Все будет хорошо...

Почему — будущий зять? И почему я так спокойно об этом говорю?

Всё просто. Моя старшая дочь, которая моложе Мнемона на триста семнадцать лет (ей уже "стукнуло" пять лет) — его Истинная Пара! И мы с мужем за это время уже смирились с тем, у нашей старшей дочери муж — самый высокооплачиваемый киллер государства Талеан. Главное — дочь его обожает и в его присутствии никогда не капризничает.

— Бедная девушка. Похоже она не понимает, почему она — изгой, — задумчиво произнес муж, и мы все разом, посмотрели на Элю, слившуюся с тенью колонны, чтобы избавиться от обрушившегося на ней негатива.

— Может… мне подойти к ней? — предложила я, — Она тоже с Земли…

— Нет! Ни к кому ты не подойдешь! — вдруг взвился муж.

— Эльтасс, что с тобой? — удивился пторх.

— Калерия снова беременна и он переживает от того, что его супруга находится в непосредственной близости от непроявленной альфы, — четко доложился Мнемон.

Я же говорю — будущий зять всегда всё знает. А ведь даже я только вчера узнала о своей третьей беременности…

— Лера..! Эль! Наши поздравления! А почему не сказали раньше? — наперебой галдели клановцы.

— Сами только вчера узнали, — оправдывался муж, — Это Мнемону везёт! Он просто узнает информацию, которая ему нужна из Мироздания!

— Не совсем так… но в чем-то — верно, — с едва заметным удовольствием пококетничал наёмный убийца.

Хоть в чем-то он начал проявлять некую тень эмоций! А поначалу, я просто панически боялась этого поджарого, "серого" мужчину с незапоминающимися чертами лица, похожего на смертоносную тень из земного фильма-ужастика.

— Мы отвлеклись от темы, — сурово поправила я родных, — Папа явно запал на эту девушку. Я пять лет пытаюсь устроить его личную жизнь. Но… бесполезно… И вдруг… смотрите! Вон они! Танцуют и никого вокруг себя не замечают!

— И всё же, я не хотел бы, чтобы эта девушка вошла в нашу семью! — заупрямился, всегда такой уступчивый муж.

— Почему? — тут же надулась я, — Она моя соотечественница. Наполовину нагочка. Охотники — никого не предают. И они с папой нравятся друг другу!

— Она НЕ-ПРО-Я-ВЛЕН-НАЯ! — Эльтасс начал злиться, — Я не хочу, чтобы однажды мы все оказались убиты из-за её любви к твоему отцу!

— Ваш супруг прав, — вдруг заговорил Мнемон, — Если начнёт ПРОЯВЛЯТЬСЯ в критической для неё ситуации, то даже я не смогу спасти никого, кроме моей Пары. Да и то, только потому, что просто схвачу свою Пару и сбегу подальше от обезумевшей девушки.

— Хоть один наш ребёнок уже спасён, — нервно фыркнула я.

Мужчины шутку не поддержали.

Они хмуро смотрели на моего отца, просто светящегося от счастья, и его спутницу — тепло и нежно улыбающуюся ему. Танец закончился, и папа потащил свою смущенную спутницу к нам.

— Эля, позволь представить тебе мою семью и клан, — папа выглядел таким счастливым, что я вонзила ногти в руку супруга… в ответ получив поцелуй в макушку и шепот:

— Я не испорчу ему настроение!

Я очень хотела пообщаться, но сразу после знакомства нас прервали:

— Дочь, нэры… — я не заметила, как рядом с нами вырос отец Эли и его вечная "группа поддержки", — Благодарю вас за то, что оказали моей дочери честь познакомиться лично с вашим кланом. Но нам уже надо уходить.

— Нэр Сэмюэль, вы обяжете меня лично, если позволите вашей дочери остаться ещё не надолго. Позже я сам доставлю нэру Элю куда угодно и сдам вам в руки, — мы все были в шоке!

Мой отец, несокрушимый и неподкупный бета Карателей, и действительный Глава Клана УПРАШИВАЕТ только что реабилитированного наагата не увозить приглянувшуюся девушку!

