Помоги проекту - поделись книгой:
Известно, что примерно в 1407 году умер московский боярин Федор Андреевич Кошка (младший сын боярина Андрея Кобылы). Этот человек был весьма близок к великому князю Дмитрию Донскому и оказался прямым предком венценосных Романовых. Его праправнучка Анастасия была одной из жен Ивана Грозного. Так вот, почему у Федора была такая «фамилия»? Этого точно никто не знает, но от четырех его сыновей пошел «Кошкин род», как он звался в русских летописях. В любом случае это говорит о том, что в то время коты и кошки на Руси уже были весьма популярны и происходило их расселение не только в Европе и Азии, но и по всей планете.
Подлинный портрет кота великого князя Московии
Русские цари почитали котов и кошек, и те всегда жили в царском дворце. У Алексея Михайловича, отца всем известного Петра I, был любимый кот, который изображен на картине В. Г. Шварца, написанной в 1865 году.
Картина эта называется «Сцена из домашней жизни русских царей», и написал ее Вячеслав Григорьевич Шварц — русский живописец, академик, основоположник историко-бытового жанра в русской живописи.
На картине изображен Алексей Михайлович Романов, который в «непарадной» обстановке играет в шахматы с одним из своих бояр. А рядом со столом на картине — любимый кот Алексея Михайловича, играющий с шахматными фигурами, упавшими с доски на пол.
Сцена из домашней жизни русских царей. Худ. В. Г. Шварц. Государственный Русский музей
Картина эта была впервые представлена широкой публике на выставке в Императорской академии художеств в 1865 году, и уже тогда критики отметили характерный элемент пародийности — играющего у стола кота. И тут же было сделано предположение, что изображение кота было взято художником с гравюры Вацлава Холлара, сделанной в 1663 году. Гравюра эта известна под названием «Подлинный портрет кота великого князя Московии».
Подлинный портрет кота великого князя Московии. Худ. Вацлав Холлар
Гравюра не подписана. Под изображением находится надпись на французском языке и стоит дата: 1663. Издатель гравюры не обозначен. То есть гравюра эта лишь приписывается Вацлаву Холлару. До 1863 года она находилась в коллекции печатных изданий по истории Франции Мишеля Энена, а потом коллекционер завещал ее Национальной библиотеке Франции, в коллекции которой она и хранится в настоящее время.
Среди искусствоведов распространено мнение, что гравюра эта выполнена по оригиналу художника Фредерика де Мушерона, который нарисовал портрет кота как иллюстрацию для книги австрийского посла Августина Мейерберга «Путешествие в Московию». Однако среди рисунков к книге данное изображение на самом деле отсутствует. И рисунки к книге выполнены не Мушероном, а Сторном и Пюманом, входившими в состав свиты Мейерберга во время его поездки в Россию.
Как бы то ни было, кошачий взгляд на гравюре суров и серьезен. Уши стоят торчком, как у разъяренного корридой быка. Искусствовед XIX века И. М. Снегирёв в книге «Лубочные картинки русского народа в Московском мире» четко определил эпоху создания гравюры — правление Алексея Михайловича Тишайшего из династии Романовых, а это, как известно, 1645–1676 годы.
Кот Казанский
А уже Петр Великий, сын Алексея Михайловича от Натальи Кирилловны Нарышкиной, последний царь всея Руси и первый император Всероссийский, издал указ, согласно которому в каждом хозяйстве следовало «иметь при амбарах котов, для охраны таковых и мышей и крыс устрашения».
Самого Петра также часто сатирически изображали в виде кота, о чем свидетельствуют многочисленные сохранившиеся лубочные картинки с надписями: «Кот казанской, ум астраханской, разум сибирской».
Кот казанской, ум астраханской, разум сибирской. Лубок XVIII в.
Согласно историческим преданиям, в Средние века в Казани существовала особая порода «бойцовых» котов-мышеловов, представители которой были крупными сильными животными с круглой головой, широкой мордой, выпуклым лбом, крепкой широкой шеей, развитым плечевым поясом и коротким хвостом. Изучавший историю Кота Казанского художник И. Н. Башмаков отмечает также присущие породе «густую длинную шерсть белого или серого окраса, богатые усы и большие выразительные глаза».
