Помоги проекту - поделись книгой:
Дворяне из французского рода Шаффардонов имели на гербе трех золотых котов. Также трех золотых котов на синем фоне имели на своем гербе бельгийские дворяне из рода де Катерс
Кот на синем фоне под тремя золотыми звездами был изображен на гербе итальянских дворян из рода Гатто ди Карманьола
Русский историк А. Б. Лакиер в своей «Русской геральдике», изданной в Санкт-Петербурге в 1855 году, писал так: «Кошка есть символ независимости и представляется в профиль и впрямь. Она называется напуганною (effa-rouche), если ползает, и съежившеюся (herissone) в таком случае, когда середина и хвост подняты выше головы».
Герб Ковентри
На самом деле рассуждать о каком-то едином значении для всех котов и кошек в геральдике — это дело неблагодарное. Оно может быть разным в зависимости от истории того или иного герба. Может быть так: родовая фамилия или название города просто созвучны со словом «кот» или «кошка», вот это животное и выбрали в качестве символа. С другой стороны, кот параллельно может означать и другие качества: бесстрашие, ловкость, бдительность, независимость и т. д. Типичный пример — город Котово Волгоградской области. Там на красном поле изображен золотой кот. Такой вот герб приняли в 2007 году. Но, конечно, есть варианты и подревнее. Например, герб Ковентри, пожалованный этому городу английским монархом Эдуардом III в 1345 году. Там над красно-зеленым щитом со слоном, несущим на мощной спине замок с тремя башнями, стоит кот, символизирующий бдительность (или осторожность).
От Возрождения к Просвещению
Шестнадцатое столетие, по справедливости нареченное веком открытий и преобразований, представляет события поистине великие. Европа после долговременных и жестоких потрясений, связанных с борьбой протестантизма с католицизмом и возникшими от этого религиозными войнами, начала приходить в себя, и хотя господство страстей еще боролось с возникающим просвещением и громы пушек отвлекали людей от мирных занятий, но вместе с тем и образованность человеческая, к счастью, находила средства к своему улучшению.
Открытие Америки вкупе с открытием других земель и морского пути в Ост-Индию чрезвычайно расширило историческую арену. До того торговые и другие сношения между тремя частями Старого Света производились исключительно посредством Средиземного моря, теперь же главным водным путем сделался Атлантический океан, торговля европейцев приобрела масштабы всемирной торговли, и их колонии и христианская цивилизация мало-помалу распространились по всем концам земного шара.
Торговля установила между разноплеменными народами сообщение, основанное на взаимной выгоде и пользе. Нравы заметно смягчились, народные понятия стали меняться, и густое облако невежества и суеверий, висевшее над миром много-много лет, начало постепенно рассеиваться.
И все же, и все же… Король Генрих III, правивший во Франции с 1574 по 1589 год, всю жизнь отважно бился с гугенотами, но он так боялся кошек, что коль скоро хотя бы одна из них попадалась ему на пути, цвет лица у него менялся, и он впадал в обморок.
В итоге за годы своего правления этот правитель приказал уничтожить примерно 30 тысяч котов и кошек.
А в Англии в одном только 1558 году, в день коронации Елизаветы I из династии Тюдоров, сожгли несколько мешков с несчастными животными. А в сентябре 1613 года там таинственно умер в Тауэре (а точнее — был отравлен) сэр Томас Овербери — один из современников Шекспира и советник королевского фаворита графа Сомерсета. Его трагическая смерть известна всем, знающим историю Англии. Также известно, что миссис Анна Тёрнер лично приготовила для этого страшный яд, составленный из пауков, жгучего камня (lapis causticus) и «шпанских мушек» (так называли жесткокрылых жучков из семейства нарывников), и она сначала испытала его на кошке. Несчастная кошка мучилась и жалобно кричала два дня. Потом злодейку Тёрнер изобличили и повесили.
Но вот у короля Англии и Шотландии Карла I из династии Стюартов, напротив, уже была любимая кошка, без каковой он не мог прожить и дня. Он так сильно ее любил, что приставил к ней особую стражу. Однако как-то стража недоглядела за его любимицей, и кошка умерла. А через несколько дней, 30 января 1649 года, Карлу I отрубили голову. Такое вот стечение обстоятельств…
Времена изменились, изменились и люди, а коты и кошки, верные своему долгу, вновь начали спасать человечество от отвратительных мышей и крыс и помогать людям во многих ситуациях, вошедших в историю. Типичный пример — в XVI веке сэр Генри Уайятт, узник Тауэра, скрашивал дни своего заточения с кошкой, случайно забредшей в его камеру. Она согревала его и приносила пойманных голубей. А тюремщику не запрещалось готовить узнику пищу из предоставляемых им самим продуктов, так что у сэра Генри всегда было в достатке птичьего мяса.
Другой пример — король Франции Людовик XIII, сын Марии Медичи, правивший с 14 мая 1610 года. Он просто обожал котов и кошек. Он был королем богобоязненным и врагом всякому пороку, и совершенно не зря его прозвали Справедливым. Он-то и положил конец диким преследованиям этих животных, организованным церковью.
Даже самое маленькое из кошачьих — совершенство.
Котолюб кардинал де Ришельё
Королева-мать Мария Медичи долгое время облегчала своему сыну участь правления, а потом многие значительные дела были вверены первому министру кардиналу де Ришельё, и тот вскоре стал руководить «всеми силами государственными». Этот незаурядный человек, употреблявший весьма жестокие средства к утверждению своего владычества, имел аж 14 кошек. Он играл с ними каждое утро, и они чувствовали себя при дворе как у себя дома. Кардинал, как и все нормальные люди своей эпохи, прекрасно понимал, что в доме, в Королевской библиотеке, повсюду — коты и кошки необходимы, ибо они охотятся на мышей. Плюс Ришельё строил для Франции мощный флот, и он знал от своих адмиралов, что если на корабле нет кота или кошки, он погиб — его погубят крысы…
Таким образом, интерес кардинала к котам и кошкам был практическим. Но это, конечно же, не отменяло и ласки, этого немого языка чувств, и его животные спали вместе с ним в одной постели, и все они имели имена, хотя не все они сохранились в памяти до наших дней. Любимую кошку Ришельё звали Сумиз (Soumise), что в переводе означает «кроткая» или «покорная». Помимо нее, у кардинала в любимчиках ходили белоснежная кошка по имени Мириам, трехцветная кошечка Газетта, кот по кличке Людовик Жестокий (Louis Le Cruel), черный, как сажа, кот Люцифер, похожий на тигра кот Фелимар, а также Лодоиска, Приам и Тисба. Кошечка с красивым именем Рубин была истинной леди. Она прославилась тем, что была очень капризна и никогда не оставляла в блюдечке ни капли молока. Еще одну пушистую подругу кардинала звали Серполетта…
Газетта, Фелимар, Сумиз, Серполетта, Люцифер… Минуточку, вы говорите — Люцифер? Странное имя, придуманное человеком церкви! Представьте на миг импозантного кардинала, шепчущего ему на ушко нежные слова, ласкающего, обедающего в его компании…
А еще у кардинала была пара котов, которые звались Ракан и Перрюк. В переводе с французского последнее означает «парик», и звали их так потому, что родились они в парике маркиза Оноре де Ракана — известного поэта и драматурга тех лет. Рассказывают, что, собираясь на прием к Его Высокопреосвященству, Ракан, натянув парик, не обратил внимания на новорожденных котят. Котята были замечены лишь во дворце кардинала, там они и остались.
У Его Высокопреосвященства не было друзей, были лишь приверженцы (их было мало) и политические противники (их было очень много). Бесконечной его любовью и доверием действительно пользовались лишь коты и кошки.
Жаль только, что у знаменитого кардинала котов и кошек было не тринадцать. Тогда можно было бы порассуждать на тему «чертовой дюжины» и связать это с тем, что он был первым министром именно Людовика Тринадцатого. Забавная бы получилась нумерология, тем более что первым министром Ришельё стал не когда-нибудь, а 13 августа 1624 года, а 13 мая 1637 года он приказал закруглить все кинжалы, которые использовались за едой для нарезания мяса, и так появился столовый нож.
Кстати, именно кардинал де Ришельё стал одним из первых в Европе владельцев кошек ангорской породы. Ему привез такую кошечку из Анкары его друг Николя-Клод Фабри де Пейрек, ученый и политик, много путешествовавший по Турции. Ангорскую кошку Ришельё звали Мими-Блёстка (Mimi-Paillon).
Котов и кошек Ришельё кормили белым куриным мясом, для них во дворце была выделена специальная комната, и ими постоянно занимались двое слуг.
Как говаривал граф де Сен-Жермен, «бескорыстно кардинала любили только его кошки». И это отнюдь не легенда — входить без доклада в покои Ришельё могли только коты и кошки и, конечно же, его «серый кардинал» отец Жозеф.
Ришельё и его кошки. Худ. Шарль Эдуар Делор (XVIII в.)
У Ришельё была мания ласкать своих пушистых питомцев у себя на коленях при приеме иностранных послов и своих шпионов, особенно когда ему нужно было подумать или принять очень важное решение. Кошачье присутствие помогало ему, ибо они были единственными живыми существами, которым он доверял и от которых не ждал удара в спину.
К чести кардинала заметим, что он собеседничеству шутов предпочитал собеседничество кошек.
А еще кардинал де Ришельё, которому многие завидовали, был прекрасно осведомлен о том, что коты и кошки могут охранять его покои лучше любых сторожевых собак, и он создал себе специальную охрану, состоявшую из двадцати котов. Они все были как на подбор, и их кардинал пометил большими красными бантами. Людовик XIII, узнав об этом, тут же создал себе аналогичную охрану из двадцати отборных котов, которых пометили большими синими бантами. И все битвы между мушкетерами и гвардейцами кардинала, что так искусно описал Александр Дюма, — на самом деле это были битвы между вышеназванными котами. Мушкетеры же с гвардейцами кардинала никогда не убивали друг друга. Подобное было просто невозможно, ибо дуэли в те времена были запрещены известным эдиктом кардинала — под угрозой неминуемой смертной казни.
Жедеон Таллеман де Рео, известный французский литератор, написавший в 1659 году свои «Маленькие истории», в одной из них рассказал о том, что кардинал де Ришельё был в хороших отношениях с некоей пожилой мадемуазель Мари де Гурне, которую считали «приемной дочерью» Мишеля Монтеня. Монтень был ее страстью, ее навязчивой идеей. Некоторые тайно ею восхищались, а иные насмехались над ее внешним видом, словами и пристрастиями. Ее кошки также были общеизвестны, и одну из них звали Пиайон (Пискля). И вот кардинал де Ришельё как-то сказал одному из своих министров, что нужно что-то сделать для этой дамы. Сам он предложил выдать ей две сотни экю пенсии. Но министр Буаробер попросил прибавки, сославшись на то, что у дамы имеется служанка. Кардинал добавил к пенсии еще пятьдесят ливров в год. «А еще, — добавил министр, — есть маленькая Пиайон, это ее кошка». «Я дам ей двадцать ливров пенсиона, при условии что она будет есть вволю», — сказал Ришельё. «Но, монсеньор, — возразил министр, — она ведь окотилась…» И тогда кардинал добавил, как пишет Таллеман де Рео, «еще пистоль на котят».
Кардинал де Ришельё с кошками на коленях
Чтобы было понятно: пистоль — это был фактически луидор (в течение длительного времени эти слова считались синонимами), то есть золотая монета весом 6,751 грамма. Один пистоль во Франции начала XVII века равнялся десяти ливрам. Что же касается экю, то эта монета равнялась трем ливрам. И что? Пистоль на котят — много это или мало? Например, мушкетеры, описывавшиеся Александром Дюма, получали 40 пистолей, а д’Артаньян продал своего коня при въезде в Париж за 3 экю (то есть за 9 ливров).
Кто знает, быть может, кардинал, не чуждый мистики, прослышал, что кошки заряжают человека какой-то неведомой (космической или биологической, как сказали бы мы сейчас) энергией, в которой он так нуждался для поддержания сил. Во всяком случае, Ришельё относился к своим кошкам с редкой привязанностью и даже любовью, которой не удостаивал никого из людей.
Кот Мисуфф Александра Дюма
Кстати, о Дюма. У этого достойного человека был дома весьма одаренный кот Мисуфф (Misouff), который всегда точно знал время, когда его хозяин возвращался домой. Одно время Дюма работал служащим у Луи-Филиппа, герцога Орлеанского, и его кабинет находился на улице Сент-Оноре, в получасе ходьбы от дома писателя, и каждое утро Мисуфф провожал хозяина до улицы де Вожирар. И каждый день вечером он приходил на то же место, чтобы с любовью встретить и проводить Дюма до дома. Но самым необычным в этом для людей почему-то считается то, что если случайно какие-то непредвиденные обстоятельства вынуждали Дюма отодвинуть обычное время возвращения, Мисуфф и не думал вставать с подушки. И что тут удивительного? Разве не является доказанным тот факт, что коты и кошки обладают не только свободолюбивым духом, но и замечательной телепатией, что они всегда и всё делают намеренно и со строго определенной целью. Проще говоря, Мисуфф был как точный прибор, что всегда четко показывал, когда Дюма придет домой.
Кошка не ласкает нас, она ласкается о нас.
Коты и кошки Жана-Батиста Кольбера
Сын Людовика XIII, король Людовик XIV де Бурбон, известный как «король-солнце», запомнился почитателям кошек с очень неприглядной стороны: говорят, что в 1648 году, когда ему было всего десять лет, он радостно танцевал вокруг костров, в которых кошек сжигали живьем. Правда, потом в нем «уврачевалось сие зло», и он заявил, что это обычай варварский и с ним следует покончить.
В результате при этом короле Франция заняла по могуществу своему мировое первое место (подобно тому, как в предыдущем периоде это место занимала Испания), а его честолюбивые замыслы вызвали образование союзов или коалиций со стороны других держав, каковые пытались восстановить политическое равновесие в Европе.
Особенно хорош был премьер-министр Людовика XIV Жан-Батист Кольбер. Он обожал работать, окружив себя котами и кошками. С середины XVI века в Северную Америку потянулись корабли из Франции, а Кольбер обязал укомплектовывать корабельный штат обязательно парой котов или кошек. И потом, основав Новый Орлеан и Квебек, французские колонисты продолжали держать в домах «своих» французских котиков.
Благородный Кольбер одним из первых начал баловать своих котов и кошек прекрасной «кошачьей травой» — валерианой. Название этого чуда происходит от латинского valere, что значит «быть здоровым», и оно было впервые употреблено в книге итальянского средневекового ботаника Маттео Сильватико. Коты и кошки и поныне выказывают большое расположение к этой траве и, приблизившись к ней, приходят как бы в судорожное состояние по причине ее весьма сильного ароматического свойства.
«Кот в сапогах» Шарля Перро
А еще при Кольбере жил и творил Шарль Перро. Этот человек был прекрасным поэтом и критиком, выпустил огромный том «Великие люди Франции XVII столетия», он пользовался доверием Кольбера, и тот сделал его секретарем вновь образованной Академии надписей и изящной словесности. А еще Перро был генеральным контролером сюринтендантства королевских строений, и он получил от короля титул дворянина, но больше всего он запомнился людям своим великим произведением «Кот в сапогах».
Кот в сапогах. Худ. Гюстав Доре
Полное название этой сказки — «Le Maftre chat ou Le chat botte» («Господин кот, или Кот в сапогах»), она и поныне любима детьми разных стран мира. И не только детьми. Ведь это, по сути, гениальный роман, в котором проделки кота не осуждаются. Напротив, он — главный герой, он наделен индивидуальностью и вполне конкретной жизненной философией. И, мы уверены, все коты и кошки мира благодарны Шарлю Перро за это произведение, опубликованное в 1697 году и сделавшее для их исторической реабилитации и популяризации гораздо больше, чем все научные трактаты, вместе взятые.
Жизнь кота за жизнь Блеза Паскаля
А великому ученому и философу Блезу Паскалю, родившемуся в 1623 году, тот, кто в сказке Перро «стал знатным вельможей и с тех пор охотился на мышей только изредка — для собственного удовольствия», в определенном смысле «спас жизнь». Дело в том, что едва маленький Блез начал ходить, с ним, согласно семейному преданию, произошел очень странный случай — ребенок неожиданно начал чахнуть. Все вокруг стали говорить, что Блеза сглазила женщина, слывшая колдуньей.
Взбешенный отец, Этьен Паскаль, приказал привести к нему эту женщину и стал угрожать, что ее повесят, если она не признается и не скажет всю правду. Бедная женщина испугалась и, пав на колени, стала просить, чтобы ее помиловали, божась спасти умирающего мальчика: она, дескать, сглазила ребенка судьи в отместку за то, что тот в свое время не поддержал ее тяжебного дела. И она сказала, что есть лишь одно средство спасти ребенка, но для этого необходимо, чтобы вместо него погиб кто-то другой.
Этьен Паскаль пребывал в отчаянии, и тогда эта женщина предложила перенести наговор на какое-нибудь животное. Судья Паскаль приказал привести лошадь, но «колдунья» присоветовала ему, во избежание лишних затрат, удовлетвориться простым котом. Кроме того, она положила мальчику на живот припарку из трех видов трав. Она явно в этом знала толк, и на следующий день умиравший ребенок пошел на поправку.
Через три недели Блез был полностью здоров. Ну а несчастный кот отправился в мир иной, но зато счетной машиной Паскаля, «треугольником Паскаля» и всеми прочими его гениальными произведениями, включая трактат «Мысли о религии и иных предметах», человечество в какой-то степени обязано именно ему.
Коты и кошки в XVI–XVIII веках
В истории человеческой цивилизации этот период был ознаменован преобладанием французского влияния.
Именно во Франции появились первые персидские кошки, и связано их появление там с именем уже упомянутого Николя-Клода Фабри де Пейрека. Но до него был много путешествовавший по Персии итальянский аристократ Пьетро делла Валле. Именно он во время своего путешествия по странам Востока в 1614–1626 годах обнаружил необычных для Европы домашних кошек с длинной шерстью. Свое путешествие он отразил в книге «Поездка в Турцию, Персию и Индию в 54 письмах», и там он детально описал «поразительную разновидность кошек», увиденных им в Исфахане. Это город, расположенный недалеко от Тегерана, если кто не знает. Так вот этот самый Пьетро делла Валле отправил четыре пары удивительных кошек для разведения в Италию, но дальнейшая их судьба осталась неизвестной. А некоторое время спустя Фабри де Пейрек, состоявший с Пьетро делла Валле в переписке, также заинтересовался подобными кошками и выписал во Францию несколько длинношерстных кошек.
Это были знаменитые теперь кошки ангорской породы. А что такое ангора? Это и есть турецкая Анкара, которая в древности называлась Анкира. А покровителем де Пейрека был кардинал де Ришельё, и он охотно присоединился к увлечению ученого, став одним из первых в Европе поклонников ангорских кошек. А потом они быстро приобрели популярность при французском королевском дворе, и короли Людовик XV и Людовик XVI, а также королева Мария-Антуанетта стали страстными почитателями именно таких кошек. И в дальнейшем длинношерстные кошки, вывезенные из Франции в другие страны, часто назывались уже не ангорскими или персидскими, а французскими.
Великий французский баснописец Жан де Лафонтен был в полном смысле этих слов «дитя в житейском отношении», и значительные суммы, которые он выручал от издания своих басен, не помогали ему. Плюс он постоянно нуждался в присмотре за собой.
И он нашел спокойное убежище и самый нежный присмотр у некоей мадам Маргариты де ля Сабльер, одной из знаменитостей эпохи Людовика XIV. У этой замечательной женщины с прекрасным образованием, изящным вкусом и добрым сердцем Лафонтен прожил 20 лет, до самой смерти хозяйки в 1693 году. А она писала своим друзьям: «Я отослала от себя всех своих людей, покинув светскую жизнь, и оставила у себя только кошку и Лафонтена». Видимо, такие у нее сформировались жизненные ценности…
Что же касается Лафонтена, то он увековечил кошку в ряде своих произведений. Например, в таком:
Но не только французские монархи, но и правители других стран любили котов и кошек. Например, шах Ирана Исмаил I ас-Сефеви, доживший до 1524 года, всегда имел при себе кота, и недругом ему становился тот, кто его обижал. У шаха был шатер, в коем имелось 365 входов, и утром открывался тот, каковым воспользовался кот. Говорили, что в облике этого кота шах имел духа-защитника, помогавшего и советовавшего ему, и совершившего с ним много разных чудес.
Надобно здесь не упустить и того, что в 1602 году в Японии мудрый император издал декрет, который гласил, что представление о котах и кошках как о вместилищах демона совершенно несправедливо. Декрет запретил держать этих животных на поводках и цепочках. И кто же убедил императора издать подобный декрет? А дело было так: император устроил в своем саду торжественный прием, на котором присутствовал представитель Китая. Этого мудрого дипломата удивил тот факт, что любимая кошка императора постоянно находится на поводке. Китаец не постеснялся спросить об этом самого императора, заметив, что привязанная кошка не может ловить мышей. На это император возразил, что эта кошка одним своим видом наводит ужас на грызунов, и такой проблемы у него нет. В это время супруга императора случайно уронила золотую сережку, и та закатилась в щель, а появившаяся откуда-то мышь потащила драгоценность к себе в нору. Тогда сын императора порвал поводок, кошка набросилась на мышь и спасла сережку. Об этом случае потом стали писать как о красивой легенде, но это — чистая правда. Просто коты и кошки не эгоисты, как гласит странный, но достаточно устойчивый миф, и они обожают демонстрировать действительно близким людям свою склонность к дружеским жестам.
К сожалению, уже совсем просвещенный XVII век дал нам и примеры совершенно иного рода. В частности, английский натуралист Эдвард Топселл (Edward Topsell) «подарил» людям подробное наставление по использованию головы черной кошки для лечения… слепоты. Ну не дикость ли? Цвет животного, по-видимому, олицетворял для него темноту, окутывающую больного, и был важной составляющей рецепта. Этот, с позволения сказать, «ученый муж» писал: «Для лечения болей в глазах и слепоты любого происхождения это проверенное лекарство: возьмите голову черной кошки, на которой нет ни малейшего белого пятнышка, и сожгите ее до порошкообразного состояния в глиняном горшке, покрытом свинцом или глазурью, затем возьмите этот порошок и через иголку вдувайте три раза в день в каждый глаз и, ежели ночью почувствуете жжение, беспокоящее вас, возьмите два листа дуба, намочите в холодной воде и приложите к глазам — боль пройдет, а слепота исчезнет, хотя будет угрожать вам еще целый год. Лекарство одобрено многими лекарями, как старыми, так и новыми».
Конечно, после такого можно было бы долго рассуждать о том, что все глупцы — это тоже братья по разуму и что люди порой несут столько чуши, что могут надорваться, но мы не будем развивать эту тему, ибо подобные рассуждения могут увести очень и очень далеко.
Коты и кошки на Руси
В 1867 году была опубликована книга под названием «Дневник поездки в Московское государство Игнатия Христофора Гвариента: посла императора Леопольда I». Вел дневник секретарь посольства Иоганн Георг Корб, и он писал:
Войска московских царей страшны только для одних татар. По моему мнению, своими успехами в войне с Польшей или Швецией русские обязаны не своему мужеству, но какому-то паническому страху и несчастию побежденных народов. Московские цари легко могут вывести против неприятеля тысячи людей; но это только беспорядочные толпы, слабые уже вследствие своей громадности, и даже выиграв сражение, толпы эти едва могут удержать за собой победу над неприятелем; но ежели бы в московских войсках мужество, храбрость и знание военного искусства были соразмерны их численности, силе физической и способности переносить труды, то они были бы опасны соседним народам. Впрочем, русские, по слабоумию и привычке к рабству, не способны ни задумать что-нибудь великое, ни стремиться к чему-либо достославному. В 1611 году граф Яков Дела Гарде, шведских войск генерал, с восьмью тысячами человек рассеял двести тысяч москвитян. Когда русские в первый раз осаждали Азов, крепость перекопских татар, находящуюся при впадении Танаиса (Дона) в Меотийское (Сурожское или Азовское) море, кошка, выскочив из города и вбежав в царский стан, навела панический ужас на москвитян: тысячи обратились в постыдное бегство; наконец кошка была поймана и по окончании похода привезена в Москву, где до сих пор, в Преображенском, по царскому повелению, содержится весьма старательно.
Безусловно, нам не очень нравятся рассуждения этого господина Корба про русских, про их «слабоумие» и «привычку к рабству», так что давайте попробуем разобраться в том, что он написал.
Во-первых, шведского генерала звали не Яков, а Якоб. Во-вторых, он был не Дела Гарде, а Делагарди или, что точнее, де ла Гарди. Он родился в Ревеле (нынешнем Таллине) и был сыном шведского полководца и дипломата французского происхождения.
В 1610 году он и его наемники были союзниками Дмитрия Ивановича Шуйского (был такой воевода при царе Василии Шуйском, его старшем брате), но поляки разбили их в сражении при Клушине. Это в Смоленской области. И там русско-шведское войско шло на помощь осажденному Смоленску. Только вот в этом сражении именно Делагарди вдруг вступил в переговоры с поляками, и часть его войска перешла на сторону Речи Посполитой.
То есть он предал русских. Он заключил соглашение с поляками, получив право свободного прохода на условиях нейтралитета. А потом, видя уход шведов, отступили и русские.
Потом этот Делагарди помогал врагам оккупировать Новгород, Тихвин и некоторые другие города северо-запада России. Он хотел продвинуть на русский трон кандидатуру шведского принца Карла-Филиппа, который ради этого готов был даже принять православие. Только вот в 1613 году Делагарди разбили у стен Тихвинского Успенского монастыря.
Тихвинцы отбили его наступление, после чего сами перешли в контратаку. Это заставило Делагарди бросить все и бежать.
Так что словам Иоганна Георга Корба, написавшего «Дневник поездки в Московское государство Игнатия Христофора Гвариента: посла императора Леопольда I», не стоит особенно верить.
При осаде Азова в 1695 году никто не приходит в панический ужас при виде кошки и никто не обращался в постыдное бегство. Да, тогда русские войска Лефорта и графа Апраксина вынуждены были снять осаду и отступить. А что же коты и кошки?
Считается, что они на Руси появилась где-то в XII–XIII веках. То есть, скажем так, полноценно появились. Но и до этого, если верить археологам, останки кошек находили на территории Кировоградской, Одесской и Черкасской областей в раскопках, относящихся ко II–V векам. В раскопках, относящихся к VI–VII векам, археологами были найдены кошки в Пскове, в городах Прибалтики и вблизи Ярославля. В Старой Рязани, например, при раскопках слоя XII века было найдено семь кошек, а также стилизованное изображение кошки на тонкой резной костной пластинке. Ну а в XIII веке коты и кошки распространились по всей Руси. Да, коты и кошки на Руси долгое время считались диковиной. Но уже в XIV веке они жили повсеместно и заслужили любовь и уважение разных слоев населения.
Интересный вопрос: а сколько тогда стоила кошка?
Ответ на него можно найти в «Правосудье митрополичьем», известном судебнике XIV века. Там за украденного вола, собаку и кошку устанавливался штраф в три гривны. Гривной тогда называли слиток серебра массой примерно 205 граммов. А три гривны — это была очень большая сумма.
Получается, что кошка по цене приравнивалась к волу, и штраф за нее был больше, чем за целую корову. Вот такое ценное это было животное, и вообще владеть котами и кошками на Руси тогда могли только очень богатые люди.
Все это значит, что в конце XVII века кошек на Руси никто панически не боялся. Да, в XII–XIII веках кошка была скорее экспонатом в домах богачей. Но уже к XVI веку право иметь кошку в русском обществе получили и простые люди, что до этого запрещалось. В XVII же веке кошки стали неизменными обитателями русских деревень. И конечно же, их не боялись. Но все равно кошка еще долго продолжала оставаться атрибутом благополучия и достатка в доме. Русские купцы, например, даже соревновались в том, у кого животное толще.
Понятно, что котов и кошек в нынешнюю Россию кто-то привез. Вот только кто? Как говорится, история умалчивает. В одних источниках утверждается, что «лапы первой домашней кошки ступили на Русскую землю в XI веке», в других — что «на Руси кошки появились задолго до того, как наши предки приняли христианство».
На одном «кошачьем» сайте говорится:
Кошка на Руси появилась в VII–VI веках до н. э. Ее предположительно завезли торговцы и воины в Древнее государство Урарту и город Ольвию, которые имели обширные связи со Средиземноморьем. Скифы также знали домашних кошек. Гораздо позднее эти животные появились на побережье Балтийского моря (V–VIII века), и лишь в X–XIII веках они оказались на территории Древней Руси, где быстро попали под защиту церковных законов.
На другом не менее «кошачьем» сайте высказывается такая версия:
Предполагается, что к XII веку кошки уже водились в русских княжествах, хотя и в незначительном количестве. Кошку на Руси все еще ценили на вес серебра (в прямом смысле) даже в XIV веке. До Х№ века кошка не упоминается ни в одном литературном источнике. Вероятно, она была достаточно дорогим животным, и не всякий мог себе позволить ее купить. Однако уже к XV–XVII векам кошка появляется в жилищах простых людей.
Поделиться книгой: