла, что отрицательно отнесется к провозглашению Болгарией независимости. Балканские дела вполне могли стать инициатором большой войны в Европе. Но, слава Богу, сейчас вроде бы из великих держав никто еще не готов к войне. Однако Фердинанду и болгарам похоже было невтерпёж, и они решили использовать ослабление осман для этого внешнеполитического шага.

Кроме России, как оказалось, Вена кинула еще и итальянцев. О чем там Эренталь договаривался Министром иностранных дел Италии синьором Титтони неизвестно, но уже было понятно, что итальянцы тоже мягко говоря сильно рассержены аннексией Боснии и Герцеговины. Рим давно посматривал на Балканы и примеривался. И не суть важно, что сил у него на это не было. Зато было желание и какие-то планы. Официальный Париж пока осторожничал. Зато глава английского Форейн оффис Эдуард Грей уже успел высказаться, что «нарушение или изменение условий Берлинского трактата без предварительного согласования с другими державами, из которых Турция в данном случае затронута больше всех, никогда не может быть ни одобрено, ни признано правительством его величества». Это в общем-то было понятно, ибо таким образом Грей собирался набрать очков в Стамбуле, продолжая отрывать Турцию от Германии, и заодно получить что-нибудь не только для османов, но и для Англии.

На совещании в Гатчине приглашенные пытались оценить обстановку и выработать политику России в связи с Боснийском кризисом. Было ясно, что Берлин поддержит своего союзника Австро-Венгрию. Более того, германский посол уже имел встречу с Извольским и настоятельно рекомендовал русским не противиться аннексии, а принять ее как должное, хотя и заговаривал о возможности некоторой компенсации. В конце концов рушить отношения с Россией Вильгельму тоже не хотелось. Это первое. Второе — следовало утихомирить Сербию и Черногорию. Со второй проще. Она русских послушает. А вот политики в Белграде — это те еще фрукты. Балканцы вообще отвязные ребята. Сначала начинают войну, восстание или объявляют независимость, а потом искренне надеются, что Россия своим вмешательством спасет их от нового разгрома. Первый раз что-ли? Нет, уже не первый. И даже не второй.

Намного сложнее обстояло с Болгарией. Болгары — православные, а русские интересы на Балканах несомненны. Болгария имеет выход в Черное море, но правит там немец по национальности, постепенно усиливающий свою личную власть в стране. Санкт-Петербург долго не хотел признавать Фердинанда в качестве болгарского князя. Да и капиталы вБолгарии работают преимущественно австрийские, германские и французские. То есть если турки нападут, то не вмешаться Россия хоть каким-то образом не может. Но и вмешиваться на пользу излишне самонадеянного Фердинанда и иностранных капиталов, а потом воевать за русский счет смысла не имеет. Вот этот казус в Вене, видимо, хорошо продумали. Умеют же, гады! Причем, наверняка, Вена легко плюнет на Фердинанда, если турки начнут войну с Болгарией. Ведь козла отпущения никому не жалко. В крайнем случае другого можно назначить. В германских землях полунищих и никому не интересных принцев как грязи. Только позови, сразу несколько десятков нарисуется. Однако России заполучить нормального союзника на Балканах было бы очень неплохо. Но где он этот нормальный и послушный? Болгария на роль русского союзника на Балканах вполне подходила бы, если б Фердинанд Кобургский не захотел потешить собственное эго, став новоявленным царем. Более того в нынешних условиях война османов с Болгарией, вероятно, выгодна Лондону и Парижу. Ведь русским наверняка придется вмешаться в нее. А это будет для Британии большим подарком. Не хочешь дружить с державами из «Сердечного согласия»? Тогда получи еще одну войну и очередную дырищу в бюджете. При этом Проливы все равно скорее всего останутся турецкими. Их просто не дадут захватить. Опять поди Королевский флот вмешается.

В этом же ключе следует рассматривать и позицию Берлина по отношению к османам. Пока между Германией и Оттоманской Империей была дружба и взаимопонимание, у осман было все нормально. Ну, относительно, конечно. Но стоило им переметнуться на сторону англичан и французов, получите и аннексию Боснии, и независимость Болгарии, и возможную войну с русскими. Фактически для османской верхушки это была показательная порка.