Породы в чистом виде больше не существует, она перемешалась с другими.
Историк С. Ф. Фаизов возводит фольклорную родословную Кота Казанского к марийской легенде «Как марийцы перешли на сторону Москвы», рассказывающей об осаде Казанского кремля в 1552 году войсками царя Ивана Грозного. Тогда придворный кот казанского царя (хана) якобы сумел подслушать, что осаждающие крепость ведут подкоп под кремлевской стеной, и он предупредил хозяина об опасности. В результате хан, его жена, дочь и кот по тайному ходу вышли к реке Казанке, сели в лодку и благополучно отплыли от Казани.
Мыши кота погребают. Лубок XVIII в.
А вот еще одна версия: якобы в 1597 году в Верхтагильском остроге Кот Казанский, наоборот, принес своему хозяину гибель: якобы воевода Рюма Языков был во сне заеден «котом, которой был при нем несколько лет безотлучно».
Это удивительно, но в России XVII–XIX веков Кот Казанский стал героем популярных лубков «Мыши кота погребают» и «Кот Казанский».
Сюжет о погребении кота за много десятилетий до этого находил воплощение в графическом искусстве и литературных произведениях, а иллюстрации и тексты обретали различные редакции и толкования. Русский музыкальный критик и историк искусств В. В. Стасов назвал эту лубочную картинку «капитальной в истории русского народного развития».
Центральное место на картинке отведено коту, со связанными лапами лежащему на дровнях, по обе стороны тянется процессия мышей. Каждая фигура наделена индивидуальностью и представлена шуточной пояснительной подписью. Число мышей в разных редакциях менялось (доходя до 66), переиначивалось также содержание легенд, на одних «перелицовках» действие происходило зимой, на других летом.
Как мыши кота хоронили. Мастер Ф. Д. Ерошкин. Дерево, резьба. Владимирская губерния (конец XIX — начало XX в.)
Гравюры существовали в двух- и трехлистовой версиях. Во второй половине XIX века выпускались литографированные и хромолитографированные лубки. При переходе на типографский способ раскраски лубочных картинок Кот Казанский традиционно стал раскрашиваться желтым, а мыши — голубым цветом.
Историки и фольклористы предполагают связь сюжета с похоронами Петра I. Якобы этот лубок является карикатурой на Петра I, «обвинительным актом его деяний государственных и исторических».
Есть также версия, что это социальная сатира на царя Алексея Михайловича. А еще имеется версия, что кот в данном случае воплощает обобщенный образ татарина, а слова «казанский», «астраханский» и «сибирский» в подписи — это перечисление завоеванных к тому времени ханств.
Кстати говоря, в XXI веке образ Кота Казанского воплотился в памятниках на территории современной России, в частности в самой Казани (на улице Баумана). Этот памятник был создан в 2009 году казанским художником по металлу И. Н. Башмаковым. Отливом скульптуры занимался Жуковский завод художественного литья, и она уже давно стала одной из ярких достопримечательностей города и всей республики.
Проникновение котов и кошек в Америку и Полинезию
Что касается Америки, удаленной от обращения со Старым Светом, то там коты и кошки появились лишь в XVI веке — туда их привезли на кораблях люди. И на островах Полинезии они появились точно так же. В одной старинной книге об этом написано так:
Одна из самых существенных услуг, оказанных английскими миссионерами дикарям Полинезии, состоит в том, что они развели там некоторых домашних животных. Острова южных морей изобилуют красотами природы, их сравнивают с зелеными садами, окруженными океаном. И, несмотря на это, на всех островах царство животных было весьма скудно. На некоторых из них жили только змеи, летучие мыши и крысы; последних было огромное количество. Сперва миссионеры не могли сесть за стол без того, чтобы не иметь при себе двух или трех человек, которых обязанность в том только и состояла, чтобы защищать кушанья от нападения этих мародеров. Одна англичанка, оставившая вечером свои башмаки подле своей постели, на следующее утро уже не нашла их. Чтобы сражаться с этими врагами, на одном острове завели кошку. Это животное навело большой страх на жителей и подало повод к чудесным о себе рассказам.
С другой стороны, и крыс в ту же Америку или Полинезию тоже привезли на своих кораблях первые миссионеры. Во всяком случае, в книге Чарльза Дарвина «Путешествие вокруг света на корабле „Бигль“» говорится:
Еще сомнительно, точно ли крыса туземная. Уатергоуз описал две разновидности этого вида; одна из них черна, с красивой и гладкой шерстью, живет на травянистых высотах; другая бурая, менее гладкая, с длинной шерстью, водится ближе к берегу, около селения. Обе разновидности одною третью меньше нашей обыкновенной крысы, и отличаются от нее как цветом, так и другими качествами своей шкурки, но ничем более. Я почти не сомневаюсь, что эти крысы, равно как обыкновенная домашняя мышь, здесь одичавшая, завезены сюда на кораблях и, подобно тому как в архипелаге Галапагос, изменились вследствие перемены среды, то есть окружающих условий.
Это Дарвин писал об острове Вознесения, расположенном в южной части Атлантического океана, между Африкой и Южной Америкой. А чуть ниже он констатировал:
Для истребления крыс и мышей завезены сюда также кошки, но они до того расплодились, что, в свою очередь, стали бедствием.
По мнению Дарвина, люди на своих кораблях развозили повсюду мышей и крыс, а потом, как бы в вознаграждение за вред, невольно причиненный ими новой области, должны были перевезти туда также котов и кошек. В этом случае происходили изменения, сильно потрясавшие принятые условия жизни, начиналась жестокая борьба, и только «после целого ряда поколений снова один вид животного уравновешивался другим».
Скорее всего, домашние коты и кошки попали в Америку на кораблях Христофора Колумба и других мореплавателей, а в 2002 году их численность только в США достигла наивысшей отметки — 76,8 миллиона. А вот собак там — «всего» 60,7 миллиона. А в 1981 году в США было 54 миллиона собак и 44 миллиона котов и кошек, и впервые кошачья численность превысила численность собак в 1987 году.
Если первых котов и кошек доставили за океан на кораблях Христофора Колумба, то это рубеж XV–XVI веков. Но есть и другая версия, которая гласит: викинги (а с ними и их коты и кошки) попали на Американский континент задолго до Колумба. А еще утверждается, что норвежские лесные кошки стали прародителями мейн-кунов — аборигенной породы кошек Соединенных Штатов. Что они имеют заметное внешнее сходство, а это доказывает то, что кошки попали в Америку до Колумба. С другой стороны, в одном из источников написано, что у Колумба на корабле был кот, который, как гласит легенда, первым увидел берега Америки.
А вот первые достоверные упоминания о кошке в Северной Америке, по данным Американской энциклопедии, относятся к 1626 году.
Сейчас на Земле живет, по разным оценкам, от 400 до 600 миллионов домашних котов и кошек, но распределены они по странам мира крайне неравномерно. Например, в Перу, Габоне или Гайане кошек якобы не держат совсем, а вот США давно вышли в лидеры по кошачьему населению — их численность в этой стране достигла 75–80 миллионов. В другом источнике сказано, что их там более 150 миллионов. А еще в одном — что из них лишь часть домашние, а вот «бесхозных» котов и кошек, то есть тех, у кого нет владельцев, насчитывается от 30 до 80 миллионов. Что же касается Австралии, то туда котов и кошек привезли в XVII веке, но зато теперь эта страна стала рекордсменом по числу котов и кошек на душу населения: там на 10 жителей приходится 9 мяукающих созданий.
Галантный век
Наступил XVIII век, который потом с шумом низвергнулся в вечность, оставив после себя все ужасы безверия и философских заблуждений. С другой стороны, именно в XVIII веке в Англии не только произошел промышленный переворот, заменивший ручной труд машинным и изменивший классовый состав общества, но и прекратилось наконец бессмысленное и беспощадное преследование котов и кошек. Обращая свой взор в те времена, можно говорить, что 1727 год стал переломным в их незаслуженно плохой репутации — и все потому, что популярный французский автор Франсуа-Огюстен де Паради де Монкриф выпустил труд «История кошек», который перевели на многие языки, и он абсолютно реабилитировал статус этих благородных животных.