— Это огромная честь для меня, нэр Берт. Но я не уверен в своей дочери. А потому не могу выполнить вашу просьбу. Если до завтра у вас не испарится желание с ней общаться, то приезжайте в мой дом. Там мы с вами подпишем договор. По которому вы возложите на себя ответственность за все последствия вашего общения в Элеонорой. Если она начнёт проявляться — виновны в этом будете только вы. Мой клан в этом случае никому Долг Жизни должен не будет. Посоветуйтесь с семьёй, с Кланом. Я никогда никому не лгал и не предавал. И прекрасно понимаю, что моя убогая дочь, кроме неприятностей, ничего мужчине принести не сможет.

Если на папу было страшно смотреть… настолько страшно, что я просто повисла на нём, упрашивая держать себя в руках и скуля о своей третьей беременности… то на Элю смотреть было невозможно… от слова совсем!

Она вдруг угасла, свернулась… выглядело это так, словно прекрасную белую лилию вдруг засунули под выхлоп ракетных дюз.

Ни на кого не глядя, прошептала дежурные фразы и скользнула к своему бедушному отцу. Который попрощался сдержанным поклоном и отбыл… наверное, к себе домой.

— Леррра… — папа с трудом сдерживал трансформацию, — Не надо было этого делать… я уже взроссслый мальчик… И сссам решшшу — как поссступать…

— Похоже, нэр Берт Обрёл Истинную Пару, — дружелюбно озвучил нашу огромную проблему Мнемон.

— Дома обо всём поговорим, — отрезал отец, подтолкнув меня к Элю и стремительно уходя вслед за Охотниками.

Мы, вприпрыжку, помчались следом за ним.

Остановившись на выходе из дворцового комплекса, стали очевидцами некрасивой сцены. От которой лично мне стало стыдно и больно…

Боевой шаттл Охотников не предполагал того, что в него будут грузиться девушки в бальных платьях. А потому, Эля оказалась в сложной ситуации. Которую её жестокий родитель разрешил с безжалостной простотой. О просто поднял несчастную девушку на руки и швырнул на трап. Да, Эля инстинктивно сгруппировалась… но, когда она поднялась, кожа на всей левой стороне — лицо, рука и нога — была содрана… к тому же, левая рука, на которую Эля приняла удар, было выгнута под противоестественным углом. Из открытого перелома торчали белоснежные осколки кости…

Отец опоздал на пару секунд. Шаттл, словно издеваясь, взвился вверх с открытым шлюзом.

Первый раз в жизни, мне было стыдно за то, что у меня любящий отец, муж, родные. В глазах, словно увековеченный навсегда, стоял мертвеющий взгляд Эли…

Минуты неспешно текли. Но никто не решался преодолеть пустоту, разделяющую нас от отца. А папа так и застыл, глядя туда, куда только что улетел челнок, уносящий Элю.

— Что теперь делать? — поинтересовался прагматичный Мнемон, — Нэра Берта сейчас лучше обходить стороной.

— Да, это будет самым правильным решением, — раздался у нас за спиной спокойный голос Правителя, — Жаль девочку… будь она хотя бы проявленная альфа — тогда я бы мог вмешаться. А сейчас… всё решает только её родитель.

2. Часть вторая

Элеонора

Вечер приёма в честь восстановления в правах нашего клана завершился не очень удачно для меня. И вот я сижу в челноке, стараясь дышать через раз. Боль от сломанной руки глушит остальные чувства. Иначе бы давно скатилась внутрь своего сознания, в тьму депрессии и выла от позора, который принесли мне слова "папы".

Да, "папа" жесток. Но он прежде всего думает о благополучии клана. И не может рисковать большинством из-за дефектной меня.

Успокаиваю себя тем, что если я нужна Берту, то он пойдет на подписание договора. А если нет… то на "нет" и суда нет! Буду тихо жить, смирной приблудной мышкой. Недозмейкой…недоальфой…

И всем назло — у меня всё равно всё будет хорошо!

Прилёт в наш новый-старый дом помню очень смутно. Самый "жалостливый" из замов "папы" фактически тащит меня, держа за плечо, в медицинский кабинет. Там уже ждет врач Стонг. Который хладнокровно "собирает" сломанную руку (разумеется, без обезболивания) и укладывает меня в ренегар.

***

Открываю глаза, практически одновременно с подъёмом колпака ренегара.

Ого! Меня ждут! "Отец" и врач.

— Вставай. Даю тебе десять минут. Помыться и одеться. Нэр Берт ждет в гостиной. Он подписал договор со всеми условиями, что я выдвинул. Он достойный воин. Жаль, что ему в Пару Звёзды послали тебя. Надеюсь, что ты ПРОЯВИШЬСЯ как альфа и принесешь мне не только позор! Старайся оправдать надежды своего будущего супруга. Или я расстроюсь и просто убью тебя. Ну… живо приводи себя в порядок и бегом в гостиную! Она через три двери — справа.

Фух… успела! Помылась, вытерлась и оделась в рекордные сроки. В гостиную уже просто бежала. На пару секунд остановилась — перевести дыхание. И, открыв двери, шагнула в комнату полную мужчин.

Склонилась, приветствуя собравшихся:

— Милосердных звёзд.

— Эля… теперь тебе нечего бояться… я подписал договор! — не обращая внимания на присутствующих, меня обнимают сильные руки. Прижимая к широкой груди, затянутой в черный мундир. Под которым гулко стучит сердце, — Нэр Сэмюэль, вы позволите мне забрать вашу дочь на несколько дней, или немного дольше?

— Да хоть да Бала Выбора! — равнодушно пожал плечами "папа", — Всё равно теперь за неё отвечаете вы. А её честь… кого интересует честь непроявленной альфы. На её счете есть большая сумма, поэтому можете развлекаться, ни в чём себе не отказывая.

— Благодарю. Я тоже не самый бедный наагат. У меня к вам единственная просьба — перестаньте унижать мою Пару и вашу дочь. Потому, что в следующий раз я вызову вас на поединок.

— Учту вашу просьбу. И буду признателен, если моя дочь станет проявленной. Счастливого пути.

Судя по всему — мы с Бертом остались наедине.

— Боишься меня? — прошептал наагат, сильнее прижимая меня к себе.

— Нет, — тоже шепотом ответила я.

— Прости, что не смог на балу избавить тебя от унижения и боли. Приложу все усилия для того, чтобы подобного не повторилось, — Берт пытался держать себя в руках, но самообладание его начинало трещать по швам. На шее стали проявляться чешуйки… — Малышечка, идём скорее отсюда… иначе я начну заявлять на тебя права уже сейчас.

От этого откровенного заявления я смутилась, а на глаза навернулись давно забытые слёзы.

Я подняла голову и прошептала, глядя в сияющие глаза мужчины:

— Спасибо, что меня нашел.

— Я никому тебя не отдам, милая! Идём скорее… — наагат не удержался и слизнул подрагивающим языком слезинку из уголка глаза.

Калерия

Вот уже почти декаду я ничего не знаю об отце. Кроме скупого, ежевечернего сообщения на коммуникаторе:

— У нас всё хорошо…

Но мне этого мало! Мечусь, злюсь, срываюсь… Понимаю, что веду себя эгоистично. Сама же хотела для него семейного счастья.

Верно говорят — "Счастье придет — на печке найдёт!"

Вот и папу Берта нашло его Счастье! И даже оказалось моей соотечественницей. Вот только никто не знает, что нам от всего этого ожидать.

Лично я молюсь всем на свете Богам, чтобы Эля ПРОЯВИЛАСЬ и стала обычной альфой. Тогда папа просто пригласит её на танец в День Выбора и мы все снова заживём одной большой, дружной семьёй.

А вот что будет, если Эля не проявиться до Бала…

Однозначно, отец не приведёт её в наш дом. Он слишком щепетилен в вопросах чести и безопасности семьи. Элю он тоже уже не бросит. Значит, будет разрываться между ней и нами. А это совсем скверно! Потому, что у Эли тоже есть гордость. Она может принять решение не обременять отца своим НЕПРОЯВЛЕНИЕМ. А если у них Истинная любовь, то эта издёрганная и затравленная девушка может от сильной любви попытаться отпустить отца или вообще — освободить его от себя. Не понимая, что в любом случае обрекает папу на медленную, мучительную смерть. И папу Элеоноры не надо сбрасывать со счетов. Если Эля не проявится — неизвестно что он отчебучит. Может просто публично убить. Пожмёт плечами и безразличным голосом сообщит, что сделал благое дело — избавил всех от мучений и незапланированной угрозы.

— Мамочкиии… что ж делать-то?! — ныла я свернувшись калачиком в кресле на балконе.

— Не рви мне душу, милая! — муж обвил меня могучим хвостом.

Снова перетёк во вторую ипостась! Переживает! Мой любимый!

***

— Я изучил архивные материалы о не проявленых альфах. Ничего утешительного, мой хороший… Не знаю что нам делать. Берт уже связался с Элеонорой. Они Пара… Скажу тебе честно — скорее всего она не проявится до Бала. И, скорее всего, твой отец приложит все усилия, чтобы на балу она приняла его приглашение. А это значит, что он будет держаться вдали от всех нас. Ведь никто не знает — что именно заставляет проявиться альфу. Некоторые несчастные так и живут в резервации. До самой смерти. Ты знала об этом?

— Нет, не знала… — мне стало страшно за отца и Элю, — Эль, но ведь её отец может её не убивать, а просто отправить в резервацию?

— Нет. Нэр Сэмюэль не допустит подобного позора сразу после реабилитации своего клана. Я вижу два решения, как он возможно поступит. Первое — он её убьёт. Второе — он отошлёт её на один из своих крейсеров и навсегда там и оставит. Женщин на этих кораблях нет. А если запах какого-нибудь бойца, пришедшего из увольнительной и побывавшего в борделе, её спровоцирует на проявление, это практически никому ничем не грозит. Максимум — она немного покалечит парней. И успокоится на этом. Зато станет проявленной. Я бы сделал именно так. И за дочерью присмотр, и ни для кого она не представляет угрозы.

— Ты бы поступил так со своим ребенком? — возмутилась было я. Но потом, подумав, пришла к выводу, что мой любимый муж, как всегда — прав, милосерден и логичен. — Хотя… ты прав! Как всегда, милый!

— Ты не представляешь, как я счастлив, что наши девочки — истинные омеги! — выдохнул Эль. — Я бы с ума сошел, от тревоги за тебя и ребёнка!

— Что нам всё-таки делать?

— Думаю, Берт сам пока справляется. Я отслеживаю его место нахождения. Он увёз Элеонору на охотничий материк. Видимо Правитель дал ему на это персональное разрешение. Там дикая, не тронутая природа. И ничтожная вероятность встретить разумного. Потому, что все отслеживается. И охотников не направят к временному жилищу Берта.

— Ты такой заботливый! Спасибо…

— Я не смыслю жизни без тебя. А ты не сможешь жить не любя тех, кто любит тебя. Поэтому я буду беречь их всех. Для нас с тобой, свет мой! А теперь идем-ка спать. На этот вечер у меня большие планы… — Эль коварно провёл языком от ключицы до ушка, вызывая моментальный эротический отклик у моего тела и души…

— Очень… заманчиво… звучит… — прошептала я, изворачиваясь в надёжных руках супруга и перехватывая его шелковистый язык губами…

Элеонора

Почти три месяца мы с Бертом живём в охотничьем домике, затерянном на просторах огромного, девственно-дикого материка. По словам Берта, тут постоянно живут только Смотрители. В обязанности которых входит мониторинг вверенной территории и встреча групп, прибывших на сафари. Ещё он сказал, что нас никто не побеспокоит и мы — в полной безопасности.

После того, как он забрал меня от "папы", и привёз сюда, мы не касались ни темы о моей Непроявленности, ни темы наших отношений. Он вёл себя скорее как ответственный опекун… лишь изредка позволяя себе обнять меня и, уткнувшись лицом в шею, тихо сидеть на веранде, под лучами уходящего на ночной отдых светила.

На мои робкие попытки зайти дальше объятий, Берт мягко отвечал:

— Не сердись, милая. Пока не время… Потерпи…

Чем опускал "ниже плинтуса" моё, и так не высокую самооценку.

После третьей попытки я больше не проявляла инициативы. Держалась вежливо и не навязчиво.

Но, стоило Берту отправиться на ежедневную "разминку" в дебри тропической чащи — забивалась в подвал и рыдала до рвотных позывов.

Честно… я не понимала — какие у нас отношения! Для меня Берт — воплощение всех моих девичьих грёз. Мой идеал мужчины. Смелый. Умный. Справедливый. Ответственный. Да, красивый, наконец! Он забрал меня с собой, для того, чтобы мне не делали больно. Ни морально. Ни физически. И всё же… Кто я для него? Почему он не позволяет нам даже намёк на возможную близость?