России говорить свое однозначное «НЕТ аннексии» на международной основе теперь явно не следовало. В итоге она могла остаться в гордом одиночестве среди великих держав если не сейчас, то когда настанет решающий момент. Плюс эдак можно заполучить еще войну со Стамбулом или Веной. А может даже и с обоими при неудачном раскладе. Возможен и иной вариант. Авторитет Империи на Балканах резко упадет, если Россия вообще не вмешается в конфликт. Следовало попытаться сделать так, чтобы Вена сама отказалась от одностороннего решения вопроса, либо сделать это ее заставил тот же Лондон. То есть необходимо найти некий третий путь. Наметки плана имелись, но Болгария спутала русские карты. Теперь по сути требовалось и на ёлку влезть и не уколоться. Первой одобренный на совещании мыслью было следующее. Если уж Фердинанд I и так выбран Веной на роль козла отпущения для турок, то пусть так оно и будет. Но только пусть козлом будет он лично, а не вся Болгария. Болгарию следует освободить от этого козла и после этого каким-то образом посадить там на верхушку власти более здравомыслящих людей. В русскую пользу здравомыслящих. Ну, и в пользу Болгарии тоже, хотя с последним в этой балканской стране как раз обстоит относительно неплохо. Все это, конечно, проще сказать, чем сделать. Но не согласованные с Россией взбрыки на Балканах от славянских стран и народов больше терпеть было нельзя. Второе, что следовало сделать, это объяснить в Белграде, что крайняя воинственность сербов в одиночку против Австро-Венгрии, а также прямое провоцирование Вены приведет скорее всего к исчезновению Сербии с карты Европы. И что Россия за просто так вмешиваться в войну двух стран не собирается, коль скоро у сербов вдруг атрофировались мозги и чувство самосохранения. Белграду также следовало объяснить, что какую бы поддержку не сулили Сербии из Парижа и Лондона, в случае начала боевых действий ни одна из этих стран вмешиваться в войну на территории Сербии точно не будет. У них даже возможности для этого нет. Технически нет. В то же время, Карагеоргиевичам следовало разъяснить, что вероятность прямого вмешательства России все-таки имеется. Но, главное, имеются шансы кое-что получить от австрийцев мирным путем. Однако решать этот вопрос будет русский Император. А его решение будет обуславливаться не бедами или поражениями Сербии, а выгодой России. И не стоит в Белграде гадать, в чем состоит эта самая выгода. Может она совсем и не в том, о чем думают в Сербии. В-третьих, следовало как-то получить отступные с австрийцев. Побольше в свою пользу и пользу Балканских стран. В-четвертых, нужно было остудить возмущение османов по отношению к Болгарии, канализировав их ненависть конкретно на Фердинанде I и не допустить войны на Балканах. В-пятых, следовало, заняв нишу миротворца и поиграть мускулами дабы потом можно было получить какую-то прибыль как с ослабления османов, так и в Болгарии, либо использовать ситуацию иным полезным для России способом. Тут не все так плачевно, как может показаться. Есть определенные рычаги и варианты. Есть!

Что интересно, в августе английский король Эдуард VII посетил германский Кронберг, и, насколько было известно, с Вильгельмом II они категорически не сошлись во мнениях вплоть до слов о возможности войны со стороны германского кайзера. В этих условиях совсем уж портить отношения с Россией, безусловно поддерживая только и исключительно Вену, германцам не выгодно. Да, германский посол Пурталес уже приходил к Извольскому и пытался найти приемлемый выход из ситуации, пусть и в свойственным ему требовательном стиле. Да и вообще. Если удастся избавиться от Фердинанда в Болгарии и посадить там прорусское правительство, то вся затея немцев о возможности использования строящейся железной дороги Стамбул-Багдад-Басра в военных целях окажется ничтожной. И тогда именно Россия будет контролировать возможность этого транзита просто потому, что Белград с Веной никогда по-доброму не договорятся, а Болгария из-за опасений войны с турками будет слушать в этом вопросе Санкт-Петербург, а не Берлин или Вену. По крайней мере так виделось в идеале. А как оно выйдет, посмотрим.

Тем не менее что-то серьезное заявить следовало уже сейчас. И эти слова были найдены. Хорошие такие слова. Слова о том, что Вена своими действиями полностью разрушила Берлинский трактат до основания. Ведь если одна страна-гарант соглашения явочным порядком решила не соблюдать его условия, то и иные страны более не обязаны соблюдать его рамки. Пусть об этих словах подумают в каждой из европейских столиц. Причем отмолчаться в Берлине, Лондоне и Париже после их произнесения не выйдет. Всем придется что-то заявить и заявить публично. Правда, вполне возможно, что это будет полное словоблудие, ну так и Россия этим же может заняться, одновременно занимаясь Болгарией. И не только ей одной. Можно начинать сколачивать блок четырех балканских стран формально против Австро-Венгрии, как виновника всего этого бардака. И против Оттоманской Империи. Но об этом совершенно не обязательно говорить громко, пока власть в Стамбуле качнулась в сторону Лондона.