Строго говоря, Паради де Монкриф не был ученым. Он был лишь секретарем графа д’Аржансона и искусным фехтовальщиком на шпагах. Правда, потом он стал популярен в придворных кругах, пользовался особым расположением короля Людовика XV и даже был чтецом королевы Марии Лещинской, но он сделал для котов и кошек больше, чем любой профессиональный натуралист. И теперь уже все давно забыли, что Монкриф написал множество романов и комедий («Ложная магия», «Приключения Зелоиды», «Дельфийский оракул», «Соперничающие души» и др.). Зато все цивилизованные люди знают его знаменитую «Историю кошек» — сочинение сатирическое, являющееся пародией на ученых педантов, но при этом дающее множество полезной информации о котах и кошках. В свое время книга эта имела феноменальный успех, и именно после нее началась кропотливая работа по возвращению котов и кошек в дома, по выведению новых пород. В конце концов этих животных стали активно изучать.
Упомянутая Мария Лещинская, жена Людовика XV, и другие знатные дамы стали уделять много внимания своим пушистым любимцам. Их хоронили, как людей, и в их честь выбивали медали. Бесчисленные картины XVIII века изображают дам в компании котов и кошек. От былого негатива не осталось и следа. Но это все происходило в так называемых «высших слоях общества». При этом эти и другие перемены мало затронули «темные массы», которые продолжали преследовать, пытать и убивать животных еще и в XIX столетии.
У кого есть кошка, тот может не бояться одиночества.
Американская кошка Екатерины Великой
У русской императрицы Екатерины Великой, взошедшей на престол в 1762 году, была американская кошка. Она была весьма сердита, и все ее боялись до смерти, но она никогда не бросалась на людей.
Однажды великая княгиня Елизавета Алексеевна, младшая сестра императрицы, изволила идти в комнаты Екатерины. На окошке сидела преспокойно американская кошка, но, едва завидев Елизавету Алексеевну, она бросилась на нее и давай ее царапать.
Кошку насилу оторвали, и кончилось все более испугом, чем ранами, но «виновницу» тотчас же отправили в заточение, и многие придворные были тому весьма рады, ибо от нее убежать было невозможно и все боялись не столько за свои ноги, сколько за чулки. А приказал отправить кошку в заточение супруг Екатерины, император Петр III, и сделано это было в весьма грубой форме и с насмешками, касающимися всего кошачьего рода в целом.
Конечно же, это простое совпадение, но вскоре после этого Петра III лишили престола, арестовали, а через неделю, 17 июля 1762 года, он скончался. По официальной версии, причиной смерти был приступ геморроидальных колик и воспаление кишечника, но люди всегда так говорят, когда хотят скрыть истинную причину смерти.
Коты и кошки Людовика XV
Французский король Людовик XV, а также королева Мария-Антуанетта были страстными почитателями котов и кошек. У Людовика XV, например, жила великолепная белая ангорская кошка, которая каждое утро приходила к нему, и ей даже было позволено забираться на стол во время заседаний Королевского совета.
А еще рассказывают, что однажды Людовику XV во сне привиделись четыре кота: один — слепой, второй — одноглазый, третий — тощий, а четвертый — жирный. Утром король спросил у Башелье, своего первого камердинера и любимца, что это может означать. Тот признался, что ничего не понимает в трактовке снов, но указал королю на одного из гвардейцев, который слыл специалистом в этой области. Того тут же вызвали, и он выдал королю следующее изъяснение: слепой кот — это сам король, который не видит ничего из происходящего вокруг; одноглазый кот — это кардинал, который все видит лишь наполовину; тощий кот — это народ, а жирный кот — это генеральный контролер финансов.
Никто точно не знает, так ли все обстояло на самом деле, но именно так написал Эдмон Барбье в своей «Хронике правления Людовика XV», а этому уважаемому адвокату Парижского парламента вполне можно верить.
А вот у Марии-Антуанетты, супруги короля Людовика XVI, было аж шесть любимых кошек.
Бог создал кошку, чтобы у человека был тигр, которого можно погладить.
Кот графини де Морепа и другие усато-полосатые «придворные»
А еще при дворе был известен белоснежный кот графини де Морепа. Его звали Бриллиант, и он играл при Людовике XVI весьма важную роль. В частности, составлялись специальные бюллетени о состоянии его здоровья, и о нем говорили так, словно он был принцем крови. Но Бриллиант оставался при этом котом в самом прямом смысле этого слова, и вот однажды он покинул апартаменты мадам де Морепа и отправился прогуляться. Его любовные похождения завершились в мастерской Людовика XVI. Когда король пришел туда, он увидел полный разгром. Его любимые инструменты и поделки были разбросаны по полу. Король не стал вникать, а просто швырнул в Бриллианта молоток и… убил его не месте. Мадам де Морепа, узнав об этом, принялась кричать и заливаться слезами. Королю, дабы как-то загладить свою вину, пришлось даже послать к безутешной графине послов во главе с бароном де Бретёйем. После этого во дворце восемь дней говорили только о Бриллианте и о его трагической гибели.
Был окружен котами и кошками и такой знаменитый актер «Комеди Франсез», как Анри-Луи Лёкен, которого очень высоко ценил сам Вольтер. Он первым из французских актеров оставил напыщенную декламацию, принятую в те времена, и обратил должное внимание на точность жестов, а для этого он постоянно наблюдал за своими питомцами и имитировал их движения.
С детства обожала котов и кошек и графиня де Вильнёв, и она уже в зрелом возрасте говорила: «У меня был настоящий зверинец. Но так как не бывает страстей без слабостей, я не могла запретить себе следующее предпочтение — моя нежность направлялась главным образом на кошек. Каждый раз, когда они съедали одну из моих птиц, я приказывала их убрать, я не хотела о них больше слышать, но когда они случайно попадались мне на глаза, я их ласкала, забывая про их жестокость, как любовник забывает измены своей любовницы. Моя страсть к кошкам увеличивалась день ото дня. Я их находила такими гибкими, такими грациозными. Но что мне нравилось в них больше всего, так это независимость их характера».
«Кошачий Рафаэль» Готтфрид Минд
Во второй половине XVIII века скульпторы, живописцы и поэты вдруг словно прозрели: пораженные грацией, красотой и пластичностью движений котов и кошек, они стали посвящать им свои произведения. А вот швейцарец Готтфрид Минд, родившийся в 1768 году и прозванный «кошачьим Рафаэлем», всю жизнь рисовал только кошек. У него дома было, как минимум, 5–6 животных, и он, будучи человеком очень больным, обожал наблюдать за их жизнью и играть с ними. Если какая-то из кошек засыпала на его коленях, то он мог просидеть несколько часов подряд в одном положении, лишь бы не потревожить сон своей любимицы. В кошках он черпал вдохновение. И они в прямом смысле этого слова помогали ему рисовать — животные сидели у него на спине, руке или плече во время творческого процесса. Это добавляло художнику энергии и энтузиазма. Ну а о популярности его картин говорит тот факт, что они постоянно выставлялись на различных выставках, а одна из них даже украшала стену резиденции английского короля Георга IV.
Кошки Готтфрида Минда
Кошки Готтфрида Минда
Котов и кошек писала художница Мари Виже-Лебрён, известная как портретистка Марии-Антуанетты и членов королевского двора Людовика XVI. Котов и кошек писали Антуан Ватто, Франсуа Буше, Жан-Батист Шарден и многие другие выдающиеся мастера.
В кошке я вижу женщину с вечно изменчивой чуткой душой.
Охранники Зимнего дворца
В самом начале XVIII века император Петр I, очень любивший передовой зарубежный опыт, завел в Зимнем дворце кота, привезенного из Голландии, а вот императрица Елизавета Петровна, его младшая дочь, в 1745 году даже издала «Указ о высылке ко двору котов», в котором говорилось следующее:
Ее Императорское Величество соизволила указать именным Своего Императорского Величества указом: в Новом Зимнем дворце в камер-юнферских и прочих покоях отобрать до тридцати кошек, а ежели набрать будет невозможно, то хотя купить, которыя, посадя в коробы, отвезть в новой же Летний дворец и, покормя неделю или более времени, для переводу мышей впускать в покои Ее Императорского Величества и для того от придворной конторы приставить особливых людей, по лучшему усмотрению.
Ее Императорское Величество именным Своего Императорского Величества указом изволила указать для посажения в новосделанные при Головинском Ее Императорского Величества доме зимние покои набрать Дворцовой канцелярии кошек до трехсот и, посадя оных в те новосделанные покои, в немедленном времени прикармливать и как прикормлены будут, то в те покои распустить, чтобы оные по прокормлении разбежаться не могли, которых набрать и покупкою исправить от той канцелярии, и то число кошек содержать всегда при дворе Ее Императорского Величества непременно, которым для прикормки и содержания сделать от гоф-интендант-ской конторы поблизости Головинскаго дворца особливый покой.
Ее Императорское Величество именным Своего Императорского Величества указом изволила указать: для находящихся в апартаментах Ее Императорского Величества котов — говядину и баранину не отпускать, а отпускать дичь. Того ради Придворная контора во исполнение оного Ее Императорского Величества именного указа приказали: обретающимся на кормовом погребу офицерам дать ордер и велеть для помянутых котов доныне отпускаемую говядину и баранину в отпуск не производить, а вместо оного отпускать в каждой день рябчиков и тетеревей по одному.
В результате коты и кошки, доставленные по указу императрицы в Санкт-Петербург, получили официальный статус охранников картинных галерей Эрмитажа, и с тех пор в Санкт-Петербурге ежегодно отмечают День эрмитажного кота.
Какое именно животное называли Котом Казанским, неизвестно. Некоторые считают, что это был камышовый кот. В любом случае в середине XVIII века вести о казанской породе достигли императорского двора. И вот по высочайшему указу императрицы Елизаветы Петровны от 13 (24) октября 1745 года первые 30 казанских котов были доставлены в Санкт-Петербург для «ловления мышей», в изобилии расплодившихся в недостроенном Зимнем дворце. В операции по поставке участвовал казанский губернатор Артемий Григорьевич Загряжский. За «необъявление» подобного рода котов их хозяевам грозил штраф.
В результате определенные на государеву лейб-гвардейскую службу и особое довольствие «эрмитажные коты» справились с поставленной задачей и прижились в Зимнем.
Историк С. Ф. Фаизов называет этих котов «пушистой лейб-компанейской гвардией императрицы», так как «котов при императрице было ровно 300, столько же, сколько лейб-компа-нейцев, которые возвели ее на престол».
«Эрмитажных котов», как уже говорилось, поставили на особое довольствие. Вначале им выдавалась баранина, затем — по особому указанию императрицы — тетерева и рябчики.
И до сих пор с елизаветинских времен коты и кошки официально несут службу и проживают в подвалах и помещениях Государственного Эрмитажа. В музее существует фонд друзей котов Эрмитажа, а Кот Казанский считается их символическим предком. По свидетельству сотрудников Эрмитажа, ученые работают над возрождением породы.
А во время правления Екатерины II котов и кошек Зимнего дворца разделили на два класса — надворных и комнатных. Последний класс в основном составляли русские голубые кошки. И, кстати, о них стало известно за границей в конце XVIII века, благодаря английской заводчице Карен Кокс.
С другой стороны, именно в XVIII веке при российском императорском дворе, а затем и во многих дворянских усадьбах по всей России появились очаровательные белые ангоpские коты и кошки, и связано это было с победоносным военным походом в Турцию князя Г. А. Потёмкина. Эти кошки были ценными военными трофеями — причем именно в белом варианте. А вот во дворцах турецких и персидских шахов эти животные, как ни странно, служили… салфетками для вытирания рук после трапезы.
Японские манэки-нэко
А в Японии в XVIII веке начали делать так называемые манэки-нэко — маленькие статуэтки белых кошек с поднятыми передними лапками, которые, как считалось, приносят процветание владельцам магазинов. Постепенно это поверье охватило всю материковую Азию.
Манэки-нэко — это «приглашающий кот» или «манящий кот», а потом это преобразовалось в более известные названия «кот счастья», «денежный кот» или «кот удачи».
Поделиться книгой: