Мне без тебя не жить

К облегчению девушки, свободных комнат было две, поэтому она спокойно могла перевести дух и смыть с себя дорожную пыль. Оставшись в комнате одна, Катерина присела за туалетный столик, пристально вглядываясь в свои черты. Синие глаза с грустью глядели на мир, не в силах снести обиду.

«Николас, почему ты так жестоко поступил со мной?» — В сердцах подумала Катюша. Ведь все могло бы случиться по иному, а ныне… Ныне она уже навеки связана с человеком, который наверняка не испытывает к ней ничего кроме призрения. Стыдно себе в этом признаться, но Катя не почувствовала отвращения, а наоборот испытала ни с чем не сравнимое удовольствие. Тело будто ожило собственной жизнью, опаляясь жаром, а затем падая в пропасть. Даже герцог не вызывал в ней такую бурю эмоций. Но тем паче Катерина решила, что должна держать с мужем как можно холодней, дабы придерживаться установленных границ, которые сама Катенька считала приемлемыми. Ребёнок растущей в её утробе — вот весь смысл её жизни. Даша помогла барыне принять ванную, а затем переодела в тёплую сорочку и прическа на ночь волосы, заплетя их в тугую косу. Ложась в постель, Катюша долго вертелась и смотрела в потолок, не в силах заснуть.

На следующее утро, Дарья, помогавшая хозяйке привести её в порядок, отметила необычную бледность лица и раскрасневшиеся от слез глаза. Готовая продолжить путь, Екатерина спустилась вниз, поспешно отыскав глазами мужа. Акарчеев расплачивался с хозяином постоялого двора, и Катя не вовремя подумала, что вот цена её благополучия. Мишель получил деньги, она его имя и возможность растить собственного ребёнка, а не отдавать его в чужие руки. Но неужели нужно было идти на такие жертвы? Этот вопрос не давал Кате покоя, ведь ныне ничего нельзя изменить.

Супруг встретил её легким кивком головы, не упустив из виду ее бледность.

— Екатерина Андреевна, вы уверены, что готовы продолжать путь? Может быть стоит задержаться?

Катюша отрицательно покачала головой. Ей хотелось поскорее добраться к месту своего временного заключения. Ведь в пути сложно скрыть, в каком положение она находиться. Укутавшись в пелерину, молодая графиня вышла на улицу. Лошади и экипаж были уже готовы, и молодая графиня быстрым шагом направилась устроиться поудобнее, пока супруг не успел нагнать её. Михаил смущал её своим проницательным взглядом, будто душу пытался разглядеть, а её Катерина берегла как самую ценную вещь, не считая дитя, которого она носит под сердцем. Остаток пути ехали без задержек, лишь останавливаясь на ночлег. В день одолевали сто вёрст и уже через неделю въезжали в Киевскую губернию. Катя с интересом разглядывала достопримечательности, самой главной из которых был Успенский собор. Катерина хотела было попросить мужа остановиться, да не решилась. Коль она будет жить здесь какое-то время, то непременно посетит эту великую святыню, постороннюю ещё в двенадцатом веке. Много историй слышала Катя о храме и о тех чудодейственных иконах, которые хранятся там.

В поместье приехали, когда на дворе уже стояла ночь. Мадам Акарчеева выбралась наружу и оглядела свой новый дом. Запущенный сад, особняк в стиле позднего Бороко, построенный в начале века. Все это не обрадовало молодую женщину, а наоборот она ещё пуще впала в меланхолию.

Слуги, не ожидавшие приезда господ, наспех приготовили комнаты и затопили камины. Комната, которую занимала Катерина, была на втором этаже и находилась по соседству с покоями Михаила. Кое-как устроившись, Катюша хотела было лечь спать. Но едва она двинулась к постели, как двери соседней комнаты раскрылись и на прологе возник Акарчеев. Уверенной походкой он приблизился к жене и внимательно оглядел хрупкую фигурку, облаченную в тонкую сорочку. Внимательно разглядывал её, будто стараясь увидеть то, что раньше не замечал.

Катя настороженно поглядывала на Мишеля, гадая, что понадобилось ему в столь поздний час. В последние время Катерина думала, что каждый из них ныне живёт своей жизнью.

— Вам нечего мне сказать? — сквозь зубы спросил Акарчеев, желая свернуть точеную шейку супруги. Он часто наблюдал за женой и её странным поведением и уже сделал определенные выводы. В искусстве лжи ей нет равных. Михаил лишь надеялся, что у Кати хватит смелости честно во всем признаться, а не вести ловко свою игру, в которой он был ничем иным как козлом отпущения.

— Нет, — чуть слышно промолвила Катя, нарушив затянувшуюся тишину, — может быть вы хотите мне что-то сказать?

— Я много чего хочу, Катрин, и первое, это высечь тебя как следует, и может тогда ты научишься говорить правду?

— Правду? О чем вы, я вас не понимаю? — Катюша отскочила на два шага, не в силах унять сильно бьющееся сердце.

— Когда ты собиралась сказать мне о ребёнке? Может быть только тогда когда он родиться? — Мишель стремительно надвигался на супругу и Катя, испугавшись, кинулись прочь. Растворив дверь, она кинулась к лестнице. Не глядя под ноги, она побежала вниз. Подол сорочки зацепился об столбик, неожиданно потянув девушку назад, и в ту же секунду яркий свет промелькнул в глазах. Последнее, что помнила девушка это сильнейшая боль в области живота и темнота постепенно поглощающая её за собой.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 10

Герцог Уортон уверенной походкой вошёл в гостиную сестры.

Леди Морланд встретила брата, лицо которого искажало гневное выражение. Николас приблизился к сестре, готовый вытрясти из неё душу. Он ждал, что Кэтрин как и прежде придёт на их тайную встречу. Но девушка не пришла, а на следующий день герцог узнал, что Емельяновы уехали, намереваясь вскоре отплыть в Россию. На всех порах он кинулся в Лондон, но и там удача отвернулась от него. Катерина практически не выезжала в свет, а пойти и просить её руки у князя Николас не решался. Прошлый опыт предостерег его от поспешных поступков. А вскоре и вовсе получив доклад из одного из своих дальних имений, Николас отправился туда. Поездка в другой конец страны заняла не мало времени и как оказалось была лишней. Его управляющий и сам смог разобраться с земледельцами, но все же посчитал нужным сообщить герцогу о проблеме. Вернувшись, Николас сразу написал Арине, прося её как можно скорее устроить встречу с Кэтрин. На что получил ответ об отъезде семейства Емельяновых. Уортон, не привыкший к поражениям, сразу же явился к сестре, желая узнать подробности. Катерина не могла просто так уехать или все же могла?

— Ники, я не понимаю твоего беспокойства? — леди Морланд ласково коснулась плеча брата, желая успокоить, — что с того, что мадмуазель Емельянова уехала в Россию? Или меж вами что-то было? — глаза молодой женщины с тревогой взирали на Николаса.

— Я люблю её, черт возьми! — яростно воскликнул Уортон, — а она даже не знает о том!

Эрин не сомневалась в том, что Кэтрин превратно истолковала поступки её брата, оттого поспешно покинула страну, а может на то были иные причины. Ход её мыслей принял правильный оборот и она поспешила вразумить любимого брата.

— Так скажи ей об этом, милый, пока ещё не поздно! — потрепав темные кудри Николаса, Арина продолжила, — ты должен отправиться за ней в Россию!

Герцог кивнул. Ныне это было единственно верное решение. Путешествие заняло чуть больше месяца. Сразу по прибытию в Петербург, Николас разыскал особняк Емельяновых. На дворе стоял конец сентября, но холодно было так, как в Англии бывает только зимой. Нанося визит князю, Уортон сомневался в том, что Кэтрин находиться в столице. Несколько раз он долго наблюдал за домом, надеясь, что она отправиться на прогулку. Но время шло, а её все не было. Идя на столь рискованный шаг, герцог надеялся остаться в победителях.

Князь пригласил молодого человека сесть, не выразив при этом никаких положительных эмоций.

— Чем обязан, ваша светлость? Помнится в Лондоне мы не были близко знакомы.

Николас чувствуя свою вину за то, что так сильно обидел Кэтрин, не знал с чего начать. Собираясь с мыслями он начал.

— Я… Дело касается вашей дочери. Я хотел бы просить её руки, — сказав это, герцог выразительно глянул на князя.

Тот совершено растерялся, но быстро взял себя в руки.

— Это совершено невозможно, лорд Уортон! — наконец произнес Емельянов, — моя дочь уже замужем!

Растерянный Николас прирос к своему месту, не в силах шелохнуться. Как, как такое возможно? Неужели он вновь ошибся? Кэтрин так искренне говорила о своей любви. Неужто лгала?

— Полагаю, для вас это полная неожиданность? Но вы не оставили ей иного выбора, по правде сказать, тяжело вздохнув, Андрей Евдокимович продолжил, — вы ведь не хуже меня знаете, что за свой проступок должны понести наказание. Но Катиш просила меня не доводить дело до вашего короля, поэтому вы можете считать, что вам крупно повезло.

— Неужели? — Николас усмехнулся, а глаза гневно блеснули, — значит я должен быть благодарен?

— Конечно, — сурово молвил князь, — я бы лично застрелил вас в самое сердце, если бы не дочь.

Поспешно встав, Уортон поклонился. Он не видел больше смысла задерживаться в этой холодной стране. Назад в Англию, назад к прежней жизни, выкинув из сердца вероломную лгунью, которая разбила его сердце.

* * *

Катерина медленно приходила в себя, чувствуя необычайную пустоту. Вокруг пахло лекарствами и, с трудом распахнув веки, она увидела пожилого человека, склонившегося к ней.

— Хвала небесам, пана пришла в себя.

Попытавшись встать, Катя почувствовала как кружиться голова. Что же с ней стряслось? Последнее, что она помнила это жестокие слова мужа о том, что он намерен высечь её и то, что он знает о ребёнке. Ребёнок— Катя тут же почуяла неладное.

— Доктор, что со мной? — с трудом шевеля губами, молодая женщина продолжила, — что с моим ребёнком?

— Увы, сударыня, я был бессилен, — разведя руками, пожилой мужчина с грустью поглядел на Катерину, — вы молоды, у вас ещё будут дети.

Катюша уже не слушала его. Глаза наполнились слезами, ведь ныне порвалась последняя нить, что связывала их с Николасом. Как же должно быть рад её супруг! А ведь это только его вина и никого больше! Слабый плач обратился в безутешные рыдания.

— Ненавижу, ненавижу, — кричала Катерина, пока опиум данный ей доктором не стал действовать.

Михаил слышавший её слова, не мог не согласится с супругой. Ныне Катерина не простит его, он был уверен.

Глава 11

Катя медленно возвращалась к жизни, наверняка понимая, что не может вечно жалеть себя, прячась в своей спальне от всего мира. Боль утраты тяжело далась Катеньке. Осунувшись и похудев, Катерина стала похожа на бледную тень той девушки, которой была когда-то. Даже волосы потускнели, а в глазах поселилась такая боль, что Акарчеев не мог смотреть на жену, не чувствуя при том вины. Катя умело укалывала Михаила при любом удобном случае, стоило ему оказаться рядом. Горечь и яд в её словах ранили будто мечом, но Мишель не пытался возражать. Что толку? Супруга все равно не желала слушать его, а тем паче видеть. Акарчеев помнил, как склонившись к упавшей без чувств жене, он увидел кровь, и внутри что-то оборвалось. Будто часть себя потерял он в тот миг. Ведь не о деньгах он думал, когда соглашался на этот брак, а о небесной синеве глаз, в которые он мог смотреть вечно! Но сердце Катерины принадлежало другому. Михаил отчетливо слышал его имя, когда девушка в беспамятстве звала его, хватаясь за руку супруга. Господи, Мишель был готов признать этого ребёнка, он готов был сделать все, что угодно, лишь бы жена простила его.

Катерина спускалась вниз, крепко держась за перила. Темное платье и строгая прическа, вот как выглядела графиня Акарчеева в последнее время. Удостоив супруга надменным взглядом, Катя сказала:

— Я еду в Киев. Праздник нынче. Я желаю отправиться в храм, — гордая осанка и холодный взгляд синих глаз говорил о том, что она не сломилась от своего несчастья, а лишь стала сильнее.

— Воля ваша, Екатерина Андреевна, — тихо промолвил Акарчеев, — вы ведь все равно поступите так, как вам угодно.

Катерина недовольно поджала губы, ощутив, как гнев охватывает её с головой. Не гоже ехать в Божий дом в столь скверном расположении, но иных чувств супруг у неё не вызывал. Поспешно взяв у лакея темный редингот и выйдя на улицу, графиня глубоко вдохнула свежего воздуха. Ветер трепал темные кудри, но молодая женщина будто не замечала того. Спустившись к экипажу, Катя дождалась, пока слуга откроет перед ней дверцу, а затем удобно устроилась на сидении и плотно закрыла глаза. За последний месяц Катюша успела превратиться из красивой молодой женщины в старуху, которой совершено наплевать на свою внешность. Хрупка фигурка, огромные глаза наполненные подлинной болью, вот, пожалуй, то, что осталось от прежней Катеньки Емельяновой. Поездка заняла чуть более часа, и вот уже показались золотые купола Успенского собора, который по преданию был построен по приказу самой Богородицы. Катерина надеялась найти успокоение в этом могущественном творении рук человеческих, ибо какая-то часть её души кричала о том, что все, что с ней случилось, это наказание от Господа за прошлые её грехи. Зайдя в храм и поклонившись до земли, она нашла икону Успенья пресвятой Богородицы. Упав на колени, что есть сил стала молиться. Слова сами слетали с уст, а слезы текли по лицу, вымаливая душу своего неродившегося ребёнка. Матушка-настоятельница храма сразу приметила молодую женщину, молившуюся у святыни. Дождавшись, пока она закончит, пожилая женщина подошла к ней.

— Дочь моя, — тихо сказала матушка, коснувшись плеча молодой женщины, — вижу гложет тебя то, что недавно случилось с тобой. Верно делаешь, что молишься Богородице, заступнице нашей. Она укажет тебе правильный путь, не даст рукам опуститься.

Катя подняла заплаканные глаза на монахиню, и поняла, что она права. Ей будто сразу стало легко, как будто камень с души свалился.

— Матушка, а нельзя ли и мне в обитель? Нет мне жизни за приделами храма.

Внимательно посмотрела на Катерину, та ответила:

— Не твоё это место, да и замужем ты, как я вижу, — матушка указала на кольцо на безымянном пальце Катюши, — Господь не оставит тебя, милая, ты только не гневи его.

Катенька, кивнула, понимая, что не может возразить монахине, отправилась прочь. Вернувшись домой, графиня поднялась в свои покои, но вскоре её разыскал дворецкий, который сообщил, что её желает видеть Михаил Иванович. Переодевшись в простое домашнее платье, Катя спустилась в кабинет мужа, готовая начать очередную перепалку. Но едва вступив на порог, она увидела знакомое лицо.

— Элен, милая, как же я рада тебя видеть, — крепко обняв подругу, Катя спросила:

— Откуда ты тут? — невольно обернувшись к Мишелю, Катерина заметила как он слабо улыбнулся.

— Имение моего мужа совсем близко. Вот я и решила навестить вас с Мишелем! — тепло улыбаясь, Елена взяла подругу под руку, отводя немного в сторону, — мне нужно столько всего тебе рассказать, — шепнула Элен, а затем заговорила в полный голос, — вы непременно должны приехать к нам на ужин! Мы с Полем будем вас ждать, — захлопав в ладоши, мадам Вержбитская продолжила, — Нынче мне надобно домой, но мы ждём вас через неделю.

Катерина уже забыла, какой жизнерадостной и целеустремленной может быть её подруга. Когда-то она была точно такой же. Элен оставила супругов, и вскоре Катерина поняла, что что-то должна сказать мужу.

— Вы знали, что Елена приедет так скоро? — наконец нарушив молчание, Катя приблизилась к Акарчееву, — отчего ничего не сказали мне?

— А разве вы стали бы меня слушать? — вопросом на вопрос ответил Михаил. Сложив руки на груди, он в упор посмотрел на жену.

Замявшись, Катя не нашлась с ответом. Она действительно не слушала ненавистного супруга. Лишь изливала на него всю свою обиду.

— Но вы могли бы все же сказать, — она надула губы, но более не произнесла не слова. Развернувшись она направилась прочь, при этом громко хлопнув дверью. В душе бушевали непонятные чувства, всякий раз, когда она смотрела на мужа. Наверняка ныне сказалась радость от встречи с подругой, не иначе.

На следующий день, Катерина велела пригласить портниху, желая обновить гардероб. Поговаривали, что местная искусница, еврейка среднего возраста могла поистине сотворить чудо. Несмотря на грозный вес, Фрида Марковна была так подвижна, что Катя не могла не восхищаться этой невероятной женщиной. Тщательно осмотрев молодую графиню, портниха пришла к выводу, что новый фасон платья — котлован, который она недавно получила из Парижа, очень пойдет графине. Античные силуэты, тонкая материя, все это несомненно будет отлично смотреться на изящной Катерине. Впервые за долгое время Катенька почувствовала себя по — настоящему живой. Быстро пролетела неделя, и вот уже Катя крутилась перед зеркалом, разглядывая свой новый наряд. Под платьем была тонкая рубашка, как назвала её Фрида Марковна "шемиз", а само платье… Столь тонкое, оно не скрывало нежных изгибов прекрасного тела, а алый цвет был очень к лицу. Катюша подумала о том, что маменька вряд бы одобрила подобный наряд. Но Славу Богу, она ныне взрослая женщина и новый облик нравился графине. Каштановые локоны были собраны в элегантную причёску, и несколько прядей кокетливо спадали на щёки, придавая молодой женщине особый шарм. Дарья только закончила туалет барыни, как на пороге появился Мишель, жестом указав горничной покинуть комнату.

Приблизившись к жене, он достал длинную коробочку и, открыв её, достал сказочной красоты ожерелье. Рубины блестели в свети свечей, и Катюша невольно ахнула.

— Не беспокойтесь, — с усмешкой заметил Михаил, — это колье куплено не на ваши деньги. Оно когда-то принадлежало моей матери.

— Господи, я ведь ничего подобного и не имела в виду, — виновато заметила Катерина, опустив глаза.

— Право слово, Екатерина Андреевна, вы всегда обо мне самого предвзятого мнения, — Акарчеев ловко расстёгнул застёжку и надел колье на точеную шейку супруги.

Задержав дыхание, Катя следила за движением ловких пальцев, чувствуя лёгкое прикосновение к своему телу. Её мгновенно бросило в жар, а ноги стали ватными. Но быстро взяв себя в руки, Катя пришла в себя.

— Нам, наверное, пора, — чуть слышно промолвила Катюша, слегка отстранившись.

— Вы правы, — кивнул Мишель, предлагая жене руку. Впервые за долгое время они поговорили без колкостей и взаимных упреков.

Глава 12

Катенька тепло обняла подругу, когда та вышла их встречать. Улыбка не сходила с уст мечтательной Елены, а её муж все время находился рядом. Супруги проводили Акарчеевых в дом, отведя сначала в гостиную.

— Ужин скоро подадут, — весело трещала Элен, — у нашей кухарки самые вкусные пирожки! — прибавила мадам Вержбитская, присаживаясь возле Катрин, — в последнее время мне постоянно хочется сладкого.

Катерина звонко рассмеялась. Леночка всегда любила сладкое, даже когда обе девочки учились в Смольном. Катя часто отдавала ей свою долю конфет и пироженных, которые привозила ей маменька. Елена не изменилась. Чуть склонив голову, Катенька заметила, как на её веселый смех обернулся Мишель. Его золотистые очи взирали на неё с такой теплотой, что молодая женщина смущённо отвела взгляд.

Появился дворецкий и выручил Катерину из весьма щепетильной ситуации. Ужин в тихой семейной обстановке помог Кате расслабиться и вскоре она уже не чувствовала себя скованной в обществе супруга как прежде.

Подали суп с закусками и Катерина, не спеша, работала ложкой, понимая, что впервые за долгое время у неё появился аппетит. Далее следовало второе, а затем и салат. Фарфоровая посуда была столь хороша, что даже в Петербурге Катерина не видела подобной. Перед тем как подали десерт, Элен заговорчески переглянулась с мужем, и, получив его одобрение, радостно сказала:

— Катенька, я так счастлива, — Елена глянула на подругу, — у нас с Полем скоро будет ребёнок и вы с Мишелем первые кому мы говорим об этом!

Катерина разом изменилась в лице, а бокал вина, что она держала в руках, дрогнул, чуть не разлившись на белоснежную скатерть. Вновь защемило сердце, а прежняя боль вернулась. Не замечая, что делает, Катя пригубила вино, не чувствуя вкуса. Понимая, что ведет себя крайне не вежливо, графиня все же нашла в себе силы улыбнуться и тихо промолвить:

— Поздравляю вас, уверена, Элен, ты будешь замечательной матерью.

За первым бокалом последовал и второй, и третий, и вскоре Катерина ощутила, как слегка закружилась голова. Пришла пора перейти в гостиную, дабы оставить мужчин одних, но едва встав из-за стола, Катюша тут же схватилась за спинку стула. Она едва держалась на ногах! Заметив в каком состояние находиться его супруга, Михаил поспешно извинился перед кузиной и Павлом и, подхватив Катеньку под локоток, повёл её прочь. Плохо соображая, мадам Акарчеева последовала за супругом и позволила усадить себя в экипаж. Лишь по приезду домой, Катя позволила гневу выйти наружу. Не позволив горничной помочь ей раздеться, Катерина направилась в спальню Михаила, намереваясь сказать ему все, что она о нем думает. Скинув с ног атласные туфельки, молодая женщина направилась к смежной двери.

Акарчеев, не ожидавший визита жены, во все глаза смотрела на приближающуюся к нему Катерину.

Пульс участился, стоило оказаться совсем близко.

— Вы, я… Господи, как же я вас ненавижу! — Катюша упиралась кулаками в его грудь, — из-за вас я потеряла своего ребёнка, слышите!

Ладонь взмахнулась вверх, но Мишель успел перехватить её. Крепко прижав жену к себе, Акарчеев слышал в ушах стук собственного сердца. Вмиг вспомнилась их первая ночь. Осторожно коснувшись её губ, Акарчеев облегчено вздохнул когда жена ответила, позволив углубить поцелуй. Расстёгнув крючки её платья, Мишель позволил ему упасть к её ногам. Катя не двинулась с места, и граф несмело продолжил. Сквозь тонкую сорочку коснулся полушарий груди, услышав, как с уст Кати сорвался тихий стон.

Катерина совершено забыла, зачем она пришла сюда, лишь сей миг охватил её с головой, погрузив в сладостные ощущения. Несмело отвечая на умелые ласки, она потянулась к рубашке мужа, поспешно расстегивая пуговицы. Дальше все было как во сне. Она легко коснулась рукой его груди, чувствуя, как под ладошкой бьется его сердце. В этот миг ей до безумия захотелось прижаться к разгоряченному телу супруга, вдохнуть его запах, почувствовать его тепло. Тонкими пальчиками она пробежалась по его плечам, оставляя горящие следы на его коже. Катюша видела, с каким трудом сдерживает себя Мишель, чтобы не смять ее в одном страстном порыве, боясь напугать ее своей напористостью. Понимание того, что вызывает в нем такое сильное желание, накрыло горячей волной, заставляя забыть о всех обидах и непониманиях, существовавших между ними. Легко приподнявшись на носочках, Катя сама потянулась к его губам, дрожа от предвкушения сладости этих губ. Поцелуй, что он подарил ей, был самым нежным и упоительным. Кровь, раскаленной лавой, побежала по венам, заставляя гореть ее в охватившем желании.

Мишель смотрел, как трепещет в его руках Катерина. Сейчас она была так искренна и правдива, ее глаза горели от переполнявшего ее возбуждения. Да, в этот самый момент она хотела его, и ни кого другого. Понимание этого словно бальзам вливался тонкой струйкой в его сердце. Значит не все еще потерянно, и он сможет завоевать ее любовь. Не в силах больше сдерживать свое желание, Мишель резко подхватил жену на руки, заставив ту неожиданно ойкнуть, и легко опустил ее на широкую кровать. Чуть отстранившись, он посмотрел на лежащую

Катерину. Точеное тело на белоснежных простынях, разметавшиеся волосы на подушке — она была великолепна. Мишель ласкал ее долго и иступлено, пока с ее губ не сорвалось тихое и страстное «пожалуйста». Сплелись тела в страстном объятии, глаза в глаза, чтоб не пропустить ни одной эмоции. Она взлетала к небесам, чувствуя, как рассыпается миллиардами звезд, а он ловил губами ее тихие стоны, понимая, что готов дарить ей такое наслаждение каждый раз, стоит ей только захотеть.

Утром Катя сонно открыла глаза и посмотрела на спящего рядом мужа. Ночной туман пропал, и нынче Катерина могла думать здраво. Поспешно натянув на себя сорочку, она хотела поскорее покинуть покои супруга. Стыд охватил её с головой, вспоминая искусные ласки, заставившие потерять разум. Нынче мадам Акарчеева точно знала, что ей нужно делать. Она срочно поедет в Петербург, где сможет спокойно обдумать свою дальнейшую жизнь.

Глава 13

Катя пробралась в свою комнату и, позвонив в колокольчик, стала дожидаться Дарью. Закрыв лицо руками, молодая женщина ходила из угла в угол, стараясь понять, как она могла совершить подобную глупость! Прошедшая ночь стояла перед глазами, а собственные поступки не вызывали ничего кроме раздражения. Хмель затмил рассудок, а тело… Оно предавало свою хозяйку всякий раз, когда Мишель оказывался рядом. Стоило мужу посмотреть на нее своими ореховыми глазами, как по телу пробегала странная дрожь, а сердце начинало учащенно биться. Катерина пугалась своей реакции, предпочитая думать, что оно вызвано ее ненавистью к Мишелю. Она не могла даже допустить мысли, что это может быть зарождающаяся симпатия с ее стороны. Вот и сейчас Катя винила в произошедшем выпитое вино, а не собственное желание близости супруга. Был бы ее ум трезв и ясен ни за чтобы не допустила этой близости. Единственное, на что надеялась Катюша, так это на то, что её опрометчивость не будет иметь последствий. Если Господу было угодно, чтобы их с Николасом ребенок умер, то у неё и вовсе не будет детей. Не нужен ей ребенок от Мишеля! Не его маленькую копию ей хотелось бы взять на руки, не ему ей хотелось подарить сына. Но Богу было угодно распорядится по своему, не спросив о ее желаниях. Ну что ж, не исправишь того, что случилось, но нужно постараться избежать этого в будущем. Она, конечно, понимала, что как жена, она будет обязана временами делить постель с мужем, но если эта ночь пройдет без последствий, то уж она постарается принять меры, дабы избежать беременности впредь.

Проворная горничная вскоре появилась на пороге и, взглянув на встревоженную барыню, спросила:

— Чего изволите, Екатерина Андреевна? — зевнула заспанная девка, закрывая рот ладошкой. Час нынче был ранний, а хозяйка была уже не в духе.

— В дорогу собирайся, — грубо бросила Катерина, — в столицу поедим!

— Так Михаил Иванович… — начала было горничная, но графиня прервала её:

— Делай как говорят, иначе велю высечь на конюшне, — графиня гневно поглядела на Дашу, в душе злясь на саму себя.

— Как скажите, барыня, — послушно промолвила горничная.

Через час Катюша была готова. Темно-синее платье из тонкой шерсти, меховая шубка в тон, Фрида Марковна превзошла себя. Спускаясь вниз, Катя как всегда крепко держалась за перила. Повсюду стояла суета. Прислуга выносила вещи и собиралась в путь. Вступив на последнюю ступеньку, Катенька неожиданно столкнулась с сердитым взглядом ореховых очей.

Акарчеев сложил руки у груди и следил за тем, как огромные глаза супруги распахнулись, а темные ресницы затрепетали.

— Далеко ли собрались, моя дорогая? — Михаил протянул руку и коснулся бархатной щеки, отметив трепет Катерины.