Вообще у Александра даже появилась навязчивая мысль. А не являются ли события последних лет эдак с 1904 года первой волной цветных революций, устроенных британцами и французами? Россия, Персия, Оттоманская Империя, Марокко, да еще вон на Малаккском полуострове у Сиама в национальных окраинах подгорает. Правда, в России англичанам бардак устроить не удалось. Но это только в этой реальности. А ведь британцам этого явно хотелось. Впрочем, долго думать о конспирологических версиях было некогда. Имелись и другие дела.

В июле Министерству иностранных дел Империи пришлось решать американский вопрос. Вашингтон запросил возможность принять во Владивостоке или Дальнем Большой Белый флот. К тому моменту американский флот добрался до Гонолулу и намерен был идти на Японию и далее к русскому побережью. О решении Агренев узнал только сильно позже, когда американская эскадра подходила к Владивостоку. Нужно сказать, что тот, кто предложил решение вопроса, обладал большой долей юмора. В русской ноте Правительству САСШ ответили, что появление американской эскадры у русских берегов весьма нежелательно. На Дальнем Востоке до сих пор помнят о поддержке американским капиталом японской агрессии. Более того, непрекращающееся браконьерство американцев у русских берегов крайне отрицательно сказывается на русско-американских отношениях. По крайней мере в данном регионе. Ведь порой до перестрелок доходит. Так что извините. А на словах американскому консулу было сказано, что вообще-то эскадру могут принять, если американские адмиралы примут участие в больших маневрах русских миноносных сил, надводных и подводных, намеченных на август-сентябрь. Как и следовало ожидать, изображать из своих кораблей мишени американцы не пожелали. Но не продефиллировать мимо окрестностей Владивостока всей эскадрой после этого они не могли. А то ведь еще скажут, что сыны гордой Америки испугались каких-то русских варваров. Так что учения миноносных сил на Дальнем Востоке все-таки состоялись, но с участием только подводных лодок. Правда, американцы узнали об этом лишь некоторое время спустя. Нужно сказать, что к Владивостоку пришел не тот состав американского флота, который выходил с Восточного побережья САСШ. Американцам пришлось заменить в составе эскадры три броненосца. И если два у них нашлись, то еще один пришлось заменять броненосным крейсером. Так что хоть американцы и научились уже быстро строить и хорошо обслуживать свои корабли, но тем не менее получилось, как получилось.

К сентябрю 1908-го на Дальнем Востоке нашли меры воздействия и на британцев, захвативших корейский остров в Корейском проливе. Император Чосон издал указ о том, чтобы все его подданные покинули злополучный остров и не оказывали помощь англичанам в строительстве базы. Корейцы хоть и не боготворили своего Императора так же как японцы, но тем не менее послушались и почти все уехали. Тем самым они оставили британцев без рабочей силы. Вроде бы ерунда. Англичане начали завозить на остров китайцев, но скоро пришел русский транспорт в сопровождении канлодки и крейсера и высадил десант русской морской пехоты на соседний рядом расположенный остров. Плюс с десантом Владивостокского полка морской пехоты приехали три десятка корейских полицейских. И периодически начали отлавливать китайцев как незаконных мигрантов с катастрофическими для тех последствиями. И это вроде бы ерунда. Англичане начали выставлять пикеты и секреты по всему захваченном острову. Но иногда стали пропадать секреты в полном составе. Однако главным было то, что одним транспортом Россия не ограничилась. Следующий русский транспорт привез осадные орудия, и их начали устанавливать для стрельбы с закрытых позиций. Таким образом рейд будущей английской базы и вся ни шатко ни валко строящаяся английская база оказались в зоне обстрела русской осадной артиллерии. Русские орудия, конечно, были старенькими, но дальнобойности у них хватало. А снаряды ведь можно и переснарядить с черного пороха на гренит. Потом были обрезаны и утащены несколько сот ярдов телеграфного кабеля, уже брошенного англичанами к ближайшей телеграфной станции. Попытка англичан подсоединиться заново привела к знатной драке с местными корейцами, после которой телеграфная станция была взята под охрану русскими морпехами при полном непротивлении японцев, в чьей зоне ответственности она находилась.

Через несколько дней пришла еще одна русская канонерка и британцам на базе стало совсем не до шуток. Капитан канонерки сообщил во Владивосток, что на подходе к острову он обнаружил две плавающие мины заграждения английского производства. Одну он расстрелял, а вторая была отбуксирована русскими моряками к берегу в качестве доказательства. В Лондон тут же полетела нота Министерства иностранных дел, указывающая, что Англия своими безответственными действиями нарушает не только суверенитет Кореи, но и мирное судоходство в этом важном районе. А потому Россия будет вынуждена полностью прекратить незаконное строительство, даже если ей придется осуществить полную блокаду острова в том числе и с помощью минных постановок. Причем английская мина была самая настоящая. Ее предъявили британцам с базы. Британские моряки и Форин-офис, естественно, открестились от такого «подарка», ибо никто ее там не ставил и не терял. Но факт наличия английской мины имел место быть. Ее фотография скоро начала фигурировать на страницах русских газет. Все прекрасно понимали, что это провокация. Вот только чья? А русские еще и ультиматум выдвинули. А потом привезли на свой остров еще роту корейской пехоты. Британцы, естественно, отобьются, но первая же перестрелка может привести к большому конфликту. И совсем не факт, что это сейчас на руку Лондону.

Глава 21

Прошел почти месяц с тех пор, как начался Боснийский кризис. Они сидели в холле личного особняка князя Агренева в поселке Сестрорецкого оружейного завода Концерна. В камине весело горел огонь, и потрескивали дрова. Вообще, конечно, камин не для русского климата, но именно он создавал уют в помещении, а так для обогрева особняка использовалось водяное отопление. Михаил II был вполне себе свеж и доволен жизнью. Две недели назад пушки Петропавловской крепости палили по случаю рождения у Императора второго ребенка. Императрица Ксения Николаевна счастливо разрешилась от бремени крепенькой дочкой. Новорожденную Великую Княжну крестили Марией Михайловной в честь матери Михаила Дагмары. И вот после суетливых дней Михаил выбрался в Сестрорецк немного развеяться. Друзья неплохо постреляли из разного оружия на заводском полигоне. Кроме прочего Императору был представлен вариант ручного пулемета от Браунинга, недавно доведенный до постановки в серию, под штатный русский патрон 7,62*54R. Внешним видом пулемет очень походил на ДПМ, хоть и имел иной механизм. А потом Михаилу еще был показан фильм об работе батальонного миномета калибра 82 мм. Да и сам оный был показан в натуре. О серии минометов Агренев пока оговорился, что не хочет его светить на публике, а представить полную линейку из трех минометов, дабы застолбить весь возможный диапазон от 60 до 120 мм. Очередные стреляющие игрушки Императору с одной стороны весьма понравились, с другой нехило озаботили. Это ведь сколько еще бабла нужно для вооружения ими Русской армии? Жуть! И это в то время, когда в Империи всерьез задумались об усилении Флота… Собеседники успели переговорить о всяком, пока не перешли к серьёзным разговорам.

— Раскажешь, как там с международными делами? — Агренев разлил венгерский «Токай» по фужерам.

— Ты про Балканы? — дождавшись кивка Александра Император небрежно махнул рукой и начал рассказ.

— Идут дела. По разному идут. Австрийцы и поддерживающие их германцы отказываются идти на международную конференцию. Чуют, что с них там сдерут намного больше, чем если решать дела кулуарно. Все остальные включая болгар наоборот хотят созыва новой конференции. Вообще с возможными компенсациям что туркам, что сербам и черногорцам у Вены обстоит плохо. С османами им даже полегче будет. Ты наверно знаешь, у османов есть одна национальная особенность. Все территориальные споры по окончании проигранных войн издавно они стараются закончить предъявлением финансовых претензий за отошедшие к противнику территории. В Европе от этого уже в основном отошли, а для османов это по прежнему актуально. Так что дело между Веной и Стамбулом скорее всего закончится выплатой некоторой суммы отступных. С сербами все обстоит иначе. Сербия и Австро-Венгрия граничат между собой по Дунаю. К северу от Дуная на аннексированной австрийцами территории проживает значительное количество этнических сербов. А по Дунаю они составляют вообще большинство населения. Но отдать там хоть кусок территории Вена не может, поскольку тогда Дунай на каком-то отрезке станет чисто сербским. А поскольку таможенная война между двумя странами до сих пор не закончена, сербы просто смогут перекрыть транзит австрийских судов по речной артерии. Причем неважно, что будет написано в договорах про свободу судоходства по Дунаю. Сербы просто смогут это сделать фактически. Ведь таможенные войны тоже ни в каких договорах не прописаны. Кроме Дуная обе страны граничат в Новопазарском санджаке. Но на его передачу Сербии и Черногории никто в Европе не пойдет, поскольку никому не нужна общая граница между Сербией и Черногорией. А сужение санджака до совсем уж тонкой кишки не интересно ни австрийцами, ни османам. Вот примерно так обстоят дела на этом направлении.

Михаил прервался, сделал глоток легкого вина из фужера и продолжил:

— Кстати, англичан в этом кризисе как и нас тоже интересуют Проливы. Они непрочь изменить режим их прохода так, чтобы в Черное море могли проходить флоты любых стран. В первую очередь их, конечно, интересуют возможности для собственного флота. Нам же такой порядок даром не нужен.

— А вот не скажи! — прервал Михаила Александр. Он поднялся с кресла, дошел до шкафа с бумагами, достал из него тонкую папку и протянул ее Императору. — Вот, ознакомься.

Усевшись обратно в свое кресло, он продолжил: